В охранку поступали фантастические (не только от Рысса) сведения о готовившихся максималистами 250 терактах, о захвате ими Совета Министров. Были предприняты чрезвычайные меры безопасности, Столыпин с семьей переведен в Зимний дворец и гулял только по крыше дворца, царь безвылазно находился в Петергофе.
Однако удвоив усилия, охранка стала достигать успехов. 29 августа, при оказании вооруженного сопротивления, был схвачен Владимир Мазурин. Ему "повезло" стать первым подсудимым новых военно-полевых судов. 31 августа 1906 года Мазурин был повешен. Штатного палача на тот момент не было и его подобрали из уголовных преступников. Очевидцы отмечают большое мужество, с которым Владимир Мазурин встретил смерть.
В руки полиции попали фотографии главных максималистов. Рысс выдавал и достоверную информацию, благодаря ей полиция напала на след организации.
Ограбление в Фонарном переулке
Между тем организация терактов, поставленная на широкую ногу (автомобили, рысаки, множество квартир и т.д) требовали огромного количества денег. 150 тысяч, полученных от "московской оппозиции" в марте 1906 быстро испарились. Было решено поправить средства старой доброй экспроприацией.
Было решено захватить деньги, перевозимые в Государственный банк из петербургской портовой таможни. У Боевой организации максималистов были свои наводчики среди банковских служащих. Они дали информацию о маршруте казначейской кареты и суммах. За каретой была установлена слежка.
Дважды ограбление срывалось, в первый раз из-за изменившегося маршрута следования кареты, во второй раз из-за того, что боевой отряд растерялся и не решился на нападение. Наконец, 14 октября “экс” состоялся.
Деньги сопровождали три работника таможни. Снаружи карету охраняли около десяти конных жандармов с винтовками и саблями. Решено было напасть на карету на углу Екатерининского канала и Фонарного переулка. Боевой отряд составлял 16 человек, в основном, молодые, 18-20 лет, рабочие русского, еврейского и украинского происхождения.
Отряд был вооружен бомбами и пистолетами. По плану часть отряда поделилась на двойки и тройки, которые должны были отсечь возможную помощь инкассаторам со стороны, часть осуществить само ограбление. Для увоза денег и бегства членов отряда было приготовлено два экипажа.
Любимое оружие революционеров начала 20-го века: пистолеты Браунинга и Маузера
Руководитель отряда, “товарищ Сергей”, на одном экипаже обогнал казначейскую карету и прибыл на место налета. Это было сигналом, боевики выдвинулись на позиции.
Один из нападавших, Шаляхин, сидел в ресторане рядом с назначенным местом. На столике перед ним лежала бомба в жестяной коробке. Официант попытался ее переложить, боевику пришлось на него прикрикнуть. Когда наступило время, Шаляхин вышел из ресторана и пошел навстречу подъезжающей карете. Он метнул бомбу под ноги лошадям.
Как вспоминает Шаляхин, секунда до взрыва была самой долгой в его жизни. Жандармы успели в него прицелиться и он ожидал залпа. Но грянул взрыв. Одна лошадь была убита, другая ранена, лошади жандармов понесли. Боевики стали осыпать жандармов пулями, завязалась перестрелка. Казначей с помощниками успел сбежать из кареты. Налетчики вытащили оттуда два мешка денег, бросив третий, с облигациями. Деньги были заброшены в пролетку с “дамой под вуалью” (Адель Каган) и увезены, остальные члены дружины, отстреливаясь, стали отступать. Не всем это удалось сделать. Двое было убито на месте, один, видя что его вот-вот захватят, покончил с собой.
Еще четверо, включая “товарища Сергея” (потом так и не опознанного), арестованы на месте, еще двое по горячим следам в тот же день. Остальные скрылись. Кроме нападавших было ранено семь человек, в том числе, двое прохожих. Было похищено 400 000 рублей, по методике прошлого расчета, около 400 миллионов современных.
Через три дня, 17 октября, 8 из 11 арестованных были приговорены к смертной казни, приведенной в исполнение на следующий день в Петропавловской крепости. Палачом был снова уголовник, возможно, тот же самый. Когда он накидывал казнимым петли, один из них, В. Виноградов совершенно спокойно сказал палачу: “Пройдет немного времени и ты умрешь такой же смертью, какой теперь умираю я”. Палач ударил его по лицу. После казни осужденных палач снял со всех одежду как трофей, надев тут же на себя самую лучшую. Всего этот же палач повесил еще более семидесяти человек.
Деньги охранка так и не нашла. Но не сильно помогли они и максималистам. Большая часть денег просто исчезла. По одной версии, половина их была сожжена при ликвидации конспиративной квартиры, по другой передана партии эсеров. Нескольких членов партии обвиняли в растрате денег на собственные нужды.
При всем том экспроприация добавила славы максималистам. Они опубликовали воззвание по поводу ограбления: “Мы, Боевая организация с.р.-максималистов, приняв на себя высокую и вместе с тем страшную и трудную миссию ... террористической борьбы, с глубокой верой и несокрушимой надеждой ждем того великого народного движения, в котором мы растворимся как капля в море, и которое освободит народ от рабства и создаст на развалинах старого строя новый социалистический строй”.
Максималисты: теория, практика, состав
На пике славы было решено провести учредительную конференцию максималистов в Або, Финляндия. Она состоялась 10-24 октября 1906 года и прорабатывала вопросы теории и практики.
Главной ценностью максималисты видели трудовую личность, ее освобождение от эксплуатации, гнета неравенства и открытии ей пути к гармоническому творческому развитию. Они подозрительно относились к идеям централизованного, государственнического социализма, предполагая, что тот может поработить таковую личность.
Максималисты считали, что предпосылки социалистической революции в России уже назрели, что после свержения самодержавного государства нужно будет перейти к всеобщей социализации (обобществления) земли и промышленности самоуправляемыми крестьянскими общинами и рабочими коллективами.
В этом они шли дальше тогдашних социал-демократов, включая большевиков, которые тогда боролись за буржуазную демократию (либеральный капитализм), отодвигая социализм далеко в будущее.
Максималисты отрицали легальную борьбу, такую как участие в выборах в Думу и организацию профсоюзов. Конечной целью тактики максималистов было разжигание широкого народного восстания, главными средствами к этому для них были террор и экспроприации.
На пике развития в Союзе максималистов состояло до 2,5 тысяч членов. Это были молодые люди, в среднем 25 лет. Чуть меньше половины составляли рабочие, вместе с крестьянами и мещанами они составляли две трети партии. Дворян было чуть больше одной десятой. Остальные в основном студенты и мелкие служащие.
После конференции у максималистов были большие планы. Они вели переговоры о закупке за границей 20 тыс. винтовок, готовили убийство одесского командующего, взрыв петербургских Департамента полиции и охранного отделения. Но вместо этого максималистов ждал разгром. Несмотря на то, что на “Медведя” Соколова была объявлена настоящая охота, он скрывался в Петербурге, хотя товарищи предлагали ему уехать заграницу. По воспоминаниям Нестроева, когда он встретил Медведя на улице, то не узнал его. Сероглазый блондин Соколов изменил цвет волос и даже глаз (как?), приобрел смуглый цвет лица и выдавал себя за грузина Чумбуридзе. Несмотря на это его арестовали 26 ноября 1906 года. Один из сыщиков узнал его, якобы, по нервному тику.
Михаил Соколов был приговорен к смертной казни, которая была совершена 2 декабря 1906 года. Говорят, он сам надел на себя петлю. Медведю было всего двадцать шесть лет.
Через несколько дней была арестована возлюбленная Соколова, Наталья Климова, а еще в течении нескольких недель основной костяк организации.
Судьба Натальи Климовой настолько удивительна, что стоит отдельного описания, если уж не отдельного поста.
Она родилась в 1885, в семье рязанского помещика, в будущем крупного политического деятеля-октябриста (умеренно-либеральная партия). Ее отец на пике карьеры занимал должность, которую можно приравнять к нынешней члена Совета Федерации. Ее мать умерла, когда Наташе было девять лет. Отец женился через два года на ее тетке, младшей сестре покойной.
Училась на высших естественно-научных курсах в Петербурге, была сторонницей модного тогда толстовства, учения Льва Николаевича о ненасилии. Ее убежденность в учении разрушило Девятое января 1905 года, расстрел правительством безоружного митинга рабочих. Наташа была свидетельницей бойни и решила мстить тем, кто ее устроил.
Она участвует в декабрьских боях в Москве, носит на баррикады оружие и патроны. Позже вступает в боевую организацию максималистов и завязывает роман с Соколовым. Климова участвовала в подготовке взрыва на Аптекарском острове и до конца жизни ее мучило чувство вины за невинно погибших.
29 января, после часового разбирательства, Климову приговорили к смертной казни. Ожидая ее, она написала “Письмо перед казнью”. В 1908 году оно было напечатано.
“Вам всем, наверное, известно, что переживаю я, когда смерть из далекого, туманного будущего превратилась в вопрос нескольких дней и вырисовывается очень ясно, в виде плотно натянутой веревки вокруг шеи.… Тот смутный страх, порою даже ужас, который я испытывала перед смертью, когда она была за сто верст, теперь, когда она за 5 шагов, совершенно исчез… Появилось любопытство к ней и подчас чувство удовлетворения от сознания, что вот скоро… скоро… и я узнаю величайшую тайну.... Ни в какие «будущие жизни» абсолютно не верю и думаю, что в тот момент, когда я задохнусь от недостатка кислорода, сердце перестанет функционировать, навеки исчезнет существование моего «я», как определенной индивидуальности с ее прошлым и настоящим. … Это, конечно, неприятно, но ужасного пока ничего нет. Многие операции хуже. К тому же, я надеюсь, что они так навострились, что вешают быстро и ловко. … Порою же приходят в голову… не мысли, ибо мысль есть логика, а, так, фантазия, которая делает мысль о смерти прямо заманчивою… и «а что как все наши чувства, вся наука, вся так называемая “действительность” - есть сплошная иллюзия? а следовательно и все умозаключения, логика… и мое материалистическое понимание? И “там”, где меня ждет бесконечность, существует сознание “я”…»
Постоянный глубокий разлад между понятиями «истина», «справедливость» и «должное» (мое «я» и его воля) и сущностью и формами всей внешней жизни... глубокий конфликт между этим «я» и общественными правами, экономическими и государственными принципами российской действительности. Он был всюду и везде... И в виде голодных босяков, истощенных рабочих на улице города... и в виде разряженных, упитанных, тупо-самодовольных питерских автомобилистов... и в виде голодного, вырождающегося мужика... и в виде либеральствующего барина, «конституционалиста» (российского покроя) – земледельца, кулака и выжиги... и в виде стонущей и вялой интеллигенции... и в виде <...> тюрем, <...> самоуправства, дикости и безграничного, всепроникающего произвола российского и еще во многих других видах родимой действительности.
С того момента, как я <…> уладила свой внутренний разлад, и начало появляться во мне то, что я называю жизнерадостностью. … Это беспредельная, всепроникающая любовь (может быть, точнее определить – внимательная ко всему нежность). Это не та любовь инстинкта физической жизни, созвучная с таким же инстинктом природы, трепещущая перед смертью и цепляющаяся за жизнь даже тогда, когда она в тягость, а та бесконечно мировая любовь, что и самый факт личной смерти низводит на уровень не страшного, простого, незначительного, хотя и очень интересного явления.
Знаете ли, что значит в одно такое мгновение вдруг почувствовать величайшее единство всего мира. Тончайшую и красивейшую связь между самой отдаленной звездой и вот этой микроскопической пылинкой, что лежит на крышке моего стола…”
Письмо произвело большое впечатление на современников, его хвалили К. Чуковский и философ С. Франк.
Однако автора (слово авторка считаю ублюдочным) вовсе не повесили. Ей заменили казнь на пожизненное заключение. Почему? Есть версия, что за нее походатайствовал начальник Петербургского охранного отделения, А.В. Герасимов. О чем-то он говорил с ней всю ночь на 26 декабря. Нет, подозревать выдачу Климовой товарищей или уж тем более любовную связь не стоит, характеры не те. Но, может быть, после разговора по душам Герасимов проникся симпатией к подсудимой.
По другой версии дело было в письме отца Натальи, видного октябриста, с просьбой помиловать дочь. Правительству была нужна поддержка умеренных либералов и император помиловал Климову. Вскоре Сергей Климов умер. Несмотря на разницу в политических взглядах, они с дочерью очень любили друг друга.
В ночь на 1 июля 1909 года состоялся уникальный побег тринадцати женщин-заключенных. Если бы по этому событию снимали фильм, его многие обвинили бы в неправдоподобности. Побегу помогала партия эсеров, но главное было сделано силами самих заключенных. Они уговорили надзирательницу Тарасову им помочь. Несколько месяцев женщины отрабатывали детали побега, в первую очередь, быстрое связывание надзирательниц.
Ночью снаружи громко мяукнули (тюрьма выходила одной стеной в переулок). Это был сигнал. Надзирательница Тарасова открыла двери камер. Женщины быстро и бесшумно связали надзирательниц. В тот миг, когда они проходили мимо поста охраны, там зазвонил телефон. Климова подняла трубку. Чиновник полицейского департамента взволнованно сообщил - из тюрьмы готовится побег! Климова ответила, что меры будут приняты, и повесила трубку. Заключенные покинули тюрьму.
Три женщины были арестованы по горячим следам, но остальным удалось скрыться. Особенно яростно искали, конечно, Климову. По подозрению в пособничестве побегу был арестован и некто В. В. Маяковский. Климова месяц пряталась в доме инженера, сочувствующего революции - и влюбленного в нее. Бежать через западную границу было нельзя. Инженер провез ее через всю Россию на восток как свою жену. На границе с Китаем Наталья пряталась в доме купца-чаеторговца.
Справа Тарасова, по центру Климова
Затем на торговом караване, на верблюде, она пересекает пустыню Гоби и в конце концов добирается до Токио, а оттуда в Париж. Сначала Наталья Климова продолжает революционную работу, но в 1912 году выходит замуж за эсера Столярова, рожает дочь и отходит от политики. Она очень тосковала по Родине, в 1918 году собиралась вернуться, но заболела “испанкой” и умерла.
Как я уже писал, основная часть организации была арестована. Максималист Я. Черняк был арестован в Швеции в январе 1907 года, однако шведское правительство, под давлением мирового социалистического движения, его освободило. Но по дороге в Бельгию Черняк внезапно умер, судя по всему, отравленный на пароходе агентом охранки Викторовым.
Большинство арестованных максималистов было повешено.
Арест и казнь Соколова, Климовой и других видных максималистов подвели черты под высшими успехами партии. Однако она не прекратила работу, наоборот, в 1907 году максималисты достигнут наивысшего количественного состава.
В начале 1907 года максималисты делают попытку воссоздать свою центральную Боевую организацию. Два отряда в Петербурге совершили ряд мелких экспроприаций, но скоро были разгромлены.
В Москве образуются два самостоятельных отряда под лидерством княжны К. Мышецкой и крестьянина С. Семенченко. Обе организации занимались все теми же мелкими “эксами”, правда, надеясь начать теракты и пропагандистскую работу. Оба также разгромлены полицией. Попался Соломон Рысс. Он пытался наладить работу максималистов на Юге и был арестован, приговорен к повешению. На суде Рысс вел себя вызывающе и заявил: «Вашей жизни я не щадил и себе пощады не хочу». Воистину, чужая душа потемки.
Всех арестованных приговорили, в основном, к каторжным работам.
Практически все усилия мелкие отряды сосредоточили на терроре и эксах. Причем объектами террора были в основном не крупные чиновники, а полицейские, черносотенцы (крайне правые), хозяева фабрик, начальники и мастера. Этот бессистемный террор сближает их с анархистами, с которыми они проводят совместные акции. А многочисленные мелкие “эксы” засоряют ряды максималистов уголовными элементами.
К 1912 году деятельность эсеров-максималистов замерла, но на этом их история не заканчивается.
В октябре 1917 года на конференции в Москве Союз эсеров-максималистов возродился. На ней было решено отказаться от террора и экспроприаций в пользу массовой борьбы. Максималисты полностью поддержали Октябрьскую революцию и в целом большевиков. Поначалу максималисты вообще заявляли, что большевики приняли многие их идеи. Но в течение 1918 года максималисты и большевики разошлись. Первые критиковали вторых за недемократичное построение социализма, недостаточную решительность в конфискации промышленности, а также за Брестский мир. Не выступая активно против большевиков, максималисты в дальнейшем раскололись. Часть максималистов влилась в РКП, часть, под ударами репрессий, отошли от активной деятельности.
Террор, безусловно, заслуживает осуждения, особенно такой, при котором гибнут непричастные граждане. Только вот в наше время, когда говорят о начале века в России, обычно осуждают левый, революционный террор, но аккуратно забывают о черносотенном, консервативном. Между тем, "защитниками престола и порядка" были убиты сотни людей во время погромов. Избивали и убивали не только евреев, которых черносотенцы считали главными врагами престола, но и интеллигентов. Человек в 1905-07 году мог поплатиться жизнью просто за то, что носил очки или студенческий мундир. Революционеры могли убить ребенка только по случайности, во время взрыва или перестрелки. Эсер Каляев не стал бросать бомбу в карету великого князя Сергея Александровича потому, что там сидела его жена и племянники. В то время как черносотенные погромщики убивали грудных младенцев ударами о стены. При этом полиция закрывала глаза на погромы, министр внутренних дел Плеве им покровительствовал (убит эсерами), а Николай II, симпатизировавший черносотенцам, лично помиловал сотни из них.
Нестроев Г.А. Из дневника максималиста
Союз эсеров-максималистов. Документы, публицистика
Спиридович А. И. Революционное движение в России
Павлов Д.Б. Эсеры-максималисты в первой русской революции
Шаламов В.Золотая медаль (о Наталье Климовой)https://shalamov.ru/library/5/22.html
Энгельгарт М. Взрыв на аптекарском острове
