Летний день. На улице установилась ясная и теплая погода. В комнате сидело трое мужчин. Двое были одеты в служебную форму и вооружены табельным оружием. Третий выглядел весьма жалко. Ему тридцать семь лет. На его лице красовалось несколько синяков. Губы потрескались и воспалились. Голову венчали взлохмаченные сальные волосы. На грязной белой майке виднелось множество дыр, а рукав был почти полностью оторван. Джинсы без ремня явно большего размера, чем необходимо, постоянно спадали. На них также виднелось изрядное количество грязи. Руки мужчины сковывали наручники.
В центре комнаты расположился стол. Сидевший за ним преступник без капли страха смотрел на человека перед собой, проводившего допрос. Из угла комнаты за ними, молча, наблюдал молодой блюститель порядка.
- Вы осознаете, за что вас задержали?
- Да, я напал с ножом на женщину.
- Я спутал ее с другой. Они похожи.
- То есть вы намеревались убить другую женщину?
- Я лишь случайно столкнулся с похожей на нее девушкой на улице. Но, если бы это оказалась действительно она, было бы хорошо.
- И кто же настоящий объект вашей ненависти?
- Ненависти? Я ее не ненавижу.
Жалко выглядящий человек отвечал односложно и как будто не понимал, что от него на самом деле хотят услышать. Мужчина за столом, ведший допрос, начинал терять терпение. Ему было больше шестидесяти лет. Короткие волосы почти полностью покрыла седина, которая сильно контрастировала с его смуглой кожей. Служебную форму явно давно не стирали. На ней виднелись потертости и пятна, от которых уже не избавиться. Подбородок мужчины покрывала щетина. Его взгляд был мрачным и утомленным. Позади него сидел младший коллега. Опрятный и обаятельный блондин. В идеально выглаженной форме. Он работает меньше двух лет, а сюда его перевели лишь несколько месяцев назад. В то же время его старший коллега отдал своей работе почти сорок лет собственной жизни.
- Как зовут женщину, которую вы хотите убить?
- Даже имени не знаете, но хотите убить? Звучит сомнительно. Как вы с ней связаны?
Седой офицер стиснул зубы от злости.
- И в чем же тогда мотив ваших весьма серьезных намерений?
- Она служит им – предвестникам конца!
- Вот как? Замечательно! – с раздражением и на слегка повышенных тонах выпалил пожилой офицер. Он не ночевал дома уже двое суток. Впрочем, не то чтобы его сильно тянуло в пустующий дом. Однако недостаток сна сказывался на его состоянии. Голова болела, мысли двигались вяло, а взгляд тяжело фокусировался на чем-то конкретном. – И кто же такие эти предвестники конца?
- Орден пурпурной звезды.
- Я слышал, что существует такая секта. – Внезапно в разговор вмешался молодой офицер, до этого сидевший, как в оцепенении. – Но они относительно безобидны, если судить по меркам сект. По крайней мере, о каких-то скандалах или преступлениях, связанных с ними, я не слышал.
- Ясно. И какое же отношение вы имеете к этой секте? Вы ее член?
- Нет. Я никогда не был в ней и никогда не встречался с кем-либо из ее членов. Во всяком случае, с теми, кого я знаю.
- Вы сами себе противоречите. Никогда не встречались, но некоторых знаете?
- Именно так. Я видел их в своих снах!
Седой офицер невольно продолжительно выдохнул. Его веки опустились, почти полностью закрыв глаза. Так он просидел около минуты.
- Ладно. Я понял… Ненадолго сменим тему. Вы женаты?
- Двое. Сыну четырнадцать лет. Дочери одиннадцать. Но…, - мужчина замялся, – мы уже давно живем отдельно. Не нужно… Не нужно их беспокоить, пожалуйста.
Седой офицер проигнорировал просьбу допрашиваемого. Все равно, если они не разведены, то сообщить супруге о задержании придется.
- С 24 августа прошлого года. До этого работал преподавателем в областном университете.
- Из-за проблем со сном я перестал себя контролировать и повздорил с коллегами. Серьезно повздорил… - Допрашиваемый слегка помрачнел. - После этого жена окончательно разочаровалась во мне и ушла... – Новая тема разговора была ему не по душе. Она бередила и впрямь болезненные раны. Безумец захотел сменить ее, как можно скорее, а потому стал более разговорчивым. - Все называют меня сумасшедшим, но я знаю то, чего не знают они! Мои сны показали мне. Я видел, как они молятся, тренируются, ищут новых сторонников. Слышал, как они общаются между собой, как говорят о правилах ордена, о белых пальцах и пурпурной звезде. Видел, как им привозят разных людей в места, которых нет, и никогда не было. Видел, как от них исходит пурпурное свечение, одурманивающее всех вокруг, как раны на их телах исчезают.
- Все, все. Мы поняли. Можете не продолжать. Такие детали вы расскажете не нам, а специалистам другого профиля.
Допрашиваемый сгорбился и опустил голову. С его лица пропали все эмоции, а глаза были обращены к собственным рукам в цепях. Он заговорил тише, но в его голосе почувствовалась сила воли, которой раньше не было:
- Я видел девушку с белым кинжалом в руке, торжествующую среди трупов. Я видел белую руку с длинными пальцами, сжимающими пурпурную звезду. Я видел настоящую пурпурную звезду и тех, кто несет ее. Чудовищ! И! И! – Глаза мужчины расширились. Со скрежетом он стиснул зубы и задрожал. Из его глаз потекли слезы. – Я видел итог! То к чему приведут их действия…. Резня, кровь, смерть, боль, разрушение… истребление! Нельзя! Нельзя позволить им преуспеть. Любым способом, любыми средствами. Я сделаю все, что смогу, лишь бы помешать им. И, если я смогу убить ту девушку, хотя бы ее одну, моя жизнь была не напрасной!
Седой мужчина, молча, дослушал речь безумца. Попытки прервать его все равно были обречены на провал. С глубоким вздохом он обратился к молодому офицеру:
- Можешь дальше опросить его сам? Мне нужно передохнуть.
- Я знаю одно из мест, где собираются члены их внутреннего круга, где они приносят людей в жертву. – Разговор коллег прервало спокойное заявление допрашиваемого мужчины. – Могу показать.
В комнате повисло молчание. Оба офицера пытались осмыслить сказанное и убедиться, что они не ослышались. Первым очнулся пожилой мужчина:
- Тогда, быть может, вы назовете адрес?
- Нет! Я не знаю адрес... Во сне передо мной предстал знакомый дом. Они проезжали мимо него. Дальнейший маршрут сохранился у меня в голове кусками, но, оказавшись на месте, я понимаю, куда нужно идти. Девушка, на которую я ошибочно напал, повстречалась мне как раз тогда, когда я сам пытался пройти по этому пути.
Немного поразмыслив, седой офицер ответил: - Хорошо, через полчаса покажешь мне маршрут.
- Что…?! – Младший офицер опешил от решения своего старшего коллеги.
- Такое заявление мы все равно не сможем проигнорировать. Если там и впрямь что-то есть, то лучше не медлить. Быть может, спасем пару жизней. Неплохой плюсик в карму, а?
- Да он же просто сумасшедший! Несет полнейшую чушь! А эта его неспособность назвать адрес и вовсе похожа на западню!
- Вне всяких сомнений он - сумасшедший, но его слова не обязательно являются полной чушью. Он мог что-то увидеть или услышать, а теперь его психика выдает нам эту информацию в той форме, в которой может.
- Но если это правда, то нельзя же ехать туда только втроем.
- Не втроем, ты останешься здесь и оформишь бумаги, а затем, когда парни вернутся с вызовов, возьмешь их с собой и догонишь меня. Там на месте я не буду ничего предпринимать. Просто разведаю округу.
- Хватит спорить. Я уже принял решение. Исполняй приказ.
Спустя час седой офицер сидел за рулем служебной машины. Справа от него расположился скованный безумец. Маршрут, указываемый мужчиной, довольно быстро вывел их из города. Проехав около двух часов, они оказались на дороге, заведшей их в тупик. Уже стемнело. С правой стороны возвышался лес, уходящий вверх по склону холма. Слева ветер вздымал волны пшеницы, которой было засеяно поле.
В воздухе повис немой вопрос. Вокруг не было ни единого дома или иного места, где могло происходить собрание. В момент, когда пожилой офицер посмотрел на своего пассажира, тот заговорил:
- Могу ли я выйти и осмотреться?
- И что же ты собираешься там увидеть?
- Не беспокойтесь, это вас не разочарует…
Седой офицер с подозрением посмотрел на своего пленника, однако вышел сам, а затем, придерживая безумца за руку, вывел его из машины. Они пошли в поле.
- Здесь! – закричал сумасшедший голосом полным радости. Неожиданно он проявил столько силы, что руки блюстителя порядка не справились и упустили беглеца. Однако безумец, пробежав лишь пару метров, остановился. - Да, именно здесь!
- Что здесь?! – Седой офицер окинул взором округу. Ничего кроме пшеницы, леса и стоящего к нему спиной сумасшедшего он не заметил.
- Здесь вы убьете меня! – Безумец резко развернулся и посмотрел на седого офицера, выставившего вперед табельный пистолет. - Вы уже делали так и не раз! Попытка побега, нападение при исполнении или что-то другое? Подобное выглядит подозрительно, но вам удавалось закрывать эти дела, хоть и не без помощи. Любая угроза ордену и его планам должна быть устранена, верно? Однако сегодня не выйдет! Со мной не выйдет! Любой ценой, любыми средства я помешаю вам достичь задуманного! Даже если мне придется пожертвовать собой! Даже если мне придется стать приманкой!
Внезапно округа пришла в неестественное движение. Послышался шорох и хруст. Со всех сторон показались хорошо экипированные люди с устремленным на седого мужчину оружием. Издали доносились звуки машин, едущих в их направлении. Рядом со спецназом показался молодой офицер. Глядя на них, можно было легко понять, что они ждут их уже давно.
- Все кончено! Не ухудшайте ситуацию. Бросайте оружие и ложитесь на землю!
Пожилой офицер не шелохнулся: - Я впечатлен. В столь юном возрасте получить такое задание… Похоже кто-то наверху высоко оценивает твои таланты. Стало быть, с самого начало все, что касалось этого блаженного, было подделкой?
- Повторяю в последний раз: бросьте оружие и лягте на землю!
Лицо седого офицера окрасили грусть и тоска. – «Что же, так или иначе, но это должно было произойти. Слишком много подобных случаев повисло на мне. Даже удивительно, что это заняло у них столько времени. Похоже, тот, кто присматривал за мной, проделывал свою работу лучше меня самого». – Седой мужчина посмотрел на людей вокруг. - «Говорят, перед смертью глаза застилает пелена воспоминаний. Вся жизнь проносится перед тобой, оставляя за собой лишь… привкус горечи». – В этот миг его глазам открылись лица жены и дочери. Он уже очень давно не видел их. Настолько, что они уже, вероятно, не выглядят так, как ему помнилось. Мужчина почти ничего не знал об их жизни. Не знал их адресов. Не знал: училась ли его дочь, работала ли она, был ли у нее возлюбленный. Пожалуй, даже стань он дедушкой, ему бы не сообщили об этом. – «Интересно: в порядке ли они? Если да, то мне не о чем сожалеть.
Больше 30 лет прошло с того момента, как я вступил в орден. Хотя, тогда даже ордена никакого не было. Лишь группа сомнительных людей, предложившая мне помощь и покровительство. Я был беден и глуп. Необразованный сирота без каких-либо связей. За моей спиной - супруга и только что родившаяся дочка. Уход за ребенком и учеба в университете поглощали мою жену целиком. Скромной зарплаты патрульного с трудом хватало на аренду комнаты на окраине города. Питались мы скудно. О развлечениях и задумываться не стоило. Перспективы были туманны. Однако, несмотря на все это, я… отказался бы от предложения тех людей. Даже у меня получилось сложить в своей пустой голове представление о том, что они потребуют взамен.
Однако вся моя решимость в единый миг растворилась, словно песчаный замок под гнетом океанских волн. И все из-за него. Отстраненный взгляд, неестественно бледная кожа и руки, облаченные в неуместные перчатки. Он сидел позади них и за всю встречу не сказал ни единого слова. Однако само его присутствие заставляло сердце трепетать. Одного взгляда на него мне хватило, чтобы узреть истину.
Я увидел, как моя жена втайне ищет себе работу и бросает учебу. Увидел, как ради благополучия дочери она принимает сложные решения, забирающие у нее свободу. Увидел, как дочь остается без матери и с отцом, вечно растворяющимся в работе. Увидел свой предел продвижения по службе из-за отсутствия образования. Увидел травлю моей дочери в школе. Увидел болезни, на лечение которых не хватало денег. Увидел судьбу своей девочки, которую ни за что не мог допустить! Было ли это истинным видением будущего? Или иллюзиями, насланными тем человеком? Подобное уже не имеет значения. Я не сожалею. Не считаю себя правым или виноватым, пророком или глупцом, добром или злом. И пусть сейчас я вздохну в последний раз, мое сердце не дрогнет под тяжестью сомнений!».
Послышался громкий хлопок. На лбу сумасшедшего образовалась дыра. Он начал медленно падать назад. В то же мгновение со всех сторон прозвучали новые выстрелы, целью которых был сам пожилой мужчина.
[Я помню тебя.] – Все пространство вокруг содрогнулось под тяжестью этих слов.
В тот же миг пули, летевшие в седого офицера, одна за другой прямо в воздухе вспыхивали яркими белыми точками и вмиг обращались пеплом.
[Ты сохранил верность до самого конца.] – У голоса не было источника. Он звучал повсюду. В небе и на земле, в телах людей и в их душах.
[Время почти пришло, и ты заслуживаешь узреть плоды своих стараний.]
Уши начал разрывать непрекращающийся звон. Воздух вокруг казался густым будто желе. Глаза болели, словно были направлены прямо на солнце. Тьма ночи отступила, и всю округу озарил безудержный свет. Белые пальцы явили свою волю!
Небеса разверзлись и обрушили на землю ослепительно белое пламя, заполонившее все вокруг. Почва под ногами начала трескаться. Звуки перестали достигать ушей седого мужчины. Легким не хватало воздуха. Пожилой офицер перестал понимать, где находится верх, а где низ. В беспомощности он полностью отказался от контроля над своим телом и повалился на землю.
Все продлилось лишь несколько секунд. Так же внезапно, как и появилось, пламя растворилось в воздухе, а ночь вернула себе власть над этим местом.
Офицер пытался подняться, но силы покидали его, и он вновь падал на землю. Мужчина чувствовал, будто все его нутро сдавило и перемешало. Тошнота подбиралась к горлу. Лишь спустя минуту, к нему пришло осознание, что он все еще не дышит. Глубокий вдох прорезал окружившую его тишину.
Наконец, мужчине хватило сил оглядеться. Вокруг него до сих пор росла пшеница. Небольшой круг мягкой заросшей почвы, места в котором хватило лишь одному. Все остальное пространство превратилось в выжженную землю. Больше не было поля. Не было леса на холме. Не было машин. Все пало жертвой потусторонней воли.
Даже Луна боялась бросить сюда свой взор. Тьма обступила его, но сквозь нее он узрел нечто новое. Больше дюжины человеческих фигур. Некоторые стояли и смотрели вверх, некоторые пригнулись, часть распласталась на земле. Подобно статуям из чистейшего мрамора, их белизну не могла осквернить ни единая капля грязи. Беспристрастные, непогрешимые, вечные.
Седой мужчина аккуратно выставил ногу за границу своего спасительного клочка земли и ступил на мертвую почву. Медленно перебирая ногами, он подошел к одной из фигур и коснулся ее. Пальцы пронзил едва ощутимый удар, похожий на разряд электричества. В то же мгновение фигура, будто лишившись последнего, что связывало ее с этим миром, начала рассыпаться в прах. Мелкие крупицы неотличимые от пыли, разлетались по велению ветра. Вслед за первой, остальных постигла та же участь. За пару секунд от фигур не осталось и следа.
Осознать произошедшее было сложно. Подобное легко могло сойти за предсмертную агонию или бред сумасшедшего. Все вокруг будто испарилось по воле божества. Могло ли такое случиться на самом деле? Могло ли столь могущественное существо появиться в нашем мире?
Из тяжелых мыслей его выдернул радостный и беззаботный голос:
- Эй, дружище, привет! Чего стоишь такой понурый? Все ведь хорошо закончилось, разве нет? – Пожилой офицер повернул свою голову в сторону источника звука. Голос принадлежал молодому человеку в льняном пиджаке бежевого цвета и с неизменной простодушной улыбкой на лице: - Тебе оказали такую честь! Сам владыка заступился за тебя! Это дорогого стоит.
- Сегодня вечером я лишь твой скромный возница. А теперь, без лишних слов, позволь проводить тебя к нашей карете. Представление было довольно… кхм… ярким. Скоро сюда сбежится целая куча зевак. Нам бы опередить их и исчезнуть как можно быстрее. Я припарковал машину недалеко. Минут за десять дойдем. А затем отправимся в безопасное место.
- Не понимаю… Зачем вам забирать меня? Зачем защищать? Я ведь провалился и это лишь закономерный итог моего поражения.
- Ну и что? Все мы ошибаемся. И это вовсе не повод бросать товарища на произвол судьбы.
- Товарища? Но я… Мне некуда возвращаться. Нечем заняться. Я больше не могу приносить пользу. Меня будут искать. Теперь я лишь бремя…
- Ты уже достаточно постарался. Работал самоотверженно и не жаловался. Нам не приходилось даже просить тебя об этом. Ты сам знал когда, как и какие проблемы нужно решить на благо ордена. Сегодняшние события лишь признание твоих заслуг. – Молодой парень ободряюще похлопал пожилого офицера по плечу. – Развязка уже близка! Думаешь будет здорово сойти с трассы прямо перед ней? Неужели тебе не хочется увидеть плоды всех наших трудов своими глазами…? Пойдем уже.
Седой офицер не знал, что возразить. Ему было стыдно признаться, но слова молодого человека сильно растрогали его уже успевшую состариться душу. Сердце растаяло от признания его заслуг и поддалось ребяческому любопытству. Не нуждаясь в дальнейших уговорах, он последовал за парнем. Как вдруг его осенило:
- Когда-то давно я встречал человека очень похожего на тебя. Он был одним из тех, кто приглашал меня вступить в орден. Твой отец надо полагать?
- Отец? Кто знает… – Заигрывающим тоном ответил молодой человек и слегка наигранно рассмеялся. - Кстати, друг мой, тебе отчаянно необходимо обновить гардероб. Завтра подыщем что-нибудь более презентабельное. В конце концов, нельзя встречать такой день, не позаботившись о своем наряде.
