Николай Эрнестович Бауман родился в Казани в семье столяра-краснодеревщика. Родной дом до сих пор стоит на улице Профсоюзной, хотя давно отселён и, скорее всего, ждет своей участи — мемориальной доски уже нет, и мало кто знает, что именно здесь появился на свет человек, ставший символом революционного движения. С юных лет Бауман отличался любознательностью и упорством в учёбе. Он окончил гимназию на Булаке, а затем Казанский ветеринарный институт, где получил диплом с отличием 22 августа 1895 года. В архиве института дела Баумана не сохранились, но в музее истории академии подтверждают: он не только окончил полный курс наук, но и успел поработать ветеринарным врачом.
Однако спокойная жизнь Баумана не интересовала. Уже в 1896–1897 годах он стал членом Петербургского Союза борьбы за освобождение рабочего класса. В марте 1897 года его арестовали, и почти два года он провёл в одиночной камере Петропавловской крепости. После этого был сослан на четыре года в Орлов (ныне Халтурин) Вятской губернии, но не смог смириться с ссылкой и бежал, эмигрировав в Швейцарию. Там он вошёл в Союз русских социал-демократов за границей, примкнул к группе «Освобождение труда», активно боролся с «экономизмом» и стал одним из ближайших соратников В.И. Ленина в подготовке газеты «Искра».
Члены петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса».
Бауман занимался переправкой газет и литературы в Россию, устанавливал связи с местными социал-демократическими организациями. В декабре 1901 года он направляется редактором «Искры» в Москву. Там он становится членом Московского комитета РСДРП и одновременно руководителем Северного бюро ЦК РСДРП. На своей квартире он организовал нелегальную типографию, через которую распространялись партийные материалы.
В начале 1902 года Бауман выезжает для налаживания связей с «искровцами» в Киев и Воронеж, но по дороге в Москву его арестовывают и заключают в Лукьяновскую тюрьму. 18 августа он бежит вместе с десятью другими арестованными и вскоре перебирается за границу.
Бауман принимал участие во Втором съезде РСДРП в 1903 году от московской организации, последовательно отстаивая линию большевиков и Ленина. После съезда возвращается в Россию и продолжает подпольную деятельность в Москве, где укрепляет Московский комитет, организует типографии и ведёт агитацию среди рабочих.
Демонстрация в день похорон Н. Э. Баумана
В июне 1904 года он вновь был арестован и заключён в Таганскую тюрьму. После освобождения в октябре 1905 года он активно участвовал в подготовке демонстраций, митингов и рабочих волнений. 18 октября 1905 года на Немецкой улице Бауман был зверски убит черносотенцем — агентом охранки, ударом обрезка газовой трубы. Его смерть вызвала массовую реакцию: похороны 20 октября превратились в грандиозную 300-тысячную демонстрацию, которая сыграла значительную роль в подготовке московского пролетариата к декабрьскому вооружённому восстанию.
В газете «Пролетарий» был опубликован некролог, написанный В.И. Лениным, где подчеркивалось, что жизнь и смерть Баумана — пример для всего революционного движения. В послереволюционной России его имя увековечили: в Москве появились Бауманский район, площадь, улица, Технический университет. В Казани его имя носила центральная улица города, бывшая Большая Проломная. Там же стоял памятник у здания ветеринарного института, рядом с Центральным парком, но в 2008 году он был разрушен вандалами, и обещанного восстановления так и не произошло.
Памятник на территории МГТУ им. Н. Э. Баумана
Жизнь Баумана — это пример полной отдачи делу рабочего класса. Он прошел через аресты, ссылки, побеги, эмиграцию и подпольную работу, но каждый раз возвращался к борьбе. Его биография — не просто хроника революционной деятельности, а свидетельство того, что история создаётся конкретными людьми, готовыми рисковать жизнью ради своих идеалов.
Точно, невидимое информационное поле существует! Иначе как объяснить, что некоторое время назад мне вдруг вспомнился кинофильм "Броненосец Потемкин" Кино, музыка и революция.
Оказалось, Голливуд собирается выпустить ремейк. Гляньте афишу:
Кино "про немцев" отдыхает! Порадовала лишь критическая реакция иностранных ребят. Всё ж не все они достойны диагноза от Задорнова.
Теперь ждем ремейк Чапаева с Джеки Чаном в главной роли!
Революция 1905 года Москва в баррикадах На углу Казанской и Воротниковского пер.
В 1901 году Тенно Михайлович Карро был аптекарским помощником и работал на Селезнёвской улице. А уже через год стал провизором и открыл собственный магазин — его мы видим на открытке.
После революции 1905 года он уехал в Хлебниково И в 1908г. числился провизором аптеки при ст. Хлебниково
Для Тулы это был второй акт Первой русской революции. Январские, 1905-го года, забастовки показали: тульский пролетариат вполне сознателен и быстро учится борьбе за свои права. Следствием чего стали летние выступления рабочих на большинстве предприятий города. Впервые беспорядки затронули Тульский оружейный завод.
Тульский оружейный завод. Фото начала XX века.
Оружейник стачки не любит
Организаторами июльских волнений стали социал-демократы. Тогда в Туле они еще не делились на большевиков и меньшевиков (советская печать в 1925 году утверждала, что дрейф был в сторону большевиков, но это сомнительно). На ТОЗе эсдеков презрительно называли «скубенты» — производное от слова «студенты», так как наибольшее количество революционно настроенных молодых людей происходило из студенчества. Второе название — «астрабарцы» — сугубо местное, его происхождение точно установить не удалось.
К лету 1905 года война с Японией завершилась, «гособоронзаказы» соответственно сворачивались, доходы предприятий и, как следствие, рабочих уменьшались. Одновременно с этим до Тулы дошли известия о стачках в Иваново-Вознесенске, Костроме и других городах центральной России.
Рабочие Патронного, Байцуровского заводов, завода Марковых реагировали бурно — готовили свои забастовки и только Оружейный благодушно дремал.
Современники объясняли это просто: «Три вещи любил оружейник: свою хату, голубей и водку». К тому же администрация завода прибегала к оригинальным зубатовским приемам: «Заводское начальство само устраивало собрания рабочих по мастерским, где выставляло себя защитником и другом рабочего класса».
Странно, почему другие предприятия до такого не додумались...
Несовершенство «зубатовщины»
Рабочий Николай Вепринцев вспоминал:
«...весь цех был собран около иконы у нашего верстака. Подполковник (представитель руководства ТОЗа. — С. Т.) говорил с военными приемами; грудь держал колесом и неуклюже размахивал руками. Речь свою окончил обычным обращением к рабочим высказаться, кто чем недоволен, но охотников не находилось и высказывались лишь цеховые мастера и старшие браковщики, которые указывали, что цех всем доволен, что рабочие и дальше будут продолжать так же работать и благодарить бога, что о них заботятся и т. п. Я находился в двух шагах от этой своры и самого начальника. Не знаю, от волнения-ли или от злобы нервно сжимал и скрипел зубами, что не могло не обратить внимания стоявших со мной рядом рабочих. Я знал, что в толпе есть и наши ребята, но они не решались говорить. Я попросил слова, которое не без иронии мне было дано, как безусому мальчишке. Говорил я о том, чтобы улучшили наше положение: увеличили заработную плату, устроили вентиляцию, сделали вешалки для одежды, которую мы вынуждены были мокрой класть на сальные и пыльные станки и тем самым портить как одежду, так и станок; увеличить кубовую для кипятку, из-за которого нам, сдельщикам, приходилось терять много времени и т. д. Во время моего разговора из среды рабочих посыпались и другие требования и раздались ободряющие голоса, указывавшие, что я говорю правду.
Подполковник немедленно согласился на устройство вешалок и строго запретил класть мокрую одежду на станки. По остальным же требованиям пустился в пререкания и тут же стал расспрашивать, сколько зарабатываю я и мои соседи. Когда я указал, что мы зарабатываем не более 1 р. 20 к. в день, который тянется с 7 часов утра до 5–6 вечера, что этого мало не только для семейного, но не хватит и одинокому, то он через мою голову обратился за ответом к моим соседям и мастерам и неожиданно для нас возник спор между мастерами и рабочими».
Дело в том, что цеховые мастера, стоящие в заводской иерархии выше простых рабочих, часто обманывали последних при начислении заработка, присваивая их деньги себе.
Руководство же завода жило в уверенности, что заработок до низовых сотрудников доходит в полном объеме. Поэтому прозвучавшие цифры изумили подполковника. Что же касается мастеров, то, как они ни старались, «ничего путного возразить не могли.
Начальник же, видя, что на этом пункте страсти разыгрываются, прекратил прения и перешел на вентиляцию. — Что же, мол, вам надо устроить — электрическую?» — загнанный в тупик оратор перешел на «аттракцион невиданной щедрости», как будто бы баллотировался в гласные. — «Какую хотите делайте, лишь бы воздух в цехе был хороший, а то сейчас хоть топор вешай и после работы в такой обстановке у рабочего болит голова».
Собрание на этом было закрыто, дальнейшее митингование по заводу прекращено.
«Дома меня встретили со слезами, предчувствуя, что меня опять заберут, — продолжал рассказ Вепринцев. — Товарищи же по кружку (социал-демократическому. — С. Т.) из этой первой попытки нашли ту самую, что называется, изюминку, вокруг которой стали группировать рабочее мнение и по тем временам, надо сказать, развили довольно сильную агитацию за улучшение положения рабочих. <...>
К устройству вентиляции также приступили и устроили. Но устроили так, что нам пользоваться ею не представлялось никакой возможности. Сквозняк дул по нашим головам и из нашей среды все чаще и чаще стали отправляться в больницу. Мастера же, видя, что мы начали закрывать форточки, стали хихикать: „что-ж, просили вентиляцию и не пользуетесь?“ А можно-ли ею пользоваться или нет, им до этого никакого дела не было».
«Божья Дудка» оружейников
Примерно такие же уступки по мелочам, чье исполнение часто не решало проблемы, а усугубляло ее, делались на заводе повсеместно, из-за чего к концу июля даже невозмутимые прежде «казюки» задумались о справедливости. Из своих рядов наиболее политически активная часть оружейников выдвинула чтеца, им сделался некто М. Константинов по кличке «Шаляпин», или «Божья Дудка», знакомивший в перерывах собратьев с революционными газетами; читать умели не все. Позже появились даже собственные листовки.
Заводская администрация и городские власти обо всем происходящем знали, информаторов в рабочей среде было достаточно. Поэтому «июня, 29 дня на совещании под председательством и. д. губернатора В. Н. Хвостова, в составе начальника гарнизона г. Тулы полковника С. В. Камеровича, и. д. прокурора М. И. Пузыревского и начальника жандармского управления Н. В. Нестерова определили: командировать в распоряжение г. Начальника Императорского Оружейного завода две роты войск и взвод казаков с 6 часов утра 30 июня».
Первый «блин»...
Опасения были не напрасны. Утром 30 июня около 9 часов утра на Императорском оружейном заводе около 30–40 человек рабочих, преимущественно молодежь Инструментальной мастерской, собравшись на внутреннем дворе и «с криком: «ура», «бросай работать», ломанулась в ближайшие мастерские, требуя прекратить работу и устроить стачку. В большинстве мастерских заговорщикам дали отпор, вследствие чего произошла драка — рапортовал полицеймейстер Воронцов в донесении начальству № 377, сохранившемся в архиве тульского губернского жандармского управления. Частично материалы архива были опубликованы к 20-летию Первой русской революции в брошюре «Июльские забастовки в Туле в 1905 году», составленной историком и краеведом Н. М. Добротвором.
Забастовщики разбежались. Часть из них ушла в свои мастерские и как ни в чем не бывало заняла рабочие места, другая — большая — часть ушла с завода совсем. Несколько человек мужественно продолжали протест разбрасыванием прокламаций Тульского комитета РСДРП. Естественно, они были задержаны и препровождены в жандармское управление, имени их известны: Николай Вепринцев, Егор Ларевский и Павел Немиров. Распространение листовок тогда каралось уголовно, но по документам жандармерии рабочих поставили под особый надзор полиции, взяв залог в 300 руб. (зарплата примерно за 10 месяцев работы) и отпустили. Позже всех зачинщиков беспорядков уволили без права поступления обратно.
До конца дня 30 июня порядок на ТОЗе более не нарушался. Охрана завода военной силой продолжалась еще несколько дней.
* * *
Попыткой забастовки на оружейном заводе июльские выступления рабочих не ограничились, главные беспорядки, вошедшие в историю Тулы и Первой русской революции, были еще впереди. О них в следующий раз.
Цитируется с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.
Помогите понять каких годов эти фото и предположите кем могли являться эти люди.Очень интересно услышать ваше мнение .
На первом фото(предположительно) ~ 1918¿Так как он занимался перевозкой людей ,и его пассажирами в один из дней стали Романовы которых везли на расстрел.От этого и исходит факт что он жил с 18??-19??
Вследствие отсутствия идеала личности (точнее, его извращения), всё, что касается религиозной культуры личности, её выработки, дисциплины, неизбежно остаётся у интеллигенции в полной запущенности. У неё отсутствуют те абсолютные нормы и ценности, которые, для этой культуры необходимы и даются только в религии. И, прежде всего, отсутствует понятие греха и чувство греха, настолько, что слово грех звучит для интеллигентского уха так же почти дико и чуждо, как и смирение. Вся сила греха, мучительная его тяжесть, всесторонность и глубина его влияния на всю человеческую жизнь, словом – вся трагедия греховного состояния человека, исход из которой в предвечном плане Божием могла дать только Голгофа, всё это остаётся вне поля сознания интеллигенции, находящейся как бы в религиозном детстве, не выше греха, но ниже его сознания. Она уверовала, вместе с Руссо и со всем просветительством, что естественный человек добр по природе своей, и что учение о первородном грехе и коренной порче человеческой природы есть суеверный миф, который не имеет ничего соответствующего в нравственном опыте. Поэтому вообще никакой особой заботы о культуре личности (о столь презренном «самоусовершествовании») быть не может и не должно, а вся энергия должна быть целиком расходуема на борьбу за улучшение среды. Объявляя личность всецело её продуктом, этой же самой личности предлагают и улучшать эту среду, подобно барону Мюнхгаузену, вытаскивающему себя из болота за волосы. Этим отсутствием чувства греха и хотя бы некоторой робости пред ним объясняются многие черты душевного и жизненного уклада интеллигенции, и – увы! – многие печальные стороны и события нашей революции, а равно и наступившего после неё духовного маразма. Многими пикантными кушаньями со стола западной цивилизации кормила и кормит себя наша интеллигенция, вконец расстраивая свой и без того испорченный желудок; не пора ли вспомнить о простой, грубой, но безусловно здоровой и питательной пище, о старом Моисеевом десятословии, чтобы потом дойти и до Нового Завета!..
...Не оспаривая того, что без целой совокупности исторических обстоятельств (в ряду которых первое место занимает, конечно, несчастная война) и без наличности весьма серьезных жизненных интересов разных общественных классов и групп не удалось бы их сдвинуть с мест и вовлечь в состояние брожения, мы всё-таки настаиваем, что весь идейный багаж, всё духовное оборудование вместе с передовыми бойцами, застрельщиками, агитаторами, пропагандистами был дан революции интеллигенцией. Она духовно оформляла инстинктивные стремления масс, зажигала их своим энтузиазмом, словом, была нервами и мозгом гигантского тела революции. В этом смысле революция есть духовное детище интеллигенции, а, следовательно, её история есть исторический суд над этой интеллигенцией. Душа интеллигенции, этого создания Петрова, есть вместе с тем ключ и к грядущим судьбам русской государственности и общественности. Худо ли это или хорошо, но судьбы Петровой России находятся в руках интеллигенции, как бы ни была гонима и преследуема, как бы ни казалась в данный момент слаба и даже бессильна эта интеллигенция. Она есть то прорубленное Петром окно в Европу, через которое входит к нам западный воздух, одновременно и живительный, и ядовитый. Ей, этой горсти, принадлежит монополия европейской образованности и просвещения в России, она есть главный его проводник в толщу стомиллионного народа ...
