Сообщество фантастов

— Наша научная группа, — представляет «недоваренных» Хрл-ха и что-то им властно скрипит.

Кракену либо хватает ума не транслировать междусобойчик кольцовцев, либо он надёжно отдрессирован на соблюдение режима секретности. Подчиняясь отрывистым командам, «лобстеры» начинают суетливо настраивать свою аппаратуру. И перед нами прямо на переборке появляется размытое изображение. Ни объема, ни контраста, лишь смазанные тени. Мы ждём. Я пока не понимаю, что мне хотят продемонстрировать научные кадры Кольца. Постепенно, видимо, в ходе многочисленных настроек, изображение приобретает приемлемое качество. С удивлением узнаю на переборке Софью. Профессор сидит в своём рабочем кабинете на Земле и задумчиво перебирает цифровые виньетки. Кажется, подсчитывает непредусмотренную планом убыль объектов исследования. Я, честно говоря, вообще сомневаюсь, что после штурма лаборатории спецназом там хоть кто-то из разумных представителей иных планет остался в живых.

Хрл-ха отдает отрывистую команду и изображение гаснет.

— Корабль-разведчик свернул все электромагнитные сингулярности, — поясняет он. — Свернул и возвращается в постоянный порт базирования.

— Интересная технология разведки. Поделитесь?

— Конечно. У нас тайн от друзей по крови нет, — заверяет Хрл-ха.

— А какой технологией вывели из строя наших пилотов? — вскользь интересуюсь животрепещущим вопросом. Только вряд ли кракен сумел передать все нюансы моей якобы незаинтересованности.

— В честном бою…

— Нет-нет. Я про Землю. У нас несколько пилотов в своих домах поехали крышей.

— Поехали… Крышей? — удивляется вместе с толмачом Хрл-ха.

Аквариум кракена при этом заметно мутнеет. Наверное, жижа, окружающая беспозвоночную страхолюдину, несёт на себе ещё и эмоциональный функционал.

— Ну-у… Потеряли своё сознание, — поясняю я земной фразеологизм.

— Не в бою? — уточняет Хрл-ха.

— Дома, в кровати.

— Это не Кольцо, — искренне заверяет Великий Воин. — Атаковать врага дома, в постели — это низко. Низко и не достойно настоящих воинов.

Я смотрю на странного вида физиономию собеседника и понимаю, что в Кодексе чести Кольца тайные убийства просто-напросто не предусмотрены. И это хорошая новость. Приятно, когда потенциальный сильный противник жёстко регламентирован определёнными табу — просчитывать его действия становится намного легче. Всё-таки путь войны — это путь обмана, как бы кто не считал иначе.

Но… Позитивная сама по себе новость имеет и неприятную оборотную сторону гипотетической медали — моё расследование, было закончившись, опять упирается в глухую стену неизвестности.

По военному торжественно попрощавшись, мы с дипломатом возвращаемся на свой старшип.

А нежданно-негаданно обретённые новые друзья Земли, быстренько свернув свой шалашик в космосе, приветственно семафорят ходовыми огнями и дают полную тягу...

Когда Савин не появился поздним вечером в отеле, Хираморе начал беспокоиться, что противник решил сбежать. Ключ от номера продолжал висеть на ресепшене и глубоко за полночь. Труп агента незаметно вынесли через чёрный ход, чтобы никто из постояльцев не узнал о происшествии. Конечно, среди персонала пошли слухи, которые немедленно пресёк управляющий, строго-настрого потребовавшим всем молчать под угрозой мгновенного увольнения. «Всё, что происходит в стенах отеля «Плаза», там и остаётся» – напомнил управляющий строчку из договора о найме. Хираморе с готовностью закивал головой, полностью согласный с таким правилом, очень японским правилом, на его взгляд. Сделав предельно старательное лицо, он спросил у консьержа:

– Мне предупреждать вас, если потребуют забрать оттуда чемоданы?

– Откуда?

– Из номера, где нашли покойника?

– Какие чемоданы? Там опять ФБР сидит. И не думай туда заходить! Понял?

– Хай! Ой, да, господин консьерж.

– А ты понятливый парень. Иди отдыхай. Вот тебе ключ от подсобки. Позову, когда понадобишься.

Лёжа на протёртом кожаном диване, якудза начал размышлять, подводить итог, так сказать, своим поискам:

«Вещи Савин оставил в номере, а значит, намеревается вернуться. Впрочем, что ему вещи, когда он их запросто из воздуха материализует. С этим понятно, может подождать до утра. Сейчас всё равно слишком поздно, чтобы что-то предпринимать. Другое, это агенты ФБР. Кстати, лишнее подтверждение, что вернётся, иначе бы сняли наблюдение. Только почему они его пасут, неужели что-то знают о документе? Погоня броненосца за мирным сухогрузом наверняка вызвала у них подозрение. Чёртовы военные! Если бы не командор Ямамото, я бы давно уже его схватил! А теперь состязайся с тайной службой. Теперь они знают, что за Савиным ещё кто-то охотится. Нужно будет предложить им что-то существенное для объяснения гибели агента, иначе они не отстанут».

Когда папаша Дзиротё поделился с ним своим планом по захвату контроля над трансгуляторным переходом, Хикаморе из вежливости со всем согласился, ничуть не веря в существование двери между мирами. Находясь среди обманщиков с самого детства, он выработал в себе навык немедленно подыгрывать очередному фокусу. Наверняка Дзиротё в очередной раз его испытывал, а как иначе? Но вдруг всё оказалось настоящим. Слухи слухами, а папаша и в самом деле отвёл его на станцию «Нагататё» и показал заветный проход, из которого внезапно объявился инородец в необычной одежде.

– Вот, видишь, какие деньги мимо плывут!

– А что там?

– Слушай внимательно, что я тебе скажу, и запомни на всю жизнь: лучше стоять на берегу и ловить рыбу, чем утонуть в океане, выбившись из сил. Кто ты там будешь? Так, мелкая рыбёшка среди миллионов так же, как и ты. А привратник один, и все ему обязаны. Поэтому нам без нужды, что там за дверью. Но… – папаша со значением помолчал, – ты узнаешь. Ты туда проникнешь и вернёшься с разрешением на управление. Понял? Наш клан будет распоряжаться этой дверью. Тогда даже император начнёт с нами считаться.

– Что мы им предложим? – деловито спросил Хикаморе, кивая на дверь.

– Порядок. Для начала пустим туда всяких отчаянных проходимцев, а потом предложим решение. Дальше всё от тебя зависит.

– Хай, – с готовностью выдохнул Хикаморе, восхищённый замыслом старика.

Всё, всё удалось, и последний момент, когда он уже выходил из потустороннего мира в туннель, его ограбили! Якудзу ограбили! Теперь только сеппуку смоет позор с его имени. Но сначала нужно вернуть заветный мандат в клан. Хикаморе поморщился. Полнейшая глупость. Его оглушили кистенём из мелочи! Он с тоской осмотрел подсобку в ярком свете газолиновой лампы. На глаза попался свежий номер «Нью-Йорк таймс», оставленный на столике кем-то из обслуживающего персонала. На передовице разместили фотографию отважного лётчика, спасшего истребитель-паразит с дирижабля «Мейкон», на втором плане можно было разглядеть лицо Савина. Внимательно изучив статью, Хикаморе пришёл к выводу, что аферист снова что-то затевает. Этим объяснялось его отсутствие в номере. Наверняка вместе с героем отправился на приём к президенту.

Неприятное чувство зависти чёрной змеёй шевельнулось в груди якудзы. Савин тоже преступник, но живёт не в пример ему. Никому ничего не должен. Вон к президенту запросто полетел. Вздумай Хикаморе без разрешения сунуться к императору, то пришлось бы объяснять папаше Дзиротё свои желания.

Для чего живёт Савин? Вот для чего? Что им движет? К примеру, Хикаморе прекрасно понимал своё предназначение: у него был долг перед кланом, его вырастившим. Со временем и он создаст свою семью, самую могущественную семью в Японии. Впрочем, к этому все якудза стремяться, но зачем живёт этот русский? Никакой семьи у него нет, о клане и говорить нечего. Тогда зачем ему все эти аферы? Для чего? Неужели только для удовлетворения желаний своей преступной натуры? Но ведь должна же быть у Савина хоть какая-то, хоть микроскопическая цель?

Привыкший ко всему относиться основательно, Хикаморе хотел понять мотивы своего противника. Его азиатский ум настойчиво искал объяснение неприятным приступам бесчувствия. Сначала он не заметил вкуса крепкого виски, из-за чего оказался в глупом положении, потеряв жертву. Потом его перестали задевать оскорбления. Что ждёт дальше? Он не хотел оказаться объектом для насмешек. Почему его совсем не тронули слова консьержа? Если это равнодушие объяснить только необходимостью, то это будет только объяснением, очередным объяснением своей трусости. А как не трусости, когда его публично оскорбляют, а он молчит и улыбается. Зачем ему тогда такое дело, где он потеряет своё лицо, когда он станет предметом насмешек?

Хикаморе зажмурился от злости на самого себя. Потом опять посмотрел на фотографию американского лётчика, за которым пряталось маленькое личико Савина.

«Как его зовут? Маркс? Странное имя. Кажется, в Европе есть такой революционер. В Токио тоже завелась партия марксистов, так папаша Дзиротё быстро им объяснил, кому они должны платить, чтобы «Марсельезу» петь без помех. Тоже странные люди. Как можно работать для всеобщего счастья? Это значит, что и не для кого! Так, в воздух. Другое дело, это для семьи. Здесь всё понятно. Сначала в тебя вкладываются, растят, потом ты заботишься о стариках, показывая тем самым пример, чтобы и тебя не бросили, когда станешь немощным и слабым. А у этих марксистов всё странно. Что значить “всеобщее благо” – если для всех, то значит, ни для кого! Если нет зависящих от тебя людей, то как ими управлять? Я мечтаю занять место папаши Дзиротё, а он этим пользуется. Всё просто. А Савин этот – непонятная личность. Живёт, не думая о будущем. Как так можно? Взял мандат и не пользуется! Тогда зачем? Не верю, что не знает, для чего он нужен. Совсем не верю. Человек таких масштабов, и чтобы запросто так охотился в сыром тоннеле на незнакомцев. Ага! Так не бывает. Значит, у него есть своя идея. Вдруг там что-то совсем грандиозное! Тогда и все мои ошибки будут исправлены. Папаша Дзиротё лично выкажет уважение. Нет, здесь нельзя торопиться»

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Внимание! Знак Ер (Ъ) со всей очевидностью указывает на вторую часть главы.

Глава 13 Невеста героя (Ъ)

Глава 14 Вербовка репортёра (Ъ) – пишу

” Зацепка есть, если определенное количество приборов, назначены выполнять одну задачу. ”

” Вы немного не так поняли, ряд приборов выполняют одну задачу, но делают это только в комплексе друг с другом. Как вариант можем рассмотреть одну из групп, присутствующих здесь. Нам по ходу пути приходится ловить разного плана астероиды, далее которые разрабатывают многочисленные рабочие группы. Непосредственно находящаяся здесь группа приборов, ласково названная своим создателем как «Коллектив Добытчиков», в комплексе за чуть более продолжительное время может самостоятельно разработать полезный объект.”

” Говоря, что они работу выполняют чуть дольше, вы уже практику их работы озвучиваете, я правильно понимаю?”

” Да нами уже производились испытания, и каждый из приборов показывает себя вполне стабильно, и выполняет свою работу на ура.”

” Так. Стоп!” Неожиданно для себя Вик заметил одну веешь. ”А почему, мы с вами так мило беседуем по этой теме? Я разве не на дознание по вопросу инцидента, который мы уже обсудили, пришел.” Он стал перебирать детали диалога и вдруг понял.” Вы использовали только что метод Фауста Рогорта.”

На лицевом дисплее Вик заметил улыбку сотрудницы.

” Суть этого метода, в заведения собеседника, в продолжительный диалог похожий на поток мыслей. Выстраиваемая по ходу диалога конструкция, позволяет контролирующей стороной вытянуть необходимую ей информацию у неподозревающей жертвы.”

” Ну жертвы это громко сказано. ” С улыбкой возразила Виктория.

” Ладно у собеседника. Но все это как водить кого-нибудь за нос. И в случае раскрытия собеседником ваших планов ему будет неприятно. ”

” А вам было неприятно? ” Все так же забавляясь продолжила дознаватель.

” Нет, вполне интересная, для меня беседа получилась. И задачка с изобретениями довольно таки интригующая, заставляют разные её аспекты о многом задуматься. Будем как говориться посмотреть. ”

”Ну посмотрите, посмотрите, я вас в принципе уже не держу, можете быть свободны. А и по изобретению вашего руководителя, я буду следить за заявками, если что интересное заметите сообщайте. ”

” Отлично, я тогда пойду. Связаться с вами я смогу, поданным с сообщения? ”

” Совершенно верно, удачной смены.” Пожелала Виктория в след уходящего Вика.

” До свидания. ” Попрощался он, идя по ранее пройденному он пути, не забывая о торчащей засаде.

Выйдя из кабинета Вик направился на выход. У распечена ему по правилам посещения потребовалось отметится еще раз.

Дойдя до станции монорельса он заметил, что на сей раз он пересекся с транспортом, и незамедлительно зашел в вагон. Поездка протекала, как и предыдущая, изнутри можно было заметить, как строящиеся полотно дороги, так и пейзажи внешней обшивки корабля. Исходя из того, что конструкционно вагон представлял собой что-то на подобии бутерброда, начинкой которого выступал прозрачный материал, который и давал насладиться пассажирам обширными видами, поездка никогда не была скучной.

— Восстановить хотя бы часть из утерянных мощностей не представляется возможным в условиях окружения, — тут же пояснил Джейкобу его старший помощник. — Мы окружены и не один корабль не может спрятаться за корпус другого по определению. «Раски» палят в нас со всех сторон, так что отсидеться никому не получиться…

— Как же тогда поступить?! — совсем растерялся контр-адмирал, забывая, что все остальные именно от него ждут указаний.

— Вам решать, сэр, — удивленно произнес старпом, переглянувшись с остальными офицерами на мостике.

— Да-да, я понимаю, — лепетал Кенни, пытаясь прийти в себя после цифр потерь дивизионной авиации, — Ирвин, но что ты предлагаешь?

— Два варианта, сэр, — потер виски старший помощник, — либо идем на сближение и таран, либо разворачиваемся и убираемся отсюда на всех скоростях…

— Последствия первого и второго вариантов? — контр-адмирал с надеждой посмотрел в глаза своему заместителю, у которого боевого опыта было на порядок больше, чем у командира.

— Уф, — тяжело вздохнул старший помощник, — последствия плачевные в любом случае…

— Говори…

— Если мы включим форсаж и пойдем на таран – то сможем уничтожить или существенно повредить до трети кораблей противника, стоящих сейчас перед нами, — навскидку прикинул коммандер, сидящий по правую руку от Кенни.

— Это очень хорошо, — кивнул контр-адмирал.

— Да, но я еще не сказал о наших потерях при таком раскладе, — остановил своего командира, Ирвин, — 30-я «линейная» в этом случае погибает в полном составе…

— Это невероятно! — Джейкоб был поражен услышанным. — Ты уверен в расчетах?!

— Уверен на все сто, даже исходники в компьютер забивать не нужно, — печально улыбнулся старший помощник.

— Но, почему? — не успокаивался командующий. — Ведь по количеству вымпелов мы с противником равны… Если ударим разом…

— Во-первых, русские помимо ответных таранных ударов и абордажных атак продолжат расстреливать нас вплотную, — пояснил Ирвин, искоса поглядывая на монитор, как там дела, пока он занят объяснениями очевидного собственному командиру. — А это значит, что уже через несколько минут плазма вражеских орудий начнет вгрызаться в обшивку наших кораблей. Рассказывать, что будет дальше?

Во-вторых, даже если случится невероятное и «раски» начнут не справляться, Хиляеву на помощь уже идет группа поддержки… Если вы обратите внимание на карту, горящую в командном отсеке, то обнаружите, что на подходе к сектору боя четко видна еще одна русская дивизия…

Друзья, здесь вы можете прочитать цикл Адмирал Империи целиком

— Ну что, мужики. Скоро станем крутыми спейсменами!

Я смотрю на сидящего рядом парня. Невысокий, худой и, как все здесь присутствующие, лысый под ноль. Глядя в тёмные с едкой хитринкой глаза, не могу понять — то ли он так шутит, то ли искренне радуется. Вот же… Локи выискался.

Заметив мой внимательный взгляд, парень ухмыляется:

— Меня, кстати, родители нарекли — Павло.

Я некоторое время обдумываю — стоит ли продолжать знакомство или ограничиться кивком головы... Затем представляюсь:

— Филимон.

— Как кота? — хихикает Павло.

— Какого кота? — обижаюсь я.

— В деревне у бабушки был кот — Филимон, — примирительно поясняет Павло. — Боевой. Дрался с соседскими постоянно.

Но глядя в глаза соседа, у меня большие сомнения насчёт боевого — вполне возможно, этот хитрец придумал историю на лету, чтобы не сильно меня обижать сравнением с каким-то деревенским котом.

— А меня Илья зовут, — низким басом присоединяется к нам сосед справа. Здоровый такой бугай.

— Это ты, что… Из спортивной школьной программы сдуру штангу выбрал? — интересуется Павло. — И как тебя только комиссия пропустила? Такому «лосю» индивидуальный старшип надо подбирать.

— Ага… Штангу, — добродушно ухмыляется Илья. — Во!

Демонстрация кулака, размером с мою голову, производит должное впечатление и на меня, и на Павло.

— Искандер, — поворачивается к нашему кипишу серьезный парень из переднего ряда. — С такими кулаками боксом надо было заниматься.

— Я и занимался, факультативно, — соглашается громила.

И я мотаю информацию на ус. С таким товарищем любая заварушка будет не страшна.

— А я, Эрик, — также представляется сидящий рядом с Искандером паренёк.

— Теперь мы — пилоты, и нужно каждому выбрать позывной, — предлагает Искандер.

— Точно! — соглашается Илья, — Я буду Навуходоносор.

— Ха! Пока такой позывной в бою произнесёшь, все враги от вида твоих кулаков разбегутся. Ищи их потом, свищи, — хохочет Павло.

— Будем звать тебя — Лом, — предлагает Искандер. — А тебя Вано.

— Почему Вано? — удивляется через чур смешливый товарищ.

— Для конспирации, — поясняет Эрик.

— М-м-м, ладно. Вано, так Вано. Пойдёт. — оптимизм Павло, по-видимому, не имеет никаких границ.

— Эрик, будешь — Ганс, — продолжает раздавать позывные Искандер.

— Почему Ганс?

— Для конспирации, — теперь уже ухмыляется новоиспечённый Вано.

— Филимон, будешь Флай.

Флай? И пока я размышляю — достойно или так себе, Павло определяет позывной Искандеру:

— Исса.

В это время в комнату входят офицер и молодая женщина в белом халате.

— Опять медицина? — громко удивляется говорливый Вано.

— Курсанты, внимание! Сейчас с вами проведут вводный инструктаж. Вы отобраны из двух сотен претендентов для обучения по программе «Кентавр».

Мы переглядываемся — «Кентавр»?

— Никогда о такой не слыхали, — выражает общее мнение Исса.

— Это новая секретная программа по достижению сверхманёвренности. И вы лишь третья отобранная группа будущих пилотов истребителей, — поясняет офицер.

Сверхманёвренность? Истребителей? Звучит интригующе и очень заманчиво.

— Человек на Земле испытывает постоянное воздействие силы тяготения равной одной жэ. — Слово берёт молодая женщина-врач. — Обычный человек способен длительно, без особого ущерба для организма, переносить перегрузку до десяти жэ. Зафиксированы случаи кратковременного воздействия перегрузок свыше двухсот жэ. Но это исключения из правила. Вы же, после соответствующих мероприятий, способны будете без труда переносить перегрузки до тысячи жэ.

Мы ошарашено молчим. Тысяча! Это что-то запредельное.

— Как вы знаете, — подключается к лекции офицер, — В настоящее время главное преимущество пилотажного искусственного интеллекта — возможность выдерживать перегрузки на пределах устойчивости его материалов. Организм человек в этом отношении уступает и уступает значительно. Для возможности на равных конкурировать с пилотажными ИИ и была разработана программа «Кентавр».

— Для повышения устойчивости организма к перегрузкам с вами будет проведена серия операций по армированию жизненно важных органов. Будет повышена скорость реакции, ускорено мышление. Как сопутствующие издержки хирургического вмешательства — беспокоящая боль, кратковременные приступы депрессии...

Но я уже не слушаю медика — мечта о полётах неожиданно обретает совершенно фантастическую форму!

— До начала проведения мероприятий вы ещё можете добровольно отказаться от участия в программе и будете переведены в транспортный каботажный флот, — предлагает офицер. — После подписания согласия, пути назад не будет. Слишком много будет затрачено на вас средств и усилий.

Мы переглядываемся...

— Таких дураков здесь нет! — озвучивает общее мнение Исса.

— Ну, тогда подписывайте добровольное согласие на проведение необратимого хирургического вмешательства.

И мы дружно встаём в очередь...