Спасибо @acethelittle , @Cruiser777 и @Fss71 за донаты, отправленные в поддержку моего блога!

Предыдущая часть лежит здесь - Томас де Торквемада и заговор евреев против инквизиции

Об открытии Америки можно почитать в данном цикле - Окрытие Америки.

7 января 1519 года генеральный инквизитор Испании Алонсо Манрике официально уполномочил первого епископа Пуэрто-Рико Алонсо Монсо и вице-провинциала доминиканского ордена в Индиях Педро де Кордоба выполнять по совместительству обязанности "апостолических инквизиторов во всех городах, селениях и местах островов Моря-океана с правом назначать нотариусов, приставов, следователей и других чиновников, необходимых для организации деятельности "святой" службы". Данный документ свидетельствовал о том, что длинные руки испанской инквизиции теперь дотянулись и до Нового Света.

Кого же преследовали первые инквизиторы в "Индиях"? Как бы странно это не звучало, но основными их "клиентами" стали все те же евреи... Многие марраны, как испанцы называли новообращенных в христианство евреев, в надежде укрыться в далеких землях от беспощадных преследований инквизиции, устремились в Новый Свет. В 1507 году испанские власти официально разрешили марранам проживать и заниматься торговлей в "Индиях" при условии уплаты в испанскую казну крупной суммы. Многие марраны воспользовались данным предложением и перебрались за океан на постоянное жительство. В 1522 году специальным распоряжением короля Испании и императора Священной Римской империи Карла V въезд "новым христианам" в "Индии" был строжайше запрещен, тем не менее, евреи продолжали прибывать в колонии, в частности через Португалию, куда в конце XV века бежали многие испанские иудеи, не принявшие католичество. Оседая сначала в португальской Бразилии, иудеи под видом "христиан - португальцев" перекочевывали оттуда в испанские колонии Америки. Вылавливание, разоблачение и наказание этих "врагов католической веры" и было главным занятием "индийских" инквизиторов.

Как и в метрополии, в колониальных застенках инквизиции самых упорных псевдо-христиан ждали мучительные пытки, а в качестве окончательного наказания к ним применялись конфискация всего имущества и долголетная каторга. В случае же, если обвиняемый в ереси человек до конца отстаивал свои убеждения, ему была уготована дорога на костер. Стоит отметить, что труд инквизиторов оплачивался напрямую из средств конфискованных у преступников, а значит, они были не только профессионально, но и материально заинтересованы в преследовании еретиков.

Помимо евреев, инквизиция также преследовала протестантов из разных стран Европы, волею судеб оказавшихся в Новом Свете. Хотя въезд неиспанцам в "Индии" был строго запрещен, все-таки некоторые из них, ведомые неудержимым желанием разбогатеть, ухитрялись преодолеть все препятствия и попасть в запретную для них зону нового дивного мира. Многие из иностранцев проникли в колонии под видом матросов или пассажиров, подкупив испанских чиновников. Эти непрошенные в колониях гости считались местными властями и действовавшими по их указаниям инквизиторами ненадежными и враждебными элементами. Их зачастую подозревали в симпатии к протестантизму, в результате чего многие из них оказывались в инквизиторских застенках. Впрочем, в начальный период своей деятельности в Новом Свете инквизиторы зверствовали не сильно. Так, до 1569 года по обвинению в ереси в Новой Испании было осуждено всего 19 иностранцев. Все они признали себя виновными в отступничестве и отделались сравнительно легкими наказаниями: публичным покаянием на аутодафе, тюрьмой, высылкой в Испанию или ношением позорного одеяния - санбенито.

Санбенито - это прямоугольный кусок жёлтой ткани с отверстием для головы в центре и рисунками красного цвета. Для осуждённых к лёгким наказаниям на одежде спереди и сзади рисовался красный крест. Одежда осуждённых на смерть "украшалась" изображениями костра с горящей головой или бюстом и карикатурными бесами и демонами. На голову смертникам надевался высокий бумажный колпак, также разрисованный бесами. Слово "Санбенито" произошло от испанского "San Benito" - "Святой Бенито", так как первоначально похожие накидки с крестами носили монахи бенедиктинского ордена в знак покаяния. После исполнения наказания санбенито с именами и преступлениями осуждённых вывешивались в церквях. Это считалось большим позором и приводило к попиранию прав не только осуждённых, но также их родственников и потомков, которые отныне не могли занимать государственные должности.

Карала инквизиция и индейцев, перешедших в христианство, обвиняя их в тайной приверженности к прежней вере. В испанских колониях был обнародован королевский указ, угрожавший расправой индейцам за отступничество от католической веры. Индейцы были обязаны "верить и почитать только одного настоящего бога и должны забыть и забросить идолов, принимавшихся ранее за богов, должны перестать поклоняться камням, солнцу и луне или какому-либо другому существу. Запрещается совершать в их честь жертвоприношения и давать им обещания. Если кто-либо вопреки данному указу совершит, будучи христианином, нечто похожее, то в первый раз получит в качестве наказания публично сто ударов плетью и будет пострижен наголо, а во второй раз будет предан сжиганию на костре".

До нас дошло несколько сотен приговоров по делам индейцев, обвиненных в ереси. Так, индеец по имени Такастекле и его дочь Мария были обвинены в идолопоклонстве. Как сказано в приговоре, "суд учел, что обвиняемые проявили на следствии податливость и раскаяние, а также то, что они впервые совершили свое преступление, поэтому он отнесся к ним с милосердием". Такастекле и его дочь, обнаженных до поясницы, привязали к мулам и стали возить их по городу, где их секли плетьми специально раставленные для этого люди. После этого на одной из площадей Мехико палач остриг их головы под виселицей и сжег их идолов. Там они публично покаялись и были предупреждены, что "в случае повторного преступления им нечего рассчитывать на такое же "милосердие", и в следующий раз власти отнесутся к ним со всей строгостью".

Индейцу по имени Карлос Ометочтцина, обвиненному в распространении ереси, повезло гораздо меньше. Подвергнутый пыткам Карлос отказался сознаваться в своем преступлении и просить снисхождения, хотя, как сказано в приговоре, "мы предупредили дона Карлоса, что его признание в идолопоклонстве, совершенных ошибках и эксцессах позволит нам отнестись к нему с милосердием". Инквизиция признала его виновным в ереси и передала светским властям, которые, в свою очередь, постановили сжечь Карлоса на костре "за совершенные им злодеяния", что и было исполнено в 1539 году. Для назидания и устрашения местных жителей силой заставляли смотреть, как в муках погибает их соотечественник.

Вскоре стало понятно, что инквизиторы чересчур стараются в преследовании индейцев, и что в конечном итоге это может привести к полному истреблению "индийских" подданных испанского монарха, а в таком случае колонии лишились бы бесплатной рабочей силы. В результате декретом короля Филиппа II от 23 февраля 1575 года индейцы изымались из-под юрисдикции инквизиции. Впредь наблюдать за ними и привлекать их к суду за преступления против веры поручалось генеральным викариям епископов, которых называли также "провизорами". Провизоры смотрели сквозь пальцы на прегрешения индейцев, накладывая на них лишь духовные наказания.

Стоит отметить, что инквизиция долгое время пыталась скрыть масштаб репрессий в испанских колониях. Когда в Европе стал распространяться памфлет испанского священника Бартоломе де Лас Касаса "О разрушении Индий", в котором автор подробно описал, как проходила колонизация Нового Света, приведшая к опустошению этих земель и убийству тысячей индейцев из-за неуёмной алчности и жестокости конкистадоров, инквизиция запретила его чтение. В решении инквизиционного трибунала по этому вопросу говорится, что книга Лас Касаса "содержит описание ужасных и диких преступлений, которых нельзя встретить в истории других народов, совершенных, по словам автора, испанскими солдатами, поселенцами и священниками католического короля в Индиях. Советуем запретить это повествование как оскорбительное для испанского народа, ибо, даже соответствуй оно истине, было бы достаточно доложить об этом его католическому величеству, а не сообщать всему миру к удовлетворению еретиков и врагов Испании".

Также в "Новой Испании" проживали свободные негры, мулаты и самбо (горожане - потомки индейцев), однако они мало интересовали инквизиторов, ведь большинство из них были ремесленниками или слугами самих инквизиторов, которые без их услуг вряд ли могли бы обойтись. В тех редких случаях, когда над ними все же устраивались трибуналы, подсудимые обычно отделывались "мягкими" наказаниями - поркой или ссылкой на галеры. Так, 16 апреля 1646 года за "пакт с дьяволом" был публично выпорот на аутодафе в Мехико 43-летний самбо Франсиско Родригес. Он признался, что на 9 лет продал душу дьяволу, который в награду наделил его способностью "драться с тысячью человек, пользоваться всеми женщинами по своему желанию, переноситься по воздуху ночью из одного места в другое независимо от расстояния, участвовать в боях с быками и укрощать лошадей, не рискуя попасть быку на рога или сломать себе шею". За такое признание Родригес получил 200 ударов розгами, хотя в Испании за подобное без раздумий сжигали на костре.

Расцвет же инквизиции в Новом Свете произошел во время правления Филиппа II. Будучи фанатичным католиком, Филипп всю свою жизнь вел неустанную борьбу против протестантской ереси, и дабы не допустить ее распространения в своих заокеанских владениях, 25 января 1569 года издал декрет, в котором наградил инквизицию в Новом Свете неограниченными правами и властью над всеми учреждениями и чиновниками колоний, включая вице-королей. На основании этого декрета генеральный инквизитор кардинал Диего де Эспиноса учредил три трибунала в американских владениях Испании и направил туда новую партию инквизиторов, снабдив их подробной инструкцией о том, как им следует организовать делопроизводство, как вести протоколы допросов, в какие книги заносить доносы, каким образом содержать личные дела служащих трибунала, как отчитываться перед Мадридом и т. д. Также инквизиторам предписывалось строжайше следить за тем, чтобы в колонии не проникала "еретическая" литература, для борьбы с ней иметь во всех портах своих комиссариев для тщательной проверки корабельных грузов, периодически публично вывешивать списки запрещенных книг и строго наказывать читателей таких книг.

Прибывшие в колонии инквизиторы стали активно призывать население подвластных им территорий доносить на своих знакомых, которых они подозревают в ереси. Надо сказать, что народ на такое предложение радостно откликался. Так, в филиал инквизиции в Мехико только в 1650 году поступило 500 доносов: 112 из них сообщали о случаях колдовства и предсказаниях, 41 донос разоблачал "тайных иудеев", 14 доносчиков обвиняли священников в использовании исповедальни в сексуальных целях, 6 сообщали о еретических богохульниках, 5 - о несоблюдении религиозных обрядов, 7 - о противниках инквизиции, 6 - об оскорблениях, нанесенных изображениям святых; 1 донос сообщал о маленькой девочке, отломавшей руку Христа на распятии, другой - о 6-летнем мальчике, преступление которого заключалось в том, что он рисовал на земле крест, прыгал на него и называл себя в шутку еретиком.

После получения доноса инквизиторы собирали против обвиняемого в ереси показания других лиц и прочие компрометирующие его материалы. При наличии двух доносчиков обвиняемый считался виновным, и спасти его от смерти в таком случае могло только полное добровольное признание в инкриминируемых ему преступлениях. Если же обвиняемый отказывался признавать себя виновным и сознавался в своих преступлениях только под пыткой, то это считалось отягчающим его вину обстоятельством.

Как и в самой Испании, в ее колониях проходили аутодафе, которые приурочивались к большим праздникам. Работы по устройству помоста, на которых сжигали еретиков, оплачивались из конфискованного имущества жертв, которых и должны были сжечь на костре, что иногда вызывало иронию у самих приговоренных. Так, например, признанный виновным в ереси Томас Бревиньо де Собремонте во время своей казни говорил палачам: "Не скупитесь на дрова, они мне обошлись слишком дорого, чтобы мне их еще жалели".

О том, как происходило аутодафе в Мексике, рассказал англичанин Майлс Филиппе в своих воспоминаниях, опубликованных в Лондоне в 1589 году. Филиппе принадлежал к группе пленных английских и французских корсаров, в 1571 году осужденных инквизицией в Новой Испании за принадлежность к протестантским сектам. Майлс Филиппе оставил следующее описание: "После того, как инквизиторы при помощи пыток смогли получить от нас признания, дававшие им основания осудить нас, они приказали построить в центре рыночной площади напротив кафедрального собора огромный помост и призвали всех жителей явиться туда в день аутодафе, с тем чтобы присутствовать при оглашении приговора священной инквизиции против английских еретиков и при его исполнении. Утром перед церемонией нам дали завтрак - чашку вина и кусок хлеба с медом, после чего нас вывели из тюрьмы. Каждый из нас шел отдельно от других, одетый в санбенито, с петлей из толстой веревки на шее, держа в руке потухшую зеленую свечу. На площади мы взошли по двум лестницам на помост, где нас усадили на лавки в том порядке, в каком потом вызывали для объявления приговора. Первым вызвали некоего Роджера, артиллериста с корабля "Иисус". Он был осужден на триста ударов плетью и 10 лет галер. Затем вызвали Джона Грея, Джона Броуна, Джона Райдера, Джона Муна, Жоржа Колье и Томаса Броуна. Каждый из них был осужден на двести ударов плетью и 8 лет галер. Всего было вызвано 53 человека, которых приговорили к 100-200 ударов плетью и к ссылке на галеры сроком от 6 до 10 лет. Меня, Майлса Филиппса, приговорили к работам в монастыре сроком на 5 лет без плетей и на ношение санбенито все это время.

Когда над площадью уже спустилась ночь, вызвали Джорджа Раблея, Пьера Монфри и ирландца Корнелиуса и всех их приговорили к смертной казни на костре. Их немедленно потащили на место экзекуции на той же базарной площади вблизи помоста, и там их быстро сожгли. Нас же, приговоренных к другим видам наказания, вернули в ту же ночь в тюрьму на ночлег. Утром следующего дня нас вывели во двор дворца инквизитора, и всех, кто был приговорен к порке и работам на галерах, раздели до половины тела, заставили сесть на ослов и погнали по главным улицам города на осмеяние народа. По дороге люди, специально предназначенные для этого, пороли их длинными кнутами по голому телу и с огромной жестокостью. Впереди осужденных шли два глашатая, возвещавшие громким голосом: "Смотрите на этих английских собак, лютеран, врагов бога! " После этого ужасного спектакля на улицах города осужденных вернули во дворец инквизиции. Спины несчастных были покрыты кровью и синяками. Их вновь посадили в тюрьму. Там они находились вплоть до отправки в Испанию, где их ждали галеры. Меня и других осужденных на каторжные работы в монастырях немедленно отправили в соответствующие места наказания".

Обычным явлением в застенках колониальной инквизиции были пытки. До наших дней дошло дело 26-летней Менсии де Луна, обвиненной в участии в так называемом "великом заговоре", якобы раскрытом инквизицией в Лиме в 1635 году. Вместе с ней было арестовано несколько десятков португальцев, проживавших в то время в столице перуанского вице-королевства. Все они подозревались в иудаизме и были подвергнуты пыткам. Многие признали свою вину, но некоторых истязания не сломили. Двое из арестованных, не выдержав пыток, покончили с собой. Менсия де Луна была арестована вместе с родными. Сестра и племянница под пыткой признали, что исповедуют иудаизм, и показали на Менсию как на свою единоверку, которая "почитала субботу за праздник, одевала в этот день чистое белье и платье, на ужин вместо мяса ела рыбу и фрукты, а посты соблюдала, как это делала королева Эсфирь".

Муж Менсии под пыткой категорически отрицал обвинения в иудаизме как в свой адрес, так и в адрес жены. Сама Менсия настаивала на своей невиновности. Учитывая обстоятельства дела, инквизиторы решили подвергнуть ее пыткам "до тех пор, пока это сочтем необходимым, с тем чтобы получить от нее истинные показания по выдвинутому против нее обвинению, предупредив ее, что если во время указанных пыток она умрет или лишится частей своего тела, то повинными в этом будем не мы, а она сама, так как отказалась говорить правду". В ответ на это предупреждение Менсия де Луна заявила, что считает себя невиновной. Как гласит протокол, последующий пытки, записанный нотариусом инквизиции: "Обвиняемую раздели и привязали к "испанскому ослу". Несмотря на это, она продолжала настаивать на своей невиновности и заявила, что если не выдержит пытки и начнет говорить, то сказанное ею будет неправдой, ибо это будет сказано под страхом упомянутой пытки. Инквизиторы начали пытку, и после первого поворота рычага Менсия закричала: "Я еврейка, я еврейка! " Однако, как только пытка была остановлена, обвиняемая отказалась от своих слов и вновь стала отрицать все обвинения. Инквизиторы дали второй поворот рычага. Обвиняемая крикнула "Ай, ай! ", а потом умолкла и потеряла сознание. Ей выплеснули немного воды на лицо, однако она не приходила в себя. Менсию сняли с "осла" и бросили на стоящую поблизости койку. Мы ожидали, что она очнется, однако она не приходила в себя. Пульса у нее не было, глаза потускнели, лицо и ноги были холодные, и хотя ей трижды прикладывали ко рту зеркало, поверхность его пребывала такой же чистой, как и до этого. Менсия де Луна скончалась".

Со смертью подозреваемой ее дело не было прекращено. Трибунал инквизиции отлучил ее от церкви, конфисковал имущество и приговорил к сожжению на костре "в изображении". 23 января 1639 года в Лиме кукла Менсии была предана костру, на котором нашли мученическую смерть еще 11 "нераскаявшихся грешников".

Особенно жестоко расправлялись инквизиторы с теми, кто покушался на их авторитет. Мексиканский инквизитор Алонсо Гранеро как-то раз очутился проездом в Никарагуа, где местный нотариус Родриго де Эвора сочинил на него сатирические стишки. Разгневанный инквизитор приказал заковать Эвору в цепи, подвергнуть пытке, в результате чего у бедного стихоплета оказались вывихнутыми руки и ноги. Но кровожадному Гранеро этого было мало. Он присудил своего недруга к 300 ударам плетью, 6 годам каторжных работ на галерах и конфискации имущества.

При отсутствии "серьезных" дел инквизиторы не гнушались сочинять обвинения, буквально высосанные из пальца, против ни в чем не повинных людей. Вот что пришлось испытать не в меру болтливому французу Франсуа Моиену, путешествовавшему по своим делам с попутным караваном мулов из Буэнос-Айреса в Чили в 1750 году. Погонщик мулов, с которым не поладил француз, донес инквизиции, что тот в пути вел "подозрительные" разговоры: называл мула "божьим созданием", говорил, смотря на ночное небо, что "такое обилие звезд - сплошная бессмыслица", критиковал местное духовенство за вольготный образ жизни. По приказу инквизиции француза арестовали и обвинили в ереси. Следствие по его делу длилось 13 лет! В конце концов, палачи добились своего - француз покаялся в своих грехах и был присужден к 10 годам каторжных работ и 200 ударам плетью.

Инквизиция в испанских владениях Америки действовала вплоть до начала XIX века. В 1813 году кадисские кортесы приняли решение о запрещении трибуналов инквизиции как в Испании, так и в ее колониях, но в 1814 году король Фердинанд VII отменил кадисскую конституцию и восстановил деятельность ненавистного трибунала, который с удвоенной энергией стал преследовать своих противников. Только с завоеванием независимости народы Латинской Америки смогли, наконец, избавиться навсегда от инквизиции с помощью, которой испанцы утверждали свою власть в Новом Свете.

Продолжение следует.

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ