Лига историков

На СевМорЗаводе в 1941 году было изготовлено семь Бронепоездов. Самым удачливым и живучим оказался Бронепоезд БП-5 «Железняков».[3]Конструкторы (главным руководителем был инженер Калинин) отказались от двух бронированных в пользу комплекта: бронированный марки О и обычного, но мощного паровоза Эл-2500, который мог тянуть состав, как в гору, так и с горы. Результат – максимальная подвижность (до 50 км.в час) БП-5, который в совокупности с вооружением состоявшим из пяти 76-мм орудий (три универсальных корабельных и два орудия Лендера образца 1914 года), 82-миллиметровых миномётов, станковых пулемётов и пулемётов ДШК  (Дегтярёва-Шпагина), дал поразительный боевой эффект. Бронепоезд двигался быстро, появлялся неожиданно и до безобразия точно поражал все намеченные цели. Соответственно и исчезал до того, как немцы успевали отреагировать – запросить помощь авиации или своей артиллерии, чем наводил такой ужас на врага, что удостоился у немцев прозвища Grüner Geist – «Зелёный Призрак».

...В этот момент мы увидели несколько немецких самолётов, которые двигались правее нас. По всей видимости с земли им передали координаты нашего местоположения, потому что они развернулись, сделали круг и пошли в атаку. Командир отдал команду: «Задний ход», но в укрытие уйти мы не успели. Первые же бомбы повредили железнодорожное полотно. Получив команду на экстренную остановку, мы попытались остановиться, но тяжёлый бронепоезд, двигаясь по инерции, всё равно сошёл с рельс. Бронеплощадка шла первой, потому сползла с повреждённых путей, накренилась и вспахала землю между шпалами. «Железняков» замер. В это время дальномерщики доложили – напротив нас разворачивается с марша несколько немецких артиллерийских батарей. Увидел, что наша артиллерия начала бить по фрицам без промедления. Самолёты немцев тоже не оставляли нас в покое, несмотря на непрерывный огонь наших средств ПВО. Немецкие батареи также начали вести по нам ответный огонь. Снаряды ложились рядом с БП, некоторые даже попадали нам в борта, но не причиняли вреда, ведь броня «Железнякова» была особая. Между двумя бронеплитами было залито до двадцати сантиметров железобетона. Но наш паровоз не был бронирован, потому он в данный момент оказался самым уязвимым местом...

На боевое задание БП-5 выходил так. Сначала работала разведка на бронедрезине. Если были повреждены пути – работали сапёры.  

Потом выкатывался по железной дороге из укрытия (тоннели, узкие скалистыеучастки) бронепоезд, занимал боевую позицию (на рельсах сделали специальные отметки, с которых автоматически открывался беглый огонь), и немедленно открывал огонь по уже намеченным ориентирам.

Например, морские орудия 34-К были созданы на полноповоротных установках, могли стрелять по наземным и воздушным целям. Мог вести бой прямой наводкой с открытых позиций и навесной стрельбой с закрытых

После окончания боевой работы, также быстро отходил в укрытие.

Местоположение постоянно менялось, потому гитлеровской фронтовой разведке вычислить бронепоезд было очень сложно.

...Команда сапёров уже была на поврежденном участке путей. На БП всегда были с собой запасные шпалы и рельсы в достаточном количестве. Работать под градом снарядов и осколков для сапёров было привычным делом. Время шло на минуты. Если мы быстро не восстановим повреждения и не уйдем в укрытие, то наш «Железняков» может погибнуть. Командир поставил задачу – малым ходом затащить бронеплощадку опять на рельсы. Сапёры должны были помогать и страховать. Артиллерийская дуэль продолжалась. Было видно, как одно немецкое орудие окуталось дымом и пламенем – есть точное попадание! С приподнятым настроением я дал малый ход, бронеплощадка начала выравниваться, но в этот момент вражеский снаряд ложится в скалу, рядом с паровозом. Грохот, пыль и меня отбрасывает на кучу угля. Когда я прихожу в себя, то ничего не слышу, контузия, но вижу, что БП идёт малым ходом, кочегар (В.Г. Иванов) стоит на коленях, трясёт головой и что-то кричит мне. Машинист (М.В. Галанин) ранен. Оказалось, что осколки в трёх местах пробили топку насквозь. Из отверстий шёл пар так сильно, что мы мгновенно оказались в облаке. Видимость стала нулевой. В таком виде вся система паровоза работать не сможет – пар вместо того, чтобы идти в систему и толкать вал, выходит через пробитую обшивку наружу. Огонь из топки попадает в свою очередь в отделение с паром и разрушает своей температурой перегородки...

Топка или камера сгорания, представляет собой две вложенные друг в друга стальные коробки: топка и кожух. Между ними находится слой пара под давлением в десятки атмосфер, который и является движущей силой паровоза. Температура от сгоревшего угля может достигать в топке 700 °C. Температура пара 300 °C.

Решение в такой ситуации может быть только одно – через дверцу изнутри топки, залепить специальной глиной пробоины. После этого забить деревянные чопики снаружи и тогда у паровоза частично восстановится давление, которое позволит двигаться хотя бы малым ходом. Я доложил командиру о повреждениях и высказал своё мнение о том, как их устранить. Попросил в помощь двух бойцов. Пока я готовил смесь и собирал бушлаты у всего экипажа (хорошо, что была зима), матросы поливали уголь водой. Потом открыли дверцу топки и начали закидывать мокрый уголь. Температура упала градусов до трёхсот, но ранее заброшенный уголь продолжал гореть. Воду в топку лить нельзя – будет гидроудар. Попробовал с помощью кочерги залепить глиной повреждения, но она не хотела лепиться к стенкам котла. Время уходило, тогда я принял только одно возможное решение. Надев на себя двойные рукавицы, двойные штаны и два бушлата, попросил обмотать мне ещё одним бушлатом голову и стянуть ремнями. Потом попросил облить меня холодной водой. Не теряя времени, взял ведро, в котором была глина и полез в топку.

Из воспоминаний Евгения Игнатьевича Матюша, помощника машиниста БП-5 «Железняков»

Последствия попадания снаряда были устранены, но вылезти самостоятельно из котла Евгений Игнатьевич уже не смог – потерял сознание от полученных сильнейших ожогов. Его вытащили. Давление было восстановлено. Пути тоже. «Железняков» успел выйти из-под обстрела, вернуться, пополнить боезапас выгрузить раненных и обожженных. И, абсолютно неожиданно для гитлеровцев, на полном ходу ворваться на уже занятую фашистами станцию «Мекензиевы горы». Там, на станции, в упор расстрелял и уничтожил всю вражескую технику вместе с пехотой. Навязал и выдержал четырёхчасовой контрбатарейный бой и тем самым позволил развернуться 79-й стрелковой бригаде морской пехоты.

Напомню, что:

• состав имел 4 броневагона

• огонь могли вести одновременно 16 пулеметчиков.

Немцы не ожидали появления подбитого ими «Зеленого призрака», ведь они думали, что он ими выведен из строя! Так «Железняков» ещё раз подтвердил своё прозвище у немцев, которые снарядили после э того за ним самую настоящую охоту!

«Железняков», кстати, по сей день встречает на вокзале всех прибывающих в Город-Герой Севастополь. Конечно, это не сам бронепоезд, это лишь его бывший вспомогательный паровоз Эл – 2500. Он был восстановлен и до 1967 года водил поезда по Крыму. Позже его передали Музею героической обороны освобождения Севастополя. В город-герой его доставила фронтовая паровозная бригада: машинист М.В. Галанин, помощник – Е.И. Матюш, кочегары – В.Г. Иванов и Ф.Ф. Черкашин.

На боевое задание БП-5 выходил так. Сначала работала разведка на бронедрезине. Если были повреждены пути – работали сапёры.  

Потом выкатывался по железной дороге из укрытия (тоннели, узкие скалистые участки) бронепоезд, занимал боевую позицию, и немедленно открывал огонь по уже намеченным ориентирам. После окончания боевой работы, также быстро отходил в укрытие.

Первым командиром был капитан Саакян, через месяц его сменил лейтенант Чайковский, а в дальнейшем командование бронепоездом на себя взял М.Ф. Харченко.

В декабре 1941 года «Железняков» доставил новые стволы на Тридцатую Бронебашенную Батарею. 30-я ББ и 35-я ББ были основной силой в обороне Севастополя, но у тяжелых дальнобойных орудий исчерпался ресурс, потому требовалась срочная замена для продолжения обстрела гитлеровцев.

Основным вооружением были две двухорудийных башенных установки МБ-2-12, с 305-мм орудиями. Дальность стрельбы 27 980 метров. Скорострельность 2 выстрела в минуту. Четыре орудия 30-й ББ (с севера) и ее близнеца — 35-й ББ (с юга) прикрывали Севастополь от обстрела с моря.

Вес 305-мм снарядов – 470 кг.

Диаметр Башни БМ-2-12— 11 м; высота — 2,25 м; длина ствола орудия — 16 м;

вес ствола орудия — 50 тонн; вес всей башни — 1000 тонн;

толщина брони, включая дверь — 305 мм.

Для замены стволов орудия и проведения ремонта башен на батарее был предусмотрен специальный 75-тонный железнодорожный подъемный кран.

После ремонта в январе 1942 года БП-5 получил новые автоматические пушки и 120 мм минометы. «Зелёный Призрак» за январь-февраль 1942 года уничтожил:

• батарею орудий большого калибра,

• 13 пулеметных точек вместе с расчетами,

• 9 дзотов,

• 6 блиндажей,

• 3 самолета,

• 12 автомашин

• полторы тысячи солдат и офицеров.

15 июня 1942 года он накрыл огнем танковую колонну врага на марше, уничтожив три бронемашины.

Бронепоезд сражался до 26 июня, совершив с момента вступления в строй (то есть с начала ноября 1941 года) 140 боевых выходов.

Третий штурм Севастополя. Немецкая разведка таки смогла узнать, что БП-5 будет стоять 27 июня в Троицком тоннеле. Последовал массированный авианалёт на тоннель и часть сводов обрушилось прямо на «Железняков». Повреждённые платформы отцепили и выйти смог только паровоз и бронеплатформа.

30 июня 1942 года, рано утром, командующий СОР (Севастопольский Оборонительный Район) вице-адмирал Октябрьский отправил донесение командующему Северо–Кавказским фронтом маршалу Будённому:
«Противник ворвался с северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия принимают характер уличных боёв. Оставшиеся войска сильно устали, ярко выражая апатию. Резко увеличилось количество самоутечки, хотя большинство продолжает героически драться. Противник резко увеличил нажим авиацией, танками, учитывая резкое снижение нашей огневой мощи; надо считать, в таком положении мы продержимся максимум два–три дня.

Исходя из данной конкретной обстановки, прошу вас разрешить мне в ночь с 30.6 на 1.7.1942 года вывезти самолётами «Дуглас» 200–250 ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся, самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал-майора Петрова».

Адмирал Октябрьский получил "добро", зачитал телеграмму и приказал:

Весь старший офицерский состав армии и флота должен был оставить свои боевые части, приготовиться (лично) к эвакуации и сосредоточиться в районе Тридцать пятой береговой батареи (35ББ). Генералу Петрову тоже подготовиться к эвакуации. Другой приказ назначал руководителем обороны генерала Новикова.

Приказ генералу Новикову гласил: «Драться до последнего, и кто останется жив, должен прорываться в горы к партизанам».

Всю армию было решено бросить на растерзание противнику, что он впоследствии и сделал. Эвакуация командования самолётами, подводными лодками и сторожевыми катерами была спланирована и началась 30 июня в 21:00.

Севастопольский оборонительный район вмиг стал обезглавлен. Бегство такого количества командного состава привело к полной деморализации всей, почти стотысячной армии и к полному развалу обороны города. Началось беспорядочное отступление армии вслед убегающим командирам.

Участник обороны Севастополя Пискунов потом заявил в адрес адмирала: «У всех нас было общее настроение, что нас сдали в плен. Мы могли воевать и драться. Многие от обиды и горечи плакали».

Начались эпизодичные уличные бои и в течение 1 июля 1942 года армия откатывалась к району 35ББ, а немцы шли за ней по пятам. Все выжившие члены экипажа БП-5 "Железняков", во главе с командиром Михаилом Харченко вместе с оставшимися войсками севастопольского оборонительного района отходили к мысу Херсонес и 35-й береговой батарее.

Брошенным на произвол судьбы войскам поставили последнюю боевую задачу – прикрыть район эвакуации командования. Оставшихся солдат, матросов и гражданских, ожидал разгром, гибель или плен. На берегах бухт Казачьей, Камышовой и Круглой все с надеждой ждали «эскадру». Слово «эскадра» было самым ходовым в той массе обреченных, которые верили, что их эвакуируют. У них до самого конца не укладывалось в голове, что командиры их бросили и помощи не будет.

Среди оставленной без командования армии защитников Севастополя находились и бойцы Приморской армии, организованно эвакуированные в октябре 1941 года из города Одессы.

35ББ была переполнена комсоставом армии и флота пережидая бомбежку в подземелье. У входа стояли часовые, заграждая проход для младших офицеров и простых солдат. Батарея эта имела свой подземный, скрытый выход к причалам. Часть командиров уже уплыла или улетела, а часть ожидала эвакуации. Всё бы ничего, но не учли стихийную реакцию на бегство командования, негодующей, скопившейся на плацдарме массы бойцов, которые и получили приказ – прикрывать посадку командиров в транспорты для бегства.

Глубокой ночью адмирал Октябрьский в сопровождении штаба по подземному ходу (под охраной автоматчиков НКВД) вышел на аэродром.

Свидетель событий лейтенант Воронов потом написал: «Адмирал прибыл к самолёту, переодевшись в какие-то гражданские обноски, в потертом пиджаке и неказистой кепке». Адмирал Октябрьский после войны оправдывался, что это была не его идея, а «особистов», так как ему сказали, что немецкие шпионы охотились за ним. Когда самолёт с адмиралом взлетел, вслед ему раздались автоматные очереди, как прощальный салют от брошенных бойцов в спину своему командующему. В ту ночь транспортными самолётами было вывезено 232 офицера (политработников, старших командиров, сотрудников НКВД). Той же ночью генерал Петров в сопровождении штабных работников Приморской армии и высшего командного состава (генералы и адмиралы) по подземному ходу вышли из 35ББ к причалу. Он охранялся автоматчиками НКВД, которые были готовы открыть огонь по скопившемуся возле причала множеству военных и гражданских людей. Буксир переправил их на две подводные лодки, «щуку» и Л–21, стоящие на рейде причала. Не оглядываясь, они скрылись в глубине лодок, которые незамедлительно погрузились в Чёрное море.

Генерал Петров, уже на борту подводной лодки пытался застрелиться, но у него выбили из рук оружие...

Попытки генерала Новикова организовать оборону без командиров, оказались тщетными. Связи нет, полная неуправляемость частей и отдельных групп. К вечеру фашисты приблизились к 35ББ на расстояние километра. Новиков дал приказ контратаковать.

И вот атака, без выстрелов (каждый патрон на вес золота), десяток тысяч матросов и красноармейцев, практически каждый перебинтован, с криком «ура» произвела такое жуткое впечатление на фашистов, что немецкие роты обратились в бегство. Генерал Новиков был ранен в руку, он бежал впереди всех. Его бойцы отбросили фрицев на полтора километра, но выдохлись, поэтому все вернулись на берег к батарее ожидать «эскадру».

Эвакуация старших командиров продолжалась с причала 35ББ. Ночью второго июля количество солдат и матросов на берегу, в районе причала составляло по оценкам очевидцев более 10 тысяч человек. Вместо ожидаемых четырёх тральщиков – пришло только два в сопровождении десяти сторожевых катеров.

Генерал Новиков, в бинтах, без одежды, в сопровождении офицеров штаба вышел на пристань. Вся дорога к пристани была забита людьми и все они лежали. Он прошёл между ними в полном молчании. Начали подходить к причалу катера и корабли, и тут толпа встала и рванулась на пристань. Смели автоматчиков в секунду и стремительно бросились к катерам. Начали падать в воду находившиеся в первых рядах на причале раненые, рухнула секция причала, хороня под собой людей. Часть из них бросилась по подвесному мосту к группе генерала Новикова.

Автоматчики охраны открыли предупредительный огонь, а потом и огонь на поражение...

В 01:15 была взорвана 35ББ. О том, что будет взрыв, не предупредили, потому офицеры, находящиеся внутри батареи, погибли. Те, что находились ближе к выходу – были тяжело ранены.

В 02:00 катер с генералом Новиковым ушёл в море. Остальные катера ходили малым ходом у рейдового причала и поднимали людей с воды. Много бойцов в эту ночь, на найденных рыбацких лодках, шлюпках, на плотах из камер покрытых бортами машин и на других подручных средствах, вышли в море, в попытке спастись.

Судьба катеров была разной. Кто-то дошёл до Новороссийска, кто-то нет. Утром, у берегов Ялты, катер генерала Новикова, был атакован четырьмя катерами противника. Новикова взяли в плен и доставили в Симферополь. Он погиб в 1944 году в немецком концлагере.

2 июля 1942 года на берегу Херсонеса, в бухте Камышовой и Казачьей, скопилось без боеприпасов, без продовольствия и пресной воды, до восьмидесяти тысяч героических защитников Севастополя, опытнейших бойцов Красной армии, разведчиков, танкистов, лётчиков, артиллеристов, гражданских, в том числе около тридцати тысяч раненых, большая часть из них тяжелораненых.

Фашисты начали свою кровавую жатву: раненых, обессиленных и изможденных бойцов немцы беспощадно уничтожали. В самом городе продолжалось неорганизованное сопротивление, но защитники заведомо были обречены на смерть. Совсем небольшой части воинов удалось прорваться в леса Крыма, не более трёхсот бойцов.

Если подытожить, то становится понятным, что приказ, который обезглавил СОР, спас жизнь самому командующему и его ближайшему окружению – нескольким сотням партийных работников и старших офицеров, все остальные офицеры, те, которые подлежали эвакуации, которые бросили своих солдат и матросов и были собраны в 35ББ, погибли, попали в плен и покрыли позором себя и свои действия.

Были, конечно и единичные случаи личного мужества командования, например Михайлов Борис Евгеньевич, полковой комиссар, вышел из самолета, который прилетел за Октябрьским, подошел к воинам, чтобы их успокоить, сообщив им, что остаётся с ними ждать «эскадру», позволив таким образом дать возможность самолету с адмиралом взлететь. На следующий день он погиб.

Те, кто смог выжить, переплыть море и добраться до Турции, были возвращены на Родину с условием хранить молчание и не рассказывать о том, что на самом деле произошло в Севастополе. Ведь вся страна была уверена, что войска были эвакуированы, о чем известили всех Левитан и газета «Правда» 4 июля 1942 года.

Почти всё время обороны бронепоездом командовал Михаил Фёдорович Харченко. Уроженец Сумской области, он ещё мальчиком вместе с родителями переехал в Севастополь. Работал на Севморзаводе и принимал участие в создании легендарного «Железнякова».

Погиб в рукопашном бою 3.07.42.

Большая часть личного состава экипажа "Железняков" считается пропавшей без вести в ходе боёв за Севастополь. В документах о потерях стоит одна дата на всех – 3 июля 1942 года.

Помощник машиниста Матюш попал в плен, бежал, вернулся в Севастополь после Победы.

В боях за Севастополь в 1941-42 годах фашисты потеряли ранеными и убитыми около 300 тысяч человек

До Победы дожили члены экипажа бронепоезда: командир второй бронеплощадки Борис Николаевич Кочетов, старшина-разведчик Михаил Иванович Казаков, комендор Борис Яковлевич Гришко, кок и пулеметчик Иван Николаевич Пятаков, кочегар Владимир Георгиевич Иванов, медсестра бронепоезда Ольга Васильевна Доронькина, старшина отделения пулеметчиков Николай Иванович Александров, помощник командира бронепоезда Василий Андреевич Головенко, командир артиллерийской боевой части Леонид Павлович Головин, машинист Евгений Игнатьевич Матюш

[1] Разведчики БП-5 передвигались на специально сделанной для таких целей Бронедрезине.

[2] Большую роль в живучести бронепоезда сыграло то, что его команда прибегала к отличным средствам маскировки – ещё на заводе рабочие начали рисовать ему своеобразный камуфляж, чтобы немцы не видели его с воздуха. Сверху он был похож на рельсы и шпалы, а по бокам это были горы. Зимой применяли бело-серо-зелёные краски, летом зелёно-коричневые. Боевая машина не имела постоянного места стоянки, все время двигаясь из одного тоннеля в другой. Главным по маскировке был лейтенант Каморник. Под его руководством матросы часто разрисовывали бронеплощадки и паровозы, изменяли камуфлированные полосы так, что поезд практически сливался с местностью. За группы пулеметчиков отвечал мичман Н.И. Александров

[3] Железняков – матрос, герой Революции 1917 года.

Этот и другие рассказы вошли в документальный военно-исторический роман "Летят Лебеди" в трёх томах.

Том 1 – «Другая Война»

Том 2 – "Без вести погибшие"

Том 3 – "Война, которой не было"

Краткое описание романа здесь

Если понравилось, вышлю всем желающим жителям этого ресурса

Пишите мне в личку с позывным "Сила Пикабу" (weretelnikow@bk.ru), давайте свою почту и я вам отправлю (профессионально сделанные электронные книги в трёх самых популярных форматах fb2\epub\pdf). Пока два тома, третий на выходе, даст бог.

Есть печатный вариант двухтомника в твёрдом переплёте

Предыдущие мои публикации на Пикабу:

Танго Смерти

История одной фотографии (Блокадный Ленинград)

Несколько часов до Победы. Германия. 1945 год. Апрель

И один в том поле воин, если он по-русски скроен (КВ-1 против немецкой дивизии)

Как Левитан по Берлинскому радио выступал Радио в дни войны – уже 5к плюсов

Послевоенная история – Страшный лейтенант – около 3к плюсов

Блокадные рассказы – Пупсики – уже 5к плюсов

История Франчески – Не все в Освенциме умирали без боя – 4к плюсов

Судьба немецких врачей из концлагерей – Кому нелюди, а кому новые граждане – 3к плюсов

О единственной женщине из Морской Пехоты – Товарищ Главный Старшина – уже 2к плюсов

А вот с Родионом Горбатовым, «приставом» [ = сопровождающим по России снабженцем] вышла ссора. Брюггеман «зачастую называл его блядиным сыном, собакою и другими подобными титулами». Как бы не хотелось Олеарию, что бы астраханский воевода заявил протест, но реакции на жалобу Родиона не последовало. В городе также повидались с земляками: Иоганном Шумахером, который управлял складом, созданным для снабжения делегации и Яковом Ботманом, местным виноделом, некогда обучавшимся при дворе герцога.

Романчуков отбыл первым, 10 октября отправились гольштинцы. Попав в густой туман, Брюггеман таки выстрелил из пушки, чем вызвал неудовольствие русских: «такая охота пострелять, то пусть взялись бы за казаков, которые ждут нас в море». Однако в море поджидала другая опасность: полномочия лоцмана кончились, немецкие карты были бесполезны. Какой-то стрелецкий полковник набивался в проводники, но без «посула [взятки] сейчас же поднял паруса и уехал». Встреченный персидский купец оказался полезнее, повёл немцев вдоль берега и по компасу. Около Терков казаки решились напасть, но нарвались на конвой стрельцов и татарского мурзы Мусала. Россия закончилась.

А затем «гирканский Нептун начал играть ту же трагедию». Как и предупреждали персы, морские волны в первую же бурю легчайше преодолели низкие борта. Корабль отнесло от берега, еле смогли приблизиться обратно (по карте видно дугу вокруг Дербента). Бросили якорь, и снесли часть груза на берег. Свежая буря добила облегченное судно: сломала мачты, оторвала якоря, «Фридрих» стал черпать воду с обоих бортов. Бывший на берегу Брюггеман махал шпагой, вынуждая матросов отплыть на лодках к тонущим, из-за погоды это было невозможно. Шкиперы упиралась до последнего, пока наконец Олеарий не дал поручительство, что их не уволят, как бесполезных на суше. Корабль посадили на мель, Брюггеман одобрил решение.

Разместились в Ниазабаде, разобрали бедолагу Фридриха на дрова, наместник Шахевирди-султан прислал еду. И впервые поссорились с персами: якобы Брюггеман не принял в подарок лошадь, чем оскорбил местных, и усугубил отсутствием ответного подарка. Шемаханский хан прислал мехемандара [= проводника], но в деревне проторчали 5 недель. Олеарий предполагал, что ждали решения шаха. Брюггеман решил поставить пушки на лафеты, и требовал у персов лучших бревён; они предупреждали, что тогда не хватит дерева на постройку корабля. Посол якобы проявил высокомерие: «с этим народом нужно всегда так поступать; чего они добровольно не дают, то нужно брать насильно». Народ же перехитрил строптивца, когда прислал недостаточное количество подвод, и лафеты пришлось оставить на месте.

25 декабря 1636 г. были в Шемахе. Персы «при возврате истраченных на пропитание денег не оказались столь милостивыми, как мы ожидали» и Брюггеман отказался от провожающих. Затем местные бросили несколько пушек, слишком тяжелых для лошадей, и посол разразился гневной тирадой, «велел сказать хану, что он либо получит его голову, либо потеряет свою собственную». Какие отчаянные слова; настроение было не лучшим: «c тоскою подумали... о злой судьбе, которую ежедневно можно ожидать в столь диких местах от нехристей». [Еще и Ловягин бросил переводить подряд, перехожу на архаичный стиль Барсова].

За это время проявился нрав властей. Еще в Шемахе получили письмо от шаха из Исфахана. Туда успел добраться русский посол, и сообщить о немцах. Надеялись, что Сефи позаботился о дальнейшем пути, но письмо кончалось Шемахой. Выспросили гонца, он поделился контекстом: недавно был казнён брат шемахинского хана, и он как родственник преступника впал в немилость. Последствия сказывались и на гольштинцах, которым покровительствовал хан. Повторное письмо и разрешение от шаха Сефи пришло только 27 марта; между делом наблюдали за ходом Ашура. В такой неспешной манере делегация доехала до столицы Персии только 3 августа 1637 г. Путь от Москвы до Исфахана занял 13 месяцев.

To be continued...

Что же было на самом деле. Русские не приняли грамоту, ведь «в сей ратификации во многих местах оказались неисправности и несогласие с записью». Прежде всего, они считали договор действующим с момента заключения, с декабря 1634 г. И, следовательно, требовали деньги: «как же вам доверять, посланники, если вы не соблюдаете свое же соглашение и не заплатили обещанных денег; так что это вопрос правды и справедливости». Немцы стали отбояриваться, мы прибыли теперь как послы, а не торговцы [что?]; наше дело - доставить грамоту герцога и ехать в Персию, чтобы «и там все привести в порядок». И вернуться, чтобы «начать торговлю как можно скорее».

Такие крепкие аргументы не сработали, послам пришлось назвать точный срок первой выплаты. Через восемь месяцев после их возвращения, когда «царь в Персии... разрешит свободную торговлю в своих царствах и землях», и остаток в конце того года. Вне зависимости, успеет ли прибыть первая партия товаров; если просрочат - неустойка в двойном размере. И «после горького опыта устных русских обещаний» потребовали неустойку в свою пользу на случай, если гольштинских купцов не пустят в Ярославль. Бояре потребовали еще конкретнее, через 16 месяцев, ведь путешествие займет 6-8 месяцев. Гольштинцы отказались, но сократили срок до семи месяцев после возвращения.

Теперь русские хотели убрать оговорку про разрешение шаха и гарантировать получение 600 тыс талеров, если поездка закончится неудачно. Немцы упрямились, обещали не задерживаться и вернуться через Москву, а не искать пути домой через Индию. Наконец, царь потребовал заверения новых условий Фридрихом. Послы составили письмо, и в Готторп выехал Григорий Неронов, «с объявлением князю, что послы его в Персию поехали, но в подъемах [= путевых расходах], подводах [= лошадей] и кормех учинился государю убыток с непривозом из Голштинии по договорной записи казны». Неронов вернулся в феврале 1637 г., с новой ратификацией и обещанием «условленныя деньги на урочный срок прислать в Москву».

Грамоту от царя обещали выдать послам по их возвращении. А ради же чего Брюггеман ходил тайно в Кремль? Герцог сообщал царю, что, по его сведениям, шведы разрешили голландцам поселиться в Ижорской земле [приграничье, побережье Финского залива], по осмотру инженера Ягана Опельмана [крепость собрались строить?]. Кроме того, груз табака, принадлежащий купцу, был арестован в России; с недавних пор запретили торговлю этим товаром. Еще передали письмо от царя к шаху, где просили осуществить пожелания послов, и проследить, чтобы они вернулись в Россию. Для чего прикомандировали специального человека, «Алексея Савиновича [Романчукова], человека лет 30, понятливого и очень хитрого».

Отпуск [= публичную прощальную аудиенцию] решили отложить до возвращения. Тем временем подготовили лодки для сплава по Москве и Оке, выехали 30 июня, 11 июля были в Нижнем. В Астрахань отплыли из Нижнего 30 июля и прибыли 15 сентября. Зафиксируем, путь на лодках [видимо, предоставленных русскими] от Москвы до Нижнего занял 11 дней, от Нижнего до Астрахани - 47 дней; пройденные расстояния Олеарий оценил как 150 и 500 миль, т.е. лодками шли быстрее, чем своим кораблём. Даже при такой осадке «Фридрих» десятки раз садился на мель и терял якоря, правда, без таких последствий, как на Балтике. Лучшее время для сплава - май-июнь, когда вода в Волге еще поднимается от разлива северных рек.

В Казани случилась первая размолвка между Олеарием и Брюггеманом. Секретарь был на рынке, где «затыкал нос от скверного запаха соленой старой гнилой рыбы», а послу не понравилось, что кто-то отбыл в город и приказал сняться с якоря и отплыть. Олеарию с товарищами пришлось брать две подводы и по берегу догонять корабль, который обнаружили на ночлеге спустя две мили [Олеарий использует немецкие мили; одну такую милю приравнивает к 5 верстам = 5.33 км] ниже по реке. На этот раз обошлось; вина Олеария очевидна, хоть ситуация и подана как самодурство Брюггемана.

Превратности пути по Волге (помимо мелей и замусоренного корнями деревьев дна, еще и постоянный встречный ветер) «измучили и обозлили людей постоянной работой» [были на пол-пути до Астрахани, проходили Жигули]. Ночная вахта днем вместе с русскими гребла на веслах, «пищу их составляли, большею частью, черствый хлеб, вяленая рыба и вода». И, наконец, «много неприятностей и тягот испытывали они еще со стороны посла Бригмана, о чем, впрочем, много говорить не стоит». В чем причина резкого ухудшения настроения Брюггемана? Может, дело в том, что дорога по Волге затягивалась дольше и давалась труднее, чем он ожидал? Из Москвы они выехали три месяца назад; по расчетам, что озвучивали бояре на переговорах, они должны были подплывать к Персии.

Жигули, из-за порогов, были известным местом для грабежа. Из Нижнего пришло письмо, что среди русского экипажа есть четверо настоящих казаков; и предупреждали, что впереди дежурят две-три сотни разбойников. Вскоре заметили множество огней, «хотя мы и раньше были бдительны, но тут стали еще бдительнее». Бывшие на берегу отвечали, что они стрельцы и посланы для охраны персидского каравана. Посланные к ним солдаты замешкались, и Брюггеману это показалось подозрительным; на его окрик они ответили, но слов из-за ветра было не разобрать. Он хотел превентивно шарахнуть из большой пушки, но Крузиус его удержал, «нам не подобало биться иначе, как лишь при обороне». Нервишки-с; обошлось, и до Самары добрались безопасно.

Расслабляться было рано. Рыбаки сообщали об отрядах казаков различного количества; встреченный русский купец Григорий Никитов также видел недалеко от Астрахани 250 казаков, но с него ничего не потребовали. После Саратова и правда заметили казачью лодку с 10 людьми. Брюггеман приказал их задержать и отправил солдат; казаки же под покровом ночи пристали к берегу и скрылись в лесу. Немцы вернулись ни с чем. Маршал фон Штаден, третий человек в делегации и отвечавший за охрану, «имел горячий спор с послом Брюгманом, которому говорил, что очень неудобно и опасно высылать людей ночью на подобные предприятия, в которых им нельзя оказать поддержки. Брюггеман отвечал резкими словами».

Вскоре встретили татарский караван из 16 больших и 6 малых лодок, под охраной 400 стрельцов. Здесь их ожидал Романчуков, которому поручено ехать в Персию с немцами, и тот самый персидский «купчина» из Москвы. Олеария с его товарищем фон Мандельсло отправили переговорить с ним. Обменялись любезностями, пожаловались на «русский обычай... что нас держали взаперти и не дозволяли посещать друг друга. По прибытию в Персию, по его словам, мы будем иметь больше свободы... надеялся.. что будет назначен нашим мехемандаром, или проводником». Далее прошли Царицын и путешествовали спокойно.

И вновь Олераий прикладывает Брюггемана. Он пишет, что посол вызвал «к себе людей из свиты и сказал, что он некоторых из них подозревает в тайном сговоре против него... ожидал не этого, но совершенного иного от них, да и заслужил, в виду трудной должности своей и ежедневно испытываемой заботы о них, совершенно иное отношение». Вызванные люди дали присягу и «попросили отныне не нападать, как это бывало до сих пор, на всякого без различия и зачастую безо всякой причины, со словами, затрагивающими честь и унижающими». Все чудесатее. Мог ли практически безупречный человек, умелый дипломат и успешный купец буквально за месяц стать таким дёрганым параноиком и угрожать успеху всего дела? Которое бы озолотило и прославило его самого и потомков?

Необходимо учитывать три момента. Прежде всего, Олеарий писал свою книгу после завершения путешествия, зная исход дела. Во-вторых, средневековая [ранне-модерновая, если угодно] манера обвинять человека во всех мыслимых грехах. Я не так давно делал анализ такой перебранки, и воспринимал ее буквально. Алпатов же в статье предупреждал, что нужно делать скидку на контекст эпохи: «если отбросить преувеличения и кривотолки, обычные во взаимных обвинениях». Так что постараюсь впредь опускать эмоциональные оценки Олеарием личности Брюггемана и критически оценивать логику его поступков. И третье, мы не знаем, как психологически повлияло на купца драматичное кораблекрушение на Балтике и разногласия на переговорах в Москве. В Нижнем Брюггеман еще держался, а вот в Казани начал срываться.

В Астрахани сделали длительную остановку, и обсуждали дальнейшие планы. To be continued...

Версия о немецком финансировании деятельности большевиков появилась еще летом 1917 года, и Керенский даже пытался по этому поводу устроить суд над большевиками, арестовав некоторых из них (Ленин и Зиновьев скрывались от ареста в Разливе, живя там в шалаше). Согласно этой версии немецкие деньги в большевистскую партию поступали через бизнесмена Парвуса (А.Л. Гельфанд), большевиков Ганецкого (Я.С. Фюрстенберг), М.Ю. Козловского и через родственницу Ганецкого – Суменсон. Следствие продолжалось более двух месяцев, но никаких доказательств вины большевиков оно не нашло, суд не состоялся, а все обвиняемые были освобождены.

Слухи о получении большевиками денег от немцев вновь появились в 1918 году, когда американский журналист Эдгар Сиссон приобрел по случаю в Петрограде 53 документа, якобы свидетельствовавших о финансировании немцами деятельности большевиков. Документы, раздобытые Сиссоном, относились уже к послеоктябрьскому периоду (последний датирован 26 февраля 1918 года). При активном содействии президента Вильсона документы были опубликованы в США правительственным Комитетом общественной информации в октябре 1918 года. Они были изданы отдельной брошюрой огромным по тем временам тиражом 137 тысяч экземпляров.

Уже тогда общественность отнеслась к этим документам с подозрением, поскольку ряд «бумаг Сиссона», исходившие от различных учреждений и лиц, как российских, так и германских, были напечатаны на одной и той же пишущей машинке. Сомнения в подлинности «бумаг Сиссона» были столь велики, что, уходя из Белого дома, президент Вильсон надежно их спрятал. Только в 1952 г. эти «документы» были случайно обнаружены и в 1955 г. переданы в Национальный архив США.

Имя Израиля Гельфанда, более известного как Александр Парвус, возникает в данной связи одним из первых. Видный деятель российской и немецкой социал-демократии, один из главных действующих лиц революции 1905 года, Парвус представлял собой достаточно типичный персонаж авантюриста рубежа веков, сочетавшего революционный пыл с коммерческой жилкой.

В 1915 году Парвус предоставил немецкому правительству документ «Подготовка массовой политической забастовки в России», в котором предлагал «заложить атомную бомбу» под Россию при помощи социал-демократов. Для этого он, естественно, просил денег. Парвус деньги от немцев получил, но намного меньшей той суммы на которую он рассчитывал. В 1915 году Парвус приезжает в Швейцарию, чтобы наладить сотрудничество с Лениным.

Сведения об этой встрече сохранились в мемуарах Парвуса. И Парвус ограничился кислым замечанием о том, что Ленин отказался и от сотрудничества, и от предложенных денег. К аналогичному выводу, анализируя данную встречу, приходит и американский исследователь Д. Шуб: „Парвусу не удалось добиться сотрудничества Ленина, и в использовании им нелегальной большевистской организации ему было отказано» .

Но существует ещё свидетельство социал-демократа А. Зифельдта об этой встрече.

«„Оказывается, что политическая беседа… была очень коротка. Не успел шейдемановский агент изложить до конца свою ‚платформу‘ и свои ‚предложения‘, как Ильич кратко, но выразительно сказал, что им не по пути, и вежливо выпроводил Парвуса, выразив пожелание отныне больше его не видеть“, то есть, говоря проще, выставил за дверь»

Как и следовало ожидать, никакой революции в России не произошло ни в январе 1916 г., как это предполагалось, ни позже. «Назначенная» Парвусом на январь 1916 года революция в России не состоялась, и ему, как и его непосредственным начальникам, пришлось объясняться по этому поводу. Все, чего смог достичь Парвус, – это распространения слухов о готовящемся под его руководством восстании.

К личности Парвуса мы с вами еще вернемся, а пока переходим ко второй серии сериала. Мы остановились с вами на том, что на Троцкого было совершено неудачное покушение, в ходе которого он выжил. И пока полиция занимается своей работой, Троцкий говорит журналисту, что покушение на него устроил лично товарищ Сталин, которого он сам же и породил. После чего нас ожидает очередной скачок во времени.

Итак, Грузия 1903 год. По дороге движется карета под защитой солдат, но тут им преграждает дорогу молодой человек, явной бандитской наружности. Солдат замахивается на молодого человека кнутом, но получает пулю от другого человека сидящего на дереве.

Оказывается какие-то подозрительные личности, устроили засаду на дороге, и перебили почти всю охрану, некоторые солдаты попали в плен к налетчикам. Ну а нужен налетчикам сундук в карете, в котором находятся деньги. Ну а лидером нападавших, является молодой товарищ Сталин.

Небрежным выстрелом, один налетчик открывает двери кареты, вытаскивает оттуда оставшихся в живых охранников, забирает у одного из них газету Искра и передает её товарищу Сталину. Товарищ Сталин разглядывает в газете гламурное фото товарища Троцкого, одетого в приличный костюмчик, выступающего перед зрителями.

Пока товарищ Сталин разглядывает снимок в газетке, зрителей ожидает скачок в пространстве, нам демонстрируют в каких именно условиях был получен снимок Троцкого. Нам показывают как Троцкий одетый с иголочки, на это раз не в костюмчик из кожи, выступает перед марксистами в кафе Парижа, которое на этот раз имело успех у публики. После того как фотограф сделал снимок, нас опять переносят в Грузию, к товарищу Сталину.

Насмотревшись на снимок Троцкого, товарищ Сталин так перевозбудился, что решил устроить допрос молодому охраннику. Узнав что молодой парнишка является сочувствующим, Сталин кровожадно предлагает ему пристрелить своих товарищей, приставив одновременно пистолет к голове молодого человека. Напуганный до ужаса охранник, стреляет в старшего товарища, остальных охранников убивают налетчики.

После кровавой расправы, товарищ Сталин выстрелом из пистолета сбивает с сундука замок и откидывает крышку. Интересно как именно мог товарищ Сталин заниматься экспроприацией ценностей в 1903 году, если он тогда находился в тюрьме и ссылке, за Революционную деятельность? 11 ноября 1901 года на конференции тифлисской социал-демократической организации Джугашвили был избран членом Тифлисского комитета РСДРП. В конце ноября, по поручению Тифлисского комитета, он выехал в Батум для создания социал-демократической организации.

5 апреля 1902 года Джугашвили был арестован, содержался в батумской и кутаисской тюрьмах. В начале марта 1903 года на первом съезде кавказских социал-демократических организаций, на котором был оформлен Кавказский союз РСДРП, Джугашвили был заочно избран в состав Кавказского союзного комитета РСДРП. Осенью 1903 года Джугашвили был выслан на три года в ссылку в село Новая Уда Балаганского уезда Иркутской губернии.

27 ноября 1903 года прибыл на место, но уже 5 января 1904 года бежал и в феврале прибыл в Батум. В конце 1903 года состоялось личное заочное (по переписке) знакомство Сталина с Лениным, подметившим его и приславшим ему письмо. Теперь по поводу вопроса, а принимал ли участие Сталин в экспроприациях?

Перестроечное и постсоветское мифотворчество приписывает активное участие в закавказских экспроприациях и самому Иосифу Сталину — Джугашвили. Но на самом деле подлинным лидером экспроприаторов из числа большевиков на Кавказе был Симон Тер-Петросян, более известный под прозвищем «Камо».

Как и Сталин, Камо был родом из грузинского города Гори, но по национальности был армянином. В юные годы и произошло его знакомство с Иосифом Джугашвили. Последний был репетитором по русскому языку у юного Камо, который был младше Сталина на четыре года. Под влиянием Джугашвили, к тому времени уже бывшего сторонником революционных идей, Камо также заинтересовался марксизмом. В 1901 году 19-летний Камо вступил в РСДРП и вскоре возглавил молодежную группу Тифлисского комитета партии. Спустя еще несколько лет он стал фактически главным организатором и руководителем группы, занимавшейся осуществлением экспроприаций. Важность деятельности Камо не только для Тифлисского комитета, но и для всей партии в целом, была очевидной. Он много раз встречался с самим Владимиром Лениным, пользуясь всесторонней поддержкой последнего. Но еще чаще с Камо общался Леонид Красин, в то время контролировавший финансовую часть деятельности РСДРП (б). Большевистское руководство прекрасно понимало, что захваченные Камо и его соратниками денежные средства составляют значительную часть финансирования нелегальной деятельности партии, в том числе покупки оружия и боеприпасов, типографского оборудования, оплаты проживания деятелям партии, находящимся на нелегальном положении. Поэтому о запрете экспроприаций, особенно в условиях революционной борьбы, тогда, в 1907 гг., не могло быть и речи.

Крупнейшей акцией, в которой приняли участие боевики Камо Тер-Петросяна, стала знаменитая Тифлисская экспроприация. 13 июня (26 июня по новому стилю) 1907 года от здания почты Тифлиса в направлении банка двинулись два фаэтона. В них находились два стражника и пять казаков охраны, кассир Государственного банка Курдюмов и счетовод Головня, перевозившие 250 тысяч рублей. Поскольку в то время руководство банков уже было осведомлено о действиях как обычных грабителей-уголовников, так и экспроприаторов, кассиру и счетоводу и была выделена внушительная вооруженная охрана из семи человек. Но в самом безопасном месте Тифлиса, на Эриванской площади, где находился военный штаб и постоянно перемещались вооруженные солдаты и офицеры, на процессию инкассаторов напали. Сначала в фаэтоны бросили самодельные бомбы, после чего открыли огонь из револьверов. Стремительно действовавшим нападавшим удалось захватить перевозимые деньги. В перестрелке погибли трое казаков из группы сопровождения и двое городовых, бросившихся на помощь инкассаторам. Двадцать человек получили ранения, среди раненых были 16 случайных прохожих, вся «вина» которых заключалась только в том, что они оказались не в том месте и не в то время.

Многие авторы связывают Тифлисскую экспроприацию непосредственно с именем Иосифа Виссарионовича Сталина. Еще в 1920-е гг. бывший член РСДРП Татьяна Вулих, покинувшая Россию, написала о причастности Сталина к «эксу», при этом детально рассказав о Камо и его соратниках, но не сумевшая привести ни одного факта в поддержку своей версии о причастности Сталина к экспроприации. В том, что сам Джугашвили не бегал с револьвером и не захватывал сумки, сегодня нет никаких сомнений.

Волшебный российский монтаж, и нас переносят к Троцкому, который на лестничной клетке клеится к Наталье Седовой, которая на это раз относится к нему более благосклонно и даже заходит к нему в квартиру.

Находясь в квартире, Троцкий спрашивает у барышни, почему ей кажутся скучными их собрания в кафе. На этот вопрос Наталья отвечает, что здесь занятия поинтереснее чем их собрания, например музеи, выставки, театры, где жизнь бьет ключом, в то время как революционеры сидят в кафе и рассуждают о переменах.

А здорово сценаристы исказили образ Наталья Седовой, которая в то время был революционеркой. В связи со своей революционной деятельностью Н. И. Седова эмигрировала во Францию, где изучала в Сорбонне курс истории искусств. Она также участвовала в работе газеты «Искра», которой руководил В. И. Ленин, и таким образом в конце 1902 года в Париже познакомилась со Львом Троцким.

Тут же в сериале, Наталья Седова легкомысленная особа, которая переключает дальнейший диалог, на обсуждение Зигмунда Фрейда и сексуальности, чем она ставит в тупик Троцкого и собирается уже уходить. Но Троцкий не собирается сдаваться, потому дама приглашает его, посетить сегодня вечером светский раут, тот обещает подумать. Одевшись в приличный костюмчик, Троцкий отправляется на светский раут.

На этом мероприятии, парижане бухают шампанское, нюхают кокаин из Колумбии, в общем прожигают свое время. На примере одного господина, нам показывают как именно писался сценарий этого сериала и под какими именно веществами.

Среди прожигающей жизнь толпы, Троцкий находит Наталью и произносит перед ней зажигательную речь:" Вы потакаете своим грязным порокам, обрекая других людей на нищету и унижение. Людей работающих в поте лица, чтобы выжить самим и обеспечить вас этим протухшим лоском. И вы считаете себя лучше их.

Нет, это вы дети, спрятавшиеся здесь от настоящей жизни, но шторм уже близок, и когда он обрушится на вас, вы очень сильно удивитесь, как долго вам удавалось обкрадывать всех этих людей." Эта речь произвела на даму большое впечатление, она аж погрустнела.

Речь Троцкого, произвела впечатление так же и на всех собравшихся, которые внезапно все замолкли и встретили последние слова главного героя в гробовом молчании. Ну а Троцкий увидев какое впечатление произвели его слова, решил откланяться и покинуть светский раут, Наталья бежит за ним.

В это время, Парвус отчитывается перед человеком немецкой наружности, насчет его протеже Троцкого. По словам Парвуса, дела обстоят нормально, Троцкий набирает популярность, его уже печатают в газетах. Но так как он вложил в Троцкого много денег, он просит у немца выдать ему аванс.

Немец передает Парвусу тонкий конвертик и спрашивает, что он планирует делать дальше. Парвус говорит, что после выступления на съезде, Троцкий станет реальной политической фигурой, для этого он позаботился чтобы у Троцкого был покровителем Ленин.

В это время, Троцкий гуляет по улице с Натальей, которая делится с ним своей биографией, которая весьма так далека от реальной. По её словам, она росла в патриархальном обществе, где ей была уготовлена незавидная участь, рано выйти замуж и нарожать целую кучу детей, поэтому она сбежал из дома и отправилась учится в Европу. В ответ Троцкий делится с девушкой частью своей биографии.

Тут внезапно пути Парвуса и Троцкого пересекаются. Парвус передаёт Троцкому приглашение принять участие на съезде партии в Брюсселе. Так же Парвус говорит Троцкому по секрету, что Ленин хочет его сделать членом редакционной коллегии газеты Искра. Передав Троцкому мандат, Парвус уезжает на коляске.

Дальше нас переносят к молодому товарищу Сталину, который со своими налетчиками катается на поезде, в это время солдаты проверяют документы. Товарищ Сталин протянул солдату документ, который тот передал офицеру. Пока офицер читал документ, кровожадный товарищ Сталин подмигнул девочке, и достал из кармана пушку.

Офицеру не понравился документ, тогда товарищ Сталин, открыл по таможенникам огонь. В ходе перестрелки, погибли налетчики, вместе с некоторыми таможенниками, ну а товарищ Сталин, выпрыгнул на ходу из вагона поезда и покатился кубарем вниз по насыпи.

Очередной скачок во времени, пожилой Троцкий хвастается перед журналистом, как он создал товарища Сталина, который до знакомства с ним, занимался грабежами и убийствами, а как встретился с Троцким, так сразу же выбился в люди.

После хвастовства Троцкого, нас опять переносят в Париж к Ленину-Стечкину, который работает сидя в мансарде, потом решает покормить голубей на крыше. А ведь мог голубей зарезать и сварить из них суп.

Покормив голубей, Ленин-Стычкин, зачем о залез на самый край крыши, стал смотреть вниз и зачем то выставил вперед ногу, как будто собираясь спрыгнуть. Тут к Ленину приходит Троцкий, которому вдруг захотелось ознакомится с тезисами речи самого Ленина.

Тут у Ленина внезапно сносит крышу, он хватает Троцкого за шкирку и угрожает скинуть его вниз , если тот не будет его во всем слышатся. Дескать Ленин голова, а Троцкий орудие, Ленин говорит, Троцкий все выполняет не сомневаясь и не не задавая вопросов.

Но Троцкий сказал что он самостоятельная личность у него есть голова на плечах, за это его Ленин чуть и не сбросил. Напугав Троцкого до полусмерти, Ленин-Стычкин его прогоняет. Нда, а Ленина тут в серале превратили в этакого дебильного опереточного злодея из второсортного комикса.

Однако, Троцкий говорит Ленину, что ему не удалость напугать его, дескать этим своим поступком Ленин показал что он сам боится Троцкого, поэтому он Троцкий станет новым лидером и люди за ним пойдут и однажды Ленин сам приползет к нему с предложением союза..

В следующей сцене, Троцкий посещает художественную мастерскую, где он сверху наблюдает, как художники, рисуют обнаженную Наталью Седову, которая выступает тут в роли натурщицы. Насладившись зрелищем обнаженного женского тела, Троцкий подходит к даме когда она уже оделась.

Поговорив с девушке о морали, Троцкий приглашает Наталью отправится с ним в Вену, посетить там лекцию Зигмунда Фрейда. Она разумеется не может устоять от такого предложения, благо у Троцкого есть уже и билеты на поезд, который отправляется через час.

И вот они уже вдвоем находятся в купе поезда, где Троцкий приглашает даму, отправится из Вены в Брюссель, где должен состоятся съезд партии. Дама ответить не успевает, так как в купе заходит таможенник и начинает проверять у пассажиров паспорта.

Если у девушки проблем с паспортом не возникло, то вот паспорт Троцкого привлекает к себе внимание таможенника, тут оказывается что у главного героя болгарский паспорт, а таможенник не смог выговорить фамилию из паспорта. Когда таможенник выходит, девушка спрашивает, что это все значит. Троцкий ей отвечает, что это скучные будни рядового социал-демократа.

Бац, и вот Тоцкий с Натальей находятся в Вене и слушают выступление Зигмунда Фрейда. Что говорит основатель психоанализа я пожалуй пересказывать не буду. Замечу только, что на вопрос Натальи о мечтах, психолог говорит, что мечты это разновидность сексуальных фантазий.

Ну а на слова Троцкого что он мечтает о мировой революции, Зигмунд Фрейд говорит, что на самом деле он мечтает затащить Наталью в койку и ради этого он готов сжечь половину мира.

Дальше Зигмунд Фрейд говорит Троцкому следующее:" Сексуальное влечение лежит не только в основе личностных, но и общественных отношений. То что испытывают друг к другу мужчина и женщина испытывают и различные субъекты общества. Борьба за власть, это по сути борьба за женщину. А подчинение поданных властителям, зиждется на страхе и любви. Заставьте массы вас захотеть и они изменят для вас наклон земной оси".

Когда Зигмунд Фрейд заканчивает выступление, Троцкий задает ему вопрос, дескать психолог общался с ними два часа, держал их в напряжении, следует ли из этого, что все присутствующие в зале мужчины и женщины, хотели Зигмунда Фрейда.

НА этот вопрос психолог не смог ответь, а вот Троцкий сказал, что он не хотел Зигмунда Фрейда, потому что он нормальный мужчина. После этого, Троцкий говорит психологу что он прав и протягивает ему для рукопожатия руку. Так и представил себе сцену, как на глазах у зрителей, Зигмунд Фрейд жахает Троцкого, но этого не случилось, а жаль, тогда сериал мог бы претендовать на Оскара.

После окончания лекции, Зигмунд Фрейд называет Троцкого этаким сексуальным агрессором, дескать Троцкий попытался поймать психолога в ловушку, для того чтобы поколебать его авторитет в глазах толпы, а потом наоборот бросил ему спасательный круг.

Троцкий агрессивно отвечает психологу, который говорит ему, что Троцкий чем то похож на серийного убийцу или религиозного фанатика и он может стать и тем и другим если научится побеждать свои слабости. На это Троцкий говорит, что ему не интересно бороться со слабостями.

Очередной скачок во времени. Троцкий вместе с журналистом заявляются на кухню мексиканского кафе. На кухне, Троцкий моет руки и предлагает журналисту заняться вместе с ним готовкой . Журналист соглашается поработать с тестом, при этом он сравнивает Троцкого с Гитлером и Муссолини. Дальше они оба лепят тесто и продолжают разговор, при этом Троцкий называет себя чуть ли не всесильным БОГОМ и не забывает пускать шпильки в адрес Сталина..

Дальше после очередного скачка во времени, Троцкий заявляется на съезд, где Ленин ему говорит, что принято решение об отмене речи Троцкого. После этого, Троцкий соглашается выступить на стороне Ленина. Ленин-Стычкин подсовывает Троцкому заранее написанную речь.

Однако вместо заранее заготовленной речи, Троцкий в привычной для себя манере, извергает привычные оскорбления и обвинения в отрыве от масс и вялости, обвиняет руководство партии в «импотенции» и заканчивает идиотской репликой: «Будьте мужчинами — оплодотворите революцию! Да здравствует очищение через кровь!»

Однако речь, которая в первую очередь понравилась бы фашистам и черносотенцам, почему-то производит большое впечатление на собравшихся революционеров. Ленин-Стычкин бурно аплодирует Троцкому, хоть и ему тоже в этой речи досталось.. Седова влюбленными глазами пялится на Троцкого. На радостях от такого грандиозного успеха, Троцкий говорит Парвусу, что он больше в его услугах не нуждается.

И даже товарищ Сталин, который в реальности на Брюссельском съезде вообще не присутствовал, с перекошенной улыбкой пытается протянуть Троцкому руку. Но тот проходит мимо Сталина к Седовой, вызывая у Сталина на лице выражение злобы.

Разгорячённый после своего успеха, Лева Троцкий овладевает Натальей Седовой прямо в купе движущегося поезда, та не сопротивляется и получает удовольствие.

Позднее уже сидя в кафе, по этому важному поводу, проводя нехитро замаскированные параллели, Троцкий извергает из себя шовинистскую пропаганду: он заявляет, что женщины пассивны и готовы отдаться любой сильной личности.

Так же Троцкий сравнивает русский народ с курсисткой, которая никогда не сделает первый шаг, но стоит только появится сильному мужчине, как этот народ с великой радостью бежит отдаваться ему. Девушка в шоке от того, как это Троцкий так пренебрежительно отзывается о народе, за счастье которого он борется.

Троцкий же заявляет, что народ который веками терпел деспотию, достоин только презрения, а ему хочется видеть радостные лица, которые были бы достойны любви.

Бац, идиотский российский монтаж и еще один скачок во времени на этот раз в 1919 год. Нас переносят в Россию, на территорию контролируемую красными. Нам показывают отталкивающие лица пьяных солдат, один боец на заднем плане, лапает сЫськи у статуи.

Троцкому сообщают, что генерал Мамонтов прорвал фронт на стыке восьмой и девятой армии и ушел в наши тылы. Троцкий, одетый с головы в кожаный БДСМ костюмчик, удивляется такой новости и требует выяснить и доложить ему, куда этот Мамонтов направляется.

Да был такой рейд казаков генерала Мамонтова, по советским тылам, во время которого белые во всю занимались грабежами. В последних числах июля между Таловой и Новохоперском была собрана конная группа под командованием Мамонтова из 7-8 тыс. сабель. Ей Деникиным была дана задача прорвать фронт красных и овладеть железнодорожным узлом – Козловым. Ввиду пассивности левого фланга направление было изменено на Воронеж. Задача была выполнена, и Мамонтов двинулся назад, переправился через Дон и соединился с корпусом генерала Шкуро.

Этот рейд нанёс значительный урон красным. Мамонтовские войска уничтожали склады и запасы, взрывали мосты, распускали мобилизованных. Но Мамонтов запомнился в этом рейде не хорошо проведённой тактической операцией, а крайней степенью грабежа. Его войско тащило всё, что можно. Вот запись в белой газете «Приазовский край» от 27 августа 1919 года:

«Разгромлены все тылы и советы. Посылаем привет, везём родным и близким богатые подарки, войсковой казне 60 млн. рублей». Генерал Деникин в ответ на это донесение ликовал: «Громадную ценную добычу привёз он. Чего в ней только не было – тысячи золотых и серебряных вещей, иконы в золотых окладах, церковные сосуды, жемчуга и бриллианты».

Откуда взялись эти церковные ценности в обозе Мамонтова? Всё просто – он подчистую ограбил около 80 церквей.

Бывший белогвардеец И.Лунченков уже в эмиграции писал о своём участии в этом рейде. «Главную часть этой добычи составляли церковные ризы, иконы, кресты, изъятые из «храмов божьих». Этот «подарок Дону» стал яблоком раздора между Сидориным и Богаевским. Перехватив добычу ещё в Миллерово, Сидорин беззастенчиво начал выбирать самое ценное. Начавшийся раздор между атаманом и командиром окончился эвакуацией, чтобы затем ещё в более ожесточённой форме продолжаться за границей.К мамонтовской «коллекции» Богаевский прибавил ещё одну «добавку» – разграбление белыми Старочеркасского и Новочеркасского соборов. Только одного золота Богаевский вынул из этих двух храмов 11 фунтов (около 5 кг).

Часть награбленных церковных ценностей, как уже говорилось выше, была украдена офицерами по пути. К примеру, белогвардеец Скворцов утащил около 30 кг серебра и 7 кг золота. Считается, что убит в Стамбуле экс-атаманом Богаевским. За полгода он и его приспешники умудрились спустить в попойках и оргиях 0,5 млн. рублей золотом. Богаевский нарисовал фальшивый вексель на 5 млн. руб., но был разоблачён и бежал из Стамбула в Болгарию. Там он себе назначил огромное жалованье – 25 тыс. левов в месяц. Для сравнения: министр болгарского правительства получал 3 тыс. левов в месяц.

Тут же в сериале, Троцкий подходит к группе пьяных солдат, которые поймали еврея фотографа и заставили его, их фотографировать. Троцких подходит к солдатам и спрашивает у них, что тут происходит. Ну солдаты заплетающимися языками ему и отвечают, после чего просят разращение вместе с ним сфотографироваться.

Троцкий в кожаном БДСМ костюмчике, фотографируется в компании пьяных бойцов Красной армии, после чего идет очередной скачек во времени и нас снова переносят в 1940 год.

Троцкий в машине беседует с журналистом. На это речь идет о пропаганде. По словам Троцкого пропаганда нужна, чтобы рисовать для людей иллюзии, которые они не захотят лишится. Так же Троцкий очередной раз, пускает шпильки в сторону товарища Сталина, товарищу Ленину так же достается. Во время беседы, журналист с жадностью жрет мексиканское блюдо.

Беседа продолжается уже на улице, рядом с домом Троцкого. На этот речь были затронуты религиозные мотивы, где Ленину была отведена роль бога, Сталину досталось роль его сына, а самому Троцкому роль Иуды. На прощанье Троцкий говорит журналисту, что ни Ленин ни Парвус ничьей мечты не осуществляли, кроме своих собственных мечтаний.

Дальше Троцкий заходит в дом, садится на кровать и тут ему является призрак Зигмунда Фрейда, с которым он начинает разговаривать. Призрак Фрейда говорит Троцкому, что он не стал ни серийным убийцей, ни религиозным фанатиком, он стал чем то более страшным.

Да и вообще Троцкий давно ничего не чувствует, ни любви, ни ненависти, ни сострадания к жертвам, что у него давно пустота во взгляде и он равнодушен к смерти других и своей собственной смерти. На это Троцкий говорит, что боязнь смерти, это удел слабых, а он стал сильным и не боится смерти.