Традиционно к галлюцинациям относился как к патологическим симптомам, к чему-то, что должно быть искоренено, устранено из поля субъективности. Такая позиция представляет собой фундаментальное непонимание структуры психического аппарата. Мы слишком долго игнорировали конститутивную роль галлюцинаций в формировании символического порядка, полагая их лишь дефектом восприятия, вторжением бессознательного, которое нарушает «нормальное» функционирование субъекта. Но галлюцинации не дефект, не побочный продукт психической деятельности, а необходимое условие возникновения символического. Именно через галлюцинаторный опыт субъект способен преодолеть разрыв между символическим и реальным. Галлюцинации недооцениваются именно потому, что они раскрывают нам истину о конституировании символического — истину, которую мы предпочитаем не замечать: символическое не является естественным отражением реального, оно возникает как радикальный разрыв с реальным, как его искажение, как галлюцинаторная трансформация.
Символическое — это порядок языка, закона, социальных конвенций, система означающих, которая предшествует субъекту и в которую он вписывается. Это не просто набор символов, но целая структура, которая организует наше восприятие и познание мира. Символическое — это то, что делает возможным само существование смысла. Как говорил Лакан: «Символическое дает форму, в которой для субъекта включается означающее, которое доминирует над ним, прежде чем он родился, и после того, как он умрет». Символическое существует до нас и продолжает существовать после нас; оно трансцендентно по отношению к индивидуальному опыту.
Рассмотрим пример: деньги. Что такое деньги? Это бумага с напечатанными на ней цифрами и изображениями. Но в символическом порядке эта бумага приобретает значение, которое радикально превосходит ее материальную природу. Деньги структурируют социальные отношения, определяют статус, создают иерархии, порождают желания. Они функционируют как означающие в системе экономических отношений.
Или возьмем пример из области науки: периодическая система элементов. Это не просто таблица, это символическая структура, которая организует наше понимание материи, делает возможным химическое знание. Символическое здесь выступает как то, что придает смысл хаотическому множеству элементов, превращая его в упорядоченную систему.
Реальное — это то, что ускользает от символизации, что сопротивляется включению в символический порядок. Это не «объективная реальность» в наивном понимании, а скорее то, что остается за пределами символизации, то, что невозможно интегрировать в символическое. Лакан говорит: «Реальное — это то, что всегда возвращается на то же самое место».
Реальное — это травматическое ядро, вокруг которого организуется символическое, но которое само по себе остается непроницаемым для символизации.
Примеры реального: травматический опыт, который не поддается символизации; смерть как абсолютный предел символического; сексуальность, которая никогда не может быть полностью интегрирована в символический порядок. Реальное — это то, что вызывает тревогу именно потому, что оно не может быть схвачено символическим.
В научном познании реальное проявляется как то, что сопротивляется теоретизации, как аномалия, как исключение из правила, как то, что не вписывается в существующую парадигму. Это момент, когда символическое обнаруживает свою неполноту, свою неспособность полностью охватить объект познания.
Сейчас мы подходим к центральному тезису: галлюцинации функционируют как медиаторы между символическим и реальным. Они возникают именно в точке разрыва между этими двумя регистрами, в точке, где символическое обнаруживает свою неполноту, а реальное — свою непроницаемость.
Галлюцинации — это не просто ошибки восприятия, это попытки субъекта заполнить разрыв между символическим и реальным, создать новое символическое там, где старое обнаруживает свою несостоятельность. Галлюцинации — это не патология, а необходимый момент в диалектике символического и реального.
Рассмотрим случай шизофреника. Его галлюцинации — это не просто бессмысленные фантазии, это попытки создать новое символическое, которое могло бы интегрировать то реальное, которое ускользает от общепринятого символического порядка. Шизофреник слышит голоса не потому, что он «болен», а потому, что он пытается символизировать то, что не поддается символизации в рамках существующего символического порядка. Как писал Лакан: «То, что отвергнуто в символическом, возвращается в реальном». Галлюцинации шизофреника — это возвращение в реальном того, что было отвергнуто в символическом. Но это возвращение не просто повторяет отвергнутое, оно трансформирует его, создает новую символическую структуру.
Обратимся к историческому примеру, который иллюстрирует нашу теорию: создание периодической системы элементов Дмитрием Менделеевым. Согласно известной истории, Менделеев увидел свою таблицу во сне, после длительного периода интенсивной работы над учебником по химии.
Менделеев столкнулся с фундаментальным разрывом между символическим и реальным. Существующее химическое знание (символическое) не могло адекватно объяснить свойства элементов и их соотношения (реальное). Этот разрыв порождал тревогу, интеллектуальное напряжение, которое не могло быть разрешено в рамках существующего символического порядка. И здесь возникает галлюцинация — сон, в котором Менделеев видит периодическую систему. Эта галлюцинация не является просто фантазией, это момент, когда рождается новое символическое, способное интегрировать то реальное, которое ускользало от старого символического. Сон Менделеева — это не просто субъективное переживание, это момент истины, момент, когда реальное вторгается в символическое и трансформирует его. Галлюцинация здесь выступает как необходимый посредник между символическим и реальным, как то, что делает возможным переход от одного символического порядка к другому. После пробуждения Менделеев записал свое видение, и оно стало основой для новой символической структуры — периодической системы элементов, которая радикально изменила химическое знание. Галлюцинация, таким образом, не просто отражает реальное, она создает новое символическое, которое трансформирует наше понимание реального.
Случай Менделеева не является исключением. История науки, искусства, философии полна примеров, когда новые символические структуры возникают через галлюцинаторные переживания. Архимед и его «Эврика!» в ванне, Кекуле и его сон о змее, кусающей свой хвост (структура бензольного кольца), Пуанкаре и его озарение при входе в омнибус — все эти случаи демонстрируют конститутивную роль галлюцинаций в создании нового символического. Галлюцинации не являются отклонением от нормы, они являются необходимым моментом в диалектике символического и реального. Именно через галлюцинации субъект способен преодолеть ограничения существующего символического порядка и создать новое символическое, способное интегрировать то реальное, которое ускользает от символизации.
Таким образом, мы должны радикально пересмотреть наше понимание галлюцинаций. Они не являются патологическими симптомами, которые должны быть устранены, они являются необходимыми моментами в диалектике символического и реального, моментами, когда рождается новое символическое. Галлюцинации — это не просто субъективные переживания, это события истины, моменты, когда реальное вторгается в символическое и трансформирует его. Они являются не отклонением от нормы, а необходимым условием творчества, инновации, создания нового символического порядка. Как говорил Лакан: «Истина имеет структуру фикции». Галлюцинации раскрывают нам эту истину: символическое не является естественным отражением реального, оно возникает как радикальный разрыв с реальным, как его искажение, как галлюцинаторная трансформация.
Признание конститутивной роли галлюцинаций в формировании символического порядка имеет важные последствия не только для психоанализа, но и для эпистемологии, философии науки, теории искусства. Оно позволяет нам по-новому взглянуть на процессы творчества, инновации, научного открытия, увидеть в них не просто рациональные процедуры, но моменты, когда через галлюцинаторный опыт рождается новое символическое. Галлюцинации создают символическое — этот тезис должен стать отправной точкой для нового понимания психического аппарата, для новой теории субъективности, для новой эпистемологии. Только признав конститутивную роль галлюцинаций, мы сможем понять, как возникает символическое, как формируются смыслы, как рождаются новые знания.
#Галлюцинации #Символическое #Реальное #Психоанализ #Лакан #Философия #Субъективность #Бессознательное
