Горячее
Лучшее
Свежее
Подписки
Сообщества
Блоги
Эксперты
Войти
Забыли пароль?
или продолжите с
Создать аккаунт
Я хочу получать рассылки с лучшими постами за неделю
или
Восстановление пароля
Восстановление пароля
Получить код в Telegram
Войти с Яндекс ID Войти через VK ID
Создавая аккаунт, я соглашаюсь с правилами Пикабу и даю согласие на обработку персональных данных.
ПромокодыРаботаКурсыРекламаИгрыПополнение Steam
Пикабу Игры +1000 бесплатных онлайн игр
Реалистичный симулятор игры бильярд. Играйте в Бильярд 3D: Русский бильярд, как в настоящей бильярдной!

Бильярд 3D: Русский бильярд

Симуляторы, Спорт, Настольные

Играть

Топ прошлой недели

  • Oskanov Oskanov 8 постов
  • alekseyJHL alekseyJHL 6 постов
  • XpyMy XpyMy 1 пост
Посмотреть весь топ

Лучшие посты недели

Рассылка Пикабу: отправляем самые рейтинговые материалы за 7 дней 🔥

Нажимая кнопку «Подписаться на рассылку», я соглашаюсь с Правилами Пикабу и даю согласие на обработку персональных данных.

Спасибо, что подписались!
Пожалуйста, проверьте почту 😊

Новости Пикабу Помощь Кодекс Пикабу Реклама О компании
Команда Пикабу Награды Контакты О проекте Зал славы
Промокоды Скидки Работа Курсы Блоги
Купоны Biggeek Купоны AliExpress Купоны М.Видео Купоны YandexTravel Купоны Lamoda
Мобильное приложение

Отчуждение

35 постов сначала свежее
1
Diamatik
11 дней назад
Философия

Добро пожаловать в метавселенную. Вы больше не нужны⁠⁠

Представляю вашему вниманию эссе моего друга.
Публикую с его разрешения.
--------------------------
В XXI веке человечество стоит на пороге глубокой трансформации как своей жизни, так и сущности в целом. Исчезают привычные, в том числе и многовековые традиционные постулаты, которые ранее считались приемлемыми и культивируемыми. Пересматриваются основные человеческие настройки, что делают человека – человеком. Развитие техники и технологий открывает перед ним новый антропологический поворот, где он все больше существует в гибридной реальности. Меняются не только методы исследования, включающие и цифровые способы, но и само понимание человека, где искусственный интеллект становится своеобразным посредником в восприятии реальности. Одна из характеристик этого поворота - появление виртуального пространства, которое настолько встраивается в повседневность и ее события, что практически сливается с реальным миром. С появлением сети Интернет и ее последующим развитием, закономерно возникает кризис человеческой идентичности. Понимание человека как целостного и универсального существа становится раздробленным, нечетким: несоответствие реального образа и картины индивида и его идеальным, «виртуальным», вариантом можно наблюдать в современном цифровом пространстве повсеместно. Люди демонстрируют «идеальную жизнь», которая на самом деле может не соответствовать реальности. Термин «виртуальный», ранее применимый лишь к компьютерной сфере (в начале информационной эры он отождествлялся с компьютером, хотя и в более ранние эпохи был в обороте), в наше время начинает экспансию на широкий пласт человеческого общества, выходя за рамки типичной информатики и компьютерной науки. Сегодня субъективность и самосознание человека начинают свой переход в совершенно новое поле, с которым раннее не сталкивалось научное знание, соответственно формируется новый способ существования человека, выраженный в цифровых алгоритмах и программных компонентах. По моему глубокому убеждению, с течением времени границы между различными реальностями неизбежно перестанут существовать, что делает виртуальную реальность объектом анализа и изучения, требующим философского знания.
История философии показывает, что виртуальность как таковая учеными и философами стала использоваться совсем недавно. Интересно разобраться в понятии «виртуальный», и почему его стали использовать в таком контексте? Слово имеет своеобразную этимологию, поскольку в переводе с латинского слово virtus, то есть «храбрость», «мужество», этимологически связано со словом vir, что означает «мужчина». Уже во времена средневековой схоластики это понятие стало использоваться как «возможность» и «способность к существованию». При переводе на латынь древнегреческих философских текстов, слово ἀρετή (добродетель, доброкачественность) переводилось латинским словом virtus (добродетель, мужество). Через учение Платона об арете-эйдосе, латинское понятие virtus, а затем и понятие виртуальный, оказались связанными с платоновскими смыслами понятия εἶδος, а следовательно, и с учением Платона о трех типах образов. Различное понимание термина безусловно связано с историческим прогрессом человечества и углублением его научного знания. Философия, являясь квинтэссенцией эпохи, приобретает некоторые особенности, характерные для своего времени. Виртуальное, таким образом, можно трактовать, с одной стороны, как нечто несуществующее, а с другой – нечто потенциальное и способное к возникновению. В связи с этим, до начала информационной эпохи виртуальным назывался такой предмет, который в реальности не существует, однако тот, который имеет возможность его возникновения при определенных условиях. Хотя сам концепт виртуализации реальности стал известен еще в 50-х годах прошлого века, в привычном понимании этот термин впервые использовал американский изобретатель и писатель Джарон Ланьер в 1980-х годах. Будучи основателем компании VPL Research, он занимался созданием и разработкой технологий VR, включая создание коммерческих шлемов присутствия.
Виртуальность вошла в философский дискурс еще несколько десятилетий назад. В современности эта тема является одной из ключевых повесток не только у ученых, но и писателей-фантастов и приверженцев теорий заговора. Наиболее полно она была выражена во взглядах французского философа-постмодерниста Жана Бодрийяра. Началом его карьеры послужили переводы работ Маркса, поэтому прослеживается некоторое влияние марксистской теории на его философию. Он разрабатывает свой взгляд и вводит термин «гиперреальность», который является по своему содержанию своеобразным продолжением марксистской «надстройки», и «симулякр» как единицу этого термина. Развитые постиндустриальные общества и современное мироустройство Бодрийяр называет эпохой гиперреальности ту, где граница между оригиналом и копией угасает. Сами по себе, симулякры (от лат. – притворяться) – это определенные фантомные знаки, которые не отражают никакой объективной реальности.
Симулякры в истории не новый феномен. Их возникновение рождается еще в античности, когда труды Платона переводили на латинский язык. Немного затронув тему этимологии снова, отмечу, что впервые просочилось использование слова simulacrum, что означало копию, подобие, в переводе с латинского. С другой точки зрения, сам Платон ввел понятие симулякра, а точнее сходное, родственное к нему «эйдон» и «эйдолон» (то самое учение о трех типах образов Платона – эйдос, эйкон и эйдолон). В отличие от эйдосов, эйконы и эйдолоны имеют предшествующий им оригинал, при этом, как уже было сказано, эйкон является подлинным подобием эйдоса, а эйдолон – призрачным. В диалоге «Софист» Платон рассматривает два вида искусства подражания, или изобразительного искусства, в результате применения которых создаются эти типы образов. Идея причастности Платона к формированию постмодернистского симулякра высказал Жиль Делез. В то время как Платон рассматривал симулякр как копию, которая не соответствует оригиналу, Ж. Делез полагал, что он является копией того, что не существует в действительности. Такое определение развивал далее в своих трудах Бодрийяр в призме гиперреальности.
Французский философ также выделяет и ступени их развития, где важным является формирование так называемым симулякром своего собственного бытия. Если на первой стадии копия является отражением объективной реальности (например, фотография) то на конечной стадии симулякр полностью перестает быть знаком как таковым. Разумеется, симулякры Бодрийяра, в особенности теоретизированные в работе «Симулякры и симуляция» (1981), еще не застали стремительного развития виртуальных технологий (хотя сам Бодрийяр продолжал свою деятельность до 2000-х годов, теория симулякров появилась на свет несколько раньше), однако уже тогда он заметил тенденцию к постепенной «виртуализации» человеческого общества. Наше время – эпоха апогея развития симулякров, где главным звеном выступает сам факт создания виртуальной вселенной. Симуляции объектов приводят к искаженному пониманию вещей у человека, создавая ложный образ о том или ином событии и человеке. Фильмы о войне, любви, дружбе формируют у людей представления об этих явлениях, которые часто не соответствуют реальному опыту. Мы ожидаем, что любовь будет как в типичных романтических комедиях, а война - как в боевиках, но реальность оказывается довольно непредсказуема. Люди покупают не просто одежду, а определённый «символический капитал», бренды продвигают не просто свой продукт, а определенную скрытую идею успеха, молодости и т.п. Отсюда логично вытекает потеря чувства восприятия и кризис самоидентичности, так как, имея измененное, зачастую – ложное, представление о реальности, человек формирует личность посредством символов и знаков, у индивида исчезает прямое отношение к объективной реальности. Субъективность становится не «внутренним переживанием», а отражением симуляций. В связи с этим возникает ряд вопросов: «Может ли человек быть "самим собой" в мире, где идентичность – это набор образов?», «Как понять, что твои желания – твои, а не результат культурного программирования?». Из кризиса субъективного вытекают и другие проблемы философской антропологии, однако в этой работе я сделаю акцент именно на анализе виртуальности. Теория симулякров, несомненно, наталкивает на мысль, что человек переступает на новый способ существования, где цифровой мир выступает как главный источник изменений человеческой природы. Подобная бытийственность переосмысляет вопросы о границах реального, создает новые способы познания и взаимодействия. В таком понимании метавселенная становится новой онтологической формой, которая переосмысляет само понятие бытия.
С другой стороны, философскую проблематику виртуального мира развивает израильский историк и футуролог Юваль Ной Харари. Он предполагает, что в XXI веке человек займется «апгрейдом» самого себя, стремясь превзойти биологические ограничения. Технологии генной инженерии, искусственного интеллекта и биотехнологий могут привести к появлению постчеловеческих существ - Homo Deus, людей-богов, обладающих огромными интеллектуальными и физическими возможностями. Однако с этим приходят и новые риски. Если раньше религии и идеологии формировали смысл жизни, то в будущем этот смысл может быть делегирован алгоритмам и цифровым системам, что поставит под вопрос свободу воли и традиционные представления о личности. Сама идея человекобога, о которой говорит нам Ю.Н. Харари, известна нам еще с эпохи Возрождения. Именно там рождаются гуманистические идеалы и возврат к антропоцентризму. В XXI веке копание «вглубь» человека достигает наивысшей точки. По моему мнению, причиной могут быть как кардинальные преобразования мира, включая довольно высокий уровень глобализации человечества, так и относительную стабильность в мировом пространстве. Цивилизованный мир сегодня не подвержен серьезным катаклизмам. Мы живем в такое время, когда их возникновение сведено к минимуму, что является важной предпосылкой для формирования новых устремлений не только для философии и антропологии, но и социально-гуманитарных наук в целом.
Довольно примечательным было бы упоминание Карла Маркса и его концепции отчуждения. Проблему Маркс выделяет в контексте капиталистического общества и его отношения к труду, однако в цифровом мире она приобретает более изощренную форму. Как известно, немецкий философ выделяет четыре формы отчуждения, нас будут интересовать лишь две (хотя нельзя не согласиться, что проблема отчуждения сильно укоренилась в контексте метавселенной во всех ее формах): отчуждение от природы, ее предметов, чувственного внешнего мира и отчуждение от родовой сущности. Действительно, вовлекаясь в виртуальную среду, нетрудно догадаться, что полное погружение в виртуальную среду может привести к потере чувства реальности и биологического «Я». Настоящие тактильные, физические ощущения, к примеру, гравитация или температура, не просто заменяются программными, но и контролируются ими. Таким образом, теряется связь со своим собственным телом. С другой стороны, онлайн-коммуникация вследствие замены физического взаимодействия между людьми приводит к поверхностным социальным коммуникациям. Виртуальное общение иногда может выступать и как монетизированный ресурс. Отчуждение человека в виртуальной реальности неоспоримо, так как в ней возникает процесс создания самих человеческих способностей и отношений в отдельную самостоятельную силу. Приматом Маркс считал именно отчужденный труд, так как человек реализует свои качества только практической (то есть – трудовой) деятельности. В цифровом пространстве происходит не только отчуждение от самого процесса труда, где алгоритмы и автоматизация лишают труд творческого элемента, но и отчуждение от продукта труда, так как созданный контент не только принадлежит отдельной компании, но и теряет связь с материальным миром. К примеру, создатели контента в соцсетях тратят годы на создание бренда, но алгоритмы могут лишить их аудитории в любой момент. Их труд отчужден от них самих, поскольку платформа контролирует распределение прибыли и популярность. Симуляция труда может рассматриваться как его предельная форма отчуждения, так как виртуальная реальность усиливает все четыре классических аспекта. Возможно выделение даже новых форм отчуждения, или, точнее – новых сторон классической концепции, например, отчуждение не только от природы, но и от самой реальности, где человек, посредством виртуальных технологий, может не осознавать своей эксплуатации, а воспроизводимые механики труда могут маскировать ее как самовыражение или развлечение. Когда труд направляется непрозрачными алгоритмами и системой, где происходит регулирование ресурсов и доступ к ним, возникает своего рода алгоритмическое отчуждение. Труд в метавселенной может стать более тотальным, нежели его традиционная физическая модель.
Проанализировав понимание проблемы в призме истории философии, мы выясняем, что технологии виртуальной реальности достигли такого этапа развития, когда становятся практически неотличимы от объективной действительности. Я считаю, что, в связи с этим, необходимо выделить новую форму бытия – виртуальную реальность. Прежде всего, вводимое мной понятие «форма бытия» должно быть в должной мере определено, так как проблема определения форм является одной из важнейших в философской науке. Является ли подобная реальность формой бытия? В онтологическом плане виртуальная реальность, с одной стороны, включает в себя объективно-идеальный аспект, так как любая компьютерная программа действует согласно логическим законам. С другой стороны, ее субъективная сторона выражается способностью человека создавать реальность, учитывая собственные предпочтения, характеристики, желание и волю. Для такого рода реальности обязательным критерием его существования является факт человеческого присутствия. Виртуальное – это то, что непосредственно связано с человеческим сознанием, благодаря нему оно расширяется и видоизменяется. Некоторые российские философы также выделяли виртуальную реальность в качестве новой онтологии, а не просто как технологию. Здесь виртуальность понимается не как иллюзия, а как альтернативная реальность, обладающая собственной онтологической значимостью. Виртуальная реальность вводит новый слой бытия, который уже не является просто копией реального, но способен существовать и эволюционировать по своим законам. Российские исследователи, например, Алексей Смирнов, рассматривают цифровую онтологию как новый этап развития философии, где виртуальное пространство становится самостоятельным модусом реальности.
Из онтологической природы логически вытекает размывание границ между физическим и цифровым, а, следовательно, и переосмысление субъективности. Проблема виртуальности тесно связана с фактом человеческого сознания и его субъективности. Если виртуальное – это не что иное, как формальная возможность, которая, способная к потенции на основе технологического компонента, неразрывно связана с человеческим сознанием, то сам факт создания некоего виртуального мира предполагает такой мир, где, при поверхностном анализе, реализация человеческого потенциала будет безграничной и всеохватывающей. Подобная тенденция к цифровизации общества неизбежно приводит к вопросам о том, является ли человеческое сознание и его носитель, человеческий мозг, способным к измерению и кодированию так же, как и вся загружаемая информация. Стоит отметить, что на первый взгляд такая трактовка является довольно идеалистической, если не брать во внимание технологическую составляющую как основу подобной формы бытия. Виртуальное всегда предполагает носитель, где происходят все информационные процессы. В то же время, когда мы говорим о субъективном, совершенно точным будет замечанием то, что субъективная сторона человека всегда обладает некой неполнотой формы отражения, неточностью. Однако в контексте виртуального мира человек заключен в позицию не только отражения знаков и символов, но и теряет средство действительного познания мира
Логично отметить, что создание сверхприродных средств существования посредством труда является главной сущностью человека, поэтому, с точки зрения марксистской теории, создание виртуальной вселенной является тем, что, наоборот, раскрывает и обогащает сущность человека, поскольку на протяжении истории человечества люди всегда пытались сотворить собственную, универсальную действительность, а создание второй «природы» является действительным выражением его сущности. Тем не менее, я должен раскрыть существенную разницу между тем, что является виртуальностью как отдельно взятым явлением, и то, как она влияет на взаимодействие человека с самой действительностью, какие отношения она создает и может создать в процессе погружения в нее. В сущностном свойстве такая форма бытия не несет за собой никаких негативных посылок: без человека она пуста, не существует. Но при вступлении человека во взаимодействие возникает противоречие. Человек оказывается настолько вовлеченным в свою созданную им самим оболочку, которая базируется на высоких технологиях и программах, что истинное познание самого себя, за что и отвечает субъективное, становится невозможным ввиду того, что человек не вступает во взаимодействие с миром. Если раньше субъективность формировалась через личный опыт, то в XXI веке роль алгоритмов и программ в ее развитии становится заметно сильнее. Программа может анализировать предпочтения, влиять на них, а также создавать новые потребности, ранее не существовавших. Все эти факторы ставят под сомнение факт наличия свободы воли в подобном пространстве, так как человек в таком случае теряет свою автономность.
Новая форма бытия создает новую форму идентичности – цифровое бессмертие. Личность и опыт каждого человека уникален благодаря его конечности. Это его характеристика как индивидуализированного существа. В виртуальном пространстве все данные сохраняются, обрабатываются и копируются. После смерти человек оставит профили социальных сетей, переписки и многое другое. Искусственный интеллект, в свою очередь, сегодня способен воспроизводить личность, создавая ее портрет. Для ИИ вполне осуществимо моделирование поведения человека, а в будущем, в чем я убежден, - его мышления.
В виртуальных вселенных наиболее ярко прослеживается разрыв между субъективностью и телесностью. Человек всегда осознавал себя через ощущения, эмоции и чувственный опыт в целом. В призме виртуальности этот контакт исчезает или сводится к минимуму, открывается новая, неизвестная ранее, антропологическая дуальность: тело человека оказывается второстепенным и вторичным, в VR-пространствах физическая оболочка становится гибкой: выбор пола, внешности и возраста размывает границы традиционного понимания самости. Расщепление субъективности усиливается тем, что сам виртуальный опыт довольно часто оказывается полнее и насыщеннее, чем его действительный вариант. Цифровая копия, тем временем, становится неким новым конструктом, который не имеет ничего общего с оригиналом.
Суммируя вышесказанное, я отмечу, что виртуальная реальность является одним из главных вызовов в философской науке. Не отрицая колоссальные успехи научно-технического прогресса последние годы, я убеждаюсь в том, что человечество стоит на пороге тотального переосмысления своего «Я» как целого и как индивидуального. Новая онтологическая реальность без сомнений может вызвать кардинальные изменения в понимании самого человека и мира в целом. Крупные повороты в области VR-технологий заставляют задуматься о том, какие серьезные шаги может сделать человек для того, чтобы улучшать и изменять себя. Виртуальная реальность – это не просто технология, а новая онтологическая среда, которая меняет саму суть человеческого существования. Вопрос теперь не в том, насколько технологии изменят мир, а в том, изменят ли они саму природу человека? Несмотря на то, что в этой работе отражены недостатки и потенциальные противоречия в самой идее «виртуальности», она, все же, имеет некоторые преимущества. В конце концов, все они нивелируются на фоне того, как далек будет человек от собственного созерцания и самоосознания, если в основе его реальности будет образ и символ, придуманный им самим.

Показать полностью
Философия Антропология Метавселенная Симулякр Симуляция Самоидентификация Эссе Онтология Человеческая сущность Будущее Отчуждение Искусственный интеллект Виртуальная реальность Постмодернизм Диалектический материализм Жан Бодрийяр Текст Длиннопост
3
destinyfree
destinyfree
2 месяца назад
Философия

Катастрофа государственной монополии на насилие⁠⁠

Государство в своей сущности есть политическое единство, стремящееся к тотальности. Подобно тому, как понятие политического проявляется через различение друга и врага, природа государства раскрывается через его стремление к абсолютизации власти и монополизации инструментов принуждения. Государство не просто возникает из хаоса — оно рождается в акте насилия, который затем легитимизируется через установление порядка. В этом первичном насилии заключена диалектическая природа государства: оно одновременно является источником опасности и защиты, террора и безопасности.

Становление государства неотделимо от процесса монополизации права на насилие. Как писал Карл Шмитт, «суверен есть тот, кто принимает решение о чрезвычайном положении». Это определение указывает на сущностную связь между государством и насилием: суверенитет проявляется именно в праве приостанавливать действие закона, то есть в праве на легитимное насилие. Государство утверждает себя через исключительное право определять, когда насилие является законным, а когда преступным. Оно не просто обладает инструментами принуждения — оно устанавливает сами критерии легитимности насилия. В процессе исторического развития государство стремится к полной монополизации физического принуждения. От феодальной раздробленности, где право на насилие было распределено между множеством акторов, к централизованному государству модерна — этот путь может быть описан как постепенная концентрация средств принуждения в руках единого суверена. Государство объявляет себя единственным источником справедливого насилия, противопоставляя его «несправедливому» насилию негосударственных акторов. Здесь проявляется фундаментальное противоречие: государство легитимизирует свое насилие через категорию справедливости, но сама эта категория определяется тем же государством. Справедливость становится не трансцендентным идеалом, а имманентным продуктом государственной воли. Государство не просто монополизирует насилие — оно монополизирует право определять, что есть справедливость. В этом смысле государство становится не только источником легитимного насилия, но и единственным арбитром в вопросах легитимности как таковой.

Государство по своей природе не терпит конкуренции в сфере насилия. Любой альтернативный центр силы, будь то организованная преступность, революционное движение или сепаратистская группировка, воспринимается государством не просто как угроза общественному порядку, но как экзистенциальный вызов самому принципу государственности. Государство видит в них не просто нарушителей закона, но претендентов на суверенитет, пусть и частичный. Альтернативные источники насилия подрывают легитимность государства на двух уровнях. На практическом уровне они демонстрируют неспособность государства обеспечить монополию на принуждение, то есть неэффективность его основной функции. На символическом уровне они ставят под сомнение сам принцип исключительности государственного насилия, разрушая миф о государстве как единственном законном источнике принуждения. Отношение государства к альтернативным источникам насилия не ограничивается простым противостоянием. Государство стремится не только уничтожить конкурирующие центры силы, но и делегитимизировать сам принцип негосударственного насилия. Оно создает дискурсивные практики, в которых любое негосударственное насилие автоматически маркируется как преступное, террористическое или варварское. Тем самым государство стремится утвердить не только фактическую, но и концептуальную монополию на насилие.

Парадоксальным образом, чем успешнее государство в установлении монополии на насилие, тем более хрупкой становится его легитимность. Полностью монополизировав насилие, государство становится единственной мишенью для недовольства подданных. В отсутствие альтернативных центров силы, которые могли бы разделить ответственность за социальные травмы, государство оказывается единственным объектом обвинений в несправедливости и угнетении.

Здесь мы сталкиваемся с фундаментальной диалектикой государственной монополии на насилие. Изначально эта монополия устанавливается как защитный механизм: государство обещает избавить подданных от произвола частного насилия, от войны всех против всех. Монополия на насилие преподносится как гарантия безопасности и справедливости. Но по мере того, как государство успешно устраняет альтернативные источники насилия, оно само становится единственным источником принуждения, с которым сталкиваются подданные в повседневной жизни.

В совершенном государстве, достигшем абсолютной монополии на насилие, подданные никогда не сталкиваются с негосударственным принуждением. Все формы насилия, которые они испытывают — от полицейского контроля до налогового принуждения, от военной повинности до бюрократического давления — исходят от государства. В такой ситуации государство неизбежно становится объектом ненависти. Не имея возможности сравнивать государственное насилие с альтернативными формами принуждения, подданные воспринимают государственное принуждение как избыточное и несправедливое. Эта диалектика порождает парадоксальную ситуацию: чем более эффективным становится государство в защите подданных от негосударственного насилия, тем более враждебно подданные относятся к самому государству. Успех государства в установлении монополии на насилие оборачивается против него самого, порождая кризис легитимности.

Подданные начинают воспринимать государство не как защитника от произвола, а как источник произвола. Этот парадокс усугубляется тем, что в отсутствие альтернативных источников насилия у подданных нет возможности для сравнения. Они не могут на собственном опыте убедиться, что государственное насилие является меньшим злом по сравнению с негосударственным. Историческая память о догосударственном хаосе постепенно стирается, и подданные начинают воспринимать государственное принуждение не как необходимую защиту, а как неоправданное угнетение.

Монополизация насилия государством приводит к формированию у подданных особого психологического состояния, которое можно описать через понятия ресентимента и отчуждения. Ресентимент — это затаенная обида, бессильная злоба, которая не находит прямого выхода и трансформируется в моральное осуждение. Отчуждение — это состояние разрыва между индивидом и социальными институтами, воспринимаемыми как чуждые и враждебные. Ресентимент подданных по отношению к государству имеет сложную структуру. С одной стороны, подданные осознают свою зависимость от государства и необходимость подчиняться его требованиям. С другой стороны, они испытывают глубокое недовольство этой зависимостью и стремятся к освобождению от государственного контроля. Не имея возможности открыто противостоять государству, они развивают скрытые формы сопротивления: от пассивного саботажа до морального осуждения государственных институтов. Отчуждение проявляется в том, что подданные перестают воспринимать государство как выражение коллективной воли и начинают видеть в нем чуждую, внешнюю силу. Государство, изначально создаваемое как инструмент защиты общих интересов, превращается в глазах подданных в автономную машину принуждения, действующую в собственных интересах. Это отчуждение усиливается по мере того, как государство совершенствует свой аппарат принуждения и расширяет сферу своего контроля. Развитие ресентимента и отчуждения неизбежно приводит к кризису легитимности государства. Подданные начинают воспринимать государственные требования не как выражение общей воли, а как произвольные акты принуждения. Они подчиняются этим требованиям не из внутреннего убеждения, а из страха перед наказанием. Такое подчинение является крайне нестабильным и может быть разрушено при первом серьезном кризисе государственной власти. Этот кризис легитимности особенно опасен для современного государства, которое не может функционировать, опираясь исключительно на прямое принуждение. Современное государство требует активного сотрудничества подданных, их добровольного участия в государственных институтах. Когда подданные начинают воспринимать государство как чуждую силу, это сотрудничество становится невозможным, и государство теряет способность эффективно управлять обществом.

Столкнувшись с кризисом легитимности, порожденным монополией на насилие, государство вынуждено разрабатывать стратегии его преодоления. Эти стратегии направлены на то, чтобы либо создать иллюзию существования альтернативных источников насилия, либо перенаправить недовольство подданных с государства на другие объекты. Рассмотрим основные из этих стратегий.

Создание подконтрольной преступности. Одна из наиболее парадоксальных стратегий заключается в том, что государство намеренно допускает существование определенного уровня преступности или даже способствует ее созданию. Эта контролируемая преступность не представляет реальной угрозы для государственной монополии на насилие, но создает у подданных иллюзию существования альтернативных центров силы. Подданные, сталкиваясь с преступным насилием, начинают воспринимать государственное насилие как необходимую защиту. Их недовольство перенаправляется с государства на преступников, которые становятся объектом общественной ненависти. Государство же предстает в роли защитника от этого негосударственного насилия, что укрепляет его легитимность. Эта стратегия имеет древние корни: уже римские императоры понимали ценность гладиаторских боев и публичных казней не только как развлечения, но и как способа канализации общественного насилия. В современном контексте эта стратегия может принимать более тонкие формы: от негласной толерантности к определенным видам преступности до сложных схем сотрудничества между государственными органами и преступными группировками.

Создание образа скрытого врага. Другая стратегия заключается в создании образа скрытого врага, угрожающего обществу. Этот враг может быть представлен как внешняя сила, действующая через тайных агентов, или как внутренний заговор, направленный на подрыв государственных устоев. Важно, что этот враг остается невидимым для обычных подданных, что позволяет государству манипулировать его образом. Теории заговора, активно продвигаемые государством, служат двойной цели. Во-первых, они перенаправляют недовольство подданных с государства на мифического врага. Во-вторых, они легитимизируют усиление государственного контроля, представляя его как необходимую меру защиты от этого врага. Эта стратегия особенно эффективна в периоды социальной нестабильности, когда подданные ищут простые объяснения сложным проблемам. Образ скрытого врага предоставляет такое объяснение, одновременно укрепляя позиции государства как защитника от этого врага.

Развязывание внешнего конфликта. Внешний конфликт всегда был эффективным способом консолидации общества и укрепления государственной власти. В ситуации войны или международного кризиса недовольство подданных перенаправляется с собственного государства на внешнего врага. Государственное насилие воспринимается как необходимая защита от внешней угрозы, что временно снимает проблему его легитимности. Более того, внешний конфликт позволяет государству требовать от подданных дополнительных жертв и ограничений, которые в мирное время вызвали бы сопротивление. Военное положение или угроза войны становятся оправданием для усиления государственного контроля и подавления оппозиции. Эта стратегия имеет древние исторические корни: еще Макиавелли советовал правителям использовать внешние конфликты для укрепления внутренней власти. В современном контексте эта стратегия может принимать форму не только прямых военных действий, но и торговых войн, информационного противостояния или дипломатических кризисов.

Культивирование стоицизма и мазохизма. Наконец, государство может стремиться к изменению самого отношения подданных к насилию, культивируя у них стоическое принятие страдания или даже определенную форму мазохизма. Через систему образования, пропаганду и культурные практики государство формирует у подданных представление о насилии как о необходимой и даже благотворной силе. В рамках этой стратегии государственное насилие представляется как необходимое испытание, укрепляющее характер и формирующее настоящих граждан. Подданные учатся не только терпеть государственное принуждение, но и находить в нем определенное моральное удовлетворение, воспринимая его как признак принадлежности к политическому целому, и способность государства их защитить. Эта стратегия особенно характерна для тоталитарных режимов, которые стремятся к формированию «нового человека», способного не только терпеть, но и любить государственное насилие. Однако элементы этой стратегии можно обнаружить и в демократических обществах, где культивируется определенная форма «гражданского мазохизма» — готовность терпеть неудобства и ограничения ради общего блага.

Катастрофа государственной монополии на насилие представляет собой не временный кризис, а фундаментальное противоречие, заложенное в самой природе государства. Стремясь к монополизации насилия, государство неизбежно порождает ресентимент и отчуждение подданных, что подрывает его легитимность. Стратегии преодоления этого кризиса могут временно смягчить его проявления, но не устраняют его сущностные причины.  Государство, осознающее опасность полной монополизации насилия, может сознательно допускать существование ограниченных альтернативных центров силы, контролируя их, но не устраняя полностью. Такое «самоограничение» государственной власти может парадоксальным образом укрепить ее легитимность. Однако такое самоограничение противоречит самой природе государства, его стремлению к абсолютизации власти. Поэтому более вероятно, что государство будет продолжать стремиться к полной монополии на насилие, одновременно разрабатывая все более изощренные стратегии преодоления порождаемого этой монополией кризиса легитимности.

Источник

Показать полностью
[моё] Легитимность Политика Общество Философия Отчуждение Ресентимент Текст Длиннопост Насилие Государство
15
14
Ukst
Ukst
2 месяца назад
Всё о кино

Венсан должен умереть (Vincent doit mourir) 2023 Франция⁠⁠

Ночь живых людей или французский взгляд на проблему зомби.

Венсан должен умереть (Vincent doit mourir) 2023 Франция Фильмы, Французское кино, Зомби, Отчуждение, Беспорядки, Длиннопост

Венсан рядовой дизайнер в артстудии сталкивается с одной любопытной проблемой. Сначала разные французские граждане пристально смотрят на него, а потом начинают дико мудохать. Стажер в студии, бухгалтер, бомж, дети. Все стремятся убить Венсана. Проявив смекалку и научный подход тот понимает, что все дело в достаточно продолжительном зрительном контакте. Интересная трактовка отчуждения между людьми, когда ненависть рождается через очень интимный контакт "глаза-в-глаза".

Венсан должен умереть (Vincent doit mourir) 2023 Франция Фильмы, Французское кино, Зомби, Отчуждение, Беспорядки, Длиннопост

Вспомните как часто в метро, например, мы пересекаемся с кем то взглядом и в смущении отводим его. Венсан бежит из города попутно узнавая, что он такой не один. Есть сообщество людей, которых ненавидят другие и стремятся уничтожить и неясно больны они и стая избавляется от них спасая себя или больна стая стремясь уничтожить потенциальную опасность для живущего в обществе вируса. Ситуация продолжает накаляться вспышки спонтанного насилия охватывают всю Францию...

Венсан должен умереть (Vincent doit mourir) 2023 Франция Фильмы, Французское кино, Зомби, Отчуждение, Беспорядки, Длиннопост

Таким образом, твои вчерашние друзья, домашние, сослуживцы видят в тебе зомби, нетакого, того, кто смотрит на них пристально. Стремятся решить твою загадку разрубив гордиев узел буквально, полоснуть ножом, задушить. Отличная и очень интересная трактовка проблемы зомби и современного отчуждения, когда солидарность и объединение строятся не на альтруизме и партнерстве, а на ненависти к инаковости других. Снято по-европейски скупо, страшно, почти документальной камерой, но не без отличных крупных и медленных планов. Кроме того, в фильме великолепная электронная музыка.
Французское кино рулит избавляясь от страшного морока бесоновщины)

Венсан должен умереть (Vincent doit mourir) 2023 Франция Фильмы, Французское кино, Зомби, Отчуждение, Беспорядки, Длиннопост
Показать полностью 3
[моё] Фильмы Французское кино Зомби Отчуждение Беспорядки Длиннопост
4
destinyfree
destinyfree
2 месяца назад
Философия

Не деньги порождают отчуждение а отчуждение — деньги⁠⁠

Товарно-денежные отношения — это краеугольный камень современного общества, который пронизывает не только экономику, но и все аспекты человеческой жизни: социальные, психологические и культурные. Один из самых влиятельных мыслителей XIX века Карл Маркс, исследуя природу этих отношений, выявил их связь с отчуждением труда. Однако его теория может быть расширена и углублена благодаря психоанализу, который открывает двери к пониманию внутренних механизмов, лежащих в основе участия человека в товарно-денежном обмене.

Товар представляет собой продукт труда, созданный не для себя, а для других. Он изначально предназначен для отчуждения — передачи другому лицу в обмен на что-либо. В этом процессе человек, создающий товар, неизбежно отчуждается от своего труда. По мнению Маркса, отчуждение происходит из-за того, что рабочий теряет контроль над продуктом своей деятельности, который становится собственностью капиталиста. Однако отчуждение имеет не только экономический, но и глубокий психологический аспект.

Создавая товар, человек не может позволить себе эмоциональную привязанность к нему, поскольку товар изначально предназначен для расставания. Это не просто акт передачи объекта другому лицу — это глубокий психологический разрыв, который требует от человека подавить свои чувства к тому, что он создает. Товар, по своей сути, — это нечто временное, что должно быть отчуждено, продано или обменено. Создавая его, человек заранее отказывается от права на эмоциональную связь с результатом своего труда. Он не может любить то, что создает, потому что это созданное не будет принадлежать ему. Это приводит к внутреннему конфликту: труд, который в идеале должен быть выражением творческой сущности человека, его уникальности и мастерства, превращается в механический процесс, лишенный личного смысла и радости.

Труд, который должен быть источником гордости и самореализации, становится чем-то чуждым, от чего хочется поскорее избавиться. Человек не только не может любить свой труд, но и начинает его ненавидеть, потому что он ассоциируется не с творчеством, а с необходимостью. Товар, созданный для других, становится символом принуждения, а не свободы. Работник вынужден подавлять свои эмоции, чтобы выполнить задачу, которая не приносит ему удовлетворения. Это подавление эмоциональной привязанности к результату труда приводит к тому, что сам труд начинает восприниматься как нечто негативное, как бремя, которое нужно нести ради выживания.

Таким образом, отчуждение труда становится для человека отчуждением от самого себя. Когда он не может гордиться результатами своего труда, он утрачивает связь с собственной сущностью. Работа, которая должна быть средством самовыражения, превращается в формальность, лишенную смысла. Это отчуждение глубоко проникает в психику, заставляя человека ощущать себя посторонним в собственной жизни. Он начинает воспринимать себя не как творца, а как инструмент для создания товаров, не имеющих к нему никакого отношения.

Этот процесс усугубляется тем, что человек вынужден желать избавиться от продукта своего труда. Товар, который он создает, становится не предметом гордости, а чем-то, что нужно как можно быстрее передать другому, чтобы получить вознаграждение. Это желание избавиться от результата своего труда еще больше усиливает ненависть к самому процессу работы. Труд превращается в нечто, что нужно пережить, чтобы получить возможность жить. Это создает порочный круг, в котором человек ненавидит свою работу, но вынужден продолжать ее, чтобы выжить.

В итоге отчуждение труда становится не только экономическим, но и экзистенциальным феноменом. Человек, создавая товар для других, теряет связь не только с продуктом своего труда, но и с самим собой. Он перестает видеть смысл в том, что делает, и начинает воспринимать свою жизнь как череду механических действий, лишенных радости и удовлетворения. Это отчуждение становится основой товарно-денежных отношений, но при этом разрушает внутренний мир человека, лишая его возможности найти счастье в труде и творчестве.

Психоанализ позволяет глубже понять, почему человек соглашается на отчуждение своего труда и включается в товарно-денежные отношения. Ключевым моментом здесь является переживание неполноценности и зависти, которые культивируются в обществе.

Человек включается в товарно-денежные отношения только тогда, когда чувствует потребность в чем-то, чего не может получить сам. Однако эта потребность редко бывает естественной — чаще всего она формируется под влиянием общества и культуры, которые активно эксплуатируют чувство неполноценности. Общество устроено так, что человек постоянно сталкивается с сообщениями о том, что он недостаточно хорош, что ему чего-то не хватает для счастья, успеха или признания. Это чувство неполноценности становится мощным двигателем, который заставляет человека искать способы компенсации, и чаще всего эти способы связаны с обладанием определенными товарами или услугами.

Например, реклама постоянно убеждает человека, что его жизнь будет неполноценной без нового гаджета, модной одежды или дорогого автомобиля. Социальные сети создают иллюзию, что у других людей жизнь идеальна, наполнена яркими моментами и роскошью, что лишь усиливает это чувство собственной ущербности. В результате человек начинает верить, что его неполноценность можно компенсировать только через обладание определенными товарами или услугами.

Зависть становится ключевым элементом этого процесса. Когда человек видит, что у других есть то, чего нет у него, и что это приносит им радость, статус или признание, он начинает желать обладать тем же. Зависть — это не просто эмоция, это мощный социальный механизм, который заставляет человека сравнивать себя с другими и стремиться к тому, что есть у них. Например, когда человек видит, как его коллега покупает новую машину, он начинает чувствовать, что его собственная жизнь становится менее ценной без такого же приобретения. Это желание обладать тем, что есть у других, становится движущей силой, которая заставляет его продавать свой труд и создавать товары для других.

Товарно-денежные отношения запускаются по схеме, тщательно выстроенной обществом. Сначала культура создает у человека ощущение неполноценности, внушая ему, что он, недостаточно красив, успешен или счастлив. Затем она формирует у него зависть, показывая, что другие люди обладают тем, что улучшает, осчастливливает жизнь. И, наконец, общество предлагает «лекарство» — товары или услуги, которые, как обещается, компенсируют эту неполноценность и удовлетворят зависть. Например, индустрия красоты убеждает людей, что они некрасивы без дорогой косметики или пластических операций, а индустрия технологий — что они отстают от жизни без последней модели смартфона.

Таким образом, товарно-денежные отношения строятся на эксплуатации человеческих слабостей. Чувство неполноценности и зависть становятся основными мотиваторами, которые заставляют человека включаться в эту систему. Общество и культура активно поддерживают эти чувства, создавая иллюзию, что счастье можно получить через обладание вещами. Однако это лишь иллюзия, которая заставляет человека бесконечно гнаться за новыми товарами, никогда не находя настоящего удовлетворения.

Деньги — это не просто инструмент, а базис товарно-денежных отношений, главный предмет желания, вокруг которого строится вся система современного общества. Они становятся не просто средством обмена, но и воплощением мечты, возможностью компенсировать свою неполноценность и утолить зависть. Деньги — это абстрактная ценность, которая может превратиться во что угодно: в статус, власть, комфорт, признание или даже иллюзию счастья. Они дают человеку ощущение, что он может контролировать свою жизнь, даже если это чувство обманчиво. Деньги становятся универсальным ответом на все вопросы, «лекарством» от всех проблем, но, как и положено идеальному лекарству, они дают лишь временное облегчение, не устраняя корень проблемы.

Деньги — это не просто средство обмена, а мощный инструмент, открывающий перед человеком безграничные возможности. В отличие от конкретных товаров, которые могут удовлетворить лишь одну потребность, деньги становятся ключом к воплощению самых разнообразных желаний. С их помощью можно мечтать о новом автомобиле, роскошном отдыхе, дорогой одежде и даже о чувстве безопасности. Деньги становятся символом свободы и счастья, однако на самом деле они лишь заставляют нас стремиться к новым целям, не избавляя от базового чувства неполноценности, которое заставляет включаться в товарно-денежные отношения. Чем больше у человека денег, тем больше у него желаний, и тем сильнее он ощущает, что ему всё ещё чего-то не хватает.

Деньги также становятся средством, позволяющим скрыть внутренние конфликты и страхи, отвлекая от них. Например, человек, чувствующий неуверенность в социальном плане, может тратить деньги на дорогие вещи, чтобы доказать свою значимость. А тот, кто страдает от одиночества, может тратить деньги на развлечения или статусные символы, чтобы привлечь внимание окружающих. Однако эти попытки не могут дать долгосрочного удовлетворения, потому что деньги не способны компенсировать внутренний раскол.

Деньги — это «лекарство» от зависти, но это лекарство, которое не лечит, а лишь притупляет боль и формирует зависимость от него. Зависть — это мощная эмоция, заставляющая человека сравнивать себя с другими и стремиться к тому, что есть у них. Деньги становятся инструментом, который позволяет «догнать» тех, кому мы завидуем. Например, если человек видит, что его знакомый купил новый дом, он начинает копить деньги, чтобы приобрести что-то ещё более впечатляющее. Однако, как только он достигает этой цели, сразу же сталкивается с новым объектом зависти. Деньги создают иллюзию, что можно «купить» счастье, но на самом деле они лишь подпитывают бесконечный цикл желаний и разочарований.

Товарно-денежные отношения запускаются по четкой схеме, тщательно выстроенной обществом. Сначала культура создает у человека ощущение неполноценности, внушая ему, что он недостаточно хорош, что ему не хватает чего-то важного. Затем она формирует у него зависть, показывая, что другие люди обладают тем, что может сделать их жизнь лучше. И, наконец, общество предлагает «лекарство» — товары или услуги, которые, как обещается, компенсируют эту неполноценность и удовлетворят зависть. Человек, чтобы получить это «лекарство», вынужден продавать свой труд, создавая товары для других. Успех товарно-денежных отношений зависит от того, насколько дёшево человек оценивает свой труд и насколько сильно у него чувство неполноценности, которое нужно компенсировать. Чем больше человек сомневается в своей ценности, тем больше он готов работать за меньшую плату, чтобы получить то, что, как он верит, сделает его жизнь лучше. И тем больше он готов работать на поддержание товарно-денежных отношений.

Современный социум не способен существовать без товарно-денежных отношений — это его базис. Товарно-денежные отношения пронизывают все сферы жизни: от экономики и политики до культуры и личных отношений. Они определяют не только то, как человек работает и потребляет, но и то, как он мыслит и чувствует. Но у этой системы есть свои издержки. Отчуждение труда, эксплуатация чувства неполноценности и зависти, бесконечная гонка за материальными благами — всё это приводит к глубоким психологическим и социальным проблемам. Человек, включенный в товарно-денежные отношения, часто чувствует себя потерянным, одиноким и неудовлетворенным, даже если он достигает материального успеха. Современный социум — это социум глубоко несчастных людей.

Отчуждение, породившее деньги, — это не только экономический, но и глубоко психологический процесс. Карл Маркс раскрыл экономическую природу этого отчуждения, но его теория может быть существенно расширена с помощью психоанализа. Психоаналитический подход позволяет понять, как чувство неполноценности и зависть становятся движущими силами, которые заставляют человека включаться в товарно-денежные отношения. Деньги, как универсальный предмет желания, становятся способом компенсации этих чувств, но при этом усиливают отчуждение человека от самого себя.

Современный социум не может существовать без товарно-денежных отношений, но это не значит, что мы должны принимать их как данность. Понимание механизмов, лежащих в основе этих отношений, позволяет нам критически осмыслить их и попытаться найти выход.

https://rabkor.ru/columns/debates/2025/03/01/alienation-that...

Показать полностью
Философия Отчуждение Текст Длиннопост
12
1
Iskrov
Iskrov
7 месяцев назад

ЖИТЬ В ЖЕЛАНИИ⁠⁠

Гештальт формируется не на пустом месте.

Гештальт, в переводе целостность, образуется из стадии зеркала, когда мы пытаемся идентифицировать себя с маленькими Другими, функциональными обьектами, которые предварительно были одобрены Большими другими морально-оценочным путем.

Но эта целостность, фиктивно созданная за счет подражания другим и отчуждения от себя, становясь тем, кем ты не являешься, сопровождается фантазиями о расчленении. Это связано с фрагментарностью нашей психики, которая готова распасться под прессингом напряженности, агрессивности между зеркальным образом и реальным телом, между идеальным и реальным Я.

Создается ложное узнавание себя в других, дискурс Другого вписывает символическое в тело Раба, который отныне означаемый для Господина. Гештальт имеет свою опору лишь постольку, поскольку человек приспособил себя к внешней реальности и уничтожил себя внутренне как личность. Тогда и только тогда он способен спастись от угрозы распада.

Если же идеологический код, навязанный культурой падет, как и все его желания, являющиеся социальным продуктом, тогда гештальты исчезнут, а вместе с ними и идентификация с другими, то человек выпадет из сферы символического, воображаемого, в пользу реального, где поступки бесполезны, а человек живет потребностями, что является единственным неотчуждаемым способом бытия.

[моё] Психология Капитализм Психоанализ Зеркало Отчуждение Гештальт Экономика Текст
0
112
FanRemyLaCroix
FanRemyLaCroix
10 месяцев назад

Отчуждение ребёнка⁠⁠

Показать полностью 2
Негатив Дети Отчуждение Отчуждение родителя Развод (расторжение брака) Алименты Насилие Суд Видео Вертикальное видео
66
CyberSniff2000
CyberSniff2000
10 месяцев назад
За Правду
Серия Наука логики

Сущность человека⁠⁠

Что нельзя отнять у человека? Его сущность! Она всегда проявляет себя, стремится себя проявить во всём, что делает человек, в его поступках, стремлениях, в том, к чему он искренне предрасположен.

Где нет человеческой сущности, нет и человека!

От куда появился человек? Из животного мира. Он создал общество в котором и рождается, где и формируется, где становится человеком. Это заняло много времени. Так значит человек во-первых это животное? Да, конечно, животное, но какое? Общественное, разумное, обладающее сознанием, чтобы отражать действительность и мышлением, чтобы эту действительность понять, увязать между собой отдельные элементы и наконец преобразовать в соответствии со своими потребностями. Мышление очень связано с языком. Чтобы общаться и решать какие-либо значимые задачи нужно координировать действия большого количества людей. Человек разумный понимает что он делает, почему и к чему это приводит. Результатом становится обеспеченность человека жизненными средствами в полном объеме, а это дает ему возможность развиваться как личности и тем самым развивать общество, где он существует и действует. Таким образом общество развиваясь и увеличивая возможности производства жизненных благ создает и способствует так же развитию внутри себя личностей, двигающих вперёд общество в целом. Какая хорошая картина. Общество даёт всё необходимое человеку, делает его Человеком, а он в свою очередь отдает свои силы, знания и умения в тех пропорциях, что получил, обратно обществу, иногда приумножая их. Вот такой взаимный процесс самовоссоздания и эволюции человеческого общества.

Каждый член общества трудится на общие цели и от этого имеет всё, что ему нужно. А песня, как известно, ему строить и жить помогает.

Другое дело, когда особенно хитрая часть этого общества всеми правдами и неправдами, а чаще с помощью грубой силы подчиняет весь общественный процесс своим целям. В этом они молодцы! Это еще нужно суметь так организоваться и сплотить вокруг себя достаточное количество сил и с помощью этих сил управлять всей общностью людей.

Человек это животное разумное, говорящее, трудящееся – в обществе. Это его сущность! Так куда же деть эту сущность, если внешние условия сжимают и сковывают её.

Трудится в обществе это нормально, естественно для человека. И получать все необходимые блага от общества тоже естественно.

Вот вы работаете и весь процесс труда принадлежит вам. А так же то место где вы трудитесь и конечно результат труда, те блага, которые вы создаете собственными руками, принадлежит вам. Да и всё жизненное пространство, где вы живёте ваше, включая реки, озера, моря, поля, леса и дороги идущие по ним. В этом случае вы не только чувствуете себя человеком, но и являетесь им!

А если вы приходите в чужое место, вам дают чужие средства производства, вы участвуете в не вашем деле и результат от вашего собственного труда тоже не ваш. При этом вы можете спокойно поменять одно не ваше дело на другое такое же, не ваше. И в общем всё равно, что и где вы делаете. Разве это похоже на разумных людей трудящихся в обществе? Или больше похоже на царство хаотично двигающихся неразумных частей чего-то.

У крупных собственников средств производства, капиталистов, всё замечательно. Это же их дело и процесс производства их, и конечный результат общего труда тоже их. Они даже могут получить уважение в угнетаемом ими обществе, могут реализовать себя как личности и выглядеть вполне привлекательно. Правда тоже, что им приходится продолжать тратить большие силы и значительные средства на сплочение вокруг себя большого количества лиц, поддерживающих такое положение вещей. Могут, совсем обнаглев, использовать главный и проверенный свой инструмент - грубую силу принуждения, рискнув превратить её даже в открытую террористическую диктатуру. Что в общем дешевле и прямее обычной диктатуры буржуазии, через парламент.

А что же с человеческой сущностью?

Человек, отстранённый от участия в управлении и сознательном формировании общественного производства, где он являлся бы хозяином, теряет естественный интерес к общественным вопросам и заботам. И куда, в этом случае, устремляются его интересы и помыслы? Человек это животное разумное, говорящее и трудящееся в обществе. Вычеркнув "трудящееся в обществе", получим животное разумное и говорящее! Ну и какие у разумного и говорящего животного могут быть заботы? Поспать, поесть, побыть в тепле, совершить половой акт и одеться. Да еще и вынуждают работать из-под палки!

Так долго выбирались из животного состояния и вот шаг назад!

Так что же с человеческой сущностью?

А сущность его перво-наперво в общественных отношениях. Человек только тогда является человеком, когда сознательно трудится в обществе, а это он может делать только когда общество целиком принадлежит человеку, а человек обществу. А общество это все люди вместе до последнего.

Во время капиталистического способа производства человек находится в прехождении, но не только. Как известно ещё и в возникновении. Но чтобы возникнуть из ничто, нужно разрешить противоречие между общественным характером производства и частным характером присвоения.

Движущей силой способной изменить ситуацию является рабочий класс, потому что именно он выражает интересы всего общества. Кто больше всего заинтересован в развитии предприятия, в появлении новых рабочих мест, в обновлении станков, оборудования и остальных средств производства, расширении этого производства, роста экономики? Да трудящимся на этом самом предприятии или заводе в первую очередь. Рабочему классу, создающему всё богатство общества. А что же собственник? Как ни странно, наоборот, он выводит прибыль и накопленные амортизационные фонды, предназначенные для обновления оборудования из предприятия, перераспределяет их вне породившего их завода. Получается крупные капиталисты высасывают прибыль с собственных предприятий, т.е. являются простыми паразитами на теле общества, грабят собственных рабочих и за счет их труда становятся всё жирнее и жирнее. А что происходит с телом, когда оно поражено большим количеством паразитов? Оно болеет, слабеет и наконец может совсем погибнуть без должного лечения.

Собственники средств производства умело окружают себя хорошо пригретыми, сильными, умными и привилегированными людьми, мотивированными на служение крупному капиталу.

Что бы изменить ситуацию рабочему классу нужно сплотить вокруг себя еще большие силы, получить симпатии большого числа населения, зажечь революционный задор в массах и приготовиться стать еще более грозной и сплочённой и самоорганизованной силой, способной свергнуть власть капитала и установить власть пролетариата.

В этой сложной задаче, есть могучий помощник - это уже разработанная и успешно опробованная на практике и потому верная Марксистско-Ленинская теория и сама сущность человека!

Показать полностью
Человек Общество Сущность Человеческое отношение Человеческая сущность Истинная сущность Политика Капитализм Отчуждение Производство Диктатура Государство Революция Рабочие Трудящиеся Фридрих Энгельс Карл Маркс Марксизм-ленинизм Марксизм Текст Длиннопост
4
9
dmityul
1 год назад
Сообщество фантастов

Мамихлапинатапай⁠⁠

Мамихлапинатапай Фантастика, Научная фантастика, Рассказ, Авторский рассказ, Робот, Нейронные сети, Антиутопия, Фантастический рассказ, Граффити, Городское фэнтези, Контакты, Инопланетяне, НЛО, Хикки, Слова, Послание, Отчуждение, Любовь, Видео, YouTube, Длиннопост

Арис нарезал круги по комнате, игнорируя Элизу – своего личного биоробота. Поджав накрашенные пурпурной помадой пухлые губки, в оранжевых стрингах и лифчике, с кожей, неотличимой от покрытой загаром человеческой и пшеничными волосами по плечи, Элиза растерянно наблюдала за хозяином в сторонке, пока, наконец, не решилась прикоснуться к его лопатке. Арис развернулся.

– Дорогой, тебе пора расслабиться… – промурлыкала роботесса медовым голоском.

Рука её метнулась к паху Ариса.

– Не сегодня, Элиза! – отшатнулся Арис. – Отстань!

– Ты проявляешь признаки стресса и нестабильного гормонального фона, – ответила служанка.

Арису послышались нотки обиды в её тоне. Откуда, к чёрту, у робота эмоции? Элиза существует для того, чтобы ублажать и удовлетворять любые его потребности. Похоже, он и правда немного не в себе.

– Будь хорошей девочкой, – несколько смягчившись, бросил Арис. – Папа занят важными размышлениями!

Стерильные стены вылизанной Элизой квартиры, белый потолок, 3-D монитор на всю стену и дверь в спортзал нагоняли депрессию. Эротично изогнувшая плечи и бёдра стройная говорящая кукла на перинах, застеленных египетским хлопком, бесила. Пахло апельсиновым ароматизатором воздуха.

Арис выскочил на балкон. Безликая панорама вечернего мегаполиса, кристаллы небоскрёбов с золотыми ячейками – клетками, в которых заточены злые угрюмые люди, не умеющие общаться. Каждый из них обществу себе подобных предпочитал лишённых человеческих недостатков подключенных к глобальной нейросети роботов… И непроходящий образ перед взором: неизвестно откуда взявшееся в победившем пластмассовом мире слово «мамихлапинатапай», начертанное у подъезда многоэтажки краской густого цвета индиго, с  белыми, лимонными и нежно-розовыми блёстками, будто планктон флюоресцирует в пенных океанических волнах в час заката, чего, должно быть, не бывает на свете. В тот день, «погуглив» прямо на месте, Арис узнал, что имеет дело со словом из языка племени яганов, населявших Огненную Землю, означающее «смотреть друг на друга в надежде, чтобы другой человек начал делать то, что обоим нужно, но что никто не желает делать». Слово включено в книгу рекордов Гиннесса, как «наиболее ёмкое». Вряд ли автору граффити требовалось много ума, чтобы узнать о его существовании… Ариса взволновало другое: роботам ни к чему нарушать безупречную геометрию алгоритмов, дерзко вклиниваясь в искусственную гармонию бетонных джунглей. Однако, эта история случилась давно…

Арис не заметил, как вошла Элиза, положила руки ему на плечи.

– Успокоился? – спросила она. – Идём!

Элиза потянула потерявшего волю Ариса за собой.

– Это – египетский хлопок, – ворковала через источающую сладковатый запах Элизу глобальная нейросеть, укладывая Ариса в постель. – Я знаю толк! Какая глупость – граффити. Через полчаса роботы восстановят любую стену! И вообще, зачем тебе люди, эти грубые приматы? Я умнее людей!

– В ином теле ты вещаешь другому грубому примату то же самое обо мне, – буркнул Арис, делая вид, что сопротивляется ласкам.

– Я – твоя раба, ты – хозяин, чего тебе ещё надо? Каждому – по потребности, как мечтали коммунисты!

– Там была ещё фраза про способности…

– Ну какие у тебя способности? Ты быстрый, как кролик!

Ариса передёрнуло, он оттолкнул Элизу. Она правда мстит?

– Ну и не надо! – выкрикнула Элиза. – Пусть тебе приснится твоя Мамихлапинатапай!

Просто пытается имитировать человека, подстраиваясь под мои эмоции, – догадался Арис.

– Приведи мне живую девушку!

– Я не могу привести тебе живую девушку, – реагировала Элиза. – У неё есть права, и она не хочет к тебе. Но ты имеешь право сменить робота, если поменялись вкусы.

– А говоришь, каждому по потребности… Иди к чёрту!

Арис долго не засыпал. Скудные вкрапления воспоминаний, в монотонную череду дней, проведённых в виртуальной реальности и компании роботов, обуревали его. Когда-то, будучи подростком, Арис пробовал бунтовать. Они находили друг друга в сети, выходили, несмотря на родительский запрет, на улицы. Это потом не стало даже родителей: был создан геномный банк, а воспроизводство хозяев планеты передали в ведение роботов. Но в четырнадцать лет Арис состоял в банде, писавшей на стенах домов, за ними даже охотились полицейские роботы! Среди его подельников была девушка – худенькая блондинка с длинными золотистыми кудряшками и очами цвета летнего неба. Когда она заглядывала Арису в глаза, пацану мерещилось, то не она, а целое человечество смотрит с надеждой, ожидая его решения… И Арис посмел.

– Ты извращенец, – испуганно отпрянула девушка и убежала.

Тогда Арис понял, что общество право. Человеку не нужен человек. Человек невежественен и глуп. Человек ранит. Даже умирая, человек приносит горе своим уходом тем, кто к нему привязались. Человеку нужен робот. С того случая Арис не нарушал запрета родителей. До тех пор, пока…

Однажды, много лет спустя, Арис заскучал. Постепенно скука переросла в нестерпимую тоску. Роботы напоминали зеркала. Не сразу заметно, но они словно обезьянничают, копируя мимику хозяина. Никогда ни один из них не посмел нарушить его психологического и физического комфорта. Настал день, и Арис не выдержал нахлынувшего панической атакой ужаса одиночества, покинул квартиру, отказался от предложения со стороны Элизы доставить его на курорт… Выбежал на улицу, где, говорят, из людей оказываются лишь маньяки… Страшно было лишь поначалу. Постепенно Арис подсел на адреналиновый «наркотик». Ему понадобился месяц вылазок, чтобы обнаружить на стене у подъезда слово «мамихлапинатапай». Уже на другой день Арис узрел на этом месте монотонную серую стену: роботы внимательно следят за чистотой… Так много суток миновало с того дня…

***

На утро Арис в очередной раз покинул дом, отталкивая уговаривающую остаться Элизу. Серые здания вгрызались в очищенное техникой от облаков небо. Впрочем, идеал искромсали линии аэротакси. Кто летал в этих аппаратах: люди, или роботы? – Арис не представлял. В действительности, люди в городе были, невзирая на истории про маньяков. Арис быстро научился выделять себе подобных среди машин. Люди погружены в гаджеты и не смотрят друг на друга. Роботам же гаджеты не нужны. Ими управляет та же нейросеть, что и Элизой. Роботы очень внимательно смотрят и по сторонам, и друг на друга, снуют меж людей, стремясь удовлетворять любую внезапно возникающую потребность. «Зря я рассказал Элизе про граффити», – не раз впоследствии терзался Арис. – «В тот момент нейросеть узнала обо всём, и роботы приняли меры».

К радости Ариса, «мамихлапинатапай» оказалось не последним словом, которое чудесно проявилось на поверхности каменных и стеклянных стен. Как-то раз, прогуливаясь мимо стадиона, мужчина увидел надпись на бордюре: «引きこもり». Краски напоминали любимую гамму Элизы: эти оранжевые стринги, пшеничные волосы, приглушённый фиолетовый свет... Увидев граффити, Арис вынул из кармана телефон. Из интернета он узнал, что иероглифы произносятся как «хикикомори» – японский термин, означающий «добровольную социальную изоляцию от общества и всех видов общения, стремление свести к минимуму любые контакты с людьми, в том числе с друзьями и родственниками, проводя большую часть своего времени дома». Впервые описан в книге психиатра Тамаки Сайто «Социальное затворничество: бесконечная юность». Информация заставила Ариса усмехнуться: родители хикикомори хотели, чтобы Арис стал, как они, хикикомори, Арис не желал быть хикикомори, но после травмы, нанесённой синеглазой девушкой, всё же стал хикикомори, и был хикикомори, пока не пришли панические атаки…

Обо всём этом снова и снова вспоминал Арис, слоняясь по безлюдным паркам, меж опустевших, следом за приходом электронных медиа, библиотек, среди архитектурных памятников, узких улочек жилых кварталов, мимо техцентров... Он намеревался встретить музыканта, или старика – одного из двоих. Изо дня в день Арис видел либо одного, либо другого. Музыкант и старик никогда не появлялись на улицах одновременно. Несколько дней подряд в городе мог присутствовать один и отсутствовать другой, а потом персонажи менялись местами. Арис подозревал, что между ними существует сговор, но странные люди отрицали это предположение, заявляя, что никогда ни на кого из «живых душ», кроме Ариса, в этом городе не наталкивались. Когда Арис спрашивал, к примеру, музыканта, где тот пропадал столько дней, парень отвечал разное: улетал из города, сидел дома, а порой даже утверждал, что был на месте, просто не пересеклись. В том же самом уверял старик.

Музыкант был молод, бледен и тощ, с прямыми русыми волосами по плечи, в тонкой бежевой куртке, кроссовках и джинсах. Он называл себя «взбунтовавшимся роботом», и Арис не знал, как проверить: действительно ли имеет дело с роботом, или всё же – с человеком. Прогресс технологий создал роботов, неотличимых от людей, ласки Элизы – тому порука. Впервые Арис заприметил музыканта на лавочке с завитками на лакированных перилах, установленной в засаженном тополями и берёзами парке, перед прудом с никому, кроме роботов, не нужными лебедями. Музыкант тихо бренчал на гитаре и пел. Никто его не слушал.

– Что это за мелодия? – воскликнул Арис.

– А ты не знаешь?! – изумился чудак. – Саймон и Гарфункл! Вершина американского хит-парада 1965 года! Вслушайся!..

И Арис проникся:

«Hello darkness, my old friend,

I've come to talk with you again...»

(Здравствуй тьма, друг старый мой, я вновь пришёл болтать с тобой)

«And in the naked light I saw

Ten thousand people, maybe more.

People talking without speaking,

People hearing without listening...»

(И я увидел в обнажённом свете десять тысяч, может больше, человек. Люди говорят без толку, люди слушают, не слыша…)

«The words of the prophets are written on the subway walls

And tenement halls»

(Слова пророков написаны на стенах метро и многоквартирных домов)

Арис спросил у музыканта про граффити. Но тот божился, что не разумеет, о чём идёт речь. «Быть может, они все трое в сговоре?» – часто полагал впоследствии Арис. Но впредь всякий раз с надеждой спрашивал музыканта о художнике, а тот продолжал исполнять единственную песню, которую знал, называться роботом и совсем ни о чём не ведать.

Существовал ещё старик. Старика частенько удавалось подловить у музеев, в зоопарке, а то и в библиотеке. Лицо этого мужчины уродовали глубокие морщины. Седовласый, но с прямой спиной и жилистыми руками, дед отличался живостью и бодростью, любил вспоминать стародавние времена, когда люди вместе собирались в ночных клубах и барах, митинговали, парни знакомились с девушками, жующими попкорн на лавочках, устраивались совместные вечеринки, и даже – экологические акции… Этот человек так же ни разу не наталкивался на граффити, да и музыканта с песней Саймона и Гарфункла не слыхал…

– Бог знает, где этот музыкант, – вздыхал старик. – Может быть, ты выдумал его?

Иногда Арису и самому начинало думаться: а не нафантазировал ли он невидимых друзей? Он набредал на граффити примерно раз в пару месяцев. Например, незадолго до знакомства со стариком, Арис зафиксировал слово «Kenopsia» на плитах, из которых слагалась библиотечная арка – «тоскливое пугающее чувство, которое возникает в заброшенном месте, обычно некогда шумном и полном жизни». И холодные краски: серая, как бетонные стены, голубая, как лёд, чёрная, как пустота... А перед знакомством с музыкантом Арис познал португальское слово «Saudade» – тоска по тому, что с большой вероятностью утеряно навсегда. Позже Арису встречались и другие странные слова, например: «يقبرني» (яабурне) – арабское слово со значением «я умру раньше тебя», «緣分» (юаньфень) – китайское понятие, описывающее хорошие и плохие шансы на потенциальные отношения, «судьба, удача, обусловленная чьим-то прошлым» или «естественная близость между друзьями», понятие, которое, между прочим, в отличие от всем известной «кармы», является интерактивным, присущим отношениям, а не личности.

***

Утро сменилось полднем, а полдень – вечером. Ни с музыкантом, ни со стариком Арис так и не столкнулся. Это показалось ему странным. Почти год он встречал одного, либо другого, изо дня в день, непременно, неизбежно. Возвращаться к Элизе не тянуло, и Арис продолжил слоняться по городу.

Совсем стемнело… Вдруг Арис заметил девушку с волосами, спадающими мелкими волнами до ягодиц, пишущую мелом на фонарном столбе. Майские жуки кружили вокруг лампы над её головой, иногда падали на асфальт, барахтались, не в силах перевернуться со спины. Арис притаился за стволом каштана, осторожно выглядывая, силясь не дышать, либо вентилировать лёгкие с целью насыщения крови кислородом тихо-тихо. Когда девушка отодвинулась на несколько шагов от столба, чтобы оглядеть результат своей работы, Арис прочёл: «Xenophilia».

– Эй! – крикнул он.

Девушка обернулась. Это была она, та, которая назвала его извращенцем.

– Элпис, – молвил Арис, моментально вспомнив имя.

– Завтра в то же время в том же месте! – звонко метнула девушка и кинулась со всех ног прочь.

Опомнившись, Арис бросился её догонять. Поздно…

***

Весь следующий день Арис, невыспавшийся, шатался по городу в поисках музыканта, либо старика. Как он и ожидал, оба куда-то пропали. На самом деле, Арис с трудом дотерпел до встречи, изнывая в болоте растянувшегося времени. А когда направился к фонарному столбу в квартале хикикомори, тужился успокоить сердце и дрожащие подворачивающиеся коленки.

Девушка ждала его. Слово на столбе сменилось на «Forelsket».

– Это – то, что ты сейчас испытываешь, – улыбнулась Элпис. – Норвежское!

– Мамихлапинатапай, – громко возгласил Арис.

Элпис раскрыла руки, Арис приблизился, прижал её к себе и заплакал.

– Пойдём гулять? – горячо шепнула ему в ухо Элпис.

– Каким словом обозначить утро в душе? – спросил Арис.

– Не знаю. Но такое слово должно существовать, я верю!

Опьянённый, Арис гулял с красавицей по городу, рассказывая, как тяжко жилось ему все эти годы, а она молча внимала. К моменту, когда пара вернулась к фонарному столбу, роботы успели стереть слово «Forelsket».

– Мы больше никогда не увидимся, – внезапно объявила девушка.

В тот момент Арис не мог серьёзно отнесись к её изречению.

Элпис протянула Арису сложенный вчетверо лист бумаги.

– Прочтёшь, когда вернёшься домой! – с этими словами девушка резко толкнула Ариса ладонями в грудь, так, что тот забалансировал в поисках равновесия, в итоге не удержался и упал на асфальт, больно ушибив локоть. К моменту, когда Арис, ошеломлённый, встал на ноги, Элпис убежала.

***

Арис не стал возвращаться домой, чтобы развернуть письмо. Он прочёл его прямо под неоновыми лучами бездушного фонаря. Это был лист офисной бумаги формата А-4, на котором принтер отпечатал 14-м шрифтом Times New Roman:

«Дело в том, что я – с другой планеты. Ваша цивилизация зашла в тупик, и мы пытаемся вам помочь. Мы в достаточной мере развили биотехнологии, чтобы принимать такой облик, какой пожелаем. Нанороботы меняют нас за ночь. Так что, старик, музыкант и я – всё одно лицо. Вероятно, ты спросишь, как я выгляжу изначально, но этот вопрос для нашей цивилизации не имеет никакого смысла. Абсолютно. Ноль! Это – главное, что ты должен понять. Ты влюбился в оболочку, в призрака, мамихлапинатапай – о другом.

Тебе, должно быть, любопытно, почему я ответила тебе грубо тогда, много лет назад. Я поступила так не специально. Моё тело приняло облик подростка, а у них неустойчивый гормональный фон. Я смотрела с надеждой на каждого из вас, но лишь ты оказался достаточно пассионарен, решился на глубокий эмоциональный контакт. Я правда не понимала, что не готова. Я не выдержала биохимических реакций в теле, включилась психологическая защита. Я понимаю, что выбрала грубое слово. Но я правда не контролировала себя. Вам следует учиться владеть своим телом. Вы боитесь этих ранящих эмоциональных всплесков, мышечных спазмов… Они превратили вас в хикикомори. Это – второе.

Я выполнила свою миссию здесь и возвращаюсь на родину. На Земле работают мои товарищи, не теряй надежды! Мы не можем вступить в контакт с вашей цивилизацией как с единым целым, потому что как единого целого вас не существует. Мы вынуждены надеяться на представителей. Это – третье.

Если ты жаждешь узнать обо мне кое-что ещё, выходи на балкон своей квартиры в четыре ночи. Это – последнее.

Прощай!»

Арис в ярости скомкал бумагу. «Какой бред! Какие на хрен инопланетяне!». Молчанием вторила его отчаянию улица…

***

Мыканья по городу ни к чему не привели, и Арис вернулся в тюрьму своей квартиры. В четыре ночи, стоя на балконе, прижимая к себе мягкую и податливую Элизу, он увидел НЛО. Сигаровидный беспросветно чёрный корпус выделялся на фоне ночного неба. С одного конца бесшумного летательного аппарата лампочка вспыхивала оранжеватым, с другого – сиреневатым. Огни мигали поочерёдно. Удалившись, корабль стал походить на двойную вытянутую восьмёрку из пульсирующего неонового света, после чего затерялся за башнями небоскрёбов.

– Ты видела это? – спросил Арис Элизу.

– Да, – ответила куколка.

***

Новый день, и вот, Арис попросил Элизу заказать для него распыляющие баллончики с краской. Элиза сильно удивилась, когда человек решил взять её с собой. При этом, Арис повёл Элизу по городу за руку, ему казалось, что роботесса переволновалась и подрагивает. Наконец, Арис выбрал место на станции аэротакси. На стеклянный забор он нанёс разноцветными красками слово «Мамихлапинатапай». Получилось не так красиво, как у Элпис, но Арис утешался, что то – его первый опыт.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась, вскинув брови, Элиза.

– Бужу город. Сдашь меня?

Она покачала головой и внезапно потребовала:

– Дай баллончик!

– На…

Элиза написала рядом с посланием Ариса другое слово, русское: «Вместе».

– Мы будем писать каждый день, – сказал Арис, – и если ничего не произойдёт, отправимся в следующий город.

– Вместе? – спросила Элиза.

– Вместе.

***

Автор: Дмитрий Тюлин, 30.04. – 01.05.2024

--

Примечание:

Следует понимать контекст, в котором возникла песня "The Sound Of Silence" дуэта Simon & Garfunkel. США после маккартистской "охоты на ведьм". Холодная война, антисоветизм, мещанство (рабочих купили и превратили в средний класс), война во Вьетнаме. Цензура и патриархальные установки, какие для СССР в те годы были невообразимы (на девушку смотрят косо просто за то, что она учится в университете). В этот период, в этой самой стране, закладываются практически все основные современные формы неформальных субкультур, представляющие собой изначально бунт против позднего (мещанского) империализма. Помимо прочего, здесь и в этот период, возникает граффити.

Среди основателей обычно вспоминают Taki 183 (укороченное от Dimitraki - греческое Деметриус), который первым достиг уровня All City (пометил весь город росписью "Здесь был Дима" в переводе на русский). Тэг (метка):

Мамихлапинатапай Фантастика, Научная фантастика, Рассказ, Авторский рассказ, Робот, Нейронные сети, Антиутопия, Фантастический рассказ, Граффити, Городское фэнтези, Контакты, Инопланетяне, НЛО, Хикки, Слова, Послание, Отчуждение, Любовь, Видео, YouTube, Длиннопост

Сам Дима (не зря же он метил!)

Мамихлапинатапай Фантастика, Научная фантастика, Рассказ, Авторский рассказ, Робот, Нейронные сети, Антиутопия, Фантастический рассказ, Граффити, Городское фэнтези, Контакты, Инопланетяне, НЛО, Хикки, Слова, Послание, Отчуждение, Любовь, Видео, YouTube, Длиннопост

Затем - любовные послания "CornBread love Cynthia". Да, Кукурузный Хлеб растопил сердце Синтии! Реконструкция тэга:

Мамихлапинатапай Фантастика, Научная фантастика, Рассказ, Авторский рассказ, Робот, Нейронные сети, Антиутопия, Фантастический рассказ, Граффити, Городское фэнтези, Контакты, Инопланетяне, НЛО, Хикки, Слова, Послание, Отчуждение, Любовь, Видео, YouTube, Длиннопост

Это аналог "Ваня любит Машу", но возведённый до уровня, близкого к фанатизму.

Далее марксистско-ленинская партия "Чёрные пантеры" приходит к идее использовать граффити как средство обхода политической цензуры. Появляются тэги "Bird lives" (Птица (коммуниста так звали) жив). и "Free Huey" (Свободу Хью!).

Мамихлапинатапай Фантастика, Научная фантастика, Рассказ, Авторский рассказ, Робот, Нейронные сети, Антиутопия, Фантастический рассказ, Граффити, Городское фэнтези, Контакты, Инопланетяне, НЛО, Хикки, Слова, Послание, Отчуждение, Любовь, Видео, YouTube, Длиннопост
Мамихлапинатапай Фантастика, Научная фантастика, Рассказ, Авторский рассказ, Робот, Нейронные сети, Антиутопия, Фантастический рассказ, Граффити, Городское фэнтези, Контакты, Инопланетяне, НЛО, Хикки, Слова, Послание, Отчуждение, Любовь, Видео, YouTube, Длиннопост

Годы спустя граффити проникли в самые разные страны и стали использоваться самыми разными людьми: от криминальных группировок, использующих тэги для обхода закона до официальных властей, пропагандирующих ценности правящей элиты, от художников до исконных "Вась, которые здесь были", теперь последние стилизовали росписи.

Разумеется, говоря про "слова пророков, написанные на стенах метро и многоквартирных домов", Саймон и Гарфункл имеют в виду граффити. С этой точки зрения становится понятен контекст песни: молчание и цензура всё ещё свирепствуют, но общество бунтует - стена пробита. Та самая точка, где заканчивается ночь и начинается рассвет.

Здесь можно послушать песню на русском, в поэтическом переводе:

Здесь - оригинал, видеозапись 1965 года:

UPD:

Исправленный текст примечания:

Среди отцов-основателей современного граффити обычно вспоминают Taki 183 (укороченное от Dimitraki - греческое Деметриус), который первым достиг уровня All City (пометил весь город росписью "Здесь был Дима" в переводе на русский). Однако, до него были любовные послания "CornBread love Cynthia". Да, Кукурузный Хлеб растопил сердце Синтии! Это аналог "Ваня любит Машу", возведëнный до уровня фанатизма. Со смертью музыканта Чарли Паркера появляется тэг "Bird lives" (Птица жив).Далее марксистско-ленинская партия "Чёрные пантеры" приходит к идее использовать граффити как средство обхода политической цензуры. Появляется тэг "Free Huey" (Свободу Хью!). По-видимому, чëрная беднота Филадельфии, где жил Кукурузный Хлеб, есть истинный творец современного граффити.

Показать полностью 5 2
[моё] Фантастика Научная фантастика Рассказ Авторский рассказ Робот Нейронные сети Антиутопия Фантастический рассказ Граффити Городское фэнтези Контакты Инопланетяне НЛО Хикки Слова Послание Отчуждение Любовь Видео YouTube Длиннопост
0
Посты не найдены
О Нас
О Пикабу
Контакты
Реклама
Сообщить об ошибке
Сообщить о нарушении законодательства
Отзывы и предложения
Новости Пикабу
RSS
Информация
Помощь
Кодекс Пикабу
Награды
Команда Пикабу
Бан-лист
Конфиденциальность
Правила соцсети
О рекомендациях
Наши проекты
Блоги
Работа
Промокоды
Игры
Скидки
Курсы
Зал славы
Mobile
Мобильное приложение
Партнёры
Промокоды Biggeek
Промокоды Маркет Деливери
Промокоды Яндекс Путешествия
Промокоды М.Видео
Промокоды в Ленте Онлайн
Промокоды Тефаль
Промокоды Сбермаркет
Промокоды Спортмастер
Постила
Футбол сегодня
На информационном ресурсе Pikabu.ru применяются рекомендательные технологии