Движение F.I.R.E.

Австралия, Канада и Швеция лучше всех выдержали рецессию конца 00-х гг. Несмотря на резкое падение цен на недвижимость в других странах, в этих фиксировался двузначный рост. Экономику Австралии и Канады поддержал сырьевой бум (нефть, руды, уголь), а Швеции помогла грамотная экономическая политика (снижение налогов, учетной ставки до 1% для укрепления внутреннего спроса).

Эти же факторы повлияли и на последующий «разогрев» рынка жилья в пострецессионные 10-е годы. Легкий кредит вдохновил людей приобретать недвижимость. В итоге цены на жилье выросли более чем вдвое с 2007 года по сравнению с ростом на 50% в Великобритании и на 61% в Америке (https://www.reuters.com/markets/canada-house-prices-tumble-1...). Как результат, в 2021 совокупный долг домохозяйств в Канаде составил 185% их чистого располагаемого дохода. В Австралии – 211%, 203% – в Швеции (https://data.oecd.org/hha/household-debt.htm). Напротив, уровень долга сократился в странах, которые больше всего пострадали от последнего краха (например, в США в 2008-2021 со 135% до 101%).

На фоне новой рецессии цены на жилье начинают снова падать. И именно перегретые рынки, такие как в Австралии, Канаде и Швеции, сталкиваются с одними из самых резких падений. ЦБ Австралии прогнозирует падение цен на жилье на 20% – самое большое за 40 лет. Цены в Канаде могут упасть на 14% по сравнению с их пиковым значением. В Швеции стоимость уже снизилась на 14% с начала года (https://www.bloomberg.com/news/articles/2022-11-21/sweden-s-...). Если в странах усилится безработица, ситуация только ухудшится. Так что кризис на рынке недвижимости назревает во всем мире – где-то медленнее, а где-то быстрее. В большинстве стран он вызван растущими ставками по ипотеке, в РФ – оттоком населения и экономическим кризисом.

Интересна тема? Множество интересных и полезных статей есть в блоге, который мы ведем в Телеграм (можно найти в поиске, вбив @usamarke1). Либо перейти по ссылке в описании нашего профиля.

Непрекращающееся старение населения заставляет Японию и Южную Корею прибегать к привлечению мигрантов для поддержки экономики. В 2009 году в Японии проживало 2,1 млн иностранцев, за 9 лет число увеличилось до 2,9 млн (https://www.asahi.com/ajw/articles/13256541). В Корее иностранное население более чем удвоилось с 1,1 млн до 2,5 млн за тот же период (http://www.koreaherald.com/view.php?ud=20200217000716).

Так страны пытаются восполнить недостаток рабочей силы и увеличить число налогоплательщиков. Вновь прибывшие могут помочь уменьшить краткосрочную потребность в рабочих. Но они мало что сделают для решения долгосрочных проблем, с которыми сталкиваются обе страны. Темпы иммиграции отстают от динамики старения. Приток в среднем 1-1,5 млн за 10 лет. Прогноз сокращения населения Японии – с более чем 125 млн в настоящее время до 104 млн к 2050 году. Население Южной Кореи сократится с 52 млн до 46 млн к 2050 году (https://www.koreatimes.co.kr/www/biz/2022/09/602_335593.html). Т.е. в ближайшие десятилетия странам понадобится еще больше иностранцев. Даже если предположить большие инвестиции в автоматизацию, в 2040 году потребуется не менее 6,7 млн иностранных рабочих для достижения скромных целей правительства по ежегодному росту ВВП на уровне 1-1,5%.

Еще одна проблема – слабеющая экономическая привлекательность Японии. Заработная плата в стране стагнирует.Но самая главная проблема – нежелание японцев привлекать мигрантов. Получить японское гражданство для приезжего невозможно в принципе (даже после 20 лет проживания в стране), требования для мигрантов – очень высокие. Позитивный пример в данном случае – США, Канада, Австралия, нацеленные на мигрантов, которые являются одной из движущих сил экономики. Особенно это касается Канады и Австралии. Большие малозаселенные территории, богатые природными ресурсами, и динамично растущие экономики требуют все больше рабочей силы.

Если Япония не изменит свою стратегию в отношении мигрантов, она рискует выпасть из 10 стран лидеров по ВВП уже к 2050 году.

Проблемы с поставками зерна и региональная засуха заставили подскочить не только импортные, но и местные цены на продукты питания. По данным МВФ, в среднем, стоимость этих товаров в странах Африки выросла почти на четверть с 2020 года. Однако локальные взлеты куда выше. В Гане, например, стоимость маниоки (местное растение) выросла почти на 80%. В Кении с начала года масло, мука выросли на 50-60%. Продовольственная инфляция в этой стране достигла годового уровня 16%, что является самым высоким показателем за всю историю наблюдений (https://www.economist.com/middle-east-and-africa/2022/11/17/...).

Но африканские продавцы больше не могут перекладывать издержки на покупателей. Для поддержки рентабельности им приходится сокращать объем продукции, продаваемый за ту же стоимость. В итоге континентальная инфляция приобретает оттенок шринкфляции.

Шринкфляция на самом деле хорошо знакома и нам, просто это слово редко используется. Яркие примеры – уменьшение упаковки молока с 1 л до 0,95 и бутылки пива с 0,5 л до 0,45 при неизменной стоимости. Это позволяет продавать то же количество единиц товара потребителю при меньших издержках.

Местное население, многим из которых не хватает денег, уже давно покупает товары в небольших количествах. Добавим к этому жесткую конкуренцию, где десятки продавцов продают одни и те же товары, а их еще теснят и приходящие на континент транснациональные компании. Поэтому розничные торговцы часто рассматривают уменьшение количества товаров как лучший вариант в сравнении с повышением цен.

В отличие от Запада, стагнирующая экономика Африки еще больше зависит от конфликта на Украине. Она построена на сельском хозяйстве, поэтому риски для нее несут и острая нехватка минеральных удобрений, и рост цен на топливо, и дефицит самого зерна. Как следствие, шринкфляционная тенденция в ближайшее время никуда не исчезнет.

Если вам интересна эта тема, можете почитать множество других полезных статей у нас в блоге, который мы ведем в Телеграм (можно найти в поиске, вбив @usamarke1). Либо перейти по ссылке в описании нашего профиля

Это продолжение цикла постов об инвестировании денег, вырученных весной от продажи питерской квартиры. Средства были разделены на рублевую и валютную часть, в результате были сформированы два инвестиционных портфеля - российские акции, облигации и депозит РСХБ, а также иностранные бумаги (облигационные и тематические ETF акций + отдельные акции) через IB.

Сегодня подвожу итоги месяца.

За это время я был какое-то время заграницей, и поразился полной неработоспособности Альфа Инвестиций! Они отказывались открываться и работать без танцев с бубнами вокруг VPN, причем даже это периодически не помогало. И эта проблема длится не дни а недели, и непохоже, что кого-то в Альфе заботит. Ну, ок, решили переходить на Тиньков. Если есть идеи, куда лучше - дайте знать!

Что касается рынков и сделок с бумагами, то в российском портфеле немного снизил долю, зафиксировав часть прибыли в сильно выросших Северстали, НЛМК и Сбера, а также закрыл с прибылью позицию в МТС по следующим соображениям: компания давно платит дивиденды за счет перспектив бизнеса, у нее отрицательный собственный капитал (что напрягает), ограничение доступа к западным технологиям может повлечь рост капзатрат, а в долгосрочные перспективы рубля и возможности сильно поднимать тарифы я не верю...

Вместо них куплены префы Татнефти и Сургутнефтегаза. По Сургуту основная интрига - судьба их "денежной кубышки": конвертировали ли доллары в рубли и по какому курсу, как разместили? Догадываясь, как и многие, кто реальный хозяин Сургута, я сомневаюсь в непродуманности их решений и возможности у нее серьезных проблем с денежными потоками - поэтому решил рискнуть.

В облигациях все по-старому, продал только маленький остаток одного из двух выпусков РСХБ:

В целом, рублевый портфель (без учета депозита Росколхоза) на сегодня стоит 3.8 млн руб, в него было вложено 3.4 млн руб (с учетом вводов-выводов), т.е. прирост составил 400 тыс руб - чуть более 10% за полгода с небольшим.

Структура валютного портфеля с последнего отчета в целом не изменилась - это в основном облигационные ETF (преимущественно короткие и высоконадежные), тематические ETF акций (оборонка, редкоземельные ресурсы, прорывные технологии, дивидендные акции итд) и отдельные выбранные мной акции американских, европейских и китайских компаний.

Сохраняется аномальное опережение индекса SP500 (+5.44% по портфелю vs +4.57% по индексу) несмотря на то, что половина портфеля - низкодоходные облигационные фонды, выросшие от нуля до 1%.

Из акций в лидерах SolarEdge (солнечная энергетика +42.3%), ASML (монополист-производитель литографии для печатных плат +37.37%) и DADA Nexus (китайская система курьерской доставки, о которой я делал небольшой обзор +38.14%).

Акцией-лузером остается Generac (производитель дизель-генераторов и другого энергетического оборудования -30.61%). Кстати, последний - наглядный пример того, что не стоит сильно полагаться на прогнозы аналитиков. Ведущие инвест дома вроде Goldman Sachs и UBS в один голос называли Generac своей топ-идеей и пророчили ей 100 и больше процентов апсайда. На это я и повелся - хотя обычно стараюсь жить и инвестировать своим умом - хотя стоило задуматься о связи выросших ставок ипотеки в США, снижения возможности покупать дома и связать это с неизбежным снижением спроса на дорогое энергетическое оборудование, которое обычно покупают к новому дому.

За этот месяц китайский рынок особенно сильно лихорадило, он то падал в пропасть отчаяния, то взлетал к нему на эйфории неподтвержденных слухов, то снова метался между адом и раем. Сегодня пока что сохраняется очередная волна позитива, начавшаяся вчера, на надеждах о постепенном сворачивании Covid Zero, которая основательно достала уже всех китайцев.

Поживем - увидим.

60% рост цен на нефть в 1-ом полугодии пошел на пользу богатому этим сырьем Персидскому заливу. IPO в этом регионе в 2022 году принесли 18,5 b$ – почти половина выручки, полученной от листингов в Европе, на Ближнем Востоке и в Африке. Больше было только в 2019 году, когда на рынок вышла Saudi Aramco (цена IPO составила 29,4 b$). За 9 месяцев проведено 31 размещение (+288% г/г)

(https://www.forbes.com/sites/dominicdudley/2022/10/25/middle...).

Поддержку рынку оказали 2 фактора:

📍 У местных компаний появился дополнительный капитал для размещения и возможность выйти из государственных (или частных) в публичные;

📍 У региональных инвесторов появились нефтяные наличные деньги и желание вложить их в более доходные истории, нежели банковские депозиты. Их волну подхватили международные инвесторы.

Крупнейшие андеррайтеры, Citigroup, Goldman Sachs, ожидают, что бум IPO продолжится и в 2023 году по мере роста спроса на региональные активы (https://www.bloomberg.com/news/articles/2022-11-22/citi-join...). Однако, возможности IPO будут во многом зависеть от цен на нефть. Если они продолжат падать на фоне рецессии в США и Европе, замедления китайской экономики, листинговый бум может так же резко замедлиться, как и начался.

Проблемы застройщиков вскрыли неприятную сторону внутреннего китайского рынка. Инвесторы обнаруживают, что многие финансовые продукты, позиционируемые как низкорисковые, на самом деле имеют довольно высокий риск.

Альтернативой нестабильному фондовому рынку стали страховые компании, инвестиционные и трастовые фонды, ведущие услуги кредитования, но не попадающие под контроль регулятора, как классические банки. Особой популярностью пользовались трастовые продукты – вложения в имущество. Продавцы фининструментов обещали высшую доходность в сравнении с депозитами. Средства инвесторов направляли более рискованным заемщикам, в частности, застройщикам, которые не смогли бы взять кредит в государственном банке – естественно, за высоченный процент.

Все знают, что происходит с девелоперами в Китае. Как домино, посыпались в минус и активы фондов, кредитовавших застройщиков. Теперь инвесторы не могут вернуть даже основные вложенные суммы, не говоря о процентах по продуктам.

Государство хоть и взялось за такой «теневой» банкинг, но объем активов «параллельного финансового рынка» по-прежнему составляет 29 t¥ (4,3 t$), или около 7% всех активов банковской системы страны (https://www.scmp.com/business/banking-finance/article/318720...). Си Цзиньпин называет финансовую стабильность одной из своих главных целей. Но проблема в том, что найти безопасные инвестиции в Китае становится все труднее и труднее.

Интересна тема? Множество интересных и полезных статей есть в блоге, который мы ведем в Телеграм (можно найти в поиске, вбив @usamarke1). Либо перейти по ссылке в описании нашего профиля.

В большинстве стран, как и в целом в мире, имущественное неравенство за последние 20 лет уменьшилось. Развитие технологий – ключевой драйвер этого изменения. Но в некоторых местах неравенство, наоборот, растет.

В прошлом году Россия была страной с наибольшей концентрацией богатства в руках 1% населения (58,6% национального богатства), что свидетельствует о наиболее выраженном имущественном расслоении (https://www.statista.com/chart/28788/share-of-wealth-held-by...).

Любопытно, что США, традиционно считавшаяся «антилидером» социального неравенства, в 1,6 раза уступает России по данному показателю. Другими странами, демонстрирующими высокую концентрацию значительных материальных ценностей в руках определённой группы людей, являются Бразилия, Индия и Китай.

Неравенство в доходах сильно тормозит развитие мировой экономики, но начавшийся кризис лишь усугубит эту проблему. Основной мерой может стать финансовая поддержка низших слоев и повышение налогов для самых обеспеченных, как это делает, к примеру, Британия (https://www.bloomberg.com/news/articles/2022-11-17/hunt-hike...).

Более качественный вариант – дать людям больше возможностей для заработка, стимулировать предпринимательство и поддерживать малый бизнес.

Если вам интересна эта тема, можете почитать множество других полезных статей у нас в блоге, который мы ведем в Телеграм (можно найти в поиске, вбив @usamarke1). Либо перейти по ссылке в описании нашего профиля.