Александр II (часть 8)
19 февраля 1878г. в пригороде Константинополе местечке Сан-Стефано Российская и Османская империи подписали предварительный мирный договор. Согласно условиям договора Сербия, Румыния и Черногория получали независимость, Босния, Герцеговина и Болгария автономию. Болгарское княжество на 2 года передавалось под протекторат Российской империи, после чего получало полную автономию, и обязалось ежегодно выплачивать Османской империи посильную дань.
Турция отдавала России города Баязет, Батум, Карс, Ардаган, задунайскую область Добруджа и черноморский остров Змеиный, и выплачивала 310 млн. руб. контрибуции. Султан обязался соблюдать права христиан на Крите, в Фессалии, Албании, и прекратить репрессии против армян проживающих на территории Османской империи.
Англия не могла согласиться с тем, что через подконтрольную ей Болгарию Российская империя получит выход в Средиземноморье. Не сумев победить Россию чужими руками на поле брани, она предложила европейцам постараться свести партию к ничьей за столом переговоров.
С 1 июня по 1 июля 1878г. в Берлине прошел международный конгресс, на котором Германия, Франция, Турция, Австро-Венгрия, Италия, Россия и Англия обсуждали перспективы пересмотра условий Сан-Стефанского мирного договора.
Интересы России представлял 80-летний Светлейший князь Горчаков, чуть ли не в первый день заседаний случайно показавший английскому премьер-министру Дизраэли секретную карту возможных территориальных уступок со стороны Российской империи . Узнав, что русские готовы идти на уступки, Англия и Австро-Венгрия при поддержке Германии вынудили Россию подписать Берлинский трактат на невыгодных для себя условиях.
Болгарию разделили на три части, Россия вернула Турции Баязет, Австрия по традиции на халяву получила Боснию и Герцеговину и право размещения войска на границе Сербии и Черногории. Россия в виде утешительного приза достались города Ардаган, Карс, Батуми и Южная Бессарабия. Информируя Государя о результатах конгресса, Горчаков написал: «Берлинский конгресс моя позорная страница», Александр ответил, «И моя тоже».
Россия негодовала, лидер славянофилов Иван Сергеевич Аксаков выступил перед членами «Московского Славянского Благотворительного общества» с обличительной речью, вот несколько выдержек из нее:
«Мм. гг.! Надгробнымъ словомъ начались наши послѣднія два собранія. Четыре мѣсяца тому назадъ, хоронили мы человѣка, знаменитаго дарованіями, самоотверженно послужившаго святому русскому дѣлу - дѣлу освобожденія и созиданія Славянскаго міра.
Мы оплакивали преждевременную смерть гражданскаго устроителя вновь похищенной изъ турецкихъ когтей Болгаріи, послѣдовавшую въ самый день подписанія Санъ-Стефанскаго договора, и прославляли имя, связавшее себя неразрывно съ однимъ изъ «величайшихъ христіанскихъ дѣяній современной исторіи»: въ самомъ дѣлѣ, вся Болгарія призвана была къ новой жизни, не было уже болѣе ни одного христіанина - раба на всемъ пространствѣ Болгарскаго разселенія отъ Дуная до Марицы!
Не опять ли хоронить собрались мы сегодня, но уже не человѣка, а милліоны людей, цѣлыя страны, свободу Болгаръ, независимость Сербовъ? хоронить великое, святое дѣло, завѣты и преданія предковъ, наши собственные обѣты,- хоронить Русскую славу, Русскую честь, Русскую совѣсть?....
Нѣтъ, нѣтъ и нѣтъ! Скажите вы всѣ, здѣсь собравшіеся: неужели все это не сонъ, не просто страшныя грёзы, хотябы и наяву? Неужели и впрямь на каждомъ изъ насъ уже горитъ неизгладимое клеймо позора?.... Не мерещится ли намъ все то, что мы будто видимъ, слышимъ, читаемъ?Все это тѣмъ болѣе невѣроятно, что русскому правительству менѣе чѣмъ кому-либо можно убаюкивать себя надеждою, будто участь Южныхъ Болгаръ вполнѣ обезпечивается назначеніемъ нѣкоторыхъ реформъ. Оно слишкомъ богато историческимъ опытомъ, да и не оно ли само, на Константинопольской конференціи, съ такою силою обличало несостоятельность всѣхъ гарантій подобнаго рода? Тѣмъ болѣе, что Англія не дозволила истолкованія этихъ реформъ въ широкомъ смыслѣ административной автономіи и допустила ихъ единственно приличія ради и для облегченія Россіи ея политическаго отступленія.
Не только не въ интересѣ Англіи оградить Южныхъ Болгаръ отъ всякаго посягательства на ихъ права личныя и общечеловѣческія, но вся задача поставленнаго ею на конгрессѣ Болгарскаго вопроса въ томъ только и состоитъ, чтобы вытравить изъ Южной Болгаріи всякій слѣдъ Болгарской народности. Ей запрещается даже и именоваться Болгаріей.
Вѣдь христіанскимъ губернаторомъ можетъ быть назначенъ и Англичанинъ въ родѣ Бекеръ-паши извѣстнаго англійскаго консула Болгаро-убійцы. Ненависть и ожесточеніе великобританскаго перваго министра въ Болгарамъ, невиннымъ виновникамъ послѣдней войны, доросли до такихъ размѣровъ, что лордъ Биконсфильдъ былъ бы не прочь видѣть повтореніе турецкой рѣзни 1876 года, только съ меньшимъ скандаломъ и въ болѣе легальной формѣ.
Онъ заботливо обезпечилъ себѣ возможность повальнаго истребленіи Болгарскаго въ Румеліи племени, при первомъ признакѣ мятежа. Именно для того, какъ оффиціально разъяснено самой Англіей, чтобы предоставить Туркамъ всѣ средства къ немедленному подавленію всякаго возстанія христіанъ въ самомъ его началѣ, по всей южной Болгаріи будутъ тянуться турецкіе этапные военные пункты, и Балканы послужатъ мѣстомъ постояннаго пребыванія для турецкихъ полчищъ, которыя такимъ образомъ могутъ, во всякую минуту, низринуться какъ въ долины Тунджи и Марицы, такъ и въ Придунайскую Болгарію.
Признаки мятежа! Да и теперь въ Румеліи только присутствіе двухсотъ-тысячной Русской арміи едва-едва сдерживаетъ взрывы мести и озлобленія между Турками и Болгарами! Вотъ какая перспектива открыта рѣшеніемъ конгресса для Болгарскаго населенія, а оффиціозный, на казенныя деньги издающійся Въ русской столицѣ органъ чужестранныхъ интересовъ, Journal de St. Petersbourg, смѣетъ возвѣщать, что Россіи нечего безпокоиться, что ея жертвы принесены не напрасно, что свобода и безопасность христіанъ вполнѣ обезпечены! Бываютъ самообольщенія хотя и грубыя, но искреннія и невольныя: они еще могутъ служить какимъ-нибудь извиненіемъ человѣку. Имъ нѣтъ мѣста въ настоящемъ случаѣ: здѣсь можетъ быть только одинъ вольный, преступный обманъ собственной совѣсти!
Вотъ къ чему послужила вся Балканская страда Русскихъ солдатъ! Стоило для этого отмораживать ноги тысячами во время пяти-мѣсячнаго Шипкинскаго сидѣнія, стоило гибнуть въ снѣгахъ и льдинахъ, выдерживать напоръ бѣшеныхъ Сулеймановскихъ полчищъ, совершать неслыханный, невиданный въ исторіи зимній переходъ черезъ досягающія до неба скалы!
Не успѣли герои Шипки, имя которой стало такъ любезно, такъ сродни народному слуху, не успѣли они вернуться домой и утѣшиться благодарностью соотчичей, какъ во очію предъ ними Русскою властью противъ нихъ же Русскихъ солдатъ, преодолѣнныя ими преграды обращаются въ непреодолимыя!
Безъ краски стыда и жгучей боли нельзя уже будетъ теперь русскому человѣку даже произнести имя Шипки, Карлова и Баязета и всѣхъ тѣхъ мѣстъ, прославленныхъ русскимъ мужествомъ, усѣянныхъ русскими могилами, которыя нынѣ вновь предаются на оскверненіе Туркамъ! Добромъ же помянутъ эту кампанію и русскую дипломатію возвратившіеся солдаты!
И мы отважимся повѣрить, что на все это послѣдовало одобреніе Верховной Власти?.... Никогда!
После этого выступления общество закрыли, Аксакова выслали в деревню.
Однако империя продолжала бурлить, военные обвиняли в украденной у них победе дипломатов, пресса проклинала Бисмарка и Дизраэли, интелегенция винила императорскую семью, а все вместе осуждали Александра II.
Государь работал на пределе, похудевший, осунувшийся, с тусклыми глазами он успокаивался только в покоях тайной супруги Екатерины Долгоруковой, которая 9 сентября 1878г. словно в утешение родила ему дочку Катеньку.
