Последний вызов...
Ласковые лучи летнего солнца пробивались через жалюзи, игриво сообщая о начале нового дня и о том, что пора просыпаться. Вставать я совсем не хотел, а где-то в глубине сознания была мысль о том, что можно ещё полежать, но голос диспетчера из селектора вернул меня в реальность, и я всё же проснулся.
Я сел на край кушетки, пытаясь прийти в себя – хоть ночная смена и выдалась относительно спокойной и нам даже удалось поспать целый час подряд, собраться с мыслями было крайне тяжело. Подъем на дежурстве это отдельный вид испытаний, но бдительный диспетчер всегда готов помочь тебе в этом:
- Пятая бригада! Пятая, - повторил он, и я окончательно проснулся.
Внизу уже ждала Ксения Михайловна – врач моей бригады, которая в отличие от меня дежурила сутки, а между сменами работала в реанимации, ей было особенно тяжело, но она справлялась, удивляя всех своей выносливостью.
- Что там? – поинтересовался я.
- Как обычно, - ответила врач, протягивая мне планшет, где в строке «Повод к вызову» было указано «Плохо человеку, мужчина, 32 года».
На часах был шестой час утра – город ещё не проснулся, как и наша бригада, поэтому мы ехали молча. Уже через 10 минут мы подошли к квартире на четвертом этаже.
Нас встретила девушка и пригласила войти внутрь. Пройдя через небольшой коридор, мы сразу оказались в единственной комнате, которая сообщалась с кухней – в нашем городе такие квартиры называют «хрущевками».
Справа на детской кровати спал ребенок, а слева на полу лежал мужчина. В целом это было организованное спальное место: он лежал на матрасе, на подушке. Я не совсем понял, почему молодой человек выбрал это место, но это было и не важно.
Заострённые черты его страдальческого лица сразу показались мне знакомыми – это был сосед моего друга. И хоть мы виделись всего пару раз в жизни, этого хватило для того, чтобы сразу узнать друг друга.
И без того необычную картину дополняло и то, что на руке и ноге мужчины были наложены гипсовые повязки, на второй руке обычный бинт, а его напряженный живот, кажется, бросился мне в глаза раньше, чем белые бинты, создавая в голове целый каскад мыслей о том, что же могло произойти.
- Что Вас беспокоит? – спросила Ксения Михайловна.
- Не знаю, плохо, слабость, - отвечал мужчина, а его бледное лицо покрывалось потом.
- А что за травмы? – накладывая манжету тонометра, уточняла доктор.
- Упала бетонная балка, - последовал ответ с некоторой задержкой.
Со слов мужчины, он работает на стройке, где три дня назад и произошёл несчастный случай, после которого его обследовали в больнице и, не выявив других нарушений, кроме переломов, наложили гипс и отправили домой.
- 70/40, - констатировала доктор – у пациента развивался шок.
К этому времени уже регистрировалась электрокардиограмма, быстро взяли кровь «на сахар» - норма.
Нужно было срочно начинать ставить капельницу, но здесь возникла проблема. Помимо гипсовых повязок у мужчины были татуировки, как назло, прямо в тех местах, где обычно ставят катетер, да еще и «плохие» вены, а дополняли эти картину множественные высыпания (видимо, псориаз), что существенно осложняло процесс постановки венозного катетера.
Проколов насквозь две очень тонкие вены на руке, я попробовал «вколоться» в ногу, но тоже не возымел успеха. После этого доктор решила:
- Ставь внутрикостный.
Сбегав в машину за набором, я приготовился в прямом смысле этой фразы сверлить кость.
Процедура не из приятных, да и пациент в сознании, но что поделать – из двух зол выбирают меньший.
- Готов? – спросил я мужчину после максимально возможного обезболивания.
- Готов, давай, - слабым голосом ответил он.
Пара секунд, и специальная игла просверлила кость на ноге. Надо отдать должное – мужчина держался как мог. Но теперь нужно промыть установленную иглу, а это значительно хуже. Крик мужчины, как мне кажется, был слышен даже на улице, несмотря на то, что вместе с раствором вводился и анестетик, но он справился.
Еще мгновенье, и капельница уже «льёт» с максимально возможной скоростью, теперь нужно срочно ехать в больницу к хирургам, было очевидно – в животе пациента произошла катастрофа.
И вот я снова бегу на улицу, но уже с целью искать тех, кто поможет нести мужчину до машины скорой помощи.
- Что у вас там происходит? – спросил наш водитель, который, как оказалось, даже на улице слышал крик мужчины.
- Всё потом, Саш, доставай каталку.
К счастью, мимо проходил молодой человек, который согласился помочь, а жена пациента смогла достучаться до соседей. Теперь нас было трое, можно приступать.
- Женёк! Как тебя угораздило?? – прохожий знал пострадавшего, этим утром обстоятельства сложились таким образом, что все, кто ему помогал, оказались знакомыми.
Через пару минут мы уже были в машине, ехать нужно было быстро, но аккуратно. Наш водитель справился с этой задачей в совершенстве.
По меркам нашего города до больницы нужно было ехать достаточно далеко – 10 километров, было время пообщаться с пациентом.
- Слушай, стало лучше, - отметил пациент, а значит лечение начало оказывать положительный эффект, что подтверждали растущие цифры артериального давления. Мне стало спокойней.
Через некоторое время мы передали пациента хирургу приёмного отделения, и со спокойной душой наша бригада отправилась на станцию, чтобы передать дежурство новой смене.
P.S. Через несколько месяцев меня вызвали в следственный комитет, чтобы дать показания. Поначалу я не удивился, так как благодаря работе на «скорой» ты часто оказываешься в эпицентре криминальных событий, а последующий опрос тебя в качестве свидетеля – рядовое явление.
Но в кабинете следователя ситуация изменилась – меня спрашивали именно про этот вызов.
Рассказав, как всё было, я поинтересовался у следователя, чем эта ситуация вызвала интерес Комитета, переживая за то, что мы сделали что-то не так.
- Любой случай гибели пациента рассматривается нами, - ответила следователь.
Это не укладывалось в моей голове, но через несколько часов после экстренной операции, мужчина скончался, а подробности этой трагедии так и остались в папке с документами следователя. Одно было ясно – версия мужчины о происшествии на стройке оказалась выдумкой…
