Лига историков

Подробности по книжному колесу (именно так называется конструкция, использующаяся с 16 века) вы можете посмотреть здесь и здесь
P.s для особо тревожных и мнительных это ссылки на Википедию

Даже величайшие империи могут быть ослаблены внутренними распрями и гражданской войной. Рим не был исключением. На протяжении всей своей истории — от Республики до Империи — он видел многочисленных узурпаторов и мятежников, а также бесчисленные гражданские войны. Одной из тех, что оставили весьма яркий след в его истории, была Серторианская война, которая бушевала между 80 и 72 годами до н. э. между сторонниками Суллы и Гая Мария. Она грозила поколебать самые основы Римской республики, вызвав крупный кризис. Как правительство Рима справилось с этой страшной угрозой, которая исходила из его собственных рядов?

Раскол Рима надвое

В течение 1-го века до н. э. Рим сталкивался с одной проблемой за другой. Этот период был частью более широкого Кризиса Римской Республики, который продолжался с 134 г. до н. э. по 44 г. до н. э. и достиг кульминации в переходе от Республики к Империи. Серторианская война была одним из наиболее значительных конфликтов в этот период.

Она была названа в честь ее главного зачинщика и лидера, Квинта Сертория, талантливого римского полководца и выдающегося политика. Война происходила в основном на Пиренейском полуострове (современные Испания и Португалия).

Квинт Серторий родился в земле сабинян, в небольшом городе Нурсия на Салариевой дороге, который входил в состав трибы Квирина и только изредка упоминается в источниках. Точная дата рождения Квинта Сертория неизвестна. Историки говорят о середине 120-х годов до н. э., о приблизительно 123 или 122 годе до н. э. Номен Серторий (Sertorius) предположительно имеет этрусское происхождение. Вероятно, Сертории принадлежали к муниципальной аристократии и к всадническому сословию, так что у Квинта были все шансы сделать прекрасную карьеру в родном городе. При этом для Рима он был «новым человеком».
Квинт Серторий рано потерял отца и с этого момента воспитывался матерью, «которую любил очень сильно». Его мать звали Рея; некоторые исследователи связывают это имя с названием ещё одного сабинского города — Реате. Серторий получил хорошее образование и, в частности, основательно изучил право и риторику. У него были определённые ораторские способности; Цицерон в трактате «Брут» называет его «самым умным и лёгким на язык» из числа «ораторов или, лучше сказать, крикунов». Из такой формулировки в историографии делают вывод, что по римским меркам Серторию не хватало профессионализма. Тем не менее он смог в первые юношеские годы приобрести «некоторое влияние» в Нурсии благодаря своим выступлениям.
Когда во владения Римской республики вторглись тевтоны и кимвры, Квинт Серторий вступил в действующую армию. Его первым командиром стал Квинт Сервилий Цепион — влиятельный патриций и прославленный военачальник, командовавший армией в Нарбонской Галлии в 106—105 годах до н. э. Существует предположение, что Серторий стал контуберналом при Цепионе и его клиентом. Он мог использовать покровительство видного аристократа, чтобы пробиться наверх в новом для себя мире римской политики.
В битве при Араузионе 6 октября 105 года до н. э. армия Квинта Сервилия была почти полностью уничтожена германцами. Серторий был ранен и потерял в схватке коня, но всё же смог спастись: он переплыл реку Родан, несмотря на сильное течение, и даже сохранил щит и панцирь. Этот эпизод его биографии стал в латинской литературе хрестоматийным примером воинской доблести.

После этой битвы гипотетический покровитель Сертория был осуждён из-за явной вины в поражении и подозрений в казнокрадстве. Командование в продолжавшейся войне с германцами перешло к Гаю Марию. Под его началом Серторий служил, по одному из предположений, со 104 года до н. э. К этому периоду относится ещё один выдающийся подвиг Сертория: переодевшись в галла, он пробрался во вражеский лагерь и узнал ценную информацию, за что был награждён. Существует предположение, что это произошло накануне битвы при Аквах Секстиевых в 102 году до н. э. Другой информации об участии Сертория в войне с германцами, закончившейся в 101 году до н. э., нет.
Плутарх сообщает, что Серторий пользовался доверием Мария, но события 80-х годов до н. э. показывают, что хорошие отношения между двумя «новыми людьми» установлены не были. А. Короленков предполагает, что Серторий оставался связан с Сервилиями, врагами Мария, которые уже к концу 100 г. до н.э. утратили большую часть своего влияния.
Следующее упоминание Сертория в источниках связано с Испанией. В 98 г. до н. э. он действовал в этом регионе в качестве военного трибуна под командованием консула Тита Дидия. Известно, что последний разгромил кельтиберов, но Серторий упоминается только в связи с одной военной операцией против города Кастулон, находившегося существенно южнее — в Иберии. Военный трибун был в составе местного гарнизона. Когда жители Кастулона восстали и перебили большую часть римлян, Серторий с группой воинов смог спастись, а потом в свою очередь напал на город, перебил всех мужчин, а женщин и детей продал в рабство. Та же судьба постигла и соседний город, участвовавший в восстании. За это Серторий получил высшую воинскую награду — corona graminea.

Существует предположение, что Серторий поступил под начало Дидия уже после этих событий, поскольку маловероятно, чтобы столь храброго и заслуженного воина держали в глубоком тылу. Серторий мог приехать в Испанию ещё в 99 году до н. э. Дидий, тоже связанный с Сервилиями и трибой Квирина, мог стать новым его покровителем. Б. Катц предположил, что Серторий воевал под началом Дидия во Фракии, но в источниках подтверждений тому нет.
Сразу по возвращении в Рим Серторий добился избрания квестором. Эта магистратура была первым шагом на cursus honorum и гарантировала место в сенате. Точных датировок здесь нет: квестуру Сертория относят к 91 или 90 году до н. э. В это время начиналась Союзническая война, и Серторий в Цизальпийской Галлии набирал людей и готовил снаряжение для армии. По словам Плутарха, «он проявил в этом деле такое рвение и стремительность (особенно если сравнивать с медлительностью и вялостью других молодых военачальников), что приобрёл славу человека деятельного». Позже Серторий принял участие в боевых действиях и показал чудеса храбрости; в одном из боёв он потерял глаз, чем гордился как уникальным отличием. Он стал прославленным героем войны: тот же Плутарх сообщает, что однажды, когда Серторий появился в театре, «его встретили шумными приветственными криками». Впрочем, есть мнение, что биограф мог несколько преувеличить популярность своего героя.

Испания в начале I века до н. э.

Большая часть Пиренейского полуострова к началу I века до н. э. входила в состав Римской державы. Ещё в 197 году здесь были образованы две провинции. Ближняя Испания включала нижнее и среднее течение реки Ибер и побережье Средиземного моря до Нового Карфагена, который стал административным центром; Дальняя Испания включала Бетику, и здесь главным городом была Кордуба. В ходе почти непрерывных войн к 133 году владения Рима существенно расширились за счёт регионов в центре и на западе страны, но при этом многие земли подчинялись римским наместникам только номинально. Исследователи различают по степени проникновения завоевателей три территориальные зоны. На средиземноморском побережье, на среднем течении Ибера и к югу от реки Ана позиции римлян были прочнее всего: большая часть местных общин была на положении подданных, платила трибут, не имела собственного оружия и содержала римские гарнизоны; жители центральной части полуострова были вассалами Республики, тоже платили трибут и предоставляли вспомогательные войска; наконец, были ещё земли веттонов и ваккеев в Кельтиберии, территории к западу и северу от Аны, которые подчинялись Риму только формально. Иногда наместники брали у отдельных общин заложников или переселяли отдельные племена с гор на равнины, но в целом они старались сохранять status quo.
Лузитания, занимавшая весь юго-запад Пиренейского полуострова, была покорена Децимом Юнием Брутом в 138—137 годах до н. э., но это завоевание стало простой формальностью. К моменту мятежа Сертория сильный и многочисленный народ лузитанов оставался фактически независимым от Рима. Продолжали сопротивление васконы на крайнем севере, не подчинялись Республике астуры и кантабры. Римлянам приходилось регулярно подавлять восстания в Ближней Кельтиберии, отражать набеги лузитанов, вести малую войну с ваккеями.
Общины на территориях, непосредственно подчинявшихся наместникам, занимали разное положение. Наибольшими привилегиями пользовались города, заключившие специальный договор с Римом и считавшиеся свободными; к ним относились некоторые финикийские и греческие колонии (Эмпорион, Малака, Эбес), туземный город Сагунт, а также, возможно, ещё несколько общин. Эти города пользовались полным самоуправлением, не платили налогов и не были обязаны содержать римские гарнизоны. В случае войны их обязанности ограничивались моральной поддержкой. Civitates stipendiariae должны были платить Риму подати, а их земли считались ager provincialis, но при этом такие общины обладали внутренней автономией. Наконец, существовала категория дедитициев: это были общины, которые в ходе войн сдались на милость римлян и стали простыми подданными.

Они находились в полной власти провинциальной администрации, и их положение не регулировалось какими-либо законами.

Кроме того, на территории Испании существовали города с римским устройством. В первую очередь это были города, основанные наместниками: Тарракон, Италика, Гракхурис. Возможно, Италика к 80-м годам до н. э. имела статус латинской колонии, а вместе с ней — Илерда, Картея, Кордуба. Римских колоний в Испании в эпоху Серторианской войны ещё не было. Тем не менее происходила активная колонизация страны выходцами из Рима в частности и Италии в целом: здесь селились отслужившие свой срок ветераны, обедневшие крестьяне, представители деловых кругов, которых привлекали природные богатства Испании. В начале I века до н. э. в целом ряде городов потомки переселенцев вытеснили или полностью ассимилировали туземцев. При этом основную часть колонистов составляли не собственно римляне, а италики, выходцы в первую очередь из Кампании, а во вторую, возможно, из Этрурии.
Параллельно происходило приобщение к римско-италийской культуре туземцев. Испанцы усваивали латинский язык и римский образ жизни, служа в армии Республики; некоторые из них получали за заслуги римское гражданство, но в 80-е годы до н. э. это всё ещё было редкостью. Об успехах романизации говорит тот факт, что многие города чеканили монеты с легендами на латинском языке, начали приобретать римский облик; в них появляются латинские школы. Получили широкое распространение римские имена. В целом романизация к началу I века до н. э. достигла огромных успехов в бассейнах Ибера и Бетиса и намного более скромных в других регионах. Но главным её достижением исследователи считают тот факт, что туземные жители Испании уже не видели своё будущее вне пределов Римской державы и стремились уподобиться римлянам. Именно это сделало возможным их активное вовлечение в римские гражданские войны.

Гражданская война

Корни этой войны лежат в смерти Гая Мария в 86 г. до н. э. после гражданской войны Суллы.
Луций Корнелий Сулла, полководец и государственный деятель, был первым человеком в Республике, пришедшим к власти с помощью грубой силы, став впоследствии диктатором. Благодаря своим действиям у Суллы было много противников, в то время как покойный Гай Марий все ещё имел своих сторонников. В это время Римская Республика находилась в состоянии потрясений, известном как период Суллы, и образовалось несколько соперничающих политических фракций.
Во время Серторианской войны основными противоборствующими фракциями были сулланцы , т. е. римское правительство, и серторианцы, т. е. мятежники. Среди первых ведущей фигурой был Помпей Великий с его армией, состоящей из италиков и римлян, а также коалиции кельтов, иберов и аквитанцев. Квинт Серторий был верным сторонником покойного Гая Мария и был полон решимости сражаться против сторонников Суллы. К войне было всё готово.

Война бушует в Испании

Квинт Серторий отправился в Испанию в конце 83 или начале 82 года до н. э. Скорее всего, с ним был только небольшой отряд; известно, что квестором Сертория был Луций Гиртулей, ставший ближайшим его сподвижником на последующие годы. Серторию пришлось силой подчинять провинцию своей власти. Аппиан пишет, что «прежние наместники не хотели принять его». Отсюда некоторые историки делают вывод, что Ближнюю Испанию контролировали сулланцы, которых Серторий разбил; согласно другому мнению, проконсул столкнулся только с волнениями среди местных племен.

Серторий стабилизировал ситуацию, снизив подати, отменив для военных постой в городах и наладив отношения с племенной знатью. По словам Саллюстия, испанцы полюбили наместника «за умеренное и безупречное правление».
Несмотря на эту любовь, Серторий считал своей основной опорой колонистов из числа римлян и италиков. Он поставил в строй всех способных носить оружие из этой категории, «держал под пристальным наблюдением» города и строил военный флот. Первоочередной целью этой деятельности было удержание в подчинении испанцев, но вскоре возникла новая угроза. Сулла одержал полную победу над марианцами в Италии, и его полководцы начали устанавливать контроль над западными провинциями. Имя Сертория было включено в первый проскрипционный список, так что речь шла не только о его карьерных перспективах, но и о жизни. Предположительно Сулла назначил новым наместником Ближней Испании Гая Анния Луска, который весной 81 года до н. э. двинулся через Пиренеи. Под его командованием было до 20 тысяч воинов, а Серторий мог противопоставить этим силам около 9 тысяч человек; вопрос о том, были ли среди них представители местных племён, остаётся открытым.

В Пиренеях путь Гаю Аннию преградил шеститысячный отряд марианцев под командованием одного из подчинённых Сертория, Ливия Салинатора. Но вскоре последний был убит предателем, и его люди оставили позиции. Гай Анний вторгся в провинцию, Серторий, оказавшийся не в состоянии принять бой, бежал в Новый Карфаген и там погрузил остатки своих войск на корабли. Причину тому, почему он так легко признал поражение, историки видят не только в подавляющем численном превосходстве сулланцев. Вероятно, Серторий был непопулярен у собственных воинов (здесь могла сказаться отмена зимних постоев в городах); кроме того, население провинции, как испанское, так и римско-италийское, должно было понимать бесперспективность дальнейшей борьбы, учитывая победы сулланцев по всей Римской державе. Ключевую роль, по мнению И. Гурина, могло сыграть отсутствие поддержки со стороны кельтиберов.

На какое-то время сулланцы установили контроль над всей Римской Испанией. Серторий переправился в Мавретанию, но там понёс потери в стычке с местным населением, а потому решил вернуться. Изгнанники высадились предположительно в районе Малаки. Они были тут же были разбиты, но в открытом море получили помощь от киликийских пиратов и смогли занять остров Питиуса. Вскоре здесь появился флот Гая Анния. Серторий дал врагу сражение, но его лёгкие корабли мало для этого подходили. Мистраль разбросал их по морю; только спустя 10 дней Серторий «с немногими кораблями» смог пристать к каким-то островам. Потом он прошёл Гадесский пролив и снова высадился в Испании, недалеко от устья Бетиса. Исследователи обращают внимание на то, что это была одна из наиболее романизированных частей страны. Таким образом, Серторий мог выбрать это место для высадки в расчёте на помощь со стороны местных провинциалов. Эти надежды не оправдались, но во всяком случае изгнанники смогли расположиться здесь на длительный отдых, после которого вернулись в Мавретанию.
В этой стране тогда шла гражданская война: свергнутый ранее Аскалид пытался вернуть себе престол. Серторий вмешался в этот конфликт, по словам Плутарха, рассчитывая, «что его соратники, ободрённые новыми успехами, увидят в них залог дальнейших подвигов и потому не рассеются, охваченные унынием». Из этого пассажа в историографии делают вывод, что проблема дезертирства на тот момент была очень острой: малочисленные сторонники Сертория явно считали сложившуюся ситуацию безвыходной.
Изгнанники встали на сторону действующего царя. Серторий возглавил армию этого правителя и осадил Аскалида, поддержанного киликийскими пиратами, в Тингисе. На помощь осаждённым пришли сулланцы из Дальней Испании под командованием Вибия Пакциана. Серторий разбил этот отряд, а солдат противника привлёк на свою сторону. По словам Плутарха, после взятия Тингиса Мавретания оказалась под полным контролем Сертория, но греческий писатель, по-видимому, преувеличивает: серторианцы были скорее на положении военных специалистов и не могли распоряжаться властью в целом царстве.
Вскоре после этого успеха к Серторию прибыли послы лузитанов, которые предложили ему стать их вождём. Плутарх пишет, что такое приглашение лузитаны сделали, «узнав о характере Сертория от его спутников». Это может означать, что инициатива принадлежала Квинту: он мог специально направить своих людей в Испанию, чтобы подготовить почву для нового появления в этой стране. Союз был заключён. В связи с этим некоторые учёные считают, что Серторий изменил Римской республике или, по крайней мере, пошёл на полный разрыв с ней. Существует также мнение, что его действия были скорее нетрадиционными. Исследователи отмечают, что две стороны союза преследовали совершенно разные цели: лузитаны либо просто нуждались в военных специалистах, либо рассчитывали использовать внутриримские распри для упрочения своей независимости. Серторий планировал сделать лузитанов своим орудием в гражданской войне.

Закрепление марианцев в Испании

В 80 году до н. э. Серторий переправился из Тингиса в Испанию. Он высадился в окрестностях города Белон с отрядом, в котором было 2600 римлян и 700 мавретанцев. В историографии существует мнение, что именно перед этой высадкой он разбил при Мелларии эскадру сулланца Котты. Согласно другой гипотезе, эта победа была одержана уже после того, как Серторий закрепился в Испании.
У Белона Сертория ждали более 4 тысяч лузитанов. 8-тысячной армии мятежников противостояли, по словам Плутарха, «120 тысяч пехотинцев, 6 тысяч всадников, 2 тысячи лучников и пращников» . Предполагается, что это анахронизм: греческий историк описывает ситуацию 74 года до н. э. В 80 году у наместника Дальней Испании Луция Фуфидия могло быть 15—20 тысяч солдат или даже только 10—12 тысяч, и, судя по тому, что он позволил большому лузитанскому отряду дойти до Белона, наместник не вполне контролировал ситуацию в собственной провинции. У наместника Ближней Испании Марка Домиция Кальвина было ещё два легиона.

При Бетисе (предположительно, недалеко от Гиспалиса) произошло первое крупное сражение этой войны. Луций Фуфидий потерпел поражение, причём одних только римлян в его войске погибло 2 тысячи. Ход дальнейших событий не вполне ясен: одни учёные считают, что Серторий ушёл в Лузитанию (согласно этой версии, туда он двигался и до битвы), другие — что он занял часть Дальней Испании. И. Гурин и А. Короленков предполагают, что мятеж поддержала большая часть провинции; правда, это могла быть скорее покорность сильнейшему, чем активное участие в войне.
Нет полной ясности и о том, насколько серьезную поддержку получил Серторий в Лузитании. Источники сообщают, что на его стороне было только 20 «полисов»; здесь могут иметься в виду укрепленные пункты или просто отдельные общины. При этом И. Гурин считает, что имеются в виду города Бетики, а не Лузитании. Плутарх приписывает Серторию власть «стратега-автократора», но это явное преувеличение: нет информации о том, что Квинт обладал в Лузитании какими-либо полномочиями, кроме военных. События Вириатовой войны показывают, что лузитаны не могли выставить в поле больше 10 тысяч воинов даже при напряжении всех сил. При этом Серторий так и не смог наладить дисциплину в туземной части своей армии. Часто ему приходилось добиваться повиновения не приказом, а разъяснениями. Об этом говорит, в частности, эпизод с двумя конями, описанный рядом античных авторов.

Сразу после высадки Серторий начал прибегать к различным ухищрениям, чтобы укрепить свой авторитет в глазах местных племён. В частности, он выдавал себя за человека, общающегося с богами. Некто Спан подарил ему оленёнка; выросшую белую лань, абсолютно ручную, Серторий объявил «божественным даром Дианы» и говорил, будто это животное сообщает ему сокровенные вещи.

«Если он получал тайное извещение, что враги напали на какую-либо часть его страны или побуждали отложиться какой-либо город, он притворялся, что это открыла ему во сне лань, наказывая держать войска в боевой готовности. И точно так же, если Серторий получал известие о победе кого-нибудь из своих полководцев, он никому не сообщал о приходе гонца, а выводил лань, украшенную венками в знак добрых вестей, и приказывал радоваться и приносить жертвы богам, уверяя, что скоро все узнают о каком-то счастливом событии».
© Плутарх. Серторий, 11.

О серториевой лани рассказывает целый ряд источников. Такой выбор священного животного может быть связан с широким распространением культа лани на Пиренейском полуострове. Кроме того, сам Серторий мог стать объектом поклонения как герой-пришелец; в историографии проводят аналогии с культом Публия Корнелия Сципиона Африканского в 200-х годах до н. э. Благодаря этому Серторий смог упрочить свой авторитет.
По предположению А. Шультена, после победы над Фуфидием армия мятежников не росла, оставаясь на уровне примерно в 8 тысяч человек. Ф. Спанн полагает, что Серторий постепенно увеличил свои силы до 20 тысяч воинов. Благодаря этому росту удалось разгромить и наместника Ближней Испании Марка Домиция Кальвина. По одной версии, в 79 году до н. э. квестор Сертория Луций Гиртулей с войском, состоявшим предположительно из провинциалов, вторгся в Ближнюю Испанию и разбил Кальвина с его двумя легионами. По другой версии, ещё в 80 году до н. э. Марк Домиций сам двинулся на юг, чтобы помочь Луцию Фуфидию; предположительно он погиб в бою. В любом случае неудачи сулланских войск в Испании оказались настолько серьёзными, что на них обратил внимание сам Сулла. Он направил на Пиренейский полуостров одного из главных своих сподвижников, своего коллегу по консулату 80 года до н. э., представителя влиятельного рода и двоюродного брата своей жены — Квинта Цецилия Метелла Пия.

Продолжение следует...

К 70-летию прекращения деятельности.

Марк: Пришли в Иерусалим. Иисус, войдя в храм, начал выгонять продающих и покупающих в храме; и столы меновщиков и скамьи продающих голубей опрокинул;

и не позволял, чтобы кто пронес через храм какую-либо вещь.

Лука: И, войдя в храм, начал выгонять продающих в нем и покупающих,

Иоанн: Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, [также] и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул.

Сюжет изгнания торгующих из храма много веков был популярен у живописцев.

Запрет на занятие церковью коммерцией был неоднократно утвержден декретами на различных церковных соборах: на Арльском в 314 году н. э., на Никейском в 325-м, на Карфагенском в 345-м, в Эксе в 789-м, на одном из т.н. Латеранских соборов в XII веке.  На этом соборе было также провозглашено, что ростовщики подлежат отлучению от церкви.

К этому вопросу не возвращались до 1839 г, когда было сформулировано понятие ростовщичества, как совершение таких операций, при которых прибыль существенно выше, чем от обычных коммерческих операций. Таким образом был сделан первый шаг к легализации коммерции в недрах церкви, но он не привел к финансовым результатам.

К началу ХХ века ватиканские дела пришли в плачевное состояние. Из-за изменения мировоззрения обывателей перестали приносить доход продажи индульгенций, всяческих культовых атрибутов, вроде плачущих икон и кровоточащих распятий. Единственным существенным доходом оставались добровольные пожертвования верующих.

При этом, то очередной папа оказывался мотом, то настолько наивным, что хранил казну в сундуке. Помог Ватикану выйти из кризиса Муссолини. Он забрал в госсобственность все бездарно управлявшееся имущество Ватикана вместе с накопившимися обременениями. А взамен выплатил приличную по тем временам сумму – 81 миллион долларов в эквиваленте. Обнадеженный таким поощрением, папа Пий XI решил пустить деньги в рост. Для этого он сделал правильный ход – нанял грамотного финансиста из светских. Им стал Бернардито Ногара.

Этот человек поставил папе жесткие условия, и у папы хватило сообразительности принять их.

Выдержки из письменного соглашения Б. Ногары с папой Пием XI:

1. Всякие вложения, которые он сочтет нужным осуществлять, должны быть полностью свободны от каких-либо религиозных или доктринальных ограничений;

2. Он может по своему усмотрению инвестировать ватиканские средства в любом месте во всем мире.

«И все закрутилось». Ногара получил в управление 50 миллионов долларов. Первые вложения он сделал в предприятия военного комплекса и в производство презервативов. Затем скупал акции лидеров американского рынка. Правильно почуяв приближение большой войны и укрепление доллара. Скупал он и «тонущие» банки, которые затем продавал Муссолини в обмен на госконтракты на поставку оружия. Не только в Италию, но и в фашистскую Германию. С которой при этом договорился о не прекращении экспорта оттуда пожертвований верующих. В некоторые годы Второй мировой войны только этот денежный поток из Германии достигал эквивалента 100 миллионов долларов.

Главным принципом Ногары было отсутсвие брезгливости, если пахло деньгами. Некоторые авторы инкриминируют ему даже связь с советским КГБ. Хотя у меня это вызывает сомнение хотя бы потому, что во время его активной деятельности эта организация называлась иначе, что упускают из внимания западные сторонники этой версии. Известно также, что в послевоенные годы отношения между Ватиканом и СССР были хуже некуда. Вспомним вопрос, который однажды в шутку задал Сталин: "Сколько у Ватикана дивизий?".

Ногара формально отстранился от дел в 1954 году, оставив своим последователям казну в 2 миллиарда долларов. По нынешним ценам это раз в сто больше. «Вторым по важности для церкви после Христа» назвал Ногару один из его современников-епископов.