Жанр: киберпанк/биопанк, романтика, повседневность, авторский мир, психология, экшен, драма, счастливый финал
Рейтинг 18+ (нездоровый образ жизни; мат; в дальнейшем эротика; смерть второстепенных персонажей)
В предыдущих главах: Зимний Берген, Объединённая Европа. "Проблемная девушка" Лета разыскивает неизвестного мужчину, который 2 года назад спас её из бойни на территории горного отеля. Обнаружив мужчину в южных трущобах, Лета выясняет, что он — как она и предполагала — является экспериментальным военным андроидом. Чтобы помочь роботу спрятаться, Лета предлагает ему оформить официальный статус её телохранителя. С этой целью она приводит робота к своему другу Дэну/Джанки, разбирающемуся в технике.
Предыдущие главы см. здесь
Однако прежде сворачиваю в ванную. Нужно успокоиться. Тем более, что на кухне Дэн заказывает медикаменты, он может снова пошутить о том, куда там я роботу заглядываю… Стыдоба.
Закрывшись в ванной, поднимаю рукав толстовки и прикусываю кожу выше запястья. Боль совсем слабая, но лучше, чем ничего. Немного помогает.
Смотрю на покрасневший отпечаток зубов. Провожу по застарелым шрамам от лезвия, от сигарет. Свежие выше. Надёжнее спрятаны. Вот бы мне сейчас хотя бы бритву… Но я обещала Дэну не делать этого в его доме. И я не буду.
Тем более, что и нечем. Иногда я ношу с собой небольшой нож, это успокаивает, однако сегодня, собираясь в Район после комендантского часа, решила, что лучше обойтись без него. Лишний соблазн воспользоваться, а я совершенно не умею обращаться с холодным оружием. Даже если на тебя кто-то напал, не стоит доставать нож, который отнимут в два счёта и тебя же им и ткнут.
Однако всё обошлось. Всё прошло успешно. Я нашла робота. Теперь у меня другая проблема — его слишком сексуальное тело.
Голос-в-голове мурлычет: Что, Лета, позоришься, как обычно? Уже все заметили, как ты пялишься на него голодными глазами, — будто тебя лет сто никто не трахал. А, погодите! Ведь так и есть! Дэн, небось, офигел от такого поворота: стоило тебе показать полуголого мужика — даже ненастоящего! — как ты уже весь пол слюнями залила, вот-вот полезешь на него прямо тут. Ну, знаешь, как эти гадкие собачонки, которые трахают любой столб. Вот и ты так же выглядишь. Думаешь только об одном.
Я раздражённо срываюсь: Это ты думаешь об одном! «Он такой, он сякой…». Я не хочу об этом думать!
Голос снисходительно усмехается: Ну да, ну да, расскажи мне. Зациклилась на нём, будто заевший проигрыватель. Всё время так делаешь. Это отталкивает нормальных людей. Как ещё Дэн тебя терпит? Наверняка тоже скоро пошлёт. Вот выйдешь сейчас на кухню, и он всё тебе выскажет.
Снова вцепившись зубами в руку, рычу: Заткнись! Это неправда, я знаю, что это не так. Когда-нибудь я избавлюсь от тебя и твоего вранья…
Голос-в-голове переходит на размеренную, с детства знакомую интонацию главного городского судьи: Малышка, хватит говорить глупости. Ты прекрасно знаешь, что это невозможно. Без меня тебе не выжить. Мир — опасное и жестокое место, преступники на каждом шагу, люди думают лишь о собственной выгоде. Они все тебя бросят в конце концов. Только я всегда здесь и забочусь о тебе — потому что люблю.
Я дышу глубоко и размеренно: Ты никогда меня не любил. Это не любовь! Я ушла от тебя. Всё изменилось. Я буду жить по-другому.
Голос возвращается к своему обычному насмешливому тону: Ушла она! И чего добилась? Ни ума, ни силы воли… Ты всегда была слишком ленивой и рассеянной. Пока другие добивались результата, ты витала в глупых фантазиях. Вот, о каких-то роботах, например.
Я стараюсь говорить рассудительно: Но сейчас результат есть. Я его нашла, я добилась.
Голос-в-голове передразнивает: Да, нашла. А зачем вообще ты его искала? Думаю, все уже поняли, что вовсе не ради помощи, долга и прочих пафосных слов, а в надежде, что, может, хотя бы робот тебя трахнет — потому что нормальным мужикам ты нахрен не сдалась. Добрая Лета, такая гуманистка, любит всех спасать! А на самом деле — всего лишь озабоченная дрянь. Только представь, что они сейчас о тебе думают…
Открываю шкафчик над раковиной и заглядываю в единственное на всю квартиру зеркало. В этом мы с Джанки схожи, в моей спальне зеркало тоже спрятано, только внутри бельевого шкафа. Ну, любоваться мне особо не на что. Волосы белёсые, скучно-серенькие — мне ж лень поддерживать какой-нибудь приятный оттенок, золотистый, например. Каре обросло и висит неопрятными пасмами, после беготни по влажному воздуху волосы спутались… Ужас какой. Представляю, как я выглядела перед тем полицейским: золотая дамочка что-то из себя строит, а выглядит не лучше бездомной.
Выуживаю из шкафчика расчёску — хоть немного привести себя в порядок.
Впрочем, это мало помогает. Какая разница, что у меня с причёской, если к ней прилагается вот такое лицо: нос «бесформенный» — недостаточно тонкая спинка, «неопрятное» распределение мышц, — скулы «рыхлые», при этом всё какое-то худенькое, тощее… В общем, «много работы», как сказал хирург. Отец называл это по-другому: «крысиная мордочка». А сейчас эта мордочка ещё и пошла красными пятнами от смущения.
Голос-в-голове хнычет: Лета, ну как можно быть настолько жалкой, а? Нет, ты только посмотри на себя, посмотри! Мало того, что страшная, так ещё и покраснела, как дура. Какой стыд...
Закрываю шкафчик. Умываюсь холодной водой. Размеренно дышу. Полощу рот. Снова дышу. Подумав, опять умываюсь.
Снова смотрю в зеркало. Вроде лучше. Нет, конечно, только красные пятна прошли, остальное на месте — и «неопрятный» нос, и прочее.
А вот иногда говорили, что у меня красивые глаза. Может, и правда. Во всяком случае они большие и необычные: радужка светло-серая, а кайма по краю тёмная. После того как я покрасила белёсые брови и ресницы, стало почти хорошо.
Голос-в-голове хмыкает: Думаешь, одних глаз хватит, чтобы ему понравиться? К тому же не переоценивай, это стандартный комплимент, глаза хвалят, когда больше нечего. Вот, посмотри. Губы узкие.
Я решаюсь возразить: Не такие прям и узкие. Обычные.
Голос возмущённо повышает тон: «Обычные»! Вот именно! Помнишь, какие у той девушки были? Пухленькие, мягонькие, верхняя такая прям… Бери и целуй. Вот какие нужно губы иметь, а не эти твои — «обычные». А тело? Мужчинам нравятся соблазнительные девушки, а ты худосочная, как палка.
Я мямлю: Ну и не совсем. Вот грудь ничего такая. Размер вполне средний, я читала, что такой многим нравится.
Голос закатывает глаза: О, нашла чем похвалиться — «размер средний с уклоном в незначительный»! А всё остальное — сплошные кости. И ноги худые. И кривые.
Раздражённо захлопываю дверцу шкафчика: Они не кривые! Просто так кажется!
Голос расплывается в неправдоподобно широкой улыбке, полной акульих зубов: Какая разница? Думаешь, он будет приглядываться? Отец говорил, что кривые, со стороны лучше видно. А одежда? Джинсы, толстовка и розовая футболка с котиком? Тебе что, десять лет? Смотри, тут на животе ещё и дырки от сигареты. Да, наряд соблазнительницы, ничего не скажешь!
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Ну и ладно. Пусть я такая. Плевать. Мне на всё плевать! И пусть они догадались, что робот мне нравится. Я не собираюсь приставать к нему, а мои фантазии — моё личное дело. Нужно сейчас перетерпеть эту неловкость, а потом ситуация нормализуется.
Пока я копалась в ванной, Дэн уже ушёл с кухни. Зато оставил здесь дисплей. Отличненько!
Воровато озираясь на дверь, захожу в список доступных аптек и заказываю первое попавшееся успокоительное. Второпях даже не посмотрела какое. Что хоть за магазин? Ой, официальный… Наверняка успокоительное будет слабеньким, какие-нибудь травки, но более углублённо ше́рстить нелегальные аптеки, доступные через взломанную доставку Дэна, и искать рецептурные варианты некогда.
Жду, разглядывая то мелкие цветочки на бежевых обоях, то коричневые шкафчики — банальные настолько, что аж зубы сводит от скуки. Типичная кухня нормальных людей. Дэн оставил всё, как было на момент покупки квартиры, только пластиковый стол, стоявший между дверью и окном, заменил на круглый деревянный. Ну и правильно, коричневый вписывается в этот интерьер гораздо лучше, чем прежняя серая дешёвка.
Не удержавшись, провожу кончиками пальцев по столешнице из вытертого, выскобленного, но ещё крепкого дерева. Нравится мне этот стол. Тяжеленный, потемневший от времени, с массивной опорой по центру. Надёжный. Мне всегда было интересно даже не столько, где Дэн его раздобыл, сколько само его пристрастие к старинной мебели. Если вложиться в реставрацию, то, думаю, можно было бы продать за приличную сумму и этот стол, и комод в лаборатории. Хотя, конечно, я знаю, что Дэн выбирал их не для перепродажи, а лично для себя. Я была рада видеть, что он понемногу обустраивает квартиру, — значит, принял её в качестве своей «норы».
За высоким окном ночь, и оранжевый свет фонарей ломается на границе между двумя видами стекла: нижние три четверти — густо-матовое, выше — прозрачное. Сквозь него видны набухшие тучи.
Тихий писк доставки. Торопливо рву упаковку и, нервно напевая под нос, по очереди прижимаю все три ампулы к локтевому сгибу. Редко пользуюсь ампулами, предпочитаю таблетки — иначе все руки были бы подозрительно исколоты, — но сейчас нужен быстрый результат.
Так, этот вопрос решён, идём дальше. Кофе, значит. Он имел в виду напиток или что-то другое? Чёрт, нужно было переспросить! Вечно я так: стесняюсь уточнить, боюсь показаться глупой, а в итоге — вот, не знаю, что теперь делать. Ладно, приготовлю и всё. Дэн и так в курсе моих недостатков, вряд ли его мнение обо мне сильно ухудшится, даже если я попытаюсь напоить робота кофе. А сам робот — всего лишь неразумная железка. И если он решит, что я дура, — интересно, он оперирует подобными категориями? — я могу наплевать на его мнение.
В холодильнике оказываются только шоколадная паста и какой-то брикет в промасленной бумаге — кажется, это вообще не еда, а что-то техническое.
А, вот, в шкафчике — сухие сливки. На задней стороне упаковки надпись стыдливым мелким шрифтом: «Соответствуют органическим на 25%». Нет уж, я не позволю Дэну травиться синтетикой! В мусор их!
Ладно, тогда закажу. Заодно и еду, потому что Дэн наверняка ничего не ел. А где? Моё любимое кафе не подходит, им владеет один из трёх сетевых гигантов. Чуть засветишь адрес — примутся засыпать рекламой, а там уж система отслеживает параметры и подаст сигнал в полицию о том, что доставка клиента ведёт себя нехарактерным образом, как будто пользователь самовольно менял настройки. Я бы сама никогда не догадалась о подобном, но Дэн специально предупредил на этот счёт. Сказал, что это очевидно: монополисты сотрудничают с государством на взаимовыгодных условиях. Я тогда скромно промолчала. Не очень-то приятно выглядеть наивной дурочкой, которая долгое время верила словам о том, что государство искренне, по-отечески заботится о каждом.
Второпях — и так уже долго засиделась на кухне, подозрительно — тычу в первое попавшееся заведение. О, «пицца дня», должны доставить максимально быстро! Но стоит щёлкнуть по кнопке «оплатить», как понимаю, что заказала вегетарианскую, с соевым сыром. Чёрт, заказ уже не отменить!
Окошко доставки негромко пищит. Да уж, морковка и брокколи выглядят не особенно сытно. Зато упаковка сливок сияет крупными белыми буквами: «идентичны органическим на 93%». Так-то лучше. Ясно, что рекламное враньё, наверняка по факту там процентов восемьдесят, но это всё равно полезнее, чем полная синтетика.
Щедро сдабриваю сливками и сахаром содержимое двух чашек, третью — для Джанки — оставляю так. Дэн любит всё горькое.
Разместив чашки с кофе и две тарелки с пиццей на подносе, возвращаюсь в лабораторию.
Дэн, стоящий рядом с креслом робота, вытаскивает у того из шеи иглу ампулы и удивлённо уставляется на меня.
— Подалась в офинцаантки?
На комоде лежит россыпь ампул, но отсюда не видно, полные или пустые.
— Ну, обезболивающее я ещё могу понять, а что такое цефтазил?
— Антибиотик. Ты евонную шею видала? Я не шну, што положено ширять робаатам, но пусть будет.
Поставив по тарелке и чашке на наши с Дэном столы, с последней направляюсь к роботу. Вот он, момент истины. Протягиваю. Всё внутри замирает в ожидании. Мужчина удивлённо поднимает брови, настороженно смотрит то на чашку, то мне в лицо.
— Это мне? — Я подношу чашку ещё ближе, чуть не тычу ему в грудь, тогда он наконец-то её берёт. — Спасибо.
Делает глоток и чуть заметно морщится.
— Ты не такой имел в виду?
Он заглядывает в чашку, отпивает ещё.
— Больше похоже на сладкое молоко.
— Ну извини, — в моём голосе явно звучит раздражение. Будет он ещё критиковать! — Нужно конкретнее формулировать свои просьбы.
Робот окидывает настороженным взглядом меня, Дэна, который уже завалился обратно в своё кресло и приступил к пицце, и наконец говорит:
— И в чём её суть? Ты просил кофе. Ты его пьёшь. Я не понимаю.
— Я не просил, потому что не ожидал, что ты можешь его принести. Я сказал, что он мне нужен. А суть шутки в том, что это такой человеческий ритуал — пить кофе при низком уровне энергии. Мне он тоже помогает, как и любая другая еда, однако на меня не действует кофеин.
Он допивает, и я протягиваю руку за чашкой.
— То есть ты и пиццу будешь?
Робот косится на стол за моей спиной — определённо жадным взглядом. Сглатывает.
— Это помогло бы мне чувствовать себя лучше.
— Ну так надо было сказать. Чего молчишь-то?
Взяв со стола свою тарелку, протягиваю ему. Мужчина берётся за край, благодарно улыбается… И я просто зависаю, глядя ему в лицо. Честно говоря, я не думала, что он вообще умеет улыбаться — собранный, волевой мужик, — а тут… Таким он определённо нравится мне больше…
Голос-в-голове заворожённо бормочет: Ты обязана ему отдаться! Вот как хочешь. Делай что угодно, но трахни его. Смотри, он уже без футболки…
Голос робота выдёргивает из мира фантазий:
Я отдираю взгляд от его лица, опускаю на тарелку между нами — и вдруг обнаруживаю, что крепко вцепилась в неё.
Торопливо разжимаю пальцы, слишком поздно сообразив, что сейчас злополучная тарелка упадёт на пол между нами, однако робот успевает перехватить её поудобнее.
Бросаюсь за свой стол. Ну вот, я осталась без еды, ещё и кофе остыл. Завистливо кошусь на Дэна, который уже закурил, и он — неожиданно — протягивает мне тарелку с двумя кусками пиццы. Опять не доел! Иногда я вообще не понимаю, на какой энергии Джанки существует. Не иначе как никотином питается.
Хм, а ведь успокоительное не такое и слабое, по телу уже разлилось блаженное расслабление…
Некоторое время в лаборатории стоит тишина. Я делаю вид, что увлечённо жую пиццу — как и ожидалось, абсолютно невкусную, — а сама размышляю. Ну да, лучше поздно, чем никогда.
Всё это время, пока я искала робота, не особенно верила, что найду. Помочь ему — это была приятная фантазия. Поступить правильно, вернуть долг, отплатить тому, кто спас тебе жизнь. Романтика, даже наивная. Потому я и не рассказывала Дэну об этом — слишком глупо. А сам процесс поисков был, скорее, игрой в «важное дело». Надо же иметь цель в жизни, так почему не такую? Я бродила по Району, деловито осматривала дома, проверяла варианты, листала треды подпольной сети, переписывалась с якобы крутыми хакерами, в ответ на их бахвальство намекая, что у меня тоже есть «прошлое», с которым «нужно разобраться». В общем, играла в крутую сыщицу.
И я, понятно, не думала, что будет дальше. Решила, что если вдруг всё же удастся найти этого робота — что очень маловероятно, — то временно поселю его в своей квартире, а там посмотрим. Да, я совершенно точно не представляла, как такой вариант будет выглядеть на практике.
Но теперь это уже не фантазии и не гипотезы. Вот он, вполне реальный, сидит напротив меня и жуёт последний кусок пиццы. А если Дэн согласится на всю эту аферу, мне придётся вести этого мужчину в мою квартиру? Остаться с ним наедине? Жить вместе, серьёзно?!
Два года назад я видела его всего несколько секунд. Да, мне показалось, что он был симпатичный. Однако затем я начала его искать: добралась до армейской базы данных, просмотрела фотографии всех, связанных с этим делом, всех постояльцев гостиницы, не нашла среди них никого похожего. Несколько дней думала над этой загадкой. А потом, когда я, устав, тупо пялилась на армейское объявление о розыске трёх экспериментальных андроидов, появление которого странным образом совпало с происшествием на Одде, в голову пришла странная мысль: что, если тот мужчина был одним из роботов? Он быстрый, сильный, ему удалось покинуть опасную территорию… Вот только очевидно, что военных андроидов не будут делать няшными милятами, а значит, память сыграла со мной странную шутку. Должно быть, из-за шока.
А теперь — нате вам: я всё же нашла того самого робота, и он оказался даже лучше, чем в моих смутных воспоминаниях. Совсем как человек. И ещё этот голос, от которого я готова растаять и растечься по полу. Просто какая-то подлость — жить в одной квартире с таким… эм, существом, в то время как у меня нет и не предвидится ни секса, ни, тем более, отношений.
Дэн собирает пустую посуду и уносит на кухню, а я закуриваю, старательно избегая взглядом мужчину, что не так-то просто, когда он сидит напротив меня. Всё нормально, я спокойна. Подумаешь! Что я, роботов, что ли, не видела?
Когда моё блуждание взглядом где угодно, кроме него, становится слишком продолжительным, я всё-таки бросаю взгляд на мужчину и мельком улыбаюсь. Типа, мы тут сидим эдак по-приятельски. Его губы вздрагивают в ответной улыбке — и не успеваю я разумно всё обдумать, как уже слышу свой голос будто со стороны:
— Как ты себя чувствуешь? Лекарства помогли?
— Да, спасибо. — Его дыхание стало легче. Да и в целом он выглядит более оживлённым.
Не удержавшись, я снова улыбаюсь ему — то ли от того, что нервничаю, то ли потому, что надеюсь выманить у него в ответ ещё одну улыбку, пусть даже она будет только из вежливости. Тем не менее, получилось: уголки его губ вздрагивают, а больше всего улыбка заметна по глазам. Не знаю, это его так запрограммировали или что, но выглядит искренне и подкупающе. Когда он улыбается, то кажется располагающим к себе парнем, у которого под обликом сурового военного скрывается чувство юмора и лёгкий характер.
Боги, как хорошо, что я приняла успокоительное: сижу наедине с полуголым мужиком, переглядываюсь с ним, разговариваю — и всё в порядке, даже не краснею. Фух… Ничего, это только поначалу неловко, а потом я к нему привыкну, и всё будет отлично. Я справлюсь.
/продолжение через неделю/
На Пикабу будет 1-я часть романа (32 главы из 100). Прочитать её целиком (бесплатно) уже сейчас, узнать подробнее о романе, а также найти полную версию (платную) можно по ссылке в профиле автора. Всем мир и stay troublesome
