Предлагаю читателям небольшой отрывок из моей книги "Сексуальная история Земной цивилизации", написанной несколько лет назад. Уверен, будет интересно.
«…Римские мужья и жёны делали в постели то, что им нравилось и никакими ограничениями себя не стесняли. Правда, Сене́ка возмущался некоторыми интимными подробностями из жизни своих сограждан. Он, например, писал о современных ему женщинах: «И в похоти они не уступают другому полу: рождённые терпеть, они (чтоб их погубили все боги и богини!) придумали такой извращённый вид распутства, что сами спят с мужчинами, как мужчины».
В вопросах нравственности не слишком резонно прислушиваться к мнению стоика, но при этом одного из богатейших на тот период людей Рима, гуманиста, посещавшего при этом гладиаторские игры, и, наконец, наставника, венцом педагогических усилий которого стал император Нерон.
Что касается других литераторов, то они не только лояльно, но и с полным пониманием относились к стремлению римлян разнообразить постельные радости. Правда, Овидий, на рубеже эр превративший страсть в науку (речь идёт о его знаменитой книге «Наука любви»), предостерегал римлянок от бездумной погони за новизной и писал в этой книге:
«Женщины, знайте себя! И не всякая поза годится –
Позу сумейте найти телосложенью под стать.
Та, что лицом хороша, ложись, раскинувшись навзничь;
Та, что красива спиной, спину подставь напоказ.
Меланионовых плеч Аталанта касалась ногами –
Вы, чьи ноги стройны, можете брать с них пример.
Всадницей быть – невеличке к лицу, а рослой – нисколько:
Гектор не был конём для Андромахи своей.
Если приятно для глаз очертание плавного бока –
Встань на колени в постель и запрокинься лицом.
Если мальчишески бёдра легки и грудь безупречна –
Ляг на постель поперёк, друга поставь над собой…»
Полагаю, что даже сегодня из этих стихов можно почерпнуть кое-что полезное.
Советы не ограничивались эстетической стороной дела. Тит Лукреций Кар, бывший старше Овидия на одно поколение, автор знаменитой книги «О природе вещей», прямо рекомендовал римлянкам, в какой позе следует зачинать детей:
«Также и способ, каким предаются любовным утехам,
Очень существен затем, что считается часто, что жёны
Могут удобней зачать по способу четвероногих,
Или зверей, потому что тогда достигают до нужных
Мест семена, коль опущена грудь и приподняты чресла».
Но не все подданные Римской империи были столь толерантны. Артемидо́р из Далдиса, автор известного сонника, посвятивший его обширный раздел снам «о половом соединении», особо оговаривает, что «людям присуща одна только поза, лицом к лицу, остальные же выдуманы от изощрённости и разнузданности», тем самым описывая так называемую «миссионерскую» позу Средневековья.
С Артемидором мы позволим себе не согласиться. Более того, нам этого Артемидора искренне жаль.
Современные учёные, проведя анализ античных письменных источников (55 греческих и 115 римских), обратили внимание, что ни греки, ни римляне не использовали в любовном акте позу «на боку». Причина этого неизвестна – возможно, на эту позу было наложено табу, но верится в такое с трудом, зная, что из себя представляла сексуальная сторона жизни греческого и римского обществ.
Этот анализ показал и интересную закономерность.
Греки предпочитали ту позу, которую мы привели выше, как фрагмент из книги Тита Лукреция Кара «О природе вещей», - у эллинов она зафиксирована в 41,8 процентов источников (теперь понятно, откуда такой высокий процент зачатий от греческих богов, а у Зевса, так вообще 100 процентов. Видимо, боги тоже пользовались советами Лукреция Кара).
Римляне, несмотря на то, что советы Лукреция Кара обращены были именно к ним, применяли эту позу лишь в 15,5 процента случаев (может быть, не пользуясь этим способом, старались предохраниться от нежелательной беременности?!). Зато поза «женщина сверху» использовалась в 40 процентах случаев против 20 процентов у греков.
Т.Н. Крупа в статье «Женщина в свете античной эротики: традиционные взгляды и реальность» отмечает, что в Греции «подавляющее большинство составляют примеры эротических поз, в которых женщине отведено подчинённое положение». Совсем иная ситуация сложилась в Риме. Крупа пишет: «Зарубежные исследователи объясняют это результатом более значимого, в социально-экономическом плане, положения женщины в древнеримском обществе. Юридическая защищенность римской матроны соответственно сказалась и на степени её сексуальной свободы».
Семейных, в том числе и сексуальных, традиций и запретов касается Плутарх в своих «Римских вопросах» - книге, состоящей из вопросов автора по поводу римских нравов и обычаев и пространных ответов, которые он же попытался на них дать в форме новых риторических вопросов.
К тем, кто женился, относится такой вопрос Плутарха: «Почему новобрачная и её супруг соединяются в первый раз не на свету, а в темноте?» Ответ историка выглядит следующим образом: «Стыд ли это перед супругой, которую муж до этого соединения считает ещё чужой? Или этот обычай учит быть стыдливым и перед собственной женой? А может быть, как Солон велел новобрачной перед входом в спальню мужа съесть кидонское яблоко (айву), чтобы первые ласки не были отталкивающими и неприятными, так и римский законодатель хотел, чтобы изъяны и недостатки в сложении невесты в темноте не были заметны? Или же в этом обычае заключено осуждение незаконных утех, раз и в законной любви присутствует нечто такое, чего следует стыдиться?».
Ещё один вопрос, точнее, ответ на него, проливает свет на запрет близкородственных браков: «Почему женщины, здороваясь с родственниками, целуют их?»
В числе прочих вариантов ответа Плутарх предлагает и следующий: «…Или же, так как родственникам не дозволено было вступать в брак, любовь у них простиралась лишь до поцелуя, и он остался знаком общности рода? Ведь в старину нельзя было жениться на кровных родственниках, как и теперь – на тётках и сёстрах; лишь позднее даже двоюродным родственникам позволено было вступать в брак, и вот по какому случаю. Один человек, бедный, но весьма достойный и уважаемый народом не менее, чем всякий другой гражданин, взял в жёны, как утверждали, двоюродную сестру – наследницу и благодаря этому разбогател; на него подали в суд, но народ, не разбирая дела, освободил его от обвинения и принял постановление, разрешавшее вступать в брак всем родственникам до второго колена, но не ближе».
И, наконец, со слов Плутарха, в Риме существовал обычай, согласно которому, «когда мужья возвращаются из деревни или из путешествия, они посылают предупредить жён о своём прибытии». Надо признать, что это было весьма деликатно со стороны мужей. Наивный историк (или прикидывающийся таким), в попытке найти объяснение этому обычаю, высказывает разные соображения:
«Может быть, это показывает, что муж не подозревает жену ни в каком легкомыслии, тогда как внезапное и неожиданное появление было бы похоже на попытку застать её врасплох?
Или мужья спешат обрадовать доброй вестью о себе жён, которые тоскуют о них и ждут?
Или, скорее, они сами жаждут узнать, живы ли дома их жёны и тоскуют ли они о мужьях?
Или, может быть, так как у жён в отсутствие мужей бывает много дел и забот по дому, много хлопот и беготни, оттого их и предупреждают, чтобы они, оставив всё это, приняли возвращающегося мужа ласково и без суматохи?»
Но, к сожалению, учитывая всё вышеизложенное о римских нравах, приходится предположить другое: видимо, римские мужья всё-таки допускали, что их жёны пользуются предоставившимися свободами, но предпочитали закрывать глаза на их поведение. Недаром римская пословица гласила: «Qui vult decipi, decipiatur» - «Желающий быть обманутым да будет обманут».
И в заключение: как это не покажется необычным читателям (и особенно читательницам), но ежегодная мода определялась в те времена проститутками и лишь потом попадала в мир приличных женщин. В «заведениях» высокого класса непрерывно изобретали новинки моды, причёски, новые косметические средства и даже походку.
По этому поводу – последний отрывок из «Науки любви» Овидия:
Женская поступь – немалая доля всей прелести женской.
Женскою поступью нас можно привлечь и спугнуть.
Вот выступает одна, развеваются складки туни́ки,
Важно заносит ступню, ловким бедром шевелит…»
