Меньшевик и политэмигрант. Один из основателей РСДРП и главной марксистской газеты «Искра».

Великий народ России — не стекло, которое дробится, а металл, который куется ударами булата

Окончил два курса юрфака Санкт-Петербургского университета. В 1893, в 24, бросив учебу, ушел в общественную деятельность. Организовал в России легальное издание книг и статей идеолога марксизма Георгия Плеханова, эмигрировавшего в Швейцарию.

В 1896, в 27, возглавил «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», созданный Лениным и Мартовым. Через год был арестован и сослан в Вятскую губернию (ныне — Кировская область).

Вернувшись в 1900, вместе с Лениным участвовал в Псковском совещании, которое учредило газету «Искра». В том же году эмигрировал в Германию, где работал над новым изданием.

В 1903 разошелся с Лениным в идеологических вопросах и стал одним из лидеров партии меньшевиков. Работал в обновленной редакции газеты (Ленин уже покинул ее).

После первой русской революции 1905 ушел из «Искры», поскольку считал объединение с большевиками принципиально неприемлемым. В том же году по амнистии вернулся в Россию. Редактировал меньшевистскую газету «Начало».

Выступал против «гегемонии пролетариата».

В отличие от других меньшевиков, больше не эмигрировал из царской России — был уверен, что руководить российским движением из-за границы «вредно». Был советником при социал-демократической фракции в Госдуме III созыва.

После начала Первой мировой — лидер патриотического направления РСДРП («меньшевиков-оборонцев»). Они выступали за продолжение войны до победы над Германией, считая это защитой отечества. Выпускал ежемесячный журнал меньшевиков «Наша заря», позже — журнал «Наше дело». В 1915, после закрытия журналов властями, был выслан из Санкт-Петербурга. Жил в Москве и там же возродил журнал.

После февральской революции 1917 вернулся в Петроград. Поддерживал Временное правительство, считал коалицию пролетариата и буржуазии наилучшим союзом.

Октябрьскую революцию не принял.

Убийство демократии. Социализм дураков

Мы несомненно накануне всеобщего обнищания. Мы накануне того, что Россия превратится в какой-то осколок, воспоминание от страны, куда-то рвавшейся, к чему-то стремившейся

Отказался от работы на новую власть. Через год после революции вышел из РСДРП и вступил в антибольшевистский «Союз возрождения России».

Еще через год — осенью 1919 — был арестован Петроградской чрезвычайной комиссией. «Чекисты» взяли в заложники его жену и дочь. Был освобожден благодаря протекции Бухарина, Луначарского и Мартова. Несмотря на постоянный контроль властей, смог остаться в России — занимался преподавательской и научной работой.

За Лениным беспрекословно шли, как за единственным бесспорным вождем. Ибо только Ленин представлял собою редкостное явление человека железной воли, сливающего фанатичную веру в движение, в дело, с не меньшей верой в себя. Но за этими великими достоинствами скрываются также великие изъяны, отрицательные черты, которые, может быть, были бы уместны у какого-нибудь средневекового или азиатского завоевателя

В 1925, по разрешению Политбюро ЦК РКП(б), выехал за границу для лечения — у него прогрессировал туберкулез позвоночника. В качестве платы за выезд продал государству свой ценнейший архив, включавший письма Ленина, Плеханова, Засулич и других деятелей. В благодарность Потресову также разрешили выпустить в Госиздате труд «Социал-демократическое движение в России».

Жил в Берлине и Париже. Был прикован к постели, но продолжал работать. В 1927 выпустил книгу «В плену у иллюзий», в которой раскритиковал советскую власть. Назвал власть большевиков «деспотией олигархической клики» и новым эксплуататорским классом.

Писал для журнала Керенского «День». Основал собственное издание — «Библиотеку демократического социализма».

В последние годы издавал журнал «Записки социал-демократа» (вышло 23 номера), в нем предсказал неизбежный крах большевистского режима.

Умер в 1934, в 64, после тяжелой операции в Париже.

На фоне прошедших масштабных первомайских торжеств День советской печати остался практически незамеченным.

Посвящается всем, для кого 5 мая не только День водолаза или День шифровальщика.

Забыт ли прошедший полторы недели назад праздник профессиональным сообществом — вопрос открытый. Достоверно известно, что как минимум несколько человек в Туле из среды журналистской и полиграфической поздравлениями обменивались. Как бы то ни было — «Повод есть!», и чтобы годовщина выхода в свет первого номера ленинской «Правды», перефразируя дядю Митю из кинофильма «Любовь и голуби», не прошла впустую, поговорим о становлении советской периодической печати в Туле. Тем более что становление это хранит в себе сенсационное открытие.

На газетном фронте

Сила печатного слова тогда и сейчас вещи несопоставимые. Газета — единственный официальный источник информации. Публикация в газете — событие. Для примера, в 1923 году: «несмотря на дороговизну газет, рабочими Оружейного завода выписывалось 7441 экз. «Коммунара», 458 экз. «Известий» (издается поныне. — С. Т.), 298 экз. «Правды» (издается поныне. — С. Т.), 40 экз. «Эконом. Жизни» («Экономическая жизнь» — орган Высшего совета народного хозяйства и хозяйственных наркоматов, издается поныне. — С. Т.), 64 — «Бедноты» (центральная советская ежедневная газета для крестьян. — С. Т.), 1082 — «Дерев. Правды» (орган Тулгубисполкома Совета Рабочих, Красноармейских депутатов и Тульского Губкома РКП(б). — С. Т.), 1662 экз. «Рабочей Газеты» (издавалась в 1922-1932 гг. — С. Т.), 47 — «Труда» (издается поныне. — С. Т.) и 80 — «Гудка» (издается поныне. — С. Т.).

Из журналов наиболее популярными являются: «Красная Нива» — 296 экз., «Безбожник» — 42 экз., «Прожектор» — 43, «Искра», «Огонек» (издается поныне, 21 декабря 2020 года было объявлено о прекращении публикации печатной версии журнала. — С. Т.) и «Работница» (издается поныне. — С. Т.).

Если учесть общее количество газет и журналов, то в среднем 98 процентов всех рабочих имеют по одной газете», — писал «Коммунар» в № 225 (1369) от 7 октября 1923 г.

На квартире супругов Минялло

Первая подпольная типография в Туле была организована в середине 80-х годов XIX века. Она находилась на улице Киевской (ныне проспект Ленина. — С. Т.) в квартире супругов Минялло. «В этой типографии печаталась литература, издаваемая рабочим кружком патронников. 27 апреля 1887 г. эта первая тайная типография была накрыта и заарестована».

В дальнейшем, до 1905 г. тульские подпольные социал-демократические организации своей типографии не имели. Воззвания и прокламации им приходилось печатать на гектографе (копировальный аппарат — изобретение российского инженера М. И. Алисова), шапирографе (усовершенствованный гектограф) и пишущей машинке.

В случае опасности — зарыть в саду

В 1903 году в связи с приездом в Тулу Платона Луначарского — основателя тульской ячейки РСДРП, более известного как брат первого наркома просвещения РСФСР А. В. Луначарского — в городе возобновилась подпольная партийная печать: «из Харькова присылались клише, с которых и производились оттиски. Но без настоящей типографии было трудно работать».

Полноценную типографию приобрели в 1905 году и она сразу стала предметом борьбы между большевиками и меньшевиками. «Типография, можно сказать, переходила из рук в руки и не по добровольному соглашению, при чем иногда меньшевики особенно сильно выслеживали типографию большевиков, чтобы ее захватить».

Не меньший интерес подпольный печатный станок представлял и для жандармов — политической полиции Российской империи.

Участник тульского подполья по фамилии Котельников рассказывал: «Во время повальных арестов в 1907 году едва не был захвачен и печатный станок, находившийся, насколько припомню, в доме бывшего Учетного банка (ныне проспект Ленина, 22. — С. Т.), откуда он был перенесен на Под’яческую ул. (существовала 1-я, 2-я, 3-я и 4-я Подъяческие улицы, какая именно имеется ввиду неизвестно; ныне эти улицы носят названия Томпа, Жореса, Карла Либкнехта, Розы Люксембург соответственно. — С. Т.) и зарыт в саду, откуда оставшиеся не арестованными товарищи — я, Н. Теплов, Пушкин, Н. Андреев и др. перетащили станок в Чулково в дом Раева».

Посылка ценой в свободу?

Описан и такой анекдотический случай, который мог закончиться печально.

«При от’езде в Тверь Михаил Кровов, живший в то время в Туле, не захватил с собой одной большой корзины с домашними вещами, а по истечении месяцев двух, просил письмом, чтобы я (Тявкин) переслал его вещи.

Так я и сделал. Пришел к его хозяйке и спросил, где можно взять вещи моего товарища, мне указали две корзины, стоящие под кроватью, запертые и перевязанные веревками. Потрогав одну, маленькую, я обнаружил что-то тяжелое.

— Сковородки, вероятно, или что-нибудь в этом роде, — подумал я.

И без подозрения отвез корзины на вокзал и уже на другой день отправил в Тверь...

Через некоторое время, этак с неделю, сообщаю своим товарищам, в том числе М. Пузакову, что я отправил в Тверь Михаилу 2 корзины.

— Как две? — с недоумением спросил Пузаков. Ведь Михайлова только одна большая корзина, а другая, ведь со шрифтом и неразобранным набором последней прокламации. После такого сообщения, меня сразу бросило в жар, несмотря на стоявший тогда мороз…

В эту же ночь пришлось ехать в Тверь. Там дубликат на корзину был уже получен. Что делать? Решили ждать, что будет, а прежде всего достать злополучную корзину. Я в тот же вечер уехал в Тулу. Стал в Туле ждать развязки. Оказывается, все прошло благополучно, жандармы не обнаружили, с чем была корзина и, когда ее пришлось получать, как потом сообщил Михаил, то будучи плохо связан, весь шрифт рассыпался...».

Малая родина «Правды»

Помимо разного рода листовок в Туле выходили нелегальные газеты. Первой нелегальной и первой, что особенно важно, большевистской в нашем городе была… «Правда».

Для сведения: та «Правда», в день выхода первого номера которой весь советский период нашей истории отмечали День печати, вышла в свет намного позже, в 1912 году. До этого за пределами России в Женеве, Львове, позже — Вене газета под названием «Правда: Рабочая газета» издавалось Львов Троцким, но тоже, только с 1908 года, а значит пятью годами позже Тулы. Что, как писал «Коммунар», «определенно имеет исторический интерес», так как именно тульская «Правда» — первая «Правда» в России. Вышла она в 1903 году. Редактором ее был Платон Луначарский. Что касается экземпляра этого исторического выпуска, то «он до нас не дошел, а вот № 2 имеется в Истпарте».

Второй номер «Правды» был посвящен знаменитой тульской демонстрации 14 сентября 1903 г., найти его в государственном архиве Тульской области не удалось. Осталось только описание: «помимо статей общего характера, имеются несколько корреспонденций рабочих (будущих рабкоров), эти корреспонденции идут под заголовком: «письма с фабрик и заводов». Помещены письма рабочих: с фабрики Литвака, Патронного завода, тульских мастерских, фабрики Баташева, скобяной фабрики Афанасьева, самоварной фабрики Тулякова и др.

Всего помещено 8 корреспонденций. Все они написаны живо и интересно».

Второй большевистской газетой в Туле была «Пролетарская Правда», издаваемая уже легально, но только с 1917 года после известных февральских событий. При этом, назвать историю большевистских газет в нашем провинциальном городе богатой язык как-то не поворачивается — в столицах и крупных городах Российской империи, Российской республики и РСФСР количество и качество периодических печатных материалов было кратно выше, тем не менее факт тульского происхождения большевистской газеты «Правда» вряд ли удастся оспорить.

* Цитируется с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.

«Была тихая звездная ночь. Где-то далеко слышны выстрелы и на окраинах города еще раздается нескладное пение „марсельезы“»,— таким заполнил наступление дня 3 марта 1917 года корреспондент газеты «Коммунар» Андрей Сорокин.

Дни, предшествовавшие февральскому перевороту в Туле, были днями напряженного ожидания бури. И первым признаком нарастающей грозы явилась забастовка в конце января на оружейном заводе.

Наступившее после нее затишье изредка нарушалось сообщениями столичных газет, выходивших с большими цензурными пробелами. Пресса писала о бурных заседания Государственной думы.

28 февраля и 1 марта 1917 года Тула в полной информационной блокаде. В почтовых вагонах проходящих через город поездов ни одной газеты. При этом все понимали — в столицах что-то происходит. Повсеместно шли оживленные разговоры, звучала масса предположений. «К вечеру 1 марта было получено известие о „переменах“ в Питере, но и эта радостная весть властью предержащей держалась в секрете». Как неизбежное она стала достоянием общественности утром 2 марта.

Первой сенсационные столичные телеграммы опубликовала «Тульская молва». Газета сообщала о роспуске правительством Государственной Думы, «которая постановила не расходиться и продолжать работу, организовала из своей среды Временный Комитет Государственной Думы и что Комитет Государственной Думы ставит основной своей задачей упразднение старой власти и замену ее новой». Далее приводилось воззвание Временного комитета государственной думы к населению с призывом о доверии и поддержке.

Весть мгновенно распространилась среди тульских рабочих, прежде других волноваться начал Патронный завод. Без долгих разговоров на коротких собраниях, не взирая на уговоры администрации, решено выходить на улицу: «У ворот, поджидая остальных рабочих, стряпаем из красных носовых платков подобие красного знамени и двигаемся с песнями через Ряжский вокзал в город.

Появившаяся было на улице у Патронного завода сотня казаков тихим шагом уходит обратно.

На углу Алексинской (ныне ул. Максима Горького. — С. Т.) и Миллионной (ныне Октябрьская. — С. Т.) улиц присоединяется еще небольшая группа рабочих со знаменем с надписью: „Пролетарии всех стран, соединяйтесь“ и на обороте „общество Тульских кустарей“ (знамя, видимо, осталось от 1905 года).

Рабочие Оружейного завода, получившие призыв с Патронного завода к выходу на улицу, столпившись у первых выходных ворот, при нашем появлении прорываются наружу и общей черной волной мы двигаемся по панели (тротуару. — С. Т.) в Кремль.

На Кремлевской площади колышется море голов, через каждые три-пять минут сменяются ораторы; общий голос, общее решение — освобождать арестованных, идти к губернатору.

Появившийся в Кремле полицмейстер предупреждает собравшихся только о необходимости поддержать порядок и утекает.

Черною нескончаемой лентой от Кремля во всю Киевскую (ныне проспект Ленина. — С. Т.) улицу, при повороте на Гоголевскую, растянулось шествие к губернатору».

Дом губернатора

Улицы заполнены стихийной демонстрацией. Появляются солдаты, но неорганизованно, поодиночке или небольшими группами. Толпа гудит. На заборе против дома губернатора выступают ораторы.

Что переживал в эти мгновения последний главноначальствующий губернии Александр Николаевич Тройницкий представить сложно, на свободе ему оставалось находится считанные часы. Выходить из своего дома (дом сохранился до наших дней, находится по адресу: ул. Свободы, 52. — С. Т.) он категорически отказался, потребовав к себе делегатов.

Спешно выбрали «представителей улицы» и отправили их к царскому чиновнику.

«По прошествии небольшого времени делегаты, бывшие у губернатора, извещают массу о своем уходе в тюрьму освобождать политических. Часа через два появление освобожденных вызывает восторженные приветствия»,— это была первая победа Февральского переворота в Туле.

Аппетиты публики растут

Стемнело. Рабочая масса стала редеть. Все больше в толпе заметно солдат. По всем законам революции аппетиты публики растут. Решено вновь отправить делегацию к губернатору с требованием о допуске в казармы рабочих и освобождения арестованных солдат.

«Начальник Тульского гарнизона, генерал Бандровский, находясь у губернатора, долго не соглашался, а потом вынужден был не только согласиться, но и сам идти во главе шествия, как заложник, на случай возможной провокации».

Вот так быстро, в течении одних суток революция превращает некогда всесильных в совершенно безвольных.

«У барачного городка генерал Бандровский оставил шествие и ушел в бараки. Его долгое отсутствие вызвало подозрение. Было заметно, что генерал кого-то уговаривает и, видимо, не соглашается. Толпа волнуется и потом, не взирая на окрики часовых, врывается в казармы. Появляется оркестр и с пением „марсельезы“ шествие уже с солдатами возвращается в город. Уже за полночь. Шествие разделяется на отдельные группы и направляется арестовывать полицейских».

Власть царских чиновников в Туле кончена!

Здесь и большевики, и меньшевики, и эсеры

Утро 3-го марта. Заводы встали. Рабочие, хотя и вышли в цеха, но у станков никого нет. Кучкуясь наперебой обсуждают они вчерашнюю демонстрацию. Какая уж там работа. Кое-где происходят собрания, голосуют куда-то выборных, а затем уходят в город.

«Активная часть рабочих Патронного завода собралась в Больничной кассе и решила идти открывать союз металлистов.

Срывается красная сургучовая печать, наложенная опричниками и висевшая на входной двери союза ровно 26 дней. С пением „смело, товарищи, в ногу“ входим в помещение Союза.

Здесь и большевики, и меньшевики, и эсеры, и просто рабочие. Короткое заседание — обсуждение тактики в отношении к земцам и кооператорам. Избираются, на случай образования власти, представители от рабочих».

По городу в некоторых местах появились расклеенные воззвания Тульского городского головы, в которых доводилось до всеобщего сведения, что по извещении его председателем Государственной думы власть окончательно перешла в руки Временного комитета. Образовано временное правительство, призывающее все население соблюдать спокойствие и продолжать работу. Призыв городского головы следующий: «отнестись к переживаемому моменту с полным спокойствием и с божьей помощью продолжать свои обыденные занятия».

Исполком и Совет

«Божья помощь» городскому голове не последовала: заводы стояли, магазины закрыли, на центральных улицах толпы зевак. Оставался нерешенным главный вопрос — организация местной власти в Туле. А потому новый центр революции — городская дума.

«Перед зданием Думы толпа. У входа настоящая давка. С трудностями удается пробраться во внутрь помещения. Лестница и зала полны народом. Шум, говор, крики ораторов заполняют залу.

На трибуне — столе рослая фигура тульского кооператора, земского работника Дзюбина.

По аналогии с Центром инициатива организации новой революционной власти в Туле была ухвачена демократией старого земства и кооператорами и на указанном митинге присутствовала преимущественно интеллигенция и только к концу, к моменту выборов, удалось пробраться в помещение Думы выборным от рабочих. К полудню закончился митинг и создалась новая революционная власть Тулы — Исполнительный Комитет (Исполком) общественных, рабочих и солдатских организаций».

В этот же день, 3 марта 1917 г., вечером в малом зале Тульской городской думы, совещались делегатов от рабочих. Решили: не откладывая ни дня, уже утром 4 марта, устроить по мастерским заводов выборы в Совет рабочих депутатов.

Короткая, но знаменитая, эпоха двоевластия на обломках трехсотлетней империи началась.

* Публикации цитируются с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.

Автор: Ярослав Соляников
Источник текста: https://dzen.ru/a/ZBhjHGH9syBaj6ER

Однажды большевик и меньшевик пришли на ток-шоу "Гопники и разруха", где решался вопрос о восстановлении заводов в городе N.
Большевик рассказал, что он жил на окраине этого города, там его избивали хулиганы и гопники. Поэтому если НЕКТО хочет восстановить производство, то либо пусть это делает за свой счёт, либо опубликует бизнес-план со списком конкретных лиц, которые будут сами решать свои проблемы.
Меньшевик сказал, что нужно понять и простить, предоставить доказательства страданий, и вообще, все заводы, которые работали до 1991 года, нужно восстановить, потому что межотраслевой баланс — экономико-математическая балансовая модель, характеризующая межотраслевые производственные взаимосвязи в экономике страны, а ещё он характеризует связи между выпуском продукции в одной отрасли и расходованием продукции всех участвующих отраслей, необходимым для обеспечения этого выпуска.
Потом доценты с кандидатами в губернаторы стали проводить исторический экскурс на тему "Разруха заводов", в котором попытались понять и рассмотреть причины отъезда умных людей из города N. Отметили, что в то время, когда происходили массовые драки, не было ни единого документа, который бы описывал все происходящее.
После сопоставления больших данных (отзывов людей, проживавших в том районе) наблюдатели дискуссии подтвердили показания пострадавшего, разобрались, что в том районе было избито много детей.
Подвели итоги: большевику спонсоры купили большую квартиру сталинской планировки почти в центре города, а меньшевику - маленькую хрущёвку в том самом районе, где он захотел восстановить производство. Сказали, что если он напишет бизнес-план, то дадут льготный кредит, а предварительные итоги подведут через год после запуска производства на очередном выпуске ток-шоу.
Меньшевик стал возмущаться, что он - творческая личность, поэтому ему нужна квартира в центре, а большевику не нужна.
А большевик сказал, что он собирается организовать Союз борьбы за справедливость, потому что победить страх в одиночку невозможно, а если объединиться, то можно бороться с преступными группировками, токсикоманами, наркоманами, ворюгами и взяточниками. И ещё спел:

Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим —
Кто был ничем, тот станет всем!

8 дней назад вы написали:

Ответ yaroslav1982 в «Если бы выжившие из ума хулиганы и гопники не говорили, что социализм лучше капитализма, я бы не писал про школьную травлю в СССР»

А какой коммунизм должно построить общество, когда в самом начале строительства к ним пришли капиталисты, и старательно вырезали тех кто должен его строить, в количестве тридцати миллионов человек загубили капиталистические душегубы. Очевидно, что общество искалеченное таким способом, понесшее такую травму, ничего правильного не сделает.

7 дней назад пользователь Boris.Petrov написал:

#comment_320765418

Я коммунистом себя не считаю, но много раз замечал, что чем сильнее человек топит против СССР, тем хреновей у него с историей. Ну так, наблюдение.

Теперь у меня вопрос к вашем братьям по разуму:

Разгон Учредительного собрания с убийством нескольких делегатов произошëл 18 января 1918 года.
Царская семья была расстреляна 17 июля 1918 года, как выражаются некоторые историки, Уральским областным Советом рабочих, крестьянских и солдатских депутатов из эсеров, анархистов и большевиков.
Урицкого убил эсер 30 августа 1918 года и в этот же день было покушение на Ленина, по основной версии - эсеркой Фани Каплан.

А когда произошëл первый акт "белого террора", если не считать мятеж чехословацкого корпуса?