Революция 1905

Помогите понять каких годов эти фото и предположите кем могли являться эти люди.Очень интересно услышать ваше мнение .

На первом фото(предположительно) ~ 1918¿Так как он занимался перевозкой людей ,и его пассажирами в один из дней стали Романовы которых везли на расстрел.От этого и исходит факт что он жил с 18??-19??

Вследствие отсутствия идеала личности (точнее, его извращения), всё, что касается религиозной культуры личности, её выработки, дисциплины, неизбежно остаётся у интеллигенции в полной запущенности. У неё отсутствуют те абсолютные нормы и ценности, которые, для этой культуры необходимы и даются только в религии. И, прежде всего, отсутствует понятие греха и чувство греха, настолько, что слово грех звучит для интеллигентского уха так же почти дико и чуждо, как и смирение. Вся сила греха, мучительная его тяжесть, всесторонность и глубина его влияния на всю человеческую жизнь, словом – вся трагедия греховного состояния человека, исход из которой в предвечном плане Божием могла дать только Голгофа, всё это остаётся вне поля сознания интеллигенции, находящейся как бы в религиозном детстве, не выше греха, но ниже его сознания. Она уверовала, вместе с Руссо и со всем просветительством, что естественный человек добр по природе своей, и что учение о первородном грехе и коренной порче человеческой природы есть суеверный миф, который не имеет ничего соответствующего в нравственном опыте. Поэтому вообще никакой особой заботы о культуре личности (о столь презренном «самоусовершествовании») быть не может и не должно, а вся энергия должна быть целиком расходуема на борьбу за улучшение среды. Объявляя личность всецело её продуктом, этой же самой личности предлагают и улучшать эту среду, подобно барону Мюнхгаузену, вытаскивающему себя из болота за волосы.
Этим отсутствием чувства греха и хотя бы некоторой робости пред ним объясняются многие черты душевного и жизненного уклада интеллигенции, и – увы! – многие печальные стороны и события нашей революции, а равно и наступившего после неё духовного маразма. Многими пикантными кушаньями со стола западной цивилизации кормила и кормит себя наша интеллигенция, вконец расстраивая свой и без того испорченный желудок; не пора ли вспомнить о простой, грубой, но безусловно здоровой и питательной пище, о старом Моисеевом десятословии, чтобы потом дойти и до Нового Завета!..

К 108-й годовщине Февральской буржуазно-демократической революции.

В память о тех, кто не дожил считанные дни до освобождения...

Политические заключенные Нерчинской каторги влачили беспросветное существование. Безыменные дни, похожие на томительные бессонные ночи, ничем не отличались друг от друга. Правда, по воскресеньям в обычной „баланде“ плавало что-то вроде лапши. И так изо дня в день, из года в год.

Грянула война. Мы точно не знали, кто с кем воюет, еще меньше знали, за что воюют. Тем не менее, заключенные разбились на два лагеря - на патриотов и пораженцев. Как мог просочиться сквозь толстые стены далекой от жизни тюрьмы патриотический дух части революционеров — трудно сказать.

Все же война внесла значительное оживление в нашей среде. Многие возлагали большие надежды на нее, если не в связи с освобождением, то по крайней мере в облегчении наших страданий. Время шло. Временный подʻем в начале войны постепенно сошел на нет.

Режим не смягчился. Наша непрерывная борьба за право человеческого существования сопровождалась жесточайшими репрессиями. На скромные наши требования — обращаться с нами по-человечески, к нам применяли излюбленные методы воздействия царских палачей — карцеры, приклады и порка. Мы же пускали в ход единственное в нашем распоряжении орудие борьбы — голодовку. Эта неравная борьба в конце концов надломила наше сопротивление...

Мы согнулись, сжались. Наши ряды таяли. Один за другим умирали от туберкулеза, цинги и истощения. Другие же, не дожидаясь естественной смерти, кончали самоубийством. Наши христолюбивые палачи смотрели на самоубийства, как на наваждение дьявола, а потому принимали все меры к их предупреждению, т. е. не давали в камеры ножей, веревок и других „орудий смерти“.

Но перерезать себе гвоздем или стеклом вену, задушиться полосками своей рубахи или разбиться головой об стенку — заключенные кое-как ухитрялись.

О победах и поражениях нашей армии и о растущем революционном движении широких рабочих масс мы не имели ни малейшего представления.

Что слышно на воле? — мелькнет иногда тупая мысль в остывшем мозгу. Ответа ждать неоткуда было. Казалось, что весь мир забыл о нашем существовании...

В конце января 1917 года рабочий т. Черствов, не выдержав душевных мук от издевательств тюремщиков, в виде протеста не встал при входе в камеру начальника. Выпоротый и брошенный после экзекуции в темный карцер, он задушился. Не повесился — в карцере не было уютных крючков, — а задушился: изорвав свою рубаху, он один конец обмотал вокруг шеи, другой вокруг ступни ноги — и задушился. А через месяц восставшие рабочие открыли перед нами тяжелые двери каземата...

В центральных районах наши товарищи освобождались 27–28 февраля (по ст. стилю) [1917 года], а мы были освобождены только 4-го марта [1917 года]. Ведь мы находились в 300 верстах от маленькой станции Борзи и в 10 000 верстах от центра! Кроме того, наши тюремщики, не доверяя телеграммам из центра, не хотели нас освободить. А мы то ничего и не подозревали! Наконец, из Читы прибыли прокурор и другие представители власти.

4-го марта [1917 года], в 8 часов утра они нас стали подготавливать к безумно-радостной вести. Подготовка продолжалась до 12 часов дня. Намеками и полунамеками нам давали знать о случившемся. Сначала недоверчиво, но постепенно стали прислушиваться с замирением сердца.

— „Неужели амнистия? Ага! Понятно: мы выиграли войну, и царь дал амнистию. Значит, будет сокращение срока. Даже возможно, что сократят срок до 10–12 лет“…

От этой мысли темнело в глазах: ведь при таком сокращении срока мы выйдем на поселение! Пусть в холодные тундры Якута, пусть на северный полюс, только выбраться из тюрьмы, сбросить цепи…

— Свобода! свобода! — беззвучно шепчут сухие губы, а ноги дрожат от нервного трепета…

— „А что, если это не более, как подлый подвох тюремщиков? Может быть они хотят что-то выведать у нас?“

Надежда сменяется тревогой, тревога — надеждой.

Чувствуешь, что вот-вот сойдешь с ума или разорвется сердце: истощенный организм не в состоянии перенести такого потрясения.

Решив, что мы достаточно подготовлены, они ушли и заперли камеру. Через некоторое время пришел пом. начальника тюрьмы и попросил нас следовать за ним.

Звякнули тяжелые засовы первых ворот, затем вторых — и мы очутились лицом к лицу с выстроенными в полукруг солдатами и всем начальством.

— Ну, господа (господа!?),— торжественно начал начальник каторги Евтин,— могу сообщить радостную новость: в России совершилась революция и вы получили полную свободу… можете ехать, куда угодно… Поздравляю…

Кто-то из товарищей заплакал, другой засмеялся. Стоявший рядом со мной товарищ посмотрел на меня, как-то странно улыбнулся, точно лунатик, протер глаза и потихоньку, как это делают дети, опустился на землю. „Он, кажется, не понял в чем дело… он с ума сошел“,— ясно и отчетливо мелькнуло в моем сознании…

Остальное представляется, как во сне: прокурор как будто что-то говорил, как будто некоторые солдаты плакали. Не помню…

Через час горячие казацкие лошади бешено мчали нас к родным, товарищам, к свободе и радостной борьбе.

Е. Котин.

Воспоминания опубликованы в газете «Коммунар», ежедневный орган Губкома РКП(б) и Губисполкома Советов рабочих, Крестьянский и Красноармейских депутатов Тульской губернии, № 59 (1991) от 12 марта 1925 года.

_______________
* Публикации цитируются с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.

Какова роль М. П. Жарикова в событиях января 1905 года в Туле читайте в статье «1905 ГОДА, ТУЛА: как в первый раз „перед рабочими сдрейфили“».

Михаил Поликарпович Жариков — крестьянин с. Свиржи, Новгород-северского уезда, Черниговской губ. Родился в г. Киеве 14 февраля 1877 года.

Образование получил домашнее.

По профессии слесарь.

В 1902 году привлекался к дознанию при Харьковском Губернском Жандармском Управлении.

В 1905 г. он работал в Туле и, согласно циркуляра Департамента Полиции от 26 ноября за № 14994, за ним было установлено наблюдение.

В 1906 году, «по сведениям Харьковского Губ. Жандармского Управления, М. Жариков принадлежал к социал-демократической рабочей партии и входил в состав исполнительного комитета бывшей Курско-Харьковской северной ж. д., в котором являлся энергичным работником, а также вёл среди крестьян пропаганду, возбуждая к восстаниям».

В 1909 году в ноябре месяце Жариков привлекался Черниговским Губ. Жандармским Управлением по делу о принадлежности к шайке грабителей, намеревавшейся в августе мес. этого года ограбить сборщика монополии Рославльского уезда, Смоленской губ. На ст. Конотоп 3-го сентября Жариков был арестован. При обыске у него найден револьвер системы «Бульдог» и брошюры под заглавием: „Гласный ответ Центральному Комитету, учрежденному для созвания общего германского конгресса в Лейпциге“, „Народное представительство“, „О бойкоте 3-й думы“ и „Бунт Стеньки Разина“.

Обстоятельства предполагавшегося ограбления с участием Жарикова рисуются так: „Некий, под кличкой Александр, из партии социалистов-революционеров, по сведениям проживающий будто бы около ст. Ворожба, решил организовать экспроприаторскую шайку, в число коей должны были войти несколько беглых каторжников. Конспиративную квартиру „предполагалось устроить в г. Конотопе при вокзальном участке. Квартиру эту должен был занять Жариков, по ремеслу слесарь, и, чтобы отвлечь внимание полиции, оградить себя от всякого подозрения, устроил у себя слесарную мастерскую с вывеской“…

Чтобы добыть взрывчатые веществ а, решено было войти в связь с Шосткой, а для получения средств к осуществлению намеченного плана ограбить вышеуказанного сборщика Крупко. (Дело № 27 1909 г., л. 26—24).

Мы видим, что Жариков в период реакции после 1905 г. не выдержал и пошел по пути экспроприаций, который наша партия тогда никоим образом не рекомендовала. Конечно, тов. Жариков не был просто грабителем, он занимался экспроприацией в политических целях.

До 1910 года Жариков содержался в Городнянской тюрьме. 4-го января 1910 г. особое совещание при Департаменте Полиции постановило М. П. Жарикова выслать в Якутскую область сроком на 5 лет.

Данных относительно того, жив ли Жариков в настоящее время, у Истпарта нет.

P. S. Последние данные о Жарикове, только что полученные Истпартом, дополняют биографический очерк.

Вступив на путь террора после революции 1905 года, М. Жариков, по-видимому, окончательно отошел от нашей партии (РКП(б). — С. Т.) и, как мы теперь узнали, он в 1917–18 гг. состоял в партии эсеров и даже вел борьбу с коммунистами (в Баку).

Но быстро уяснив себе, куда ведут эсеры, он порывает с ними, и в 1919 году вступает в Азербайджанскую Коммунистическую партию.

_______________________
Источник: «Январь 1905 года в Туле: сборник». — Тула : Изд. Тул. Истпарта, 1925.