Они смертным назвали грехом
Красоту ироничной симфонии
И посыпали ржавым песком
Идеалы античной гармонии.

Заковали цепями вериг
Естество первого человека
И сожгли хранилище книг:
Их герой — сумашедший калека.

В годы тёмных, холодных веков
Умножали страданье — инферно!
И плодили смиренных рабов,
Разбивая мечты о колено.

И вскормили чудовище лжи,
В нищету повергая народы.
Тёплой кровью поили ножи,
Посвятив безумию оды.

Обратили в ужасный порок
Наслаждение сладостью мёда,
Но на рылах белый пушок
И следы виноградного гнёта.

Посадили в гнилую тюрьму
Дерзновенный ищущий разум
И в заплатах воспели суму,
Задушив мораль едким газом.

И, как прежде, Страшным Судом
Неокрепшие души стращают,
Покрывают свой же Содом,
Но костры вновь не запылают!

Не столь давно в исторической перспективе был разработан такой термин, как "failed state"(несостоявшееся государство, или в буквальном переводе "неудачное государство"). Им обозначают страны, правительства которых не справляются или очень плохо справляются со своими фундаментальными функциями - поддержкой критической инфраструктуры, пополнением бюджета, контролем над всеми регионами, обеспечением общественной безопасности и сдерживанием роста коррупции. С тех пор, как в 1990-ые годы этот термин был разработан, появилось немало рейтингов, в которых на его основании государства расположены от самых надёжных и благополучных до самых нестабильных и стремящихся к собственному разрушению.

И, как в большинстве подобных списков, тут очень много предвзятости, политического заказа и подобного. Чем ближе к середине - тем больше шанс, что страна была намеренно занижена или завышена по представленным критериям, по прямому умыслу или из-за сложности определения истины по причине, объясняемой грубоватой поговоркой - "ни рыба ни мясо". Также чем государство влиятельнее на мировой арене, тем вероятнее оно будет предвзято поставлено в зависимости от политической позиции составляющего субъекта (а поскольку основная масса всевозможных рейтингов составлена западными экспертами, подвох такого рода вполне предсказуем). Однако, как это зачастую бывает в анализе какого-либо явления, те экземпляры, что находятся в самом низу списка, действительно расположены там, где должны быть по очевидным причинам. Самое вопиюще негативное видно сразу и сомнению подвергается редко.

Конечно, самые "почетные" несостоявшиеся государства - это те, где идут боевые действия, недостаёт базовых ресурсов (например, питьевой воды) или которыми управляют очевидные радикалы (такое, однако, всего одно пока - Афганистан). Но в целом пласт расположенных в нижней половине реестра государств относительно стабилен. Среди них в том числе затесался сегодняшний герой - Пакистан. Он, конечно, не страдает от многолетней войны в горячей фазе, как Сирия, и не полностью развален и фактически не существует как единое государство, как Сомали, но тем не менее находится в порядочно глубокой трясине, которая делает его весьма близким к уровню самых крайних несостоявшихся государств. Путь, который Пакистан прошёл, дабы оказаться там, где он находится сейчас, полон парадоксов и сложностей, и во многом является антипримером того, как надо строить государство. Подробностям всего этого посвящён этот рассказ.

Иссякший источник

Пакистан расположен на очень важной территории - в Южной Азии, большую часть которой занимает полуостров Индостан, являющийся частью Индийского субконтинента. Эта часть суши некогда была подобна Австралии и "гуляла" к югу от Азии самостоятельно, пока вскоре после мел-палеогенового вымирания (более широко известного как "вымирание динозавров", хотя это название данного события не совсем корректно) не вклинилась в огромный континент к северу, став его частью. В ходе этого столкновения начали формироваться Тибетские горы. Индостан до сих пор "рвётся" вглубь Азии, чего свидетельством являются многочисленные горные пики высотой более семи тысяч метров, которых в Гималаях и помимо знаменитого Эвереста немало.

Индостан, впрочем, даже после физического соединения с Азией оказался весьма изолирован - к северу появились огромные горы, к востоку произрастали массивы джунглей, затруднявшие связь с Индокитаем, а на юге были лишь океан и совсем уж далёкая и необитаемая Антарктида. Такая география изолировала полуостров с трёх сторон. К тому моменту, когда человечество начало постигать азы цивилизации, это состояние стабильно сохранялось. Лишь с одной стороны "вход" в пределы Индостана был относительно свободен - с запада, где протекает река Инд. Именно её долина в наши дни является ядром Пакистана. Исторически этот регион был "проходным двором", вернее, он стал таковым начиная с рубежа Бронзовой и Железной эпох. До того это была местность, стоявшая в ряду пионеров по развитию земледелия. По сей день точно не установлена степень связи между долиной Инда и Месопотамией и влияние ближневосточных земледельцев на коллег в Индостане, но она предположительно была высока. Как и в Месопотамии, здесь были идеальные условия для самого раннего земледелия, не отличавшегося сложностью технологий - "средний" климат - не слишком холодно, как в умеренном поясе, но и не слишком влажно и жарко, как в тропическом, отсутствие гор и пустынь и наличие при всём этом мощного водного ресурса.

Поэтому в III тысячелетии до нашей эры, вероятно, под влиянием модных течений с Ближнего Востока местное население, ранее также пришедшее откуда-то с запада, создало развитую культуру, названную Хараппской (Индской). Она стала первой в Южной Азии и одной из первых в мире, заложив основу для всей цивилизации Индостана.

Очень долго цивилизация долины Инда была процветающей и самодостаточной, подобно "братской" Месопотамии. Но затем технологии сельского хозяйства развились до той ступени, когда им можно было заниматься и за пределами самых благоприятных речных долин. Это вместе с рядом других событий привело к упадку и исчезновению культуры долины Инда, которая уступила место пришедшим к концу Бронзы на Индостан индоариям, одной из ветвей индоевропейцев. Они отчасти усвоили опыт предшественников, и в течении Железного Века и Античности распространили развитые культуру и государственность на весь субконтинент. Долина Инда же стала частью этого калейдоскопа, оказавшись заселённой индоариями. Их языки и культы, ставшие позднее индуизмом, доминировали в регионе.

Сама же эта местность, как и Месопотамия после развития государств Анатолии и Иранского нагорья, потеряла свой статус как неоспоримого центра цивилизации и ввиду низменной местности оказалась частой жертвой завоевателей и коридором между соседними регионами , на которых теперь тоже было прочное земледелие. Долина Инда с IV века до нашей эры входила в состав различных империй - здесь побывали и Александр Филиппович Македонский, и держава Маурьев с востока Индостана, и империя Гупта, которая тоже формировалась в более восточных частях Южной Азии, а к берегам Инда пришла с мечом. Нет, регион оставался важным сельскохозяйственным центром и одним из ключевых мест Индостана, но однозначным лидером более не был и перешёл в разряд мишени для завоеваний.

Дальше - больше. С VII столетия в долину Инда постепенно проникает ислам, который в XI столетии стремительно распространился в регионе после возникновения и расширения империи Газневидов, завоевавшей его. В дальнейшем такие новые ведущие игроки Индостана, как Делийский султанат и Могольская держава укрепят магометанство не только здесь, но и по всей Индии - территориями с мусульманским большинством помимо будущего Пакистана станет часть Бенгалии (ныне Бангладеш) и некоторые другие части Индостана.

К тому моменту, когда британский империализм в первой половине XIX столетия подчинит себе земли вокруг Инда, они будут находится в весьма сложном положении, и дело на самом деле даже не во многих веках исламизации, которые лишь в очередной раз сменили (и то лишь отчасти, прежние индоарийские языки арабскому не уступили) идентичность региона (что уже дважды случалось с приходом сначала основателей Хараппской цивилизации, а затем индоариев). Страшной проблемой этой территории были экологические тенденции, делавшие его состояние куда хуже в сравнении с древними временами. Выше упоминалось, что помимо распространения земледелия на сопредельные земли и прихода индоариев были и другие факторы, приведшие к упадку и распаду первой развитой культуры Южной Азии. Одни из важнейших, если не самые важные - опустынивание и эрозия почв, которые начались еще в Бронзовом Веке. Вполне вероятно, что сами земледельцы долины Инда, очень сильно расплодившись (на пике Индская цивилизация насчитывала несколько миллионов человек населения, что для тех лет невероятно много), своей деятельностью истощили землю и запустили механизмы, приведшие к их упадку и гибели.

Но как бы то ни было, ещё с тех давних пор почва здесь стабильно будет терять в качестве, а количество пустынь и полупустынь потихоньку возрастать. Богатство, что некогда позволит создать передовую цивилизацию, истощает ко времени прихода европейских гостей очень сильно. И хотя количество населения, как и всюду на Индостане, оставалось очень высоким, оно почти целиком группировалось вокруг всё уменьшающихся плодородных областей. Очевидно, что это толкало регион к упадку и напряжению, как социальному, так и экономическому и политическому. Этот чудотворный источник, давным-давно давший фундамент для развития государственности на всём Индийском субконтиненте, британцы застанут уже весьма пересохшим (причём в буквальном смысле) и давно потерявшим своё былое значение.

Свобода и её издержки

Существование территории Пакистана в составе Британской Индии, в сущности, и заложило фундамент для возникновения современной страны. До XIX столетия тут правили местные феодалы, которые могли быть независимы или подчиняться империям вроде Могольской, но так или иначе как такового национального государства не было. Традиционное общество и аграрные порядки совершенно не способствовали развитию региона, а вместе с экологическими проблемами создавали весьма напряжённую картину. Колониализм это изменил, но не полностью. На Индостан проникли европейские концепции, в первую очередь идеи о секуляризме и национализме, ростки капиталистических отношений (что, надо сказать, было внезапно и грубо проделано британскими властями, что разорило людей, занимавшихся традиционными производством и торговлей), а также современного западного образования. В 1857 году в Калькутте, бывшей тогда столицей владений Лондона в Южной Азии, появился первый университет. Это привело к выделению из коренного населения прослойки интеллигенции, получившей передовое на то время образование, или в самой Индии, или в Великобритании.

Среди неё начали появляться идеи о независимости от Британской империи и создания индийского национального государства. Сторонники этого в 1885 году организовали Индийский национальный конгресс, который за десятилетия своей деятельности станет очень весомой организацией с огромной популярностью среди жителей Британской Индии. Из его руководящего состава выйдет первый лидер независимой Индии - Джавахарлал Неру, в тесных связях с Конгрессом был самый знаковый сторонник освобождения от Британии Махатма Ганди.

Такая бурная деятельность, которая к 1930-ым годам создала мощную оппозицию колониальной администрации, не всегда учитывала интересы мусульманских регионов. Вообще главной целью Конгресса было не только освобождение из-под контроля Лондона, но и создание единой индийской нации. С последним были проблемы, ибо реально ничего подобного на субконтиненте, населяемом сотнями самых разнообразных этнических групп, не существовало. Поэтому данный процесс сулил быть очень сложным. И те не менее, Ганди и прочие идеологи индийского национализма постепенно строили концепции национальной идентичности, которая должна была оставить страну единой после освобождения.

Но Конгресс и его лидеры не учли одного - мусульманских регионов. В Конгрессе большую часть мест занимали индуисты, и в целом индуистское большинство скорее доминировало в решениях, им принимаемых, в то время как мусульмане отошли на второй план. И хотя Ганди и Неру стремились к секуляризму, в условиях крайней сложности построения национальной идентичности в месте, являющимся по сути своей очень пёстрым регионом, религия непроизвольно продолжала играть роль такого же клея, каким она была в Средневековье. Это было естественнее и удобнее, чем с нуля строить единство всех жителей Индостана в отрыве от религиозного и этнического контекстов.

Но у такого разделения были издержки, главная из которых - сепарация мусульманской интеллигенции, создание ей альтернативных концепций и организаций по антиколониальной борьбе. Жители будущего Пакистана, получившие европейское образование, создали в 1906 году Всеиндийскую мусульманскую лигу, боровшуюся с конгрессом за влияние на людей. Отношения между Лигой и Конгрессом были сложными, и к 1940-м годам две силы стали чуть ли не прямыми врагами. В мусульманской лиге ведущую роль играл Мухаммад Али Джинна, который вместе со сторонниками и разработал концепцию пакистанского государства. Согласно первоначальному плану, в него должны были войти все земли Индии, где превалировали мусульмане. Но вышло несколько иначе - когда в 1947 году британцы ушли из жемчужины своей Короны и два государства - Индия и Пакистан - были провозглашены, началась серия конфликтов и катастроф, включавшая войны, депортации, этнические чистки и оккупацию ряда территорий.

Вызвано это было тем, что границы свежих государств провели сами британцы накануне ухода, и они не учитывали множество противоречий. Так, при колониальной власти оставались некоторые феодальные образования, которые признали себя вассалами Лондона, но при этом сохранили в определённой степени автономный статус. Лорды, правившие в них, после ухода англичан взяли инициативу в свои руки и самолично решали, к кому хотят присоединить свои владения - к Индии или к Пакистану. Это породило курьёзы, зачастую кровавые. Самый известный - спор двух стран за регионы Джамму и Кашмир. В последнем, бывшем таким вот автономным княжеством, местный правитель захотел стать независимым, что не оценили составлявшие большую часть населения этой территории мусульмане. В итоге Пакистан и Индия ввели туда войска и схлестнулись в борьбе, начав конфликт, который и сегодня до конца не решён. Помимо этого, всплеск религиозного насилия породил массовые перемещения населения, повлекшие за собой гуманитарную катастрофу. Целые районы, небрежно отписанные англичанами "не тому" государству, опустели, а их жители отправились по другую строну появившейся границы. Так не очень красиво появились преимущественно мусульманский Пакистан и такая же преимущественно индуистская Индия.

Ухабистая дорога Земли чистых

Так началась независимая история этой территории в виде государства Пакистан. Особенных высот оно не достигло за все десятилетия самостоятельности, продолжая оставаться, как можно понять, весьма близким к несостоявшемуся государству. В то же время Индия, вышедшая оттуда же, откуда и Пакистан, примерно с теми же условиями и проблемами, определённых успехов всё-таки к нашим дням достигла. Нельзя сказать, что тут налицо контраст в успешности, как, скажем, у Гаити и Доминиканской республики, но тем не менее Индия явно лучше справилась со своими вызовами и достигла большего. Пакистан же подобным похвастаться не может, он скорее ухудшал своё состояние, двигаясь по своего рода спирали упадка. Чтобы хорошо понять, почему так вышло, следует выявить несколько факторов, которые стали для Пакистана очень серьёзным балластом.

Этнический фактор. Часто употребляют, к месту или не очень, термин "искусственное государство". И хотя он сам по себе сомнителен, так как государство как таковое, как и вообще вся цивилизация - вещь сугубо искусственная, сиречь созданная человеком путём разумного замысла, в определённом смысле "искусственные государства" имеют место быть. Под ними надо понимать образования, как бы "слепленные" из разных несвязанных или слабо связанных друг с другом территорий. Пакистан - как раз такой случай, причём случай очень показательный. Ранее я говорил лишь о той его части, что находится в долине Инда. Эта часть Пакистана, безусловно, центральная и наиболее значимая, однако есть и вторая, расположенная к западу. Это куда менее населённые пространства, где живут не индоарийские, как у Инда (пенджабы и синдхи, которые есть основное население Пакистана), а иранские народности, в основном пуштуны и белуджи. Строго говоря, эти земли в прежние времена имели тесную связь скорее с Ираном, чем с Индостаном. В этом легко убедиться, если взглянуть на персидские империи различных эпох:

Запад и в особенности юго-запад Пакистана очень долго были частью Ирана и с долиной Инда связи имели мало. Однако в XIX столетии Британская империя отторгла от Ирана, а также от афганских кланов (тоже иранских) эти территории, сделав их частью своей индийской колонии. Поэтому они и вошли в состав Пакистана. Пуштуны и белуджи, живущие там, оказались разделены со своими родственниками границей. Искусственный характер этого разделения отлично виден, если изучить расселение иранских народов в Пакистане и сопредельных с ним областях Ирана и Афганистана:

Такая ситуация осложняет построение некой "пакистанской идентичности", делает государство более шатким, чем следует. Это ухудшалось ещё и тем, что изначально в состав Пакистана входила и восточная Бенгалия, ныне известная как Бангладеш, тоже весьма отличная от индских провинций.

Влияние клерикализма и его последствия. Вполне ожидаемо, что в такой ситуации единственным действительно эффективным инструментом объединения всего населения страны оставалась религиозная исламская идентичность. В сущности, с самого начала своего существования государство идеологически укреплялось именно этим. Даже название "Пакистан" было буквально придумано националистами во главе с Джинной и означает "землю чистых"(отсылает к некой исламской гордости в противовес индуистам) и по совместительству является странно составленной аббревиатурой из названий нескольких регионов (Пенджаб, Синд, Белуджистан и территории, населённые пуштунами, или "афганцами"). И как бы многофункционально и оригинально не было это название, сам его характер и то, что оно было разработано в высоких кабинетах, говорит о том, что страна появилась из колониальных границ и не имела никаких скреп, кроме старого доброго ислама, исповедуемого всеми основными населяющими страну народами.

Поэтому и новая столица, построенная в 1960-х годах, получила название Исламабад, и поэтому же в конституциях 1956 и 1973 годов был последовательно закреплён статус ислама как государственной религии. Пакистан даже стал первой в мире исламской республикой.

Справедливости ради, надо отметить, что Мухаммед Айюб Хан, президент Пакистана с 1958 по 1969 года, пытался проводить секулярные реформы по западному образцу, но они были половинчатыми, так как оппозиция этому была очень сильна. В 1970-ые годы новое военное правительство во главе с Мухаммед Зия-уль-Хаком не просто полностью отказалось от поползновений в сторону светского государства, но и напротив, начало серьёзную исламизацию. Ислам стал неоспоримой государственной религией, были введены шариатские суды (вплоть до организации в 1980 году Федерального шариатского суда), а также проведён ряд других преобразований, которые скорее напоминают что-то средневековое, чем деятельность правительства из XX столетия - запрещение ростовщического процента и процента на капитал, учреждение исламских форм долевого участия и акционерно-партнерского сотрудничества, введение исламских налогов ("заката" и "ушра"), создание государственной системы распределения собранных средств среди нуждающихся ("мустазафин"). Получила исламское регламентирование государственная служба (перерывы на совершение намаза, особая форма одежды, контроль над соблюдением рамазана), курс по теории ислама и исламо-пакистанской идеологии вошел в обязательные программы высших учебных заведений.

Причём интересно, что основная инициатива во всех этих действиях исходила именно что от военных, в то время как непосредственно клерикалы мало допускались к верховной власти. Правительства силовиков использовали исламскую идеологию для укрепления собственных позиций, но так и не превратили Пакистан в подлинную теократию. Тем не менее, огромное увеличение роли религии и религиозных устоев вкупе с коррумпированностью военщины, правившей страной с 1958 года, привело к деградации государственных институтов, ухудшению управляемости и общему ослаблению страны.

Несложно догадаться, что Пакистан с удовольствием помогал афганским исламским боевикам, тренируя их на своей территории для войны с СССР. Правда, это позже ему сильно аукнется - в ранние нулевые года радикальные группировки Афганистана, усилившись, вторглись в пределы Пакистана и заняли часть его территории (Вазиристан), используя в том числе то, что населяющие пограничные районы пуштуны являются тем же народом, что составляет костяк населения Афганистана. С начала нулевых годов террористы фактически контролировали Вазиристан.

Они на долгое время стали головной болью Пакистана, столкнувшегося с проблемами при осуществлении контроля над некоторыми своиим территориями, которые сам отчасти и создал, организовав идеальную почву для роста исламского радикализма у себя и подстегнув его у соседа.

Фактор войн с Индией и "дружбы" с Китаем. Противостояние с Индией во многом определяло положение Пакистана и обнажало его проблемы. Довольно интересно то, что Пакистан сам инициировал все конфликты, пытаясь взять горные регионы Джамму и Кашмир под полный контроль. Поскольку эта земля была преимущественно мусульманской, в целом можно сказать, что Пакистан по логике религиозного разделения британской колонии имел право её занять. Однако неопределённость принадлежности этой территории, правитель которой изначально вообще хотел независимости, создало серьёзный спор между Индией и Пакистаном. Впрочем, Страна чистых не смогла одержать верх и заняла регион лишь частично.

Тем не менее, вплоть до наших дней века Исламабад в разной степени поддерживает повстанческие группировки в занятой Индией части, подогревает возмущения населения и дестабилизирует обстановку. Однако это так и не дало должного эффекта, что вполне ожидаемо - количество ресурсов, доступных Пакистану в сравнении с Индией , слишком мало. Деградация государственного аппарата, военные перевороты и коррумпированные правительства тоже делу совсем не помогали. Несмотря на то, что армия безраздельно руководила страной в те года, это обернулось скорее вредом, чем пользой - вся система оказалась гнилой, а очевидное количественное превосходство противника похоронило любые шансы на успех.

Самым большим поражением Пакистана стала война за независимость Бангладеш в 1971 году. Эта территория, населённая бенгальцами, вошла в состав Пакистана лишь из-за исламского большинства, при этом она была весьма отдалена от основной части страны и тяготела к независимости. В конце концов, Исламабад решил ввести в регион войска и силой задавить сепаратистские настроения, начав массовые убийства местного населения. Это заставило вмешаться Индию, которая в пух и прах разгромила пакистанскую группировку, заставив её капитулировать. Исламабад вынужден был признать независимость Бангладеш. После этого крупномасштабных столкновений между армиями Индии и Пакистана более не было, лишь поддержка последним восстаний в контролируемой Индией части Джамму и Кашмира и пограничные конфликты. Тем не менее, прецеденты напряжения ситуации в тех краях имеют место по сей день.

В своём противостоянии с Индией клерикальный Пакистан внезапно нашёл поддержку у светского социалистического Китая. Пекин в 1963 году получил от Пакистана часть спорной территории в горах (в занятой Пакистаном части Джамму и Кашмира), которая ранее принадлежала китайской империи Цин, а взамен начал поддерживать исламскую республику военно и финансово. Это сотрудничество продолжается и сейчас, поскольку и Китай, и Пакистан имеют сложные отношения с Индией. Правда, ныне это скорее игра в одни ворота - сильно разбогатевший и окрепший после реформ Дэн Сяопина Китай сделал Пакистан зависимым от себя путём кредитования и прочих экономических рычагов. Это ещё один огрех в копилку правительства, сидящего в Исламабаде - оно случайно или не очень впало в очень серьёзную зависимость от Пекина, став для него не равноправным союзником, а скорее удобным инструментом для сдерживания Индии. Сейчас Пакистан потерял часть своего суверенитета, что его процветанию тоже не очень способствует.

Экологический фактор. Эта проблема частично проистекает из предыдущих - коррумпированное правительство, занятое переворотами и войнами, мало внимания уделяло тому факту, что экологическая обстановка вверенной ему территории уже не одну тысячу лет как оставляет желать лучшего. И это не какая-то "зелёная повестка" от меня, как может подумать читатель, это прямой факт - катастрофические эрозия почв и опустынивание оставляют всё меньше и меньше места для земледелия и комфортной жизни людям, которых притом в стране уже почти 250 миллионов. Однако ни одно из сменявшихся правительств не уделяло этому должного внимания.

Люди вынуждены жить ещё более "кучно", чем ранее и жаться к берегами Инда и других рек, которые тоже не без "прикола" - водные объекты вполне могут выйти из берегов, как это случилось в 2010 году:

Ну и конечно, характерная для Индии и Бангладеш крайняя загрязнённость городов с огромной плотностью населения отлично представлена и в Пакистане. Как и восточные соседи, он стабильно занимает высокие места в рейтингах, отражающих уровень загрязнения окружающей среды. Все эти факторы вместе вносят огромный вклад в проблемы страны, ухудшая и так не самое высокое качество жизни. При этом власти не особенно заинтересованы в решении тяжелой экологической обстановки, чем её всё более и более усугубляют. Иронично, что на "Земле чистых" буквальной чистоты становится всё меньше и меньше. Показательно, что Пакистан в желании тягаться с Индией даже вложит огромные усилия в создание собственного ядерного вооружения, однако тяжелейшие экологические проблемы решал и по-прежнему решает очень мало и неохотно. Такая расстановка приоритетов тоже говорит многое о качестве государственного управления и компетентности руководства.

4 сентября 1943 г. Сталин изъявил желание встретиться с высшими церковными иерархами, которых оставалось в живых не так уж много. Встреча произошла в тот же день вечером. На правительственном автомобиле в Кремль были доставлены митрополиты Сергий (Страгородский), Алексий (Симанский) и Николай (Ярушевич), присутствовал В.М. Молотов.

«Кратко отметив положительное значение деятельности Церкви за время войны, Сталин просил митрополитов... высказаться о назревших, но не разрешенных вопросах». Архиереями были высказаны пожелания освободить из заключения духовенство, возобновить издание "Журнала Московской Патриархии", собрать Архиерейский Собор для избрания патриарха. В последнем вопросе Сталин попросил «проявить большевицкие темпы», и "Собор" собрался уже 8 сентября в составе... 19 архиереев.

«На Собор многих архиереев доставляли на военных самолетах. Почти все они были исповедниками, прошедшими через тюрьмы, лагеря и ссылки... Собор заслушал доклад митрополита Ленинградского Алексия "Долг христианина перед Церковью и Родиной в переживаемую эпоху Отечественной войны"».

О кандидатах в Патриархи митр. Алексий сказал: «Я считаю, что никто из нас, епископов, не мыслит себе другого кандидата, кроме того, который положил столько трудов для Церкви» – имея в виду митр. Сергия. «Все встали и пропели "Аксиос"... В обращении Собора к советскому правительству говорилось: "Глубоко тронутые сочувственным отношением нашего всенародного вождя, главы советского правительства И.В. Сталина, к нуждам Русской Православной Церкви и к скромным трудам нашим, ее смиренных служителей, приносим правительству нашу общесоборную искреннюю благодарность и радостное уверение, что, ободренные этим сочувствием, мы приумножим нашу долю работы в общенародном подвиге за спасение Родины"...» (Прот. Владислав Цыпин. "История Русской Церкви. 1917-1997").