В деревенском сарае стояло два велосипеда: первый – «Орленок», который мне достался от двоюродного брата по наследству, второй велик был для взрослых (название не помню), его в свое время купил старший брат матери и оставил дяде Вите, моему Крестному, который ездил на нем( велосипеде) на сенокос, за ягодами- грибами, в общем, по хозяйству и еще, он катал на раме свою невесту- забавное было зрелище, бедный велик, непонятно, как он выжил, перевозя такую массу, все-таки, качественные были некоторые вещи, которые делали в СССР.
Орленок был моим другом и сподвижником во всех делах, о которых бабушка не должна была знать (но она всегда узнавала). В шесть лет, благодаря Крестному, я научился на нем (Орленке) ездить, и это было совсем непросто. В первый день Крестный бежал рядом, помогая мне удерживать равновесие, потом, ничего не говоря, отпускал, и я, проехав три- четыре метра, переставал крутить педали и падал (ноги и руки были все в синяках). На второй день, я упросил Крестного продолжить обучение, он, уже неохотно, согласился. После нескольких неудачных попыток с падениями он не выдержал и как заорет: «Б…ь, у тебя что, глаза на заднем месте и руки там же, смотри, б…ь. куда едешь, рули нормально и крути педалями и еще кое-что сказал про рот с «в»». Меня такое обращение сразу привело в чувство, обозлило, я, видимо от страха, стал быстро крутить педалями, проехал сам уже метров двадцать и не упал. Потом, сам стал забираться на велик со скамейки, отталкивался и ехал. Еще через три дня, после множественных падений, научился держать равновесие, а еще через неделю садится на велик, стоя одной ногой на педали, другой отталкиваясь, без лавочки. Честно говоря, мне хотелось дать ему (Крестному) «в дыню» за такие слова, был очень на него зол, но бабушка услышала, что он орал, как потерпевший, а у нее разговор был короткий-скажет, как отрежет, могла и увесистой мухобойкой вдоль хребта. В общем, она его моментом привела в чувство.
А дальше, были настоящие приключения, велосипедные путешествия на реку Поле через дремучий мещерский лесу на рыбалку, на торфяное озеро, где была песчаная коса- лучшее место для купания, за ягодами- грибами. За все самоволки мне крепко доставалось, правда не мухобойкой (она была очень увесистой), а ремнем по мягкому месту, но память о наказании оставалась на день- два, не более, а потом, все опять возвращалось на круги своя. После очередного путешествия бабушка закрыла Орленок в сарае и спрятала ключ (думала, что я не знал, что есть запасной). Я тайком выкатил велик, закрыл сарай и уехал в очередное путешествие с пацанами на мининское поле собирать горох. Кто-то ей (бабушке) настучал, что ее внука видели на велике. Я возвращался обратно с полной сумкой гороха, думал, что порадую, скажет, что внучок- добытчик. Получил опять по жопе, два часа стоял в углу, и она сдула шины у Орленка и спрятала ниппеля. Однако, это стало новой мотивацией- я научился кататься под раму на взрослом велосипеде. Такое вот оно было забавное, неповторимое, интересное, разнообразное, НАСТОЯЩЕЕ, мое советское детство.
