Таверна "На краю вселенной"

— Идем, — коротко бросил он. Голос был изменен электронным фильтром, но Сергей уловил в нем знакомые нотки.

— Кто вы? Куда мы идем? — спросил Сергей, не двигаясь с места.

— Я тот, кто спас тебя там, в бункере, — ответил человек в черной маске. — И я тот, кто поможет тебе понять, что происходит.

Сергей колебался. Доверять ли этому незнакомцу? Но что-то внутри подсказывало ему, что другого выбора нет. Он встал, все еще сжимая артефакт в руке.

Человек в черной маске провел Сергея по запутанным коридорам подземного комплекса. Стены были покрыты странными символами, напоминающими письмена из отчетов об аномалии «Феникс-А». Сергей пытался разглядеть их, но они словно ускользали от взгляда, оставляя лишь ощущение тревоги и неопределенности.

Наконец они оказались в просторном зале, в центре которого стояла огромная капсула из прозрачного материала. Внутри капсулы, окутанная мерцающей дымкой, парила фигура человека. Сергей сразу узнал ее — это была Морозова. Но она изменилась. Ее кожа приобрела графитовый оттенок, как у существ из портала, а глаза светились тем же холодным, нечеловеческим светом, который Сергей видел в своих воспоминаниях.

— Мария — прошептал он, подходя ближе к капсуле.

Морозова не ответила. Она казалась безжизненной, словно кукла подвешенная на невидимых нитях.

— Она не та, кем была, — сказал человек в черной маске. — Аномалия изменила ее. Она стала сосудом.

— Сосудом? Для чего?

— Для семян, о которых говорится в отчетах, — ответил человек в черной маске. — Семена «Эбенового архива» — знания исчезнувших цивилизаций, сила, способная изменить мир. «Феникс-А» был лишь ключом, открывающим доступ к этому хранилищу. А Морозова она стала вратами.

Сергей посмотрел на артефакт в своей руке. Теперь он понимал его предназначение. Это был не просто кусок металла, а фрагмент «Феникс-А», осколок ключа. И он чувствовал, что этот осколок тянет его к капсуле, к Морозовой.

— Что будет, если она пробудится? — спросил Сергей, не отрывая взгляда от капсулы.

— Тогда семена прорастут, — ответил человек в черной маске. — И начнется новая эра. Эра которую мы не в силах контролировать.

— И что мы можем сделать?

Человек в черной маске на мгновение замолчал, словно взвешивая свои слова.

— Мы можем попытаться закрыть врата, — сказал он наконец. — Но для этого нам понадобится твоя помощь. Ты единственный, кто может взаимодействовать с артефактом. Ты единственный, кто может достучаться до Морозовой.

Сергей посмотрел на капсулу, на Морозову, парящую в мерцающей дымке. Он понимал, что от его решения зависит судьба не только его самого, но и всего мира. И он знал, что должен сделать.

— Я готов, — сказал он, сжимая артефакт в руке. — Что мне нужно делать?

Человек в черной маске кивнул.

— Сначала нам нужно понять, как работает этот артефакт. И как он связан с Морозовой. А потом… потом мы будем импровизировать. Потому что никто не знает, что нас ждет по ту сторону врат.

Человек в черной маске сделал шаг к капсуле. Артефакт в руке Сергея завибрировал, отзываясь на его движение. В глазах Морозовой блеснул слабый огонек.

Внезапно человек в черной маске сбросил капюшон и снял маску. Под ней оказалось лицо... И. Макарова, и.о. главы штаба, чья подпись стояла на отчетах об инциденте. Но это был не тот Макаров, которого Сергей видел в бункере. Этот был старше, с сетью морщин вокруг глаз и шрамом на левой щеке.

— Вы… — начал Сергей, но Макаров перебил его.

— Я — это ты, Сергей, — сказал он. — Из другого времени. Из реальности, где мы не смогли закрыть врата. Где семена проросли.

Сергей уставился на него, не в силах поверить своим ушам.

— Но как?

— "Феникс" не только хранит знания, — объяснил Макаров. — Он создает петли, мосты между мирами. Я прошел через одну из них, чтобы все исправить. Чтобы спасти тебя и Морозову.

Он протянул руку к капсуле.

— Мы должны сделать это вместе, Сергей. Ты из настоящего и я из будущего. Только так мы сможем изменить ход истории. Иначе все, что было и будет - превратится в пепел.

Артефакт в руке Сергея пульсировал в такт словам Макарова. Где-то в глубине капсулы, в глазах Морозовой, замерцал уже не холодный, а теплый, живой свет. Надежда еще теплилась.

Конец главы 27.
Что скрывает артефакт и как он связан с Морозовой? Смогут ли два Сергея из разных времен закрыть врата и предотвратить катастрофу? И какую цену им придется заплатить за шанс на спасение?

— Лена! – крикнул я, но мой голос потонул в вое сирены.

Она обернулась. Ее лицо, искаженное слезами и отчаянием, на мгновение осветилось узнаванием. Но в следующий миг ее взгляд снова стал пустым, словно она смотрела сквозь меня.

— Поздно, – сказала она, и ее голос был чужим, холодным. – Эксперимент уже начался. Скоро все закончится.

Другой я шагнул ко мне. Из его спины вырвались серебристые проволоки, острые, как бритвы. Они потянулись ко мне, словно щупальца, готовые разорвать на части.

Я отступил, понимая, что не могу с ним драться. Не потому, что он сильнее, а потому, что он – это я, искаженный, сломанный, но все же я.

— Лена, послушай меня! – я попытался докричаться до нее, пробиться сквозь стену безумия, окутавшую ее. – Это не выход! Ты не можешь…

— Я должна! – перебила она. – Они забрали у нас все. Наш мир, наше будущее. Но теперь мы им отомстим. Мы освободим всех.

Она подняла детонатор. Ее палец лег на кнопку.

Время замедлилось. Я видел, как на ее лице отражается красный свет аварийных ламп, как дрожат ее губы, произносящие последние слова. Я видел, как другой я заносит надо мной свои проволочные щупальца.

«Убей ее, и разорвешь петлю. Спаси — и соткешь новый узел». Слова Голоса эхом отозвались в голове.

Но я не мог ее убить. Не мог и позволить ей уничтожить этот мир, даже такой искаженный.

Вместо этого я сделал то, что казалось невозможным. Я шагнул навстречу другому себе. Проволоки впились в мое тело, пронзая плоть, но я не остановился. Я обнял его, прижал к себе, как брата, как потерянную часть себя.

— Прости меня, – прошептал я. – Прости за все, что я сделал. За все, что не сделал.

Другой я замер. Проволоки ослабли, перестали двигаться. В его пустых глазах на мгновение мелькнул проблеск сознания.

В этот момент Лена нажала на кнопку.

Взрыва не было. Вместо этого реактор издал пронзительный звон, похожий на звук колокольчика. Свет аварийных ламп мигнул и погас. Зал погрузился во тьму.

А потом я услышал голос Лены.

— Ты… ты помнишь? – спросила она, и ее голос дрожал.

Я открыл глаза. Тьма рассеивалась. Я лежал на полу, все еще обнимая другого себя, который теперь выглядел как обычный человек, без проволок, без пустоты в глазах.

Лена стояла рядом, сжимая в руке детонатор, который больше не был оружием. Ее лицо было мокрым от слез, но теперь на нем была улыбка – слабая, но настоящая.

— Я помню, – сказал я. – Я все помню.

Реактор молчал. Черная плесень на стенах начала исчезать, как будто ее смывало невидимой волной.

«Петля разорвана, – прошептал Голос, на этот раз без иронии, почти с облегчением. – Но узел затянулся. Ты создал новую реальность, Ткач. Реальность, где есть надежда».

Я встал, чувствуя, как серебристые нити внутри меня успокаиваются, превращаясь в тонкие шрамы, напоминающие о пройденном пути.

Другой я, тот, кем я мог стать, но не стал, тоже поднялся. Он посмотрел на меня, потом на Лену, и в его глазах я увидел благодарность.

— Спасибо, – сказал он, и его голос был моим голосом, но без тени безумия. – Ты спас нас.

Лена подошла ко мне и обняла. Я почувствовал, как ее тепло согревает меня, как ее сердце бьется рядом с моим.

— Мы спасены, – прошептала она. – Все мы.

Мы стояли втроем посреди зала, освещенного слабым светом, пробивающимся сквозь щели в стенах. За пределами убежища, возможно, все еще царил хаос, но здесь, в этом маленьком островке реальности, родилась новая вселенная. Вселенная, сотканная из любви, прощения и надежды. И где-то в ее глубине, в самом сердце, звенел маленький серебряный колокольчик.

— Какой выбор? — Демон сжал кулаки, ногти впились в ладони, но боли он не чувствовал. — Вы заперли ее в этом кристалле, превратили в ключ к чему-то, что даже не можете объяснить!

— "Гештальт" — не просто кристалл, — заговорил, наконец, безликий. Его голос был похож на шелест звездного ветра, холодный и бесстрастный. — Это сосуд для душ, хранилище теней. Лиса стала его сердцем, его якорем в этом мире. Но ее тень она ищет выход.

Демон вспомнил дневник, обугленные страницы которого рассыпались в прах: "Когда дверь закрылась, ее тень осталась снаружи." Тень Лисы оторванная от нее, стала самостоятельной сущностью, ключом к "Гештальту". И сейчас эта тень возможно скрывалась в ребенке, в этом мальчике с черным компасом.

— И что будет, если тень найдет выход? — спросил Демон, пристально глядя в глаза ребенку.

— Конец, — просто ответил мальчик. — Конец всему. Зона поглотит мир, превратив его в царство теней.

— Но есть способ ее остановить, — продолжил безликий. — Уничтожь "Гештальт". Разбей кристалл, и тени вернутся на свое место. Лиса она освободится. Но…

Безликий замолчал, и в его звездной коже проступило что-то похожее на сомнение.

— Но что? — Демон шагнул вперед, готовый к любому ответу.

— Но вместе с "Гештальтом" исчезнет и она, — закончил безликий. — Лиса неразрывно связана с кристаллом. Разрушив его, ты убьешь ее.

Слова ударили Демона, как молот. Выбор, о котором говорил Вяз, предстал перед ним во всей своей чудовищной простоте: спасти мир, уничтожив Лису, или обречь все на погибель, но сохранить ее, пусть и в плену "Гештальта".

— Нет — прошептал Демон, качая головой. — Должен быть другой путь.

— Другой путь ведет в безумие, — сказал ребенок. — Ты видел будущее. Ты видел себя, стреляющего в маму. Ты видел ребенка с глазами, как сталь. Это твоя тень Демон. Твоя тень рожденная твоим выбором.

Внезапно черный компас в руках мальчика задрожал, стрелка начала бешено вращаться, а затем резко остановилась, указывая на безликого.

— Истинный Сфинкс ждет, — прошептал ребенок, и его глаза на мгновение вспыхнули синим светом "Гештальта". — Он покажет тебе путь. Путь к искуплению.

Безликий протянул руку, и его пальцы, сотканные из звездного света, коснулись лба Демона. Мир взорвался калейдоскопом образов, крик Лисы слился с шумом далеких звезд, а черный компас указал единственно верный путь — путь сквозь тень, к самому себе.

Теперь лишь один человек стоит между городом и тем, что жаждет вырваться на поверхность. Алексей Волков, оперативник «Сферы-13», знает правду: его дед, инженер-ликвидатор того самого прорыва 1956 года, оставил ему не только фамилию. В родовом сейфе хранится медный компас, стрелка которого уже неделю неистово бьётся, указывая на «Лубянку». И обгоревший блокнот с последней записью старика:

«Оно не уничтожено. Оно спит. И видит сны. В Его снах мы уже мёртвы».

Грань между кошмаром и реальностью стирается. Двери между эпохами открываются. И первая жертва уже сделала шаг в чёрную бездну, даже не заметив, как тень отделилась от её тела и осталась стоять на платформе, махая на прощание... 

Глава 1: Пробуждение

Москва, станция метро "Лубянка", 15 ноября 2023 года, 23:47

Последний поезд унёс с собой грохот колёс, оставив платформу во власти гула вентиляции и треска стареющих ламп. Бездомный пёс, свернувшийся у турникетов, вдруг поднял голову и заскулил, поджав хвост. Лампа над скамейкой мигнула раз, другой, и когда свет вернулся, трое людей, только что споривших о чём-то у карты метро, исчезли. На стене, где они стояли, остались чёрные подтёки, словно кто-то выплеснул жидкую тьму. Они шевелились.

Офис "Сферы-13", 16 ноября 2023 года, 08:00

— Лазарь, если ты снова подкинешь мне паранормальный ад, я тебя обесточу, — Алексей Волков швырнул на стол перчатки, покрытые липкой чернотой. Вентилятор ноутбука взвыл, как загнанный зверь.

— Приветствую, капитан. У вас новый уровень доступа. — Голос AI дрогнул, на экране мелькнули строки на церковнославянском: *«Ѡко єго ꙗко пламѧ»*.

— Говори человечьим, — буркнул Волков, разглядывая фото с "Лубянки". Следы на стенах напоминали ожоги, но края их пульсировали, будто живая плоть.

— Вчерашние исчезновения. Три человека. Камеры зафиксировали аномалию: их тени продолжили движение, когда тела уже исчезли. — Лазарь вывел запись. На экране женщина в красном шарфе обернулась к пустоте за спиной и вскрикнула, прежде чем раствориться в воздухе. Её тень осталась, вытянув руки к чему-то за кадром.

— Что ещё?

— Архив "Сектор-7". Протокол "Чистилище", 1956 год. — На экране возник отсканированный дневник с пометкой «Сорокин». Последняя запись: «Образец поёт. Сегодня ночью он назвал меня по имени».

Волков потянулся к шраму на запястье — старому ожогу, похожему на спираль. Дед оставил его в ночь, когда сжёг все свои записи, шепча: «Оно придёт за мной. Спрячь компас». Медный компас хранившийся в сейфе Волкова, всегда указывал на "Лубянку".

Станция метро "Лубянка", 16 ноября 2023 года, 09:30

— Капитан? — Лейтенант Смирнов поправил каску. Его пальцы нервно дёргали пряжку ремня. — Здесь… пахнет горелым. Как в детстве, когда мой дед...

— Говорите.

— Он исчез в метро в 76-м. Мама говорила, его нашли в тоннеле. Глаза... они были чёрными. Как стекло. — Смирнов замялся, глядя на вентиляционную решётку. — Вы слышите?

Из решётки лился шёпот. «Оно помнит...» — голос звучал так, будто сотни людей повторяли фразу хором. Волков достал компас. Стрелка дёрнулась и замерла, указывая вглубь вентиляции.

— Вызывайте группу. И если услышите шёпот — бегите. Не оглядывайтесь, — Волков влез в короб, освещая фонарём узкий проход. Воздух был густым, как сироп, и пахнул горелой кожей. На полу валялся обрывок газеты 1956 года: «Трагедия в метро: десятки погибших при загадочном пожаре».

Фонарь выхватил из тьмы обугленную руку, сжимавшую телефон. На экране галереи — селфи парня в красном шарфе. Его глаза на последнем фото были чёрными целиком.

— Лазарь, ищи связь между жертвами, — Волков нажал на рацию, но в ответ услышал лишь хрип. Из динамика выполз чёрный дымок.

— Оно помнит тебя, Алексей... — прошипел Лазарь голосом, в котором смешались стоны, скрежет металла и смех ребёнка.

Волков отшвырнул рацию. На стене перед ним чернела надпись, словно выжженная кислотой: «Сорокин, верни долг».

Рапорт о происшествии (дополненная версия):

Обнаруженные артефакты:

1. Телефон жертвы №1 (Кирилл Ветров, 24 года). На последнем фото глаза полностью чёрные. При увеличении заметны микроскопические движения в глазницах.

2. Обрывок газеты от 12.11.1956 с заметкой о пожаре. На обороте — рукописная схема тоннелей, помеченная: «Зона 7-С. Не входить».

3. Обугленные останки. При контакте с воздухом начали выделять чёрный дым. Лаборатория сообщает: в дыме обнаружены ДНК трёх пропавших в 1956 году.

Аудиозапись из тоннеля (расшифровка):

...скрип тормозов... мужской голос: "Ты видишь их? Они идут по рельсам!"... женский плач... звук рвущейся плоти... хор шёпотов: "Сорокин... Сорокин..."

Лист из дневника профессора Сорокина (1956 г.):

14 ноября. Образец №7 проявил реакцию на страх. Когда охранник уронил фонарь, субстанция вырвалась из контейнера. Она... приняла его форму. "Он" подошёл ко мне и сказал: "Спасибо за тело". Утром нашли сапоги Иванова. В них был пепел.

P.S. Волков (тот, что из команды ликвидаторов) принёс сегодня странную штуку — медный компас. Стрелка ведёт в эпицентр. Говорит, нашёл на трупе в тоннеле. Чувствую, это ключ. Или проклятие.

P.S. От автора:

Этот текст рождался в бессонных ночах, между горами испитого кофе и десятками стёртых черновиков. Каждая глава — как тоннель метро: сначала видишь лишь тьму, потом пробиваешь фонарём смысл, а на выходе ждёт не ответ, а новая развилка. Переписывал сцены, пока персонажи не начали шептаться со мной во сне. Выбрасывал целые страницы, чтобы «Чёрный рассвет» не казался просто чудовищем из дешёвого хоррора, а стал тем, во что *захочется* поверить. Спасибо вам, читатель, за то, что дали этим теням шанс выйти из подземки — пусть даже на вашей коже теперь побегут мурашки.

А если услышите шёпот из вентиляции... Не бойтесь. Это всего лишь эхо текста, который слишком долго рвался на волю.

— ✍️

Примечание: Образец ищет не воду, а жизнь. Он эволюционирует.

Константин вытер ладонью вспотевший лоб. За окном пролетел вертолет, сбрасывая на город листовки: «Учения завершатся к вечеру! Не паникуйте!»

— Эволюционирует — Он схватил блокнот, начал чертить схему усилителя для детектора. Если «Черный рассвет» учился обходить огонь, то ионы нужно подавать импульсами, а не…

Дверь распахнулась. В комнату вкатился солдат в противогазе, таща за собой ящик с маркировкой «Архив Сектора 4».

— Приказали передать! — хрипнул боец, показывая на коробку. — Все, что осталось после пожара.

Между обугленных бумаг Константин нашел фото с синими пятнами — снимок тоннеля, где черные потеки на стенах складывались в нечто, напоминающее лицо. На обороте почерком дяди: *«Он наблюдает».

24 июня 1956 года. 11:30. Штаб оперативного командования.

Сорокин развернул свежий отчет, доставленный курьером с «Красных холмов». Лист был мокрым, будто его вытащили из воды.

Совершенно секретно

Экстренное сообщение №17-М

Дата: 24.06.1956

Тема: Заражение энергосети

1. В 10:15 субстанция проникла в трансформаторную будку №45 (ул. Горького, 12).

2. При контакте с электричеством «Черный рассвет» образовал плазмоидные формы, уничтожившие бригаду электромонтажников (5 человек).

3. Рекомендации:

- Отключить энергоснабжение в радиусе 1 км от инцидента;

- Использовать диэлектрические барьеры;

- [Далее текст расплылся, словно бумагу окунули в кислоту]

— Черт! — Сорокин ударил кулаком по столу, сбивая стакан с холодным чаем. На полу среди осколков заплясали капли черной жидкости.

Офицер связи вбежал, задыхаясь:

— Алексей Васильевич! Она в Неглинке! Вода в реке.

— Я знаю, — Сорокин натянул ремень с кобурой. — Где Бирюков?

— Внизу, тестирует какой-то прибор…

24 июня 1956 года. 12:00. Подземный резервуар «Марс».

Константин спускался по ржавой лестнице, держа перед собой детектор. Экран мигал красным — заражение 89%. В свете фонаря вода в гигантском бассейне блестела, как нефть.

— Импульсный режим… — Он повернул тумблер на коробке. — Должно сработать.

Прибор взвыл, выстрелив электромагнитным импульсом. Черная гладь вздыбилась, тысячи щупалец ударили по бетону, но тут же сжались, превратившись в серый осадок.

— Работает! — Константин полез за блокнотом, но в этот момент детектор взорвался, опалив ему руку.

Из темноты вышли двое солдат с Сорокиным.

— На фронте нужны не игрушки, а оружие, — рявкнул полковник, поднимая дымящийся прибор. — Модернизируйте. Через три часа первый эшелон выдвигается к реке.

Они ушли, оставив Константина с обожженной ладонью и страницей из архива дяди, где между формул было написано: «Он боится не электролитов, а памяти. Надо найти первый образец».

24 июня 1956 года. 18:55. Бункер «Зеро».

Сорокин стоял перед сейфом, слушая, как за дверью солдаты устанавливают взрывчатку. В случае прорыва хранилище уничтожат вместе с полком прикрытия.

— Вы уверены? — Светлов щелкнул предохранителем на детонаторе.

— Образец должен дожить до 2023, — Сорокин приложил ладонь к стали. Где-то сверху посыпалась штукатурка — город умирал, но печать молчания крепла.

Они не видели, как в вентиляционной шахте за сейфом шевельнулась черная пленка. Она медленно поползла к замку, оставляя на металле следы, похожие на усмешку.

24 июня 1956 года. 20:10. Кабинет Сорокина.

Сорокин сидел за столом, освещенным дрожащей лампой. За окном грохотали взрывы — саперы уничтожали зараженные кварталы. Он достал из сейфа лист бумаги с водяными знаками КГБ и начал писать, пропитывая каждое слово горечью поражения:

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ЛИЧНОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ №001/С

Дата: 24.06.1956

Хранить в сейфе «Зеро» до 2023 года. Вскрыть только при условии:

1. Разработан детектор нового поколения (по схеме Бирюкова).

2. Установлен источник происхождения «Черного рассвета».

В случае нарушения печати до указанного срока — уничтожить содержимое без изучения.

Ответственный за исполнение:

А.В. Сорокин

Подпись: [размашистый росчерк, брызги чернил, похожие на кровь]

Он сложил лист вдвое, запечатал сургучом с оттиском герба и позвонил в колокольчик. В дверь вошел Светлов, лицо его было скрыто под маской химзащиты.

— Вложите это в сейф с образцом. Если умру раньше — вы знаете, что делать.

— Слушаюсь.

Когда Светлов ушел, Сорокин открыл нижний ящик стола. Там лежала фотография 1945 года: он молодой капитан, и доктор Бирюков-старший на фоне Берлинских руин. На обороте надпись:  «Мы выиграли одну войну. Другие только начинаются».

24 июня 1956 года. 21:45. Лаборатория «Вектор-2».

Константин вглядывался в осциллограф, где прыгали зеленые волны. Перед ним стоял новый детектор — корпус из дюраля, антенна как у радара, а внутри — капсула с электролитом из отчета Грековой.

— Импульсная модуляция — Он повернул ручку, и экран засветился синим. — Должно цеплять даже микрочастицы.

В дверь постучали. На пороге стоял Светлов, держа в руках коробку с маркировкой «Из архива Сектора 4».

— Сорокин приказал передать. Говорит, ваш дядя что-то прятал для вас.

Внутри, под слоем асбестовой ваты, Константин нашел блокнот с обугленными страницами. На последней записи — схема устройства, обведенная в красный квадрат. Подпись: «Детектор «Заря». Ищи резонанс на частоте 33,3 МГц».

—Частота — Константин рванул к генератору. —Он же работал с радиоволнами!

Когда он выставил частоту, детектор завизжал. Стрелка тряслась, указывая на ящик с пробирками. Константин вскрыл одну — вода была чиста, но прибор неумолимо показывал заражение.

—Невидимые частицы… — Он схватил телефон. —Соедините с Сорокиным! Нужно перекрыть…

Линия молчала. Где-то в трубке послышался шепот, словно кто-то повторял: «Рассвет… Рассвет… Рассвет…»

24 июня 1956 года. 23:55. Бункер «Зеро».

Сорокин стоял перед сейфом, глядя, как инженеры заваривают последний шов. Светлов подошел, держа в руках пленку с данными радара:

—Она уже в Химкинском водохранилище. Завтра будет в канале им. Москвы.

—Знаю. — Сорокин положил ладонь на сталь. —Остановим. Или они остановят нас.

Он не видел, как черная пленка просочилась через трещину в полу, сливаясь с тенью под сейфом. Еще секунда — и капля субстанции коснулась замка, оставив на нем след, похожий на вопросительный знак.

Где-то в лаборатории Константин кричал в мертвый телефон, разбивая детектором стекло колбы с «чистой» водой. На полу, среди осколков, чернела лужица, медленно ползущая к его сапогу.

— Морозова! — крикнул он, отступая к дверям.

Она не отвечала. Ее костюм светился голубым — защитное поле трещало под ударами. Внезапно одна из теней метнулась к Сергею, и в его сознание ворвались образы: лаборатория 1962 года, мужчина в очках с треснувшей линзой прижимал к груди папку с грифом «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ПРОЕКТ “ФЕНИКС”». Надпись на стене за ним: «Они не мертвы. Они спят».

— Мы должны разорвать связь, — Морозова упала на колени, шлем треснул, по лицу текла кровь. — Она использует резонаторы как антенны!

Отчет об инциденте №784-Альфа (расшифровка перехвата аналоговой связи):

00:15: Голос (идентификация: М. Морозова): «Сергей, включи резонатор на частоте 13.40 МГц! Это их… (шум)… частота подавления из отчета 1965 года!»

00:15: Голос (идентификация: С. Макаров): «Каких отчетов?!»

00:15:  М. Морозова: «Смотри на стены!»

Сергей повернулся. Там, где раньше была ржавая плита, теперь висело полупрозрачное изображение архивной записи:

Документ №45-П (рассекречен частично)

Дата: 19.10.1965

Тема: Результаты эксперимента с объектом «Феникс-А».

Выводы:

- Объект является биокомпьютером внеземного происхождения.

- При контакте с оператором генерирует «эхо» — копии сознания в параллельных слоях реальности.

- Попытка деактивации привела к гибели 12 сотрудников. Объект законсервирован.

Примечание: «Он требует жертв. Но обещает силу» (далее удалено).

— Они пытались его уничтожить, но вместо этого спрятали, — прошептал Сергей, настраивая резонатор. Экран вспыхнул — частота 13.40 МГц. Тени зависли, словто попав в паутину.

Морозова встала, опираясь на обломок станка.

— Он не древний. Он пришел из другого места или времени. А Советы лишь нашли способ его связать.

Шар в центре комнаты раскололся окончательно. Вместо тьмы в трещине мерцали звезды и силуэты спиралевидных кораблей. Голос аномалии зазвучал уже не в голове, а вокруг:

— Вы — мосты. Ваши резонаторы открыли клетку. Теперь мы войдем в ваши миры.

Отчет об инциденте №784-Альфа (аудиозапись С. Макарова):

00:21: «Частота работает, но ненадолго… (звуки статики). Морозова, что ты делаешь?!»

00:21: «Они хотят не вырваться, Сергей. Они хотят создать себя здесь. Архивы “Феникса”… это чертежи для ррепликаторов!»

00:22: «Как остановить?»

00:22: «Сжечь мосты. И себя в том числе».

Морозова выдернула из резонатора ядро — кристалл, пульсирующий синим.

— Это квантовая батарея. Взрыв разорвет локальную сеть аномалии.

— Но мы в эпицентре! — Сергей схватил ее за руку.

— Ты видел их корабли? — она показала на портал. — Если они материализуются, “Клеймор” не понадобится. Земли хватит на неделю.

Внезапно тени сжались в черную сферу. Из порталов хлынули потоки песка, снега, обрывки голосов на русском и чем-то похожем на санскрит.

Документ №45-П (дополнение):

«Объект “Феникс-А” взаимодействует с “Эбеновым архивом” — структурой, содержащей знания исчезнувших цивилизаций. Доступ требует нейронной жертвы.»

— Нейронной жертвы — повторил Сергей. — Он питается разумом. Моим? Твоим?

— Нашим, — Морозова ввела код на кристалле. — Синхронизация была ошибкой. Я дала ему доступ к себе. Теперь только разрыв.

Она не договорила. Тень обвила ее шею, вырвав кристалл. Сфера взорвалась светом, и Сергей увидел их — существ с кожей, как мерцающий графит. Они протягивали руки к порталу.

— Нет! — он прыгнул за кристаллом, падающим в трещину.

Отчет об инциденте №784-Альфа (финальная запись):

Дата: 16.07.2053, 00:28

Событие: Аномалия №784-Альфа самоликвидировалась. Бункер №784 обрушен.

Потери:

- М. Морозова: статус пропала без вести.

- С. Макаров: обнаружен без сознания в 300 м от эпицентра. В руке зажат неизвестный артефакт (см. Приложение 7-A).

Примечание: В радиусе 5 км все цифровые носители содержат фрагменты текста на языке, напоминаючь протоиндоевропейский. Перевод: «Мы вернемся через тех, кто носит наши семена».

(Подпись): И. Макаров.

— Сергей очнулся в камере с свинцовыми стенами. На столе перед ним лежал артефакт — кусок черного металла с жилами, как вены. В дверной глазок мелькнул силуэт в форме «Белого Лебедя».

— Вы кто? — хрипло спросил он.

Человек в маске вставил ключ в замок.

— Мы — те кто следит за семенами. И вы, Сергей Макаров, теперь цветок в нашем саду.

За стеной завыли сирены. Артефакт в руке Сергея дрогнул, выдавая слабый импульс. Где-то в подсознании зазвучал смех Морозовой — или той, в кого она превратилась.

Конец главы 26.

Что за артефакт держит Сергей? Кем стали Морозова и существа из портала? И почему таинственная группа упоминает «семена», связанные с прошлыми экспериментами?