Перелет

Санкт-Петербург — Москва — Дубай — Рио-де-Жанейро — Буэнос-Айрес — Ушуайя

5.5 часов до Дубая я провел лежа, один на четырехместном ряду. Мне сильно повезло, и я проспал почти весь полет.

В Дубае транзит. Фантастических размеров аэропорт с «стерильной зоной», больше напоминающей московский молл.

Пока ждал стыковочный рейс, молочное солнце выползло из-за горизонта и разыгралось лучами в золотых буквах Emirates, расписанных на ребрах самолетов.

На борт «Боинга 777-300» я зашел первым, уселся на забронированное место у окна в надежде увидеть аргентинские горы. Этот полет я разделяю с латиноамериканской семьей. Рядом со мной — молодой глава семейства с черными, прямыми, как кнуты, волосами. Дальше, судя по всему, его морщинистый батя с суровым лицом индейца, жена — словно из фильма «Эскобар», и дочка лет четырех на соседних сидениях. Позже я заметил их бабушку. Возможно, вы когда-то слышали о художнице, знаменитой своими автопортретами - Фрида? Вот это она.

Пока наш многонациональный борт наполнялся, я сложил голову в руку и под какофонию испанско-китайско-английского шума мгновенно провалился в сон. Провалился так глубоко, что было ощущение, будто проспал часов пять. Но внезапно из этой глубины меня выдернул трехэтажный русский мат какой-то Наташи, которую, видите ли, посадили между китайцами. Она угрожала сойти с самолета, дула и без того огромные губы и требовала пересадить ее.

Борт продолжал наполняться очень разными людьми: азиатские туристы в стильных «Норт Фейсах», суровые латиносы в олимпийках, как из сериала «Во все тяжкие», немецкие бабуси и черные, как ночь, афроамериканцы с фарфоровыми зубами и дредами.

Мы взлетели, и я увидел в иллюминатор ту самую пальму-остров, небоскребы и здание-парус на берегу моря. Красиво, конечно, арабы у себя тут настроили.
Довольно быстро принесли завтрак. Налопался скремблов с курицей и снова уснул.

Выспался. Бока затекли, поясница трещит. Рядом никого не было, и я тоже встал. Свет полностью погасили, хоть за окном светило яркое солнце. Включили звездную подсветку и сымитировали ночь. Кто-то бродит, кто-то стоит в проходе, кто-то спит в странных позах. Очень хочется поотжиматься или поприседать. Жалею, что не взял Theragun — ручная кладь и так с перевесом на 5 кг. Лучше бы один объектив оставил. Считаю, что на борту должны быть тераганы по умолчанию.

Несколько раз прошелся в нос самолета и обратно.

В местах, где раскладывают еду, очень много общих снеков: орешки, сладкие трубочки, какие-то крекеры, чипсы - крипсы, печеньки, шоколадки, галеты сладкие и соленые, холодные фрукты. Всегда есть вода, много безлимитного алкоголя разных видов и наименований: Jack Daniel’s, джин Bombay, пиво, водка, ром, вино разных цветов, соки, газировки — все в любой момент можно брать. В этом Emirates, конечно, преуспели.
Я был шокирован, что мы только на середине Африки. Это означало, что мы летели всего четыре часа из восемнадцати.

На обед выбрал «пикадинью де карнавала» — бразилиан стайл биф. Фрида (так я прозвал аргентинскую бабушку) хихикнула, когда я все это произнес вслух. Наверняка в ее ушах это звучало, как собачий лай в полнолуние.

Начали пересекать Атлантический океан. Это примерно половина пути. Встал, долго разминался в хвосте самолета. Съел банан и пачку сладкого попкорна.

11-й час полета. Так долго я еще не летал. Очень долго стоял в хвосте. Больше часа точно.

Уснул. Разбудили на ужин. Дали пиццу «маргарита». Чувствую, как припухли ноги. Заканчиваем перелетать океан.

15 минут до посадки. Под нами красивые зеленые холмы и облака, как из мультика про Симпсонов. В распадках холмов видны маленькие деревушки. Бортпроводник спрашивает у всех, кто куда летит.

К сожалению, Рио-де-Жанейро я увидел только в иллюминатор. На дозаправке никого не выпустили. В течение часа нам «до полного» залили керосин, и мы двинули дальше. До Буэнос-Айреса осталось 2.5 часа.

Еще один ужин — это уже четвертая еда на борту Emirates, и она чертовски вкусная с разными прикольными названиями блюд, которые здесь выглядят органичнее чем в питерских кафе. Позволил себе такое же вино, что и мои соседи. Персонал сменился, и теперь говорят на испанском. Я знаю только два слова — путо и грасиас. Пользовался вторым.

40 минут до Буэнос-Айреса. Встал постоять. Ноги будто у меня слоновья болезнь. Резинка носков прям в натяг. Я бы сфоткал, но вам не понравится.

8 минут до Буэнос-Айреса. Приземляемся в кромешной темноте. Время — десять вечера. Под нами огромные светящиеся квадраты кварталов города, миллиарды огней, будто на черный бархат рассыпали бисер.

Приземлились. Здесь тоже аплодируют пилоту.

Теперь ночь сна, а завтра — 3.5 часа до Ушуайи, самого южного города Южной Америки.

Обычно больше я пишу здесь https://t.me/di_panov

Жизнь моя сложилась так, что долгие годы родная милиция не касалась своим зорким взором моего российского паспорта, а остальным было пофиг.
Я то жил за границей, то летал туда прямыми рейсами, напрочь забыв, где пылится мой российский паспорт – зарплату мне давали и так.
Но однажды меня угораздило возвращаться из США во Владивосток через Москву, и этот паспорт я с собой прихватил. Это было жуткое время, когда в Москве рвались жилые дома, а в Шереметево-2 под личиной таксистов дежурили сплошные гопники. Бандиты покруче выхватывали опытным глазом перспективных жертв ещё на выходе из самолёта.
Я был идеальной жертвой – летел один-одинёшенек с крупной для меня коллекцией бледно-зеленых портретов Джорджа Вашингтона в кармане.
Я не сомневался, что на моём открытом интеллигентном лице эта сумма будет отпечатана самыми крупными буквами.

Поразмыслив над ситуацией, я решил косить под пролетария. Ещё в Хьюстоне я купил контактные линзы, которых до этого терпеть не мог, оделся во всё черное и неброское, включая потёртую кожаную кепку, и за два дня до отлета перестал бриться. Сутки перелёта с пересадкой в Атланте и ночью в JFK довершили моё вхождение в образ – вместо бесхребетного задумчивого интеллигента по трапу самолёта спускался озверевший тёртый перец без следов даже среднего образования на лице. На меня не позарился ни один таксист – видимо, признали за своего. Я прошёл сквозь эту стрёмную орущую толпу как нейтрино и добрался на микрике в
Шереметево-1 без всяких проблем. Проблемы начались при посадке на владивостокский рейс.
Невесть откуда взявшаяся в таком количестве милиция отвела меня под белы руки в отдельную комнатку и попросила предъявить паспорт.
При взгляде на его титульную страницу милиция принялась ржать, без слов показывая мне пальцем то на фотку в паспорте, то на зеркало. «Надо было всё-таки вклеить фотку на 25 лет» - с тоской подумал я.

Со школьной фотографии на меня трогательно смотрел наивный, светлоглазый, ни разу не целованный очкарик-отличник, из глаз которого светилась вся российская литература вперемежку с мировой наукой. А из зеркала на меня злобно таращилась насмерть загорелая под техасским солнцем, густо заросшая чёрной щетиной, совершенно чеченская физиономия в чёрной кепке. Под сильными линзами в помещении зрачки расширились и казались угольно-чёрными, глаза бешено сверкали – я опаздывал на рейс.
Это были глаза человека, который видел всё в своей жизни, но бомбу свою не отдаст никогда.
Довольно скоро мне стало ясно, что этим рейсом я во Владик не попадаю – мой город уже спал, время для проверок и разборок наступит позже.
Спешить мне было некуда. Чёрт несёт меня шутить не вовремя в стрессовой ситуации. Я широко и криво ухмыльнулся прямо в лицо родной милиции, обнажив длинный ряд по-волчьи белых зубов со стальными и золотыми коронками на периферии, и недоуменно произнес с откуда только взявшимся кавказским гортанным акцентом:

- Нэпохож, да?

ещё больше историй для Вас в telegram - канале:

Летал тут недавно по делам, и решил взять место у окошка. Вот так оно выглядит в Boeing 737-800, место 11А. Даже и не подумал что такое бывает, хотя летаю раз в 2-3 месяца на протяжении последних трех лет. Надеюсь это самая большая неудача со мной в этом году)))

Причем выбор мест был большой, когда я билет покупал. Просто взял наугад. И прогадал.