На улице власть давно перехватила инопланетная ночь. К сожалению, спутники планеты кочевали где-то на обратной стороне планеты, поэтому видно было не лучше, чем в диком лесу безлунной ночью на Земле. Уличное освещение, судя по всему, по странной прихоти местной мэрии здесь не предусматривалось. С трудом ориентируясь, я побрёл куда глаза глядят… Но куда бы они не глядели, везде упирались только в чернеющие во тьме стены домов. После нескольких обезлюдевших городских кварталов впереди наконец появилось некое подобие местного парка. За невысокой оградой в мрачные небеса устремлялись огромные деревья, а у мощных корней ютились каменные лавочки. Где свободные, где занятые уже лежащими на них людьми. Усталость достигла своего пика, и я разве что с ног не валился. Боле не утруждая себя дальнейшими поисками ночлега, выбрал первую попавшуюся свободную лавочку и без сил рухнул на жёсткое ложе. Благо температура ночью была вполне терпимая. Глаза после пережитого закрылись сами собой, и я уснул...
Разбудила утренняя прохлада. Пока, сидя на небольшой мраморной лавочке, продирал глаза спросонья, всё не мог сообразить, куда это меня занесли духи инопланетной ночи. Повсюду каменные скульптуры да плиты с земляными холмиками. Когда же, наконец, сонное оцепенение прошло, и я осмотрелся, волосы сами собой зашевелились и встали дыбом — сон как рукой смахнуло. Оказалось, что сижу на мраморном надгробии посередине городского кладбища! Фигуры, принятые мною в темноте за парковые скульптуры, оказались могильными памятниками, а показавшиеся ночующими местными бомжиками превратились в мертвецов, по странной прихоти местных жителей не захороненных, а кое-как посаженных или уложенных рядом со старыми могилами. Голова просто шла кругом от странности местных закидонов...
Репортёрское любопытство благоразумно решило пока не просыпаться, и восстановить сердцебиение я смог только за территорией густо заселённого кладбища. Правда, ещё долго от одной только мысли, что провёл ночь в окружении мертвецов, меня начинало неудержимо трясти, лишая способности к здравому размышлению. А взбудораженное воображение превратило планету в коварную ловушку для космических путешественников с последним пристанищем на местном кладбище. Бр-р-р... Б-р-е-ед! Я даже мыслью начал заикаться.
И только-только успокоил себя, что не всё так запущено, как… Из ниоткуда возник свист рассекаемого воздуха и… Грохот! Почва от мощного удара где-то поблизости, на мгновение ожив, резво подпрыгнула под ногами. Колени подкосились сами-собою, и я присел, обхватив голову руками. Было стреноженные мысли опять резво понеслись вскачь. Это ещё что такое?! Метеорит? Опять? Опасливо огляделся. Никакой паники… Впрочем, её создавать просто-напросто оказалось некому. На широкой улице, словно одинокий мухомор на тенистой полянке, присутствовал только я. А неподалеку, из-за ближайших домов, в разлившейся тишине поднимался вверх серый пыльный гриб, смахивающий на небольшой ядерный. Что за чёрт!? Война? Насчёт атомного взрыва, конечно, слегка поторопился — утренний ветерок легко смазал огромную шляпку, превратив её в банальное облако строительной пыли. И я решил поближе рассмотреть, что же там такое приключилось.
Миновав пару кварталов, напоролся на свежие руины, и стала понятна причина «метеоритных ударов» — из развалин жилого дома торчали уродливые остатки огромного ангара от небесного промышленного монстра. Видно что-то приключилось с генератором антигравитации, и металлическое сооружение банально рухнуло с небес. Я посмотрел вверх и понял, наконец, что же было не так в небесной гармонии — не хватало, судя по всему, не менее четверти гигантских сооружений. Мурашки привычными тропами побежали от затылка вниз по спине и до самых пят. Нервы в местном дурдоме стали совсем ни к чёрту...
Превратившийся в гору строительного мусора многоэтажный дом ещё дымил, а из-под изломанных панелей, шипя, бил в воздух небольшой фонтанчик ржавой воды. Дневное светило отражалось в тысяче осколков разбившихся оконных стекол, порождая весёлую иллюминацию, никак не соответствующую траурности события.
Я кинулся к этой бесформенной куче, чтобы хоть как-то помочь замурованным внутри жителям невезучего строения. Неожиданно за спиной заскрипели тормоза. А-а-а… Ночные приключения оставили настолько неизгладимый след в памяти и на боках, что я тут же встал к уцелевшей детской горке и повыше задрал руки над головой. На счастье это оказался уже знакомый тарантас с надписью «Благоустройство». Однако... Благоразумно не покидая детской площадки и на всякий случай не опуская рук, настороженно осмотрел чёрное авто. Чего здесь они собираются благоустраивать?
Распахнулись дверцы и несколько откормленных бугаёв расторопно выскочили наружу. Чёрная форма, каменные, без эмоций, лица. Видимо, им было не впервой извлекать трупы и тела раненых из-под завалов. Осознав, что благоустроители мне не угрожают, я аккуратно трансформировал позу капитулировавшего солдата в пятую позицию — так удобней было наблюдать за работой профессионалов. Мой репортаж потихоньку начинал обрастать живым «мясом».
Люди в чёрном без особых суеты и спешки, действуя с поразительной слаженностью, вогнали в стены соседних строений крючья, натянули металлические леера. И вот уже на месте развалин развернулись баннеры с изображением жилого дома в натуральную величину. И стоит признать, он нарисованный со всех ракурсов выглядел намного лучше, чем его ближайшие оригиналы. Хотя, чему тут было удивляться — дома стояли здесь с первых десятилетий колонизации, а баннер ещё пах свежей краской. Закончив косметические манипуляции, хлопцы споро впрыгнули в свой автомобиль и, дав по газам, так же быстро умчались с места катастрофы, оставив меня стоять в полном недоумении. Во как! Фантасмагоричность окружающего мира начинала приобретать зловеще людоедские оттенки. Заглянул за свеженатянутую реальность. Прислушался. Тишина. Ни стонов, ни плача. Может, в доме никого и не было? Я смотрел на огромные бетонные панели, изломанные ударом и сложившиеся вповалку словно карточный домик. Безобразная куча возвышалась передо мною не хуже неприступного Эвереста. Без специальной строительной техники тут делать просто нечего. Мысленно помолившись за погибших, я вынырнул из забанерного пространства.
Теперь совсем по-иному взглянул в небеса, на эти огромные «Дамокловы мечи», легко и непринуждённо нависавшие над головами мирных жителей. Когда прояснилось из каких-таких мест вырастали местные «метеоритные атаки», я уже легко обнаруживал и зияющие прорехи в стройных рядах сооружений, парящих над городом; и колышущиеся от ветра, как миражи в жаркой пустыне, изображения домов, легко соотносимые с пустотами в небесной архитектуре. И наконец стало понятно бросавшееся в глаза запустение улиц — население, видимо, просто-напросто рвануло подальше от опасного небесного соседства. Я поколебался некоторое время, пока шла борьба между наконец-то ожившим репортёрским любопытством и страхом за свою, к сожалению, не дублёную шкуру. Но, так как до сих пор оставалась неясной причина местных «вывертов», надо было однозначно оставаться в городе и начинать разбираться с инопланетными ребусами. И хотя, гулять под неустойчиво подвешенном в небесах оборудовании удовольствие ещё то, в пучину опасности меня тянул груз профессионального любопытства...
Первым делом решил определиться, где собираюсь харчеваться на время грозившей затянуться командировки. Вопрос для меня, как ни крути, жизни и смерти. А все наличные надёжно осели в карманах повстречавшихся на пути неравнодушных людей. Правда, неравнодушных до содержимого чужих карманов.
Для начала направился в местную газетёнку. Стоило попробовать воззвать к духу цеховой солидарности. Если повезёт, убью сразу двух зайцев — разузнаю, что здесь творится, да разживусь какой-никакой финансовой помощью. И стоило, пускай и поздновато, мысленно выразить благодарность своему редактору — это он напоследок вдолбил, как оказалось, крайне ценные сведения о местонахождении местной редакции.
Центр города состоял из небольшой площади, красивых административных зданий, по контуру крыш утыканных скульптурами человека труда, и нескольких обезвоженных фонтанов. Вид пустых бетонных чаш тут же вызвал приступы нестерпимой жажды. Ни к месту вспомнилось, что пил последний раз у гостеприимных аборигенов, впустивших совершенно незнакомого человека к себе на ночлег. А это уже почитай было часов двенадцать назад. Полдень постепенно терял остатки утренней прохлады, раскаляя асфальт улиц и стены домов. Оставалось надеяться, что радушное гостеприимство здесь характерно и для местной журналисткой братии…
Узнать, правда, насколько мои ожидания обоснованы, оказалось невозможно — на входной двери в редакцию висел огромный амбарный замок. Пришлось констатировать, что если не работают даже газеты, ситуация в городе действительно сложилась критическая. В который уже раз на этой планете примерил на себя шкуру известного барана, что когда-то давно впустую простоял перед новыми воротами. Что же делать дальше? И злая судьба не предлагала для выбора хотя бы парочку вариантов. Роль осла, томимого неразрешимой дилеммой, в данном контексте мне представлялась более привлекательной. Всё-таки поставить галочку в одной из двух граф проще, чем самому шевелить мозгами в поисках этих самых… Вариантов.
Но долго размышлять не дала моя бойкая натура: бесконечно зависать в условиях неопределенности — это не ко мне. Я вряд ли вообще способен теряться в многочисленных тупиках жизненных обстоятельств. Услужливое подсознание тут же предоставило яркие воспоминания о мытарствах в мусорном княжестве на Луне — этой общеземной свалке, куда последние десятилетия свозились отходы со всей планеты. Репортаж получился не ахти какой интересный, но там удалось приобрести много полезных навыков выживания в жутчайших условиях. Оставалось только отыскать местную свалку. Что тоже не вызвало особых проблем — стоило только подняться на ближайшую высотку и осмотреть город с высоты птичьего полета. Стая бакланов, кружившая на южном направлении, однозначно указала, куда мне следует направить свои потрёпанные штиблеты…
Я отдёрнул занавеску на небольшом отверстии в пластиковом ящике. Упаковка от холодильника легко справилась с ролью вполне сносного временного жилья. Во всяком случае, ничем не хуже подземных нор из запомнившейся командировки к разумным червям. А вид из этакого подобия окошка открывался воистину апокалиптический — бескрайние просторы городской свалки мусора. Местные аналоги земных бакланов приличной такой стаей парили над плодами безграничной человеческой расточительности. Неподалеку замерли остовы каких-то металлических конструкций, отдалённо напоминавшие земные пальмы. Казалось, время здесь умерло навсегда...
Кто-то деликатно постучал по тонкой стенке моего убежища:
— Разрешите предложить выйти?
Местный этикет и теснота полутора квадратных метров не позволяли гостю запросто заходить в чужое жильё. Встречи высоких сторон обычно проходили на воздухе, кой свежим мог считаться весьма относительно. Я накинул куртку и выбрался навстречу новому дню.
Возле коробки стоял Толи.
До свалки вчера я добрался только к вечеру и встречен местным обществом был весьма насторожено. Но занимательная история репортера с Земли немного растопила лёд недоверия и отчуждённости. А клятвенное заверение, что покину данный оазис в максимально короткие сроки, распахнуло въездные ворота. Большинство выбравшихся из нор поселенцев быстро потеряли ко мне всякий интерес и разбрелись по своим вотчинам. Обустраиваться на ночь помогал мужик неопределённого возраста с приличным разбросом по временной шкале. Толи — так он представился. Когда из-под вороха тряпья была извлечена пластиковая коробка от холодильника и водружена на свободное место, начало стремительно темнеть. Толи подхватил помятое ведро и, ничего не говоря, быстро сбегал пару раз к небольшой луже неподалеку и той зловонной жижей облил моё новое жилище.
— Освятил… — хмыкнул несколько двусмысленно, — От ночных демонов. По ночам советую не гулять. Вот как поднимется Ярило, тогда добро пожаловать.
С этими словами он растворился в наступающей темноте. Я же, от греха подальше, сразу же залез в свое прибежище и мгновенно уснул. Наверное, сказалось нервное напряжение…
— Спасибо. Почивалось прекрасно.
Толи грациозно ушёл от ответа и предложил откушать чем бог послал. Отказываться два раза от столь щедрого предложения я даже из соблюдения элементарного приличия не стал — еда последний раз попадалась мне на зубок только в день прибытия.
Местная трапезная представляла собою расчищенную площадку, окружённую бруствером, посреди которой горел небольшой костёр, а по краям теснились некие подобия лавочек. Здесь собралось с десяток человек. Своим видом живо напомнили горемык из Космопорта, только, наверное, от постоянного нахождения на воздухе под ультрафиолетом дневного светила их лица лучились изрядным градусом здоровья… Или самопального алкоголя.
На костре жарились тушки непонятных зверьков, размером с хорошую кошку. По мере готовности, одна тушка разрывалась на троих присутствующих и быстро съедалась. Когда я получил свою долю и осторожно попробовал, вкус показался вполне знакомым — некое подобие крольчатины.
— Кроли? — с набитым ртом не вполне благозвучно поинтересовался у Толи.
— Крхм… — Лишь журналистская выдержка позволила сохранить самообладание, а уже съеденное в желудке. — Чего? Откуда здесь крысы?
— Завезены первыми транспортами вместе с поселенцами. Наше общество местных интеллектуалов разделилось по данному вопросу — кто кого привёз на планету. Они так стремительно стали здесь плодиться и размножаться, что кажется порою, что это Рай для крыс, а не для людей. А мы лишь перевозчики, доставившие очередную партию истинных переселенцев...
Под эту длинную тираду Толи успел умять свою порцию жаркого. И мне ни оставалось ничего другого, как задвинуть природную брезгливость в дальний чулан до лучших времен.
Пока вкушали, я обратил внимание на странную особенность местных бомжей — разношёрстная братия вся поголовно была владельцами редких марок наручных часов. У кого-то их было даже по паре, на каждой руке. Немало подивившись этому тренду моды, обратился к Толи за информацией. Я на планете присутствовал второй день, но до сих пор испытывал только муки роженицы, не продвинувшись в будущем репортаже дальше первой красной строки. Плодились только вопросы. Наверное стоило для разнообразия начать получать ответы.
— Конфискат. — Пространно объяснять сопровождающий не стал.
— Сейчас сколько времени?
Местные обитатели синхронно посмотрели на свои хронометры и дружно ответили:
Скажу честно — знакомые слова влились сладким елеем в мои истосковавшиеся по хронометражу уши. Помнится, вчерашним днем за такой вопрос пару раз огрёб изрядную долю тумаков, а в остальных случаях лицезрел сверкание убегающих пяток.
В меру насладившись музыкой сфер, продолжил журналистский опрос:
— Я вот только не понял, что у вас в городе происходит…
Пока сжато обрисовывал свои последние злоключения, несколько раз вызывал довольный гогот и блуждание ироничных ухмылок на лицах слушателей. Привлечённые здоровым смехом со всех сторон набежали ещё любители до халявных концертов и с удовольствием присоединились к общему веселью. Даже несколько раз переспрашивали, смакуя особо понравившиеся места рассказа.
— Хватит, — раздражённый дальше некуда я сделал предупреждающий жест рукой, — давайте теперь объясните, чего тут такого смешного я рассказал, и что за чертовщина стоит за всем этим бардаком. Я всё-таки не с бухты-барахты, а с Земли к вам прилетел, делать репортаж.
— Всё очень просто, — объяснить несведущему местные реалии взялся Толи, — Около полугода назад произошла страшная трагедия….
Окружающие, быстро сменив веселье на печаль, расстроено закивали головами.
— У Верховного ночью сдохла кошка...
На миг повисла траурная тишина… В память о кошке? Я завертел головой. Точнее, это мусорный мир начал вращаться вокруг меня. Вот же… Голова окончательно пошла кругом от местных порядков.
— Причём тут кошка!? — уже не сдерживаясь заорал я.
— Легко вам говорить — причём тут кошка, а вот у нас всё сразу полетело к чертям собачьим.
Горе присутствующих, достигнув апогея, ну разве что через край не переливалось. Я даже удивился глубине сострадания обычному домашнему животному.
— Так, ещё как полетело, — поддакнула женщина неопределённой возрастной наружности.
Одна из невзрачных личностей в унисон озвученному картинно ткнула грязным пальцем в нависающего монстра в небесах.
Каждый из присутствующих постарался внести свою лепту в перечисление, и, я так подозреваю, озвучиваемый список способен был затянуться до следующего приёма пищи. Но по мере его наполнения для меня ясности не прибавлялось. Что за странная взаимосвязь?
— Постойте. Объясните, как обычная дохлая кошка может остановить… ЗАВОД !
— В том-то и дело, что необычная. А любимая Кошка самого Верховного!
Я обхватил голову руками — бесконечное кружение вокруг да около становилось просто невыносимо. Так, вдобавок к тронувшемуся с места визуалу присоединились окончательно поехавшие шариками за ролики обитатели мусорной свалки. Мои мозговые извилины, в попытках отследить сложную связанность, буквально перекрутило в Гордиев узел, разрубить который ещё только предстояло.
— По случаю смерти любимицы Верховный остановил время…
Хрясть! В голове словно что-то лопнуло. Я так подозреваю, это все кучеряво свёрнутые извилины разом распрямились.
— Чего? Как это — остановил?
— Да очень просто. Издал Указ о повсеместной и незамедлительной остановке времени. С этого момента мы прибываем в одном и том же дне, часе и минутах...
— Чёртова кошка, не могла сдохнуть хотя бы часов в одиннадцать утра, когда магазины открыты!
Общее негодование развеяло в пыль былое предположение об искренней любви к кошачьим...
