Римскую республику, а затем и империю не раз сотрясали масштабные восстания, бросавшие вызов могущественной державе. Например, Первое сицилийское восстание (135—132 до н.э.), в результате которого ненадолго образовалось даже целое государство, состоящее из рабов. Второе сицилийское восстание (104—99 до н.э.), вспыхнувшее в результате того, что многим рабам не позволили вступить в римскую армию. Знаменитое восстание Спартака (74—71 до. н.э.), последнее восстание рабов в римской республике и наиболее опасное для всей центральной Италии. Великое Иллирийское восстание (6—9 н.э.), положившее конец завоевательным успехам императора Августа и вынудившее перейти римлян к обороне. И наконец Бойня в Тевтобургском Лесу, уничтожившая целых три легиона и окончательно освободившая непокорных германцев из-под власти Рима. В общем, с восстаниями квириты были знакомы совсем не понаслышке. Но ещё никогда им не противостояла такая «сильная и независимая». Нет, женщины в римской истории безусловно были. Вспомнить ту же Клеопатру и царицу Тевту. Но то были как-никак правители держав, да и их противостояние с Римом не были чем-то «из ряда вон». Но совсем другое дело восстание, вспыхнувшее в римской Британии в середине I в н.э.
Боудикка была женой Прасутага, царя иценов, гордого и довольно многочисленного, британского племени, уже доставившего римлянам не мало хлопот, но на данный момент считавшегося их союзниками. Судя по всему, Прасутаг был в числе тех одиннадцати кельтских царей, что добровольно вступили в клиентские отношения с Римом в 43 г н.э. и принесли клятву верности императору Клавдию. Тацит говорит, что этот вождь прославился своим богатством и процветал долгое время. Очевидно, что Прасутаг смог сохранить свой трон даже после восстания иценов в 47 г, когда племя воспротивилось решению наместника Остория разоружить британские племена. Мятеж был подавлен, но клиентские отношения иценов и Рима были сохранены. И вот в 59 году Прасутаг умирает и заключённый от его имени договор с римлянами потерял свою силу. Поскольку у него не было сына, то царский род считался прерванным, даже не смотря на то что были живы его жена и двое их дочерей. Тацит сообщает, что Прасутаг даже составил завещание, в котором назначил своими наследниками Нерона и своих дочерей, надеясь очевидно сохранить своё царство и состояние. Однако же это не привело к желаемому результату. Рим намеревался включить земли иценов в свой состав, постепенно уничтожив все клиентские царства.
Выполнить переход иценов под юрисдикцию Рима должен был назначенный человек – прокуратор Кат Дециан, осуществлявший финансовый надзор над провинцией. Прасутаг рассчитывал, что, завещая своё наследство императору Нерону, он полностью выполнит все свои обязательства по отношению к империи. Однако же Кат Дециан видимо считал иначе. Посланные прокуратором рабы разграбили царский дом, наследственные владения родственников царя были конфискованы, а сами они проданы в рабство. Царица Боудикка было прилюдно высечена плетьми, а её дочери обесчещены римскими центурионами. В довесок ко всем этим грабежам и бесчинствам от иценов потребовали поставить рекрутов в римскую армию и выплатить огромный денежный налог, составлявший около 10 миллионов денариев – баснословную сумму для британского племени. Естественно всё это не могло остаться без ответа. Возмущённые этими оскорблениями, и опасаясь ещё более тяжёлых последствий, ицены вынуждены были вновь взяться за оружие. Началось восстание, во главе которого встала вдова царя Прасутага – Боудикка.
Красочный портрет лидера британского восстания рисует нам Дион Кассий. «Она была огромного роста и мощного телосложения, вид ее был устрашающ, голос груб. Густая грива ярко рыжих волос спускалась до колен. На шее она носила массивную, изогнутую золотую гривну, одета была в пеструю тунику, поверх которой был накинут плотный плащ, застегнутый на плече фибулой. Вот, она схватила в руку копье, поразив ужасом всех, кто наблюдал за нею…». Тацит описывает, как Боудикка, поставив впереди себя своих обесчещенных дочерей, на колеснице носилась от племени к племени, страстно побуждая бриттов начать восстание против римлян. Она жаждет мести не за потерянное царство, положение или богатства, но за отнятую свободу, за избитое плетьми тело, за надругательство над дочерьми. Алчность и жестокость римлян достигли такого предела, что они не оставляют неосквернённым ни одного женского тела, и не щадят ни стариков, ни детей. С такими пламенными речами обращалась эта мужественная женщина к своему народу. И была услышана. Тысячи воинов стали стекаться под её знамёна. Восстание стремительно набирало огромную мощь.
Первыми к иценам в их борьбе присоединились тринованты, жившие на побережье Суффолка. В их землях находился ключевой город Камулодун, который когда-то был их племенным центром, а после их покорения более могущественным племенем катувеллаунов он стал их столицей. Теперь же там располагалась римская колония ветеранов, обосновавшаяся здесь ещё в 48 году. А неподалёку от города возможно даже располагалась и резиденция наместника над всей провинцией. В общем, судя по всему этот город имел одно из ключевых значений в этом регионе. Тацит рассказывает, что тринованты очень сильно страдали от действий римских ветеранов. Те смотрели на их земли, как на территории, доставшиеся им по праву завоевания (argi captivi). Они сгоняли с них прошлых владельцев и присоединяли их к своим участкам, доставшимся им по жребию. «Они выбрасывали их из своих жилищ, сгоняли с полей, и называли их пленниками и рабами». И невозможно было найти защиту даже у действующей римской армии, располагавшейся в провинции. Легионеры потворствовали действиям ветеранов, в надежде, что впоследствии и им будет дозволено поступать так же. Что же, как говорится – горе побеждённым.
Конечно же, кроме триновантов, к иценам присоединились и другие британские племена. К началу восстания их побудили не только лишь притеснения со стороны римлян, но и веские экономические причины. В целом, британцы были вынуждены принимать участие в чрезвычайно дорогостоящем процессе романизации, который включал в себя строительство новых городов, роскошных загородных вилл на римский манер, воспитание и обучение детей бриттских аристократов по римским образцам и много другое. И, зачастую, не имея достаточно средств, чтобы покрыть все эти расходы, британцы были вынуждены обращаться к римским ростовщикам, которые в свою очередь охотно ссужали необходимые суммы под большой процент, вгоняя и без того не богатый народ в постоянную финансовую каббалу. Это была стандартная практика в римских провинциях. Кстати, крупнейшим ростовщиком того времени был знаменитый Сенека, философ и воспитатель Нерона. Дион Кассий сообщает, что как раз накануне восстания, Сенека потребовал от британцев немедленного возвращения займа с процентами, доходящего до десяти миллионов сестерциев. В связи с этим, многие британские семьи оказались на грани нищеты и даже угрозы быть проданными в рабство. Так что вполне естественно, что восстание поддержали многие племена.
Итак, противостояние началось. Первой целью восставших стал Камулодун. Бритты правильно рассчитали, что это будет довольно лёгкая цель. В колонии не соблюдались даже элементарные меры предосторожности. Вокруг не были возведены крепостные стены, да что там – не было даже частокола. Камулодун был полностью открытым городом. Единственным укреплением в нём мог считаться лишь храм Клавдия, который имел довольно мощное каменное основание. Гарнизон города был малочислен, в самом городе жили в основном ветераны, отслужившие свой срок, и так ненавистные бриттам. Возможно в городе действовала так называемая «пятая колонна» британцев. Они, с одной стороны, нагнетали обстановку среди простых граждан, сея тревогу и страх – стремясь таким образом сломить их дух к сопротивлению. С другой стороны, всячески успокаивали римские власти города, когда те начинали что-то подозревать. Римляне не построили ни вала и рва, не подготовили эвакуацию женщин, детей и стариков. В итоге город оказался совершенно беззащитным, когда восставшие начали на него наступление.
Поселенцы Камулодуна успели обратиться за помощью к прокуратору провинции Кату Дециану. Но тот, судя по всему, вообще не отдавал себе отчёт в масштабах назревающей трагедии т.к. прислал в подкрепление лишь 200 легионеров. Что могли они противопоставить тысячам и тысячам британцев, со всех сторон окружившим город..? В итоге, солдаты, присланные Децианом, воины небольшого гарнизона, и ветераны способные держать оружие укрылись в храме. Британцы же абсолютно беспрепятственно разграбили и сожгли город. Сам же храм был захвачен без каких-либо усилий после двухдневной осады. Петилий Цериал, командир девятого легиона, расквартированного в Линде, услышав о начале восстания, отправился на помощь к Камулодуну. Судя по всему, он тоже осознал весь масштаб трагедии, поскольку выступил лишь с вексилярией легиона в несколько тысяч человек. Когда Цериал подошёл к городу, там было уже всё кончено. Войско британцев во главе с Боудиккой вышло навстречу римлянам. Силы были слишком неравны, и римляне так же быстро были перебиты. Лишь всадникам во главе с самим командующим, удалось спастись. Они вернулись обратно в Линд и укрылись там за стенами с остатками девятого легиона и вспомогательными войсками.
Вот так, довольно удачно для британцев и печально для римлян разворачивались события в самом начале восстания Боудикки. Основные же военные силы римлян во главе с наместником провинции Светонием Паулином находились далеко на востоке. Будучи одним из лучших римских полководцев своего времени Паулин намеревался продолжить завоевание Северного Уэльса и выйти к Ирландскому морю, от чего десятью годами ранее отказался бывший наместник Осторий. В его распоряжении были четырнадцатый и двадцатый легионы. С ними, Светоний и прошёл через владения децеанглов и вышел на побережье. Целью Паулина был захват острова Англси. Эта плодородная земля была житницей воинственного племени ордовиков и оплотом их сопротивления Риму. Но самое важное – на острове находились священные рощи друидов, главный идеологический центр национального сопротивления островитян. И не покорив эти земли римляне не могли в полной мере проводить свою политику романизации среди местного населения.
Светоний построил плоскодонные суда, на которых через пролив была перевезена пехота. Всадники переправились по отмелям, а в более глубоких местах – вплавь, рядом с конями. Добравшись до острова, римляне были просто потрясены открывшимся им зрелищем. «На берегу стояло в полном вооружении вражеское войско, среди которого бегали женщины похожие на фурий. В траурных одеяниях, с распущенными волосами, они держали в руках горящие факелы. Бывшие тут же друиды с воздетыми к небу руками возносили к богам молитвы и исторгали страшные проклятия». Но вряд ли опытных легионеров можно было так легко напугать войском, состоявшим из женщин и фанатиков. Легионы перешли в наступление. Римляне убивали без разбора – воинов, женщин, жрецов. Это была не битва, а массовая резня, по завершении которой Светоний отдал приказ вырубить священные рощи острова и разрушить алтари друидов. В этот самый момент он и получил известие о начале самого сильного восстания британцев на востоке страны.
Светоний, в отличие от других римских представителей власти, понимал серьёзность последствий восстания, поэтому начал действовать незамедлительно. Сформировав армию из четырнадцатого легиона, части двадцатого и вспомогательных войск он направился в Лондиний, намереваясь сделать город опорным пунктом для предстоящих боевых действий. И Лондиний, как никакой другой город, идеально подходил для этой цели. Он являлся центром коммуникаций в Британии. Основанный около двадцати лет назад город уже был самым населённым на острове, являясь к тому же и деловым центром. А довольно большой порт на Темзе, мог принимать корабли, прибывающие с материка. Однако была одна существенная трудность. Светоний с войсками находился от Лондиния на расстоянии примерно в 370 км, и чтобы преодолеть этот путь, понадобилось бы много времени. Поэтому Паулин послал приказ направиться в Лондиний Второму легиону, находившемуся сейчас в Глевуме. Сам же полководец, предоставив пехоте следовать за ним, во главе всей имеющейся конницы поскакал на восток. И несмотря на то что огромная часть этой области полыхала в огне, ему удалось беспрепятственно добраться до города.
Однако Второй легион обманул ожидания Наместника. Возглавлявший его легат в момент прибытия приказа отсутствовал и командование было поручено префекту лагеря Пению Постуму. Но тот, испугавшись повторить судьбу Девятого легиона, который практически полностью был уничтожен восставшими, отказался выполнить приказ и не привёл войска к Лондиниуму. А между тем восставшие уже направлялись к городу, который явно был следующей целью после разграбления Камулодуна. Светоний верно оценил обстановку – оставаться в городе с небольшим войском было равносильно самоубийству. Наместник выходит из Лондиниума с целью соединиться со своими основными войсками, и по возможности дать британцам генеральное сражение, даже не смотря на очевидное неравенство сил. Светоний не мог допустить разорения остальной части провинции. Так что он решил пожертвовать городом ради спасения всего остального. Уже вскоре британцы ворвались в Лондиний и все, кто по каким-либо причинам не ушёл вместе с наместником, были уничтожены. Когда восставшие закончили своё дело, от многолюдного города остался лишь пепел.
Вскоре та же участь постигла и Веруламий, ещё менее защищённый чем Лондиний. Тацит пишет, что «восставшие не знали ни взятия в плен, ни продажи в рабство, ни каких-либо существующих на войне соглашений. Но торопились резать, вешать, жечь, распинать, как бы предвидя, что их неминуемо ждёт возмездие, и заранее отмщая за себя». Веруламий был одним из первых городов катувеллаунов подвергшимся романизации и получившим права муниципия. И жестокость, которую проявили восставшие к своим соплеменникам, лишь показала огромную пропасть между проримскими и антиримскими настроениями в обществе бриттов. Итак, восстание достигло своего пика. Было уничтожено три крупных города провинции. По сообщениям Тацита, число убитых римлян и проримски настроенных британцев доходило до 70 тысяч, а к восставшим присоединялись всё новые и новые воины. Над провинцией нависла угроза полной потери контроля. Положение было отчаянным.
Когда Светоний соединился со своей пехотой, следовавшей согласно приказу в сторону Лондиниума, в его распоряжении оказались Четырнадцатый легион, часть Двадцатого и вспомогательные войска, набранные из ближайших фортов – всего порядка 10 000 воинов. Армия же мятежников к тому моменту, насчитывала по разным оценкам уже около 200 000 человек. Эта цифра кажется слишком преувеличенной. Но не стоит забывать, что в неё были включены не только воины, но и их семьи, включая женщин и детей, которые находились вместе с восставшими. Но в любом случае, все древние авторы утверждают, что численный перевес британцев был абсолютным. Однако, несмотря на это, генеральное сражение было неизбежным, и Светоний это хорошо понимал. К сожалению, нам неизвестно, где прошла эта битва, Тацит нам этого не раскрывает. Зато мы точно знаем, как она проходила, и какие имела особенности. Итак, две непримиримые армии встретились наконец на поле боя.
Римляне расположились в ущелье, которое было защищено сзади густым лесом, а спереди лежала открытая равнина. Очевидно, что Паулин с особой тщательностью выбрал место сражения. Построение армии было классическим – легионеры в центре, в три шеренги плотным строем. Легковооружённые вспомогательные воска расположились по флангам, там же находилась и легионная конница. Уже вскоре появилась и распределённая по племенным подразделениям армия британцев. Казавшаяся просто несметной, по сравнению с небольшим войском Светония, она заполнила собой всю равнину. Британцы были настолько уверенны в своей победе, что взяли с собой на поле сражения свои семьи, расположив их на повозках у заднего края равнины, дабы те могли насладиться видом их триумфа над ненавистными римлянами. И в случае победы островитян, квиритам не оставалось надежды на милосердие. Как не получили его жители Камулодуна, Лондиния, Веруламия и всех прилегающих к ним поселений и деревень. Римлянам оставалось надеяться на лучшее вооружение, боевую выучку и дисциплину – лишь только они могли дать им шанс выжить в предстоящей битве.
Атака британцев была стремительной и мощной, какой всегда и бывали атаки кельтов. Для римлян же жизненно важно было правильно рассчитать момент своего удара и Светоний сделал это мастерски. Он ждал до последней минуты и отдал приказ легионерам метнуть дротики только когда противники подступили на расстояние верного удара. Благодаря этому первые ряды бриттов были просто сметены, что сильно расстроило их боевые порядки. Выпустив все свои пилумы, легионеры достали мечи перешли в атаку. В рукопашной схватке кельты мало что могли противопоставить тяжело бронированным легионерам, и римляне начали одерживать верх. Колющие римские мечи в тесном сражении были намного эффективнее более длинных и неповоротливых мечей британцев. В итоге, атака легионеров полностью расстроила ряды мятежников, разметав их по всей равнине. Затем им во фланг ударили легковооружённые вспомогательные войска, ещё больше внося хаос и смерть в ряды островитян. На третьей стадии боя в атаку пошла и римская конница. Ринувшись на неприятеля, всадники с копьями наперевес, окончательно смяли ряды британцев и обратили их в бегство.
Фатальным препятствием на пути отступавших бриттов стали их собственные повозки с семьями, которые перед началом сражения они расставили по краям равнины. Римляне переворачивали повозки и убивали запряженных в них лошадей, тем самым ещё более затрудняя бегство мятежников, пытавшихся перебраться через эти загромождения. И именно это обстоятельство привело к колоссальным потерям среди восставших – 80 000 убитыми, такова была цена проигранной битвы. Сами же римляне потеряли порядка 400 человек. Сражение было окончено. Сама Боудикка не стала дожидаться расправы над собой и выпила чашу с ядом. Остальные британцы были окончательно рассеяны и дезорганизованы и разбрелись кто куда. Префект лагеря Второго легиона, не выполнивший приказ и не приведший легион на помощь Светонию, узнав о блестящей победе римлян бросился на свой меч. Победа римлян была абсолютной.
Но не смотря на блестяще одержанную победу, наместнику ещё предстояло привести к покорности британские племена по всей провинции, т.к. вследствие восстания римские власти на острове практически перестали существовать. С континента прибыли две тысячи легионеров, чтобы восполнить потери Девятого легиона, восемь когорт вспомогательных войск, в основном германцев, и тысяча всадников. Получив эти подкрепления, Светоний «огнём и мечом» прошёл по мятежным регионам, восстанавливая в них порядок. Но помимо жестокости полководца британцы страдали из-за нарастающего голода. Весной, в самый разгар восстания, множество полей остались незасеянными, частично потому, что мужчины вступали в ряды мятежников, частично из-за того, что британцы рассчитывали на запасы продовольствия, предназначенные для римской армии. Но и этим планам не суждено было сбыться. И неизвестно к чему бы привели суровые меры наместника, не измени в Риме подход к проблемной провинции.
В это время, в Британию прибывает новый прокуратор Юлий Классициан, заменивший сбежавшего в Галлию Ката Дециана, бесчинства которого и послужили толчком для начала восстания. Перед Классицианом стояла задача способствовать урегулированию отношений между империей и британцами, наладить восстановление разрушенной провинции и восстановить источники дохода в римскую казну. Светоний был отозван в Рим и осенью 61 г. в Британию прибыл новый наместник Петроний Турпилиан, которому были даны инструкции примириться с поданными и сохранить мир. Эти указания он честно выполнял. В итоге – мир и порядок в провинции постепенно были восстановлены. Так завершилось покорение части свободолюбивых Британцев. Провинция зажила относительно спокойной жизнью и последствия восстания Боудикки со временем стали забывать. Надолго ли – покажет время.
Смотреть видео в раннем доступе: https://boosty.to/aquila
Отдельное спасибо за донаты!!
