Представьте: вы — бородатый панк-революционер, бежавший с каторги.
Вашу 17-летнюю жену соблазняет итальянец-красавчик. Она рожает от него троих детей, периодически сбегает к нему, но каждый раз возвращается… к вам.
И вы не только не хватаетесь за пистолет, но и усыновляете этих детей, даёте им свою фамилию и продолжаете жить как ни в чём не бывало. Без истерик. Без «да как ты могла». Без «моя женщина — моя собственность».
Знакомьтесь: Михаил Бакунин — человек, который не просто рассуждал об анархии, а прожил её. Мы привыкли думать, что анархия — это хаос и горящие машины. Но бородатый русский философ показал: настоящая анархия начинается с того, как ты любишь.
Михаил Бакунин — ураган в истории анархизма. Русский философ, вечный бунтовщик, ходячий вызов. Он не просто боролся с царизмом — он мечтал вырвать власть с корнем, даже если она сидит внутри тебя самого. Анархизм он понимал не как баррикаду, а как освобождение:от государства, от церкви, от частной собственности — и от желания владеть другим человеком.
Итак, роман, который не снился никаким сценаристам.
Бакунина ссылают на вечное поселение в Томск. Там он встречает Антосю — юную ученицу, на 25 лет моложе, дочь польского профессора.
Их союз казался странным, как будто он просто «пристроил» её, чтобы власти подумали: остепенился. Но письма, дневники, быт — всё говорит об обратном: они любили друг друга. Купания дважды в день, карты по вечерам, лёгкие перебранки, когда Антосия будила мужа после сиесты — нежность, которой будто бы стыдились революционеры.
Но тут появляется Карло Гамбуци — итальянец из окружения Бакунина, революционер и, видимо, чертовски обаятельный малый. Антосия уходит к нему, рожает первенца. Потом второго. Казалось бы, конец семейной истории. Но нет. Гамбуци, как настоящий революционер, быстро устает от семейной жизни и говорит Антосе: «Возвращайся к мужу...»
Вот он, экзамен на анархизм.
Бакунин мог бы унизить, отомстить, написать злобную прокламацию. Вместо этого — встречает Антосю с детьми, называет их своими, любит их всех, как будто ничего и не было. Семья продолжается.
А потом… Антося снова уезжает. К родителям. Потом снова к Гамбуци. Возвращается с третьим ребёнком. И опять:
— Конечно приму. Зачем дважды спрашивать одно и то же?
Революционеры вокруг только руками разводят:
— Михалыч, ну как так можно? Стыдно же!
Но Бакунину не стыдно. Потому что ревность — это власть. А анархист не должен хотеть властвовать. Даже над любимыми. Бакунин лишь пожимал плечами: «Какая разница, чьи дети, если они хорошие?».
Попробуем понять поведение через диалог двух завсегдатаев бара…
— Слушай, ребята вокруг Бакунина просто не въехали, что такое анархия, — сказал бы один другому за кружкой пенного.
— Точно! Они думали, это про баррикады и беспорядки. А тут — бывшая с детьми от другого мужика, а он их принимает.
— Ну да, анархия — это же не только против царя бунтовать. Это когда ты внутри себя всю эту фигню с "моё" и "не отдам" выкорчёвываешь. Ревность, собственничество — тот же царь, только в голове.
— Вот-вот. Бакунин как бы говорит: если я за свободу в обществе, то и в жизни своей должен быть свободным. Дети — не собственность. Любовь — не цепи.
— И коммуны, кстати, в тему: дети общие, воспитание общее.
— Он не просто языком трепал. Он жил так. Хочешь мир без власти — начни с себя.
Для Бакунина анархия была не лозунгом, а тренировкой души. Если ты против частной собственности — значит, и люди не твоя собственность. Ни жёны, ни мужья, ни дети.
Он хотел строить коммуну, где дети — общее дело, любовь — свободна, а уважение — не покупается через контроль. Потому что настоящая свобода — это не когда ты один. А когда рядом с тобой человек, и ты даёшь ему быть. Без ревизии. Без диктатора в сердце.
Возможный вывод: Бакунин был куколд!
История Бакунина — не про странную терпимость к блудной жене, а про революционную зрелость: он отказался от идеи владеть другим человеком.
В стране, где до сих пор нормой считается «бьёт — значит любит», где женщин убивают за то, что они ушли, а детей воспитывают как собственность, такой внутренний анархизм — это не слабость, а сила.
Финальная шутка по-Бакунински:
— Дорогая, я против государства, частной собственности и патриархата.
— Да, это всё мусор. Вынеси его.
— Нет, это уже диктатура!
