realiy_gizny

Афонский
Русский человек уверенно скажет, что не знает русского слова, от которого могла бы быть образована эта фамилия, но прекрасно понимает, что могло бы стать её основой.
Во-первых, это конечно же имя Афанасий или, как оно произносилось на Руси в повседневном общении, Афоня и даже Офоня (в переводе с древнегреческого — «вечный, бессмертный»).
Вот, например, какая запись сохранилась в Писцовой книге города Дедилова (ныне село Дедилово в Тульской области) от 1588 года:
«Ивановской жеребей Милохина пашни перелогу и дикого поля добрые земли 5 чети в поле, а в дву потомуж.
Ондреевской жеребей Черньцова пашни перелогу и дикого поля добрые земли 5 чети в поле, а в дву потомуж.
Офонской жеребей Боранова пашни перелогу и дикого поля добрые земли 5 чети в поле, а в дву потомуж.
Максимовской жеребей Воронкова пашни перелогу и дикого поля добрые земли 5 чети в поле, а в дву потомуж».
Речь идёт об участках земли (изначально эти участки распределялись в результате «жеребьёвки»), владельцами которых были соответственно Иван, Ондрей (Андрей), Офоня (Афоня) и Максим.
Точно так же семейное прозвание Офонский, позднее «исправленное» на Афонский, мог получить и сын упомянутого Афонии-Афанасия. Но, если на месте «Офонского жеребья» со временем возникала деревенька с названием Офонская (Афонская, по имени её основателя), то прозвание Афонский мог получить и не прямой наследник, а любой выходец из этого селения, переехавший на новое место жительства.

И наконец, существует ещё один источник возникновения этой фамилии.
Ученикам духовных семинарий фамилии обычно давались не «по батюшке», а так, чтобы было «красиво и со смыслом». И многие такие фамилии образовывались от названий святых для православного человека мест, имён или прозваний святых, названий православных праздников, икон и т.п.
В число таких святынь несомненно входит и гора Афон, точнее, целый гористый полуостров на северо-востоке Греции, знаменитый большим количеством православных монастырей (а в прошлом и скитов, и одиночных келий православных монахов), называемый в православном мире «Уделом Богородицы», в который по давней традиции воспрещён вход женщинам и даже животным женского пола.
Афон дал миру большое число христианских подвижников, некоторые из них были представлены к лику святых. В их честь или в честь самого этого святого места и давали семинаристам фамилию Афонский.

Баканов
Большое число значений имело имя Бакан. В такой форме могло употребляться каноническое крестильное имя Аввакум (в народе произносилось и как Абакум, Бакум, Бакун и т.д.), которое с древнееврейского языка обычно переводят как «объятие Божие».
Но в древнерусском языке слово бакан широко употреблялось в значении «краска», вероятно, чаще всего красного цвета. Во всяком случае, к XVIII веку в русском языке это название применялось к тёмно-красному оттенку. Например, в документах этого периода сохранились такие записи: «С киноварью смешанный бакан составляет пунцовый цвет» (киноварь имеет алый цвет); «Доброе вино… удержало первый свой цвет. Осадка ж была баканного цвета».
Баканом могли прозвать рыжеволосого или румяного, розовощёкого человека. В волжских говорах баканом ещё в конце XIX века называли некоторые виды водоплавающих птиц («птичьи» имена и прозвища на Руси издревле были очень популярными, о чём напоминает распространённость таких фамилий, как Гусев, Уткин, Воробьёв, Соколов и др.).
И наконец, Бакан — разговорчивый человек. Это прозвище образовано от старинного глагола бакать — «говорить, беседовать, рассказывать». В грамоте середины XVI века упоминается Бакан Дмитриевич Тютчев, житель тверского городка Зубцов. А о бытовании этого имени и в белорусско-украинских землях напоминает существование фамилии Баканенко.

Бацки́х
В основе этой фамилии лежит прозвище главы семейства —Бацко́й. Подобные фамилии в форме родительного падежа множественного числа (отвечающие на вопрос «Чьих будешь?») особенно распространены на Русском Севере (там, собственно, и возникла такая традиция именования) и в Сибири, где они со временем получили наибольшее распространение.
Поэтому их нередко вообще «записывают» в сибирские. На самом деле такие фамилии возникали и в южнорусских землях, о чём напоминают, например, фамилии Ту́льских и Ша́цких (от названия города Шацка Рязанской области), бытующие среди старожилов деревень, расположенных не в Сибири, а в землях, соседствующих с Рязанской и Тульской областями.

Впрочем, следует помнить, что такая традиция именования действительно была принесена переселенцами из северорусских областей. Поэтому нельзя однозначно сказать и об исконном значении прозвища Бацкой. Такое прозвище могло означать «задира» или «неуклюжий» (известные и в южных русских говорах глаголы «бацать», «бацкать», «бацкаться» употреблялись в значениях «сильно бить, ударять» и «падать, ударяться»). Но оно может восходить и к местному произношению популярного на Русском Севере имени или прозвища Баской — «видный, красивый».

Мызь
Фамилия Мызь известна в разных областях бывшей Речи Посполитой, объединявшей земли Польши, Литвы, Белоруссии и часть современной Украины. Любопытно, что в Николаевской и Полтавской областях с этой фамилией соседствует и фамилия Мыза. В Польше известны фамилии Мызь, Мызя, Мызак, Мызяк, Мызик и другие. Все они образованы от прозвища родоначальника. Но значения прозвищ, лежащих в их основах, могли заметно различаться.
Например, в украинских говорах слово «мызя» означало «плакса», «обидчивый», а в Польше известно употребление прозвищ Мызь и Мызя в значении «бойкий, юркий, проворный». Возможно, здесь есть связь и с древнерусским глаголом «мызгати» — «двигаться взад и вперёд, ёрзать», «шататься, слоняться» и т.п.

Ницевич
В основе фамилии Ницевич может лежать как крестильное, так и исконно славянское имя. Например, в белорусско-украинских и западнорусских говорах в прошлом бытовало прозвище Ницый, означавшее «хитрый, скрытный человек». Ницевич — его потомок. Но Ниц (в украинской традиции оно записывается как Ниць) — ещё и краткая форма нескольких канонических крестильных имён, например, таких как Никон и Никифор. Для русских говоров такая форма — экзотика, а на Украине она сохранилась и в других фамилиях: Ницак, Ницей, Ниценко, Ницик, Ницович, Ницкевич, Ницко.

Помыткин
В. И. Даль в своём «Толковом словаре живого великорусского языка» отметил сохранившееся в диалектах слово Помытька, означающее «тот, кто умылся, вставши утром». Созвучие, мимо которого сложно пройти. Но, разумеется, сам факт того, что данный человек — большой любитель утреннего умывания, вряд ли мог стать причиной возникновения прозвища: на Руси не было предвзятого отношения к водным процедурам. Шутливая фраза не умывайся — красоту смоешь не более чем издёвка над грязнулей.

Вероятнее всего, появление имени или прозвища Помы́тька следует искать в значениях глагола помыкать — «неволить, толкать, увлекать силой», «укорять, упрекать» и т.д.
От него образованы и древнее слово помыт — «напуск ловчих соколов на охоту», и помытчик — «соколятник», и выражение помычливый сокол — «рьяный или бойкий на ловле, не отстающий от добычи». Есть, конечно, и фамилия Умывакин, однако прозвище Умыва́ка означало «щёголь», «опрятный» и даже «приглаженный», то есть тот, кто в целом уделял своей внешности очень большое внимание.
Но эта фамилия довольно редкая, а вот имена-прозвища, указывавшие на непростой характер (Бессон, Неупокой, Томила, Истома, Шумила и др.) были весьма популярными. Нередкой была и фамилия Помыткин.

Ревякин
Ревяка, Рева, Ревута, Ревун, Реут, Реута — всё это традиционные «шумные» мирские имена, которые наши предки давали своим младенцам. Ревякой могли прозвать и подростка или взрослого мужчину, обладавшего громким, зычным голосом.

Но в форме Ревяка в старину в обиходе произносилось и каноническое христианское имя Ревокат, которое в переводе с латинского языка означает «отозванный». Несомненно, нашими предками это имя воспринималось как вполне «русское». Настолько естественно в нём слышались две славянские основы — реветь и катить. Отсюда и возникла его разговорная форма, полностью повторяющая исконно русское имя.

Кстати, не стоит думать, что «загадкой» это имя стало лишь в XXI веке. Современники тоже могли не знать, почему того или иного человека зовут Ревякой. Достаточно сравнить некоторые записи в старинных документах. Например, в стародубской грамоте 1539 года записан крестьянин по имени Ревяка. Никаких других данных писарю не требовалось: Ревяка и Ревяка, а крестили его Ревокатом или прозвали Ревякой за громкий голос — не суть.
Но вот в отношении упомянутого в 1535 году своеземца Ревяки Скрябина, жившего в Московском уезде, возникают вопросы. Случайно ли сын отца по имени Скряба (имя образовано от глагола «скрябать» — «скрести, скоблить, царапать») был прозван Ревякой? Может быть, оба они обладали весьма непростым характером?
Даже встречая такую запись, как «Иван Ревяка, мозырский крестьянин» (1552 год), мы не вправе утверждать, что в данном случае Ревяка — нецерковное имя упомянутого Ивана. В белорусских землях семейные прозвания часто образовывались в бессуффиксальной форме. Поэтому здесь его второе имя могло быть не личным, а наследственным, в том числе и сохранившим разговорную форму крестильного имени его отца — Ревокат.

Румянцев
Прозвище Румянец мог получить румяный, пышущий здоровьем мужчина. Люди исстари подметили, что румянец на щеках в большинстве случаев свидетельствует о хорошем здоровье человека. Например, в рукописном лечебнике XVI века сохранилось не оспариваемое и ныне утверждение, что правильная жизнь и здоровое питание «добрую кровь умножитъ и румянец на лице делаетъ».
Разумеется, эта особенность внешности человека не оставалась незамеченной его земляками. Но имя Румянец могли дать и новорождённому ребёнку, розовощёкому сыну-крепышу: наши предки часто давали своим младенцам своеобразные имена-прозвища, указывавшие на особенность их внешности. Например, основателем графского и нескольких дворянских родов Румянцевых был известный по грамотам конца XIV — начала XV века нижегородский князь и боярин Василий Румянец. Но, разумеется, в настоящее время невозможно достоверно сказать, в каком возрасте было получено это имя или прозвище.

Шалихин
Известно мужское имя Шалиха: в грамоте 1585 года упоминается Иванко Иванов Шалиха, житель одного из пригородов Пскова. О том, что это прозвище могло трактоваться очень широко, напоминает разнообразие значений глагола шалить: «баловаться, озорничать», «дурачиться», «рассказывать, привирать», «искать» и даже «воровать» и «грабить». Но не стоит думать, что предок — грабитель с большой дороги. Скорее всего, имя Шалиха, указывавшее на беспокойный характер новорождённого, давали сыну ещё в младенчестве сами родители (имена с окончанием на -иха в древности были на Руси весьма популярными, ср.: Шумиха, Щекочиха, Теребиха, Глазиха и т.п.). Схожие значения имели, например, имена Бредиха (бредить — «говорить вздор, нести чушь»; «бередить, беспокоить, зудеть»; «проказничать, шалить»), Теребиха, Татище (тать — «вор, грабитель», но суффикс -ище в старину имел уменьшительное значение, в настоящее время – наоборот) или Ворыпай, Воропай (древнерусское слово вороп означало «грабёж», «разбой»).
Кроме того, Шалихой могли прозвать жену мужчины по имени или прозвищу Шаль, Шаля или Шалый. К уже помянутым значениям следует добавить, что в некоторых русских говорах в старину шаля — заплечная котомка, торба, а имена с таким значением (Мешок, Сума, Торба, Котомка) были нередкими. В случае раннего вдовства матери семейное прозвание детей могло быть образовано и от её прозвища по имени отца, в результате чего также возникала фамилия Шалихины.

Халимо́нчик
Хилимончик — одна из уменьшительных форм крестильного имени Филимон, которое имеет древнегреческое происхождение и означает «любимый». Древние славяне не знали звука ф, поэтому заменяли его другими согласными или даже их сочетаниями: Фома — Хома, Афанасий — Опанас и Танас, Филипп — Хвелип и т.п. Вообще, форма Хилимон встречается во многих старинных грамотах: 1633 г. — Хилимон Святогорович, владимирский мещанин; 1649 г. — Хилимон Полисченко, казак Каневского полка и Хилимон Тезко, казак Переяславского полка. Нередкими были и уменьшительные формы имён, образованные при помощи уменьшительного суффикса -чик: Иванчик, Васильчик, Романчик и др. Все они сохранились и в основах современных фамилий Иванчиков, Васильчиков, Романчиков.

В 987 году королём Западно-Франкского королевства, после угасания династии Каролингов, становится Гуго Капет, родоначальник новой (третьей по счёту после Меровингов и Каролингов) династии. Династия Капетингов будет править страной до 1328 года. А с учётом её побочных линий – Валуа и Бурбонов, исключая период Французской республики и империи Наполеона – до 1848 года.
Дата избрания Гуго Капета королём считается датой рождения Франции.

После смерти Карла Великого королевство было разделено между его сыновьями. Эти разделы и внутридинастические споры за трон сильно повредили идее единого франкского государства.
В 880 году по договору в Рибемонте была установлена граница между Восточно-Франкским и Западно-Франкским королевствами, ставшая основой для более поздней границы между Францией и Германией.
Смерть Людовика IV 24 июня 911 года пресекла Восточно-Франкскую династию Каролингов. Королём был избран герцог Франконский Конрад I.
Западно-Франкские Каролинги находились у власти до 987 года, когда, после угасания и этой династии, трон занял Гуго Капе́т, - основатель новой династии Капетингов.
Гуго Капет происходил из знатной семьи Робертинов, графов Парижских, и был самым могущественным из вассалов короля Лотаря из династии Каролингов. Умирая, Лотарь поручил попечению Гуго Капета своего сына, дофина Людовика (в дальнейшем короля Людовика V). Людовик V процарствовал только год и умер бездетным.
На собрании в Санлисе новым правителем феодальная знать избрала Гуго Капета.
Кроме него на престол претендовал ещё герцог Карл Лотарингский – потомок Каролингов, пусть и не прямой. Но Гуго заручился поддержкой влиятельных епископов и одержал победу над герцогом.
Своё прозвище «Капет» он получил благодаря головному убору, который носил, когда был аббатом (но светским, не церковным) монастыря Святого Мартина в городе Туре.

Положение нового короля было не очень прочным. Из Парижа он правил большой частью Северной Франции. Однако в других районах страны некоторые из его вассалов обладали таким же могуществом, как и он. Герцоги Нормандии, Бургундии, Аквитании, графы Шампани, были богаче короля и считали его только первым среди равных. Гуго повезло, что ни один из них не был достаточно сильным, чтобы свергнуть его в одиночку. А сговориться они не могли из-за постоянных раздоров между собой.

Но при всей своей слабости королевская власть обладала двумя серьёзными преимуществами.
Во-первых, королевский домен Иль-де-Франс был хоть и не очень большим, но выгодно располагался в самом центре страны, на пересечении важнейших торговых путей.
Кстати, департамент Иль-де-Франс и сегодня окружает Париж, как Всеволожский район Ленинградской области охватывает чуть ли не наполовину территорию Санкт-Петербурга.
Во-вторых, благодаря обряду коронации монарх считался помазанником божьим и уже поэтому, возглавляя феодальную иерархию, ещё и возвышался над ней.
Гуго Капет заранее обеспечил преемственность власти, короновав своего сына Роберта Благочестивого ещё при своей жизни, тем самым заранее отделив от претензий на трон всех возможных претендентов. Такой способ передачи власти, зачастую использовавшийся во Франции в течение двух веков, помог ей стать стабильным централизованным государством.
В дальнейшем потомки Гуго Капета, вплоть до Филиппа II Августа, вели (с переменным успехом) постоянную борьбу за наведение порядка в собственном (королевском) домене.
Например, Людовик VI Толстый, правивший 31 год (1106 - 1137), добился успеха, женив своего сына (будущего Людовика VII (1137 - 1180)) на Алиеноре (Элеоноре) Аквитанской – наследнице всей юго-западной части Франции. Королевский домен увеличился сразу в несколько раз, но ненадолго. Брак Алиеноры с Людовиком VII вскоре распался. Мало того, вторично Алиенора вышла замуж за злейшего врага Капетингов – короля Англии Генриха II Плантагенета. Объединение Франции было отброшено назад.

Значительных успехов в борьбе с Плантагенетами удалось добиться Филиппу II Августу (1180 – 1223 гг). Хитрый политик и талантливый военачальник, он умело воспользовался враждой Генриха II со своими сыновьями и 4 июля 1189 года разбил англичан в битве при Азэ-ле-Ридо.
После смерти Генриха II Филипп предпринял ещё один маневр: создав видимость примирения с англичанами, он отправился в 1190 году в крестовый поход вместе с Ричардом Львиное Сердце. Однако вскоре вернулся и в отсутствие Ричарда попытался подчинить себе территории, принадлежавшие англичанам. Узнав о происходившем, Ричард поспешил назад, но по дороге был захвачен в плен Леопольдом Австрийским. Есть предположение, что Филипп платил Леопольду, чтобы тот подольше держал Ричарда в плену.
Вырвавшись после уплаты выкупа на свободу, английский король в 1194 году отправился во Францию, чтобы отвоевать земли своего французского домена. В результате ряда поражений Филипп II был вынужден подписать в 1199 году мирный договор, по которому эти земли возвращались английскому королю.
Но со смертью Ричарда Львиное Сердце ситуация изменилась. Филипп Август не признал законности наследования английского престола младшим братом Ричарда Иоанном Безземельным и заставил того за земли, расположенные на территории Франции, отдать ему Эвре, часть Нормандии, Овернь, Берри. Английский король оставался сюзереном Нормандии и Бретани.
Вскоре Филиппу предоставился случай вновь потеснить Иоанна Безземельного. В 1202 году английский король похитил Изабеллу Ангулемскую, невесту Гуго Лузиньяна, графа Де ла Марш, и женился на ней, завладев приданым. В 1203 году Иоанн приказал убить законного наследника, Артура Бретонского.
Филипп встал на защиту обиженных, в судебном порядке лишил Иоанна Нормандии, Мэна, Анжу, Турени и Пуату. Английская корона сохранила на территории Франции лишь Гиень.
В ответ Иоанн создал коалицию против Филиппа, в которую вошли Фердинанд Португальский, графы Фландрский, Булонский и Геннегау, император Оттон.
Но в битве при Бувине в 1214 году Филипп одержал победу.
К концу его правления в королевский домен были включены Артуа, Амьен, Валуа, Вермандуа, часть Берри, Оверни, Нормандия, большая часть Анжу и Пуату.

Филипп Август укрепил институт прево – королевских чиновников на местах, разделив страну на округа.
именно при Филиппе Августе столицей Франции по-настоящему стал Париж. В городе были вымощены главные улицы, возведены крепостные стены и построен Луврский донжон. При нём появились грандиозные готические соборы в Бурже, Руане, Реймсе, Амьене.

Сын Филиппа II, Людовик VIII (1223 - 1226), в ходе Альбигойских войн присоединил к королевскому домену графство Тулузское на юге Франции.
Ещё более королевская власть упрочилась при Людовике IX Святом (1226 - 1270). Едва вступив на престол, молодой король был вынужден воевать с коалицией феодалов во главе с Раймоном VII Тулузским. В апреле 1229 года Людовику удалось заключить с Раймоном выгодный для себя мир.
Но соглашение длилось не вечно. В 1240 году в Лангедоке началось восстание приверженцев еретического учения катаров, спровоцировавшее новый конфликт Людовика с Раймоном. Лишь в 1243 году Людовику удалась сломить сопротивление неприятеля и подписать в Лориссе договор, подтверждавший условия соглашения 1229 года.

Во внутренней политике Людовик IX был продолжателем политики своего знаменитого деда – Филиппа Августа. В 1254 году он поделил страну на двадцать чётко обозначенных округов и поставил во главе каждого округа королевского чиновника (прево). Чиновничьи должности стали передаваться по наследству, образовывая целые династии. Над деятельностью чиновников был установлен строгий централизованный контроль. Военная служба феодалов была заменена особым платежом, что позволило создать военное ополчение. При Людовике IX была упорядочена денежная система: отныне монеты королевской чеканки. В отличие от денежных единиц феодалов, имели хождение на территории всей Франции.
В конце концов Людовику IX удалось добиться того, что королевская власть оказалась не просто на верху пирамиды феодальной иерархии, но над ней и даже вне её.

Капетинги, наследовавшие престол после Людовика Святого, продолжили строительство сословно-представительской монархии.
Последним представителем прямой ветви династии Капетингов на французском троне был Карл IV Красивый (не путать с Филиппом IV Красивым). Он не оставил сыновей и умер в 1328 году.

После смерти Карла IV королём Франции стал Филипп VI, сын умершего в 1325 году Карла Валуа, (представителя старшей боковой ветви Капетингов) — родоначальник новой королевской династии Валуа.

Тяжёлым испытанием для Франции стала Столетняя война (1337 - 1453), но при этом упадок феодальных династий способствовал укреплению королевской власти. По окончанию войны короли династии Валуа сумели завершить объединение страны.

Династия Валуа находилась у власти до смерти последнего, умершего бездетным короля этой династии – Генриха III в 1453 году.

На престол взошёл Генрих Бурбон – представитель младшей боковой ветви Капетингов – под именем Генрих Четвёртый.

Династия Бурбонов просуществовала до Великой Французской революции (Людовик XVI) и затем ненадолго в период Реставрации (Людовик XVIII).

Наш век — как струна: он натянут до звона,
Грозит оборваться средь хрупкого дня.
И призрак войны — зловещая крона,
Нависает над нами, как тень бытия.

Сыростью тянет от гнили окопной,
И ужас в сердцах пробуждает немой...
О, Боже! Даруй в путь тяжёлый и топный
Подмогу хромым, утерявшим покой.

Открой же очи толпе ослеплённой,
Даруй голос тем, кто в безмолвии сник.
Из лжи нас веди, в стране зачумлённой,
Где правда утоплена в слякоть и крик.

Не дай равнодушью плевать в руку брату,
Что помощи ждёт в страшный час и нужду.
Не дай погибнуть планете крылатой:
Чтоб в бездну не канула в смертном бреду.

Сохрани нам Любовь — сквозь бури и тучи,
Чтоб пламя её не угасло в сердцах,
Чтоб всходы были — не ядерно-жгучие,
А надежда, как звёзды, в родных небесах.

Кабинет автора