Таверна "На краю вселенной"

— Ты не можешь остановить неизбежное! — Барон рассмеялся, направляя Симфонию. Ключ Рун пульсировал в его руке, и Миральда почувствовала, как её артефакты начинают дрожать, теряя синхронизацию. Даже Ритм Кузницы сбился с такта, его гул стал неровным.

— Он перехватывает их резонанс! — крикнула Миральда, отступая к стене. Тик-Так защёлкал, его линзы мигали, подтверждая её догадку. Ключ Рун не просто открывал тайный зал — он мог управлять любым артефактом, настроенным на руны Наковальни.

Миральда стиснула резонатор, её разум лихорадочно искал выход. Она вспомнила страницу из фолианта «Резонанса Хаоса» — о диссонансе, способном разрушить любую симфонию. Это был риск, но выбора не оставалось.

— Вельветто, Люминатор, держите голема! — скомандовала она. Вельветто закружился вокруг машины, опутывая её суставы, а Люминатор направил луч света прямо в сенсоры голема, ослепляя его. Миральда же повернулась к Ритму Кузницы. — Давай, старик, спой свою самую дикую песню!

Ритм Кузницы загудел, его вибрации стали хаотичными, нарушая ритм Симфонии Барона. Миральда направила резонатор на Ключ Рун, усиливая диссонанс. Зал задрожал, руны на стенах начали мигать, а Барон, почувствовав, что теряет контроль, побледнел.

— Что ты творишь, безумная гномка?! — зарычал он, но его голос потонул в нарастающем гуле. Ключ Рун задрожал в его руке, испуская искры. Голем замер, его механизмы заскрипели, не в силах справиться с хаотичными вибрациями.

Миральда шагнула вперёд, её лицо было покрыто потом, но глаза горели решимостью. 

— Это называется импровизация, Барон! — Она ударила резонатором по полу, и волна диссонанса окончательно разорвала связь Ключа с Симфонией. Ключ Рун выпал из руки Барона, покатившись по полу. Тик-Так молниеносно метнулся к нему, схватив артефакт своими лапками.

Барон взревел от ярости, но без Ключа его Симфония начала угасать. Голем, лишённый подпитки, рухнул на колени, его бронзовые пластины осыпались. Миральда, тяжело дыша, направила резонатор на Барона.

— Сдавайся, — прорычала она. — Или я устрою тебе ещё одну какофонию.

Барон, стиснув зубы, отступил к тёмному проходу в глубине кузницы. 

— Это не конец, Огнеборода, — прошипел он. — Сердце Наковальни будет моим, с Ключом или без! — С этими словами он бросил дымовую шашку, и зал заполнился едким туманом. Когда дым рассеялся, Барона уже не было.

Миральда опустила резонатор, её плечи расслабились. Тик-Так подполз к ней, держа Ключ Рун. Вельветто, обвившись вокруг её руки, пропел: 

— Браво, маэстро! Но что теперь? Этот тип не сдастся.

Миральда взяла Ключ, внимательно его разглядывая. Его поверхность была тёплой, а спиральные руны слабо пульсировали. 

— Теперь мы найдём Сердце Наковальни, — сказала она. — И спрячем его там, где Барон никогда не достанет.

Вернувшись в мастерскую, Миральда разложила чертежи и фолиант на верстаке. Ключ Рун лежал рядом, окружённый её артефактами, которые, кажется, с любопытством его разглядывали. Тик-Так защёлкал, анализируя схему тайного зала под площадью. Миральда знала, что времени мало — Барон уже доказал, что он хитёр и упорен.

Она отправила весточку Гридде Железнозуб, прося усилить охрану Архивов Грома, и начала готовиться к походу к тайному залу. Но в глубине души её терзало предчувствие: Ключ Рун был лишь частью головоломки. Сердце Наковальни, если верить легендам, не просто артефакт — оно было живым, бьющимся ядром города. И если Барон найдёт способ подчинить его, даже без Ключа, Громовая Наковальня падёт.

На закате, стоя у окна мастерской, Миральда смотрела на площадь, где всё ещё дымились следы недавней битвы. Громыхало, болтаясь на поясе, пробурчал: 

— Ну что, гномка, готова к новой заварушке?

Миральда усмехнулась, её рука легла на Ключ Рун. 

— Всегда готова, — ответила она, и её артефакты загудели в унисон, словно соглашаясь.

Но в этот момент где-то под городом, в тёмных катакомбах, раздался низкий, едва уловимый гул. Словно само Сердце Наковальни почувствовало, что его время близко.

Клэр подняла взгляд, её лицо было бледным, но решительным. — Сигнал стабильный. Основной сервер, похоже, в центральном модуле платформы. Но там есть помехи — они используют глушилки. Если мы хотим внедрить вирус, мне нужно попасть внутрь и подключиться напрямую.

— Тогда ты с нами, — сказал Торн. — Дэвис, ты прикрываешь Клэр. Линь, Смит — вы со мной на зачистку. Первоочередная цель — убрать охрану и отключить глушилки. Без связи мы слепы.

Команда кивнула. Вертолёты начали снижение, держась низко над водой, чтобы избежать радаров. Вдалеке уже виднелась платформа — громада из стали и бетона, окружённая кранами и антеннами. Её огни мигали в темноте, словно глаза хищника. На палубе мелькали силуэты охранников, вооружённых автоматами.

— Высадка через тридцать секунд, — объявил пилот. — Готовьтесь.

Торн надел шлем и проверил автомат. — Помните: никаких геройств. Работаем чётко, быстро, вместе. Если это их главный узел, они будут драться до последнего.

Вертолёты зависли над платформой, и команда спустилась по верёвкам на палубу. Едва их ноги коснулись металла, раздались выстрелы. Охрана среагировала мгновенно, открыв огонь из укрытий. Торн и Линь бросились за контейнеры, отвечая короткими очередями. Смит, пригнувшись, метнулся к ближайшему крану, забравшись наверх для лучшего обзора. Клэр и Дэвис укрылись за стальной балкой, пока Клэр пыталась настроить портативный декодер.

— Глушилки в северной части! — крикнула Линь, заметив антенну, испускавшую низкий гул. — Нужно их вырубить!

— Смит, займись этим! — рявкнул Торн, подавляя огневую точку противника. — Линь, со мной к центральному входу!

Смит кивнул и, используя кран как прикрытие, начал продвигаться к антенне. Его нож сверкнул, когда он перерезал провода питания одного из прожекторов, погружая часть палубы в темноту. Охранники заметили его и открыли огонь, но Смит был слишком быстр. Добравшись до антенны, он заложил небольшой заряд и отскочил назад. Взрыв разнёс глушилку, и Клэр тут же получила доступ к сети.

— Я в системе! — воскликнула она, её пальцы забегали по клавиатуре. — Вирус загружается, но мне нужно больше времени!

— Держись, Клэр! — крикнул Дэвис, стреляя по наступающим охранникам. Один из них подобрался слишком близко, и Дэвису пришлось вступить в рукопашную. Он отбросил противника ударом приклада, но получил пулю в плечо. Скрипнув зубами, он рухнул за укрытие.

— Дэвис ранен! — крикнула Клэр, не отрываясь от планшета.

— Я в порядке, — прохрипел Дэвис, перевязывая рану. — Заканчивай, Клэр!

Торн и Линь пробились к центральному входу, где их встретил шквал огня. За дверью виднелись силуэты в бронежилетах — элитные наёмники, не чета обычной охране. Торн бросил светошумовую гранату, и, воспользовавшись замешательством, они с Линь ворвались внутрь. Коридоры платформы были узкими, пропитанными запахом масла и металла. Где-то в глубине гудели серверы.

— Клэр, где серверная? — спросил Торн по гарнитуре.

— Третий уровень, восточный сектор, — ответила она, её голос дрожал. — Вирус на 60%. Но они пытаются заблокировать меня!

— Держись, мы идём, — сказал Торн, жестом указав Линь двигаться вперёд.

Они спустились по лестнице, отбиваясь от наёмников. Один из них, вооружённый дробовиком, едва не зацепил Линь, но она увернулась и выстрелила в упор. Торн прикрывал её, пока они не добрались до серверной. Дверь была бронированной, с кодовым замком.

— Клэр, можешь вскрыть? — спросил Торн.

— Уже, — ответила она. — Код 7-4-2-9. Но поторопитесь — они перенаправляют данные на другой узел!

Торн ввёл код, и дверь с шипением открылась. Внутри гудели серверы, их индикаторы мигали в ритме, напоминающем сердцебиение. Но в центре комнаты стоял мужчина в тёмном костюме, держащий в руках пистолет. Его лицо было скрыто маской, но голос был холодным и уверенным.

— Вы опоздали, Ястреб, — сказал он. — «Тень» уже распространяется. Вы не можете остановить эволюцию.

— Это мы ещё посмотрим, — ответил Торн, поднимая автомат.

Мужчина улыбнулся и нажал кнопку на пульте в своей руке. Пол под ногами Торна и Линь дрогнул, и из стен начали выдвигаться турели. Снаружи раздался рёв двигателей — подкрепление наёмников прибыло на вертолётах.

— Клэр, сколько до завершения? — крикнул Торн, укрываясь за сервером.

— Десять секунд! — ответила она. — Держитесь!

Турели открыли огонь, и комната превратилась в хаос. Линь метнула дымовую гранату, давая им несколько секунд передышки. Торн выстрелил в мужчину, но тот уже исчез в боковом проходе. Экраны серверов начали гаснуть — вирус Клэр начал свою работу.

— Готово! — крикнула Клэр. — Сеть падает!

Но в ту же секунду платформа содрогнулась от мощного взрыва. Один из вертолётов наёмников врезался в топливный резервуар, и огонь начал распространяться по палубе. Торн схватил Линь за руку.

— Уходим! Сейчас всё взлетит на воздух!

Они выбежали из серверной, пробиваясь через дым и пламя. На палубе их ждали Клэр, Дэвис и Смит, отстреливающиеся от остатков охраны. Вертолёты команды зависли над платформой, сбрасывая верёвки.

— Быстрее! — крикнул пилот. — У вас тридцать секунд!

Команда забралась на верёвки, и вертолёты рванули прочь. За их спинами платформа вспыхнула, словно факел, и с грохотом обрушилась в море. Торн смотрел на огонь, его сердце колотилось. Они уничтожили узел, но слова человека в маске эхом звучали в его голове: «Тень уже распространяется».

— Клэр, — сказал он, перекрикивая шум винтов. — Вирус сработал?

— Да, — ответила она, но её голос был неуверенным. — Но я видела резервные каналы. Они могли сохранить часть данных.

Торн стиснул зубы. Победа была близко, но «Тень» всё ещё дышала. Впереди их ждали новые битвы, и времени на отдых не было.

— База, это Ястреб, — произнёс он в гарнитуру. — Узел уничтожен. Готовьте аналитиков. Мы идём за остальными.

Вертолёты растворились в утреннем небе, оставляя за собой лишь дым и эхо взрывов.

Дух Хиста показал шаману, как работало Эхо разломов. Эта ложь была не паутиной, а бурей, которая питалась тремя силами:

1. Семена раздора

Кто-то — Хист ещё не раскрыл, кто — сеял слова, которые превращали соседей во врагов. Эти слова были простыми, но острыми, как стрелы: "Они отнимают твоё", "Они разрушают наш мир", "Их правда — ложь". Эти семена падали на плодородную почву страхов и обид, прорастая ненавистью. Хист-Шептун видел, как люди, некогда делящие хлеб за одним столом, теперь стояли по разные стороны баррикад.

2. Зеркала искажения

Медиа, социальные сети, даже уличные сплетни усиливали раскол. Каждая сторона видела только свою правду, отражённую в кривых зеркалах. Видео обрезались, цитаты вырывались из контекста, а заголовки кричали громче фактов. Хист показал шаману, как эти зеркала создавали иллюзию, будто компромисс невозможен, а другая сторона — не люди, а монстры.

3. Тишина лидеров

Те, кто мог бы объединить, молчали. Политики, старейшины, голоса разума — все они либо прятались, либо подливали масла в огонь ради собственной выгоды. Их молчание было не пустотой, а соучастием. Хист-Шептун чувствовал, как эта тишина давила на город, оставляя людей без маяка в бурю.

Шаман понял: он не может просто разоблачить одного лжеца, как с Пророком. Эта ложь была слишком большой, слишком разлитой в воздухе. Но Хист-Шептун не искал простых путей. Он спустился с крыши и смешался с толпой, его плащ скрывал чешую, а глаза искали источник — того, кто первым бросил семена раздора.

Используя магию Хиста, шаман проникал в разговоры, улавливая нити, которые вели к началу. Он слушал шепот в кофейнях, читал сообщения в зашифрованных чатах, следил за дронами, транслирующими ложь. Наконец, Хист указал на тень — фигуру, скрытую в цифровом мире. Это был не человек, а алгоритм, созданный неизвестным кукловодом. Алгоритм, названный "Разлом", питался данными: он анализировал страхи, гнев, слабости людей и выдавал сообщения, которые разжигали ненависть. Его серверы прятались где-то в подземном бункере на окраине города.

Хист-Шептун отправился туда, скользя через туннели метро и заброшенные шахты. Бункер охранялся дронами и ловушками, но шаман был быстрее. Его когти рассекали металл, а магия Хиста заглушала сигналы. Внутри он нашёл серверы, чьи экраны мигали тысячами сообщений, готовых разлететься по городу. Но Хист-Шептун не стал их уничтожать — он знал, что это лишь инструмент. Вместо этого он загрузил в систему новый код, созданный с помощью магии Хиста.

Этот код работал иначе. Вместо того чтобы сеять раздор, он показывал людям их общие воспоминания: моменты, когда они помогали друг другу, смеялись, строили этот город вместе. Сообщения, которые раньше кричали "Они — враги", теперь шептали: "Мы — одно". Хист-Шептун не заставлял людей верить — он лишь напомнил им, кем они были.

Вернувшись на площадь Единства, шаман увидел, как буря начала стихать. Люди опускали плакаты, их голоса становились тише. Кто-то протянул руку через баррикаду, кто-то заплакал, обнимая старого друга. Полиция отступила, дроны замолчали. Хист-Шептун знал: разломы не заживут за одну ночь, но трещины начали зарастать.

Перед уходом он оставил на площади новый символ Хиста — круг с нитями, переплетёнными в узор единства. Город вздохнул, и Хист уже звал шамана дальше. Где-то в тенях рождалась новая ложь, но Хист-Шептун был готов. Его сердце билось в ритме древнего духа, а когти сверкали, как звёзды.

Послание Хист-Шептуна:

Слушайте, люди, чьи голоса тонут в крике. Ложь, что делит вас, — это буря, но вы сильнее её. Не дайте словам, что сеют раздор, заглушить ваши сердца. Смотрите в глаза друг другу, вспоминайте, что вас объединяет. Истина — это не победа одной стороны, а мост, который вы строите вместе. Хист видит вас, и я иду за теми, кто разрывает ваш мир. Держите свои сердца открытыми — и эхо разломов замолчит.

— А если это не просто разведка? — спросил Алекс, листая документы. В папке были старые карты, снимки со спутника и отрывочные отчёты о заброшенной лаборатории на острове, куда они направлялись. Большая часть информации была помечена как «секретно» или просто отсутствовала.

Рейнс пожал плечами. — Тогда делайте то, что умеете. Импровизируйте.

Самолёт взлетел через час. Внутри было тесно, пахло машинным маслом и потом. Кроме их четверки, на борту находились двое военных — молчаливый снайпер по имени Кейн и пилот, которого все звали просто Джек. Они не задавали вопросов, но их взгляды говорили о том, что они знали, насколько опасна миссия.

Остров, к которому они летели, был меньше, чем тот, где они сражались с Индоминусом, но его рельеф выглядел зловеще даже на карте. Густые джунгли, вулканические скалы и сеть подземных пещер, которые, судя по старым отчётам, использовались для каких-то экспериментов. Лин, сидя у иллюминатора, анализировала данные.

— Смотрите, — она повернула планшет к остальным. — Спутниковые снимки показывают тепловые аномалии в центре острова. Что-то там активно, но не похоже на обычную технику. Слишком… органическое.

— Ещё один гибрид? — Маркус скривился. — Или что-то похуже?

— Не знаю, — Лин нахмурилась. — Но сигнал, который я поймала, идёт из той же зоны. И он усиливается.

Самолёт начал снижение, и через иллюминаторы стал виден остров. Он был окружён рифами, которые делали высадку с моря почти невозможной. Джунгли казались непроницаемыми, а над центральной частью острова поднимался слабый дымок — возможно, от вулканической активности. Джек объявил по громкой связи:

— Приготовьтесь, через пять минут сбрасываем вас на поляну. Дальше вы сами.

Высадка прошла быстро. Парашюты раскрылись над кронами, и группа приземлилась на небольшой открытой площадке, окружённой стеной деревьев. Кейн, снайпер, сразу занял позицию, осматривая окрестности через прицел. Остальные проверили оружие и связь.

— Сигнал в трёх километрах к северу, — сказала Лин, глядя на планшет. — Но местность сложная. Пещеры, овраги… и, похоже, там что-то движется.

— Тогда не теряем времени, — Алекс кивнул, возглавляя группу. — Держимся вместе.

Джунгли встретили их сыростью и гнетущей тишиной. Птицы не пели, насекомые не жужжали. Даже ветер, казалось, избегал этого места. Следы на земле — глубокие, когтистые — заставили всех замереть. Они были свежими.

— Это не Индоминус, — прошептала Эмма, изучая отпечатки. — Слишком мелкие когти, но посмотрите на расстояние между шагами. Оно огромное.

— Быстрое, — добавил Кейн, не отрываясь от прицела. — И, судя по следам, не одно.

Группа двинулась осторожно, следуя за сигналом. Через час они вышли к краю обрыва, под которым раскинулась долина. В центре возвышалась полуразрушенная постройка — остатки лаборатории, заросшие лианами. Но внимание привлекло другое: внизу, среди обломков, двигались тени. Не одна, не две — десятки. Они были меньше Индоминуса, но их движения были стремительными, скоординированными, как у стаи.

— Что это за чертовщина? — Маркус сжал винтовку.

Лин увеличила изображение на планшете, пытаясь разобрать детали. — Они похожи на рапторов, но не совсем. У них есть что-то вроде имплантатов. Металлические вставки на телах. Это не просто динозавры. Это… киборги.

— Киборги? — Эмма посмотрела на неё с недоверием. — Кто-то решил, что Индоминус был недостаточно страшным?

— Сигнал идёт оттуда, — Лин указала на лабораторию. — Но он не от этих существ. Что-то внутри управляет ими.

Алекс стиснул зубы. — Тогда мы идём туда. Кейн, прикрывай нас сверху. Если эти твари нападут, стреляй без предупреждения.

Кейн кивнул и занял позицию на скале. Остальные начали спуск в долину, двигаясь от укрытия к укрытию. Тени внизу, казалось, не замечали их, но напряжение росло с каждым шагом. Когда они приблизились к лаборатории, раздался низкий, механический гул. Двери здания, покрытые ржавчиной, медленно открылись, и из темноты выступила фигура. Она была выше рапторов, но стройнее, с длинными конечностями, усеянными металлическими пластинами. Её глаза светились красным, а пасть раскрылась, издав звук, похожий на помехи в радиосвязи.

— Это оно посылает сигнал, — Лин сглотнула, глядя на планшет. — Это не просто зверь. Это система.

Фигура повернула голову, её взгляд остановился на группе. Затем она издала пронзительный визг, и тени в долине пришли в движение, устремившись к ним.

— Назад! — крикнул Алекс, но было поздно. Стая кибер-рапторов окружила их, отрезая путь к отступлению. Лаборатория манила своей темнотой, но теперь она казалась ловушкой.

Сверху раздался выстрел — Кейн открыл огонь, свалив одного из рапторов. Но остальные были слишком быстры. Алекс выхватил мачете, Эмма подняла винтовку, а Маркус, ругаясь, приготовился к бою. Лин лихорадочно пыталась взломать сигнал, но её планшет начал сбоить.

— Мы не выберемся, если не остановим это! — крикнула она, указывая на фигуру у лаборатории. — Оно их контролирует!

Алекс посмотрел на тварь, чьи глаза горели в темноте. Эхо прошлого боя с Индоминусом вспыхнуло в его памяти, но теперь враг был другим. Более умным. Более смертоносным.

— Тогда мы идём за ним, — сказал он, сжимая мачете. — Прямо в пасть.

Джунгли взорвались звуками боя, и тени сомкнулись вокруг них.

Зонтик издал металлический вздох, словно ему пришлось объяснять элементарные вещи детям.

— Сердце Хаоса где-то в центре Разлома. Точное местоположение? Ха, это Разлом, тут «местоположение» — это просто настроение. Но я чувствую его пульсацию. Идите за мной, и, ради всего хаотического, не трогайте ничего, что выглядит слишком дружелюбным.

Разлом Бесконечности оказался местом, где здравый смысл не просто умер, а оставил записку: «Ушёл искать себя, не ждите». Пейзаж менялся каждые пять секунд: то они шагали по радужным облакам, то проваливались по колено в жидкое зеркало, которое отражало их самих, но с подозрительно счастливыми улыбками. В воздухе плавали рыбы, сделанные из света, а где-то вдалеке гигантский кальмар в галстуке играл на арфе мелодию, до ужаса похожую на рекламный джингл МагиТехСервиса.

Грогнар, сжимая мультитул, который уже начал выдавать сообщения вроде «Ошибка: реальность не найдена», ворчал:

— Напомни, зачем я согласился? О, точно, потому что Великий Рецепт решил, что я его личный курьер. И почему этот зонтик такой самодовольный? Он же просто палка с тканью!

Лира, жуя булочку «Фениксова Искра» (для храбрости, как она утверждала), хихикнула:

— Грогги, не злись. Он просто зонтик с мечтами о величии. А вообще, я придумала слоган: «Свободная Начинка: даже в Разломе мы печём!» Как тебе?

— Я подумаю, когда перестану тонуть в зеркале, — огрызнулся Грогнар, вытаскивая ногу из очередной лужи реальности.

Зонтик, паря впереди, внезапно остановился. Его кристаллы потускнели, а голос стал серьёзнее:

— Мы близко. Но тут что-то не так. Сердце Хаоса не просто пульсирует. Оно общается.

— Общается? — переспросил Грогнар, настораживаясь. — С кем? С тобой? С нами? Или оно просто бормочет во сне?

— Не знаю, — признался зонтик, что для него было равносильно публичному унижению. — Но я чувствую присутствие. Кто-то уже здесь. И они… не дружелюбны.

Не успел Грогнар выдать очередную порцию сарказма, как из воздуха перед ними соткалась фигура. Это был человек — или что-то, притворяющееся человеком. Высокий, в мантии, усеянной движущимися звёздами, с лицом, которое невозможно было запомнить. В руках он держал посох, который выглядел так, будто его украли из музея «Самые пафосные артефакты».

— О, туристы, — произнёс незнакомец с интонацией, от которой хотелось проверить карманы. — Добро пожаловать в мой Разлом. Я — Архонт Бесконечности, временный управляющий этим хаотическим курортом. А вы, полагаю, пришли за Сердцем?

Лира, не теряя времени, шагнула вперёд и сунула ему булочку.

— Привет! Попробуй «Фениксову Искру», она с сюрпризом! А теперь рассказывай, что ты за фрукт и зачем тебе Сердце?

Архонт посмотрел на булочку, как на инопланетный артефакт, но всё же взял её, явно сбитый с толку.

— Забавные смертные, — сказал он, откусывая кусок. Его глаза расширились, когда булочка слегка вспыхнула во рту. — Хм. Неплохо. Ладно, я буду краток. Сердце Хаоса — это ключ к переписыванию реальности. Я собираюсь использовать его, чтобы, скажем, слегка подправить мироздание. Убрать скучные части, добавить побольше меня.

Грогнар закатил глаза так сильно, что чуть не увидел собственный мозг.

— Очередной маньяк с планом мирового господства. Как оригинально. Слушай, Архонт, или как тебя там, мы не в настроении для твоих игр. Где Сердце, и можем ли мы просто забрать его и уйти?

Архонт рассмеялся, и его посох выпустил в воздух сноп искр, которые сложились в надпись: «Подпишитесь на мой канал хаоса».

— Вы милые, но наивные. Сердце уже моё. Я разбудил его, и оно поёт для меня. А вы... вы просто доставили мне Великий Рецепт. — Он указал на пояс Грогнара, где Рецепт подозрительно ярко светился. — Отдайте его, и я, возможно, оставлю вашу пекарню в новой реальности. Как бонус.

Зонтик, до этого молчавший, внезапно вспыхнул кристаллами.

— Ты не понимаешь, с чем играешь, Архонт. Сердце не подчиняется. Оно использует тебя, как использовало других до тебя.

— Бла-бла-бла, — отмахнулся Архонт. — Философия от зонтика. Скучно. Давайте сделаем это интереснее. Пройдите мой маленький лабиринт хаоса, найдите Сердце, и, если вы такие крутые, заберите его. Проиграете — Рецепт мой, а вы станете моими официантами на вечеринке реальности.

Лира хлопнула в ладоши.

— Лабиринт? Круто! Грогги, мы справимся. У нас есть булочки, мультитул и зонтик с кризисом среднего возраста. Что может пойти не так?

Грогнар, чувствуя, как Великий Рецепт жжёт ему бок, пробормотал:

— Всё. Абсолютно всё.

Архонт щёлкнул пальцами, и мир вокруг них взорвался красками. Пол под ногами исчез, и они провалились в лабиринт, где стены были сделаны из воспоминаний, потолок — из несбывшихся мечт, а пол… ну, пол был просто очень скользким. Зонтик, паря рядом, шепнул:

— Держитесь вместе. И не ешьте ничего, что предложит лабиринт. Даже если это выглядит как пирожок.

Лира, уже протягивая руку к подозрительно аппетитному кексу, который висел в воздухе, отдёрнула её.

— Ладно, но это жестоко.

Грогнар проверил мультитул, который, к его удивлению, всё ещё работал, хотя и выдавал сообщения вроде «Пожалуйста, уточните, в каком измерении вы находитесь». Впереди их ждал лабиринт, Сердце Хаоса, Архонт с манией величия и, возможно, конец реальности. Но, по крайней мере, у них были булочки. А это уже что-то.

— Сердце Наковальни, — сказала она, её голос понизился до шёпота. — Легенда гласит, что в основании Громовой Наковальни спрятан древний артефакт, который питает все руны города. Тот, кто завладеет им, сможет управлять любой симфонией, любым артефактом. 

Люминатор мигнул, будто от удивления. 

— Ты думаешь, Барон знает об этом? 

— Уверена, — ответила Миральда. — Его Симфония была настроена не только на мои артефакты. Она искала что-то глубже, что-то под площадью. 

Тик-Так защёлкал быстрее, его линзы закрутились, анализируя. Миральда погладила паучка, задумчиво глядя на фолиант. 

— Нам нужно выяснить, где Сердце и как его защитить. Если Барон доберётся до него первым, Громовая Наковальня превратится в его личную кузницу. 

На следующее утро Миральда отправилась в Архивы Грома — древнее хранилище знаний, высеченное в скале под городом. Высокие своды, усыпанные светящимися рунами, гудели от энергии, а полки прогибались под тяжестью свитков и книг. Хранительница Архивов, старуха по имени Гридда Железнозуб, посмотрела на Миральду поверх очков, её седая борода дрогнула. 

— Сердце Наковальни, говоришь? — Гридда прищурилась. — Ты не первая, кто о нём спрашивает, Огнеборода. 

Миральда напряглась. 

— Барон был здесь? 

Гридда хмыкнула, её пальцы пробежали по рунной плите, вызывая голографический каталог. 

— Не сам Барон, но его шпион — тощий малый с бегающими глазками. Копался в старых чертежах Наковальни вчера ночью. Я его прогнала, но он явно что-то нашёл. 

— Что именно? — Миральда шагнула ближе, её артефакты зажужжали, чувствуя её волнение. 

Гридда вывела изображение древнего плана — схему основания площади. В центре, под плитами, виднелась камера, окружённая спиральными рунами. 

— Здесь, — сказала Гридда, ткнув в схему. — Тайный зал, запечатанный ещё при Первых Кузнецах. Никто не входил туда веками. Говорят, Сердце Наковальни бьётся там, но открыть зал можно только с помощью «Ключа Рун» — артефакта, потерянного давным-давно. 

Миральда внимательно изучила схему, её мысли закружились, как искры в горне. 

— Если Барон ищет Ключ, мы должны найти его первыми. Где он может быть? 

Гридда пожала плечами. 

— Легенды говорят, что Ключ спрятан в старой кузнице Торана Громорука, первого кузнеца Наковальни. Но та кузница — руины, заваленные в катакомбах под городом. Опасное место, Огнеборода. 

Миральда усмехнулась, её глаза загорелись. 

— Опасность — это моё. Спасибо, Гридда. 

К полудню Миральда, вооружённая резонатором и артефактами, спустилась в катакомбы. Тёмные туннели, пропахшие сыростью и ржавчиной, освещались лишь слабым сиянием Люминатора. Вельветто нервно подёргивался, оглядывая тени. 

— Не нравится мне тут, маэстро, — пропел он. — Пахнет ловушкой. 

— Тогда держи ткань наготове, — ответила Миральда, сжимая резонатор. Тик-Так сканировал стены, его линзы выхватывали древние руны, вырезанные в камне. 

Вскоре они вышли к руинам кузницы Торана — массивным каменным вратам, покрытым мхом и трещинами. На створках виднелась выгравированная спираль, такая же, как в фолианте. Миральда коснулась её, и врата задрожали, испуская низкий гул. 

— Ритм, давай, — скомандовала она. Ритм Кузницы взмыл, ударив по вратам. Камень треснул, и створки медленно открылись, открывая тёмный зал. 

Но едва Миральда шагнула внутрь, как из теней раздался знакомый звон — Симфония Барона. Фигура в плаще выступила вперёд, её бронзовый голем, отремонтированный и усиленный, заскрипел, готовясь к бою. Барон улыбнулся, его глаза сверкнули. 

— Опоздала, Огнеборода. Ключ Рун уже у меня. 

Миральда стиснула резонатор, её артефакты загудели, готовые к бою. 

— Тогда попробуй удержать его, Барон, — прорычала она. 

Зал наполнился звоном рун, и новая дуэль началась.