Межпространственный проход, раскрывшийся позади группы не на шутку встревоженных джентльменов, среди которых был мэр, начальник полиции города, глава городского совета с непроизносимой шотландской фамилией и ещё парочка важных чиновников чьи имена я не помнил, да и не стремился к этому, буквально выкашлял меня вместе со зловонием бирмингемских подземелий и стайкой пищащих от ужаса крыс с выпученными глазами-бусинами.

- Боже мой что это?! – побледнев как простынь громко, как девчонка, вскрикнул мэр стараясь не наступить на грызунов с мерзкими длинными розовыми хвостами и взмахнув рукой сбил тростью с головы цилиндр начальника полиции – Чарльза Липмана.

Липман украдкой глянув на мэра с плохо скрываемым презрением, поднял с земли свой головной убор и смахнув с него капли влаги и грязи посмотрел на меня:

- Мистер Фицкларенс, вы как всегда появились более чем эффектно!

Я же в ответ промолчал и, найдя взглядом лицо молодого Брайна Кромвеля, мальчишка замер по ту сторону ограды рядом с чёрным кэбом, кивнул ему. Тут же раздался свист, и кэб, бесцеремонно заставляя отступить с дороги оцепление из констеблей в пробковых шлемах, обтянутых сукном, заехал во двор.

- Мистер Макадам! – поприветствовал я высокого угрюмого кэбмена в потёртом цилиндре и в толстом непромокаемом плаще.

На мгновение тучи на пасмурном с утра небе разошлись в стороны, и солнечный луч осветил обезображенное шрамом от левой брови до правого уголка губ лицо верзилы.

Я изредка пользовался услугами Стивена Макадама так как полностью мог ему доверять. Всё дело в том, что десять лет назад в бывшего каторжника вселился злобный дух, из-за которого он тяжело ранил свою любимую жену и чуть не убил детей. Я пришёл на помощь в самую последнюю минуту. Рискуя жизнью, ваш покорный слуга не стал убивать зловредную нечисть вместе со Стивеном (что было бы совсем не сложно), а изгнал тварь. С тех пор прошло много лет. Супруга Макадама, вставшая на ноги, так и не простила его, и подала на развод, несмотря на мои заверения в том, что Стивен не контролировал себя в момент нападения и его вины в том нет. Зато с детьми у мрачного парня был полный порядок. И он, и они друг в друге души не чаяли. Макадам был благодарен мне и поэтому, когда я сказал, что ему из Лондона нужно срочно приехать в Бирмингем вопросов он не задавал. К тому же с мальчишкой кажется они общий язык тоже нашли. Оба были молчуны.

Открыв дверцу кэба, молодой Кромвель достал оттуда новый чёрный сюртук и тёмно-синий смокинг. Сбросив под ноги свой любимый тёмно-бордовый редингот с подкладом красного цвета, порванный и прожжённый в трёх местах, я отдал предпочтение чёрному сюртуку. Затем стянул с правой ноги туфель (левый я потерял во время схватки в подземелье) и надел пару лаковых штиблет. На голове законное место занял поданный Кромвелем цилиндр, сшитый на заказ в шляпной мастерской мистера Пиквика.

Макадам пока мы переодевались спрыгнул с облучка, обошёл кэб, достал из ящика для багажа металлический короб запиравшийся при помощи хитрого механического замка (пароль от которого он знал), и сложил туда по порядку: порванный редингот, треснутый ботинок, не свежий шейный платок и пару грязных, пахнущих железом перчаток когда-то безукоризненно белого цвета, а теперь… нет, описать этот цвет я вряд ли смогу. Позже всё это будет уничтожено в плавильном цеху.

Переодевшись, я почувствовал себя значительно лучше. Но это конечно была иллюзия. Яд внутри уже убивал меня.

- Мистер Кромвель, мой пояс! - обратился к мальчишке я, и тот немедленно застигнул на моих бёдрах кожаный ремень с многочисленными кармашками и сумочками на железную застёжку.

Привычно нащупав справа склянку с ярко-зелёной жидкостью, я, стараясь, чтобы это не выглядело вызывающе провокационно, опрокинул её в рот. Теперь яд не будет мешать мне делать мою работу. По крайней мере минут сорок-пятьдесят.

- Боже, мистер Фицкларенс… - возник рядом потерявший терпение начальник полиции. - Вам бы полежать. Выглядите не очень.

Мэр и компания за моими действиями наблюдали с некоторым страхом и опасением. Это и не удивительно. Этого болвана избрали на пост всего месяцев восемь назад, а Бирмингем я посещал в последний раз четыре года назад.

- А пока я полежу, вы сами со всем справитесь? – с насмешкой спросил я, указывая поданным мне секунду назад Кромвелем жезлом Осириса на окружённый полицейскими двухэтажный особняк.

На это Липману ответить было нечего, и он смущённо кашлянул в густые чёрные усы с уже заметными искорками серебра. Никто не молодеет. Время берёт своё. Только такие как стареют на свою беду крайне медленно.

- Простите, глупость сказал.

- Бывает, - бросил через плечо я и жестом подозвал к себе одиноко замершего под старым дубом мужчину в шерстяном пальто. Тот зачем-то снял с головы котелок и мял его в руках. Не иначе сильно волновался.

- Это мистер Оуэн. Хозяин особняка, – тут же услужливо подсказал мне на ухо Липтон. – Очень состоятельный человек и влиятельный член Городского совета.

Последние слова начальника полиции я проигнорировал, да и пятидесятилетний, начинающий лысеть мужчина с крупным носом и густыми бровями, передо мной, сейчас скорее напоминал испуганного зайца.

- Что вы сделали? – без обиняков произнёс я, поймав взгляд его каре-жёлтых глаз.

Мэр с компанией, и полицейские вокруг, тут же превратились в слух, не пропуская ни единого словечка из нашего разговора.

- Что? – вздрогнул Оуэн и по лицу его будто прошла морская волна сменившая страх на растерянность. – О чём вы?

- Из-за чего в вашем доме поселилось зло?

При этих моих словах «выдающийся бирмингемец» втянул голову в плечи превратившись в безголового труса.

- Н-ничего?

- Совсем ничего? – настоял я, добавив в голосе стали. - В течении месяца вы или ваши домочадцы проводили какой-то ритуал?

- Н-нет, - помотал головой Оуэн, да так что я побоялся, что она сейчас отвалится и упадёт ему под ноги.

- У вас и ваших близких есть во владении проклятые предметы?

- К-конечно же н-нет!

- Вы практикуете некромантию?

- Да нет же! – буквально взвизгнул хозяин особняка. - Я же не идиот!

Доверяй, но проверяй. Опустив руку к поясу, я достал и откупорил одну из склянок с ярко-синей жидкостью, отпив ровно половину из неё.

Мир вокруг изменился.

- Но у вас недавно умерла жена? – медленно произнёс я, разглядывая рядом с Оуэном симпатичную, невысокую белокурую женщину лет сорока, в симпатичном домашнем зелёном платье, домашнем белом чепце. Моё внимание сразу обратили глубоко посаженные грустные глаза. Судя по прозрачности призрака ему осталось совсем чуть-чуть. Максимум неделю.

- Д-да! Откуда вы знаете? – заволновался вдовец.

- Она сейчас рядом с вами.

За моей спиной кто-то эмоционально вскрикнул (ставлю десять шиллингов, что мэр), Оуэн вздрогнул, выронил помятый котелок и озираясь завертелся на месте.

- Ладно-ладно. Я понял вы тут не при чём, - задумчиво произнёс я, успокаивая беднягу. – Мистер Липтон!

- Я здесь! – начальник полиции был тут как тут, он вообще далеко от меня не отходил, чувствуя свою сопричастность к событиям (в конце концов это он вызвал меня ликвидировать гадину терроризирующую городские подземелья, а когда я уже готов был отправиться под землю, огорошил новой просьбой). - Вы сделали то что я просил?

- РАЛФС! – гаркнул Липтон и сквозь строй бобби к нам начал кто-то проталкиваться.

Это был худенький, в очочках молодой человек лет двадцати пяти в клетчатой кепке с двойным козырьком. Кажется, она называлась «кепка охотника за оленями». Оленей я пока что-то не видел, а вот яд в моих венах закипал, высыпая капельками пота на лбу.

- Что на этом месте было до того, как построили особняк? – встретил вопросом молодого человека я.

Тот с готовностью раскрыл какую-то книгу и поводив по ней кончиком пальца ответил:

- Рынок.

- До этого? – подбадривающе улыбнулся молодому человеку я.

- Сквер и конюшня барона…

- А ещё раньше? – поторопил я.

- В пятнадцатом веке здесь была тюрьма.

Над оцеплением из полицейских пронёсся удивлённый ропот.

- Долго? – напал на след я.

- До 1765 года. Потом она сгорела, и горожане разобрали руины используя камни в качестве стройматериалов.

- Долго. Ясно. Свободен.

Мальчишка со страхом глянув на мистера Макадама (возвышавшегося над самым высоким полицейским как минимум на голову), нырнул за спины стражей правопорядка.

Я же подумал о том, что отчаявшиеся, умирающие в тюрьме люди, полные ненависти к себе и окружающему миру могут привлечь к себе столько адских тварей, считающих их эмоции лакомством, что удивляться моему визиту сюда точно не стоит.

- Мистер Фицкларенс, есть ещё кое-что, - вкрадчиво произнёс на ухо начальник полиции и по спине моей побежали мурашки.

Я сразу понял, что самого важного эти дурни мне до сих пор не сказали.

- Что?

- В доме осталась шестилетняя дочь мистера Оуэна – Констанция, - предвидя мой взрыв пояснил Липтон. - Мы думаем она всё ещё жива. По крайней мере пятнадцать минут назад мы слышали детский плач. Мне большого труда стоило удержать отца на улице.

- Надо было сразу об этом сказать! – грубо бросил я и направился к крыльцу особняка охранявшемуся сразу тремя полицейскими.

Сделав несколько шагов вперёд, я вернулся к молодому Кромвелю сунув ему в руки жезл Осириса.

- Но сэр! – возмутился он пытаясь вернуть мне магический артефакт. - Как же вы без оружия?!

- Это оружие Брайен меня добьёт, - сказал, как отрезал я. - Оно использует силу владельца, а у меня их уже почти не осталось. Справлюсь и так…

- Я могу помочь? – мальчишка от волнения даже побелел видно было, что ему больших усилий стоит не вцепиться в меня чтобы никуда не отпускать.

- Можешь, - рука моя легла на голову Кромвеля нахлобучив поглубже кепку. - Надеюсь на твою память. Слушай и запоминай.

- Да сэр! Конечно!

- Сейчас ты поедешь по адресу Bennetts Hill 12 и найдёшь там мистера Торнтона. Это такой слегка сумасшедший седой старик с разноцветными глазами. Лучший алхимик и токсиколог Туманного Альбиона. Скажешь ему что Ткач умирает и покажешь вот это.

В ладошку затрясшегося от услышанного подростка лег прозрачный (словно стеклянный) пятнадцатисантиметровый коготь.

- Ясно.

- Потом поедешь на Hurst Street…

- А номер дома сэр?

- Нет там номера, - сказал я. - Дом напротив площади где казнят преступников. Местные покажут.

- Понял сэр! Найду!

- Найдёшь там одноглазого Наймана. У него дурной нрав. Он будет тебе угрожать, ругаться последними словами, но ты скажи, что от меня… правда он и выстрелить может…

Справа от меня из толпы показался Стивен.

- Я подстрахую мальца, мистер Фицкларенс. Не переживайте, - с лёгкой ленцой, низким баритоном произнёс бывший каторжник, в которого когда-то всадили сразу четыре пули, а через сутки он выломал прутья в окне тюремного лазарета и сбежал два года скрываясь в церковном хоре.

- Спасибо Стивен. Теперь я спокоен. Езжайте.

- Мистер Фицкларенс, - неожиданно остановил меня Макадам, - Если всё сложится не так как вы задумали, что мне написать на могиле?

Молодой Кромвель громко сглотнул и сжал кулачки. Но перебивать старших не стал. Умница.

В голосе моего кэбмена слышалась искренняя забота. Просто он заботился по-своему. К тому же я знал, что Макадам был одержим эпитафиями.

- Напиши… напиши: Это конец, - не особо задумываясь бросил я через плечо уже поднимаясь по ступеням особняка.

- Лаконично, мне нравится, - донеслось до меня.

Я видел как мэр со своими прихвостнями и даже мистер Оуэн от этих слов поёжились.

* * *

За дверью, внутри особняка, прямо на полу гостиной я увидел парочку трупов в полицейской форме. Один лежал в луже собственной крови где-то потеряв голову, а у второго будто кто-то откусил часть правого бока оголив белые рёбра. Рядом с дюжим, веснушчатым Джерри, который хотел стать учителем, но пошёл в полицию из-за больной матери, лежал шестизарядный револьвер Webley. Наклонившись, я проверил оружие убедившись, что убитый даже выстрелить не успел. Оружие я прихватил с собой.

Выпитая мной во дворе микстура всё ещё действовала, и я знал, что убийца прячется на втором этаже. Не особо скрываясь (ведь осталось у меня максимум полчаса) я поднялся по лестнице на верхней площадке лицом вниз лежала мёртвая горничная, которой кто-то буквально объел спину до позвоночника. Я не видел её лица, но знал, что её звали София, она боялась плавать, обожала мёд, ей девятнадцать лет и в среду она должна была выйти замуж за сержанта Энди Скотта, возвращающегося из Бомбея. В десяти шагах от неё в двери уборной лежал грузный дворецкий без одной руки и ноги. Старина Дункан обожал своих внуков, рыбалку, яблочный бурбон и в понедельник собирался помириться с единственной дочерью с которой не разговаривал уже полгода.

В дальнем конце коридора на полу лежали изувеченные трупы гувернантки и мальчишки-лакея. Кто-то будто развлекался с их телами пожирая части тела и размазывая кровь по полу и стенам. «Такое могли сделать несколько существ», - только и успел подумать я, когда на потолке справа разверзся магический портал и оттуда на меня выпрыгнул сморщенный старикашка с непропорционально длинными пальцами на руках, заканчивающихся кривым когтями. Зелёно-коричневое пупырчатое тело оттолкнулось от стены сильными конечностями и распрямившись будто пружина устремилось к мне.

Сделав шаг в сторону, я всадил пулю из револьвера прямо в затылок, нырнувший в очередной магический портал твари, но та только рассмеялась в ответ, а в коридоре разнёсся звук похожий на звон тюремных кандалов. Портал прежде чем захлопнутся с громким хлопком принёс зловоние другого мира.

- Всё ясно, - медленно, готовый ко всему я опустил ствол тяжёлого револьвера.

От сердца отлегло так как я понял, что ничего сложного в этой задачке нет. В дом мистера Оуэна наведывается бодах - похититель детей, предвестник несчастий и скорой смерти питающийся чужими страхами. Констанция скорее всего и правда жива ведь бодахи перед тем как похитить малышей используют их как приманку. Теперь главное лишить бодоха подпитки. Пока он может открывать и закрывать порталы по своему усмотрению, причинить ему серьёзный вред не удастся. Что ж, пора перестать сегодня строить из себя героя и воспользоваться помощью.

Новый портал открылся за спиной, но я успел присесть на пол так что бодах сумел только сбить с моей головы цилиндр. От моей любимой шляпы мало что осталось. Коготки у моего чудовища было острые словно лезвия.

Продолжая удерживать оружие в правой руке я не торопясь достал из-под одежды тонкий бронзовый свисток и набрав в лёгкие воздух дунул в него. Постороннему показалось бы. Что свисток сломан, но это было не так. Те, для кого он предназначался меня услышали.

Расплывчатые, словно подёрнутые дымкой фигуры возникнув будто бы ниоткуда покорно замерли вокруг.

- Мы слышим тебя Ткач. Что прикажешь? – говоривший будто говорил мне прямо в ухо.

- Закройте порталы навсегда. Прервать связь бодоха с потусторонним миром.

- Слушаемся! – раздалось в ответ. – Будет исполнено! - добавил хор голосов потише.

Бодах не заставил себя долго ждать. Спустя несколько секунд, со звоном кандалов, он выпрыгнул из стены коридора слева пытаясь полоснуть меня когтями по груди. Портал за его спиной взорвался красными искрами и чёрным облачком дыма. Вместо хлопка он закрылся со звуком битого стекла. Снова промахнувшись мимо меня чудовище хотело было нырнуть в раскрывающийся портал в стене коридора справа, но тот вдруг схлопнулся окатив морду бодаха искрами и пеплом. Будто не веря случившемуся тот провёл рукой с острыми когтями по стене вспарывая обои вместе с деревянными досками. а потом повернулся ко мне.

- Кто ты? – проскрипел он непомерно огромным безгубым ртом с рядами мелких острых зубов и не дождавшись ответа метнулся ко мне.

В этот раз я не стал уворачиваться от бодаха и сначала ударом ноги отшвырнул его в сторону, а затем добавил носком туфля в челюсть, и не дав опомниться задрал несущую смерть руку (лапу) чудовища вверх. Выпавший из рукава в мою ладонь клинок с хрустом пригвоздил конечность к стене.

Бодах заорал от боли, но сразу заткнулся, когда ствол пистолета был приставлен к его подбородку. Глаза чудовища с вертикальными щёлками-зрачками часто заморгали

- Как ты нашёл дорогу сюда?

- Только бодахи чувствуют это. Но не каждый бодах может открыть портал! – то ли хвастаясь, то ли болтая со страха, произнесло скрипучим голосом чудовище облизнув раздвоенным языком безгубую пасть.

- Что чувствуют? – поторопил его я, пошевелив клинок в ране.

- Тос-с-ску! Тос-с-ску! - раздалось шипение в ответ. – Тос-с-ску по жизни, по несбывшимся надеждам! Сильную тос-с-ску ребёнка по умершему близкому человеку…

- Понятно, - только и произнёс я, разрядив в голову монстра полицейский револьвер.

Наблюдая за судорожно подёргивающейся у ног тварью, я громко произнёс:

- Клевреты! Найти ребёнка!

- Мы слышим тебя Ткач и исполняем приказ, - тут же разнеслось по коридору.

Не прошло и минуты как всё было сделано.

- Девочка в дальней комнате на третьем этаже. В комнате окна которой выходят на одинокий дуб во дворе. Прячется в кладовке. Боится. Очень боится, - раздался справа глубокий приятный голос одного из клевретов. – Приказывай!

- Больше ничего не надо, - направился к лестнице на верх я. - Можете забрать останки бодаха. Я не против.

- Спасибо Ткач…

За спиной у меня раздались громкие крики радости, которые любого постороннего напугали бы до чёртиков. Они оборались так же внезапно, как и появились.

* * *

Симпатичная девочка очень похожая на маму сидела сжавшись в комочек в углу кладовки между деревянной лошадкой-качалкой и медведем из папье-маше. Тело малышки сотрясала мелкая дрожь.

- Не бойся, - сморщившись от приступа внезапной боли сел на колени перед ребёнком я. - Всё закончено.

Констанция никак не прореагировала на мои слова. Она уставилась в воздух перед собой будто раз за разом переживая что-то страшное. Нижняя губа её затряслась ещё сильнее. Призрак матери рядом с испугом поднял на меня глаза. Отчаяния её было понятно. Находясь между миром мёртвых и миром живых, она никак не могла сейчас помочь своей малышке и молила об этом меня. Постороннего человека, заявившегося в её дом.

Задержав дыхание, я разломил пополам закупоренную пробкой пробирку и пурпурный дымок втянулся в ноздри Констанции. Теперь всё что произошло с ней за двое суток она забудет навсегда. Просто проснётся и займётся своими делами. Иногда забвение лекарство.

Миссис Оуэн, проследив за тем как заснула её дочь - калачиком свернувшись прямо на полу, положив ладошки под щёчку, благодарно мне улыбнулась и махнув зелёной юбкой мгновенно переместившись в воздухе (как умеют только призраки), торопливо зашептала что-то мне на ухо.

* * *

Толкнув ногой дверь, я вынес Констанцию на крыльцо под радостные, дружные выкрики окружающих. За чугунной оградой и воротами столпилось немало любопытных зевак заинтересовавшихся случившемся. Мистер Оуэн вскрикнув тут же бросился ко мне.

Возле одинокого дуба я увидел мистера Макадам удерживающего за шиворот размахивающего руками Наймана - классного реаниматолога борющегося за жизнь каждого своего пациента. По крайней мере пока его не выгнали взашей из больницы за то, что он сломал нос хирургу-аристократу. Впрочем, увидев меня Найман сразу угомонился и растянул губы в покорной улыбке.

Старик Торнтон тоже сидел тут, опустив седую голову на потресканный, облезлый саквояж из жёлтой кожи. Судя по всему, вчера кто-то допоздна гулял в пабе и сегодня мучился мигренью. Ничего, он в любом состоянии - мастер.

- Собаку ребёнку купите, - придерживая голову сладко сопевшей Констанции я осторожно положил её в руки отца. – Она не должна больше тосковать. Это убьёт её. И вас.

- Хорошо-хорошо, - сиял от радости Оуэн. – Что ещё мистер Фицкларенс?

- И закажите портрет матери. Только не дешёвый, вы же знаете Адель разбиралась в живописи (на этом месте вдовец задержал дыхание). - Иногда она будет разговаривать с дочерью через него, но в этом нет ничего страшного. Церковь не беспокойте. К гадалкам-шарлатанкам не бегайте. Считайте это что-то вроде ангела-хранителя.

Октябрьский день подходил к концу, и ощутимо потянуло прохладой. Бобби подняли воротники мундиров и напялили перчатки, мэр с компанией запахнули плащи и надвинули на глаза шляпы. Только мистер Липтон стоял расстёгнутый, благодарно смотря на меня. Ноги мои были словно ватные и я чуть не скатился со ступенек вниз. Мистер Макадам бросился ко мне и подхватил бы меня на руки, но я вовремя остановил здоровяка взглядом. Вот ещё! Немыслимо! Настоящие джентльмены слабости своей не показывают! Да, внутри меня всё горело, хотелось вопить от боли, но я принял усталое выражение лица, и сгорбившись, опираясь на руку Стивена, пошёл в сторону медицинского фургона, из которого одноглазый Найман при помощи молодого Кромвеля уже выкатывал медицинскую тележку – новое слово в медицине.

Торнтон же что-то размешивал на деревянном раскладном столике озабоченно поглядывая на меня. Диагноз ставит, наверное. Впрочем, коготь отравившего меня гада сказал ему всё что необходимо.

- В ближайшие три недели… нет четыре я буду недоступен, - произнёс я, самостоятельно ложась на медицинскую тележку и чувствуя, что силы меня окончательно покинули.

Найман не теряя времени покатил меня к медицинскому фургону.

- Конечно-конечно! – бежали за мной мэр и начальник полиции. – Мистер Фицкларенс отдыхайте столько сколько вам нужно! С нашей стороны всё что угодно… всё что…

Громко щёлкнув пальцами в воздухе, я заставил Наймана остановить каталку и окинув взглядом господ джентльменов громким шёпотом (всё на что хватило сил) добавил:

- Раньше только в крайнем случае… ясно?

Цикл "Ткач" тут

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Ссылка на литрес здесь

Канал на дзене здесь

Если вам показалось, что история с Люсьеном Оливье — это просто про салат, то вы недооценили гастрономическую драму времён Империи. Ведь мода на еду в Москве конца XIX века была куда более изысканной, чем может показаться сегодня. Там кипели страсти не хуже, чем в театрах, а блюда могли стоить как билет на поезд до Петербурга.

Хочу поделиться с вами кулинарными штрихами той эпохи — когда на столах были рябчики, на десерт — шампанское, а «Эрмитаж» считался местом паломничества всех, кто считал себя «серьёзным едоком».

🍷 «Эрмитаж» — не просто ресторан, а гастрономический храм

Именно в ресторане «Эрмитаж» Люсьен Оливье творил свои кулинарные шедевры. Заведение располагалось в центре Москвы, и туда приходили не просто поесть, а показать себя и посмотреть на других.

Интерьеры были роскошными — хрусталь, золото, зеркала, утончённые официанты с французским акцентом. В зале звучал оркестр, а в меню можно было встретить такие блюда, от которых бы сегодня ахнули даже в дорогом гастробаре.

🥩 Мода на «заморские» блюда

Московская знать была буквально одержима французской кухней. Французские повара в то время были звёздами — как шефы с «Мишленами» сейчас. Их приглашали в дома купцов, к ним выстраивались в очередь за обучением, а рецепты блюд передавались как семейные реликвии.

На столах появлялись:

• Котлеты де-воляй (да-да, предки курицы по-киевски),

• Жюльены с грибами и раками,

• Филе рябчиков под трюфельным соусом,

• Супы-пюре из спаржи, миндаля и даже петуха с шампанским.

А на десерт — профитроли, миндальные торты, мороженое с ликёром и лимонные сорбеты.

🐟 Рыбный день? Лосось, стерлядь, омары!

Русская кухня тоже ценилась — особенно рыбная. На столах богатых господ можно было увидеть стерлядь в шампанском или фаршированного судака. Пресервы, икра, семга, балык — всё это не просто подавалось, а обыгрывалось как театральное действо.

Паюсной икрой могли угощать ложками. Причём не чайными — столовыми. Это считалось модным шиком.

🥂 Изысканный алкоголизм: мода на питьё

Пить в те времена умели. И делали это красиво. На столах появлялись:

• французские вина (в основном бордо и шампанское),

• мадера, портвейн, херес — как аперитивы,

• а в финале трапезы — ликёры на травах и фруктовые настойки.

Бренди, арманьяк и коньяк подавались с сигарами — и это был целый ритуал.

🎭 Кулинария как статус

В Москве XIX века еда была не только потребностью — она была символом уровня. Чем более вычурное блюдо ты ел, чем дороже был сервиз, чем сложнее подача — тем выше был твой социальный рейтинг.

Мода диктовала рецепты: одни продукты становились «вульгарными», другие — «трендовыми». Бывали даже случаи, когда у гостей спрашивали: «А вы уже пробовали котлету à la Париж?» — и если человек не знал, о чём речь, на него могли посмотреть как на провинциала.

🥄 Простая еда? Не, не слышали.

Интересно, что привычные нам сегодня блюда считались «едой для прислуги». Картофель с селёдкой, щи, гречка — всё это даже не обсуждалось в свете. Зато заливное из омаров, паштеты в форме лебедей и печёные яблоки с мускатным кремом — были в почёте.

📜 Послесловие

Кулинарная мода времён Люсьена Оливье — это не просто рецепты. Это зеркало эпохи, где за каждым блюдом — характер, статус, национальная гордость и капелька французской элегантности.

Мы живём в эпоху фастфуда, но где-то глубоко внутри у каждого из нас сидит предок, который мечтает сесть за стол с вышитой скатертью, серебряными приборами и заказать рябчика под хересом.

Так что если вдруг под рукой окажется картошка, горошек и пара яиц — просто помни: ты в очень хорошей компании. Уважай салат, уважай историю. И готовь с удовольствием.

А если ты, как и я, любишь вкусные рассказы, уютные рецепты и гастроностальгию — добро пожаловать в мой блог ВКУСНО ГОЛОДНЫЙ. Там тебя уже ждут ароматы прошлого и щепотка вдохновения!

Поднявшись на ноги, я первым делом оделся, сходил в уборную в конце вагона (благо все пассажиры ещё спали, и только молоденький стюард в синей униформе, с красными от бодрствования глазами, поклонился мне еле удержавшись на ногах при повороте поезда), причесался, умылся, в общем, привёл себя в порядок дабы выглядеть и пахнуть как настоящий джентльмен. Да, по возвращении ещё заправил за собой постель. Пассажирам первого класса делать это было не обязательно, тут для подобного в штате даже специальная горничная имелась, но я привык ухаживать за собой сам. Неприятно было думать, что кто-то посторонний суёт нос в моё грязное бельё.

Когда дверь купе позади растворилась, я стоя у зеркала на стене как раз пытался добиться идеального расположения красного галстука выглядывающего из-под жилета (такого же как и фрак) чёрного цвета. Поездка в поезде не повод выглядеть неряхой.

- Доброе утро, господин Фицкларенс, - заглянул внутрь Артур конопатая рожица которого расцвела в улыбке, а затем брякая зубной щёткой в серебряном стакане (подаренном мной на прошлое Рождество) бросился по коридору в уборную. Неспешно следовавший за ним следом Стелиэн (как всегда оборотень выглядел свежим, подтянутым, на брюках безукоризненные стрелочки) блеснул тёмно-зелёными глазами, кивнул мне, и вернул дверь на место.

Оборотень и бывший беспризорник в последние полтора года стали моей семьёй. Семьёй, которой у меня никогда не было, но в которой я оказывается нуждался. Хотя… сам себе в этом признавался с большим трудом. Жизнь в одиночестве несёт немало плюсов. И всё-так эта пара заставляла меня улыбаться чаще. Не то чтобы я без них не прожил бы. Просто существование моё стало ярким и немногим более осмысленней. Подцепив пальцами лежащие в металлической коробочке серебряные запонки с изображением тысячелетнего дуба, я скрепил ими манжеты безукоризненно белой сорочки, и покинул купе.

* * *

Уже через полчаса мы сидели в вагоне ресторане. Этим местом «Маленький регент» гордился по праву. С чего вдруг? Да потому что шеф-поваром тут был знаменитый Франсуа Беранже когда-то державший популярный парижский ресторан у подножия Эйфелевой башни. Одному дьяволу известно сколько «Great Western Railway» заплатило Беранже за переезд в Англию.

Завтрак был недурён. Копченый в меду бекон, деликатесная ветчина с припущенными томатами, жареные грибы с яичницей, нежный омлет, горка аппетитных сосисок на отдельной тарелочке, рядом такая же с кровяной колбасой, что так обожал наш оборотень. Ну и на десерт подали поджаристые до золотистой корочки тосты, тающий во рту кисло-сладкий персиковый мармелад и свежие фрукты.

Помимо нашей троицы в вагоне ресторане было ещё пятеро человек. Остальные богачи не пожелали кушать в компании и утоляли голод в своих купе. Что ж, каждому своё…

Напротив нас сидел темноволосый денди с блестящими напомаженными бриолином волосами. Сэр Эван Кортни – аристократ из древнего рода всеми силами пытавшийся показать окружающим свою успешность, но на деле погрязший в огромных долгах. Читать его мысли было легко и одновременно скучно. Нет, аями, то есть проклятие постепенно поедающее душу и вызывающее болезни в золотых карманных часах аристократа тут было совсем ни при чём. Хотя чёрная метка была не подарком завистников или давнего врага. Напротив, Кортни сам подобрал проклятие с земли из-за глупой ссоры забив до смерти в колледже своего товарища. Так бывает, когда жаждущая мести душа вселяется в ближайший предмет с историей. И всё-таки песенка Кортни была спета из-за его распущенности, высокомерия, отсутствия терпения и элементарной глупости.

За спиной у меня, отклонившись на спинку стула, замер седоусый крепыш. Килиан Лэмпард – богатый промышленник с севера, вязкие мысли которого сейчас были заняты сделкой с каким-то Дефо. Сделка всей жизни, а сломавшую ключицу супругу (брак с которой и сделал его когда-то преуспевающим дельцом), страдавшую от сильной боли, бросил дома на милость её старой, полуслепой няньки и парочки бутыльков с опиумом.

Справа от Лэмпарда за столиком сгорбился пятидесятилетний рыжеволосый мужчина с глубокой складкой на переносице. Адам Гингрич – врач раздавленный виной за смерть пациентки девочки-подростка. Бедняжка и сейчас таскалась за ним. Босая, в белой ночнушке с кружевами, с рассыпанными по плечам вьющимися волосами цвета спелой пшеницы. То ли ещё не поняла, что умерла, то ли испытывала к врачу искреннюю привязанность. Адам не знал, что был не виноват в кончине девчонки. Хороший человек, хороший врач.

Ещё дальше в кресле у окна замер высокий, худой мужчина с абсолютно лысой головой с военной выправкой. Ансельм Лежандр – майор артиллерии страдавший вялотекущей шизофренией после давней контузии. Через пять дней он вернётся домой, сядет в плетённое кресло на пристани и смотря на неподвижные, грязные воды реки спустит курок своего револьвера разнеся тяжёлой пулей собственный череп. У меня не было никакой жалости к Лежандру. Человек отдававший приказы открывать огонь картечью по беззащитным женщинам и детям заслуживал гореть в аду. Жаль, что его нет.

На стуле у самой двери замерла худая, пожилая женщина в голубом тюрбане. Посередине головного убора красовалась заколка с крупным чёрным агатом в золотом обрамлении. Кэтрин Мосс – богатая вдова долгие годы измывавшегося над ней супруга думала, что эта штука защитит её от сглаза и порчи. И это действительно могло бы так быть не будь камень искусной подделкой.

Когда мы втроём уже допивали крепкий индийский чай с сахаром из симпатичных голубых фарфоровых чашечек (да-да, спутники разделяли мои вкусы, а на вытягивающих физиономии официантов мне было плевать), что-то в поезде изменилось. Окончательно и бесповоротно.

По полу словно промчался сквозняк, ледяными щупальцами заползавший в штанины брюк, касавшийся голой кожи, гнавший противные мурашки к коленям. С большим трудом я сдержался, чтобы не вздрогнуть. Почувствовали ли это остальные посетители, я не знаю, но Стелиэн напротив меня оскалился и пригладил ладонью волосы на затылке. Артур сидевший между нами поджал ножки в коротких штанишках забравшись на стул.

Полный боли дикий крик раздавшийся из соседнего вагона заставил вскочить на ноги всех мужчин и сжаться в комок вдову в индийском тюрбане. На пол полетели слетевшие со столов ложки, вилки, вдребезги билась посуда. Я же не только не последовал их примеру, но ещё и оборотня удержал. Тот с каким-то удивлением и одновременно уважением взглянул на удерживающую его на месте руку. Руку простого человека. А вот тут ошибочка, мой друг. Я Ткач.

Просто я давно уже уяснил, что не всегда надо сломя голову нестись на любой крик. Иногда надо подождать. Акт Iзакончен. Вот-вот начнётся II-й акт…

* * *

Дверь вагона-ресторана распахнулась и внутрь влетел бледный как простыня стюард в сбившейся на затылок шапочке. Челюсть его ходила ходуном, зубы отбивали мелкую дробь. Ничего не сказав парень закатил глаза и рухнул на пол. Без сознания. Я читал его мысли, ибо даже в таком состоянии человек думает. Человеку всегда свойственно думать.

Девушка-официантка в белом переднике и чепце с названием поезда, что-то тоненько пропищала и выронила поднос закрыв лицо ладонями.

- Что за чёрт? – забористо ругнулся Лежандр и вытянув из-за спины длинноствольный револьвер направился к двери. На мгновение он остановился над стюардом и взведя курок револьвера добавил: - У него капли крови на лице и форме…

- Тоже мне открытие, - буркнул себе под нос Стелиэн втянув ноздрями воздух.

Обоняние чистокровных оборотней было таковым, что сейчас я ему немного завидовал.

Когда Лежандр взялся рукой за ручку двери ведущую в наш вагон я кашлянув обратил на себя внимание.

- На вашем месте, майор, я бы не делал этого.

Головы всех находящихся в вагоне-ресторане повернулись ко мне. Словно подтверждая мои слова дверь сотряслась от удара. Спустя секунду внутрь кубарем ввалилось окровавленное тело, у которого вместо правой руки был короткий обрубок, а лицо… лицо будто срезали острым скальпелем. Все вокруг закричали от ужаса, а я поднялся с места и замер рядом с корчащимся, хрипевшим беднягой, сотрясавшимся в предсмертных судорогах. Узнать по внешнему виду этого пассажира было невозможно, настолько он был изуродован, и тогда я просто прочёл его мысли. Его мысли были о покойной супруге Натали тело которой он возил похоронить на родине.

- Это мистер Бремен, - произнёс я, вызывая в памяти образ своего соседа – добродушного толстячка из шестого купе. – Зря он остался ужинать у себя.

Вдова Мосс кажется читала какую-то индийскую молитву, остальные, включая покинувшего кухню грузного шеф-повара с разделочным ножом в руке, безмолвствовали. Да и что тут сказать?

Бремен был… растерзан. Нет, скорее разодран на части.

Закрывавший Артуру глаза огромной ладонью Стелиэн оставил мальчишку за столом и несмотря на свой рост и вес бесшумно подошёл к мне.

- Патрон, нечто покинуло вагон, - произнёс оборотень и крылья его ноздрей снова затрепетали.

- Ясно, - кивнул я, коснувшись подушечками пальцев серебряных запонок. - Пойдём. Надо добраться до моего купе. Там всё необходимое чтобы выяснить что это за тварь такая нарушила наш завтрак.

О том, что убийцей мог быть человек я даже не думал. Очевидно же, что нет.

- Артур, ты остаёшься здесь! – не терпящим возражения тоном приказал воспитаннику я, открывая дверь.

Последнее, что мы со Стелиэном увидели это доктора Адама Гингрича подносящего склянку с нюхательной солью к носу стюарда.

Вагон первого класса был забрызган кровью словно внутренности скотобойни. В неровно мерцавшем под потолком светильнике, плафон которого был разбит, картина смотрелась ещё более жутко.

Прямо посреди коридора на полу грудой кусков лежала горничная – женщина средних лет с грустными глазами. Намедни она безостановочно думала о своём больном брате и расплакалась, когда я протянул ей соверен. Безжалостное нечто порубило её на части. Из купе справа торчали чьи-то ноги. Одни ноги в мужских ботинках сорок четвёртого размера. В следующем на полу угадывалась новая груда человеческих останков.

- Что же это за тварь такая, патрон? – спросил позади оборотень глухо зарычав.

- Пока не знаю, - произнёс я, переступая через лужу крови в неровном свете казавшейся почти чёрной.

Открыв дверь своего купе, я выудил из-под кровати кожаный саквояж и произнеся заветную фразу (известную только мне) отправил на переменку духа охранявшего вещи. Недовольно проворчав тот растворился в межмирье, чтобы в случае надобности снова прийти на зов.

Негромкий щелчок замка и сумка со всем содержимым распахнулась передо мной. Вынув из портмоне на замочке склянку с жидкостью ярко-синего цвета, я быстро вылил её в рот, зажмурив глаза, сосчитал до десяти, а потом оглядел коридор. Ничего сверхъестественного не обнаружилось. Кроме разве что пары призраков уже поселившихся в поезде достаточно давно. Молодой поэт скончавшийся от сердечного приступа и старушка, неудачно свалившаяся с койки и ударившаяся головой пару лет назад. А вот ядовито-малиновая жидкость в следующей пробирке показывающая суть вещей, неожиданно дала результат.

На потолке, стенах и кое-где на полу, я увидел множественные следы похожие на след от иглы циркуля. Такие следы я видел лишь однажды, но перепутать их было с чем-то невозможно. Как ни прискорбно это сообщить, но в поезде Скелдер.

* * *

- Поезд долго стоял в подземном туннеле? – негромко, но так что услышал каждый спросил начальника «Маленького регента» я.

Обычно напыщенный и обожавший раздувать важно щёки господин Мэннинг, сейчас удерживаемый за шкирку Стэлиэном, испуганно взирал на меня снизу-вверх. Все остальные пассажиры первого класса, прислуга, стюарды из других вагонов тоже.

- В подземном, милорд? – пролепетал начальник поезда. - Ах, да! Пару недель назад! Конструкция господина Козловского требует специфического обслуживания. Нашим главным инженером было принято решение…

«Ох, уж эти русские, - думал я. Поставили на уши весь мир. Когда паровоз едет не по рельсам проложенным по земле всё привычно и понятно, а вот когда двигается по специальной эстакаде, а весь состав по сути подвешен над землёй, поди разберись».

- Нориджский мост скоро? – прервал болтовню Мэннинга я.

- Через сорок минут, милорд, - взглянул на новомодные, массивные наручные часы на запястье начальник поезда.

- Слушайте меня внимательно, - находящиеся внутри вагона ресторана люди перестали дышать. - Вы должны сделать так, чтобы грузовой вагон находящийся прямо за вагоном первого класса оказался посреди эстакады моста. То есть над водой. Монстр не должен сбежать. Вы поняли меня?

- Он понял-понял, - поднял над полом за шкирку Мэннинга оборотень потащив начальника поезда за собой.

Провожая пассажиров первого класса из вагона ресторана (было решено эвакуировать их как можно дальше от грузового вагона, я почувствовал чей-то внимательный взгляд. Майор Лежандр протянул мне ребристой рукоятью вперёд свой длинноствольный револьвер.

- Чтобы убить монстра.

«Спасибо, нет», - хотел сказать я. У этого оружия иное, не менее важное предназначение. Но не переживайте майор, оно всё равно убьёт своего монстра». Хотел, но не сказал. Хватило короткого движение рукой.

Когда я отказался, Лежандр просто пожал плечами и ушёл. Последними вагон покидали Артур (крепко обнявший меня за ноги и уткнувшийся мордочкой в живот) и взявший его за руку доктор Гингрич за которым следовал призрак его пациентки.

- Кхм, - громко кашлянул я в кулак, чтобы привлечь внимание Гингрича, - Доктор, Алексис всё равно бы умерла. У неё был тяжёлый врождённый порок сердца. Воспаление лёгких лишь послужило спусковым механизмом. Не надо винить себя в её смерти.

Мужчина услышав мои слова обернулся и растерянно замер на месте. Он сразу поверил услышанному. Такова природа Ткачей. Им верят. А вот призрак девчонки неожиданно бросился ко мне через весь салон, встал на носочки и поцеловал холодными губами в щёку. Синяя вспышка и девчонка улыбнувшись растворилась без следа.

* * *

Поезд встал посреди Нориджского моста точно по расписанию. «Мы не опаздываем!» – девиз «Great Western Railway». В окна внизу была видна только водная гладь. Остановившись возле двери в грузовой вагон, мы молча думали каждый о своём. Мысли оборотня я читать не стал, заблокировав на время свой дар. В конце концов каждый имеет право на приватность. Хотя бы перед смертью. Сжимая рукоять своей поцарапанной, побитой в многочисленных схватках трости с клинком внутри, сам я размышлял о том, что Скелдер это очень–очень плохо. Никакие пули его конечно не возьмут.

Самец плотоядного паука-трупоеда населявшего Европу во времена средневековой чумы словно вирус подхватил злобного духа мщения. Вселившись в тварь тот до неузнаваемости изменил насекомое превратив в ужасное неуязвимое оружие. Что-то совсем из другого мира.

Просить о помощи клевретов было бесполезно. Духи брезговали прикасаться к насекомым поэтому рассчитывать стоило только на себя и принёсшего мне клятву верности оборотня.

- Стелиэн, ты должен удержать его на месте наплевав на всё, - второй раз за десять минут повторил оборотню я. - Пусть он вцепится в тебя. Будет больно, очень больно, но это даст мне возможность нанести удар в самое уязвимое место. В единственное уязвимое.

- Я понял тебя, патрон, - спокойно кивнул оборотень, принимая свою хищную форму. Костюм из дорогой эластичной ткани скрипнул, но предназначение своё выполнил.

Как только мы оказались внутри грузового вагона тварь сразу же бросилась к нам. По сути это не было похоже на паука. На что же тогда? – спросите вы. На серый ромб с нереально длинными конечностями-спицами.

Чтобы дать Стилиэну время на маневр я, высвободив из трости клинок, четырежды отбил выпад острых длинных конечностей Скелдера, которые тот ловко выстреливал на расстояние в три метра сам оставаясь вне доступа, на потолке. Сноп искр от соприкосновения моего клинка с оружием монстра осветил погружённый в сумрак и заставленный ящиками и контейнерами грузовой вагон. Уйдя в сторону от атаки сразу трёх конечностей, я парировал один из ударов направленных мне в голову. Цилиндр издав хлопок слетел с головы и отлетел в сторону. Слева, вместе со всем содержимым оказался разрублен пополам стоящий на полу ящик. В этот момент оборотень зарычав умудрился сграбастать Скелдера за пойманные в лапу конечности и со всей силы долбануть его об пол вагона. В тисках Стелиэна оказался целый пучок смертоносных пик. Доски под нами от удара загудели.

Монстр не остался в долгу, вырвав одну из конечностей он с противным хрустом вонзил её в левое плечо оборотня. Будь кожа чистокровного хищника менее прочной он сейчас валялся бы без одной лапы, однако Скелдер недооценил нас. Поймав второй лапой высвободившуюся конечность, мой товарищ повалился на бок увлекая за собой монстра. Пытаясь освободится тот подтянулся к противнику и тут из ромбовидного тела вперёд выстрелила треугольная голова на длинной шее. Голова оканчивалась рядом геометрически правильных треугольных клыков нешуточного вида и размера, вонзившихся с утробным стоном во всё то же предплечье. Стелиэн замычал от боли, но продолжая лапами удерживать конечности твари, клыками он вцепился в её треугольную макушку не давай спрятаться обратно в ромбовидное тело.

Единственный шанс! Клинок мой улучив нужный момент серебреной молнией вонзился между прочных и гибких пластин, покрывающих шею рвущего на части предплечье Стелиэна чудовища, начисто отсекая ему голову.

* * *

В Лидсе нас уже ожидал дирижабль с полицейскими.

- СКЕЛДЕР!? – глаза старшего инспектора Кубрика полезли на лоб. – Та самая тварь, которая в восемьдесят первом в лондонском метро прикончила двадцать пять пассажиров, машиниста, пять полицейских и парочку инспекторов бросившихся за ним в погоню?!

- Та самая погибла во время столкновения с «Бирмингемским скорым», - кивнул я, разглядывая как наш доктор бинтовал раны Стелиэна уже снова принявшего щеголеватый человеческий облик (ничего, за пару дней страшные, смертельные для любого другого живого существа раны, заживут). - Вам повезло. Если бы это не случилось жертв было бы намного больше.

- Что-то не везёт им с поездами, - хмыкнул в рыжие усы плечистый квадратный сержант носком ботинка приподнимая голову Скелдера.

Артур юркой тенью появлялся то там, то тут. Восторга парнишки не было придела ведь оба его наставника были живы. Мальчишка даже не представлял с какой радостью я сейчас читал его мысли.

Когда нудное, но необходимое полицейское дознание закончилось трупы убитых монстром молчаливые коронеры уже унесли, а вагон первого класса был почти отмыт и приведён в первозданный вид.

Кубрик сняв котелок с головы протянул мне руку и крепко с чувством пожал её:

- Даже не знаю как вас благодарить, милорд. Я связывался с Лондонским департаментом… - на мгновение старший инспектор замялся, комкая шляпу. - Нам повезло, что вы оказались тут. Если бы не вы со своим дворецким этот урод уничтожил бы весь поезд, а потом… кто знает, что бы было потом. А кто такой Ткач?

Глаза всех сотрудников правопорядка дружно уставились на меня.

- Просто я владелец парочки фабрик производящих ткани, - соврал не моргнув глазом полицейскому я прекрасно осознавая, что мне не поверят. Стелиэн позади даже хрюкнул от смеха.

- Я-я-ясно, - раздалось в ответ. - Ещё раз благодарю вас, милорд.

Я не любил долгих слезливых прощаний поэтому ответив на рукопожатие, я проводил взглядом уходящих восвояси полицейских и поднял с пола свой продырявленный Скелдером цилиндр.

«Между прочим, «Райн Купер» шесть фунтов за штуку», - хмыкнул я, выбрасывая шляпу в раскрытое окно набиравшего скорость «Маленького регента».

- Стелиэн, повышаю вам месячное денежное содержание на шесть фунтов, - сказал я провожая взглядом кувыркавшийся в воздухе цилиндр.

- Вы очень добры, патрон, - кивнул оборотень улыбнувшись мне одними глазами и сажая взвизгнувшего от восторга Артура себе на шею. Вместе мы двинулись в свой вагон. Впереди у нас было ещё много-много дел ведь в дождливый, промозглый Эдинбург мы отправились совсем не в отпуск…

Рассказ из цикла Ткач

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут