(Каждый ролик - 15 минут. Помимо инфы о конкретных нейромедиаторах попутно узнаете много всего другого интересного)

Серотонин:

Норадреналин:

Дофамин:

Эндорфины:

ГАМК:

Глутамат

Глицин и аденозин:

Гистамин и анандамид:

Жду всех в нашем уютном чатике для обмена знаниями и просто общения на разные темы https://t.me/fullbiohackchat

Фрагменты текста для тех, кто любит текстом

....Родительское поведение крысы состоит из тех же основных элементов, что и родительское поведение человека: постройка гнезда, перетаскивание, принятие позы кормления и вылизывание детеныша. Правда, запрограммированы эти элементы гораздо жестче (особенно последний).

Но и эти простые паттерны не падают на крысу с неба. Их надо активировать, внутренними и внешними стимулами.

Внутренний стимул — гормоны. Во время беременности у млекопитающих повышается уровень эстрогенов и прогестерона, а перед родами они падают, зато подскакивает окситоцин и пролактин. И эти гормональные качели будят в крысе мать. Даже если она девственница, и даже если она самец.

Был опыт. Совершенно небеременным крысам кололи прогестерон и эстрогены, а потом — окситоцин и пролактин, имитируя предродовой гормональный профиль. И о чудо, крыса начинала строить гнездо и таскать туда ватные шарики! Даже если она девственница (или девственник)

Как уже рассказывала, инстинкты у нас исчезали как чеширский кот: структуры уже нет, но улыбка еще осталась. Так и отголоски гнездового поведения. Девятый месяц, плохо сплю, с трудом передвигаюсь. Не закатить ли ремонтик во всей квартире?

Но вот наконец–то роды! Согласно исследованиям нейролога Дика Свааба время родов определяет мозг ребенка. Что–то стало тесно, убираться за мной не успевают, пойду я пожалуй. И это наше первое в жизни решение запускает процесс. Повышается окситоцин, это вызывает схватки, а когда голова плода проходит сквозь шейку матки, ее стимуляция еще сильнее повышает уровень окситоцина. Круг замкнулся! Мозг матери и ребенка в последние мгновения их симбиоза буквально купаются в окситоцине. И это меняет их навсегда.

Кстати, выброс окситоцина из–за стимуляция шейки матки — та самая магия, которая может превратить легкую влюбленность в ужас каку любовь после первого же приличного секса. Достучаться до мозгов — done.

Окситоцин — химическая основа связи матери и детеныша, и всего, что из этого выросло: теплых социальных связей, дружбы, симпатии, любви и желания завести отношения, котика или собаку. Как гормон он вызывает сокращение матки и выделение молока, а как нейромедиатор — желание любить, обнять, согреть, накормить, защитить, лучшие годы отдать, а при случае и навалять по самое не балуйся. Потому что окситоцион работает в две стороны: усиливает любовь, заботу и привязанность к своим, а к чужим — врагам или конкурентам — усиливает агрессию. Потому что только мои, мои деточки должны хорошо кушать! Окситоцин гормон любви, но любовь эта с кулаками. Вот тут, например, про его роль в войнах шимпанзе: https://elementy.ru/novosti_nauki/432907/Mezhgruppovye_konfl...

....Родительская забота полезная штука и помогает эффективно передать свои гены в будущее. Но животные, включая многих людей, ничего не знают про гены, да и о будущем не думают. Хорошо, у людей есть слово «надо» и «попробуй только не!». Но что заставляет животных тратить силы на возню с беспомощными комочками, вместо того чтобы бросить их, а еще лучше съесть? Не поверите, они это делают просто из удовольствия.

Прикрутить удовольствие к эволюционно выгодному поведению, пищевому, игровому, познавательному, сексуальному – гениальная находка естественного отбора. Кто не любил поесть, тот вымер. Кому не нравилось заниматься сексом, тот не передал это качество по наследству. Заботиться о детях приятно, иначе уж поверьте, никто бы пальцем о палец ради них не ударил. Чтобы подсластить ежедневную родительскую рутину, эволюция не пожалела самых сладких нейромедиаторных вкусняшек: кроме окситоцина тут дофамин, серотонин и эндорфины, обезболивающие и эйфоризирующие эндогенные опиаты.

Да, дети это наркотики, только легальные и очень дорогие. Ученые выяснили это, коварно введя матерям–макакам налоксон – антинаркотический препарат, блокирующий приятное действие морфина и эндорфинов. И те тут же охладели к родительским обязанностям. "Какие–то поддельные детеныши. На вид как настоящие, но радости никакой".

Или был другой интересный эксперимент: крысам–первородкам предложили на выбор возиться с детенышами – или раствор кокаина. И молодые мамаши выбрали кокаин.

Ну деевочки, сказали ученые – и повторили эксперимент на опытных матерях. И вот они предпочли ухаживать за детьми. Секрет натурального нейромедиаторного кайфа — чем чаще практикуешь, чем лучше делаешь и больше радости получаешь. Так что остерегайтесь дешевых подделок! Настоящее удовольствие – только от настоящих детей.

Если мозг по каким–то причинам не выделяет вкусняшек, родительское поведение нарушается. Например, гормон стресса кортизол подавляет выработку окситоцина, и мать вместо того чтобы кормить детенышей, сама их съедает. Что–то тут неспокойно, дети, все равно вас кто–нибудь сожрет, уж лучше родная мать.

У людей похожая история. Стресс во время беременности — главный фактор риска послеродовой депрессии. Окситоцин глушится кортизолом, ребенок не радует, значит я плохая, плохая мать. Похожий эффект может давать эндокринный дисбаланс из–за юного возраста или еще чего. Когда гормоны выравниваются, сами или с помощью врачей, это проходит. Главное, не успеть съесть ни детей, ни себя.

Родительское поведение может нарушиться, если детеныш не соответствует прописанным в мозге стандартам детеныша: не так выглядит, не так пахнет, не так стоит, не так пищит — это тоже может блокировать родительское поведение и разрешить пищевое. Поэтому по возможности избегайте быть слабым и больным детенышем в мире животных. И не слушайте тех, кто говорит “Вот животные никогда не бросают своих детей!”. Эти люди очень многого не знают.

... Мы с раннего детства тренируемся быть родителями. Когда нянчим кукол, кормим плюшевых зверушек, укладываем спать пистолетики и машинки, ухаживаем за нашими меньшими братьями и младшими сестрами — мы повторяем поведение своих родителей, и это тренировочный прогон нейронного контура нашего собственного родительского поведения. И конечно источник нейромедиаторного кайфа.

Голландский приматолог Франс де Вааль рассказывал. Подростки–макаки обожают возиться с малышами. Если им удается выклянчить его у макаки–мамы, они носятся с ним, обнюхивают, облизывают — и вдруг прямо на ровном месте засыпают, буквально отрубаются на несколько минут.

— Что это с ним?

— Передоз. Окситоцина.

Такое бывает и у юных самок, и у самцов. В мужском мозге те же центры родительского поведения, и их можно расшевелить даже у видов, не практикующих отцовскую заботу. Электростимуляция медиальной преоптической зоны гипоталамуса сподвигает петуха насиживать яйца, а самца крысы таскать игрушечных крысят. Так что все вы можете, мужики, стоит только захотеть или постучать вам в гипоталамус.

Более того. Если искусственно повысить самцам млекопитающих окситоцин и пролактин, их молочные железы начинают выделять молоко, потому что вообще–то имеют все, что для этого необходимо, просто добавь гормон. В природе молоко выделяется только у самцов даякского крылана. Но если кто–то хотел стать бэтменом, имейте в виду.

Ну хорошо, вот самец некоего млекопитающего готов заботиться о детеныше. Но как он узнает, что это его ребёнок? Как и самцы людей до изобретения генетического теста на отцовство: никак. Более того. Животные вообще не догадываются, что дети и секс как–то связаны. Что для самцов, что для самок секс это одно удовольствие, дети — совершенно другое. Некоторые племена, кстати, до сих пор в этом уверены.

Но что это меняет? Самец привязан к своей самке теми самыми окситоцино–вазопрессиновыми узами, которые лежат в основе любви. Беременная самка постепенно все больше становится похожа на большого детеныша — круглая, милая, неуклюжая, эмоциональная, плохо спит и постоянно хочет на ручки. Все это очень возбуждает передний гипоталамус самца и активирует его родительское поведение. Он строит гнездо, ухаживает за самкой, кормит ее, а когда рождаются детеныши — естественным образом переключается на заботу о них.

Однако если у 85% видов птиц самцы заботятся о потомстве, у млекопитающих таких отцов–молодцов всего пять процентов. А кто виноват? Самки виноваты. Млекопитающие матери слишком круто все устроили. Сначала плод развивается под полной защитой материнского организма, а потом кормится молоком до готовности. Девчонки, вы все так классно придумали, что нам тут просто нечего добавить, так что мы пойдем.

Но люди входят в 5% счастливчиков. Мы бипарентный вид, и для выращивания детеныша (самого дорогого и долгорастущего в мире) всю нашу эволюционную историю, за исключением разве что последних десятилетий, требовался вклад обоих родителей. Гены хороших отцов по понятным причинам успешнее закреплялись в популяции — в том числе и аллели, ассоциированные с отцовской заботой. При контакте с ребёнком и его матерью у таких отцов повышается уровень эстрогена, окситоцина, пролактина и активирует родительскую сеть, нейронный контур, управляющий эмоциями, вниманием, бдительность, чувством удовольствия от награды, а также отвечающий за обучение и анализ полученного опыта. И этот нейронный контур работает тем лучше, чем больше отец заботится о ребёнке.

Опыты показывают, что у самцов–полевок появление потомства стимулирует рост новых нейронов в гиппокампе, отделе мозга, ответственном за консолидацию памяти. Парни, вы ничуть не хуже полевок, так что от отцовских обязанностей гиппокамп у вас прет — во! Потому что крутыми отцами, как и крутыми матерями, не рождаются, а становятся. Ну или не становятся.

Наше родительское поведение — как оружие в компьютерной игре. Кое–какая мелочь выдается нам по дефолту, но основной арсенал приходится собирать самим. Рубиться на минималках — то еще удовольствие. Зато чем лучше вы прокачаетесь, тем больше радости получите от процесса.

Но если вы вообще не хотите играть в дочки–матери? Тоже хорошо. В условиях глобальной урбанизации и растущей плотности населения важно не много рожать, а хорошо воспитывать. И вовсе не обязательно своих. У гиперсоциального вида вообще не бывает чужих детенышей. Например, дважды в неделю у меня появляется штук тридцать детей, и я всех их очень люблю. В том числе и потому, что после занятия сдаю обратно родителям. Дети как дельфины: мне нравится с ними играть, учить разным штукам, но /еще один/ свой дельфин мне не нужен.

*****

Спасибо за поздравления и инджой!