Горячее
Лучшее
Свежее
Подписки
Сообщества
Блоги
Эксперты
Войти
Забыли пароль?
или продолжите с
Создать аккаунт
Я хочу получать рассылки с лучшими постами за неделю
или
Восстановление пароля
Восстановление пароля
Получить код в Telegram
Войти с Яндекс ID Войти через VK ID
Создавая аккаунт, я соглашаюсь с правилами Пикабу и даю согласие на обработку персональных данных.
ПромокодыРаботаКурсыРекламаИгрыПополнение Steam
Пикабу Игры +1000 бесплатных онлайн игр
Игра представляет собой полноценную головоломку и дает возможность расслабиться после дня в тихой и уютной обстановке недалеко от горы Фудзи под деревом сакуры с полноценной игрой Маджонг!

Маджонг: Лепестки Сакуры

Маджонг, Головоломки, Милая

Играть

Топ прошлой недели

  • Oskanov Oskanov 8 постов
  • alekseyJHL alekseyJHL 6 постов
  • XpyMy XpyMy 1 пост
Посмотреть весь топ

Лучшие посты недели

Рассылка Пикабу: отправляем самые рейтинговые материалы за 7 дней 🔥

Нажимая кнопку «Подписаться на рассылку», я соглашаюсь с Правилами Пикабу и даю согласие на обработку персональных данных.

Спасибо, что подписались!
Пожалуйста, проверьте почту 😊

Новости Пикабу Помощь Кодекс Пикабу Реклама О компании
Команда Пикабу Награды Контакты О проекте Зал славы
Промокоды Скидки Работа Курсы Блоги
Купоны Biggeek Купоны AliExpress Купоны М.Видео Купоны YandexTravel Купоны Lamoda
Мобильное приложение

Кошмар

С этим тегом используют

Сон Ужас Страх Ужасы Крипота Кот Рассказ Все
948 постов сначала свежее
1038
Olga.Gav
Olga.Gav
Топовый автор
АНО Дружба навеки
1 месяц назад

Матильда изменилась. Ищет дом. Саранск⁠⁠

Матильда изменилась. Из кошки, которую мы звали Матильда б..Ть ты скотина, она стала ласковая. Ждет человека, не может никак нагладится. Обожает когда все внимание приковано к ней одной.

Не любит других кошачьих, она их как руководитель-диктатор с авторитарным стилем управления. Но если изначально кошечка другая не будет проявлять характера и лидерских качеств, станет родной и любимой для Матильды. Материнский инстинкт у неё зашкаливает.

И ещё одна особенность: если вас кто-то будет обижать, и вы будете кричать, все хана тому человеку/существу/животному, Матильда нападет на него с разбегу, не разбирая кто это, что это и ему будет не сладко. Когти, зубы, мощь, скорость - все на её стороне...

Вот такая у нас есть кошечка. Ищет дом. Пишите в ВК https://vk.com/anofriendshipforever

Показать полностью
[моё] Кот Кошмар Страсть Красивый вид Помощь животным В добрые руки Мяуканье Видео Вертикальное видео Короткие видео
12
195
HornedRat
HornedRat
1 месяц назад
CreepyStory
Серия Таёжные рассказы

Легенды западной Сибири⁠⁠

Похороны Менделеева

Легенды западной Сибири Сверхъестественное, Страшные истории, Авторский рассказ, Городское фэнтези, CreepyStory, Жуть, Кошмар, Страх, Длиннопост, Юмор, Тайны, Черный юмор

—Пап, а как из человеков делают скелеты для школы? — спрашиваю я.

—Сейчас для школы скелеты делают из пластмассы, а не из человеков. — смеётся отец.

—А раньше делали из человеков?

—Раньше делали.

—А как делали?

Отец откладывает колун, которым рубит дрова, присаживается на колоду, закуривает и задумывается.

—Есть несколько способов, Котенок. Вываривание, мацерация, так называют вымачивание. В древности кости для очищения закапывали в муравейник... А тебе это зачем? Из кого ты решила скелет сделать?

—Я просто так, из интереса. Пап, как ты думаешь, а скелет очень страдает во время этой муцерации?

—Мацерации, —поправяет отец, — думаю, не очень.

Папа всегда серьезно относится к моим вопросам и разговаривает со мной как со взрослой.

—Пап, а вот скажи, ты бы хотел стать скелетом?

—Хм... Сложный вопрос. Знаешь, Котенок, я бы наверное предпочел более традиционное погребение. Когда я состарюсь, ты меня, пожалуй, в муравейник не закапывай. Обещаешь?

Так я и думала. Никто бы не хотел превратиться после смерти в скелета и проводить дни и ночи в темном холодном углу между швабрами, ведрами и дровницей. Менделеева нужно похоронить.

Скелет был древним как сама школа, привезенным в Мурюк заезжим учителем биологии в те времена, когда пластмассу ещё не придумали. Сейчас я склоняюсь к тому, что скелет был женским, но в семь лет, как и вся детвора Мурюка, я была уверена, что это скелет Менделеева. Говорили, когда детей в поселке было поменьше, Менделеев стоял в классе, где проводили уроки для старших, прямо под своим собственным портретом. Видимо, там он и стал Менделеевым.

О Менделееве я знала лишь то, что он был большим учёным и носил косматую бороду. Борода мне очень не нравилась, но даже она не могла стать помехой на пути моего воинствующего гуманизма.

Сколотить группу единомышленников среди младших классов было делом плевым. Лопаты были в каждом доме, а гроб можно было стащить с чердака любого местного. В Мурюке бытовала традиция загодя готовить себе домовину. От ближайшего кладбища школу отделяли четыре избы. На дело нужно было идти ночью, похоронить скелет днём нам бы не дали. Оставалось найти способ выскользнуть из дома незамеченной. На удачу, маму отправили в командировку, в Чебулы, папа работал в ночь. Убедившись, что Аська крепко спит, я быстро собралась, взяла лопату, надела резиновые сапожки и потопала в сторону школы.

Мы, девочки, Аленка, Танька, Наташа, я, должны были вызволить Менделеева и принести его на место встречи, к кладбищенскому забору. Мальчишкам выпало задание посложнее. От них требовалось выкрасть гроб у бабки Петьки Глухова, известной на весь поселок ведьмы, хранившийся на сеновале, над коровником. Ключ от школы был у моей мамы, учителя русского, истории и пионервожатой по совместительству, я позаимствовала его скрепя сердце.

Представьте себе наиболее отвратительную и промозглую осеннюю ночь. Представили? А теперь добавьте к ней старое кладбище, начавшее зарастать молодой порослью сосен и кедров, щупальцами подступающей тайги, замшелый повалившийся забор, набухшую от влаги землю, хватающую за ноги при каждом шаге, деревянные таблички над узкими холмиками и нас, восьмилеток, прущих на себе тяжеленный сосновый гроб и человеческий скелет. Ромеро такое и не снилось.

Кладбище было ближайшим, но выбрали мы его не за расположение, а за уединённость. Петька божился, что никто из поселка не ходил сюда лет двадцать. Почему? Да, мертвяков пужаются. В тот момент мне это показалось удивительным, разве на других кладбищах меньше мертвяков? Нет, ответил Глухов, но на других кладбищах их не видно.

Перелезли через забор, дважды уронив гроб. Огляделись. Мертвяков видно не было. Петька, на правах бывалого, повел нас вдоль ограды. Сам чёрт дёрнул меня за язык спросить:

—Петюнь, а где мертвяки-то?

—А вон же! —Глухов перевел луч фонарика с тропинки на ближайшие могилы, и мы их увидели.

Старый погост, находящийся в черте поселка, избегаемый местными жителями, предназначался для захоронений спецконтингента. Заключённых, сгоревших на золотодобыче, хоронили в хлипких ящиках, зарывая в неглубокие ямы. С годами доски прогнили, земля осела, обнажив гниющие останки в обрывках жалких арестантских обносков.

Странно, но никто не закричал, мы лишь ещё больше сбились в кучу. Мне было страшно, но сильнее страха было любопытство, заставляющее жадно рассматривать голые кости кистей и стоп, отвалившиеся челюсти и редкие тазовые кости. Менделеев приучил меня к виду человеческих костей, но смущала беспорядочность сочетаний, видимо след пребывания мелких хищников, да оставшиеся лоскуты кожи и скальпов в ямах. Запаха я не почувствовала, много лет эти могилы простояли открытыми и все успело развеяться.

Так, спотыкаясь и оглядываясь по сторонам, наша похоронная процессия добралась до... Клятва, данная в ту ночь, заставляет меня замолчать и оставить место захоронения Менделеева в секрете. Я уверена, что в разных, неведомых мне городах, живут шестеро хороших людей, делящих эту тайну со мной.

Менделеева похоронили чин по чину. На табличке написали: "Менделеев. Великий учёный, коммунист, верный товарищ и красивый скелет". Про скелета Аленка дописала, я была против. Домой вернулись затемно, не попавшись.

Наутро в селе было две новости: кто-то, видимо, с перепоя, стащил домовину с Глуховского сеновала, а из школы пропало учебное пособие. Глуховская бабка грешила на деда Игната. Пропажу не нашли.

Показать полностью
[моё] Сверхъестественное Страшные истории Авторский рассказ Городское фэнтези CreepyStory Жуть Кошмар Страх Длиннопост Юмор Тайны Черный юмор
20
40
Martiss
Martiss
1 месяц назад
CreepyStory

Янтарь. Часть 2/2⁠⁠

Янтарь. Часть 2/2 Рассказ, Текст, Кошмар, Сон, Ужасы, Маньяк, Мат, Длиннопост

Автор: Павел Ковезин
Соавтор: Ходченкова Регина


Часть первая: Янтарь. Часть 1/2

Глава третья

Я был уверен, что хищные твари загрызли меня насмерть. Под сомкнутыми веками плыли тёмные круги, но заполнявшая всё тело боль исчезла. Разлепив глаза, я увидел лишь плотный туман. «Вот, значит, как выглядит смерть, — промелькнула мысль. — Всего-то серое ничто. И никого рядом».

Но взгляд постепенно обретал фокус. Я снова был дома и лежал на полу, на том самом месте, где принял капсулу. Даже не верилось. Старуха сказала, что смерть в чужом сне без вещи спящего повлечёт за собой реальную. Обманула? Пугала? Или кулон каким-то образом остался со мной? Я провёл рукой по груди и шее — его не было. Оглядевшись, заметил что-то блестящее под столом. Кулон. Рядом лежала порванная цепочка.

Одежда промокла от пота. Я поплёлся в ванную, чтобы принять душ. Стащив футболку, понял, что умудрился надеть её наизнанку.
Теперь же на меня смотрела улыбающаяся лягушка и надпись – «Биба». Чёрт, это вещь Киры – на моей изображён Боба. Выходит, старая ведьма не лгала: мне спасла жизнь удача и парная футболка.

Стоя под горячими струями, я пытался смыть ощущение от ударов огромных кошачьих лап и всё вспоминал то диалог со старухой, то нашу с Кирой ссору. Возможно, это просто говорило чувство вины, но мне казалось, именно в ней крылась причина того, что Кира не проснулась. Перебрал, не выслушал — нет, это не то. Было что-то ещё, но воспоминание ускользало, пряталось в подсознании и его никак не удавалось нащупать.

Я оделся и набрал номер, что дала мне девчонка из службы онейронов. Слушал длинные гудки, пока механический голос не сообщил очевидное: «абонент не отвечает». Несмотря на это, я вышел из дома, задавшись целью во что бы то ни стало найти «янтарь».

План был отправиться на окраину. Там на облезлых фасадах двухэтажек, предназначенных под снос, пестрели надписи, обещающие лёгкий кайф. Если по пути не дозвонюсь, можно найти «янтарь» и таким способом. На этот раз отходняк от пребывания в кошмаре не был столь мучительным. Порой лишь накатывала слабость, иногда я пытался стряхнуть с себя то, что существует только в моём воображении. Фантомные когтистые лапы то и дело тянулись ко мне из воздуха, но, рефлекторно дёрнувшись, я успокаивал себя тем, что это просто галлюцинации, они не могут причинить вреда. Постепенно видения отступали, но я вздрагивал от каждой пробегающий мимо дворовой кошки.

На конечной, выплюнув одинокого пассажира, автобус фыркнул и, развернувшись, умчался. Я побрёл вперёд по растрескавшемуся асфальту. Среди явных заброшек попадались и жилые дома: об этом говорили целые оконные стëкла и развешенное на просушку бельё во дворах. Но, плутая меж ветхих строений, я не встретил ни одного человека.

Разглядывая трафаретные картинки на стенах, наткнулся на настоящее произведение искусства – на покосившемся заборе пестрело граффити: мультяшное лицо, из глаз которого вылетают радужные волны. Рот нарисованного человека распахнут в экстазе, а черепная коробка вскрыта, обнажая мозг, вокруг которого летают птицы. Снизу – электронный адрес. Я снова набрал барыгу – безрезультатно. Другого выхода не оставалось – только перейти по ссылке с забора в вымершем районе. Сделав это, я получил реквизиты и короткую инструкцию. Повинуясь безотчётному порыву, заскринил картинку за секунду до того, как телефон выдал, что данной страницы не существует.

Начинало смеркаться. Дрожащими пальцами я открыл скриншот. Согласно инструкции, деньги нужно было отправить на электронный кошелёк через терминал в любом супермаркете. Один как раз находился неподалёку – я дошёл до него пешком, не рассчитывая, что автобус сегодня ещё раз доберётся до этой глуши. Ощущая спиной презрительный взгляд охранника, я запихивал купюры в прорезь. Паранойя шептала, что он меня сейчас выкинет отсюда.

Это были мои последние деньги – за две капсулы пришлось отвалить тридцатку. Если Кира вернётся, нам не на что будет жить. Но сейчас это казалось неважным.
Через невероятно долгие несколько секунд пришла геоточка.

К остановке на всех парах подъезжал автобус, явно намереваясь проскочить мимо. Я ринулся к нему, размахивая руками. Водила нехотя притормозил, и двери с шипением открылись. Тяжело дыша, я ввалился внутрь и рухнул на сиденье. Включил карту и забил координаты.

Локация оказалась кладбищем на другом конце города. Чтобы добраться до места, мне пришлось ближе к центру пересесть на маршрутку, а после порядочно пройти пешком. Вокруг уже опустилась непроглядная тьма. Подсвечивая себе путь фонариком, я пробирался вдоль запущенных могил, то и дело ловя флэшбеки минувшего кошмара. Порой чудилось, что наступил новый ужасный сон, а момент перехода в него просто забылся.

Стараясь гнать эти мысли подальше, я наконец отыскал место. Это была неухоженная могила с полуразвалившимся надгробием, оградка давно уже упала и ржавела под опавшими листьями. Я стал осторожно разгребать листву. Вспомнилось, как искал в кошмаре кулон Киры. Я перевернул осколок памятника и увидел заветный зип-лок с двумя капсулами «янтаря». Засунув пакетик во внутренний карман, заторопился обратно.

Путь домой занял не так много времени, но для меня минуты текли мучительно медленно. Оказавшись в квартире, я задумался, какую вещь Киры взять в следующий прыжок – кулон из-за порванной цепочки больше нельзя было повесить на шею.

Кира не расставалась со своим полароидом. Каждый раз, когда мы куда-нибудь выбирались, непременно брала его с собой, чтобы сделать памятные фото. Одно такое, размером пять на десять, лежало на её полке. На карточке – мы, беззаботные и счастливые отмечаем первую годовщину. Про себя я улыбнулся от приятных воспоминаний и убрал фотографию в карман, застегнув его на молнию.

На кухне проглотил очередную порцию «янтаря» и залпом выпил воду. Не успел я поставить стакан на стол, как он превратился в рокс – с широкими узорчатыми стенками и толстым дном.

– Повторить? – послышался прокуренный голос.

Я несколько раз моргнул и огляделся. Передо мной стоял неприятного вида бармен – его сальные волосы опускались почти до плеч, из-под чёрной футболки с принтом «Metallica» торчало обвисшее пузо, а изо рта воняло дешёвыми сигаретами.

– Повтори, – неуверенно ответил я.

Бармен отогнал севшую на бокал муху и взял его грязными руками – на прозрачном стекле остались отпечатки.
Пока мужик наливал мне виски с содовой (во рту ощущался именно этот привкус), я повернулся на стуле. Освещение в баре практически отсутствовало: одинокая лампа над стойкой, да и та постоянно мигала, погружая нас в темноту. Под потолком, насколько я смог разглядеть, висела паутина, а слева от меня было разлито что-то настолько вонючее, что едва сдерживал рвотные позывы.

Мужик налил виски и пытался открыть металлическую крышку на бутылке газировки. Но потная рука скользила по ней, не в силах отвинтить. Тогда бармен подцепил крышку зубами – та слетела. И приземлилась на барную стойку вместе с выпавшим зубом.

– Твою мать, – сказал он таким тоном, словно случилось что-то досадное, но вполне обыденное, и схватил зуб, – опять вставлять придётся.

Он наконец приготовил коктейль и поставил передо мной бокал в следах грязи и жирных отпечатках. Неприятно было даже взять его в руки, не говоря уже о том, чтобы пить.
– Спасибо, я… я не буду, – сказал я, не притронувшись к роксу.
– Кей отказывается от выпивки? – засмеялся мужик. – Забавно. Пей давай.
– Нет… спасибо.

Он сплюнул кровь от выпавшего зуба на пол. Затем рывком впечатал меня в липкую стойку, подтянулся и, схватив за волосы, повернул лицом вверх. Я попытался отбиться, но ничего не вышло. Мои крики протеста растворились в затхлом воздухе. Свободной рукой взяв бокал, бармен насильно влил мне его содержимое. Половина напитка оказалось на барной стойке, но остальное пришлось проглотить.

Мужик отпустил меня и вернулся за рабочее место. Я едва не блеванул от отвращения.

– Ты че, ебнулся?! – спросил я, когда отдышался.
– Нет. Просто каждый раз тебя же что-то заставляет пить. В этот раз я взял на себя эту роль. В прошлый раз – ссора с Кирой, в позапрошлый – проблемы на работе, две недели назад – усталость. Ну и так далее.
«Понятно, – подумал я, – ещё один моралист хуев. Лекции мне будет читать».
– Пошёл ты! – сказал я, слезая со стула.
Когда открывал входную дверь, одёрнул руку от отвращения – с ладони стекало что-то зелёное и мерзкое, похожее на сопли.  
– Один дойдёшь? – крикнул бармен.

Фраза эхом раздалась у меня в голове, причиняя неимоверную боль в районе затылка. «Одна не дойдёшь что ли?» – так, по-моему, я сказал Кире в наш последний разговор на её просьбу встретить с работы. Её офис находился всего в двух кварталах, и было ещё светло. Я подумал тогда, что в Кире говорит лишь желание оттащить меня от компьютера. Но почему это её так задело?

Я открыл дверь и сделал шаг на улицу – в лицо мне ударил сильный ветер и моросящий дождь. Сразу за дверью бара начинался непроходимый густой лес, на деревья которого падали лучи фонарей.

– Лена-а-а-а-а! – раздался крик справа.
– Лена! – на этот раз кричали слева.

Толпа людей вытянулась в линейку и двигалась вперёд, но, что самое удивительное – я был частью этой цепи. И тоже держал в руке фонарь. Кто эти люди? МЧС? Волонтёры? И кого они… мы ищем?

Я запустил руку в карман – проверить, на месте ли фотокарточка. И не поверил глазам. Фото действительно оказалось на месте. Только вместо двух человек на нём было изображено трое. Я, Кира и девочка лет пяти. Это… наша дочь? Под снимком, на месте для подписей от руки была нацарапана дата полугодичной давности. И ниже: «день рождения Леночки».

Нет. Не может быть. У нас с Кирой нет дочери! Или есть?.. И… что случилось? Она пропала?

В голову вспышками ударили воспоминания, словно кто-то специально накачивал меня поддельными событиями, которые не могли произойти со мной.

«Как ты мог забыть забрать дочь?! – голос Киры в голове раздавался особенно отчётливо. На фоне слышался звон бьющихся друг о друга бутылок. – Бегом в сад!»

Я шёл по лесу, напичканный ложными воспоминаниями. У нас нет дочери. У нас нет дочери! Но в сердце что-то покалывало, убеждая меня в том, что всё это – не кошмар. Это – реальность.

В памяти всплыло, что в саду была новая молодая воспитательница, которая с лицом невинной овечки поведала мне: Лену уже забрали родители.

«– Какие к чёрту родители? – орал я. – Я её отец!
– Уходите, или я вызову полицию».

По телу пробежали мурашки, и я невольно, повторяя действия волонтёров, выкрикнул имя дочери. На глаза навернулись слёзы. С каждым следующим разом я кричал всё громче, срывая голос. Лена не могла просто бесследно исчезнуть. Не могла.
– Сюда! – заорал один из поисковиков.
Я рванул на голос, молясь про себя о том, чтобы там не нашли изуродованное тело маленькой девочки. Возле находки уже собралась толпа. Один из мужчин бросился ко мне и оттолкнул подальше.
– Кей, тебе лучше этого не видеть.

Я, как бык на красную тряпку, рванул вперёд, сметая мужика с пути. Я должен это видеть. Должен.

Чьи-то руки снова схватили меня, но я увидел то, над чем склонились несколько голов. Окровавленное тело ребёнка. В рваной одежде, с кровоподтёками на лице и грязными спутанными золотыми кудрями. Такими же, как на фотокарточке у меня в кармане. Я сделал вдох и почувствовал, что не могу выдохнуть. Горло сдавило, в глазах потемнело. Я обмяк и мешком рухнул на землю.

Глава четвёртая

Неизвестно сколько времени прошло прежде, чем я понял, что не мёртв. Я был уверен, что так и остался в кошмаре — вокруг стоял непроглядный мрак, на лице ощущались холодные капли. Накатила волна острой паники, икры свело, кисти и ступни словно заледенели.

Осознание, что я всё-таки дома, пришло, когда глаза, привыкнув к темноте, различили смутные очертания мебели. Липкий страх продолжал терзать меня, дышать становилось труднее. Жгучая давящая боль нарастала в груди. Непослушными пальцами я выудил из кармана телефон и набрал номер экстренной службы. Впрочем, кнопку вызова так и не нажал, вместо этого забив симптомы в поиск.

Следуя советам в сети, сел, привалившись к кухонному шкафчику, дышать сразу стало легче. Нашарил в ящике стола аптечку и закинул в рот таблетку аспирина. Жуя кисло-горькую дрянь, я пытался собрать мысли в кучу. Если меня не хватил инфаркт, то я точно был к нему близок, причём уже в реальности, и от этого минувший кошмар становился до невозможности настоящим. Боль понемногу отпускала, но теперь я точно знал, где находится сердце: оно распирало грудь тяжёлым комом. И паника никуда не делась. Сон и реальность смешались, перед внутренним взором неотступно стоял образ мёртвого ребёнка. Моего ребёнка. Я чувствовал острую необходимость срочно выяснить, существовала ли в моей жизни эта девочка, потому, что ни в чём уже не был уверен.

Как только нашёл в себе силы подняться, обошёл всю квартиру в поисках игрушек, одежды или фотографий, но ничего не найдя, не успокоился. Меня так и подмывало пойти к тому садику и высматривать среди ребят на прогулке златокудрую малышку. Уже у входной двери я заставил себя остановиться: примут ещё за маньяка, полицию вызовут, и о спасении Киры придётся забыть. В голову по очереди врезались три отчётливых слова – «маньяк», «полиция», «дети». На миг я замер, в деталях вспомнив последний разговор с Кирой. И, как это бывает после любой пьянки, на следующий день всплывают только те воспоминания, за которые стыдно. Так было и в этот раз.

***

– Ты завтра встретишь меня с работы? – спросила Кира, залезая на кровать и открывая пачку чипсов.
– А что, одна не дойдёшь?
– А у тебя какие-то дела?
– Да нет, просто поиграть хотел с ребятами.
– Вечером не судьба? – в голос Киры закралась печаль. За несколько лет отношений учишься чувствовать обиду по малейшему изменению интонации.
– Вечером они не могут, Кир, – я сделал несколько глотков из своего бокала.

Она ничего не ответила. Опустила взгляд и приложила пальцы к щекам. Сдержать слёзы у неё не получилось.

– Ты плачешь из-за того, что я тебя не встречу?
– Из-за того, что ты такой мудак! – крикнула она, за агрессией пытаясь скрыть беззащитность. – Я тебе уже говорила – мне снова страшно ходить одной!

О господи, опять начиналась старая песня про девяностые, маньяков и родительскую гиперопеку. Ещё в самом начале отношений Кира рассказывала, что в их родном городе орудовал серийный убийца. Но её мать пыталась оградить дочь от всего злого и нехорошего. Поэтому не разговаривала с Кирой о плохих дядях, а просто встречала каждый день из школы. Не отпускала гулять с подругами. Не спала ночами, мучаясь от страха, что следующей жертвой может стать её дочь. Меняла тему, когда девочка спрашивала, что за фотографии детей висят почти на каждом столбе. Переехать из города они не могли, её мать и так получала копейки, поэтому оставалось только молиться, чтобы «монстр» не забрал близкого тебе человека. Твоего ребёнка. Всё это Кира узнала только спустя время. А тогда, видя, как мать не находит себе места, не понимала, что происходит. И ненавидела её за то, что постоянно контролирует и не даёт видеться с друзьями.

– Боже мой, Кира, это было двадцать лет назад! Сейчас на каждом углу камеры. Да и ты мало того, что уже не ребёнок, так ещё и баллончик с собой таскаешь!
– Девушка пропала Кей! – Кира посмотрела на меня заплаканными глазами так, будто сейчас перцовый спрей применит ко мне. – Может, и жить я буду с баллончиком, а не с человеком, который может меня защитить?!
– Ещё раз, от кого тебя защищать?! Люди постоянно пропадают, а ты просто накручиваешь себя! Эта девушка могла сбежать из дома, загулять с подругами, переехать к парню и никому не сказать – у всего этого гораздо больше шансов, чем похищение её маньяком!
– Не встретишь, значит? – спросила Кира, давая мне последний шанс пойти на попятную. Но я не был склонен вестись на дешёвые манипуляции.
– Нет, – я залпом допил виски из бокала, – поймает маньяк – свисти.

Щёку обожгло от хлёсткой пощёчины, но мне уже было всё равно. Я настолько напился, что хотел только одного – уснуть. Что и сделал под громкие Кирины рыдания и обвинения в том, какой я плохой парень.

***

Голова раскалывалась от боли. В груди щемило так, будто сердце вот-вот остановится. Дышать снова стало трудно. Какой же я мудак! Как я мог забыть и ссору, и главный страх Киры? Она же даже к мозгоправу своему ходит, чтобы он помог избавиться от детской травмы. И эти кошмары… они не пытались меня убить. Они пытались направить.

Показывали выкопанные детские могилы в лесу; ребёнка, которого мать не выпускала из дома – «Туда. На улицу запретили»; мерзкую квартиру, душащую запахами и атмосферой безысходности; бабку, пытающуюся донести до меня то, что надо слушать и слышать близкого человека; и уродливого бармена, который заставлял меня пить. И последний сон – про убитую девочку – был не просто ужасом, он показал мне то, как представляла Кирина мать самый чёрный день своей жизни. На месте моей несуществующей дочери – девочки с золотыми кудрями – могла бы оказаться и Кира. И она до сих пор боится, что это случится с ней. Вздрагивает от каждой новости про пропавшего человека. И если существует иерархия кошмаров, то на самом глубоком дне будет тот, где её всё-таки поймали.

Наплевав на то, что после последнего прихода прошёл буквально час, я закинул оставшуюся капсулу «янтаря» в рот. Закрыл глаза и молился о том, чтобы сейчас оказаться там же, где она. Нужно вытаскивать Киру, пока её не расчленили. Если это случится, душевное здоровье уже не получится восстановить.

***

Кухня превратилась в маленькую тесную каморку. Глаза не сразу привыкли к темноте – свет проникал лишь из маленького зарешеченного окошка под потолком над дверью. Я подёргал её без особой надежды – заперто. Повернувшись, увидел скорчившуюся в углу девушку. Она сидела, подтянув колени к подбородку, за волосами лица было не разглядеть, но я тут же узнал эти тёмные локоны.

– Кира? Кира!
Она подняла голову и долго смотрела на меня так, словно в первый раз видит. Но потом очнулась, губы дрогнули в лёгкой улыбке.
– Кей…
– Не переживай, я вытащу тебя отсюда.
– Он тебе не позволит! – Кира судорожно всхлипнула. – Зря ты пришёл!  Как ты… как ты вообще здесь оказался?
– Искал тебя в худших твоих кошмарах. Нашёл ведь, – я слабо улыбнулся.

Внезапно откуда-то сверху послышался детский плач. Лязгнула отодвигаемая щеколда. Рыдания стали громче, под тяжёлыми шагами заскрипели ступени. Казалось, упирающегося ребёнка тащит вниз по лестнице не человек, а громадное чудовище. По всему подвалу разносилось его хриплое утробное дыхание.

– Отпусти его! – истошно заорала Кира, бросившись к двери.
– Кира, – попытался образумить её я, – не привлекай к себе лишнего внимания. Этот ребёнок – ненастоящий. Мы – в кошмаре. И только от тебя зависит, как долго он будет продолжаться!
– Я сижу тут уже третьи сутки! – закричала она и заплакала навзрыд.
– Заткнулись оба! – раздался из-за двери низкий, леденящий душу голос. Это было больше похоже на рык, чем на нормальную речь.

Его слова и детский плач звучали совсем близко, почти у самой двери. Послышались звуки возни, ребёнок перестал хныкать и теперь лишь тихонько мычал, будто ему чем-то заткнули рот. Металл лязгнул о металл: монстр наверняка копался в лотке с инструментами.

– Кира, не слушай! Посмотри на меня, это всё ненастоящее! Этого нет! – я потряс её за плечи.
– В твоём мире этого нет, Кей! Такое происходит каждый день. Пропадают дети, подростки, даже взрослые люди. Да, меня не похищал маньяк, и лишь когда выросла и почитала новости, я поняла причину странного поведения матери. Но неужели нельзя было мне рассказать? Неизвестность и недосказанность пугала больше серийного убийцы!
– Я понимаю. Прости, что не слушал тебя. Впредь обещаю всегда встречать тебя с работы. Только, знаешь, давай обсудим всё потом, сейчас не до этого.

Кира замолчала, уставившись на дверь. Мычание по ту сторону прекратилось, слышны были лишь хлюпающие звуки и отвратительное чавканье. «Это всё – фильм ужасов. Эти люди – актёры. Опухоли в воспалённом мозгу. Ничего не происходит», – твердил я про себя, словно мантру.
Я полез в карман и, вытащив фотокарточку, протянул Кире. Та взяла её и долго не отводила взгляда. Наверное, как и я, вспоминала приятные моменты прошлого.

– Это единственная вещь, связывающая тебя сейчас с реальностью. Нужно дождаться, когда этот псих убьёт тебя. Как только ты умрёшь – вынырнешь в настоящей жизни.
– Ты с ума сошёл?! – сказала Кира полушёпотом. – Добровольно пойти на то, чтобы тебя растерзали?!
– Нет, лучше просидеть здесь ещё неделю, – съязвил я. – Пожалуйста, пойми, всё это сон, и тебе просто необходимо проснуться!
– Кей, я уже пыталась сдохнуть в этой грёбаной кладовке… Нашла гвоздь и вскрыла вены, – она протянула руку, демонстрируя запястье с уродливыми запекшимися ранами. – но всё равно, сука, снова оказалась здесь!
– Так и работает вирус Гипноса, Кир. Ты больна. И спасти тебя может только вещь из реального мира, – я вырвал у Киры фотокарточку и выставил её перед лицом, – вот она. – После снова вложил ей в ладонь.

Кира будто не слышала, содрогаясь от нечеловеческих звуков за дверью. Когда они стихли, осталось только тяжёлое дыхание убийцы.

– Сука, – прошептала Кира, покачав головой, – это уже третий ребёнок. Третий!
– Эй, мудила! – крикнул я, несколько раз ударив по двери. – Мы долго ждать будем?!

Клацнул засов, каморка озарилась тусклым светом, но его в миг заслонила невероятных размеров фигура. В проёме стоял настоящий великан, точь-в-точь как из классического ужастика – два метра ростом, лысый и с окровавленным фартуком на голое, бугрящееся мышцами, тело. В одной руке он держал огромный тесак, в другой – кусок мяса с висевшим на нём клочком кожи. Он откусил от него часть и сплюнул хрящ на пол. После медленно сделал два шага вперёд, мы попятились к стене. Псих указал ножом на меня. Потом перевёл его на Киру. Снова на меня. Так, словно играл в считалочку. В конце концов лезвие остановилось на Кире.

– Ты будешь первой, – сказал он, оскалившись в кровавой ухмылке. – Выбирай, что тебе отрезать – палец? Или ухо?

Сука. Я до последнего надеялся, что маньяк не начнёт нас пытать. Я не желал для Киры медленной и мучительной смерти. Промелькнула мысль что есть силы ударить её головой об стену, чтобы она проснулась, но двухметровая скала перед нами вряд ли бы мне это позволила.

Пока Кира дрожала всем телом и заливалась слезами, маньяк не сводил с неё глаз, продолжая грызть то, что было когда-то ногой ребёнка.

Нет, я не стану ждать, пока этот мудак начнет отрезать от Киры куски! Истошно закричав, я бросился на него, пытаясь выбить нож. Это не произвело бы на маньяка ровно никакого эффекта, если бы в тот самый момент он не решил проглотить человечину.

От толчка великан качнулся назад и вдохнул, схватился за горло и начал громко хрипеть. От этого звука, казалось, содрогается подвал, как при землетрясении. Лицо маньяка стало красным, рот открывался, но псих не мог произнести ни звука. Он выронил нож и упал на колени. Агония продолжалась чуть больше минуты. Наконец, издав последний хрип, каннибал отбросил коньки.

– Не на это я рассчитывал, конечно, – только и сказал я.
– Ты… ты убил его, – всхлипывая, произнесла Кира.
– Да, и теперь есть проблема посерьёзней.
– Какая?
Я поднял с пола нож. Его лезвие было в крови.
– Мне придётся тебя убить, – после паузы сказал я, посмотрев на Киру.  
Повисло гробовое молчание.
– Ну, или ты сама. Другого варианта выбраться я не вижу.
– Кей, нет…
– Фотография у тебя?

Кира молча кивнула. Решив, что с уговорами мы только потеряем время, я, не дожидаясь согласия, в одно движение оказался рядом с ней и, что было сил, полоснул ножом по горлу.
Кира громко вскрикнула и рухнула на пол. Кровь струями брызнула из широкого разреза.
– Прости, Кир, – сказал я, – но ты будешь жить.
Вот-вот она должна очнуться в реальном мире. Должна же?

***

Я сел рядом и обхватил голову руками. Что если я сейчас совершил непоправимую ошибку? Раскачиваясь из стороны в сторону, я повторял снова и снова единственное слово: «пожалуйста!»

Внезапно тело девушки задрожало, словно изображение на некачественном видео, и начало таять. Через минуту осталась только липко поблескивающая кровавая лужа на полу. Кира исчезла.

Не было ни радости, ни ликования. Сердце перестало бешено биться, и я лишь глубоко выдохнул, облокотившись о стену.

– Получилось, – прошептал я. – Получилось.

Я медленно поднялся и вышел за дверь. В подвале на столе лежала груда человеческих останков. Я отвернулся, борясь с тошнотой, и, мигом преодолев лестничный пролёт, отворил дверь на первый этаж. Но там не оказалось ни дома, ни улицы. Там не было вообще ничего. Одна непроглядная тьма. Даже не открытый космос – не видно ни звёзд, ни планет. Только удушающая чернота. Стоит сделать шаг – и бездна поглотит меня.

«Вот и всё, – подумал я, – здесь я и проведу вечность. В подвале с истерзанным мальчиком и убитым маньяком. Застрявший в чужом кошмаре».

Я не чувствовал ни страха, ни боли. Я спас любимого человека. Хотелось верить, что Кира сможет начать новую жизнь. Я надеялся, она не станет меня спасать, жертвуя собой, когда найдёт на кухне моё тело. После пережитого ей точно не стоит снова нырять в самые дальние уголки своих страхов.

Она, как и я, скорее всего, вызовет онейронов. И дорога мне только в Купол.

Эпилог

Не знаю, сколько дней я провёл в доме каннибала, но два трупа рядом, унылый интерьер и полная изолированность этого места уже сводили с ума. Проснувшись однажды утром, я увидел не потрескавшийся потолок и старые обои, а белое полотно и ослепляющий свет. Несколько раз моргнув, различил склонившийся надо мной силуэт. Меня… забирают на небеса?

Кто-то нежно провёл ладонью по моей щеке, и я услышал знакомый звонкий голос.

– Ты очнулся… Кей?
– Что…
– Тише, – на грудь мне легла ладонь, – ничего не говори. Тебе надо прийти в себя.
– Ки… Кира? Но как?

Силуэт стал отчётливей. Я увидел и её тёмные локоны, и широкую улыбку, и слёзы, бегущие по щекам. На чёрную футболку, которая однажды спасла меня от смерти, был накинут белый больничный халат.
– Ты же знаешь, что вытащить тебя из кошмара могла только моя личная вещь?

После паузы я кивнул, ещё окончательно не придя в себя.

– Вещь не обязательно должна быть предметом, Кей, – всхлипывая, сказала Кира. – Когда я тебя нашла, ты был при смерти. Но я смогла договориться с онейронами о переливании. В Куполе редко кто просыпается сам, и то, что тебе удалось меня вернуть, было чудом. Узнав, что мой спаситель медленно умирает в кошмаре, они пошли навстречу. Повезло, что у нас с тобой одинаковая группа крови, – её губы расплылись в улыбке.
– Всё… всё закончилось?
– Всё закончилось, Кей, – прошептала Кира, взяв меня за руку. – Спасибо.

Я откинулся на мягкую подушку и выдохнул. Слушал лишь монотонный писк с кардиомонитора. Кира крепче сжала мою кисть. Я решил, что это от избытка чувств, но с каждой секундой она сжимала её всё сильнее.
– Кира?!
Я приподнялся и увидел, как она свободной рукой достаёт из-под одеяла нож. Её улыбка превратилась в оскал, а голос стал низким, грубым и нечеловеческим.
– Выбирай, что тебе отрезать, Кирилл? – прорычала та, что миг назад была Кирой. – Палец? Или ухо?
Я хотел закричать, но из горла вырвался лишь тихий хрип. Писк участился.
«Этого нет, это нереально, – шептал про себя я, – это всё долбаный «янтарь»!»
Нож в Кириной руке сменился на знакомую фотокарточку. А голос девушки стал прежним.
– Всё хорошо, Кей. Успокойся, дыши.

Сердце разрывалось от испуга, но на душе стало легче.
Да, мы выбрались из кошмаров, но какая-то их часть навсегда осталась в подсознании.
И нам с этим предстоит жить.

Показать полностью 1
[моё] Рассказ Текст Кошмар Сон Ужасы Маньяк Мат Длиннопост
4
31
Martiss
Martiss
1 месяц назад
CreepyStory

Янтарь. Часть 1/2⁠⁠

Янтарь. Часть 1/2 Рассказ, Текст, Кошмар, Сон, Мистика, Ужасы, Мат, Длиннопост

Автор: Павел Ковезин
Соавтор: Ходченкова Регина

Пролог

Кира лежала спиной ко мне. Её тёмные волосы разметались по подушке. Слушая её спокойное ровное дыхание, я испытал прилив нежности. Но тут же нахлынули воспоминания о вчерашней ссоре.
– Доброе утро, Кир, – сказал я, погладив её по голове.
Я был уверен, что она проснулась и не поворачивается только из-за дурацких обид.  
– Прости меня, пожалуйста, за вчерашнее, – я намотал на палец её локон. – Много гадостей тебе наговорил. Мне очень жаль.

Я придвинулся ближе, положил руку Кире на плечо. Её глаза были закрыты. Делает вид, что спит. Но стоило мне поцеловать её в щёку, как я почувствовал холод кожи.
– Кир? – я потормошил её, но она не открыла глаза. – Кира!
Откинув одеяло, я резко перевернул девушку на спину. Приложил дрожащие пальцы к шее. Пульс был.
– Кира! – голос предательски сорвался на крик. Я слегка похлопал её по щекам, но результата не было. – Твою мать!
Вскочив с кровати, я схватился за голову и начал мерить шагами комнату.
– Нет! Нет! Пожалуйста, проснись! – я потряс её за плечи, что есть силы. Всё было тщетно.

Ничего лучше не придумав, я побежал на кухню и наполнил стакан ледяной водой, набрал в рот и прыснул на Киру. Она никак не отреагировала: ни вздрогнула, ни пошевелилась.
– Сука! Нет! – в отчаянии я привалился спиной к стене и медленно сполз на пол. – Только не Вирус Гипноса! Только не Гипнос!

Симптомы были столь однозначными, что не оставляли места для сомнений, но я всё равно отказывался верить. Схватив с тумбочки телефон, дрожащими пальцами набрал номер онейронов.

Служба ответила после третьего гудка.
– Да, что у вас случилось? – вежливым размеренным тоном произнесли на том конце провода.
– У меня Кира… девушка моя… она… не вернулась.

Глава первая

Спустя полчаса в комнате находилось трое специалистов в синих халатах. Один из них сидел на кровати – прикладывал стетоскоп к груди Киры, другой принёс из кухни табуретку и, усевшись на неё, записывал что-то в блокнот. Ещё была девушка, ассистент онейронов, которая лишь молча наблюдала за происходящим.

– У неё Вирус Гипноса, – будничным тоном сказал первый онейрон, повернувшись ко мне и убирая стетоскоп. – В ближайшее время она не проснётся. Принимали что-то вчера?
Я опешил от вопроса и ответил не сразу.
– Вы про… нет! Что вы?!... Я даже не знаю, где эта дрянь продаётся. Так, выпили только слегка.
– Ясно, – ответил мужчина, пронзив меня недовольным взглядом. – Мы забираем её в Купол!
– Никуда вы её не заберёте! – я рванул вперёд, но тут же замер, не зная, что предпринять. Не драться же с ними.

Девушка и второй онейрон резко обернулись в мою сторону. Если во взгляде ассистентки ещё сквозило сочувствие, то мужик уже отложил ручку и сжимал кулаки, готовясь к худшему.

– Забираем, – твёрдо сказал он. – У нас ей будет лучше. Мы её вылечим. Она проснётся.
– Хрена лысого она у вас проснётся! Знаю я, что…
Договорить мне не дал сильный толчок в грудь.
– Остынь, парень, – онейрон взглядом пригвоздил меня к стенке. – Так, Сань, грузим девушку, пока до греха не дошло.

Мужик со стетоскопом поднялся с кровати. Вдвоём они положили Киру на носилки и потащили к выходу.
– Не переживай так, – безразличным голосом сказал тот онейрон, что был поспокойнее. – Вылечим, вылечим.

Я провожал Киру полным боли взглядом, когда они выносили её за порог. Ассистент собрала все их вещи в чемоданчик и, прежде чем уйти, обернулась ко мне, протянув мятый листок.
– Я тебе этого не давала, – прошептала она. – Если хочешь её спасти, позвони. Кроме тебя ей никто не поможет, поверь, – сказав это, она быстро скрылась за дверью.
– Спасибо… спасибо… – пробормотал я в пустоту.
Я раскрыл ладонь. На маленьком листке значились бегло нацарапанные от руки десять цифр.

***

Чёртовы онейроны! Они должны исследовать работу мозга и внутренних органов, выводить вирус из организма. Но по слухам, эти коновалы лишь используют спящих, как подопытных крыс. Насколько я знаю, из тех, кто попал к ним в лапы, к жизни возвращается ничтожно маленький процент людей. Я позвонил им в надежде, что диагноз не подтвердится, а если Кира и впрямь больна, выпишут какие-нибудь таблетки. Но Купол…

Я сидел на кухне, сжимая в ладони бумажку с номером. Лёд в моём виски уже растаял. Грёбаный алкоголь нихрена не избавил от стресса. Сделав последний глоток, я с силой швырнул бокал в стену. Я верну Киру. Даже если это будет стоить мне жизни. Взяв телефон, я набрал номер.
– Алло? Да, мне ваш номер дали… мне «янтарь» нужен.
– В десять на втором этаже «Плазы», – ответил низкий мужской голос.

***

Я сидел в шумном фудхолле, но никого не было ни в десять, ни в половину одиннадцатого. Вокруг галдела толпа людей, носились дети. Я купил себе колы, чтобы меня не выгнали за бесцельно занятый стол, но так и не сделал ни глотка. По номеру, который мне дали, больше никто не отвечал – «абонент временно недоступен». Плюнув на всё, я решил уйти и поискать лекарство в другом месте. Стены домов злачных районов были исписаны символами с электронными адресами поставщиков. Конечно, это — рискованный путь: можно просто спустить деньги в никуда, не получив товар, а если поймают копы... Я не хотел даже думать об этом.

Уходя из торгового центра, завернул в туалет. Когда мыл руки, в уборную вошёл человек. Он молча открыл каждую из кабинок, и, убедившись, что никого нет, встал у соседней раковины.

– Ты «янтарь» искал? – послышался знакомый голос.
Я обернулся к нему, не веря своим ушам. На незнакомце был капюшон и тёмные очки.
– Не пялься так, мой руки, – он включил воду и опустил взгляд.
– Да, – я повернулся раковине.
– И сколько таблеток тебе нужно?
– А сколько обычно…
Мужчина перебил меня нервным смешком. Покачал головой.
– Дилетанты, – он достал из кармана маленький зип-пакет с двумя капсулами. – Этого должно хватить. Перерыв между приёмом – не меньше суток. Иначе коньки отбросишь.
Я попытался взять пакет, но мужчина отвёл руку в сторону.
– Двадцать тысяч.

Руки дрожали, но я достал из кармана пачку смятых пятитысячных купюр. Не знал, сколько стоит капсула, поэтому взял почти все накопления. Отсчитав четыре пятёрки, молча протянул ему. Он убрал деньги и отдал пакетик.

– Удачи, мудила. Будешь болтать, что здесь с кем-то встречался, проблем наживёшь, усёк?
– А если… если я не сам хочу прыгнуть? Как … как мне попасть в чужой кошмар?
– Возьми с собой личную вещь того, в чей сон собираешься отправиться. И надейся, что тебя не сожрут кошмары. Такие клиенты мне нужны.
С этими словами он повернулся к выходу.
– А как мне потом вернуться в реальность?
Барыга на мгновенье замер. Ноги подкосились от страха, что он сейчас развернётся и ударит меня. Но тот лишь покачал головой и вышел из уборной, оставив меня в замешательстве.

***

Придя домой я первым делом отправился на кухню, налил стакан воды и осторожно достал из пакета одну капсулу. Довольно большая, продолговатая, налитая янтарным светом, она напоминала пилюлю с рыбьим жиром. Поднеся её ко рту, я внезапно вспомнил: вещь! Нужна личная вещь! Я посмотрел по сторонам. На подоконнике одиноко блестело карманное зеркальце Киры, перед которым она ещё вчера так мило подводила глаза, собираясь на работу. Я сжал его в ладони, сердце защемило от ощущения полной безысходности. Засунув зеркало поглубже в карман, я закинул «янтарь» в рот и залпом выпил воду.

Мне показалось, что ничего не произошло, лишь немного закружилась голова, а тело налилось усталостью. Опустился на стул. В глазах потемнело. Я потер веки и несколько раз моргнул. Ощущение слабости исчезло так же внезапно, как появилось.

Первой мыслью было: «Не сработало! Барыга подкинул мне настоящий рыбий жир за двадцать кусков!», но потом я огляделся. Потемнело не у меня в глазах: лампа под потолком светила тускло, словно вот-вот перегорит. Наша уютная кухня выглядела так, будто здесь жили и готовили еду законченные свиньи, причём лет десять назад. В мойке громоздилась чудовищная гора давным-давно немытой посуды с присохшими объедками. С потолка сальными мохнатыми нитками свисала паутина. На столе ползали огромные рыжие тараканы. Один из них пробежал по моей руке. Вскочив, я стряхнул его и, гадливо поморщившись, бросился из кухни.

В комнате царили тот же тлен и разруха – воняло пылью и плесенью. На грязной кровати, укрывшись с головой, кто-то лежал. Одеяло слабо шевелилось, но так странно, неестественно, словно человек не дышал, а подёргивался в лёгких конвульсиях.
— Кира! — сдавленно выдохнул я и, бросившись вперёд, резко откинул одеяло в сторону.

В лицо мне с жужжанием врезался рой мясных мух. Я попятился, и, в панике размахивая руками, попытался отогнать отвратительных насекомых. Поскользнувшись на чём-то липком, с размаху плюхнулся в лужу. В тусклом подрагивающем свете поднёс испачканную руку к глазам: с пальцев капала тёмно-красная жидкость. Толстая муха подлетела с явным намерением усесться на них. Дёрнув рукой, я содрогнулся от ужаса и омерзения. По спине поползли мурашки. В нос просочился запах прокисшего вина. «Господи, это не кровь! Не кровь!» — часто дыша, я привалился к стене.

«Это — сон, просто сон, кошмарный, чужой, но не имеющий ничего общего с реальностью!» — неимоверным усилием воли я заставил себя подняться, пройти сквозь жужжащее марево комнаты и взглянуть на постель. Киры там не было. В скомканной простыне, повторяя очертания скорчившегося тела, копошились опарыши. От кровати исходил мерзкий шелестящий звук.

К горлу подкатила тошнота, я согнулся пополам, но проблеваться так и не смог. Перед глазами плыли чёрные точки, и я не в силах был определить, мельтешат ли мухи, или это последствия дурноты. Шатаясь, как после хорошей пьянки, я вышел из квартиры.

На лестничной клетке меня зажал в тиски животный ледяной ужас. Я будто оглох от стоящей там мёртвой тишины. Вокруг было пусто, но каждой клеткой своего тела я ощущал на себе пристальный взгляд злобных глаз. Казалось, стоит сделать хоть шаг, и на меня обрушится нечто неведомое, станет рвать и терзать, растаскивать всё моё существо по кусочкам, которые, не подчиняясь законам природы, продолжат жить отдельно, приумножая страдания. Я так живо представил себе всё это, что мышцы отозвались резкой болью. Замерев, я стоял у двери квартиры, не в силах сделать и шага.

Я не отдавал себе отчёта, сколько времени провёл в этом состоянии, но когда наваждение отступило, подумал, что вечность. Слух медленно возвращался, но лучше бы я так и остался глухим. Подъезд наполнился странными шорохами, будто в переборках стен сновали крысы. Где-то в отдалении что-то капало с противным чавкающим звуком. Я заставил себя шагнуть вперёд. Движение отозвалось гулким эхом, разнёсшимся, словно на километры вокруг. Обливаясь холодным липким потом, я поспешил вниз, к выходу.

У подъездной двери меня застал врасплох громкий детский смех – оглушительный и отчетливый, перекрывающий все жуткие шорохи. Голос шёл откуда-то сверху и с каждой секундой становился всё ближе, сопровождаясь сильным топотом – словно кто-то бежал вниз, перепрыгивая через ступеньки. На площадке между первым и вторым этажом показался мальчик цыганской внешности. Лицо его было грязным, одежда – не по размеру и рваной. Но, несмотря на гнетущую атмосферу этого места, ему было весело. Он звонко смеялся и, как я и предполагал, спускаясь, прыгал через последние ступеньки каждого пролёта. Едва не сбив с ног, он обогнал меня, встал у двери, ведущей на улицу, и обернулся.

– Туда, – он показал пальцем вверх. – Ты – туда. На улицу запретили.

Я попытался его обойти и нажать на круглую красную кнопку, но он с совершенно несвойственной ребёнку силой схватил меня за запястье и посмотрел в глаза. Я едва не упал, когда его несуразная речь с акцентом сменилась на вполне отчетливую, с властным взрослым голосом.

– Ты что, идиот? Делай, что говорят. Тебе выше.

Я вырвал руку из его хватки и попятился назад. Едва не споткнулся на лестнице, но уже через пару секунд на одном адреналине побежал наверх.

Лифт в подъезде был сломан – вместо кнопки вызова торчали два искрящихся провода. Как только я начал подниматься, в глаза бросились огромные буквы на стене, написанные, похоже, кровью: «Убирайся». Стоило мне взглянуть на зловещее послание, как все лампочки в подъезде мигнули и погасли. Теперь тусклый свет лился только из пыльных окон на площадках между этажами, лестница практически утонула во тьме. По спине пробежал холодок и остановился в районе затылка противным покалыванием. Я в который раз твердил про себя, что это всего лишь сон, но не помогало. Неосознанно я дотронулся до зеркальца в кармане – единственной вещи, что связывала меня с реальностью, и, держась за шаткие перила, почти наощупь продолжил путь.

В памяти всплыл давно забытый эпизод: Кира, не смотря на мои протесты, отдала ребёнку-попрошайке горсть мелочи. Тот выглядел точно также, как цыганёнок, отправивший меня наверх. Только у того мальчика не было голоса взрослого мужика, пугающего меня до усрачки.

Невзирая на вонь, мерзкие звуки и отсутствие освещения в подъезде, я взбирался всё выше – ступенька за ступенькой. К восьмому этажу я выдохся и едва переставлял ноги. Может, кто-то меня ждёт на крыше? Кира? Осталось преодолеть последний пролёт. Но, когда я поднял взгляд, увидел воплощение всех своих кошмаров. Лестницы на последний этаж не было, а пустой пролёт заканчивался глухой кирпичной стеной. Я подошёл чуть ближе к обрыву и взглянул вниз. Я смотрел в эту пропасть уже не раз – когда в детстве заболевал и поднималась температура, меня мучали подобные, постоянно повторяющиеся кошмары.

«И что мне теперь, блядь, делать? Спускаться вниз?»
Я обернулся и наткнулся на цыганёнка, тот стоял почти вплотную, сложив руки за спиной.
– Тут лестницы…
– Ты чужак, – перебил он меня своим привычным детским голосом. – Мама говорить, тебе не место. Не место тут.
– Но я…
Пацан не дал договорить – с силой толкнул меня в грудь. Последнее, что я услышал, перед тем как приземлиться позвоночником на бетонные ступеньки – противный детский смех.

Глава вторая

Этот смех всё раздавался в ушах, становясь более грубым, хриплым, мужским. В теле после падения не осталось ни одной целой кости. Судорожно хватая ртом воздух, я с трудом открыл глаза и изумлённо уставился на потолок родной кухни. Осторожно поднял руку и осмотрел её — никаких повреждений. Попробовал повернуть голову: шея болела, но она точно не была сломана. Я проделал ещё несколько манипуляций со своим телом, шевеля конечностями. В ногу неприятно что-то впилось. Запустив руку в карман, я вскрикнул от боли – на пальцах виднелись свежие порезы, сквозь которые тонкими струйками начинала вытекать кровь. Меня бросило в дрожь от того, что кошмар повторялся наяву. Я машинально вытер руку о футболку. В этот раз по ладони действительно сочилась кровь – зеркальце Киры от падения разбилось на мелкие осколки в кармане шортов.

«Так вот, оказывается, как выбираются из кошмаров! Нужно умереть во сне, чтобы тебя выбросило в реальность!» — я собрал последние силы и поднялся на ноги, но тут же в изнеможении рухнул на стул. Около часа я просто неподвижно сидел, опершись на стол руками и уронив на них голову. В мозгу пульсировала единственная мысль: что за придурки по доброй воле отправляются в кошмар, чтобы таким изощрённым способом поиздеваться над собой? Потенциальные самоубийцы? Покупают в капсулах демо-версию смерти?

Когда я наконец пришёл в себя, первым делом переоделся в спортивные штаны и первую выпавшую из шкафа футболку, а после написал в рабочий чат, что меня сегодня не будет: заболел. Болеть у нас было не принято, и несколько гневных сообщений от начальства не заставили себя ждать, но мне было плевать, даже не ответил. Я с трудом мог ходить, а на работе ещё как-то предстояло бы соображать, что в нынешнем состоянии точно мне не под силу. Шатаясь, я поплёлся к кровати, мечтая об одном — забыться обычным сном, вырубиться без каких-либо видений.

Взглянув на постель, я отшатнулся, на миг отчётливо увидев полчище червей. Ноги подкосились. Стоило мне моргнуть, как кровать стала чистой и совершенно пустой. Рухнув на неё, я забрался с головой под одеяло. Перед взором заплясали чёрные точки, а рядом раздалось навязчивое жужжание. Я мгновенно раскрылся и долго лежал, пялясь в стену и пытаясь разглядеть несуществующих мух.

Это было невыносимо. Я поднялся. Движения давались мне гораздо легче, чем утром, но голова кружилась и подташнивало, словно вчера пил до поздней ночи. Включил сериал, просмотренный уже не раз, чтобы привести мысли в порядок. Среди знакомых кадров вдруг проступила надпись, которую я видел в подъезде, барахтаясь в Кирином кошмаре. Я ткнул на пробел, но видео на экране не остановилось. Оно показывало странного мальчика, толкающего человека в пустой пролёт. Резко нажав кнопку питания, я молился про себя лишь о том, чтобы комп вырубился.
Экран погас.

Мой взгляд упёрся в два пустых бокала, стоявшие рядом с монитором, их вид пробудил неприятные воспоминания. Мы с Кирой редко ссорились, но уж если начинали, то всё заканчивалось её непременным «давай, брось меня тогда!», и вчерашний вечер не был исключением. Я не хотел даже думать о плохом. Сейчас нужно решать насущные проблемы. После первого приёма «янтаря» прошло часов четырнадцать. Но до конца суток ждать я не собирался – за это время Кира может так сильно заблудиться в кошмарах, что обратно ей будет уже не выйти. Если в мире есть люди, которые прекрасно живут, запивая антибиотики алкоголем, то – что мне сделает эта капсула? Реальность без любимой девушки всё равно стала серой и бессмысленной. Мне нужна была только какая-то её вещь взамен разбитого зеркала.

На нашу годовщину я подарил Кире кулон — маленькое серебряное сердце. Не дурацкую штучку в форме двух противопоставленных друг другу завитушек: заказал мастеру, чтобы было, как настоящее. Она носила его постоянно, но на ночь снимала, чтобы не запутался в волосах. Я нашёл кулон на прикроватной тумбочке, и на меня обрушились воспоминания о том, как Киру уносили онейроны. Я надел его на шею и решительно отправился на кухню. Там быстро закинул в рот капсулу и запил остатками вискаря. Для храбрости. Всё-таки мне предстояло умереть второй раз за два дня.

***

Стоило моргнуть, и кухня сменилась непроходимым густым лесом. Мой лёгкий прикид из тонких штанов и футболки не спасал от холода. С деревьев осыпалась листва, но на улице была не золотая пора, а промозглая, поздняя осень – с грязью и лужами, в которых я мгновенно промочил ноги. На лицо падали первые капли надвигающегося ливня. Небо заполонили чёрные тучи. Мне стало не по себе. Не столько от холода, сколько от ощущения приближающейся беды. В детстве я всегда спешил домой к вечеру. Думал, что если опоздаю к обозначенному родителями времени, то меня непременно будут ругать. Или ещё хуже – отправятся искать с собаками. Эта ситуация не раз мне снилась в детских кошмарах – и тогда, во сне, если я возвращался поздно, родители не орали, а стояли в проходе и смотрели грустным и обречённым взглядом. С такими лицами обычно сообщают о смерти родственников. Или о том, что их ребёнок приёмный. Но они не произносили ни слова, отчего по телу начинали бегать мурашки. В такие ночи я всегда просыпался в холодном поту.

Я вырос, а кошмары остались прежними. Эти тучи напоминали о том, что мне нужно домой – в тепло и уют. Но родителей больше нет, а дом стал словно чужим после болезни Киры. Где-то вдалеке раздавалось уханье сов, но, что пугало больше – жуткий волчий вой. Я удивился, когда среди звуков природы раздался человеческий голос.

– Ты вернулся.

Из-за деревьев, опираясь на трость, вышла сгорбленная старуха, которая, судя по виду, явно тут не грибы собирала. На ней был засаленный ватник, никак не сочетающийся с её розовыми леггинсами и большими тапками в форме двух кошачьих мордочек. Она накинула на плечи побитую молью шаль и подошла почти вплотную.

– Это не твой кошмар, Кирилл, – добрым размеренным голосом, который совершенно не вязался с её образом, сказала женщина.
– Я знаю. Это кошмар Киры. И мне нужно её спасти.
– И зачем меня спасать?

Она медленно подошла ближе. Дождь усилился. Я смахнул с лица стекающие капли и всмотрелся в глаза старухи. Лицо покрылось морщинами, под глазами висели мешки, взгляд – безразличный и усталый. Красивые тёмные кудри сменились завязанными в пучок седыми волосами. Но передо мной точно стояла Кира. Постаревшая лет на пятьдесят.

– Ты… но… как?
– Ну это же мой кошмар, – она пожала плечами. – Странно было бы меня тут не встретить.
– Ты что, боишься состариться?
– Да, а ещё детей цыган, – саркастически ответила она, – что за глупые вопросы? Если бы ты слушал меня хоть иногда, знал бы чего я боюсь на самом деле.
– И чего же?
Женщина подняла на меня осуждающий взгляд и посмотрела из-под очков.
– Ты сколько же выпил во время нашего последнего разговора? Помнишь хоть, из-за чего ссора началась?
– Ну…
– Ты никогда меня не слушал. Тебе были безразличны мои проблемы. Кем я была для тебя все эти годы? Секс-куклой? Дополнением к твоему одиночеству? Спасением от алкоголизма?

Я промок до нитки. Тупо смотрел на Киру и не знал, что ей ответить. Глупо было говорить, что это ложь. Я слушал её. Да, не всегда. Да, иногда не отвечал на её часовые монологи. Да, мало вникал в её проблемы на работе. Но я был хорошим парнем. Хорошим же?

– Что, и ответить уже нечего? Помнишь, как я пришла с работы в слезах, а ты даже не встретил меня – уставился в комп. А ближе к ночи нажрался как свинья. Мне нужна была поддержка, Кирилл. Любимый человек рядом, а не сожитель.

У меня сжались кулаки от досады и злости. Я захотел ударить старуху. Кира никогда меня не обвиняла. Высказывала какое-то недовольство, говорила, что я не прав. Но никогда не рубила в лицо правду-матку. Не опускалась до того, чтобы винить в ссорах только меня. Её психолог говорил, что в раздорах всегда виноваты двое. И ещё… Кирилл?

Кира никогда не называла меня полным именем. И уменьшительным тоже не любила: её бесило, что имена у нас начинают звучать одинаково. Я всегда слышал от неё только «Кей» – сокращала до одной буквы и говорила, что это даже стильно – на манер её любимых американских фильмов.

Я поднял взгляд.
– Ты – не Кира.
– А кто же? – она заливисто засмеялась.
– Та, кто старательно хочет ей быть.

Старуха перестала смеяться, выражение её лица сменилось. Она отбросила трость, выпрямилась и отошла на пару шагов.
– Ладно, раскусил, Ромео, – даже её голос стал каким-то странным. Не таким… притворным. – Что планируешь делать? Нажраться мухоморов, чтобы вернуться в реальность?
– Как вариант.
– Посмотрим, как ты вернёшься к жизни без этого.

Не успел я моргнуть, как старуха сорвала с моей шеи кулон и с размаху забросила его в кусты. В наступившей темноте, под проливным дождём и в сырой листве найти его представлялось почти невозможным. Незнакомка того и хотела – она лишь отрывисто засмеялась.

– Ты что, сука, делаешь?! – я заорал и едва сдержался, чтобы не впечатать старую маразматичку в ближайшее дерево. Упал на колени и начал копаться в листве, надеясь на чудо.
– Ты труп, выскочка, – сказала женщина мне в спину. – Без личной вещи того, кого ищешь, смерть во сне приравнивается к реальной смерти.

Я пропустил её слова мимо ушей, был сосредоточен только на поисках. Обернулся лишь тогда, когда сзади послышалось мяуканье.

Старуха стояла босиком, обнажив сморщенные ступни с грязными ногтями. Рядом стояли её плюшевые тапочки с кошачьими мордами. На моих глазах обувь, словно в видео, сделанном искусственным интеллектом, начала превращаться в живых котов. Они страшно вращали глазами, мяукали и росли каждую секунду, начав с милых котят и трансформировавшись в огромных озлобленных тварей. Из ощерившихся пастей капала слюна и раздавалось уже не мяуканье, а рык.

– Мои девочки с тобой разберутся, – прокаркала эта сумасшедшая, погладив одну из них. Звери стали настолько громадными, что старуха, подняв руку, не доставала им даже до спины.

Я в ужасе отпрянул и, не дожидаясь, пока превращусь в мясо, развернулся и опрометью бросился в чащу. В ноги впивались колючие ветки, лицо и руки обрастали новыми царапинами, одежда превратилась в лохмотья, а лес всё не заканчивался. За спиной раздавался хруст ломающихся сучьев и хищное утробное рычание. Спасало меня то, что эти громоздкие твари не везде могли протиснуться – они тоже страдали от колючих кустов и останавливались, ища лазейку. Когда дыхания уже не осталось, я подбежал к просвету между деревьями, надеясь, что там будет дорога. Но за елями была лишь опушка. Я успел остановиться за миг до падения в яму. Окинув взглядом место, понял, что всё это время меня загоняли в ловушку. На опушке были десятки выкопанных могил. Они располагались словно по линейке, одна за другой. Я упёр руки в колени, пытаясь отдышался. Это было большой ошибкой, потому что через мгновенье спину пронзили десятки острых когтей. Потеряв равновесие, я полетел вниз, к сырой земле. В ноге что-то хрустнуло и отдалось острой болью. Чёрт, только не перелом!

Я повернулся на спину. Сплюнул попавший в рот песок. И ужаснулся тому, что сверху на меня смотрели две пары голодных глаз. Громко зарычав, один из котов прыгнул вниз, нацелив когти мне на глаза.

Показать полностью
[моё] Рассказ Текст Кошмар Сон Мистика Ужасы Мат Длиннопост
2
user123ver2.0
user123ver2.0
1 месяц назад

Песков расплясался! К дождю, наверное...⁠⁠

Как-то Наитемнейший говорил про него: не слушайте его!

Почему-то забыл добавить: и не смотрите.

Дмитрий Песков Фигурное катание Кошмар Короткие видео Видео
7
7
user10561180
2 месяца назад
Лига Яндекса Пикабу [ЛЯП]

21 век или банк из 18⁠⁠

Буду писать как есть.

Город Орел, улица Московская 24 отделение с кассой СОВКОМБАНК единственное с кассой.

Счёт заблокирован, но пособие на ребёнка пришло по ошибке на него. Предварительно звоню на горячую линию, мне говорят это отделение и возьмите паспорт, все больше ничего не нужно. Я человек мнительный и беру все документы, еду, очереди неимоверные, окей, сижу 30 минут жду, вызывают, иду. Даю все документы, некоторые не подходят, хорошо. Поднимаю юриста и фин. Управляющего, все делают, еду на следующей день ещё раз. Снова история с очередью, даю документы, все сканируют и внимание!!! Сотрудник не решает ничего, а делает куда-то кому-то заявку и этот человек х, которого я даже не вижу, принимает решение. То есть сотрудники, которые там сидят не компетенты, кроме заявки на кредит, кредитную карту или вклад они ничего не умеют. Это как? Вы вообще в своём уме? Жаль, что голубиной почтой не отправили письмо. Клиент приходит в надежде получить решение здесь и сейчас.

Бог с ними, отправляет она эту заявку, сижу жду. Вопрос "А вы торопитесь?". Я говорю, ну хотелось бы быстрее второй день трачу на вас. Она выдаёт мне решение "НУ Я НЕ ЗНАЮ, КОГДА МНЕ ОТВЕТЯТ, ОСТАВЬТЕ НОМЕР, Я ПОЗВОНЮ, КАК БУДЕТ РЕШЕНИЕ". Нормально? Как вам такое?

Я человек в принципе не конфликтный, иду на встречу говорю окей. Ухожу. День проходит ни ответа ни привета, с других номеров никто не звонил.

Тут уже не выдерживаю , собираюсь утром еду ещё раз. Третий день. Захожу, мне с порога "Я вам вчера звонила, у вас телефон недоступен был!". Тут я уже не выдерживаю, показываю все звонки за вчера и говорю, что нету, вы не звонили, телефон всегда при мне и доступен, так как нужен для работы.

Итогом по заявке отказ, так как нет печати, которой ни у кого нет и другой банк без этой печати все принимает. Но вот нет совкомбанк особенный же. Звоню при ней юристу и фин.управляющему ей повторяют, что такой печати нет ни у кого. На что я получаю ответ "Ну а я что, мне так ответили".😁

Конец. Может по условиям банк и нормальный, но по обслуживают особенно в офисах кашмар, мрак и тёмный лес.

Показать полностью
[моё] Жалоба Совкомбанк Кошмар Мрак Тёмный лес Некомпетентность Сервис Текст
2
user8914266
user8914266
2 месяца назад

Вам приснилось что-то страшное? Да, мне приснились вы⁠⁠

Нет, вот это же надо такое, чтобы ты человеку, даже во сне, по телефону отвечал: «Убирайся отсюда». А потом всю ночь бегал, еще и в попытках закрыть от него наглухо дверь. Тоже мне угроза номер один, вот хоть ружье покупай и патроны. Ненавижу.

[моё] Сон Кошмар Враг Текст
4
1
xorrox
2 месяца назад

Reg.ru в кризисе⁠⁠

Получаю, значит, очередную рассылку щедрых предложений. И что же вижу.

Reg.ru в кризисе Кошмар, Экономический кризис, Регистраторы доменных имен, Странный юмор, Мат

Ну Рег.ру, ну какого хуя. Почему в два раза дороже регистрацию предлагаете, чем в Руцентре?

Похоже это задранный не так давно прайс на поддержку доменов у Руцентра позволяет им держать такие низкие цены на регистрацию .ru доменов.

Кошмар Экономический кризис Регистраторы доменных имен Странный юмор Мат
3
Посты не найдены
О Нас
О Пикабу
Контакты
Реклама
Сообщить об ошибке
Сообщить о нарушении законодательства
Отзывы и предложения
Новости Пикабу
RSS
Информация
Помощь
Кодекс Пикабу
Награды
Команда Пикабу
Бан-лист
Конфиденциальность
Правила соцсети
О рекомендациях
Наши проекты
Блоги
Работа
Промокоды
Игры
Скидки
Курсы
Зал славы
Mobile
Мобильное приложение
Партнёры
Промокоды Biggeek
Промокоды Маркет Деливери
Промокоды Яндекс Путешествия
Промокоды М.Видео
Промокоды в Ленте Онлайн
Промокоды Тефаль
Промокоды Сбермаркет
Промокоды Спортмастер
Постила
Футбол сегодня
На информационном ресурсе Pikabu.ru применяются рекомендательные технологии