Вторая Мировая

«От нечестивого органиста — гимн ненависти»

Самое громкое информационное событие 1938 года произошло 29 сентября, когда четыре государственных деятеля встретились в мюнхенском доме Фюрера, чтобы перекроить карту Европы. Тремя государственными деятелями, посетившими эту историческую конференцию, были премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, премьер-министр Франции Эдуард Даладье и диктатор Италии Бенито Муссолини. Но, несмотря ни на что, доминирующей фигурой в Мюнхене был немецкий хозяин, Адольф Гитлер.

Фюрер немецкого народа, главнокомандующий немецкой армией, военно-морским флотом и военно-воздушными силами, канцлер Третьего рейха, герр Гитлер в тот день в Мюнхене собрал плоды смелой, вызывающей, безжалостной внешней политики, которую он проводил в течение пяти с половиной лет. Он разорвал Версальский мирный договор в клочья. Он перевооружил Германию до зубов - или настолько, насколько это было возможно. Он украл Австрию на глазах у охваченного ужасом и, по-видимому, бессильного мира.

Все эти события были шокирующими для стран, которые всего 20 лет назад победили Германию на поле боя, но ничто так не напугало мир, как безжалостные, методичные, управляемыми нацистами события, которые в конце лета и начале осени угрожали развязать мировую войну из-за Чехословакии. Когда он без кровопролития превратил Чехословакию в марионеточное государство Германии, вынудил к радикальному пересмотру оборонительных союзов Европы и получил свободу действий в Восточной Европе, получив обещание “развязать руки” от могущественной Великобритании (а затем и Франции), Адольф Гитлер, без сомнения, стал человеком 1938 года года.

Большинство других мировых деятелей 1938 года утратили свою значимость по мере того, как год подходил к концу. Казалось, что “почётный мир” премьер-министра Чемберлена, как никогда ранее, не принес ни того, ни другого. Все большее число британцев высмеивало его политику умиротворения диктаторов, считая, что ничто, кроме унизительной капитуляции, не может удовлетворить амбиции диктаторов.

Среди многих французов возникло ощущение, что премьер-министр Даладье несколькими росчерками пера в Мюнхене превратил Францию во второразрядную державу. Подражая Муссолини в своих жестах и копируя кричащий комплекс триумфатора Гитлера, некогда либеральный Даладье в конце года был вынужден прибегать к парламентским уловкам, чтобы сохранить свой пост.

В 1938 году диктатор Муссолини был всего лишь младшим партнером в фирме "Гитлер и Муссолини Инкорпорейтед". Его шумная агитация за то, чтобы отторгнуть Корсику и Тунис от Франции, была расценена как слабый блеф, непосредственными целями которого были не более чем снижение платы за проезд итальянских судов по Суэцкому каналу и контроль над железной дорогой Джибути - Аддис-Абеба.

Ушел с международной арены Эдуард Бенеш, в течение 20 лет считавшийся “Самым умным маленьким государственным деятелем Европы”. Последний президент свободной Чехословакии, теперь он был больным изгнанником страны, которую помог основать.

Благочестивый китайский генералиссимус Чан Кайши, "Человек года" 1937 года, был вынужден отступить в “Новый” Западный Китай, где он столкнулся с возможностью стать всего лишь респектабельным номинальным главой всеохватывающего коммунистического движения.

Если бы Франсиско Франко выиграл гражданскую войну в Испании после своего великого весеннего похода, он вполне мог бы стать лучшим материалом для "Человека года". Но победа все еще ускользала от генералиссимуса, а усталость от войны и недовольство правых сделали его будущее сомнительным.

На американской арене 1938 год не был годом одного человека. Конечно, это был не год Франклина Рузвельта: его чистка потерпела поражение, а его партия потеряла значительную часть своего влияния в Конгрессе. Госсекретарь Халл запомнит добрососедский 1938 год как год, когда он увенчал свои усилия по заключению торгового договора британским соглашением, но история не будет связывать мистера Халла конкретно с 1938 годом. В конце года в Лиме его план континентальной солидарности двух Америк потерпел крах.

Но фигура Адольфа Гитлера шествовала по съежившейся Европе со всей развязностью завоевателя. Не тот простой факт, что фюрер подчинил своей абсолютной власти еще 10 500 000 человек (7 000 000 австрийцев, 3 500 000 судетцев), сделал его Человеком 1938 года. Япония в то же время пополнила свою империю десятками миллионов китайцев. Более значительным был тот факт, что в 1938 году Гитлер стал самой большой угрозой, с которой сталкивается сегодня демократический, свободолюбивый мир.

Его тень простиралась далеко за пределы Германии. Небольшие соседние государства (Дания, Норвегия, Чехословакия, Литва, Балканы, Люксембург, Нидерланды) боялись обидеть его. Во Франции нацистское давление было отчасти причиной некоторых антидемократических указов, принятых после Мюнхена. Фашизм открыто вторгся в Испанию, спровоцировал восстание в Бразилии, тайно помогал революционным движениям в Румынии, Венгрии, Польше, Литве. В Финляндии министру иностранных дел пришлось уйти в отставку под давлением нацистов. После Мюнхена во всей Восточной Европе наметилась тенденция к уменьшению свободы и усилению диктатуры. Только в США демократия к концу года почувствовала себя достаточно сильной, чтобы одержать верх над Гитлером.

ФашИнтерн, во главе которого стоял Гитлер, а за ним - Муссолини, Франко и японская военная клика, возник в 1938 году как международное революционное движение. Сколько бы он ни разглагольствовал о махинациях международного коммунизма и международного еврейства, сколько бы ни твердил, что он всего лишь пангерманец, пытающийся объединить всех немцев в единую нацию, фюрер Гитлер сам стал №1 в интернациональной революции - настолько, что если сейчас и произойдет часто предсказываемая борьба между фашизмом и коммунизмом, то только из-за двух диктаторов-революционеров. Гитлер и Сталин слишком велики, чтобы позволить друг другу жить в одном мире.

Но фюрер Гитлер не считает себя революционером; он стал им только в силу обстоятельств. Фашизм обнаружил, что свобода прессы, слова, собраний представляет потенциальную угрозу его собственной безопасности. В фашистской фразеологии демократия часто ассоциируется с коммунизмом. Фашистская борьба против свободы часто ведется под ложным лозунгом “Долой коммунизм!” Прошлым летом одна из главных претензий Германии к демократической Чехословакии заключалась в том, что она была “форпостом коммунизма”.

Поколение назад западная цивилизация, по-видимому, переросла основные пороки варварства, за исключением войн между нациями. Коммунистическая революция в России способствовала распространению классовой войны. Гитлер довершил ее другой, межрасовой войной. Фашизм и коммунизм возродили религиозную войну. Эти многочисленные формы варварства привели в 1938 году к проблеме, из-за которой люди, возможно, скоро снова будут проливать кровь: проблема цивилизованной свободы против варварского авторитаризма.

Более мелкие люди года казались ничтожными по сравнению с фюрером. Бесспорным жуликом года стал покойный Фрэнк Дональд Костер ("Мошенник года"), а Ричард Уитни, который сейчас находится в тюрьме Синг-Синг, занял второе место.

Спортсменом года стал теннисист Дональд Бадж, чемпион США, Англии, Франции, Австралии.

Авиатором года стал 33-летний Говард Робард Хьюз, неуверенный в себе миллионер, который трезво, точно и безошибочно пролетел 14 716 миль вокруг вершины мира за три дня, 19 часов и восемь минут.

Человеком года на радио был признан молодой Орсон Уэллс, который в своей знаменитой передаче "Война миров" напугал людей меньше, чем Гитлер, но больше, чем когда-либо пугало радио, продемонстрировав, что радио может быть огромной силой в разжигании массовых эмоций.

Драматургом года стал Торнтон Уайлдер, ранее известный литератор, чья первая пьеса на Бродвее "Наш город" была не только остроумной и трогательной, но и имела большой успех.

Габриэль Паскаль, продюсер "Пигмалиона", первой полнометражной картины, снятой по мотивам многословных драм Джорджа Бернарда Шоу, был удостоен звания "Кинематографист года" за то, что обнаружил богатый драматический материал, когда другие знаменитые продюсеры потеряли всякую надежду когда-либо его использовать.

"Людьми года", выдающимися в области всесторонней науки, были признаны три исследователя-медика, которые обнаружили, что никотиновая кислота является лекарством от пеллагры у человека: доктора Дж. Том Дуглас Спайс из больницы общего профиля Цинциннати, Марион Артур Бланкенхорн из Университета Цинциннати, Кларк Нил Купер из Ватерлоо, штат Айова.

В религиозном отношении две выдающиеся фигуры 1938 года резко отличались друг от друга, за исключением своей оппозиции Адольфу Гитлеру. Один из них, 81-летний папа Пий XI, с “горькой грустью” рассказал об антисемитских законах Италии, преследовании итальянских католических инициативных групп, приеме, который Муссолини оказал Гитлеру в мае прошлого года, и с грустью заявил: “Мы пожертвовали своей прежней жизнью ради мира и процветания народов”. Проведя большую часть года в концентрационном лагере, протестантский пастор Мартин Нимоллер мужественно свидетельствовал о своей вере. Примечательно, что лишь немногие из этих людей года могли бы свободно реализовать свои достижения в нацистской Германии. Гении свободной воли были настолько подавлены гнетом диктатуры, что выпуск поэзии, прозы, музыки, философии и искусства в Германии был действительно скудным.

Человек, который несет наибольшую ответственность за эту мировую трагедию, - угрюмый, задумчивый, невзрачный 49-летний аскет австрийского происхождения с усами Чарли Чаплина. Адольф Гитлер, сын мелкого австрийского таможенного чиновника, был воспитан любящей матерью как избалованный ребенок. Постоянно проваливая даже самые элементарные занятия, он вырос полуобразованным молодым человеком, не подготовленным ни к какому ремеслу или профессии и, казалось бы, обречен на провал. Блестящую, очаровательную, космополитичную Вену он научился ненавидеть за то, что называл ее "семитской"; ему больше нравился однородный Мюнхен, его настоящий дом после 1912 года. Для этого человека без профессии и с ограниченными интересами Великая война была долгожданным событием, которое дало ему какую-то цель в жизни. Ефрейтор Гитлер участвовал в 48 боях, был награжден немецким железным крестом первого класса, один раз был ранен и один раз отравлен газом, находился в госпитале, когда было объявлено перемирие 11 ноября 1918 года.

Его политическая карьера началась в 1919 году, когда он стал партийцем № 7 малочисленной немецкой рабочей партии. Обнаружив свои ораторские способности, Гитлер вскоре стал лидером партии, изменил ее название на Национал-социалистическую немецкую рабочую партию и написал антисемитскую, антидемократическую и авторитарную программу. Первый массовый митинг партии состоялся в Мюнхене в феврале 1920 года. Месяцем позже вождь намеревался принять участие в попытке монархистов захватить власть, но для этого неудавшегося путча фюрер Гитлер прибыл слишком поздно. Еще менее успешная попытка национал-социалистов - знаменитый Мюнхенский пивной путч 1923 года - привела к гибели части "мучеников", а герра Гитлера посадили в тюрьму. Заключение в Ландсбергской крепости дало ему время написать первый том “Майн кампф”, который теперь стоит "обязательно" на каждой немецкой книжной полке.

Объявленная вне закона во многих округах Германии, Национал-социалистическая партия, тем не менее, неуклонно увеличивала число своих членов. Проверенные временем методы Таммани-Холла по оказанию множества мелких услуг сочетались с шумным терроризмом и кричащей патриотической пропагандой. Усердно культивировался образ мистического, воздержанного, харизматичного фюрера.

Только в 1929 году национал-социализм впервые получил абсолютное большинство на городских выборах (в Кобурге) и впервые продемонстрировал свои значительные результаты на выборах в провинции (в Тюрингии). Но с 1928 года партия почти постоянно набирала силу на выборах. На выборах в рейхстаг в 1928 году она набрала 809 000 голосов. Два года спустя за национал-социалистских депутатов проголосовали 6 401 016 немцев, в то время как в 1932 году число проголосовавших составило 13 732 779. Несмотря на то, что ему все еще не хватало большинства голосов, голосование, тем не менее, стало впечатляющим доказательством силы этого человека и его движения.

Ситуация, породившая это демагогическое, невежественное, отчаянное движение, была присуща зарождению Германской республики и стремлению значительной части политически незрелого немецкого народа к сильному, властному руководству. Демократия в Германии была зачата в условиях военного поражения. Именно Республика поставила свою подпись (неохотно) под унизительным Версальским договором, и это позорное клеймо никогда не изгладилось из памяти немцев.

Ни для кого не секрет, что немецкий народ любит униформу, парады, воинские формирования и легко подчиняется властям. Фридрих Великий - герой самого фюрера Гитлера. Это восхищение, несомненно, проистекает из военной доблести Фридриха и его автократического правления, а не из любви к французской культуре и ненависти к прусскому хамству. Но, в отличие от утонченного Фридриха, фюрер Гитлер, начитанность которого всегда была очень ограничена, приглашает в гости немногих великих умов, и фюрер Гитлер не согласился бы с утверждением Фридриха о том, что он “устал править рабами”.

В плохих условиях, не смотря на хорошую погоду, Германская республика рухнула под тяжестью депрессии 1929-1934 годов, во время которой безработица в Германии возросла до 7 000 000 человек, несмотря на общенациональный поток банкротств и неудач. Призванный к власти в качестве канцлера Третьего рейха 30 января 1933 года престарелым президентом-маразматиком Паулем фон Гинденбургом, канцлер Гитлер начал выворачивать рейх наизнанку. Проблема безработицы была решена с помощью:

• 1) широкомасштабной программы общественных работ;

• 2) интенсивной программы перевооружения, включая создание огромной постоянной армии;

• 3) принудительного труда на государственной службе (немецкий трудовой корпус).;

• 4) заключение политических врагов и работников-евреев, коммунистов и социалистов в концентрационные лагеря.

То, что Адольф Гитлер и компания сделали с Германией менее чем за шесть лет, вызвало бурные и восторженные аплодисменты большинства немцев. Он избавил нацию от послевоенного пораженчества. Под знаменем свастики Германия была объединена. Это была не обычная диктатура, а скорее диктатура огромной энергии и великолепного планирования. “Социалистическая” часть национал-социализма могла вызывать насмешки у ярых марксистов, но нацистское движение, тем не менее, имело массовую основу. Построенные 1500 миль великолепных автомагистралей, программы по продаже дешевых автомобилей и простых пособий для рабочих, грандиозные планы по восстановлению немецких городов вызывали у немцев чувство гордости. Немцы могли есть много продуктов-заменителей или носить эрзац-одежду, но они ели. То, что Адольф Гитлер и компания сделали с немецким народом за это время, повергло цивилизованных мужчин и женщин в ужас. Гражданские права и свободы исчезли. Противодействие нацистскому режиму стало равносильно самоубийству или еще худшему. Свобода слова и собраний - это анахронизмы. Репутация некогда прославленных немецких учебных центров исчезла бесследно. Образование было сведено к национал-социалистическому катехизису.

Темп ускорился. 700 000 евреев Германии подверглись физическим пыткам, у них отняли дома и имущество, лишили возможности зарабатывать на жизнь, прогнали с улиц. Теперь их удерживают ради “выкупа” - гангстерский трюк, который использовался веками. Но пострадали не только евреи. Из Германии прибывает постоянный, постоянно увеличивающийся поток беженцев, евреев и неевреев, либералов и консерваторов, католиков и протестантов, которые больше не могли терпеть нацизм. На обложке журнала TIME органист Адольф Гитлер исполняет свой гимн ненависти в оскверненном соборе, в то время как жертвы висят на колесе Св. Екатерины под взглядами нацистских иерархов были нарисованы бароном Рудольфом Чарльзом фон Риппером, католиком, который считал Германию невыносимой страной. Тем временем Германия превратилась в нацию униформистов, шагающих гусиным шагом под дудку Гитлера, где десятилетних мальчиков учат бросать ручные гранаты, где к женщинам относятся как к машинам для размножения. Однако самую жестокую шутку Гитлер и компания сыграли с теми немецкими капиталистами и мелкими бизнесменами, которые когда-то поддерживали национал-социализм как средство спасения буржуазной экономической структуры Германии от радикализма. Нацистское кредо о том, что человек принадлежит государству, распространяется и на бизнес. Некоторые предприятия были полностью конфискованы, с других был взят налог на капитал. Прибыль строго контролировалась. Некоторое представление об усилении государственного контроля и вмешательства в бизнес можно получить из того факта, что в прошлом году 80% всех строительных и 50% всех промышленных заказов в Германии были получены от правительства. Испытывая острую нехватку продовольствия и финансовых средств, нацистский режим захватил крупные поместья и во многих случаях коллективизировал сельское хозяйство - процедура, в корне схожая с русским коммунизмом.

Когда Германия захватила Австрию, она взяла на себя заботу о 7 000 000 бедных родственников и их пропитании. Когда поглотили 3 500 000 судетцев, нужно было кормить гораздо больше ртов. К концу 1938 года появилось много признаков того, что нацистская экономика валютного контроля, бартерной торговли, пониженного уровня жизни, “самодостаточности” давала трещину. Не было недостатка и в признаках того, что многим немцам не нравились жестокости их правительства, но они боялись протестовать против них. Испытывая трудности с обеспечением населения хлебом, фюрер Гитлер был вынужден устроить для немецкого народа еще один развлекательный цирк. Пресса, контролируемая нацистами, прыгала через скакалку по приказу министра пропаганды Пауля Йозефа Геббельса, выкрикивая оскорбления в адрес реальных и воображаемых врагов. И темпы становления немецкой диктатуры ускорялись по мере того, как с заводов сходило все больше и больше оружия, а сливочного масла производилось все меньше и меньше.

За пять лет, проведенных под руководством президента 1938 года, Германия превратилась в одну из крупнейших военных держав мира. Британский военно-морской флот по-прежнему лидирует на море. Большинство военных считают французскую армию несравненной. Наибольший вопрос вызывает численность авиации, которая меняется день ото дня, но большинство наблюдателей считают, что Германия превосходит их в военной авиации. Несмотря на нехватку подготовленных офицеров и материальных средств, армия Германии превратилась в грозную машину, победить которую, вероятно, можно только объединением противоборствующих армий. Как свидетельство могущества своей нации, фюрер Гитлер мог оглянуться на прошедший год и вспомнить, что, помимо приема бесчисленных государственных деятелей (например, трижды мистера Чемберлена), он лично засвидетельствовал свое почтение трем королям (шведскому Густаву, датскому Кристиану, итальянскому Витторио Эмануэле) и принимал двоих (Борис 3 из Болгарии, Кароль 2 из Румынии, не считая регента Венгрии Хорти).

Тем временем примерно 1133 улицы и площади, в частности Ратушная площадь в Вене, получили имя Адольфа Гитлера. Он произнес 96 публичных речей, посетил одиннадцать оперных спектаклей, победил двух соперников (Бенеша и Курта фон Шушнига, последнего канцлера Австрии), продал 900 000 новых экземпляров "Майн кампф" в Германии, а также широко продал ее в Италии и мятежной Испании. Единственной его потерей было зрение: ему пришлось начать носить очки на работе. На прошлой неделе герр Гитлер принимал на рождественской вечеринке 7000 рабочих, которые сейчас строят новое гигантское здание Берлинской канцелярии, и сказал им: “Следующее десятилетие покажет странам с их патентованной демократией, где можно найти истинную культуру”.

Но другие страны решительно присоединились к гонке вооружений, и среди военных возникает вопрос: “Будет ли Гитлер сражаться, когда станет окончательно ясно, что он проигрывает эту гонку?” Динамика диктатуры такова, что немногие, кто изучал фашизм и его лидеров, могут представить себе бесполого, неугомонного, инстинктивного Адольфа Гитлера, доживающего свой зрелый возраст в своем горном шале в Берхтесгадене, в то время как довольный немецкий народ пьет пиво и поет народные песни. Нет никакой гарантии, что неимущие нации уснут, когда они получат то, что им сейчас нужно от имущих. Тем, кто наблюдал за заключительными событиями года, казалось более чем вероятным, что Человек 1938 года может сделать 1939 год запоминающимся.

https://time.com/archive/6598257/adolf-hitler-man-of-the-yea...

Вторая мировая стала последней войной кавалерии как самостоятельного рода войск.
В Великой Отечественной войне кавалерия Красной Армии сыграла достойную роль, в т.ч. и в составе танково-кавалерийских группировок прорыва фронта. Однако, несмотря на то, что на Восточном фронте Второй мировой войны противник также располагал кавалерийскими соединениями, встречи советских конников с кавалерией врага в бою носили единичный характер. Большинство из них до сих пор являются поводом для дискуссии военных историков: документальных подтверждений почти нет, а воспоминания военных мемуаристов носят отрывочный характер.

Например, упоминающаяся в мемуарах генерала армии С.М. Штеменко (с 1943 г. - начальник Оперативного управления Генерального штаба) атака 2 марта 1943 г. близ Севска 3-й и 4-й гвардейских кавалерийских дивизий Красной Армии против растянувшейся на марше кавалерийской дивизии СС (SS Kavalleriedivision) остается предметом споров любителей военной истории: https://istorya.pro/Cabel'nyy-boy-v-velikoy-otechestvennoy-2-t.html.

В воспоминаниях одного из лучших кавалерийских командиров Великой Отечественной Иссы Александровича Плиева содержится рассказ о сабельном бое советских гвардейцев-казаков с румынской кавалерий 20 ноября 1942 г. во время совместного наступления 3-го гвардейского кавалерийского корпуса и 4-го танкового корпуса в Сталинградской стратегической наступательной операции. Тогда 3-й гв. кавкорпус генерал-майора И.А. Плиева выполнял классическую для советской кавалерии боевую задачу: обеспечение и расширение прорыва фронта врага, достигнутого бронетанковыми соединениями Красной Армии. Следуя за танками, мобильная красноармейская конница, располагавшая собственными сильными артиллерийскими и противотанковыми частями на конно-санной и автомобильной тяге, успевала за "острием наступления" быстрее вязнувших в снегу стрелковых дивизий. Численность 3-го гв. кавкорпуса на начало операции: около 22,5 тыс бойцов и командиров, более 18 тыс. лошадей, 70 76-мм орудий, 56 45-мм противотанковых пушек, около 400 82-мм и 50-мм минометов, 388 противотанковых ружей, 145 станковых и 379 ручных пулеметов, 40 зенитных пулеметов. И, разумеется - личное оружие всадников - винтовки, автоматы и казачьи шашки. Кстати, несмотря на закрепившееся за кавалеристами 3-го гв. кавкорпуса название "казаки" (добровольцев и призванных из казачьих областей среди них действительно было много), официально казачьим формированием Красной Армии корпус не являлся.

К фото - Советские кавалеристы на марше в период сосредоточения перед наступлением под Сталинградом, осень 1942. Бойцы одеты в общевойсковую зимнюю форму одежды (никаких эффектных бурок и папах: часть не казачья), вооружены обыкновенными "пехотными" винтовками Мосина обр. 1891/30.

На этапе расширения прорыва фронта противника на Дону в районе стницы Клетская и произошло боевое столкновение 20-го гвардейского кавалерийского полка 5-й гвардейской кавалерийской дивизии (ком-р гв. полковник Н.С. Чепуркин) с неназванным румынским кавполком 1-й румынской кавдивизии (ком-р бриг. ген. К. Баратеску).

О румынской армии на Восточном фронте традиционно сложилось пренебрежительное мнение. Отчасти оно верно: войска этого "мамалыжного" сателлита гитлеровской Германии по вооружению, снаряжению и подготовке существенно отставали от современных стандартов и, кроме того, отличались крайне низким боевым духом. Румынские солдаты, в большинстве своем мобилизованные крестьяне-бедняки, решительно не могли понять, что они забыли в снежных полях смерти под Сталинградом. Они голодали, беспардонно обворовывались снабженцами (кормились мародерством), люто ненавидели своих "союзников" немцев за высокомерие и немногим лучше относились к собственному командованию. Тем не менее, история войны знает немало примеров, когда "упершийся рогом" по непонятной причине румынский вояка мог становиться упрямым и опасным противником. К тому же кавалерия, считавшаяся элитой армии, отличалась лучшим личным составом и более высокой дисциплиной.

Подробный обзорный материал по румынской кавалерии в 1941-42 гг. содержится в работе севастопольского историка Александра Неменко: "Кавалерия - архаизм, или ... Румынский кавкорпус в начале войны".
На момент, когда злая судьба гитлеровских приспешников свела 1-ю румынскую кавдивизию с советскими гвардейцами-казаками генерал-майора Плиева, состав ее был следующим: 11-й моторизованный полк каларашей (кавалерия драгунского типа); 1-й полк рошиоров (кавалерия гусарского типа) "General Corp de Armata Alexandru Averescu"; 2-й полк рошиоров "Prunaru"; 1-й конно-артиллерийский полк и различные подразделения усиления и обеспечения.
Обстоятельства внезапного сабельного боя в ледяной степи описывает в своей статье "Всадники против танков: вариант Иссы Плиева" Артем Чунихин: "Вскоре 5-я гв. кавдивизии, двигаясь на Нижнебузиновку, стала отрезать группу (немецкой) 14-й танковой дивизии от основных сил дивизии. В середине дня и произошёл упоминаемый «удар по русскому кавполку». В отчёте кавалеристов полковника Чепуркина говорится, что 24-й гв. кавполк майора Дембицкого не имел разведдозоров с правого фланга, поэтому атака двух групп немецких танков (6 и 12 машин) из-за высот южнее линии наступления привела к отходу кавалеристов в овраги и балки. Развить атаку немецким танкистам не дали артиллерийские батареи, которые быстро развернулись и беглым огнём отогнали врага.
Когда артиллеристы вели перестрелку с танками, шедший в авангарде 20-й гв. кавполк попыталась атаковать в левый фланг румынская кавалерия. Если взглянуть на карту, видно намерение кавалеристов румынской 1-й кд ударить навстречу немецким танкистам".

Дальше - слово самому командиру советского 3-го гвардейского кавкорпуса И.А. Плиеву: "В 15.30 в ходе наступления части дивизии были атакованы полком кавалерии румын из балки Чечерова. 20-й гвардейский кавполк стремительно контратаковал врага, изрубил до 150 врагов и захватил в плен много солдат и офицеров, а также до 800 лошадей" (И.А. Плиев. "Под гвардейским знаменем"). Сообщается, что в кавалерийском бою красноармейских всадников вел начштаба 20-го гв. кавполка капитан Василий Петрович Суханов. Собственные потери советских кавалеристов на вечер 20 ноября 1942 г. оценивались в журнале боевых действий 5-й гв. кавдивизии примерно в 100 погибших и 150 раненых; очевидно, что в сабельной рубке с румынами была понесена лишь часть из них.

Остальные подробности кавалерийского боя 20 ноября 1942 г. можно только предполагать. Какой именно румынский кавалерийский полк дерзнул вступить в единоборство с гвардейской конницей Красной Армии - неизвестно, но очевидно, это были конные рошиоры-гусары, а не механизированные (наполовину) калараши-драгуны. Основу как советского, так и румынского кавполка составляли 4 сабельных эскадрона; и тот, и другой ранее участвовали в тяжелых боях и понесли потери, так что численность противников можно принять примерно равной. Конский состав румынской кавалерии на основании трофейных лошадей советские кавалеристы охарактеризовали следующим образом: "Лошади хорошего экстерьера, но сильно истощенные, почти не работоспособные". Кони советской кавалерии также были измотаны длительными маршами по снегу, по пересеченной местности, можно предположить - и они недоедали... Однако в итоге именно злополучных румынских рошиоров подвели в бою их оголодавшие одры. Численность захваченных лошадей (даже с учетом обозных) позволяет предполагать, что, проиграв бой, уцелевшие рошиоры драпали пешком - так получалось быстрее.

Итог: в сабельном бою при предположительно сопоставимых силах бойцы и командиры 20-го гвардейского кавполка Красной Армии одержали полную победу.
___________________________________________________М.Кожемякин.

Василий Коровкин прошел всю Великую Отечественную от Москвы до Кенигсберга. Он был политработником, поднимал боевой дух красноармейцев словом и делом. Капитан вел за собой роту в атаку, брал «языков», участвовал в рукопашных схватках. Сегодня расскажем его героическую биографию. Вы узнаете, что ветеран вспоминал о войне и как он проявил себя на передовой.

Защитник Москвы

Василий родился 20 февраля 1922 года в деревне Солонихино под Вологдой в крестьянской семье. Учился в школе, активно занимался спортом, помогал родителям по хозяйству. После семилетки поступил в педагогическое училище и успешно окончил его. Коровкин год проработал школьным учителем, а затем был призван в Красную Армию. Он обладал отличной физической подготовкой, был хорошо образован, поэтому его зачислили в Куйбышевское военно-политическое училище. В сентябре 1941 года Василий досрочно окончил его и в звании младшего политрука был направлен в действующую армию.

Осенью 41-го враг прорвал фронт под Москвой. Свой первый бой Василий принял на Бородинском поле, куда в середине октября прорвались немецкие танки. Перед атакой противник совершил сильный авианалет: после бомбардировки во взводе Василия осталось только 18 человек. Вот что вспоминал ветеран:

«Кругом кровь, убитые, раненые, а мне было всего 19 лет, молодой командир. Мы растерялись. Но мы духом были сильны: сдаваться не будем. И мы держали Бородинское поле шесть суток и никуда не отступили. Бои доходили до рукопашных схваток. На третьи сутки я был серьезно контужен и попал в госпиталь. Пролежал там ночь, а утром сбежал обратно в полк».

С декабря 1941 года Коровкин участвовал в контрнаступлении под Москвой в составе 344-й стрелковой дивизии. Он занимал должность секретаря комсомольского бюро полка. Василий успешно справлялся с поставленными задачами: ему удалось сформировать комсомольский актив и поддерживать высокий боевой дух в подразделении. Он не раз отличался в боях, вдохновляя на подвиги других красноармейцев.

13 февраля 1942 года политработник возглавил группу из 15 человек и получил ответственную задачу: взять «языка» в районе опорного пункта противника у деревни Чибери. Коровкин хорошо организовал атаку и прорвался в немецкие траншеи. В ближнем бою красноармейцы забросали противника гранатами и вынудили его отступить. Во время этой схватки Василий уничтожил свыше десяти солдат противника. Политработник получил контузию, но остался в строю. Группа вернулась назад и привела двух пленных. За свой подвиг Василий Кузьмич Коровкин был награжден орденом Красного Знамени.

Вперед, на запад!

Весной 1942 года Коровкин участвовал в боях на Варшавском шоссе в районе города Юхнова. Наступление шло тяжело, дивизия понесла тяжелые потери. Ветеран вспоминал, что в его полку из трех тысяч человек уцелело только 54. В августе 1942 года Василий был направлен на курсы переподготовки старшего политсостава. После обучения в декабре 1943 года Коровкин вернулся на фронт. Его зачислили старшим инструктором по комсомолу в 31-ю армию. Вот что вспоминал ветеран:

«Главная наша задача была воспитать патриотов нашей Родины, бесстрашных комсомольцев, которые бы беспощадно били врага. В каждой роте, батальоне, полку создавались комсомольские организации. Мы, политработники, принимали добровольцев в комсомол, передавали боевой опыт, оказывали товарищескую помощь, перед каждым боем проводили инструктажи. Я выдал не одну сотню комсомольских билетов, и люди вступали в комсомол не потому, что хотели получить какое-то преимущество, нет. Единственное преимущество комсомольца — быть впереди».

Летом 1944 года Коровкин участвовал в стратегической наступательной операции «Багратион» по освобождению Белорусской ССР. В составе 220-й стрелковой дивизии он участвовал в форсировании Днепра и штурме города Орши. Личным примером отваги он увлекал за собой красноармейцев. За эту операцию Василий Кузьмич был награжден орденом Красной Звезды. В 1945 году Коровкин отличился в боях за Кенигсберг. Капитан вошел в передовой отряд из нескольких танков, бронетранспортеров и автомашин с пехотой. Группа стремительно продвигалась вперед и обходила опорные пункты противника. Отряд вышел на окраину города, форсировал реку Прегель и закрепиться на плацдарме. За успешное выполнение задания Василий Кузьмич Коровкин был награжден орденом Отечественной войны II степени.

Капитан дошел до Победы и в мирное время продолжил службу. В 1949 году поступил в военно-политическую академию, которую окончил в 1953-м. С 1968 по 1977 гг. служил начальником политотдела центрального НИИ Министерства Обороны. В 1972 году защитил диссертацию, стал кандидатом военных наук, через год Василию Кузьмичу было присвоено звание доцента. В 1982 году Коровкин был уволен в запас. На пенсии он активно участвовал в патриотическим воспитанием молодежи, занимал должность председателя совета ветеранов 5-й краснознаменной армии. Ветеран ушел из жизни 20 декабря 2023 года на 102-м году жизни.

via

Вторая мировая война на Азиатском театре военных действий стала свидетельницей активного применения кавалерии. В первую очередь это относится к Японо-Китайской войне, в которой все противоборствовавшие силы - Национальная армия Гоминьдана и войска китайских коммунистов, Япония и Маньчжоу-Го, уйгурские повстанцы и т.д. задействовали солидные конные контингенты, как регулярные, так и иррегулярные. Кавалерийские атаки в ходе этой крайне кровопролитной, ожесточенной и порою совершенно хаотичной войны исчислялись сотнями, зачастую имели большой успех и были реальным средством командиров для достижения победы на поле боя.

При этом, в отличие от войны в Европе, где, помимо одного столкновения польских улан с немецкими кавалеристами в сентябре 1939 г., всадники не сходились лицом к лицу, в Китае не редкостью были яростные сшибки кавалерийских разъездов и отрядов. В отчаянной рубке помимо сабель общемирового образца нередко шло в ход и традиционное оружие - катана у японских офицеров и мечи-каньдао у китайских кавалеристов.

В борьбе за Тихоокеанские острова между Японской империей и США возможностей для применения конницы было значительно меньше, однако и там произошел очень показательный эпизод проявления кавалерийского духа и успешных действий в конном строю не только против пехоты, но и против бронетехники. В ходе захвата японским вооруженными силами Содружества Филиппин (имевшего статус автономии в рамках США) против японцев успешно сражался 26-й кавалерийский полк Филиппинских разведчиков (26th Cavalry Regiment (Philippine Scouts) Армии США, укомплектованный личным составом из местных жителей и американскими офицерами. Не будет преувеличением отнести к нему слова японского командующего на Филиппинах генерал-лейтенанта Хома Масахаро, обращенные, правда, к последним защитникам острова Лусон: "Если бы все (филиппинцы и американцы) сражались так, отступать с Филиппин пришлось бы мне (а не американскому командующему генералу Макартуру)".

В вооруженных силах США никогда не было специальных колониальных войск, однако по принципу комплектования Филиппинские разведчики представляли собою типичные колониальные части. Впервые они были сформированы во время Американо-Филиппинской войны 1899-1902 г., когда, подавляя национально-освободительное движение на недавно "отжатых" у Испании Филиппинах, американские командиры прибегли к созданию отрядов следопытов и проводников из местных коллаборационистов по образцу индейских разведчиков Армии США в Индейских войнах. Постепенно Филиппинские разведчики приобрели структуру классических армейских подразделений, начали пополняться посредством широкой вербовки добровольцев на островах и к 1920 г. были реорганизованы в 4 номерных пехотных полка, 2 полевых и 2 береговых артиллерийских полка, 1 кавалерийский полк, 1 инженерный полк, 1 квартирмейстерский полк и еще ряд частей и подразделений боевого обеспечения, получивших обязательную приставку к названию: (Philippine Scouts). Их численность составляла около 12 тыс. чел., однако офицеров-филиппинцев в Армии США было всего шестнадцать. Организационно Филиппинские разведчики были подчинены Филиппинскому департаменту Армии США и считались регулярными американскими войсками, в отличие от частей Филиппинской армии, которые стали формироваться после получения Содружеством Филиппины статуса автономии в США в 1935 г. У Филиппинских разведчиков имелась собственная эмблема - рогатая голова местного буйвола карабао и девиз: "Наша сила в верности" (Our strength is in loyalty). Как истинные колониальные солдаты de-facto, они сражались за США во время Филиппинской кампании 1941-42 гг. едва ли не упорнее, чем природные янки.
***
Американская кавалерия получила богатейший опыт действий в конном, в пешем строю и быстрого перехода из одного в другой и обратно во время Гражданской войны в США и Индейских войн на "Диком Западе". Пожалуй, во второй половине XIX в. нигде в мире не было столь постоянно воевавшей кавалерии. Правда, противник у нее был весьма специфический: в Гражданскую войну американская кавалерия по сути воевала сама с собой, а индейцы представляли собой отличных традиционных воинов, но на регулярного врага явно "не тянули". Тем не менее, все выводы в духе времени кавалерийские начальники "Североамериканских соединенных штатов" сделали верно: время сабли уходит, наступает время ездящей пехоты с желательным усилением огневыми средствами, но конь еще сгодится в качестве транспортного средства и - американская специфика - бруствера, когда всадник под обстрелом укрывается за его тушей. В Испано-Американскую войну 1898 г. "лихие наездники" Тедди Рузвельта (1st United States Volunteer Cavalry) уже активно применяли это концепцию.

В период между мировыми войнами кавалерия США разделяла общую тенденцию армии к кадрированию. Дивизии, существовавшие в основном на бумаге, меняли нумерацию и переформировывались, подготовка личного состава велась в основном в учебных центрах (фортах) и частях Национальной гвардии штатов. Тем не менее, американская военная мысль не стояла на месте и энергично искала решения об интегрировании кавалерийских частей в современную военную машину страны максимально задешево (фатальный недостаток финансирования был непроходящей бедой военных США). В соответствии с Законом о национальной обороне 1920 г, в Армии США была создана должность начальника кавалерии. И хотя занимал ее "бревет" (т.е. "временный") генерал-майор, эти "бреветы" подобрались довольно толковые и поработали по крайней мере над теорией.
Военная доктрина США, с которой страна вступила, вернее, "залетела" во Вторую мировую войну (до Пирл-Харбора и янки-обыватели, и политическая элита воевать были не особо настроены) гласила: "использование крупных кавалерийских подразделений, вероятно, устарело, но конные кавалерийские части уровня полка и ниже могут быть приданы пехотным и бронетанковым соединениям для разведки и тому подобных задач по мере необходимости" (Stubbs, Mary Lee; Connor, Stanley Russell. Army Lineage Series: Armor-Cavalry. Washington. 1969). Параллельно проводилась механизация и усиление легкой бронетехникой существующих кавалерийских частей, насколько хватало денег (не хватало).
Боевой устав Армии США предусматривал, что кавалеристы могут сражаться, спешиваясь и выделяя одного коновода на четырех лошадей ("квота", общая почти для всех кавалерий), или атаковать в конном строю. Последнее было явно данью ковбойским традициям "Дикого Запада": "Конные солдаты атакуют со своими пистолетами; по команде "в атаку" солдаты натягивают поводья, сильно наклоняются вперед и пускают коней самым скорым аллюром навстречу врагу. Каждый солдат выбирает жертву непосредственно перед собой и приближается к ней с пистолетом на вытянутой руке, открывая огонь на расстоянии 25 ярдов (примерно 23 м.)". Просто вестерн какой-то, может сказать читатель; но - удивительно - даже против злой самоотверженной японской пехоты на Тихоокеанском театре это работало! Специфика вооружения кавалерии США: помимо винтовки каждый американский солдат-кавалерист носил у бедра пистолет, знаменитый самозарядный Кольт М1911. А вот сабли были сданы на склады незадолго до Второй мировой войны; они остались только у офицеров, старших сержантов и ассистентов при эскадронных и ротных значках (на пиках). Штаты и вооружение подразделений американской кавалерии - ЗДЕСЬ.

Кавалерия США фактически модернизировалась параллельно с развертыванием для вступления в боевые действия Второй мировой. В ходе войны Армия США выставила 3 регулярных кавалерийских дивизии, 4 кавдивизии Национальной гвардии, 5 кавдивизий Организованного резерва и 1 отдельную кавбригаду. На фронте именовавшиеся кавалерийскими части действовали и как броне-механизированные, и как пехотные, и раздавались в качестве мобильных разведывательных подразделений другим общевойсковым соединениям. В тылу они выступали как учебные для подготовки рекрутов и резервистов разных очередей.
За исключением отдельных случаев укомплектования небольших команд местными лошадьми, единственной частью кавалерии США, дравшейся во Вторую мировую в конном строю, был 26-й кавалерийский полк (Филиппинские разведчики) в 1941-42 гг.

***
26-й кавполк был сформирован в 1922 г. в Форте Стотсенбург, главной американской военной дислокации на Филиппинах из кадров 25-го полевого артиллерийского полка и 43-го пех. полка Филиппинских разведчиков. Полк состоял из двух конных эскадронов, каждый по три роты (troops, традиционно нумеровались буквами алфавита), пулеметной роты, взвода разведывательных бронеавтомобилей (полдюжины легких открытых Indiana White M1), штаба и подразделений обеспечения. По состоянию на декабрь 1941 г. в нем насчитывалось 787 чел. личного состава (90% - филиппинцы и полукровки филиппино-американцы, остальные - проживавшие на Филиппинах американцы и европейцы), все кадровые военные, и 55 офицеров, все американцы. Командовал полком бревет (т.е. временный) полковник Клинтон Альберт Пирс, старательный офицер, выходец из нижних чинов, участник Первой мировой.

26-й кавалерийский полк Филиппинских разведчиков дислоцировался в Форте Стотсенбург за искл. роты F и бронеавтомобилей, охранявших аэродром Ничолс к северу от Манилы.
Во время краткого но триумфального наступления японских вооруженных сил на Тихом океане на Филиппины 10 декабря 1941 г. высадилась 129,5-тысячная группировка войск "империи Ямато" под командованием талантливого генерала Хома Масахару при поддержке Императорского флота и мощной авиагруппировки из 541 самолета. Для защиты Содружества Филиппин, имевших переходный статус автономии в рамках США, была собрана группировка из 22,5 тыс. американских военнослужащих (более половины - Филиппинские разведчики) и примерно 130 тыс. филиппинских войск, в основном мобилизованных резервистов. При незначительном численном превосходстве и большем количестве сухопутной техники защитники Филиппин почти вдвое уступали в авиации и, главное, были отрезаны от сообщения с США по морю. Американские "джи ай" были подготовлены неплохо, но менее боеспособны, чем охваченные воинственным имперским духом и вышколенные до автоматизма "воины Ямато". Настолько же уступал прогрессивному и способному на неординарные решения японскому генералу Хома американский генерал Дуглас Макартур, который, несмотря на мифологизацию его импозантной фигуры в американской истории, оценивался современниками как слабый командующий и самовлюбленный политикан. Наспех собранные части армии Содружества Филиппин инструкторы из Армии США явно недоучили, да и не имели на это времени.

К фото - Японский командующий генерал Хома Масахару во время боевых действий на Филиппинах. После войны генерал Хома был расстрелян за военные преступления своих войск. На суде он заявил, что не знал о них. Не исключено: Хома Масахару был из тех людей, которые живут не в реальном мире, а в том, которым им бы хотелось, чтобы он был.

Словом, защитники Филиппин были изначально в проигрышной позиции, и то, что они продержались до 8 мая 1942 г., а в ряде мест и намного дольше, свидетельствует в пользу их упорства в обороне. Это тот случай, когда американо-филиппинские войска капитулировали, действительно почти исчерпав свой потенциал к сопротивлению. Лучше всех среди них дрались Филиппинские разведчики, отчаяннее всего - 26-й кавалерийский полк.
С первых часов после высадки японских десантов 26-й кавалерийский (в американской военной терминологии принято опускать слово "полк") был в бою. Его задачей являлось прикрыть отступление американских и импровизированных филиппинских войск на полуостров Батаан на главном филиппинском острове Лусон и задержать продвижение японцев. Типичная боевая работа кавалерии.

Филиппины при обилии труднопроходимых участков располагали хорошо развитой сетью дорог, и боевые действия "вытягивались" вдоль путей сообщения. Обстановку осложняли многотысячные толпы охваченных паникой беженцев, стремившихся уйти подальше от японского вторжения и создававших со своими повозками и автомобилями картину торжествующего хаоса. Надо отдать должное японскому командующему: он строжайше приказал своим подчиненным относиться к жителям Филиппин гуманно, а к их имуществу с уважением. Однако для воспитанных на идеологии милитаризма и японского господства в Азии солдат и офицеров Императорской армии слова генерала Хома о человечности звучали не громче, чем писк хомяка. Больше по сердцу им был популярный в "империи Ямато" постулат о "тройном уничтожении врага": "Всех убить, все забрать, все разрушить". Оказывается, жесткая субординации в японских вооруженных силах действовала не всегда, а только там, где не вступала в противоречие с официальной пропагандой.
Прикрывая бегущее население и отступающие войска, Филиппинские разведчики из 26-го кавалерийского действовали в крайне энергичном стиле, сочетавшем гибкость и твердость, в зависимости от обстановки. Они то следили за авангардом неприятеля, раскинув сеть конных разъездов, минировали дороги, разрушали мосты и уходили из-под удара. То вдруг жестоко трепали оторвавшиеся передовые отряды японцев засадами и кавалерийскими наскоками, а, если потомки самураев рвались вперед слишком рьяно, сдерживали их упорной позиционной обороной. Например, 16 декабря 1941 г. на высотах близ Дамортиса Филиппинские конные разведчики (в пешем строю, из окопов) в течение шести часов отражали натиск 4 японских пехотных полков. Но, надо сказать, японцы существенно помогли оборонявшимся своей неразберихой: у них было неудовлетворительно налажено взаимодействие, артиллерия и авиация скорее мешали (почти половину потерь японцы понесли от их "дружественного огня"), а один из полков на протяжении всего боя вообще штурмовал пустой холм. Фатального раздолбайства хватало и в хваленой Императорской армии, особенно когда ей противостоял смелый и умелый противник типа американо-филиппинских кавалеристов.
Случались у Филиппинских конных разведчиков и поражения. При отступлении в направлении Росарио они натолкнулись у моста через р. Буед на хвост задержавшейся с переправой колонны американского 192-го танкового батальона и внезапно попали под авиаудар, а потом были атакованы вырвавшимися вперед подразделениями японского 4-го бронетанкового полка, считавшегося одним из лучших в Императорской армии - легкими танками Тип 95 и стрелками-мотоциклистами. В хаосе развернувшегося танкового боя (победа осталась за японскими танкистами, 4 уцелевших американских танка M3 Stuart отступили), горящих машин, мечущихся лошадей без всадников и стонов раненых 26-й кавполк совершенно смешался, тем более что командир полка полковник Пирс оказался временно отрезан от своих людей. Кавалеристы начали в беспорядке переходить реку вброд, но тут их ждал второй неприятный сюрприз: населенный пункт Росарио был захвачен выброшенным японцами десантом. Положение спасли рота F с несколькими полковыми броневиками, подошедшие на соединение с полком (аэродром, который охраняли эти подразделения, был эвакуирован). Они заняли оборону и задержали противника, пока главные силы сумели отступить. Этот несчастный день стоил Филиппинским конным разведчикам 150 убитых и раненых, еще больше потерянных лошадей и всех боевых машин, которые пришлось бросить.

У мирных жителей Филиппин отступление конных разведчиков оставило неоднозначны воспоминания. Когда подошли к концу рационы питания (снабжение американо-филиппинских войск во время кампании было налажено отвратительно), кавалеристы забирали продовольствие и фураж у местного населения и беженцев, попросту - мародерствовали. Эти наемные колониальные солдаты чувствовали себя "туземцами первого сорта", а своих соотечественников, соответственно - второго.
Свой самый удачный бой Филиппинские разведчики 26-го кавалерийского дали 24 декабря 1941 г. на подступах к районному центру Биналонан (о. Лусон). Это была одна из немногих кавалерийских атак в истории Второй мировой, когда подразделения в конном строю целенаправленно атаковали бронетехнику и при этом добились успеха.

В ночь на 24 декабря из-за непонимания и отсутствия связи между американским командующим Макартуром и возглавлявшим оборону на севере о.Лусон бригадным генералом Дж. Уэйнрайтом 26-й кавалерийский оторвался от получивших приказ к отступлению на Батаан американо-филиппинских войск. Измученные длительными маршами и боями кавалеристы отдыхали, когда на них в предрассветный час вышли ударные силы японской группировки: 48-я пех. дивизия и 2-й полк Наземных сил флота (морской пехоты), усиленные танками 4-го и 7-го полков.
В темноте обе стороны не имели представления о силах друг друга, иначе Филиппинские конные разведчики предпочли бы отступить перед такой армадой, а японцы атаковали бы настойчивее. Однако полковник Пирс полагал, что имеет дело с передовым отрядом, а японцы - что янки наконец остановились и дают бой.
Сражение началось с рискованной кавалерийской атаки в темноте, в которую пошли всадники элитной роты А под командой командира 2-го эскадрона майора Томаса Трапнелла. Вооруженные пехотными гранатами и бутылками с бензином, которые использовались вместо "коктейлей Молотова", они галопом прорвались к передовым боевым машинам японцев и сумели поджечь несколько танков. Японские танкисты, ведя беспорядочный пулеметный огонь по мечущимся в отблесках огня теням всадников, дали задний ход. Им удалось спасти все машины, но факт остается фактом: танки отступили перед кавалерией.

С рассветом бой разгорелся с новой силой, но кавалеристы успели оборудовать оборонительные позиции и удачно отражали все атаки японцев; танки больше не совались и вели огонь с безопасной дистанции. Затем на позиции 26-го кавполка прорвался конвой генерала Уэнрайта, который оказался так же захвачен врасплох отходом американских войск по приказу Макартура. Его эскорт, включая легкий танк Combat Car М1, и офицеры штаба приняли участие в бою в качестве мотопехоты. Получив подкрепление, Филиппинские конные разведчики снова сели в седла, атаковали конными боевыми группами обоих эскадронов с флангов, охватили населенный пункт Биналон и вынудили отойти оттуда японских морских пехотинцев. Нужно похвалить командный стиль полковника Пирса: он всегда предоставлял максимум свободы действия своим офицерам "на поле", и это приносило плоды побед.
Бой закончился после полудня. По приказу генерала Уэйнрайта кавалеристы отступили в полном порядке, раненых вывезли на автомобилях генеральского кортежа. Японцы не преследовали. Командир 48-й дивизии генерал Цутибаси Тадамити распорядился из уважения дать храбрецам-разведчикам "золотой мост". Японские офицеры любили такие театральные жесты в духе кодекса "Бушидо"; иначе их бы только ненавидели за кровавые военные преступления. Потери 26-го кавалерийского полка Филиппинских разведчиков были велики. К вечеру 24 декабря 1941 г. в строю оставалось менее 450 чел.
***
После кровавого боя за Биналон, несмотря на катастрофически ухудшающееся положение американо-филиппинских войск, командование нашло возможность вывести 26-й кавалерийский полк Филиппинских разведчиков для пополнения. Рождество 1941 г. поредевшие разведчики отмечали в относительной безопасности ближнего тыла. "Каждому тогда, наверное, подумалось: не последнее ли это мое Рождество", - записал впоследствии исполнявший обязанности командира роты G (после ранения капитана) 1-й лейтенант Эдвин Прайс Рамси (Edwin P. Ramsey. Military Times).
26-й кавалерийский полк был пополнен за счет солдат, переведенных из других частей Филиппинских разведчиков до 657 человек, но убыль в конском составе восполнена не была. Теперь в эскадронах наблюдалась "чересполосица" - часть солдат конная, другая - пешком и на реквизированных гражданских автомобилях. Бронеавтомобилей больше не оставалось.

В таком состоянии полк был выдан на линию фронта в начале января 1942 г.
При выдвижении на запад п-ва Батаан, где полку был отведен сектор обороны, произошла вторая кавалерийская атака, которая, несмотря на меньшие масштабы, получила более широкую известность, чем бросок верхом на танки при Биналоне. Рота G под командой уже упоминавшегося лейтенанта Эдвина Рамси 16 января 1942 г. двигалась в конном строю в прибрежной полосе, когда у деревни Моронг была замечена шедшая в походном порядке рота японских пехотинцев. "Кто-то явно заблудился, то ли мы, то ли они, то ли все вместе", - вспоминал лейтенант Рамси. Времени на раздумья не было, и лейтенант использовал фактор внезапности: отправив часть людей занять деревню, он повел 27 всадников в атаку согласно уставу - с пистолетами в руках; сам Рамси применил с седла пистолет-пулемет Томпсона, легендарный "Томми-ган". Японцы, по-видимому, приняли Филиппинских разведчиков за свою кавалерию (у японских войск на Филиппинах были конные подразделения) и "вместо того, чтобы стрелять, поначалу отчаянно жестикулировали, словно предупреждая: мы свои!". Когда их ошибка разъяснилась, было уже поздно: палящие во все стороны из "кольтов" Филиппинские конные разведчики буквально разметали незадачливых "воинов Ямато" и прорвались в деревню. Там лейтенант Рамси спешил своих людей и занял оборону.
Впрочем, серьезных потерь от кавалерийского наскока японцы не понесли. Они быстро перегруппировались, развернули пулеметы и в свою очередь пошли на штурм деревни. Военное счастье уже поворачивалось в их сторону, когда к Моронгу вышли, привлеченные интенсивной стрельбой, роты Е и F 26-го кавполка Филиппинских разведчиков в конном строю. Командовавший ими капитан Джон Уиллер сориентировался в обстановке так же, как и лейтенант Рамси: сразу же бросил кавалеристов вперед, напав на противника с фланга и тыла врасплох. Среди галопирующих всадников с "кольтами" мчалась верхом молодая женщина с одним лишь стеком в руках: супруга капитана Хортенс Дю Морран-Уиллер, провожавшая мужа на фронт, была захвачена вихрем атаки. Этот эпизод обыгран в американском худ. фильме "Однажды, прежде чем я умру" (Once Before I Die, 1966).

Рискованный расчет капитана Уиллера полностью оправдался: японские пулеметчики не успели сориентироваться, пехота поспешно рассеялась и отступила в заросли. Бой окончился полной победой кавалеристов, потерявших двоих убитыми и девятерых ранеными. "К нашему разочарованию, на месте осталась только пара мертвых "джапов" и один тяжелораненый, который, несмотря на благородную попытку миссис Уиллер оказать ему помощь, скоро покончил со страданиями", - так оценил потери неприятеля лейтенант Рамси.
За кавалерийскую атаку при Моронге капитан Уиллер и лейтенант Рамси еще до падения Филиппин были награждены Серебряными звездами (Silver star). За бой против танков в конном строю при Биналоне, к слову, наград не получил никто.
***
Вскоре после отважного кавалерийского бенефиса 26-го кавполка Филиппинских конных разведчиков им пришлось расстаться со своими боевыми конями при драматических обстоятельствах. Американо-филиппинские войска, окруженные на полуострове Батаан, голодали, и командование приняло решение пустить всех лошадей и мулов на мясо. Скакунов, переживших бой с японскими танками и пулеметный огонь, забили, разделали и съели, словно мясной скот...
1-й эскадрон полка после этого был переформирован в мотострелковый, 2-ой - в механизированный. В качестве бронетехники полк получил некоторое количество универсальных тягачей Bren, но основным транспортом были гражданские автомобили, неряшливо перекрашенные в "хаки".
В новом качестве Филиппинские уже не конные разведчики приняли участие в оборонительных боях на Батаане и успели заслужить новую славу - упорно цепляющейся за позиции пехоты. 9 апреля 1942 г., когда большая часть защитников Батаана капитулировала, в японский плен отправилось 28 офицеров и около 500 солдат 26-го кавполка Филиппинских разведчиков. Среди сдавшихся оказался и командир полка полковник Пирс; исполняя приказ командования о капитуляции, старый вояка не стал обращаться с речью к своим солдатам: "Я знаю слова перед боем, слов для сдачи я не знаю".

Часть бойцов полка, среди них отважный лейтенант Эдвин Прайс Рамси, отказались сдаться и ушли в партизаны, благо реликтовых лесов вокруг хватало.
Сражаться продолжала и рота С, отрезанная от своих на севере о.Лусон. Рота приняла участие в дерзком рейде на захваченный японцами аэродром Тугегарао, где были сожжены оставленные самолеты морской авиации США, чтоб не доставались врагу.
Американский командующий Макартур бежал с Филиппин, бросив свои войска. Сменивший его генерал Уэйнрайт с примерно 100 тысячами истощенных и утративших надежду солдат и офицеров 8 мая 1942 г. капитулировал перед победоносными японцами.
Для Филиппинских конных разведчиков потянулись мучительные годы плена или исполненные лишений годы партизанской борьбы.
Бесчеловечное обращение японцев с военнопленными вошло в историю Второй мировой в одном ряду со зверствами нацистов. Сдавшийся в плен солдат представлялся воспитанным на воинском кодексе "Бушидо" потомкам самураев трусом, "потерявшим лицо", и не мог рассчитывать на снисхождение. Пленные погибали десятками тысяч во время "маршей смерти", на непосильных работах в тяжелом климате Тихоокеанского региона, от местных болезней, от пули и штыка надсмотрщика, нередко - на потопленных по ошибке Союзниками тюремных кораблях и под бомбами своих. Из 28 пленных офицеров 26-го кавалерийского полка Филиппинских скаутов до освобождения в 1945 г. дожили 8 человек, включая полковника Пирса, который потом продолжил службу в Армии США и достиг генеральских чинов. Среди погибших, к сожалению, оказалась участница кавалерийской атаки при Моронге Хортенс Дю Морран-Уиллер, она скончалась от малярии в японском лагере для интернированных в 1943 г. Среди солдат и сержантов из плена были освобождены немногим более 100 чел., однако пропорция между живыми и мертвыми здесь сложнее. Не выдержав испытания тоской, голодом и унижениями, некоторые из Филиппинских разведчиков перешли на службу к японцам, другие были освобождены при попытках заигрывания японской оккупационной администрации с местным населением. После освобождения Филиппин кое-кого из бывших конных разведчиков 26-го кавалерийского ждали не медали, а трибунал и военная тюрьма за измену.
Боевая традиция полка, тем не менее, не прерывалась в годы оккупации. Движение Сопротивления на Филиппинах, большую роль в котором играли отказавшиеся сдаться американские и местные военнослужащие, было массовым и ожесточенным. Сражавшиеся в партизанах бойцы роты С продолжали именовать свой отряд 26-м кавалерийским полком и сохранили в качестве боевого знамени ротный значок. На смену погибшим и схваченным оккупантами приходили добровольцы из местных жителей и принимали на себя гордое название Филиппинских конных разведчиков.

Лейтенант Эдвин Прайс Рамси, главный герой кавалерийской атаки при Моронге, в Сопротивлении достиг положения одного из старших командиров. Человек авантюрного склада, сочетавший подготовку кадрового офицера с университетским образованием, отличный спортсмен, "враг рутины и скуки" по собственным словам, он представлял собою прекрасный кадр для партизанского движения. К концу войны самопровозглашенный майор Рамси руководил Восточно-Центральным партизанским районом Лусона (East Central Luzon Guerrilla Area), силы которого исчислялись в 40 тыс. партизан и подпольщиков. Ценой такого командного роста были два тяжелых ранения, целый букет тропических заболеваний и симпатии к местным коммунистам, одной из движущих сил Сопротивления. После освобождения Филиппин Армия США постаралась поскорее избавиться от такого "неуправляемого и опасного человека". Получив в утешение звание подполковника, Эдвин Рамси в 1946 г. был уволен со службы с формулировкой: "плохое состояние здоровья" (poor health). Даже врать почти не пришлось.

26-й кавалерийский полк Филиппинских разведчиков был расформирован в 1946 г. и выведен из списков Армии США в 1951 г.
На мемориальном кладбище в Маниле в настоящее время покоятся останки 301 бойца полка Филиппинских конных разведчиков, погибшего во Второй мировой войне.
_________________________________________________Михаил Кожемякин.