Разум резко вынырнул из темноты. Боль, пронизывающая каждую клеточку тела могла посоревноваться только со слабостью и горечью во рту.
Что заставило её проснуться? Какой-то звук, отличный от уже почти привычной возни горстки людей, которые носились по коридорам в попытках разобраться, кто же убил их… главную? Или не главной она была. Варп разберет их, этих торгашей, они все сами себе капитаны, сами себе командиры, и даже маленькая банда могла спокойно содержать в себе два независимых сброда и парочку отщепенцев-одиночек, которые просто ютились в одном гадюшнике и иногда вместе выходили на рейд.
Тело затекло. По ощущениям, почти окаменело. Видимо, Рейвен пролежала в трубе воздуховода не один час.
Пальцы все еще крепко сжимали пистолет. Расслабить их стоило немалых усилий. Простреленная же рука и вовсе перестала слушаться. Тряпка, туго стянувшая рану, насквозь пропиталась кровью.
То же самое произошло и с раненой ногой. Пытаться шевелить ею Рейвен пока не решалась.
Она едва не задохнулась от боли. Крепко сжала зубы, чтобы не застонать в голос.
В этот раз, кажется, забытие продлилось не так долго. Дышать оказалось все так же тяжело, но теперь ситуацию усугублял еще и жар. Трон, когда же все это прекратится?
Филипп коснулся её руки. Крепко сжал. Она точно знала, что это он, ведь эти карие глаза невозможно спутать ни с одними другими. Только ладони какие-то потные… и шершавые. И волосы… Длинные светлые волосы трепал безжалостный терранский ветер. В них путались солнечные лучи. Солнце на Терре? Смешно...
— Рейвен, — позвал он по имени, как делал уже множество раз. Но отчего-то на душе стало особенно тепло.
У него всегда был такой красивый голос? Если да, то стоило заметить это раньше.
А глаза… в них спокойствие. В этом спокойствии можно утонуть.
Но волосы… Они разве светлые? Нет, светлые были у Льюиса. Короткие и жесткие, словно щетка из лошадиной гривы.
В детстве у неё была такая щетка. Для волос… И опять волосы… Отец отдал за неё целое состояние.
А еще светлые волосы были у Его Светлости... Хотя, можно ли назвать седину светлыми волосами?
— Дальмайер. Рейвен Дальмайер, — голос старушки Исис царапнул по обнаженным нервам. Но удара шоковой дубинкой не последовало. Женщина оскалилась, демонстрируя два ряда острых, как лезвия, зубов, и сунула в лицо табель об успеваемости. — Тебе нужно убираться отсюда!
Конечно она уберется. Вот только куда? До вступления в Инквизицию еще два года...
— Эй, шестеренка, не засыпай, — Томас стер испарину со лба. Только вот её как будто стало больше… и запах металлический. — Иначе кто твоего принца спасать будет?
Рейвен повернулась к Филиппу. Он чуть наклонил голову. Черные волосы облепили исхудавшее лицо. В глазах застыли кровавые слезы.
— Ты знаешь, где я? Что со мной?
— Передай управление на имплант, — настойчивый голос проник откуда-то извне.
Нет, Льюис, ты ведь и сам знаешь, это так не работает.
— Передай управление на имплант.
— Передай. Управление. На. Имплант.
Хорошо, если тебе так будет спокойнее.
Рейвен содрогнулась всем телом, едва не взвыв от боли. Сразу же прикрыла глаза и постаралась сделать несколько осторожных вдохов.
— Только без резких движений, — теперь голос Льюиса звучал гораздо более отчетливо.
— Мастер… — губы едва шевельнулись.
— Нет, не говори вслух. У них, конечно, сейчас какие-то другие проблемы, но тебя они все еще ищут. Если услышат — жди беды.
Она, наконец, решилась открыть глаза. Погибший наставник сидел перед ней на корточках, как часто делал, разглядывая место преступления.
Он приложил палец к губам. Голос его раздался прямо в её голове.
— Я — осколок машинного духа Вергилия. Лишь малая доля его вычислительной мощности. Но я могу анализировать данные, которые ты получаешь извне, но полноценно осмыслить пока не можешь.
— Почему ты всё время Льюис?
— Ты сама выбрала для меня такую форму. Когда впервые подключилась к Вергилию.
На споры о курицах и яйцах не было ни сил, ни желания.
— Мои данные помогут тебе выбраться.
— Чтобы выбраться должна работать не только голова. А я боюсь пошевелиться.
— Придется. Хладные торговцы на что-то отвлеклись. Судя по звукам и вибрациям, их штурмуют, но мои данные не полноценны, вероятность ошибки высока, поэтому дове….
— Говори проще, пожалуйста…
— Несмотря на все, лучшего шанса на побег может не предвидится.
Рейвен несколько секунд тупо глядела на покрытую ржавчиной металлическую стенку воздуховода. Что-то большая какая-то. Осторожно повертев головой, она с удивлением осознала, что находится совершенно не там… Непонятно где. Люка, по крайней мере, не видно, а это единственное, что удалось запомнить перед тем, как сознание провалилось во мрак.
— В бреду ты не переставала ползти.
— Это и хорошо и плохо. Нужно возвращаться.
Льюис указал на поворот впереди.
— Оттуда раздаются выстрелы. Прислушайся, ты сама услышишь.
Однако как бы она ни старалась, услышать удалось лишь шум крови в ушах.
— Тогда просто поверь. В стороне, откуда ты приползла, все давно стихло.
— Почему ты пробудился именно сейчас?
— Ты ведь не хочешь умереть, не узнав хотя бы, что с ним случилось?
— Тогда вставай, будем выбираться отсюда.
Рейвен дала себе пол минуты собраться с силами, затем все же встала на четвереньки и медленно поползла по собственному следу из уже подсохший крови.
Каждое движение причиняло боль, но ощущалась она уже не так остро, как раньше. Будто организм смирился с тем, что ведомая одним лишь упрямством владелица не оставит его в покое.
— Как думаешь, с Филиппом всё в порядке? — возобновила диалог Рейвен не столько для того, чтобы действительно узнать ответ, сколько чтобы не отключиться.
— Я не умею думать. Я лишь анализирую данные, которые поступают к тебе извне. И немного систематизирую твои собственные мысли.
Льюис шел рядом, согнувшись и заложив руки за спину.
— Ладно. И что говорят данные?
— А что я по этому поводу думаю?
Миновав очередной поворот, Рейвен сделала короткую остановку, чтобы отдышаться. Тело била крупная дрожь. Двигаться вперед становилось всё тяжелее. Кажется, рана в плече снова открылась. По крайней мере, онемение в пальцах ощущалось все отчетливее.
Сжав зубы и игнорируя помутневшее зрение, она снова поползла.
Льюис продолжал шагать, задумчиво глядя вперед.
Рейвен посмотрела сначала на образ машинного духа, затем на весьма очевидный кровавый след перед носом.
— Знаешь, с таким навигатором сложно пропустить поворот.
— Я просто поддерживаю беседу, чтобы ты не отключилась.
— Ты не ответил на мой предыдущий вопрос.
Впереди, наконец, замаячил свет. Из лёгких вырвался болезненный вздох облегчения.
— Ты не даешь мне доступ к воспоминаниям и мыслям о дознавателе Филиппе фон Хардинге. Поэтому я не могу ответить на твой вопрос.
— Какая я молодец, — криво усмехнулась Рейвен, навалившись здоровым плечом на ржавый люк.
В ангаре действительно никого не было, только откуда-то из глубин коридоров доносились крики, приглушенный скрежет металл и выстрелы явно из чего-то тяжелого.
— Не могу достоверно ответить.
Льюис продолжал держаться рядом, но теперь выпрямился во весь свой немалый рост.
Рейвен несколько мгновений смотрела на его бесстрастный профиль, а затем хрипло рассмеялась.
— Есть тут где подключиться к внутренней сети? Надо раздобыть карту этого… — она обвела ангар рукой. — Ну, где мы сейчас… Бункера…
— Шахты, — поправил Льюис. — Заброшенной адамантиевой шахты.
— Там должна быть консоль.
Волоча сломанную ногу, Рейвен захромала в указанном направлении. Прогнившую крышку даже не пришлось срывать: провода консоли управления и так торчали во все стороны. Некоторые даже искрились, подавая признаки жизни. Найдя нужный, Рейвен привычным жестом подключила его к разъёму на затылке. Разбор бардака в данных и построение карты из обрывков информации Льюис взял на себя.
Это заняло больше времени, чем хотелось бы. Звуки боя стали громче.
Закончив работу и активировав ретинальный дисплей, Рейвен проверила, как лежит в руке ставший уже почти родным тарелианский пистолет и хищно улыбнулась.
