Русско-японская война

Часть Вторая: Змей при Дворе
Годы шли, Николай взошел на престол. Империя, подталкиваемая жаждой новых земель и незамерзающих портов, увязла в делах Дальнего Востока. Аренда Порт-Артура (1898) лишь разожгла аппетиты. Именно тогда, словно тень из прошлого, при дворе появился Александр Михайлович Безобразов. Обаятельный авантюрист, отставной гвардеец, он говорил то, что император хотел слышать: о слабости Японии, о "желтой опасности", которую нужно сокрушить, о великой миссии России в Азии, о несметных богатствах Кореи, лежащих буквально под ногами.

• 15 марта 1901 (Царское Село): "Принимал Безобразова. Очень живой и толковый человек. Говорил о наших возможностях в Корее, о лесных богатствах по Ялу. Его идея с компанией для мирного проникновения под видом промышленности – остроумна. Надо подумать. Он уверен, что японцы не посмеют противиться силе."

Его идея была проста и дерзка: создать частную компанию ("Восточно-Азиатскую промышленную") с концессиями на корейской реке Ялу, а под ее прикрытием ввести войска, фактически аннексируя пограничные территории. Безобразов рисовал картины легкой победы и несметных прибылей. Его энергия и уверенность пленили Николая. Идеи агрессивного расширения рядом с ненавистной Японией пали на благодатную почву царской обиды. Безобразов быстро обзавелся могущественными союзниками (Плеве, Абаза, Вонлярлярский) и прямой поддержкой некоторых великих князей, образовав "Безобразовскую клику".

• 20 июня 1903 (Петергоф): "Утвердил положение об Особом Комитете по Дальнему Востоку. Абаза председатель, Безобразов – гос. секретарь. Теперь дела пойдут быстрее, минуя министров, которые только тормозят. Надо крепко стоять в Маньчжурии и Корее. Япония должна понять свое место."

Они шептали царю о "маленькой победоносной войне", которая укрепит трон. Предостережения Сергея Юльевича Витте, трезвого архитектора русской экономики и бывшего министра финансов, звучали как нытье труса.

• 10 января 1902 (Царское Село): "Долгий доклад Витте. Опять пугал войной с Японией, говорил о их силе, о неготовности Порт-Артура. Утомительно. Безобразов и Плеве правы – он слишком осторожен, не видит нашего величия и слабости азиатов. Пора действовать решительнее на Дальнем Востоке."

Витте видел в авантюре Безобразова прямой путь к катастрофе: разорение казны, провокацию войны и полную неготовность России к ней. Но его голос, некогда столь влиятельный, тонул в хоре льстивых уверений клики. Николай, очарованный Безобразовым и его планами, отстранил Витте от активной политики в 1903 году.

• 5 августа 1903 (Петергоф): "Витте опять просил приема. Говорил почти истерично о провокациях Безобразова на Ялу, о неизбежности войны. Устал от его паникерства. Он не понимает, что времена его политики ушли. Нашел предлог сократить разговор."

Часть Третья: Отчаянная Ставка Витте
Сергей Юльевич наблюдал за происходящим с ужасом. Донесения разведки, которые ему удавалось получать через старые связи, рисовали удручающую картину: Япония, опираясь на британские кредиты и технологии, создала современную армию и флот. Ее солдаты были фанатично преданы императору, промышленность работала на войну. А Россия? Порт-Артур, ключевая база, представлял собой недостроенный лагерь с жалкими запасами и слабым гарнизоном. Транссиб не был до конца готов. Армия в Европейской части. Безобразов же, с благословения царя, создавал на Ялу вооруженные отряды "лесной стражи", что было прямым вызовом Японии и нарушением договоров. Переговоры с Токио заходили в тупик, потому что Безобразов и его ставленник, наместник Алексеев, настаивали на неприемлемых для японцев условиях, подрывая любые дипломатические усилия МИДа. Витте понял: Безобразов – это раковая опухоль, ведущая Империю к гибели. Обращения к императору с докладами о реальном положении вещей лишь вызывали раздражение Николая. Надежды на разумное решение не оставалось.

Тогда Витте, человек государственный до мозга костей, решился на немыслимое. Используя свою обширную сеть осведомителей в финансовых кругах и бюрократии, он начал собирать компромат. Доказательства коррупции в "Восточно-Азиатской компании", растраты казенных денег, незаконного вооружения отрядов на Ялу, связей Безобразова с контрабандистами. С риском для собственного положения Витте сумел переправить эти документы Николаю, сопроводив их мрачным предупреждением: деятельность Безобразова – не патриотизм, а государственная измена, которая уже завтра может обернуться войной и позором.

• 12 октября 1903 (Спала): "Получил пакет от Витте. Документы о деятельности компании Безобразова на Ялу. Сплошные злоупотребления, растраты, незаконное вооружение отрядов. Какой стыд! Использовал мое доверие для грязных дел. Чувствую себя обманутым. Приказал немедленно отстранить Безобразова от всех дел и запретить доступ ко Двору."

Шок от предательства (император болезненно относился к чести мундира и доверию) подействовал. Николай, бледный и разгневанный, отстранил Безобразова от двора, лишил покровительства. Но Витте понимал: этого мало. Опальный авантюрист, обладающий даром убеждения и связями, мог вернуться. А война уже стояла на пороге. И тогда Витте, переступив через себя, отдал тихий приказ. Через несколько недель Александр Безобразов был найден мертвым в своем кабинете. Официальная версия – апоплексический удар. Те, кто знал о компромате и немилости царя, легко поверили. Лишь немногие догадывались об истинной причине – устранении смертельной угрозы для России руками ее же отвергнутого спасителя.

• 28 октября 1903 (Царское Село): "Утром получил потрясающую весть – Безобразов скончался скоропостижно в своем доме. Апоплексический удар. Вот суд Божий за обман и безрассудство. Несмотря на все, жалко человека. Клика его в панике. Теперь ясно, какую опасную игру они вели. Вечером молился о упокоении его души, грешной."

Часть Четвертая: Последний Шанс перед Пропастью
Смерть Безобразова повергла его клику в панику. Абаза, Вонлярлярский и другие лишились своего харизматичного лидера и главного проводника к уху императора. Их влияние испарилось как дым. "Особый Комитет по делам Дальнего Востока", созданный по инициативе клики для обхода правительства, потерял всякий смысл и был тихо распущен. Николай II, потрясенный предательством (как ему казалось) Безобразова и его внезапной смертью, наконец, стал прислушиваться к трезвым, хотя и запоздалым, докладам. Голос Витте, хотя он и не вернул себе прежних позиций, вновь обрел вес в вопросах Дальнего Востока.

• 15 ноября 1903 (Царское Село): "Доклад Куропаткина о положении на Дальнем Востоке. Теперь он говорит откровенно, без помех со стороны Безобразова. Картина неутешительная: Порт-Артур слаб, гарнизон мал, снарядов не хватает. Японцы явно готовятся к войне. Как мы могли допустить такое ослепление?! Приказал немедленно выделить экстренные кредиты на укрепление крепости, переброску войск и запасов. Каждый день дорог."

Маховик войны, раскрученный долгими провокациями Безобразова, непримиримой позицией России на переговорах и японской решимостью, было не остановить. Дипломатические каналы были разрушены, японские эскадры вышли в море. Война стала неизбежностью.

Однако теперь появилось то, чего не было раньше – шанс подготовиться. Используя краткую передышку между устранением Безобразова и неизбежным началом боевых действий, Витте и военный министр Куропаткин (чьи прежние предупреждения теперь воспринимались иначе) сумели убедить императора в чрезвычайных мерах. В Порт-Артур хлынули деньги, люди, материалы. Работы на недостроенных фортах и батареях закипели днем и ночью. Укреплялись позиции на Квантунском перешейке. Гарнизон крепости срочно усиливали. Завозились огромные запасы продовольствия и, что критически важно, снарядов для крепостной артиллерии. На ключевые посты назначались энергичные командиры. Адмирал Макаров получил приказ на Тихоокеанскую эскадру.

• 26 января 1904 (Царское Село): "Получил тревожные донесения: японский флот вышел в море. Отдал приказ эскадре в Порт-Артуре быть настороже. Укрепления крепости, слава Богу, значительно усилены за последние месяцы. Гарнизон увеличен. Надеюсь, теперь они выстоят. Все в руках Божьих и доблести наших солдат."

Когда в феврале 1904 года без объявления войны японские миноносцы атаковали русские корабли на рейде Порт-Артура, крепость встретила врага не жалким недостроенным лагерем, а грозной, хотя и не идеальной, твердыней. Форты возвышались на господствующих высотах, орудия смотрели в море и на сухопутные подступы, склады были полны. Это уже был не легкий трофей, а крепкий орешек. Война пришла, как и предвидел Витте, но теперь Россия имела шанс встретить ее со щитом, поднятым в последний, отчаянный момент благодаря устранению "ядовитого змея" при троне.

Этому малоизвестному морскому бою будет посвящен один из следующих материалов. А сейчас предлагаю ув. читателям перевод статьи болгарского историка В.Павлова об участии этого болгарского морского офицера в походе 2-й эскадры флота Тихого океана Российского имп. флота во время Русско-Японской войны 1904-05 гг.
В несколько неожиданном образе в связи с Болгарией предстает и адмирал З.П. Рожественский, который известен в России более всего как "проигравший при Цусиме". В 1883-85 гг. он в качестве русского военного специалиста в Болгарии возглавлял небольшую военную флотилию этого балканского государства и, согласно отзывам болгарских историков флота, отлично себя проявил на этом посту. Лучшая статья по теме: Егор Брацун. "Капитан-лейтенант З.П. Рожественский во главе военно-морских сил Болгарии 1883 – 1885 гг."

УЧАСТИЕ КАПИТАНА I РАНГА ДИМИТРА ДОБРЕВА В РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЕ 1904–1905 ГГ.
Владимир Павлов, доц.
https://www.morskivestnik.com/mor_kolekcii/izsledwaniq/izsledwaniq_head.html
В конце января 1904 года на Дальнем Востоке вспыхнул военный конфликт, спровоцированный территориальными спорами между Россией и Японией из-за Маньчжурии, Корейского полуострова и острова Формоза (Тайвань). Российский флот принимал активное участие в войне. Русско-японская война стала водоразделом между двумя периодами в его развитии в Новое время (1). В эти дни обучение на Балтийском флоте проходил болгарский морской офицер лейтенант Димитар Добрев.
Димитр Добрев родился в городе Русе на Дунае. 4 сентября 1883 года он поступил в Военное училище в Софии. Добровольцем участвовал в Сербско-болгарской войне (1885 г.), а юнкером - в свержении с престола князя Александра Баттенберга (9.VIII.1886 г.). 1 января 1889 г. он был произведен в первый офицерский чин и в том же году поступил на службу во флотилию и Морской отряд в Русе.
В 1896–1897 годах Добрев успешно окончил Королевскую и императорскую торпедную школу в Пауле (Австро-Венгрия). В октябре 1899 года он уже вахтенный офицер и начальник торпедного вооружения учебного крейсера «Надежда». Он встретил новый ХХ век в должности старшего помощника командира корабля (2).

15 октября 1903 года Добрев прибыл в Петербург и был зачислен в Морской офицерский артиллерийский класс в Кронштадте. Обучение длилось один год. Добрев писал в своих мемуарах: «Я учился в России, потому что наши берега нуждались в морской защите. Надо знать практическую силу флота, чтобы успешно участвовать в его строительстве»(3).
Уже 25 февраля 1904 г. в письме к жене он заявил, что намерен просить о командировке в Восточную Азию: «Если война не закончится в ближайшее время, я готов принять в ней участие». «Это единственная возможность для меня получить опыт морской войны, — писал Добрев 7 марта 1904 г., -  В противном случае я извлекаю только теоретическую пользу из своей учебы".
К 1903–1904 гг. Д. Добрев пессимистично относился к своей карьере офицера Болгарского флота. «Здесь я стану ученым, а потом опять сгнию в Варне», — писал он из Кронштадта 10 октября 1903 г. Добреву даже пришла в голову мысль, в случае необходимости, остаться на русской службе (5). При этом он убежден, что «хорошие морские офицеры не создаются только чтением книг и штудированием лекций, нужна практика, живое дело». Он добавил: «Японо-китайская и испано-американская войны показали, что именно офицеры служат фундаментом для создания хорошего флота; дрянные офицеры - дрянной флот» (6).
С такой убежденностью и настроением 25 апреля 1904 года Добрев направил рапорт в Военное министерство Болгарии с просьбой допустить его к плаванию в составе русской 2-ой Тихоокеанской эскадры. Он получил предварительное согласие начальника Учебно-артиллерийского отряда контр-адмирала Д.Г. Фелькерзама и начальника Морского Генерального штаба контр-адмирала З.П. Рожественского. Последний внимательно следил за подготовкой болгарских морских офицеров и обещал, что препятствий с российской стороны не будет. О том, что нейтралитет Болгарии будет нарушен, не может быть и речи, успокаиваел его Рожественский. Потому что правительство Болгарии не было официально приглашено Японией заявить о своем нейтралитете и не обязано его соблюдать.
В своем рапорте Добрев развивает мысль, что возможная роль подводных лодок в войне на море будет интересна ему и болгарским морским офицерам. Этот новый класс кораблей только что претерпел множество аварий. Война установит истинную ценность подобных кораблей. «Не забудем, — писал Добрев, — эту мысль адмирала С.О. Макарова, высказанную десять лет назад. Флот переживает новый этап развития. Практика покажет, какая система лучше всего для береговой обороны. Это должно заинтересовать Военное министерство. Мы должны узнать как можно больше о современном флоте».
В письмах Димитра Добрева жене видно, с каким нетерпением болгарский офицер ждет мнения Военного министерства. 20 июля 1904 года он написал Гермине Добревой, что «не собирается путешествовать ради удовольствия», но «хочет испытать все трудности морского похода». «Знаешь, — добавляет он, — когда я в море, я всегда здоровее, чем на суше».
20 августа 1904 г. приказом по Военному ведомству № 287 лейтенант Добрева допущен к командировке для прохождения практики дальнего плавания с русским флотом. 24 августа секретарь болгарского дипломатического представительства в России Борис Пантелеев Кисимов сообщил ему, что разрешение на отплытие дал лично князь Фердинанд. Болгарский офицер будет получать жалованье, предусмотренное для российских офицеров соответствующего ранга (8). 1 апреля 1905 г. Постановлением № 5 Совет Министров Болгарии утвердил отбытие и выделил деньги на командировку (9). Позднее, в письме доктору Стояну Даневу от 19 марта 1911 года, генерал Радко Димитриев напоминал, что «для того, чтобы Добрев вовремя вышел с русской эскадрой, я оказал большое содействие, потому что, зная его прекрасные умственные и моральные качества, я тешил себя надеждой, что в лице его впоследствии мы будем иметь хорошего командующего флотом».

К фото - Князь Фердинанд I Болгарский. Фотография с ресурса "Изгубената България": http://www.lostbulgaria.com/
Генерал Радко Димитриев. Отечественной аудитории больше известен по службе в Русской армии в годы Первой мировой войны и гибели в 1918 г. от рук большевиков.

Историк Иван Казаков (1912-2002) утверждает, что желанием лейтенанта Добрева принять участие в походе воспользовался командующий Болгарским флотом капитан I-го ранга Пол Пишон. Добрев отправлялся в Восточную Азию и переставал претендовать на командную должность в Болгарском флоте, поэтому получил разрешение (11). Но даже если принять во внимание мнение Пишона, окончательное решение принималось не им. В этом отношении не стоит переоценивать и влияние ген. Дмитриева, тем более, что в будущем он зарекомендовал себя как враг Добрева.

В июне-июле 1904 г. лейтенант Добрев участвовал в подготовке к походу русской эскадры на борту сначала броненосца «Николай I», а затем - на крейсере «Владимир Мономах». 2 августа он был зачислен в экипаж крейсера "Дмитрий Донской". Этот корабль был построен в 1885 году. Имел водоизмещение 6200 тонн, скорость 17 узлов. Он был вооружен 32 пушками и 5 торпедными аппаратами. Он располагал запасами угля в 825 тонн. Вместе с крейсером «Адмирал Нахимов» он являлся старейшим кораблем отряда (13).

2 (15) октября 1904 года 2-ая Тихоокеанская эскадра начала переход из порта Либава на Балтийском море во Владивосток. В составе эскадры было двое старших морских офицеров, сыгравших большую роль в создании Болгарского флота. Командующий эскадрой адмирал Зиновий Петрович Рожественский в 1883–1885 гг. командовал Болгарской флотилией и Морским отрядом в Русе (14). Командир крейсера "Дмитрий Донской" капитан I-го ранга Иван Николаевич Лебедев в 1884 году обучал минному делу моряков болгарской Дунайской флотилии.

Отправка 1-ой Тихоокеанской эскадры была бессмысленна. Основная база русского флота на театре войны Порт-Артур была окружена японцами с моря и суши, а эскадре была поставлена задача действовать там вместе с кораблями 1-й Тихоокеанской эскадры. Конечно, если она доберется до места и если Порт-Артур выдержит осаду. Экипажи кораблей 2-ой эскадры были собраны с различных боевых кораблей. Имелось много молодых матросов, запасных чинов и офицеров с небольшим боевым опытом. «Это не эскадра, а случайное скопление кораблей, — писал Ю.И. Чернов. - Вспомогательных баз для судоремонта и снабжения углем нет. Вот почему корабли загружают огромное количество топлива и размещают его повсюду: на палубах, вокруг пушек, даже в офицерских каютах. Помимо прочих напастей, это нарушает остойчивость кораблей. Перед уходом их артиллеристы провели всего одни практические стрельбы по 2-3 пушечных выстрела на орудие... Отсутствие баз является причиной того, что эскадру сопровождает большое количество военных транспортов» (15).
В Танжере эскадра делится на два отряда. Тяжелые боевые корабли не могут пройти через Суэцкий канал и продолжают путь вокруг берегов Африки. Через канал проходят транспорты и часть боевых сил во главе с младшим флагманом контр-адмиралом Д.Г. Фелькерзамом. 27 декабря 1905 года два отряда встретились у острова Мадагаскар в заливе Нуси-Бе. Незадолго до встречи стало известно о падении Порт-Артура. Адмирал Рожественский колеблется, просит о помощи силами Черноморского флота. Готовят третью эскадру, отбывающую под командованием контр-адмирала Н.И. Небогатова. 26 января 1905 года она вошла в состав 2-ой Тихоокеанской эскадры.
Относительно длительное пребывание на острове Мадагаскар угнетает экипажи. «Мне уже все надоело, — жалуется Д. Добрев, — жара сильная, нервы уже не здоровы, потому что дорога крайне трудна. Плохо жить без информации и без связи с миром. Вот почему приход почты — настоящий праздник» (16). В то же время З.П. Рожественский плохо относился к экипажам. Ю.И. Чернов характеризует его как фанфарона, лишенного флотоводческого таланта (17). По иронии судьбы, однако, именно он руководил русским флотом в одном из величайших сражений мировой военно-морской истории, сражении 14-15 (27-28) V.1905 г. у японского острова Цусима. И это после беспрецедентного морского похода боевых кораблей протяженностью в 18 000 миль.

В момент, когда на флагманском броненосце «Князь Суворов» отмечался день коронации императора Николая II, вспомогательный крейсер «Урал» объявил о появлении японских кораблей. З.П. Рожественский отказался от активных боевых действий, и инициативу перехватила японская эскадра адмирала Х.Того.

Крейсер «Дмитрий Донской» входил в состав отряда крейсеров, которым командовал контр-адмирал Энквист. Его артиллерия была модернизирована, но в целом это был старый корабль. 15 мая 1905 года в 30 милях к югу от острова Дажелет его настигла эскадра вице-адмирала Урио из 6 новых крейсеров и 6 эсминцев. Однако экипаж "Донского" вступил в бой. Бой длился 1 час и 45 минут. Также были отбиты три ночные атаки миноносцев. Командир корабля капитан I ранга И.Н. Лебедев был смертельно ранен, но экипаж продолжал сражаться. Командование принял старший офицер К.П. Блохин (18).
Лейт. Добрев управляет огнем на левом кормовом плутонге нижней батарейной палубы (19). Против 32 пушек "Донского" у японцев было 76 орудий, не считая малокалиберных 37-мм и 47-мм. В ходе боя каюта болгарского офицера была разбита 300-мм снарядом. Все его имущество было уничтожено: книги, бортовой журнал и прочее. Всего с российской стороны погибли на крейсере "Дмитрий Донской" 3 офицера и 62 матроса, 6 офицеров и 140 матросов получили ранения.
Несмотря на достойное сопротивление, в силу невозможности продолжать бой, крейсер «Дмитрий Донской» был затоплен экипажем 16 мая 1905 года в полутора милях южнее острова Дажелет на глубине 200 метров. Тела убитых были заперты в каютах. Оставшиеся в живых члены экипажа высадились на остров, где попадали в плен.

Лейт. Добрев был доставлен в Сасебо на крейсере «Касуга». 28 мая 1905 г. в Болгарии сообщили, что, по словам французского посла в Токио, он жив и находится среди русских пленных в Японии (20). Из Сасебо транспортом «Тоя Мару» Димитр Добрев был перевезен в Мацуяма, а с 26.VI.1905 г. находился в Осаке. 30 октября того же года в Кобе он был передан помощнику Главного комиссара по приему военнопленных полковнику Шестаковичу и доставлен на пароход российского Добровольного флота «Владимир». Его приписали к сводной роте из 280 солдат, возвращавшихся из плена. 5 ноября они прибыли во Владивосток. Из-за политических протестов в этом городе бывшие военнопленные были быстро отправлены в Харбин. 30.XI.1905 лейтенант Добрев приехал в Санкт-Петербург. При содействии болгарского военного атташе полковника Пападопулова 25 декабря он покинул Россию, и через три дня встретился со своей семьей в Загребе (Австро-Венгрия).
После долгой болезни Добрев вернулся в Болгарию (2.II.1906) (21). 9 февраля 1906 года он приехал в Софию. Его возвращение вызвало большой общественный интерес. По словам одного армейского офицера, он и его товарищи хотели встретиться с Добревым и «поздравить болгарского моряка..., который прошел через такие испытания, которых никто из нас не видел и не увидит» (22). Большая группа офицеров — однокурсников Добрева из Военного училища устроила в честь него торжественный обед. «Сегодня, — писал 26 февраля 1906 года капитан 2-го ранга Станчо Димитриев своей жене, - мы встретились с Добревым и долго-долго говорили о его путешествиях и приключениях... Он выглядит очень измученным и похудевшим... За обедом Добрев вел себя очень корректно. Нас собралось около 31 человека» (23).

7.III.1906 лейтенант Добрев был принят военным министром генерал-лейтенантом Михаилом Савовым. Генерал Радко Димитриев приветствовал его специальным письмом, приглашая "рассказать несколько историй" (24). Добрев принял приглашение и сделал два доклада в Военном клубе в Софии. Присутствовали высшие офицеры, весь генеральный штаб и сам князь Фердинанд. Добрев увлекательно рассказал о войне и довел собравшимся сделанные из нее выводы относительно развития болгарского флота.

В Варне лейтенанта Добрева также встретили с большим интересом. «Мы, молодые офицеры флота, — рассказывал лейт. Александр Манолов, - с нетерпением ждали его приезда в Варну. Мы все во главе с капитаном 2-го ранга Ст. Димитриевым слушали его речь, затаив дыхание. Когда он закончил, то как будто добрый дух вселил в нас надежды на развитие флота» (25).
За участие в Цусимском сражении капитан-лейтенант Добрев был награжден болгарским орденом «Св. Александра» IV степени с мечами и российским орденом Св. Владимира IV степени с мечами и бантом "за особые подвиги, храбрость и самопожертвование в бою с японским флотом 14-15 мая 1905 г." (26).

Боевые действия на море во время Русско-японской войны подробно изучались болгарскими морскими офицерами. Особое внимание они уделяли использованию миноносцев, которые являлись в то время практически единственными боевыми кораблями Болгарского флота. Было несомненно доказано, что эти корабли успешно действуют только ночью.

Мичман 1-го класса Богдан Ганчев перевел из итальянского журнала статью о Цусимском сражении (27). Но Балканская война доказала, что одного большого интереса недостаточно, нужна правильная военно-морская политика государства, и в конце концов - финансовые ресурсы для осуществления этой политики.
Что касается морских сражений в Яусско-японской войне, то кап. 2-го ранга Ал. Манолов резюмировал: «Мы с трепетом следили за событиями войны. Сначала мы верили русскому военно-морскому командованию, потому что там были такие адмиралы, как С.О. Макаров, З.П. Рожественский, капитаны Бухвостов, Эссен и другие. Но когда погиб Макаров и когда мы узнали о безответственном командовании в Порт-Артуре со стороны Безобразова, Алексеева и других, мы с тяжелым сердцем признали, что Россия не смогла одержать победу на Дальнем Востоке. Нам также тяжело было смириться с Цусимским погромом. Профессор Кладо предвидел ее поражение [2-ой Тихоокеанской эскадры]. Мы, молодые люди, всегда думали, что 2-ая Тихоокеанская эскадра посылается только как дипломатический ход для начала мирных переговоров. Мы находились с начальником штаба Кронштадтского военного порта, когда ему принесли известие о Цусимской катастрофе. Он переживал это очень тяжело» (28).
Несмотря на "конфузию" при Цусиме, капитан 1-го ранга Димитр Добрев продолжал высоко ценить командира 2-ой Тихоокеанской эскадры контр-адмирала З.П. Рожественского. В России его справедливо и очень резко раскритиковали и привлекли к ответственности. Когда в 1909 году адмирал умер, Добрев написал статью «На смерть адмирала Рожественского» и представил ее для публикации в «Военном журнале». 17 января 1909 г. редакция вернула ему статью, сократив ее до деятельности адмирала Рожественского только в Болгарии. В итоге статья не был напечатана. Сохранившаяся рукопись свидетельствует о восхищении Добрева заслугами Рожественского.
***

Капитан 1-го ранга Димитар Добрев — единственный иностранный офицер — участник похода 2-ой Тихоокеанской эскадры и Цусимского сражения* (30). Битва навсегда осталась памятным событием в его жизни, принеся ему большой авторитет в Болгарском флоте. Когда в 1909 году пошли слухи, что он будет назначен командующим Дунайской флотилией, лишенной современных боевых кораблей, анонимный автор полагал, что это унижает его, потому что Добрев был «настоящим моряком, и даже строевым». Его положительное отношение к адмиралу Рожественскому поддерживал капитан 2-го ранг Ал. Манолов, оценивавший его как великого адмирала. Он писал: «В чрезвычайно тяжелых условиях русские проявили себя хорошими моряками. Нет вины экипажей в том, что безумие правительства отправило их на бойню. Для русского моряка Цусима не поражение, а подвиг» (32). На основании документальных данных Манолов утверждал (не бесспорно), что в Цусимском сражении у Японии было 210 орудий главного калибра, у России — 125; и если японские корабли делали 360 выстрелов в минуту, то русские способны были произвести только 139 выстрелов (33).

Прошедшие испытания в рядах Русского флота болгарские военно-морские командиры, несмотря на незначительные корабельные силы Болгарии, сумели доказать свои качества достойных моряков. Ярчайший тому пример — участие лейтенанта Димитра Добрева в Русско-японской войне.
_____________________________________________________________Перевод с болгарского.

Сноски:
1 Козлов, И. А. Русский военно-морской флот в период капитализма. Докторская диссертация. Рукопись. СПб, 1966, л. 46–48.
2 Павлов, Вл. Български морски офицери. С., 1973, с. 30–54. Все даты по стар. стилю.
3 Добрев, Д. С ескадрата на адмирал Рожественски в Руско-японската война. Беседа, читана по Радио София на 31.V.1936 г. – Морски сговор, г. 21, кн. 3–4, с. 26.; Българска военна мисъл, г. 3 (1936), кн. 21–22; Морски техник, г. 12, бр. 76, 77/10.VІ, 10.VІІІ.1941 г.
4 Военноморски музей – Варна, вх. № 1044 – 1956, папка № 100-а. Архив на капитан І ранг Д. Добрев, л. 51, 52; ЦВА, ф. 1027, оп. 1, а. е. 43. Заповед № 159/8.VІ.1906 г.
5 ВММ, вх. № 1044 – 1956, п. 100-а, л. 56, 57.
6 Там же, вх. № 1054 – 1956, п. 102-д, л. 27, 28.
7 Там же, вх. № 1057 – 1956, п. 103-в, л. 6–9. Рапорт от 25.ІV.1904 г.; вж. и Морски сговор, г. 21 (1944), кн. 3–4, с. 27.
8 Военни известия, г. 14, бр. 86/21.VІІІ.1904 г.
9 ЦДИА, ф. 284, оп. 1, а. е. 2074.
10 БИА-НБКМ, ф. 15, оп. 1, а. е. 485, л. 5, 6.
11 Корабостроене и корабоплаване – Варна, 1968, кн. 2, с. 30.
12 ВММ, вх. № 1048 – 1956, п. 101-в, л. 40.
13 Кладо, Н. Л. Современная морская война. Морския заметки о русско-японской войне. СПб, 1905, с. 32.
14 Боев, Р. Капитан-лейтенант Зинови Петрович Рожественски и Българския военен фолт. – Юбилеен сборник 50 години Военноморски музей – Варна. 1923–1973. Варна, 1974, с. 165–212.
15 История русско-японской войны 1904–1905 гг. М., 1977, с. 324–329.
16 ВВМ, вх. № 202 –- 1973. Писмо до Ермина. 20.І.1905 г.
17 История русско-японской войны 1904–1905 гг., с. 329.
18 ВММ, вх. № 1045 – 1956, п. 100-б, л. 66–68.
19 Организация артиллерийской службы на судах 2-ой эскадры флота Тихого океана. СПб, 1905. 35 с.
20 Пряпорец, г. 8, бр. 12/28.V.1905, с. 4.
21 Военни известия, г. 15, бр. 21/23.ІІ.1906 г., с. 6. Заповед по Военното ведомство № 67/22.ІІ.1906 г.
В феврале откомандирован окончательно и русским морским ведомством (ЦВА, ф. 1027, оп. 1, а. е. 43, Заповед № 43/12.ІІ.1906 г.
22 ВММ, вх. № 846, 847 – 1956.
Записки кап. І р. Добрева из японских лагерей военнопленных.
23 Време за истина. Из архива на кап. І р. Станчо Димитриев (1866–1913). Варна, 1996, с. 65.
24 ВММ, вх. № 60 – 1963, п. 13.
25 Манолов, Ал. Животът на един моряк и неговите другари, л. 50.
26 ЦВА, ф. 1027, оп. 1, а. е. 82, Заповед по флота № 43/12.ІІ.1908; № 99/9.ІV.1906; Военни известия, г. 17, бр. 30/20.ІІІ.1908; Русский инвалид, бр. 9/12.І.1907 г.
27 Военен журнал, г. 17 (1905), кн. 8.
28 Манолов, Ал. Животът на един моряк и неговите другари, л. 28 сл.
Александър Андреев Манолов учился в Морском кадетском корпусе в Санкт Петербурге в 1898-1905 гг.
29 ВММ, вх. № 1054–1956, п. 102, л. 1.
30 Манев, Г. Участието на кап. І р. Добрев в Руско-японската война. – Морски сговор, г. 21 (1944), кн. 3–4, с. 25.
31 Военен глас, г. 2, бр. 60/18.ІХ.1909, с. 3.
32 Манолов, Ал. Животът на един моряк и неговите другари, с. 32.
33. История русско-японской войны, с. 338.; J. H. Westwood. Withnisses of Isushima. Tokyo, 1970. 321 p.

* Димитр Добрев - не единственный иностранный офицер, сражавшийся на русских кораблях при Цусиме. На крейсере "Владимир Мономах" в походе участвовали греческий мичман Герасим Метаксас а также, вероятно, еще один болгарский офицер мичман 1-го класса Винаров (спорный факт).

Нобу несколько растерялся – он как-то не часто задумывался над такими двусмысленными вопросами. От неловкого положения спас неподалёку мелькнувший лисий хвост, на который немедленно отреагировал призрак.

- А, так вот кто тебя сюда привёл – этот мелкий хитрюга, - неожиданно улыбнулся он. Выходи, Томо, я тебя отлично вижу.

На берег, осторожно ступая лапками, ступил серебристо-чёрный лисёнок. Постепенно приближаясь, его очертания менялись, и к стоящей на берегу паре подошёл уже застенчиво улыбающийся босой мальчик, оставив у себя при этом лисий хвост и подрагивающие ушки.

- Значит, ты тот самый парень, о котором мне рассказывал Томо?

Нобу кивнул и поклонился.

- Тяжкий тебе достался дар, - протянул призрак. Ну что же, позволь представиться – лейтенант российского флота Крестовский Владимир Николаевич. Можешь звать меня просто Владимир. Руку, извини, не протягиваю – дух ведь, сам понимаешь…

Осмелевший Нобу кивнул головой.

- Томо рассказал мне, что вы распугали всех местных ёкаев, кроме него – он вас почему-то не боится – что вы ищете посредника между миром живых и духов. Поэтому, наверное, я именно тот, кто вам нужен – я с раннего детства способен видеть и общаться с духами.

- Да Бог с тобой, не пугал я никого, - пожал плечами Владимир. Просто разные мы - один вот Томка только со мной и общается (последний в знак согласия замахал хвостом и пошевелил ушками). Остальным не глянулся я как-то.

Так чем я могу вам помочь, Врадимир-сама? – вежливо спросил Нобу.

- Понимаешь, парень, тут такое дело… Во время войны попал я раненым в плен. И разрешили мне проживать в одной японской семье, как и некоторым другим офицерам. Однако во время плена рана моя воспалилась, состояние ухудшилось – и я скоропостижно умер. Нет-нет, никакой вины той семьи в этом нет – они делали всё, что можно, чтобы спасти меня, - поспешно добавил Владимир, подняв руки. Они были хорошими людьми – вот только обычаев наших не знали – и похоронили меня неподалёку от леса, не по христианскому обряду. Может, и собирались меня потом перезахоронить – да что-то случилось – и съехать им пришлось, не успели. А я так и остался бродить здесь неприкаянным духом по чужой земле…

- Значит, всё, что необходимо – это найти ваши останки и похоронить их с подобающими почестями? – спросил Нобу.

- Всё так – ответил Владимир. Вот только сделать это может лишь потомок той самой семьи, которая меня похоронила. Я знаю, где живёт необходимый нам человек и помогу тебе убедить его поверить в эту историю – имеются у меня некоторые знания об их семье, которые помогут в этом деле…

-— Через несколько недель в порт Нагасаки прибыл гроб, сопровождаемый группой японцев и православным священником. Перед судном их встречала команда почётного караула…

… - Теперь вы можете покинуть этот мир, Врадимир-сама? – поинтересовался Нобу.

- Не совсем, - усмехнулся тот. Осталось ещё одно. Пойдём.

Сопровождаемые прыгающим вокруг них Томо они направились к берегу моря. Владимир показал рукой – сквозь туман проступали очертания старинного линкора, от которого отделилась шлюпка, направлявшаяся к берегу. Приблизившись, с неё сошли три человека – офицер и два матроса.

- Мы долго вас ждали, Владимир Николаевич, - сказал, офицер. Козырнув Владимиру. – Вся команда давно уже в сборе, ждём только вас.

- Да, конечно же, Степан Иванович, - ответил тот. Я только попрощаюсь.

Подойдя к Нобу и Томо, он стал по стойке смирно и отдал им честь. Нобу, в свою очередь, поклонился. У Томо же, понявшего, что настала минута прощания, на глазах показались слёзы.

- Спасибо тебе за всё, Нобу-кун – произнёс Владимир. Извини, что, кроме своей благодарности, ничего не могу тебе оставить. Я верю, что твой дар поможет ещё многим людям и духам. Прощай…

- А ты, Томо, развернулся он к лисёнку, - не плачь – ты ещё приобретёшь себе многих, друзей поинтереснее меня. Да и Нобу-кун с тобой остаётся…

… Шлюпка уходила вдаль, под мерный плеск вёсел звучали, звуки которых уносили её куда-то к неизвестным далёким берегам...