Новолялинский ЦБК - градообразующее предприятие 10-тысячной Новой Ляли. Через его сооружения осуществляется водозабор города и очистка стоков. Все эти годы предприятие с трудом выживало, а теперь снова встало перед угрозой закрытия. Коллектив просит власти оказать хоть какую-то помощь: дать льготный кредит, помочь с кадрами, с модернизацией оборудования. Иначе целый район окажется в зоне социального бедствия.
В прошлом году в городе Новая Ляля (Свердловская область) закрылась исправительная колония № 54. Многие заключенные трудились на Новолялинском целлюлозно-бумажном комбинате, теперь их работу выполнять некому, и предприятие может вовсе остановиться. Рабочий коллектив бьет в набат, просит власти оказать помощь, спасти предприятие. Потому что под вопросом выживание уже самого города.
- Мы писали письма, рассматривали этот вопрос на заседаниях трехсторонней комиссии, общались с Министерством промышленности области, - рассказал “Солидарности” Анатолий Соколов, председатель Свердловского обкома профсоюза работников лесных отраслей. - Но пока результата нет. Если сейчас проблему с людьми решить и восстановить производство, все было бы более-менее нормально в районе.
Новолялинский ЦБК - градообразующее предприятие 10-тысячной Новой Ляли. Это предприятие с полным циклом производства: от измельчения древесины в щепу и варки целлюлозы до производства бумаги и изделий из нее: оберточной бумаги, мешков, бумажного шпагата, картона. До недавнего времени тут работало около 700 человек. И больше крупных предприятий в округе нет.
Надо отметить, что кризисные времена на предприятии наступили не впервые. Это не удивительно, учитывая возраст комбината - его начали строить под руководством финских инженеров еще 1913 году. К моменту развала СССР оборудование уже устарело и частично было модернизировано, однако довести это дело до конца не успели. А дальше предприятию приходилось выживать: одновременно латать прохудившееся, переживать банкротства (в прессе предприятие называли “вечным банкротом”) и как-то модернизировать производство. Но предприятие выжило, и в последние лет пять ситуация стабилизировалась, какая-то продукция отправлялась даже за рубеж. Так было до СВО, но теперь предприятия целлюлозно-бумажной промышленности перестали работать на внешний рынок, и конкуренция внутри страны серьезно повысилась. Маленькому комбинату сложно соревноваться с гигантами, у которых новое оборудование. Да и логистически Новая Ляля расположена неудачно, в центре России. Работать с Китаем, например, невыгодно, слишком дорого обходится доставка.
БОЛЕВЫЕ ТОЧКИ ПРЕДПРИЯТИЯ
Светлана Титова, председатель профкома Новолялинского ЦБК, сама отработала на нем 40 лет. Здесь трудились ее родители, здесь работают ее дети. Город свой она любит и прощаться с ним не хочет, да и не может - семья, пожилые родители.
- За годы перестройки в районе закрылось около десятка предприятий. ЦБК - единственный, кто выжил. У нас на предприятии работало порядка 700 человек. И сложности уже много лет. В первую очередь с сырьем. Для работы нам нужна щепа. Но у нас нет своей лесной базы, своей делянки. Не дают в аренду лес, сколько мы ни просили, говорят, нет свободных участков, футболят наши обращения. Поэтому приходится эту щепу закупать, зависеть от поставщиков и работать “с колес”.
Вторая проблема - нехватка кадров:
- С советских времен сложилось так, что, что отчасти нашу потребность в кадрах закрывало соседнее исправительное учреждение. Причем оно меняло название, но заключенные продолжали у нас работать, их было где-то треть - четверть от коллектива, они работали на низкоквалифицированных должностях: грузили химикаты, толкали бочки, кидали дрова. Но вот колония закрылась в конце 2023 года. И какое-то время мы пыталась справиться своими силами. Очень тяжело было физически. Где-то с переработками, где-то просто оборудование простаивало, узких специалистов приходилось отвлекать, дергать с одного места на другое. Просто потому, что все понимали: если остановится предприятие, другой работы нет. Мы живем на севере Свердловской области, ближайшие предприятия в Серове, это 80 километров от нас, или в Нижнем Тагиле, это уже 150 километров.
Ну и выходит так, что предприятие у нас непрерывного цикла, процесс изготовления целлюлозы непрерывный, - продолжает рассказ Светлана Титова. - И даже если нет работников, все равно тратится пар, электричество, химикаты, теплоэнергоресурсы, вода. И начальное звено производства стало у нас нерентабельным, убыточным, стало тянуть вниз остальные цеха. Взять новых работников негде, район депрессивный, одни пенсионеры, предпенсионеры. Или есть у нас вот такие кадры - приходят, отработают полгода, потом увольняются, становятся на учет в службу занятости, получают еще пособие от социальной защиты. И вот у него уже примерно 30 тысяч рублей на руках. Зачем ему у нас за 40 тысяч работать, если можно дома за 30 тысяч в потолок плевать?
Предприятие уже пыталось поднимать зарплаты именно в целлюлозном цехе. Зарплату по рекомендации местных властей повысили до 50 тысяч в месяц. Но никто работать в цех не пришел. Только увеличились расходы, цех тянул вниз все предприятие. Работодатель принял решение остановить этот цех. 49 ставок было сокращено. Это вызывало цепную реакцию, уведомления об увольнении стали получать те, кто был в технологических цепочках с целлюлозным цехом. Всего было выдано 138 уведомлений об увольнении.
- 15 марта эти 138 человек должны уйти. Но сейчас 120 из этих уведомлений отзывают. Целлюлозный цех запускают заново, ведутся восстановительные работы. Выяснилось, что иначе нам вообще не выжить. Одно из производных при изготовлении целлюлозы - сульфатное мыло. И оно необходимо для производства картона, который идет у нас для гособоронзаказа. Лаборатория пыталась разработать замену, но картон выходил не того качества. А купить сульфатное мыло негде, никто не производит. Так что приходится запускать цех заново. Но если закончится СВО, на что мы все надеемся, пропадет и гособоронзаказ, и перед нами снова встанет необходимость закрытия цеха.
- Все это время мы куда только не писали, но не получили ни от кого поддержки, - сокрушается председатель профкома. - Все это переправляется в наш свердловский Минпром. Оттуда получаем общие фразы, что они в курсе, ситуация на контроле. Инвесторов мы найти не можем. Министерство уже приводило нам год-два назад москвичей-инвесторов. Они выкупили у нас несколько зданий, а когда стало понятно, что ничего доброго они для предприятия не хотят, пришлось эти здания выкупать обратно, уже втридорога.
Какой помощи ждут работники предприятия:
1) Получить льготное кредитование, чтобы модернизировать предприятие. Оборудование для целлюлозно-бумажной промышленности дорогое и не производится в России. У завода уже есть опыт модернизации оборудования в рамках совместных программ: несколько лет назад установили продольно-резательный станок китайского производства, в прошлом году - систему повышения качества бумаги, поставили новый напорный ящик.
2) Решить вопрос с сырьем, выделить участок леса в аренду предприятию.
3) Найти трудовые ресурсы, например открыть новое исправительное учреждение на базе закрытого.
4) Нужны деньги для модернизации очистных сооружений, которые очищают стоки не только предприятия, но и всего муниципального района, это социальная функция. (Кроме этого, предприятие содержит плотину, которая нужна не только для завода, но и для водозабора города.)
- Мы просим помочь нашему руководству, чтобы предприятие не закрывать. Мы требуем свое право на труд. Ну да, мы работаем на частном предприятии, но мы же граждане России, мы имеем право на труд, которого нас хотят лишить. Мы на этом предприятии работаем династиями, у нас здесь детсады, школы, огороды. На предприятии много многодетных работает, как им бросать семью и ехать на вахту? От такого семьи распадаются, мы уже насмотрелись на примере соседних районов. Мы единственного хотим - чтобы у нас была работа. Зарабатывать самим деньги и не сидеть на пособиях, платить налоги, наполнять Социальный фонд. Просто поддержите нас немного.
