Несмотря на то, что по многим направлениям производства в стране произошло импортозамещение, в гражданском авиастроении мы таких успехов не видим. К старому отечественному авиапарку ищем запчасти за рубежом, новые разработки застопорились, ожидание давно обещанного “Байкала” в очередной раз сдвинулось на год.
В конце июля в 15 километрах от Тынды потерпел аварию Ан-24, на борту которого находились 48 человек, все погибли. 13 августа в качестве предварительной причины аварии назван полет на 600 метров ниже положенного, предположительно из-за неправильно выставленных экипажем датчиков давления. Но отдельного внимания заслуживает тот факт, что к моменту аварии самолет разменял уже почти полвека - эксплуатировался с 1976 года. И в 2018 году уже попадал в аварию - получил повреждение на рулежке в аэропорту в Бодайбо: левой консолью крыла задел мачту освещения.
Насколько вообще можно полагаться на надежность полувековых самолетов? Они даже по человеческим меркам предпенсионеры. Возникает закономерный вопрос - а будет ли у нас обновление авиапарка гражданских самолетов? Причем отечественного авиапарка? Ведь сейчас в России около 80% самолетов - иностранного производства, а политические события последнего десятилетия показали, что надеяться на схему “просто купим иностранные самолеты” не приходится, нужно свое.
ПЛАНЫ И РЕАЛЬНОСТЬ
Государство вроде бы целиком и полностью поддерживает возрождение гражданского авиастроения в России. Планы заявлялись самые грандиозные. В утвержденной в 2022 году комплексной программе развития авиатранспортной отрасли заявлено, что “с учетом успешной реализации программ импортозамещения в 2022 - 2030 годы предусматриваются поставки 1036 самолетов для нужд гражданской авиации, из них 142 единицы SSJ-NEW, 270 единиц МС-21-310, 70 единиц Ил-114-300, 70 единиц Ту-214, 12 единиц Ил-96-300, 140 единиц ТВРС-44 “Ладога”, 178 единиц Л-410 и 154 единицы “Байкал” (ЛМС-901)”.
Денег на осуществление этих планов заложили тоже изрядно. В январе 2024 года на развитие авиаотрасли определили почти 284 млрд рублей инвестиций, чтобы к 2030 году выпустить уже 600 самолетов. Чуть позже в программе авиастроения L-410 заменили на аналогичные ЛМС-192 “Освей” - самолеты российско-белорусского производства. Глава Минпромторга Денис Мантуров заявлял, что опытный образец построят до начала 2027 года.
Естественно, активному строительству мешает зависимость от импорта и необходимость локализации комплектующих (в SSJ-100 их было до 70%). Гендиректор госкорпорации “Ростех” Сергей Чемезов рассказывал прессе, что в новой версии самолета Sukhoi Superjet 100 будет заменено 97% иностранных комплектующих.
Однако уже сейчас понятно, что - даже с поправкой на сложности - реальные достижения гражданского авиастроения не приближаются к заявленным целям. За 2023 год, согласно данным Обзора транспортного комплекса России по 2023 год, в России выпустили всего 9 гражданских самолетов, из них крупных - 5. В мае 2024 года правительство скорректировало программу развития авиапрома, общий заказ уменьшили до 994 самолетов, сроки поставок российских самолетов МС-21 и Superjet 100 сдвинули на 2025 и 2026 годы. ОАК и Минпромторг объяснили смену планов “необходимостью возрождать с нуля и в одиночку множества компетенций в беспрецедентные по мировым меркам сроки”.
КУКУРУЗНИК НЕ НАШ
Но если в случае с такими лайнерами, как Sukhoi Superjet 100, даже далеким от техники людям понятно, что локализировать производство всех 70% импортных деталей быстро вряд ли получится, то почему просто не построить новые самолеты старых моделей? Ну, раньше мы же с их постройкой справлялись. Пусть будут морально устаревшие, но зато не изношенные. Так, может быть, заново строить Ан-2, Ан-24 и Ил-114?
Все оказывается не так просто. Ан-2, широко известный как “кукурузник”, производился сразу на многих заводах, и этих самолетов выпустили свыше 15 тысяч. Но, как сообщал глава департамента Минпромторга Андрей Богинский, права на советский самолет Ан-2 сейчас принадлежат Airbus. Кроме того, модификацию этого самолета под названием Y-5 производит Китай. В 2019 году российская компания “Туполев” закупила 10 самолетов Y-5B (с американским турбовинтовым двигателем Honeywell)…
Самолет Ан-24 выпускался с 1959 по 1979 год, было произведено 1367 единиц. В 1966 году лицензия на производство Ан-24 была продана КНР, там он производился под названием Xian Y-7. В 2023 году замглавы Росавиации Андрей Добряков поручил Государственному НИИ гражданской авиации (ГосНИИ ГА), который занимается вопросами эксплуатации Ан-24/26 в России, проработать идею закупки запчастей для отечественного авиапарка Ан-24.То есть даже производство запчастей для этого самолета локализовать в России не вышло.
Какие-то надежды можно возлагать лишь на Ил-114 (разработан в 1980-х годах, может перевозить 60 пассажиров). Глава Минпромторга Антон Алиханов обещал президенту Владимиру Путину, что серийные поставки самолетов Ил-114 начнутся к августу 2026-го.
МАЛЫЕ САМОЛЕТЫ
Что же может заменить старые разработки? Хотя бы малые самолеты нам очень нужны - у нас много районов, до которых добраться можно только по воздуху. Три детища Уральского завода гражданской авиации (УЗГА): “Байкал” (одномоторный, рассчитанный на 9 пассажиров), а также разрабатываемые УЗГА двухмоторные “Ладога” (19 пассажиров) и совместный российско-белорусский “Овсей” (19 пассажиров).
Особые надежды возлагались на ЛМС-901 “Байкал”. Проект возник в 2019 году, к разработке был также привлечен Московский авиационный институт. Производить “Байкал” планировалось на двух площадках: в особой экономической зоне “Титановая долина” (Свердловская область) и в Комсомольске-на-Амуре - там планируется собирать до 25 самолетов в год. Полпред президента на Дальнем Востоке Юрий Трутнев заявлял, что государственные вложения в проект завода в Комсомольске предполагались на уровне 2 млрд рублей, также ожидалось порядка 500 млн рублей от частных инвесторов. Предполагалось, что уже в 2024 году выпустят не меньше 30 “Байкалов”, а потом ежегодно будут выпускать не меньше 50. Однако самолетов мы пока не дождались. Зато в сентябре прошлого года, в ходе Восточного экономического форума во Владивостоке, Владимиру Путину доложили, что новый небольшой самолет вместо первоначально заявленных 100 - 120 млн рублей будет стоить 455 млн, а сроки производства передвигаются на 2026 год, так как надо импортозаместить и сертифицировать двигатель и пропеллер. Президент подчеркнуто удивился - и цена магически упала до 260 млн рублей.
В начале июля этого года стало известно, что конструктив самолета (несущая конструкция) нуждается в полной переделке, производство невозможно, на доработку “Байкала” надо еще пять лет и 10 млрд рублей - в придачу к тем 3,5 млрд, которые уже потрачены. Юрий Трутнев заявил, что идея совсем отказываться от разработки нового самолета ему не нравится, но “надо разбираться, кто этой работой занимался, и призвать к ответственности”. Пресса пишет, что в кулуарах обсуждается передача проекта на доработку другим компаниям, например авиакомпании S7. 15 июля глава правительства Михаил Мишустин объявил новый срок cертификации “Байкала” - не позднее декабря 2026 года. На исправление конструкционных недоработок выделено 10,3 млрд рублей. А до этого времени авиакомпании продолжат эксплуатировать заслуженные Ан-2.
"А"-СПРАВКА: Самолетостроение в кризисные времена
Сейчас далеко не первый случай, когда нашей стране приходится строить самолеты в условиях санкций, давления и необходимости тратить силы на ведение боевых действий. К началу Первой мировой войны Российская империя имела самый крупный воздушный флот в мире - 263 самолета. При этом за годы войны страна смогла расширить этот парк - произвести еще 85 экземпляров первого в мире тяжелого бомбардировщика, многомоторного “Ильи Муромца”. Но в лидеры авиастроения Россия не попала - плохое положение дел с производством авиамоторов и нехватка авиаинженерных мощностей. Поэтому производила в основном по лицензии устаревшие иностранные самолеты.
Ко Второй мировой войне страна научилась производить самолеты тысячами. С начала войны до сентября 1945 года боевых самолетов было выпущено 112,1 тысячи, а до конца 1945 года самолетов всех типов - 136,8 тысячи. При этом не только увеличивалось количество произведенных самолетов, но и велись новые разработки. С 1940 года к концу войны средняя мощность авиадвигателей увеличилась примерно вдвое, что сыграло решающую роль в повышении скорости и улучшении боевых качеств самолетов.
Цель: обеспечить получение поставщиком средств ФНБ (Фонд национального благосостояния России — Ред.) или госконтрактов, но не допускать, чтобы поставщик превращался в «копилку авансов».
Но такая цель есть и была у Росатома; который за счет ФНБ строит и недостроить АЭС в Турции, Бангладеше, Египте, Финляндии, Курске-2 и еще и еще где.
Воссоздать ничего не удастся!
Все нормальные страны дружат с умными. Отправляют туда студентов в магистратуры, аспирантуры. Как Китай, Вьетнам, Турция, Корея и многие другие. Часть возвращается и приносит технологии на Родину. Тот кто не вернулся растут в стране «Альма матер». В Швеции, Германии уже несколько министров турецкого происхождения …
Вспоминаю фразу «таких условий как в Европе для российских ученных нигде не было! Китай не сможет заменить Европу и стать площадкой для роста российских ученных».
Многие технологии после ВОВ были привезены из Германии как трофеи.
Создание МТО ничто иное как сборище снабженцев вайлдберис для самолетов.
Премьер-министр Михаил Мишустин подтвердил, что первые самолеты с полностью отечественными системами и двигателями поступят в российские авиакомпании уже в 2026 году. Это важная веха, и не только для конкретных предприятий, но и для всей российской промышленности.
Речь идет не просто о выпуске очередного типа продукции. Самолетостроение – это одна из самых сложных и наукоемких отраслей, в которой пересекаются металлургия, композитные материалы, двигателестроение, электроника, системы управления и десятки других направлений. Здесь не может быть "быстро" по определению.
Факты показывают: работа идет, и она дает результат. Завершается сертификация МС-21, импортозамещенного "Суперджета", Ил-114, в производственный контур уже вовлечено более 30 предприятий в критически важном судовом оборудовании, а выпуск беспилотников превысил план в три раза. Это конкретика, за которой стоит методичная работа Правительства, предприятий, инженеров и рабочих.
Важно понимать: авиация – не та сфера, где можно "поставить задачу" и получить результат через полгода. Тут все считается в годах и десятилетиях. Поэтому 2026 год – это не "поздно", это именно тот срок, который реалистичен для запуска сложнейших машин с полностью локализованной начинкой. В условиях санкций, ухода иностранных поставщиков, перестройки логистики и восстановления целых отраслей заново – это, по сути, темп предельный.
Еще больше интересных материалов в моем telegram-канале "Константин Двинский"
Не забываем ставить лайк :) Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить!
Никогда такого не было, и вот опять. В СМИ появилась новость о том, что США прекратили поставку двигателей для нового китайского среднемагистрального самолета COMAC C919. Казалось бы ну и что, Китай же по-любому всё делает сам, он же не Россия, он же не станет только шильдики на свои лайнеры клеить.
Но это не так. На самом деле в C919 практически нет ничего китайского, и если у МС-21 был "план Б" виде двигателей ПД-14, которые были готовы еще до введения против нас санкций, то у Китая с реактивными двигателями сразу всё не заладилось. Да, Китай пытается. Каждый год последние лет 10 идут заявления что вот-вот, что еще чуть-чуть, что вот уже почти. Но годного мотора как не было, так и нет.
Для своего лайнера С919 китайцы используют двигатели LEAP-1C от CFM International (совместное предприятие General Electric и Safran), а для ARJ-21 (конкурент SJ-100) двигатели General Electric CF34-10A. На замену LEAP они ведут разработку своего двигатели CJ-1000A. По состоянию на май 2018 года AECC прогнозировала сертификацию к 2027 году и ввод в эксплуатацию к 2030 году, что примерно на восемь лет отстаёт от первоначального графика. В 2023 году было даже сообщение, что начаты его летные испытания под крылом лётной лаборатории с использованием испытательного самолёта Xi'an Y-20. В апреле 2025 года представитель компании-поставщика Comac C919 заявил, что CJ-1000A «вскоре» сможет начать испытания на C919.
Впрочем, там же говорится и о том, что китайский двигатель не сможет заменить импортный:
«CJ-1000 предназначен для обеспечения автономности и предлагает ещё один вариант», — сказал он.
Что касается замены двигателя для ARJ-21, то там совсем всё мутно. В сети встречаются упоминания какого-то двигателя с названием CJ-500 (это типа аналога нашего ПД-8), но никакой информации о нем нет.
Да чего уж там, дело же не в моторе. Как любят говорить китайцы 只要功夫深，铁杵磨成针 - что по-русски означает аналог "если долго мучатся, что-нибудь получится". Так что сделают они свой двигатель. Обязательно сделают!
Авионика и системы управления Honeywell (США) – система управления полётом, инерциальная навигация, Rockwell Collins – дисплеи кабины пилотов, коммуникационные системы, Thales (Франция) – система управления энергосистемой, ВСУ - Honeywell (США) – модель HGT750 и так далее, китайского там почти ничего нет. Хорошо хоть от композитов крыла они не зависят - в отличие от нашего МС-21 у китайцев самолет не такой крутой, и крыло там по старинке металлическое. Впрочем, это не спасает, ибо композиты там всё равно есть, и они, сюрприз, из импортных компонентов. Да, китайцы даже смолу и углеволокно не могут сделать.
И как мы знаем на собственном опыте, американцы любят делать это медленно. У нас уже был двигатель, поэтому они ввели санкции против композитов. Когда мы сделали свои композиты, они запретили ввоз остального. Так что двигатели - только начало. И Китаю нужно готовиться к тому, что самолет придется разрабатывать полностью заново, как это сделали мы с нашими МС-21 и SJ-100.
Вот только я уверен, в какое-то обозримое время Китай с этим справится не сможет. Но меня больше тут интересует другое: любопытно, китайские граждане так же всё это время будут поливать китайских авиастроителей помоями, и упрекать в слишком долгой разработке самолета? Каждый раз, с едким сарказмом критикуя китайский авиапром и чиновников на каком-нибудь китайском аналоге Пикабу. И всегда забывая упомянуть о санкциях, они будут отсчитывать время разработки С919 с года начала разработки самолета в 2008 году (17 лет на этот момент).
Подписывайтесь на Телеграм «Сделано у нас» тут, а на сообщество на Пикабу можно подписаться здесь
Даже я, хотя и оптимист, не верил, что такое возможно - но наши "эффективные менеджеры", вопреки устоявшемуся стереотипу, совершили что-то невероятное, воссоздав систему, равной которой в современном мире в рамках одной страны попросту нет. Выполнена задача государственной важности — в гражданском авиастроении построена современная система материально-технического обеспечения.
Многие из вас спросят: "Што што, МТО, это чёзанах?! Самолеты где?". Эти люди, конечно, не осилят и пары первых абзацев. Но им не не надо, они всё равно не поймут о чем тут написано. Но люди умные понимают, что МТО это та самая часть айсберга, которая находится под водой, это хребет авиапрома и его кровеносная и нервная система вместе взятые. Серийное производство современных лайнеров невозможно без такой системы, ибо невозможно без неё объединить сотни предприятий авиапрома в рамках гагантской производственой системы.
За всю историю отечественного самолетостроения сходные проблемы решались в начальный период Великой Отечественной войны и при восстановлении гражданского самолетостроения в послевоенный период, когда материально-техническое обеспечение авиаотрасли, взаимодействие предприятий авиапрома с другими отраслями и их взаимодействие с поставщиками, обеспечивалось планами и механизмами Госплана и Госснаба СССР.
Да, по сути у нас в стране, в рамках отдельной острали вернули Госплан, воссоздав его просто на новом технологическом уровне. Очень рекомендую дочитать это интервью до конца. Олег Владимирович Нестеров — заместитель генерального директора компании «Яковлев» по материально-техническому обеспечению, закупкам и логистике рассказывает, казалось бы скучные вещи, внутреннюю кухню, но если задумываешься над этим, то просто дух захватывает от масштаба решенной задачи.
Государственное решение о обеспечении технического и технологического суверенитета в гражданском самолетостроении потребовало реформы материально-технического обеспечения (МТО) отрасли и реформы взаимодействия конструкторских служб конструкторских бюро (КБ) с разработчиками, производителями авиационных систем и министерствами.
О том, как создавалась и внедрялась в гражданском авиастроении наша новая система материально-технического обеспечения, при создании которой внедрено директивное планирование, внедрена поддержка нескольких министерств и Правительства России, внедрена система представительств заказчика, а также внедрено целевое финансирование и внедрена полная сертификация изделий, — рассказывает Олег Владимирович Нестеров — заместитель генерального директора компании «Яковлев» по материально-техническому обеспечению, закупкам и логистике.
— Олег Владимирович, что изменилось после введения санкций в гражданских программах строительства самолетов, с точки зрения МТО?
— Изменилось очень многое. На фоне санкций выше стала наша ответственность за обеспечение российских авиакомпаний новыми самолетами. Принципиально другими стали поставщики и соисполнители. Сузился выбор вариантов решения той или иной проблемы. Все это потребовало полной перестройки системы МТО и наделения ее новыми функциями, а так же реформирования работы КБ ФРС (конструкторское бюро филиала «Региональные самолеты» — Ред.) и инженерного центра «Яковлева», ответственных за приемку у поставщиков результатов проектирования систем.
Очередной МС-21 готовится к проверкам систем
Возможности и сроки
— Что имеется в виду под принципиально другими поставщиками?
— Нашими зарубежными партнерами раньше были компании, имеющие длительный опыт разработки, поставки компонентов и послепродажного обслуживания в интересах ведущих фирм, таких как Boeing и Airbus. Для них наши требования к комплектующим изделиям не были новыми. В основном, нам поставлялись продукты, системы, компоненты, ранее разработанные для западных самолетов. Под наши требования дорабатывались, чаще всего, только интерфейсы. Элементная база и материалы были паспортизированы.
Привлеченные к программам импортозамещения отечественные поставщики в большинстве своем такого опыта не имеют. Многие системы, компоненты, а иногда даже материалы, они делают в первый раз. В ряде случаев речь идет о полномасштабных НИОКР (научноисследовательские и опытно-конструкторские работы — Ред.), освоении новых технологий и развертывании нового производства. Делать это приходится в сжатые сроки.
И в этих случаях, к сожалению, мы уже не можем полагаться исключительно на компетенцию поставщика. Нашим конструкторам приходится детально разбираться — как спроектирована конкретная система, чтобы выявить недочеты и внедрить улучшения. Раньше эта задача не была такой чувствительной.
Отмечу, что наши новые поставщики должны вписаться в ограничения — массогабаритные, энергопотребления и другие, заданные конструкцией сертифицированного базового самолета.
— Можно привести пример, понятный широкому круга читателей?
— Наша промышленность делала пассажирские кресла массой 14 кг. Западные поставщики поставляли 10-килограммовые. Нетрудно посчитать — на сколько могла бы возрасти масса пустого самолета. Впрочем, по креслам мы видим, что вопрос активно решается.
Важно отметить, что вся импортозамещенная продукция должна соответствовать жестким нормам авиационной безопасности. А наши новые поставщики, за малым исключением, идут по процессу сертификации изделий для гражданской техники впервые. Для них, в частности, новыми являются требования к сертификации программного обеспечения КТ-178, аудиты SOI 1. А делать первый раз всегда труднее и дольше, чем в десятый. (КТ‑178 — квалификационные требования к программному обеспечению бортовых систем при сертификации авиатехники. Аудиты SOI — нормированные этапы сертификации изделий.)
Сертифицировать приходится не только систему, как было раньше, но и ее агрегаты, отдельные элементы, материалы. Объем работ увеличивается примерно в четыре раза.
— Насколько соответствуют производственные мощности поставщиков поставленным задачам?
— В 2022 году, когда решался вопрос о получении инвестиций для развития, проводилась оценка возможностей кооперантов по поставкам импортозамещенных компонентов МС-21 и «Суперджета». Стартовая база тогда была недостаточной для реализации полномасштабной программы импортозамещения.
Сегодня в результате колоссальной проделанной работы есть заметный прогресс — наши поставщики увеличивают парк оборудования, набирают персонал. Но для того, чтобы возможности разработчиков, производства и поставщиков состыковались с директивными сроками, нужно еще очень много сделать. Над этим и работаем. Однако есть и некоторые задержки.
Некоторые частные поставщики, к сожалению, при росте ключевой ставки в 2024 году не смогли привлечь кредиты банков для технического перевооружения вследствие их дороговизны. Размер ключевой ставки сейчас намного превышает среднеотраслевые показатели рентабельности. Такие случаи требуют отдельных решений. И нам приходится их искать вместе с поставщиками. То есть мы по сути становимся во многих случаях и целевым финансистом, и бизнесагентом, и сертификатором, и смежником, и контролером для поставщика.
Двигатель – один из элементов импортозамещения
Новые задачи и новые инструменты
— Вы сказали о перестройке системы МТО и ее новых функциях. О чем идет речь?
— Раньше срок поставки самолетов, а, значит, и срок комплектации, был результатом рыночной договоренности. В новых условиях внедряются элементы директивного планирования, доля которого в программах импортозамещения сегодня составляет порядка 75 процентов. По существу, пришлось в короткие сроки создать многоуровневую систему управления поставщиками. Вверх она простирается до контролирующих структур Правительства России, вниз — на всю глубину кооперации вплоть до третьего уровня.
Для понимания сложности задачи, скажу, что учитываемых поставщиков — свыше 1000, а изделий по ведомостям комплектации — более 10 тысяч.
Увеличился объем нашей работы по контролю испытаний. Раньше было достаточно отчетов разработчика. Сегодня мы вынуждены контролировать — заключены ли у нашего поставщика договоры на испытания с сертификационными центрами, куплено ли стендовое оборудование для испытаний?
Всего в рамках новой системы управления МТО разработаны и внедрены 14 инструментов работы с поставщиками.
— Назовите наиболее важные новые инструменты.
— Жизнь заставила нас вести еженедельный поэлементный — по ведомости комплектации — учет движения комплектующих изделий по всей «юбке» поставщиков вплоть до третьего уровня.
Разработанный нами в короткие сроки инструмент системного регулярного мониторинга исключил потерю информации и прекратил споры о том, кто и как выполняет свои обязательства. Каждый поставщик размещает данные в информационной системе проектного управления и видит свое влияние на производственную программу. Видит это и руководство отрасли в ОАК, «Ростехе», Минпромторге и аппарате Правительства России.
Создан инструмент оперативного решения технических вопросов, таких как корректировка технического задания, замена материалов, пересмотр графиков испытаний компонентов с учетом хода подготовки самолета к первому вылету.
В нашем арсенале — аудиты программ технического перевооружения поставщиков и расчет балансов производственных мощностей. Прошел обкатку регламент, который позволяет объективно, а не только по докладам директоров, оценивать возможности комплектаторов. Это наша авторская методика, прошедшая верификацию в ОАК.
Практикуется мониторинг исполнения кассовых планов поставщиков. Цель: обеспечить получение поставщиком средств ФНБ (Фонд национального благосостояния России — Ред.) или госконтрактов, но не допускать, чтобы поставщик превращался в «копилку авансов».
По результатам каждого года формируем рейтинг поставщиков, который показывает, кто и как выполнил обязательства в части ценообразования, сроков и качества.
Пока есть еще недоработки в части развития технических компетенций новых поставщиков. Некоторых из них нужно, не побоюсь этого слова, учить проектированию систем для гражданских самолетов. Это наша совместная задача с КБ: наша — в организационном плане, КБ — в техническом. Для этого сейчас подключается экспертное сообщество. К развитию систем проектирования у поставщиков мы привлекаем МАИ, ГосНИАС и другие профильные институты.
Компоненты бывают разные
Ресурсы и опыт
— В 2024 году «Сбербанк» и «Газпромнефть» проводили аудит компании «Яковлев», изучая, в частности, практику работы с поставщиками. Какую оценку система МТО получила?
— Нашу работу аудиторы оценили положительно. Рекомендации, которые нам выданы, мы выполнили к концу 2024 года.
Мы, в свою очередь, познакомились с новыми для нас практиками работы, такими как, присутствие Представителя заказчика (присутствие постоянного представителя заказчика на производстве и в КБ поставщика и мониторинг его силами исполнения контрактов и сроков поставки в соответствии с графиками — Ред.). За последние месяцы во взаимодействии со специалистами «Газпромнефти» мы создали общие представительства по 17 критическим поставщикам. Эти представительства в ежедневном режиме на месте контролируют важные для нас параметры — графики, финансы, отгрузки, взаимодействие с поставщиками нижних уровней.
— Почему решили сотрудничать с «Газпромнефтью»?
— У них, во-первых, есть ресурс — более 4 тысяч человек в службах закупок. Во-вторых, имеется опыт и методики сопровождения, обученные кадры, специализированное программное обеспечение для ежедневного контроля и сопровождения договорных обязательств с поставщиками высокотехнологичного оборудования. И самое главное — есть история успеха по оперативному импортозамещению критичных технологий ремонта и восстановления высокотехнологичных агрегатов для нефтедобычи и нефтепереработки.
— Все ли соглашаются показывать свою «внутреннюю кухню»?
— Большинство соглашаются и представляют данные сами. Если не хотят, нам помогает прокуратура.
Отмечу, что внедренный вместе с «Газпромнефтью» Представительство заказчика — это эффективный механизм помощи руководителям и собственникам предприятий кооперации. Оказалось, что часть из них недостаточно точно представляет реальное состояние дел в части наших программ. Наши представители на местах, работая у поставщика в режиме 8 часов 5 дней в неделю, делают ситуацию прозрачной и понятной.
Багажные полки - тоже один из видов компонентов
Пряник, пряник, кнут
— Что делать, если вы видите проблемы у поставщика?
— Включаются инструменты исправления ситуации. Их несколько. Первый из них — это объяснить поставщику его роль в общей системе. Не всегда он понимает, что его небольшое изделие мешает собрать самолет по указу Президента России. Очень многие проникаются, когда это понимают.
Наши выездные аудиты оказывают помощь в поиске внутренних резервов. Мы умеем их выявлять, поскольку владеем методологией, которая у многих отсутствует. Таких аудитов мы проводим порядка четырех в месяц.
При необходимости привлекаются конструкторы и технологи заказчика и других экспертных организаций отрасли. Следует, однако, сказать, что по некоторым агрегатам таких экспертов не было. Они появляются по мере продвижения ОКР. Вместе с конструкторами в некоторых случаях вносили коррективы в техзадания, если это позволяет быстрее подготовиться к первым этапам испытаний, на которых число режимов работы техники ограничено.
Если мы видим, что трудности реальные, но проблема решаема, рассматриваем вопрос о дополнительном авансировании. Например, оказываем помощь в получении денег на техническое перевооружение из Фонда развития промышленности, подтверждая, что заявка в региональный или федеральный фонд сделана в интересах конкретного самолета.
— Если вы видите, что поставщик не выполняет свои обязательства или не может выполнить, как решать проблему? Опять через прокуратуру?
— Работа с правоохранительными органами — это процентов пять нашей деятельности. 95 процентов — это помощь поставщикам.
Безусловно, есть ситуации, когда необходимо применять предусмотренные законодательством санкции. У нас налажена претензионная работа, объем выставленных претензий к поставщикам идет на миллиарды.
Если проблема не решается, возможна передача конструкторской документации на требуемые комплектующие альтернативному производителю. В ряде случаев мы идем на эскалацию проблемных вопросов на вышестоящий уровень — отраслевой или правительственный.
— Какой орган координирует усилия участников гражданских программ?
— С начала 2023 года работает управляющий комитет, который ежемесячно рассматривает отчеты по каждой гражданской программе — МС-21, «Суперджет», Ил-114, Ту-214. В его состав входят представители ОАК, «Ростеха» и Минпромторга, директора холдингов «Ростеха» и руководители частных холдинговых компаний. Плюс приглашенные участники.
Основа для принятия решение — собранная нами информация, о которой сказано выше.
Формально комитет является совещательным органом, но де-факто здесь вырабатываются управленческие решения, которые реализуются через руководство или собственников предприятий. По линии холдингов «Ростеха» за это отвечает первый заместитель генерального директора Владимир Артяков. В отношении частных компаний решения проводятся через Минпромторг России.
С 2024 года наиболее сложные вопросы решаются на уровне Правительства России, аппарат которого имеет постоянный доступ к актуальной информации по нашим программам. По решению Правительства России создан механизм, в рамках которого проблемы регулярно рассматривают, каждый по своему графику: представитель Министерства промышленности и торговли, представитель Минпромторга и первый вице-премьер.
Логистический центр ИАЗ: сюда поставляют изделия поставщики
Безопасность — абсолютный приоритет
— Как решается на фоне жестких сроков вопрос качества?
— Руководство отрасли исходит из того, что авиационная безопасность — это абсолютный приоритет в гражданском авиастроении. Соответственно, вопросам качества мы уделяем самое большое внимание.
Наша работа опирается на мощную отраслевую нормативную базу. Это — основные квалификационные требования, ГОСТы по разработке, плюс контроль независимых представительств за их исполнение.
В случае проблем качества товар не будет отгружен. Если изделие не прошло большого перечня испытаний, мы его просто не получим.
Учитывая специфику гражданской авиации, дополнительно разрабатываем методики приемки изделий по параметрам, которые не нормируются конструкторской документацией.
Еще один механизм обеспечения качества — инспекции первого изделия, которые на месте проводит совместная команда — наши конструкторы и технологи, сотрудники независимых представительств, специалисты качества поставщика.
Также мы работаем с методикой 8D, которая требует от каждого поставщика проводить корректирующие действия, если дефект уже случился, и упреждающие мероприятия, если он ожидается по результатам анализа схожих компонентов. (Цель методики восьми дисциплин (8D) — улучшение продукции и производственного процесса за счет выявления, исправления и устранения повторяющихся проблем. Методика устанавливает постоянные корректирующие действия на основе статистического анализа проблемы и причин ее возникновения.)
— Есть ли проблемы нормативной базы, требующие доработки?
— Необходима детализация правил применения методов определения соответствия в рамках исполнения квалификационных требований, например, КТ-178. Даже в случаях, когда вопрос можно закрыть документами и расчетами, с нас требуют проведение натурных испытаний. Результат — удлинение сроков.
Очень важен вопрос приоритетности гособоронзаказа и гражданского заказа. По нашему мнению, дисциплина исполнения государственного гражданского заказа должна быть такая же, как у оборонного.
Есть у нас предложения и по вопросам ценообразования и правилам расчетов за поставленную продукцию.
По моему мнению, нужен механизм, позволяющий в случае критичных системных срывов передавать интеллектуальную собственность от собственника альтернативному разработчику или даже вводить внешнее управление на предприятии, не выполняющем взятые на себя обязательства.
Самолеты МС-21 в ожидании компонентов
Задел для будущих проектов
— Можно ли новые методики МТО трансформировать в государственные стандарты?
— Такие планы есть. Известно, что наши западные коллеги, например, Boeing и Airbus, превращают в стандарты свои договорные требования к поставщикам.
Мы за очень короткое время отладили и продолжаем совершенствовать процесс закупок МТО и развития поставщиков в гражданском авиастроении. Наша нормативная база — одна из лучших в высокотехнологичном машиностроении. Она релевантна сложившейся обстановке и, поэтому, применима на практике. Кроме нормативной базы, у нас есть методы управления и обратная связь по эффективности этих методов. Когда мы выйдем на серийное производство, докажем эффективность своих норм продуктом, а не промежуточными результатами, тогда выйдем в соответствующий орган для стандартизации наших методик.
— Как обстоят дела со специалистами, которые решают задачи МТО?
— Новые инструменты потребовали новых специалистов, умеющих этими инструментами пользоваться. На начальном этапе проблемы мы решали у себя в компании «Яковлев». Затем начали внедрять наши методы во «внешнем мире».
Заработали программы дополнительного образования в МАИ. В 2024 году мы взяли на работу 25 человек, закончивших соответствующий курс. Набрали второй поток и повторим набор в текущем году.
С нашим активным участием создана кафедра МАИ 1401 «Комплексное проектирование сложных технических систем». С сентября 2025 года стартует магистерская программа высшего образования по специальности «Управление цепочками поставок сложных технических систем».
В компании «РТ-Комплектимпекс» в 2024 году обучено 30 человек по программе «Управление поставщиками в высокотехнологичном машиностроении».
Но не нужно забывать, что к решению вопросов МТО необходимо подтягивать и другие службы. Вместе с конструкторами и научным экспертным сообществом необходимо решать вопросы методики проектирования систем и агрегатов гражданской авиатехники и помощи поставщику, который с энтузиазмом взялся за эту работу, но на каком-то этапе стал нуждаться в помощи. Уверен, вместе мы справимся.
— Что вы ответите тем, кто скажет: вроде работаете, а сдвижка сроков идет?
— Давайте вспомним, что дискриминационные западные санкции преследовали цель остановить наши гражданские авиационные программы. Эта цель не достигнута, и, я уверен, не будет достигнута.
За последние годы решены многие сложнейшие проблемы импортозамещения. Известен результат по композитам: переход на отечественные материалы сертифицирован. Укомплектованы и проходят испытания первые, частично импортонезависимые опытные самолеты SJ-100 и МС-21.
Результат нашей работы — это не только самолеты. Отечественные предприятия осваивают принципиально новые технологии, которые выведут поставщиков авиапрома на современный уровень. Ряд компаний, ранее работавших только на оборону, получают полезный опыт сертификации изделий для гражданской авиационной техники. Создана система управления МТО, способная решать задачи в любых ситуациях. Это — российские активы.
Опытный образец среднемагистрального самолета МС-21, оснащенный новыми российскими системами и агрегатами, впервые поднялся в небо с аэродрома Иркутского авиационного завода компании «Яковлев». На его борту тестировались отечественная авионика, системы электроснабжения, кондиционирования и другие. Самолет находился в воздухе 1 час 15 минут, достигнув скорости 580 км/ч и высоты 3000 м.
Национальный исследовательский центр "Институт имени Н. Е. Жуковского" впервые в мире провел испытания интеллектуальных технологий для сверхзвукового гражданского самолета. Пилоты подняли в небо демонстратор интеллектуальных технологий в составе летающей лаборатории Як-40 и управляли им из кабины без остекления с использованием систем внешнего видения на базе камер разных спектральных диапазонов.
Компания Yadro запустила в Подмосковье новую линию по производству модулей для отечественных сетей сотовой связи. На первом этапе здесь смогут выпускать до 80 тыс. модулей в год. Запуск новой линии стал частью масштабного проекта по разработке и запуску промышленного производства базовых станций, объем инвестиций в который оценивается в 30 млрд рублей.
Иркутская нефтяная компания завершила основные пусконаладочные работы на Иркутском заводе полимеров и приступила к его запуску. Это первый в Восточной Сибири завод по выпуску полимеров из собственного сырья – этана. Произведенный на заводе полиэтилен может быть использован в различных отраслях, включая строительство, медицину, легкую промышленность и т.п.
Южный центр судостроения и судоремонта завершил строительство танкера-химовоза проекта 00216М «Азимут – 1». Грузовое судно может использоваться для перевозки наливом сырой нефти и нефтепродуктов без ограничения по температуре вспышки паров, патоки, а также вредных жидких веществ, включая те, которые требуют подогрева до температуры 60 °C. В одном рейсе могут перевозиться три сорта груза.
В Новгородской области открыли первое в России производство электросварных фитингов . Это вид соединительных деталей, которые позволяют создать монолитный и полностью герметичный участок на переходе или изгибе трубы. Новый завод станет первым в России, где будет налажен полный цикл производства. Всю продукцию станут изготавливать только из российского сырья, это полностью исключает зависимость от иностранных поставщиков.
"Камаз" представил электробус "Камаз-52222" нового поколения. Электробус оснащен российской литий-никель-марганец-кобальтовой батареей емкостью 230 кВт·ч, которая обеспечивает запас хода не менее 100 км. При этом полная зарядка занимает 55 минут от станции 300 кВт. Салон нового электробуса рассчитан на 85 пассажиров с 35 посадочными местами.
«Азимут» провел сертификационные испытания нового радиолокатора для аэропортов. Дальность работы радиолокатора МВРЛ 2700 превысила 400 километров, что в два раза выше требуемых параметров. Разработка может использоваться в различных климатических зонах. Антенна радиолокатора безотказно действует при температуре окружающей среды от −50 °С до +50 °С.
Ученые Уральского федерального университета создали противоопухолевые комплексы с карбенами, способные подавлять рост опухолевых клеток в 10 раз эффективнее одного из общераспространенных препаратов химиотерапии - цисплатина. Открытие позволит бороться с опухолевыми клетками, у которых уже развилась невосприимчивость к действию цисплатина, а также снизить побочные эффекты химиотерапии.
Россия и КНДР начали строить автомобильный мост (https://vk.cc/cLvGHn) через пограничную реку Туманная. Длина моста с подъездными дорогами составит почти 5 км. Пункт пропуска с российской стороны будет рассчитан на 300 машин в сутки. Мост автомобильный строят рядом с железнодорожным мостом «Дружбы». Ориентировочное время строительства - 1,5 года.
Следующий выпуск крадущейся промышленности, затаившейся субботы ровно через неделю. Приходите в кителе, как все приличные люди.
