⚖️ Правовая оговорка:

Настоящий текст является исследовательским материалом, основанным на открытых официальных данных и предназначен исключительно для академического и аналитического использования. Автор выражает уважение к Российской Федерации, её законодательству и Вооружённым силам. Цель текста — объективный анализ и сравнение практик обеспечения военнослужащих, не содержащий призывов, оценочных суждений или попыток дискредитации.

Анализ системы денежного довольствия военнослужащих по призыву в сравнительной перспективе

Введение
«Разум — это внутренний свет, который освещает всё.» — Марк Аврелий, «Наедине с собой»

На основании открытых данных Минобороны РФ (Приказ №727 от 2023 г.) и международных источников предлагается рассмотреть параметры финансового обеспечения срочной службы в сравнительном контексте.

1. Нормативно-правовая база РФ

Согласно ст. 19 ФЗ-53:

Базовый оклад: 2 100 ₽/мес.

Максимальное довольствие с надбавками: 17 100 ₽/мес.
(Источник: официальный сайт Минобороны РФ)

2. Сравнительная таблица: Денежное довольствие срочников (2024–2025 гг.)

3. Ключевые выводы

Россия:

Символические выплаты (до 17 100 ₽/мес.), не учитывающие профессиональные навыки.

Отсутствуют механизмы компенсации потерянного гражданского дохода.

Израиль:

Гибкая система: боевые части получают до 81 000 ₽/мес., тыловики — до 53 000 ₽.

С 2026 года планируется сокращение срока службы при повышении оплаты за дополнительные месяцы.

Финляндия:

Принцип возмещения: 80% от зарплаты на гражданке (минимум 120 000 ₽/мес.).

Альтернативная служба для гражданских специалистов (архитекторов, IT-специалистов и др.).

Почему такая разница?
В России срочная служба воспринимается как обязательная государственная служба, которая накладывает на гражданина обязанность пройти службу, зачастую с минимальной компенсацией. В то время как в Израиле и Финляндии призыв рассматривается как временная работа с соответствующими финансовыми и социальными гарантиями.

Экономические приоритеты:

Израиль и Финляндия инвестируют в мотивацию призывников, чтобы сохранить кадры для профессиональной армии.

Что это значит для срочников?

В РФ год службы — это потерянный доход и карьерный простой.

В Израиле и Финляндии — стартовый капитал (накопления на жильё и учебу).

«Армия, которая не ценит своих солдат, не получит их лояльность после демобилизации.» — адаптация принципа финской системы.

4. Экономические аспекты

Бюджетные расходы на 1 срочника в РФ: ~205 200 ₽/год

5. Историческая ретроспектива

1861 г.: стоимость рекрута — 85 руб. (≈500 000 ₽ в пересчёте)

2024 г.: эквивалент — 205 200 ₽

Заключение

Денежное довольствие призывников в Российской Федерации существенно отстаёт от международных стандартов и исторических аналогов, что ставит под сомнение его справедливость и экономическую обоснованность. Такая ситуация требует объективного переосмысления и конкретных действий.

«Действуй так, чтобы максима твоей воли могла бы стать всеобщим законом.» — Иммануил Кант

Несправедливость в оплате труда — не признак недостатков тех, кто служит, а отражение системных проблем, требующих решительного реформирования.

Послесловие

Данный анализ отражает мои претензии к государству в части денежных выплат. На момент службы (2022–2023) я уже имел образование и опыт работы. После армии поступил в университет и перевёлся на ландшафтную архитектуру. Технику для работы собрал и обновил на собственные средства.

Однако большинство срочников такой возможности не имеют: многие не окончили школу, были призваны сразу после неё, не смогли или не захотели поступать в университет. Они не могут позволить себе инвестиции в образование или технику после службы. Именно ради них стоит обсуждать справедливость денежного довольствия.

В конечном итоге, истинная сила общества проявляется в том, насколько оно заботится о тех, кто не может позаботиться о себе самостоятельно.

P.S.

Обращаю внимание, что данный материал основан исключительно на официальных данных и направлен на профессиональное обсуждение существующих проблем в рамках законодательства Российской Федерации.

Предыдущее: Питание бурских войск во второй Англо-Бурской войне 1899-1902.

Вещевое довольствие бурских вооруженных сил нагляднее всего рассматривать на примере иностранных добровольцев. Ополченцы Трансвааля и Оранжевой республики шли в бой в собственной одежде и, как правило, со своим снаряжением. Конечно, как прижимистые генетические селяки, они не упускали возможности прихватить ворох белья или пару обуви из "комиссариатских запасов", однако меньше нуждались в этом элементе снабжения. Иностранцы же на бурской службе, в основном люди небогатые, всецело полагались на государственные выдачи. О вещевом довольствии в бурских войсках сохранился очень разнообразный спектр воспоминаний - от хвалебных до ругательных.

Начнем с позитива, как выразились бы сейчас. Побывавший в Трансваале в начале войны русский инженер Владимир Рубанов, технической точности которого нет оснований не доверять, сообщает: "Хлопоты по снаряжению не представляли никаких затруднений, благодаря очень простой и практической организации дела. Все операции, нужные для волонтеров, совершались в помещении парламента. Это здание, очень простой
конструкции, все разделено на комнаты с номерами, что представляло большое удобство. Волонтерам указывали определенный номер, куда им следовало направиться. Здесь их не спрашивали, зачем они пришли, а прямо делали дело и направляли затем в другой номер, где также не задавали никаких вопросов, продолжая свое дело, и так далее. Волонтеры получали бесплатно решительно все, начиная с рубашки и кончая лошадью, которую каждый выбирал по своему усмотрению". Подпоручик Евгений Августус детализирует этот "набор добровольца": "(Каждый) получил по непроницаемому плащу, одеялу, паре переметных холщовых сум, баклаге для воды, 120 патронов и проч. Оставалось получить паспорт на проезд по железной дороге, запастись табаком, трубкой и отправиться в путь-дороженьку".

Эта оптимистичная запись относится к периоду триумфа бурского оружия, вероятно, в начале 1900 г. Но уже в марте месяце, после успешного контрнаступления британских войск и деблокады Ледисмита, тот же Е.Августус приводит диаметрально противоположную картину полной неразберихи со снабжением: "В палатке Бота я застал господина Зандберга, изображающего собой адъютанта, начальника штаба и личного секретаря генерала. На прекрасном французском языке он мне сообщил следующие новости: что Крюгередорпский отряд еще не в сборе, что комендантом его вместо умершего от ран Ван-Вейка назначен фельдкорнет Остгаузен и что мне, для получения всего необходимого, следует обратиться к нему. Пошел я к Остгаузену, но тот заявил, что у него нет ни лошадей, ни платья". В подобном же ключе выразился болгарский поручик Антон Бузуков, для участия в Англо-Бурской войне отвлекшийся от национально-освободительной борьбы в Македонии: "У нас даже гайдуки (полуреволюционеры-полубандиты) в Македонии признают своих воевод и соблюдают известную воинскую дисциплину, а у буров этого и в помине нет. Вы у них теперь, после разгрома, ни лошадей, ни платья не добудете".

Подрядчиками Трансваальского правительства по вещевому снабжению войск выступали еврейские коммерсанты из Претории и Йоханнесбурга, в большинстве - выходцы из Российской империи. Современники утверждают, что "гешефты" при этом делались баснословные. "Русские евреи, с успехом подвизавшиеся в роли поставщиков правительства, встретили нас не менее любезно, - вспоминал подпоручик Евгений Августус. - Палатки, кухонные принадлежности, шанцевый инструмент, платье, белье, сапоги, седла, баклаги - все мы получали исключительно из рук этих расторопных комиссионеров, с которыми у бурского правительства было заключено условие на поставку платья и предметов снаряжения. В начале кампании казна им уплачивала банковскими билетами или звонкой монетой, а когда запас денег истощился, они благоразумно отказались от получения по счетам облигаций Южно-Африканского банка или акций голландской железной дороги Претория-Лоренцо-Маркез взамен денег, и уплата производилась уже золотом в слитках. Благодаря щедрости правительства симпатии евреев были всецело, до последнего момента, конечно, на стороне буров". Впрочем, если верить русскому инженеру Владимиру Рубанову, подвизавшемуся в Претории, качество поставок было заведомо низким: "Поставщиками буров являются евреи, переполняющие Преторию, в руках которых сосредоточена почти вся торговля, и эксплуатация достигла громадных размеров. За обыкновенное седло, например, которое к тому же нередко через несколько дней оказывалось никуда не годным, правительство платило по 50 рублей. Большинство евреев - англоманы и ненавидят буров, не предоставляющих им прав гражданства". Что ж, буржуазия всегда на стороне сильнейшего и собственных барышей. Однако что касается еврейской молодежи, призванной в бурские войска, дралась она наравне со всеми, и бойцы-евреи были в числе последних бурских партизан, не прекращавших сопротивления до 1902 г.
В то же время многочисленны свидетельства и о злоупотреблениях иностранных добровольцев при получении снабжения от бурских республик. Например, русская женщина-доброволец Мария З. (Ольга Попова) и сестра милосердия Русско-голландского подвижного госпиталя Софья Изъединова, обе авторы интересных воспоминаний о войне в Южной Африке, с возмущением благовоспитанных дам рубежа XIX-XX вв. клеймят позором иностранцев на бурской службе, которые умудрялись по нескольку раз получать и проматывать довольствие, так и не выехав на фронт. Печально знаменитый Французский легион (состоявший не только из французов) полковника де Вильбуа-Марейля и здесь держал первенство. Граф Жорж де Вильбуа-Марейль, погибший 5 апреля 1900 г. в сражении при Босхофе, храбро, но бестолково, этим до некоторой степени очистил свое имя от изобилия некрасивых историй, связанных с его отрядом.

Правительство само обеспечивало войска палатками. 700 таковых было поставлено из португальских владений уже после начала войны и, не исключено, что безвозмездно. Португалия, связанная с Великобританией историческими союзническими отношениями, тем не менее, в ходе Англо-Бурской войны 1899-1902 гг. не раз демонстрировала бурским республикам свое расположение. Португальские армейские палатки из некрашеной парусины стали отличительной чертой лагерей ополчения Трансвааля и Оранжевой республики и, похоже, единственной материальной помощью, полученной бурами во время боевых действий от иностранной державы (не от общественных организаций и жертвователей, а по официальной поставке).
Организованный пошив форменной одежды в военное время ограничился серыми "новошивными" кителями для артиллеристов взамен слишком приметной довоенной полевой формы - очень светлого цвета "хаки", почти белой, с щегольским синим прибором. Защитное обмундирование некоторых командиров и ополченцев изготавливалось ими за свой счет.

Разумеется, качество вещевого довольствия ополченцев, как и любого другого, находилось в прямой зависимости от успехов английских войск. Партизанские отряды на завершающем этапе войны не получали ничего и совершенно обносились. Сообщает генерал Де Вет: "Вопрос об одежде был гораздо важнее. Мы были принуждены делать кожаные заплаты на брюках и даже на куртках. Для обработки кожи служили старики и люди болезненные, которые при приближении врага прятались куда-нибудь, а после его ухода снова брались за дело; но вскоре англичане стали забирать кожи и шкуры; они резали их на куски и выбрасывали, думая, что это принудит нас ходить босиком или без одежды. Но так как это невозможно, то бюргеры начали практиковать способ переодевания, который называли «вытряхиванием» (uitschudden). Они, несмотря на запрещение, раздевали военнопленных, «вытряхивая их» из их одежд. Англичане сперва уничтожали одежды по всем домам и сжигали их, а теперь стали резать на куски и выбрасывать шкуры. Бюргеры, в свою очередь, не выдержали и взамен платили раздеванием пленных".

***
Скромное вещевое довольствие буры в компенсировали давней привычкой к походному комфорту, выработавшейся благодаря охоте этого народа к перемене мест (Великий Трек, полукочевое скотоводство и т.п.). До тех пор, пока англичане не погнали их в отступление, ополченцы и иностранные добровольцы размещались в своих лагерях со своеобразным воинским уютом. Вот как описывает "суровые фронтовые будни" в бурском стане штабс-капитан Александр Шульженко: "Наш лагерь очень богат, чего вы только не найдете в наших палатках: и кровати, и стулья, и столы, и качалки, даже мраморные умывальники есть, а кухонной утвари так прямо не оберешься, и все это мы взяли с окрестных ферм. Громадными котлами и теми не побрезговали и теперь кипятим в них воду для теплых ванн. Здесь мы толька днем, а по ночам уходим на позицию".
Куда там до этого не только британскому "томми", кутающемуся в подбитое ветром одеяло, но и офицеру-джентльмену, сидящему на своем складном толчке! Не удивительно, что привыкшие к удобством бюргеры, выгнанные из своих благоустроенных лагерей, стали массами разбегаться из армии; а "томми" в самых скверных бытовых условиях службу тащили.

Наиболее стойкими из бурских бойцов оказались немногочисленные регулярные военные, часто демонстрировавшие просто запредельную верность присяге; более образованные, чем фермеры, горожане, лучше понимавшие, чем грозят британская оккупация и падение республик; и неукоренившаяся молодежь, которой нечего было терять. Этих человеческих ресурсов хватило на довольно интенсивную партизанскую борьбу разрозненными соединениями и отрядами, но не было достаточно для победы.
_______________________________________________Михаил Кожемякин.

Буквально двое суток назад я вернулся из зоны СВО, куда возил собранное моими земляками дополнительное материальное обеспечение нашим парням на передовой из состава 35-го отдельного зенитно-ракетного дивизиона 6-й мотострелковой дивизии. Я усиленно продвигаю понятие «дополнительного материального обеспечения» в массы, как как убежден, что говорить о гуманитарной помощи нашей армии — кощунство: ее оказывают сирым и убогим, инвалидам и больным, жертвам катастроф и эпидемий, а поэтому говорить так — ставить знак между ними нашими воинами. Как говорил товарищ Сталин, «в идеологии даже запятая имеет значение», и помнить об этом обязательно.

Это была преамбула.

Признаюсь честно, у меня пока нет богатого опыта волонтерской деятельности в зоне СВО, но есть богатый жизненный опыт путешествий по регионам локальных войн и военных конфликтов, с позиции которого я могу оценивать и комментировать то, что я увидел в зоне СВО в ЛДНР. Я не стану произносить вслух то, что я на самом деле думаю в отношении военного командования и службы тыла ВС РФ, так как мои мысли отличаются от общепринятых и могут дать пищу для размышления врагу, но считаю важным и необходимым заострить внимание читателя на том, что не так делают наши волонтеры в организации помощи фронту.

Начну с банальностей. Во-первых, реальная война совсем не похожа на ту, которую нам показывают в кино: она напрочь лишена кинематографичности и эпичности, переполнена рутиной и серостью будней, в череде которых человек живет, и когда бои с врагом составляют менее одного процента от общего времени его бытия на войне. Во-вторых, главным противником солдата является не враг, а окружающая среда — холод, слякоть, грязь, сумрак, жара, зной, снег, болотные испарения и проч. Большую часть своего времени на войне солдат проводит на открытом воздухе, будучи занятым тяжелым физическим трудом. Именно в этом, а не в геройстве на поле боя заключается суть жизни человека на войне. Бой — это отдых посреди серости и рутины повседневного бытия. Для боя всем необходимым солдата снабжает государство, и в этом вопросе никто и ничто заменить его не может. Поэтому общество может только улучшить и облегчить быт солдата на войне, — вот такой должна быть главная цель современного российского волонтерства.

Чтобы объяснить этот тезис, использую дедуктивный метод Шерлока Холмса и разовью свою мысль от частного к общему.

Каждый, кто хоть раз побывал в зоне СВО на Украине (впрочем, не только там, но и во всех других «горячих точках» на постсоветском пространстве последнего времени), скажет, что внешний вид военнослужащих на боевых позициях и в местах временной дислокации качественно и резко отличается от уставного, которого придерживаются, как правило, только штабные и тыловики). Еще со времен Первой Мировой войны среди российских военных бытует присказка про форму № 8 — «что имеем, то и носим». И дело тут не только в том, что на всех нового и качественного обмундирования физически не хватает, и оно зачастую достается только тем, кто его распределяет, а не тем, кто в нем реально воюет (хотя и в этом тоже), а в естественном человеческом стремлении сохранить свою индивидуальность, а вместе с ним и психику в противоестественных желаниям человека условиях войны.

Например, всего пару дней назад, оказавшись во втором эшелоне войск в ДНР, я видел старшего офицера в полевом кителе без сяких знаков различия поверх залихватской рокерской майке в стиле 1970-х. И ни у кого данный факт не вызывал ни удивления, ни протеста, включая рядом стоящего непосредственного начальника, который прекрасно понимал, что его правая рука так преодолевает каждодневный перманентный стресс бытия на войне. На этом простом примере я хочу объяснить, чем принципиально, на философском уровне, отличается помощь франту со стороны волонтеров от снабжения войск через их службы тыла государством: волонтеры адресуют ее людям, а государство — солдатам и воинским коллективам, и это — две параллельные непересекающиеся плоскости, где каждый должен заниматься своим делом.

Мое пребывание в пункте временной дислокации зенитчиков продлилось не более 15 минут: приехали, поздоровались, разгрузились, попрощались и разъехались, — и никаких фотосессий, пресс-выходов, банкетов, чаепитий и иных посиделок. Ради этой четверти часа мы проехали 800 км в один конец и провели в дороге 14 часов. С хлебом-солью волонтеров встречают только в глубоком тылу, да и то только тех, кто в составе официальных делегаций от регионов, а поближе к передовой — лишь старшина и командир или кто-то из его заместителей с парой солдат, да и то лишь в том случае, если позволяет боевая обстановка. Если кто-то в волонтерстве ищет романтику и признание со стороны военных, — не ищите и не ждите, ее не будет. Даже если вас допустят на вторую линию фронта, то там вы будете отнюдь не желанным гостем, а источником дополнительной ответственности, от которого надо максимально быстро избавиться, чтобы не отвлекать на обеспечение вашей безопасности или организацию ваших развлечений человеческие ресурсы, которые всегда нужны для чего-то другого и более полезного, чем вы.

Мой груз с колес перегружали в две машины, которые разъезжались в разные стороны — командирскую и снабжения: командир поехал на позиции, старшина — к себе в хозяйство батареи. Вот тут-то я обратил внимание на то, что забрал к себе на боевые позиции командир, а что оставил старшине на склад. А командир без всяких обсуждений повез маскировочные сети — сразу все, без различий в расцветке (от волонтерских объединений «Творим добро вместе» из Алексина и «Zа правду 71» из Щекино), мешок рабочих перчаток и рукавиц (от Тульского колледжа строительства и отраслевых технологий), коробку шерстяных носков и две коробки свитеров (от волонтерского объединения «Тульские вязальщицы»), коробку тульских пряников и коробку с новогодними подарками (от волонтерского объединения «Тульская самоварочка»). Все остальное отправилось или в дивизион или на склады дивизии. И стало сразу понятно, что действительно нужно на фронте и что нафантазировали себе волонтеры или руководители волонтерского движения. Конечно, на выбор повлияло время года и природные условия, но также стало очевидно, что на фронте востребовано от волонтеров все-таки более всего то, что напоминает человеку о доме и прежней мирной жизни, а не то, что помогает бойцу воевать.

В ответ мне подарили коробку сухих пайков и новогодний продуктовый набор военнослужащего от МО РФ. Вернувшись домой, я, естественно, все это распаковал и оценил, благо есть с чем сравнивать из собственного жизненного опыта. Скажу честно: не всякий нынешний среднестатистический житель России может позволить себе такое продуктовое изобилие: консервы мясные и рыбные, гарниры в ассортименте от картофельного пюре до целой палитры каш — гречневой, рисовой, перловой, готовые вторые блюда — говядина с картофелем или бобовыми (никакой свинины — страна у нас многоконфессиональная, не да Бог кого-то случайно обидеть), джемы, шоколадно-ореховые смеси, повидло, сгущенное молоко, паштеты — печеночные и колбасные, сахар, чай, кофе (кажется, ничего не забыл). Плохо одно — нет хлеба: ни черного, ни белого, вместо него пресные и жесткие галеты.

Словом, все по науке: белки-жиры-углеводы-микроэлементы-калории — в достатке, пропорции и балансе, причем в таком количестве ежедневно, в каком среднестатистическому обывателю и не снилось и даже вредно, так как ведет к ожирению. Но тут не надо забывать такой момент: боец на войне практически все время находится на свежем воздухе, а не в помещении, практически постоянно занят физической работой, находится в постоянном тонусе или даже напряжении, поэтому расход энергии у него намного выше, чем у штатского. Кстати, именно поэтому жители провинции легче и быстрее адаптируются к военной службе и жизни, чем городские, а тем более столичные. Поэтому кормить их надо лучше и сытнее (лично я смогу на суточный солдатский рацион прожить, не голодая, три дня), и наше государство относится к этому со всей ответственностью.

Но есть еще одно «но»: все это продуктовое разнообразие и изобилие в сухих пайках или «индивидуальных рационах питания», как они называются официально, если питаться ими каждый день на протяжении не такого уж и долгого времени, из-за своего однообразия приедаются, а из-за своей легкодоступности перестают быть ценностью. В результате индивидуальная шкала оценки пищевых пристрастий смещается в сторону разносолов и продуктовых изысков. В эту гастрономическую аберрацию нередко попадают наши волонтеры, искренне считающие, что их сухие пищевые смеси, сублимированные продукты и прочий эрзац домашней пищи может заменить то, чем кормит сейчас солдат государство. Я уверенно и твердо говорю «нет» таким иллюзиям: поверьте, через две недели ваша продукция, по мнению фронтовиков, будет такой же «невкусной», если они будут питаться только ей вместо сухих нынешних пайков. А если вы так продвигаете свою продукцию, чтобы войти в структуру госзаказа на продовольственное снабжение армии, то надо действовать принципиально по-иному.

Никого не стремясь учить жить, скажу, что волонтер сам по себе и вся масса волонтеров не способна ни заменить, ни подменить собой государство, а поэтому никто не должен стремиться это делать. Свое время, энергию и силы надо тратить на то, что людям на войне действительно нужно, но чего государство в своей казенной обязанности снабжать армию целиком (с которой оно, кстати, весьма успешно справляется) обеспечить не может. В этом смысле участницы волонтерского объединения «Тульские вязальщицы» благодаря женскому чутью подошли к пониманию потребности человека на войне максимально близко: их набор из пары шерстяных и нитяных носков, дополненный сувениром, зашел в душу каждому солдату и офицеру 35-го отдельного зенитно-ракетного дивизиона 6-й мотострелковой дивизии, куда я их недавно отвез. Подарок получился практичным, нужным и душевным, согрел тело и душу каждого бойца.

Все сказанное выше никак не относится к квазигосударственным или параофииальным «волонтерским» структурам, имеющим многомиллионных спонсоров из числа госкорпораций или назначенных властью олигархов федерального или регионального уровня. Речь идет о тех структурах, кто по запросам от частей действующей армии точечно снабжает их коммерческими квадрокоптерами, системами РЭБ или теми же маскировочными сетями. Получив деньги от государственного или частного бизнеса, они занимают свою нишу в сетевой цепочке поставки продукции от производителя (нередко иностранного) к потребителю, то есть становятся частью системы товарно-денежных отношений или того же самого бизнеса, работая за процент от прибыли или за зарплату. Хотя сами себя при этом они гордо называют волонтерами, не являясь ими ни по сути, ни по факту. И как только деньги спонсора или государственного бюджета заканчиваются, то вместе с ними заканчивается и их волонтерство. Не спорю, система мелкооптового посредничества в деле адресного удовлетворения потребностей армейских частей или отдельных подразделений — от отделения до батальона — в условиях военного времени не только нужна, но даже необходима, но называться она «волонтерской» все-таки, согласитесь, не должна.

И на десерт — важное психологическое правило оказания адресной волонтерской поддержки тому или иному воинскому подразделению (как это делаю я): заранее надо знать его штатную численность и всегда привозить предметы дополнительного материального довольствия, если они рассчитаны на индивидуальное использование, согласно штатному расписанию, чтобы никого не обидеть, если вдруг не достанется.

И, наконец, последнее: никакое волонтерство для СВО сегодня невозможно без внятной логистики и надежных колес. Мало создать и собрать дополнительное материальное обеспечение для наших бойцов, — его на фронт надо еще и доставить. Поэтому я еще раз искренне и от всей души благодарю директора ООО «Т=Булл Лайн Логистик» Ольгу Фадееву и водителя Сергея Крючкова.

Олег КУЗНЕЦОВ,
кандидат исторических наук,
доцент РГСУ.

Размер выплат напрямую зависит от участия в выполнении боевых (специальных) задач и в боевых действиях.

Зарплаты военнослужащих в этом году сделали дифференцированными. Теперь размер выплат напрямую зависит от участия в выполнении боевых (специальных) задач и в боевых действиях.

Об этом в среду, 1 марта, сообщили в пресс-службе командования Сухопутных войск, опубликовав сводные таблицы о среднем уровне денежного довольствия.

Информация представлена о Сухопутных войсках, Десантно-штурмовых войсках, морской пехоте, горно-штурмовых подразделениях и Силах спецопераций.

Для лучшего понимания изменений в опубликованных таблицах указывается, как начислялись выплаты ранее (в 2022 году) и как это будет происходить после 1 февраля 2023 года.

В частности, находившийся в тылу стрелок в Сухопутных войсках в прошлом году получал чуть более 40 000 грн. В этом году его плата уменьшится почти вдвое - до 20 500 грн. При участии в боевых действиях он получал 113 000 грн. Теперь при участии в боях он будет получать больше – 120 500 грн, а при выполнении боевых (специальных) задач – 50 500 грн.

Наибольшее денежное довольствие предусмотрено для бойцы Сил специальных операций, за ними следуют десантники, морпехи, военные горно-штурмовых подразделений.

Изменения коснулись как дополнительного вознаграждения, так и основных выплат. Социальная информационная платформа напоминает, что освобожденные из плена украинцы имеют право на получение 100 тыс. грн ежегодно во время пребывания в плену и 100 тыс. грн одноразово после освобождения.

Кроме того, в случае смерти военного предусмотрена единовременная финансовая государственная поддержка его семье тоже в размере 100 тыс. грн.

Напомним, в 2023 году украинским педагогам не стоит ожидать повышения заработных плат.

https://tsn.ua/ru/ukrayina/v-vsu-obnarodovali-razmery-zarpla...

https://m.gazeta.ua/ru/articles/life/_vsu-obnarodovali-zarpl...

Военнопленные жили нормально. Даже по слухам неплохо. Но насколько неплохо? Я тут раскопал интереснейший документ. Он относится к периоду самого "голодного" периода жизни военнопленных. Документ написан сухим, канцелярским языком, но читать его захватывающе. С начала войны и до середины лета 1942 г. пленных было не так много и содержание  было хорошим. Летом 1942 г. в плену оказалось такое количество немцев, итальянцев и т. д., что службы снабжения просто не справлялись и довольствие пришлось снизить. Все нормализовалось к апрелю 1943 г. С этого момента нормы довольствия неуклонно повышались.

Итак  - документальное подтверждение "невыносимой" жизни в советском плену.

Циркуляр НКВД СССР № 353 о введении норм довольствия военнопленных

25 августа 1942 г., Москва

Всем лагерям военнопленных Копия: ФИНО У НКВД (НКВД)

С получением сего немедленно введите следующие нормы довольствия военнопленных:

Хлебное и котловое довольствие

Хлеба ржаного 400 гр. на 1 чел. в сутки

Муки первого сорта 20

Крупы 100

Рыбы 100

Растительного масла 20

Сахара 20

Овощей и картофеля 500

Томата-пюре 10

Соли 30

Уксуса 20 гр. на 1 чел. в мес[яц]

Перца 4

Лаврового листа 6

Чая суррогатного 20

По этим нормам довольствовать все категории военнопленных, содержащихся

на приемных пунктах и в лагерях военнопленных, включая офицерский состав, больных, этапируемых, находящихся в оздоровительных командах и пр.

Работающим военнопленным выдавать дополнительно 100 гр. ржаного хлеба.

При этапировании военнопленных на близкое расстояние (до 3 суток) разрешается заменить установленные для них нормы сухим пайком:

Хлеба 600 гр. на 1 чел. в сутки

Сельдей 250

Чая суррогатного 2 Сахара 20

Продукты по этим нормам должны отпускаться полностью. Отсутствующие продукты обязательно заменять согласно прилагаемой таблице замен. Котловое и хлебное довольствие выдается бесплатно.

Табачное довольствие

Для поощрения работающих военнопленных устанавливаются следующие дифференцированные нормы отпуска за плату махорки (на одного чел. в месяц):

1. Военнопленным, работающим на нормированных работах:

а) вырабатывающим в среднем от 40 до 50% производственных норм 50 гр.

б) то же от 51 до 80% 100 гр.

в) то же от 81 до 100% 150 гр.

г) то же от 100% и выше 250 гр.

2. Бригадирам и десятникам

— им же при выработке бригадой не менее 60% нормы 150 гр.

— им же при выработке бригадой не менее 80% нормы 200 гр.

— им же при выработке бригадой свыше 80% нормы 300 гр.

3. Военнопленным, работающим на ненормированных работах,

включая хозсанобслугу, больным и инвалидам 100 гр.

4. Врачам и фельдшерам из военнопленных 150 гр.

5. Офицерскому составу (от мл. лейтенанта и выше)

Примечание: Отказчикам от работ, содержащимся на гауптвахте без вывода на работы, а также неработающим военнопленным махорка за нерабочее время не выдается.

При отсутствии махорки разрешается замена табаком или папиросами низших сортов из расчета 100 гр. махорки заменяется 50 гр. табака или папиросами 100 шт.

Денежное довольствие

Для приобретения предметов первой необходимости военнопленным выплачивается: рядовому и младшему начсоставу по 7 руб. в месяц каждому;

среднему комначсоставу по 10 руб. в месяц каждому;

старшему комначсоставу по 15 руб. в месяц каждому,

высшему комначсоставу по 30 руб. в месяц каждому.

Военнопленным, используемым на работах, дополнительно выплачивается:

1. Военнопленным, работающим на нормированных работах:

а) при выработке в месяц в среднем от 40 до 50% нормы 10 руб. в месяц;

б) то же от 51 до 80% нормы 15 руб. в месяц;

в) то же от 81 до 100% нормы 25 руб. в месяц;

г) перевыполняющим нормы 50 руб. в месяц;

2. Бригадирам и десятникам 30 руб. в месяц

— им же при выработке бригадой не менее 60% 50 руб. в месяц

— им же при выработке бригадой не менее 80% 70 руб. в месяц

— им же при выработке бригадой не менее 100% 100 руб. в месяц

3. Врачам из военнопленных 40 руб. в месяц

4. Фельдшерам 20 руб. в месяц

5 Хозяйственно-санитарной обслуге 10 руб. в месяц

6 Военнопленным, работающим на основных

ненормированных работах 20 руб. в месяц

Мыльное довольствие

Мыло отпускается бесплатно:

— для личных нужд — 100 гр. каждому в месяц;

— для мойки в бане (по 20 гр. при каждом посещении бани) — 100 гр. каждому в месяц,

— в прачечную для стирки белья и постельных принадлежностей — 100 гр. каждому в месяц.

Вещевое довольствие (выдается бесплатно)

Военнопленные обеспечиваются верхней одеждой и обувью только при отсутствии таковых у военнопленного и невозможности отремонтировать собственную одежду и обувь. В зимнее время при отсутствии собственной тёплой одежды выдается:

при отсутствии шинели — телогрейка,

при отсутствии брюк — летние шаровары,

при отсутствии головных уборов — теплые шапки,

при отсутствии обуви — ботинки и теплые портянки.

Примечание: Работающим военнопленным выдаются полупальто, ватные шаровары, теплые шапки и теплые портянки, варежки, а при необходимости валенки. Личное белье и портянки военнопленных обезличиваются.

Для смены собственного нательного белья и портянок и для нужд лечебных учреждений при бане создается неснижаемый оборотный фонд белья и портянок в размере 1,2 пары на одного человека.

Постельными принадлежностями обеспечиваются:

А) лечебно-оздоровительные учреждения по нормам, установленным для сельской местности Наркомздравом;

Б) Офицерский состав (от мл. лейтенанта и выше) — одеяло, тюфяк соломенный. 2 подушечные наволочки, 2 простыни;

В) Остальным военнопленным выдается: одеяло, подушка и матрац, набитый соломой, стружкой или мхом, а при отсутствии матрацных наволочек таковые заменяются матами соломенными или камышовыми или соломой.

С получением сего все ранее изданные указания о порядке довольствия военнопленных отменяются.

Получение настоящей директивы подтвердите.

Зам. народного комиссара внутренних дел Союза ССР комиссар госбезопасности 3 ранга Чернышов.