Ferrari

Австриец Герхард Бергер — человек, который знает всё о том, каково это начать новую жизнь на борту гарцующего коня в Маранелло. Именно в «Феррари» у него были одни из лучших моментов долгой и успешной карьеры в гонках Гран-при.

Первый из двух его периодов работы в «Феррари» пришёлся на 1987 год после одного сезона в «Бенеттон», куда его пригласил сам Энцо. Крупная авария в Имоле в 1989 году стала для него худшей за всю карьеру, и в конце сезона он ушёл в «Макларен» в напарники к Айртону Сенне.

Бергер вернулся в «Феррари» в 1993 году, и в следующем сезоне выиграл Гран-при Германии на Scuderia 412 T — первую победу команды с 1990 года. Возвращение обратно в «Бенеттон» в 1996 году, когда Михаэль Шумахер перешёл в «Феррари», позволило ему провести ещё два сезона, прежде чем он завершил карьеру в конце 1997 года, выиграв 10 Гран-при и поднявшись на подиум 48 раз за свои 13 лет на вершине автоспорта.

Известный своим развитым чувством юмора и бесстрашным вождением, Герхард остаётся чрезвычайно популярной фигурой в паддоке «Формулы-1». Он вспоминает годы, проведённые в «Феррари», и оценивает положение итальянской команды перед приходом Льюиса Хэмилтона в предстоящем сезоне.

Вопрос: Давайте начнём с «Феррари» сегодня, с перспективы появления Льюиса Хэмилтона рядом с Шарлем Леклером. Все об этом говорят, и некоторые задаются вопросом, почему заменили Карлоса Сайнса.

Герхард Бергер: «Да, у них были два хороших гонщика, но у Льюиса есть нечто, что может оказаться действительно ценным для Феррари. Он семикратный чемпион мира, всё ещё очень конкурентоспособен и является сильнейшим среди всех пилотов с точки зрения маркетинга и имиджа, особенно в Северной Америке, а Феррари — самое громкое имя среди всех команд. Он принесёт большой опыт, большой импульс, и, возможно, некоторые ребята перейдут из других команд, чтобы работать с ним. Инженеры любят работать с парнем, который семь раз становился чемпионом. Если он добьётся успеха, если выиграет чемпионат, это будет самым большим событием в истории Формулы-1.

На самом деле не имеет значения, быстрее он, чем Леклер, или нет. Важно то, сможет ли он набрать достаточно очков для другого чемпионства?

Он будет мотиватором, и это пойдёт Феррари на пользу. Кроме того, для Леклера здорово иметь возможность соревноваться с семикратным чемпионом. Возможно, он немного быстрее, так что если он выступит лучше Хэмилтона, это отлично скажется на его резюме. Речь идёт о том, кто лучше в целом, а не о том, кто быстрее, и Льюис знает, что делать, как побеждать. Ему нужно почувствовать, что день будет победным, чтобы полностью мотивироваться, а в последнее время он не всегда был в такой ситуации — но он так долго в этом бизнесе, и это сыграет свою роль».

Вопрос: Что такого в «Феррари»? Почему так много гонщиков хотят туда попасть? Что это было для вас в самом начале вашей карьеры?

Герхард Бергер: «Это было полностью эмоциональное решение. Я был одним из тех гонщиков, которых привлекала Феррари, возможно, то же самое и с Льюисом. Это было имя, история, гоночные автомобили, дорожные автомобили 1960-х, 70-х и 80-х годов. Феррари была вершиной, отличной от любой другой команды, и сегодня такова. Может быть, в моё время это проявлялось сильнее, но и сейчас это ощущается. Я имею в виду, что они участвуют в Формуле-1 с самого первого дня, и это просто особая атмосфера, особое чувство.

В Бенеттон было очень хорошо. Я был там счастлив. Это была небольшая команда, как семья, с Рори Бирном и Питером Коллинзом.

Они поддерживали меня, и машина 1986 года была чертовски хороша, но Феррари — это был совсем другой уровень. Это не имело ничего общего с результатами Бенеттона: Рори был великолепен, Питер Коллинз знал, как со мной работать, мне нравилось с ними сотрудничать, но всё равно Феррари была особенной. Я не мог устоять перед такой возможностью. Кроме того, я знал, что туда переходит Джон Барнард. Он умный парень, и я подумал, что он разберётся с любым беспорядком, который мог быть в Феррари в то время».

Вопрос: Оправдала ли «Феррари» ваши ожидания?

Герхард Бергер: «Да, это было прекрасное время, и это была моя первая топовая команда. Я никогда не занимался картингом, начал участвовать в гонках на автомобилях в 21 год, а к 24 годам оказался в Формуле-1. Три года спустя я в Маранелло. Невероятно, и они стали для меня почти семьёй».

Вопрос: Когда вы впервые приехали туда в 1987 году, вас пригласил сам Энцо. Как это произошло, когда вы были в «Бенеттоне» в 1986 году?

Герхард Бергер: «В том году проходила гонка в Имоле — Гран-при Сан-Марино, и я обогнал Феррари Стефана Юханссона на траве... На следующий день Марко Пиччинини [руководитель команды Феррари] позвонил мне и сказал: «Мистер Феррари хотел бы встретиться с вами» — и спросил, не хочу ли я приехать в Маранелло? Ну, я жил в Австрии, поэтому сел в машину, и мы встретились на заправке недалеко от Маранелло. Он [Пиччинини] велел мне лечь на заднее сиденье его машины, накрыл меня одеялом и отвёз меня в Фьорано, где у Энцо был офис.

Он сидел за своим столом, Пиччинини — с одной стороны, а Пьеро Ларди (он же Пьеро Феррари, сын Энцо) — с другой. Его первый вопрос был: есть ли у меня менеджер?

Я ответил, что нет, тогда он спросил, согласен ли я подписать контракт, и я сказал, что да. Мы говорили о деньгах, но, учитывая, откуда я пришёл, я не знал, должен ли я платить ему или он мне. На тот момент я не привык брать деньги.

Честно говоря, если бы он попросил меня принести немного денег, я был бы рад пойти и найти их, чтобы получить место в Феррари».

Вопрос: Когда вы пришли туда в 1987 году, ощущалась ли разница по сравнению с другими командами? Пиччинини начал запрещать долгие обеды в паддоке, пасту и ламбруско.

Герхард Бергер: «Ха! Да, но я думаю, что это Джон [Барнард] хотел избавиться от всего этого. Он был очень организованным, и в некотором смысле я понимал, почему это было необходимо. Вино за обедом вызывает усталость, понимаете. Вечером — нормально, но у итальянцев свои правила. Забавно, мы до сих пор вспоминаем всё это, когда речь заходит о Феррари того времени».

Вопрос: Что ещё более важно, Барнард среди прочих инноваций внедрил полуавтоматическую коробку передач в Ferrari 640. Трудно ли было привыкнуть к этой системе после ручной коробки?

Герхард Бергер: «Не очень. У людей были разные мнения о её преимуществах. Когда я впервые тестировал машину во Фьорано, я пришёл и сказал им, что никогда не захочу вернуться к механике. Это было такое явное преимущество — всё время держать обе руки на руле, так лучше для реакции, особенно в таком месте, как Монако. Мой напарник Микеле [Альборето] считал иначе. Ему это не нравилось, он говорил, что предпочёл бы ручную коробку.

У нас были хорошие отношения, но Микеле было трудно, когда появился этот молодой австриец, который оказался быстрее его, и теперь у него появилась оппозиция в команде. Он был итальянской суперзвездой, вторым после Алена Проста в чемпионате мира в 85-м году, и итальянец всегда может иметь небольшое преимущество в Феррари. Это не было большой проблемой, но однажды, когда я посмотрел на телеметрию, мне не хватало мощности по сравнению с ним, поэтому, когда мы тестировали в Имоле, меня посадили в машину Микеле, что подтвердило, что его двигатель был сильнее. С тех пор у меня больше не возникало таких проблем. У нас было 10 или 12 двигателей в гоночные уик-энды, и, возможно, разница в мощности составляла 3 л.с. или что-то еще. Это не имеет значения, ведь не было хороших и плохих двигателей».

Вопрос: Я знаю, что ты очень уважал Джона Барнарда, и его машина оказалась очень прочной, когда ты разбился в Имоле.

Герхард Бергер: «Да, конечно, я должен поблагодарить Джона за создание такого прочного карбонового шасси.

Я имею в виду, у меня не было переломов, только ожоги от пожара в той аварии. Я врезался в бетонную стену в Тамбурелло на скорости 250 км/ч. В машине было полно топлива. Это было чудо, как я избежал серьёзных травм.

В прошлом году я снова водил 640-ю на Гудвуде, впервые с тех пор, как участвовал на ней в гонках, и это немного напугало меня, хотя всё было так, как я помнил: сиденье, ремни, зеркала, педали — всё идеально подходило после всех этих лет. Болельщикам это, конечно, понравилось, искры летели над кочками, звук V12, но я сделал это только потому, что меня пригласил Чарльз (герцог Ричмондский), а я люблю эти мероприятия в Гудвуде».

Вопрос: Тебе так нравилось работать в «Феррари», почему же ты перешёл в «Макларен» в 1990 году?

Герхард Бергер: «В 1988 году они выиграли много гонок. Мне нравилось, как Рон Деннис управлял командой, его стремление к совершенству, и меня не беспокоило, что моим напарником будет Айртон Сенна. После трёх лет в Феррари пришло время для чего-то нового. У меня не было проблем с Роном, он всегда поддерживал меня. Он говорил: «Ты бриллиант, но нам нужно придать тебе форму. Ты слетаешь с бордюров, едешь боком, мчишься слишком быстро то тут, то там, посмотри на Проста, он не касается бордюров и не уходит в сторону». Я пытался измениться, но это не сработало. У меня был свой стиль, а когда я пытался быть похожим на Алена Проста, это только замедляло меня. Я также наблюдал за Айртоном, чтобы понять, почему он так быстр, и это сбивало меня с толку. В Феррари никто не указывал мне, как нужно ездить.

Было ли хорошо для меня работать в одной команде с Айртоном? И да, и нет. Сделал бы я это снова? Нет.

У меня всегда было одно и то же оборудование, один и тот же двигатель, но его было трудно победить. В Феррари у меня были отличные отношения с моим механиком Джорджо Асканелли. Он точно знал, что мне нужно. Инженеры в Макларене были другими. Они работали с Лаудой, с Простом, с другим поколением. Они спрашивали меня: «Что вы хотите изменить: дугу безопасности, пружину, крыло?» Я отвечал: «Я не знаю, это ваша работа».

Тогда я пошёл к Рону и рассказал ему об этом молодом инженере из Феррари, Асканелли, и сказал, что мы должны попытаться заполучить его. Два месяца спустя он позвонил мне и говорит: «У меня есть хорошие новости и плохие новости. Что ты хочешь услышать сначала?» Он говорит: «Я заполучил твоего человека, Асканелли». Я подумал: «Отлично, а какие плохие новости?» — «Он говорит, что будет работать с Айртоном». Я понимал, что если бы я мог работать с Асканелли, то смог бы создать проблемы для Айртона.

У меня хорошее чувство юмора, но я всё ещё не могу над этим смеяться. Мне нужно было собраться, сделать свою работу».

Вопрос: Почему ты вернулся в «Феррари» в 1993 году? Команда тогда была не в лучшем положении.

Герхард Бергер: «Это правда, всё было немного запутанно, но я знал, что Хонда уходит из Макларена, у них будет Косворт, и последнее, что мне было нужно, — это отсутствие победной машины и работа с Айртоном. Лука ди Монтедземоло и Ники Лауда настаивали на моём возвращении, и мне так нравилась команда, так что давайте вернёмся. Никогда не знаешь, насколько хороша будет машина перед началом сезона, а она оказалась не очень хорошей. Аэродинамика становилась всё более важной, и мы изо всех сил пытались правильно соединить аэродинамику и механику.

В остальном у меня были хорошие отношения с Жаном Тодтом, Джон Барнард возвращался, и контракт был хорошим. Я и Жан Алези. Возможно, Жану немного не хватало концентрации, но он был быстр. Он должен был выиграть больше гонок.

Я любил его, и сегодня мы всё ещё друзья».

Вопрос: Фред Вассёр — подходящий человек, чтобы привести команду к ещё одному чемпионству?

Герхард Бергер: «Фред похож на Жана Тодта. Он не отвлекается на политику или прессу. Он спокойно делает свою работу, и я считаю, что он подходит Феррари. Я бы поставил на них в 2025 году. Все говорят, что итальянские СМИ оказывают слишком большое давление, все чего-то ожидают, но в своё время у меня никогда не было проблем с журналистами. Иметь такую поддержку болельщиков было привилегией, а не бременем».

Вопрос: Ты вернулся в «Бенеттон» в 1996 году, потому что в «Феррари» приходил Шумахер?

Герхард Бергер: «Я знал о его переходе, но у меня был контракт с Феррари с возможностью уйти. Я встретился с Жаном Тодтом и сказал: «Хорошо, Шумахер приходит, я принимаю вызов, но хочу, чтобы с моей машиной работал Асканелли». Жан ответил, что не может этого сделать, поэтому я ушёл. Я не хотел повторять ошибки, которые совершил, когда был напарником Айртона. Вернулся в Бенеттон, но всё было уже не так. Росс Браун перешёл в Феррари к Шумахеру, а я уже был не тем человеком. Я устал и приближался к концу карьеры».

Вопрос: В 2006 году ты приобрёл 50% акций «Торо Россо», что в некотором роде вернуло тебя к истокам, потому что у вас были двигатели «Феррари».

Герхард Бергер: «Да, и я взял с собой Асканелли, так что это тоже было возвращение к моим корням. Он был инженером на машине Феттеля. Феттель был умён, зрелый, полная противоположность мне в мои двадцать с небольшим. Он не смог выжать максимум из своего времени в Феррари, как и Алонсо. Думаю, единственные два парня, которые действительно понимали, как получить максимум от Феррари, — это Ники Лауда и Михаэль Шумахер. Они привлекли нужных людей, получили поддержку каждого, использовали все возможности, постоянно работали и тестировались во Фьорано, чтобы добиться лучших результатов».

Вопрос: Как вы думаете, гонки Гран-при были бы беднее без «Феррари» на стартовой решетке?

Герхард Бергер: «Да, абсолютно, 100%. Никаких вопросов. Феррари — душа Формулы-1. Это цвет, эмоции, итальянцы, история, победы, поражения, вся история. Феррари — это Феррари».

Ставим лайки и подписываемся!

Больше такого тут!

Перед шоу

Идея собрать все команды в одном месте перед началом сезона зрела несколько лет. В первые годы правления Liberty Media уже закидывала удочку на проведение подобной вечеринки, но одобрения команд добиться не удалось. Бизнесмены не оставили идею, еще пуще раскрутили «Формулу-1», показали коллегам возможные прибыли от такого события и воплотили грандиозный замысел.

Поводом для вечеринки стал 75-летний юбилей серии. Датой рождения «Формулы-1» считается 13 мая 1950 года, когда на военном аэродроме в Сильверстоуне состоялся первый Гран-При. Торжественный праздник случится через три месяца, и именно к этому событию организаторы приурочили церемонию.

Вопросы с логистикой и форматом проведения были заранее упрощены. Заставлять команды строить новые болиды именно к 18-му числу никто не собирался - от «конюшен» ждали лишь свежих ливрей к новому сезону. Неслучайно было выбрано и место проведения, лондонский центр «The O2»: у семи команд есть базы в окрестностях центральной части Британии, да и Racing Bulls фактически располагает мощностями Red Bull в Милтон-Кинсе. Поэтому далеко тащить актуально раскрашенное лего почти никому и не надо было.

Несмотря на довольно спорный формат события - ненастоящие машины, сокращенное время на показ расцветки и интервью - ажиотаж к событию был велик как от команд, так и от болельщиков. Долгая зима прошла в томительном ожидании старта нового сезона, так что такое массовое сборище героев «Формулы-1» в одной точке привлекало особенное внимание. Продажи билетов на 20-тысячную арену O2 стартовали за три месяца до события и завершились в один день. Особо везучим удалось ухватить «проходки» по легальным ценам, неудачникам пришлось добывать пропуск через перекупщиков.

F1 75 Live

18 февраля лондонский центр O2 потонул в лучах прожекторов и приоделся в красные ковровые дорожки. Внутри арены соорудили импровизированный подиум, вокруг которого расставили столы для главных действующих лиц и их друзей/спонсоров/легенд «Формулы» прошлых лет. Получился мини-«Оскар» без наград, смешанный с распиаренным показом мод.

По плану на каждую команду выделялось 420 секунд времени, в рамках которых та могла устроить какие угодно выкрутасы для наиболее запоминающегося выступления. Порядок выхода был прост - от самой провальной команды прошлого сезона к обладателю Кубка Конструкторов. Паузы на переодевание пилотов из модных костюмчиков в комбинезоны и на замену болида на специальной подставке заполняли музыкальные номера в исполнении популярных в Великобритании звезд, а также видеонарезки с памятными событиями «Королевских гонок».

Презентация с самого начала зарядилась драйвовым настроением. Шоу стартовало выступлением группы Machine Gun Kelly, а затем микрофон в руки принял ведущий -местный комик Джек Уайтхолл. Уайтхолл в стенд-ап формате пестрил острыми шуточками в адрес присутствующих и как мог поднимал настроение зрителям.

После вступительного слова началось то, ради чего все и затевалось. Первыми из темноты появились кислотно-зеленые цвета под аккомпанемент барабанов, среди которых проглядывались Нико Хюлькенберг, Габриэль Бортолето и шевелюра Маттиа Бинотто в сопровождении образца Sauber C45. Команда из Хинвиля вообще не запарилась со сборкой болида к церемонии и выкатила раскрашенный фанерный карбоновый шоу-кар, который продала после шоу на специальном аукционе.

С появлением первопроходцев публика приободрилась и стала с нетерпением ожидать продолжения банкета. Юморные выступления ведущих и видеоролики поначалу воспринимались с интересом, но уже к 3-4 команде приелись и лишь затягивали ожидание новой ливреи.

Церемония методично чередовала выход очередной команды с шоу-номерами. Появление на подиуме каждого коллектива сопровождалось градом оваций и пристальным поиском хоть каких-то изменений в раскраске. Выход Williams не сильно впечатлил - главное внимание было приковано к пришедшему из Ferrari Карлосу Сайнсу, а в гамме болида добавилось светло-синих оттенков.

Первыми воображение потрясли ребята из Racing Bulls. На фоне привычных тонов Sauber и Williams макет VCARB 02 удивил белоснежным оформлением с вкраплением огненного быка на кожухе и стада синеватых «телят» на задней части болида. Актерское удивление пилотов в момент снятия покрывала с машины лишь добавило восторга от демонстрации новой ливреи младших «энергетиков». Раскраска выглядела очень свежо и продолжила прошлогодний тренд Racing Bulls со смелыми и яркими тонами.

Следом отбыли номер Haas. Самая высокорослая пара чемпионата в сопровождении Аяо Комацу выкатила новый VF-25, который сохранил черно-белые цвета, но увеличил площадь светлого оттенка на корпусе.

Выход Alpine предварял номер в исполнении экспрессивного ди-джея, который на пять минут погрузил O2 в мир техно и едва не свел с ума непривыкших к таким звуковым сочетаниям. Так что появление французской команды приветствовалось с особой радостью - музыку сменили комментарии Оливера Оукса, Пьера Гасли и Джека Дуэна. Расцветка порадовала - «Альпин» отказалась от чередования то розовых, то голубых оттенков и скомпоновала единый образ для всех гонок сезона. Получилось непривычно, но выгодно выделило машину из Вири-Шатийона.

После короткой паузы наступил черед богатых команд вовсю проявить фантазию в выступлении. Тренд запустили «Астон Мартин», которые в дни перед церемонией оформили часть Лондона в фирменных оттенках. Ближайшую к форуму станцию метро «North Greenwich» украсили зеленые полотна, в дополнение внутри установили постеры с портретами пилотов и изображениями машины. Номер Aston Martin на F1 Live начался под мелодию из «Джеймса Бонда», под которую среди зрителей появились два героя в строгих костюмах и гоночных шлемах. Пока пилоты быстро скидывали презентативную чешую на рабочие наряды, внимание зрителей заняла певица Tems, следом за которой ехал утонченный изумрудно-зеленый болид.

Перед выходом «Большой четверки» церемония напомнила зрителям о грядущем дебюте фильма Брэда Питта о «Формуле-1», показав уже давно гуляющий по сети трейлер картины. Премьера ожидается в конце июня текущего года.

Пул фаворитов открыл Mercedes. Цвета «Серебряной стрелы» не только не удивили, но и немного разочаровали. Общий антураж болида выглядел ровно так же, как и год назад, только с подголовника пропал красный сектор спонсора INEOS. Еще куда-то запропастилась красная звезда в честь Ники Лауды, которую Тото Вольфф обещал навсегда сохранить в тонах болида после смерти австрийского чемпиона. Зато дерзко смотрелись комбинезоны пилотов, покрытые тройными белыми лентами в честь начала сотрудничества с Adidas.

Выход Red Bull предзнаменовал размашистый ролик о прибытии команды в столицу, а появление на подиуме прошло в сопровождении труппы танцоров, за компанию которых австрийцы выложили более полумиллиона долларов. Бешено дрыгающаяся подтанцовка контрастировала со спокойном приветствием публики в исполнении Ферстаппена и Лоусона. Рядом скромно плелась последовательница четырех чемпионских болидов, расцветка которой никак не изменилась перед новым сезоном.

Следующую презентацию ждали с особым нетерпением. Красные цвета Ferrari всегда оставляют особое место в глазах зрителей. Оттенки команды из Маранелло давно уже перестали быть просто раскраской и 75 лет символизируют неизменную классику. Но в этом году итальянцы «подогрели» F1 Live слухами о том, что тона машины станут более насыщенными. Так и получилось - вместо идеального Rossa Corsa болид приобрел бордовые оттенки красного вина, а кожух двигателя и антикрылья украсили белые полосы для выделения титульного спонсора, компании HP. Облик напомнил ливрею конца 90-х - начала 2000-х, когда алую машину украшал логотип Marlboro. Ну и не обошлось без ожидаемого шума-гама - появление Льюиса Хэмилтона в комбинезоне «Феррари» погрузило арену в одобрительные овации местных болельщиков.

Венчали представление расцветок чемпионы прошлого года из «Макларен». Для разогрева коллектив из Уокинга слепил видео, которое отображало эволюцию команды - оранжевый дебют ракеты-сигареты Брюса Макларена, ставшие знаменитыми бело-красные оттенки эпох Ханта, Лауды, Проста и Сенны. Дальше картинка пронесла сквозь серебряные времена перехода веков к возвращению к классическим тонам в наше время. И когда экран потух, на подиуме одна за другой появлялись эти машины в реальном воплощении. Смотрелось очень круто, ностальгично и лишний раз напомнило, что церемония проходит недалеко от баз команд, что сделало возможным доставку раритетной техники на шоу. Тем временем на сцене вокруг Кубка чемпионов столпились Зак Браун и Андреа Стелла, которые сняли одеяло с новой надежды Пиастри и Норриса - McLaren MCL39, который остался верен оранжево-черной гамме.

После выхода чемпионов паузу заняла группа Take That. Их выступление стало самым длительным на церемонии, и не просто так. В это же время организаторы готовили главный сюрприз вечера. После окончания музыкального этюда сцена на минуту погрузилась в темноту, из которой проявилось красивое построение всех участников F1 75 Live на подиуме. 10 свежих машин предстали перед публикой в виде импровизированной стартовой решетки. Пожалуй, это была первая в сезоне «битва взглядов» тех, кто через три недели в бою проверит, кто сделал красивую раскраску, а у кого получилась еще и качественная начинка под капотом.

Итоги

Двухчасовая презентация в сердце Лондона получилась яркой и динамичной. Формульная техника стала главным экспонатом шоу, а музыкальные номера и комментарии ведущих позволяли накопить эмоции перед встречей новой команды. Гоночным коллективам представился шанс презентовать себя в формате большой тусовки и на вечер отвлечься от напряжения предсезонных переживаний. Зрители вернулись в атмосферу мира «Формулы-1», увидели посвежевшие и отдохнувшие лица пилотов, чьи глаза выражали довольный оптимизм от события.

Обновленные ливреи команд в большинстве своем не поражали фантазией. McLaren, Red Bull, Mercedes, Aston Martin остались такими же, как и в конце прошлого года. Williams и Ferrari поиграли с оттенками, Haas перекрасил часть деталей в белый. Sauber сгладил угловатые кислотные узоры плавным переходом тех же цветов на середине болида. Особенно запомнились «Альпин» и «Рейсинг Буллз». Сочетание синего и розового на бортах Alpine порадовало запоминающейся необычностью. Молочная раскраска Racing Bulls с вкраплением ярких цветов спонсоров стала фаворитом - не зря вопрос моды исторически близок команде из Фаэнцы. Радует одно - большая часть машин была покрыта колером, а не ощипана до карбоновых оснований. Если тенденция сохранится к началу чемпионата, это будет значить, что вопрос перевеса из-за избытка краски уже не стоит так остро, как в прошлые годы.

Но если подходить к событию формально, ничего особенного оно не принесло. Как бы ни хотела Liberty Media сделать презентацию главным событием межсезонья, у команд осталось собственное видение подготовки к новому чемпионату. Еще до F1 Live на трассах показались новые Williams, McLaren и Haas, причем последние вышли на трассу в раскраске, совпавшей с представленной в Лондоне. Да и другие коллективы не отказались от собственных показов новых машин, причем Ferrari и Racing Bulls уже 19-го февраля выехали на кольца во Фьорано и Имоле не только с новой ливреей, но и готовыми техническими новинками. Хотя лучше вживую увидеть готовую раскраску будущей техники, чем довольствоваться компьютерными рендерами в исполнении некоторых команд вместо презентаций.

Грандиозная вечеринка стала первым массовым сбором перед стартом 76-го чемпионата мира. Три месяца соперники не виделись друг с другом, но шоу F1 75 Live сняло занавес с паузы. Теперь «Формулу-1» ждет главный виток предсезонного противостояния. Уже через два дня команды в полном составе окажутся в Бахрейне, где посреди песчаной пустыни ближневосточного острова пройдут тесты команд. Там уже будет не до обертки - шесть сессий, разбитых на три дня, встретят полностью обновленные болиды 2025-го года и принесут первые весточки о прогрессе «конюшен» в межсезонье.

Добрый вечер друзья.

Заметил, что не у всех настроен Youtube.

Поэтому буду делиться здесь с вами интересными видео с youtube и не только.

Это было ясное, бодрящее летнее утро, и я гулял с собакой по пустынному корнуэльскому пляжу, когда у меня зазвонил телефон.

Номер был итальянский. Никто не любит, когда прерывают такие моменты уединения и созерцания, и я злился на себя за то, что вообще посмотрел на это чёртово устройство.

Но есть что-то удивительно экзотическое в международном телефонном коде на экране «Эппл», и любопытство победило — поэтому я ответил.

Пришел в «Феррари» в 1973 году, а уже в следующем году ему доверили руководить слабеющей командой «Формулы-1». В союзе с единомышленником Ники Лаудой команда возродилась. Лауда выиграл мировые титулы в 1975 и 1977 годах.

Близкий соратник Джанни Аньелли, Монтедземоло в 1976 году возглавил все конкурентные мероприятия «ФИАТ», а через год получил повышение и стал самым молодым топ-менеджером.

Послышался лёгкий треск, приличная пауза, а затем:

— Я говорю с Крисом Харрисом?

— Да, это я.

— Я звоню, чтобы обсудить проект, о котором хотел бы с вами поговорить. Он называется F41. (Всё было сказано на чистом английском языке, но с идеальным итальянским акцентом.)

Он продолжил, в основном потому, что я молча размышлял, был ли это подшучивающий надо мной пьянчуга, или просто сумасшедший.

— Видите ли, это как F40, но плюс один. F40 был, конечно, фантастическим, но я думаю, мы можем добавить ещё один.

— Простите, кто это? — это всё, что я смог придумать.

— Лука Кордеро ди Монтедземоло, и позвольте мне сказать вам, мистер Харрис, что разговаривать с вами — одно удовольствие.

Моя эпоха тестирования автомобилей, предназначенных для использования на дорогах и в соревнованиях, встреч с талантливыми людьми, которые их создавали и водили, запомнится как золотая эра.

Я уверен в этом. Я сидел рядом с Колином МакРеем на «Гонке чемпионов», ездил на переднем пассажирском сиденье с Себастьеном Лёбом на одном из его сумасшедших «Ситроен». Я участвовал в гонках на 911 GT3 RS с Вальтером Рёрлем на Нюрбургринге. Меня легко соблазнить поклонением героям, которых я считаю лучше себя — а таковыми являются большинство взрослых, — и всё же у меня есть только один настоящий герой того времени: Лука Кордеро ди Монтедземоло.

Истоком моего восхищения этим человеком была выставка в Женеве в 1999 году. Как молодой репортёр «Аутокар», я должен был взять с собой столько экземпляров журнала за эту неделю, сколько мог унести в качестве ручной клади, и раздать их на выставке руководителям автомобильных компаний. Я никогда раньше не был на Женевской выставке и бродил по ней, как какой-нибудь пьяный ребёнок, пока не оказался по «крестьянскую» сторону верёвки, которая охраняла стенд «Феррари».

По нему расхаживал и жестикулировал человек, которого я видел только по телевизору и в интервью в журналах — мистер Монтедземоло. Кстати, имя важно. Он либо Лука, либо мистер Монтедземоло, либо Лука Монтедземоло, либо Лука Кордеро ди Монтедземоло. Но он не тот, кого обычно называют — Лука ди Монтедземоло. Это неправильно.

В 1984 году Монтедземоло был назначен управляющим директором компании по производству напитков «Чинзано». В начале десятилетия он также управлял «Адзурра», первой итальянской яхтой, участвовавшей в Кубке Америки. Он также руководил туринской футбольной командой «Ювентус».

В 1985-90 годах Монтедземоло был генеральным менеджером организационного комитета по проведению Чемпионата мира по футболу 1990 года.

В любом случае, это был единственный человек в огромных выставочных залах Женевы, который мог соперничать со всем блестящим новым металлом за внимание.

И помните, что это была ещё эпоха девушек на автосалонах. Журналисты и клиенты выстраивались в очередь, чтобы ощутить его ауру. Он был единственной рок-звездой в здании. Харизмы у него было столько, что он мог бы поделиться её излишками с боссами «Ламборгини» и «Астон Мартин», и они всё равно остались бы незаметными для других людей.

Он был готов общаться. Я наблюдал, как он разговаривал со всеми и каждым — даже обсуждал тонкости 550-й с совсем начинающими журналистами. Я видел, как великий Питер Робинсон (тоже герой по натуре), казалось, спорил с ним, прежде чем это переросло в шутки и улыбки.

Он был выдающимся руководителем автомобильной компании в последующие годы. Ходили истории — правдивые или нет — о том, как Лука запрещал проблемных журналистов или спорил по незначительным аспектам дорожных испытаний. Или же, одна из его любимых уловок, он ждал журналистов, чтобы они приехали в Маранелло, а затем вызывал их на «разговор» о некоторых мнениях, которые они могли высказать за последние несколько месяцев.

Можете ли вы представить себе другую автомобильную компанию с такой дерзостью, чтобы посадить кого-то в ожидающую «Альфа Ромео», а потом увезти, не совсем понимая, что происходит? Это был миф о «Феррари», увиденный глазами журналиста автомобильной тематики. Это было безумно и увлекательно. Это был настоящий театр.

В начале 2000-х годов у «Феррари» начался величайший период.

Альянс Шумахера и Брауна приносил победы в чемпионате «Формулы-1», а дорожные автомобили были исключительными — 430, 599, 612. За ними последовали 458, FF и F12. Мы не осознаём эпохального величия в то время, но теперь мне ясно, что «Феррари», вероятно, никогда больше не будет иметь такого преимущества над своими соперниками по дорожным автомобилям, как тогда.

Монтедземоло вернулся в «Феррари» - в качестве председателя совета директоров и управляющего директора в ноябре 1991 года. И снова приоритетной задачей стало возрождение судьбы отстающей команды «Формулы-1».

В 1993 году он также стал вице-председателем футбольного клуба «Болонья», а в 97-м получил контроль над «Мазерати» с заданием возродить увядающую марку.

И кто же был руководителем в то время? Что было общим для всего этого величия? Лука.

О чём Лука хотел поговорить по телефону в то случайное утро? О перспективах внедорожника «Феррари», об электрическом «Феррари». Он хотел, проявляя уважение, оспорить некоторые решения, принятые компанией после IPO. Ему было за семьдесят, но он сохранял остроту ума и интуиции. Разговор длился около 20 минут.

Я думал, что больше никогда не получу от него известий и не поговорю с ним.

Несколько месяцев спустя я встретил Маниша Панди, человека, который снял фильм о Сенне. Он работал над историей Берни Экклстоуна, и я подумал, что он будет замечательным гостем в моём подкасте. Маниш упомянул, что разговаривал с Лукой о том, чтобы рассказать его историю, и что тот скоро будет в городе — не хочу ли я встретиться с ними обоими за чаем и поболтать?

После этого Маниш сказал, что хочет попробовать другой подход к Луке, нежели тот, который он использовал с Берни. Для тех из вас, кто смотрел «Счастливчик!», внушительное присутствие мистера Э. в кадре от первого лица незабываемо и работает отлично. Но английский — не родной язык Луки, а фильм должен был быть на английском, и Манишу хотелось чего-то другого. Возможно, второй фоновый голос, чтобы раскрыть поистине экстраординарную историю Луки? Может быть, недавно безработный ведущий «Би-би-си» с необычайно острым интересом к этой теме?

Назначив Жана Тодта руководителем команды «Формулы-1» в 1993 году, «Феррари» в 1999 году завоевала свой первый за 16 лет титул чемпиона среди конструкторов, а в 2000 году Михаэль Шумахер прервал 21-летнюю засуху в гонках. Шумахер и «Феррари» будут доминировать в «Формуле-1» в течение пяти лет.

Мы отправились в Рим несколько месяцев спустя.

Конечно, я думал, что это шанс для меня решить, хочу ли я получить эту работу, но на самом деле всё было наоборот — меня проверял Лука. В любом случае поездка из аэропорта до квартиры Луки была одной из тех, которые я никогда не забуду. Нас встретили в зоне прилёта мужчина в тёмном костюме и проводили к неприметной дизельной «Ауди» A6, которая была припаркована там, где парковаться в аэропорту нельзя. Мы с Манишем запрыгнули на задние сиденья.

Затем машина с угрожающей скоростью направилась в Рим. Водитель держал левую руку на руле, а правой находился возле рычага переключения передач, где, казалось, что-то крутил. В этом не было ничего необычного с точки зрения римских правил дорожного движения. Однако, по сравнению с беззаконным безумием дорожной сети Рима, мы, похоже, шли на ещё больший риск, чем другие сумасшедшие, но всегда выходили невредимыми. Машины уступали нам дорогу.

Я уже собирался добавить эту поездку к своему списку впечатляющих пассажирских поездок, когда мы приехали и моя дверь открылась — и я увидел намёк на кобуру под пиджаком водителя.

Подстаканники в машине имели два дополнительных переключателя: один красный, другой синий.

В решётке радиатора «Ауди» были тщательно спрятаны ряды синих и красных светодиодов. Именно в этот момент вспоминаешь, что Лука Монтедземоло не просто бывший руководитель автомобильной компании. И даже не бывший глава «Феррари». Он один из самых известных итальянцев, его статус настолько выше статуса национального достояния, что, как я понял, соотечественники не могут скрыть своей любви к нему.

Мы пробыли там несколько часов. Должно быть, я прошёл проверку, потому что вскоре после этого мы договорились о съёмках фильма о жизни Луки. Всё произошло быстро, и год спустя мы начали съёмки. Но кино снимается небыстро.

Я не хочу пересказывать здесь содержание документального фильма — конечно, я хочу, чтобы вы его посмотрели! Луке сейчас 77 лет. Всё ещё трудно осознать, как много он успел за эти годы на нашей планете. Я хочу, чтобы вы посмотрели этот фильм и узнали обо всех вещах, о которых вы не подозревали, что Лука принимал в них участие. Это не просто биографический фильм, наполненный фактами, это признание в любви человеку, общение с которым мы с Манишем считаем настоящей привилегией.

Кими Райкконен в 2007-м году стал последним чемпионом в составе «Феррари» на данный момент, а также в 2008 году «Феррари» в последний раз завоевала Кубок конструкторов.

В 2010 году Джон Элканн сменил Луку на посту председателя совета директоров «ФИАТ». В 2014 году, после напряженных отношений с преемником и генеральным директором Серджио Маркионне, он ушел с поста председателя совета директоров и президента «Феррари».

Как любой человек, наделённый харизмой и талантом, он непрост, но вдохновляет. Он терпеть не может дураков и ясно понимает, что правильно, а что нет.

Я провёл с ним несколько недель в Риме и на его вилле, расположенной на холмах над Болоньей. Он размышлял о своих многочисленных успехах и немногочисленных неудачах. Лука любит улыбаться. Ему нравится смеяться и шутить. Он хочет покидать комнату, зная, что заставил всех чувствовать себя лучше, чем до его прихода. Возможно, это его главный дар, превосходящий все остальные умения? Люди просто обожают его.

В конце концов, именно этот человек однажды утром позвонил Серджио Пининфарине с важным сообщением. «Серджио, — сказал он, — я убеждён, что у следующего Феррари должно быть три колеса. Это будущее для Феррари!» Мистер Пининфарина какое-то время был в замешательстве, пока Лука не перестал сдерживать смех. В нём есть озорство и человечность.

Он не похож ни на одного человека его статуса и положения, которого я когда-либо встречал. Когда я представил ему свою девушку, он пожал ей руку, посмотрел на неё, а затем перевёл взгляд на меня: «Это не та же самая девушка, с которой ты познакомил меня в Риме».

Есть некая печаль в том, как закончилось его пребывание в «Феррари», и это исследуется в фильме — на мой взгляд, с деликатностью и взвешенностью.

Судя по моему пониманию событий — того, как Лука был отстранён от места, которое он обожал, — у него были бы все основания попытаться бросить несколько резких фраз, но он выше этого. Тем не менее он знает, что его наследие осталось незапятнанным. Он был руководителем, которого заслуживала величайшая марка из всех; только у него была харизма, чтобы поддерживать «Феррари» на должном уровне, и ясно, что компании сейчас не хватает такой роскошной фигуры, как он. Не поймите меня неправильно, «Феррари» — отличная автомобильная компания, создающая потрясающие автомобили, но я считаю, что было бы ещё лучше, если бы во главе стоял кто-то вроде Луки.

Есть два воспоминания, через которые я хотел бы показать вам Луку. Первое было после очередного восхитительного обеда в Болонье.

Мы запрыгнули в его маленькую «Тойоту», и он сказал, что хочет мне что-то показать. Мы остановились у обычного магазина одежды и вошли внутрь. Всё было из остатков коллекции или со скидкой. Он был так взволнован! «Здесь можно найти настоящие выгодные предложения, а потом ещё поторговаться при оплате!» Так он и сделал. Продавцу нравилось торговаться — Луке нравилось искать выгодные предложения. Этому человеку больше всего нравится находиться среди обычных людей. Его интересует жизнь людей. Конечно, он любит «Феррари», но когда мы ехали в Болонью на ужин, то садились в его «Рено» и говорили о гениальности создания автомобилей, которые нравятся миллионам.

И он обожает животных. На вилле живут Алекс, его огромный бернский зенненхунд, и стадо коров породы ангус, за которыми ухаживает его младший сын Лупо. Он знает по имени каждую овцу, козу и курицу, и он явно их всех обожает. А ещё есть ослица Джина. «Она потрясающая», — всегда говорит он с широкой улыбкой, когда упоминают её имя. У Джины тоже есть подход к нему, она редко выполняет то, что он от неё требует.

Я впервые встретила Луку, когда он играл рок-звезду на сцене «Феррари», а в последний раз видел, как он кричал: «Джина, Джина!» непослушной ослице. Если объединить эти две сцены, получится образ самого интересного человека, которого я встречала в своей профессиональной жизни.

Надеюсь, вам понравится прекрасный фильм Маниша.

Ставим лайки и подписываемся!

Больше такого тут!