AnticDailyNews

Когда царь Альбы-Лонги захотел узнать у пророка о судьбе своего ещё не родившегося сына, то его ждало две новости: хорошая и плохая.

Хорошая заключалась в том, что сын, как и его славный прадед Троянский герой Эней, будет чётким пацанчиком, наведёт много шороху по всей округе, обоснует Новую Трою и изобретет то-ли Биткоин, то-ли Бриткоин.

Плохая новость была в том, что пиздюк станет причиной гибели своих родителей.

Правда пророку было уж под сраку лет и он предупредил царя, что давно страдает маразмом и ради прикола назвал ему один пункт предсказания, который не сбудется. После этого дед издал под себя журчащий звук, впал в беспамятство и принялся нести какой-то бред о том, что знает кто убил Кеннеди, что Гитлера нужно непременно принять в Венскую академию изящных искусств, что в начале 2020 года надо вкладываться в какие-то маски и не душить гоповатых негров.

Когда дедуган начал строить страшные рожи и петь «Smack My Bitch Up», его долой отволокли от царя, решившего не дожидаться пока старикана отпустит, а поехать к жене и обрадовать её новостью, что она родит сына.

Но долго радоваться царице было не суждено. Она умерла при родах, а убитый горем царь назвал сына Брутом. Через 15 лет сын нечаянно зашкварил папашу на охоте. Воистину «Не стой под стрелой». За это Брута изгнали из Италии и он отправился в Грецию.

С потомком Энея захотел сразиться царь Пандрусус, считавший себя непобедимым. В махаче Брут ему доказал, что это нифига не так. В обмен на жизнь, Пандрусус освободил всех пленных троянцев, и дал Бруту 300 кораблей, чтобы вся эта толпа побыстрее свалила. Бонусом Брут получил от Пандрусуса его дочь Ингог. Видимо, крепких люлей насовал ему Брут, что получил так много ништяков.

Пока Пандрусус не передумал, Брут по-быстрому отчаливает и плывет куда ветер дует. Через время он оказался на заброшенном пиратском острове Леогеция. Там он надыбал храм богини Дианы, способной дать ответ на любой вопрос. Поскольку Брут, как и его папаня питал слабость к неизвестному, то решил одарить Диану, в надежде, что всезнающая малыха укажет ему путь.

Так и случилось. Диана явилась ему во сне и указала путь к острову Альбион, где Брут сможет основать новую Трою и жить там в шоколаде, как похотливый гинеколог на женской фабрике «Большевичка».

По пути, Брут встретил ещё одну толпу троянцев, втыкавших на берегу Тирренского моря.

— Го с нами создавать Новую Трою, а то сидите тут как лохи! — по-геройски прокричал Брут.

— Ок, го. — сказали троянцы, подпоясались и поплыли с Брутом, которого теперь все стали называть Троянским.

На Альбионе добрые троянцы устроили геноцид злым великанам, создали на реке Темза город Новая Троя, который потом стали называть Триновантума, а ещё через время — Лондон.

Не забыл Брут Троянский и про богиню Диану. Он построил ей алтарь, от которого в последствии остался лишь один камень.

Есть легенда, что если этот камень уничтожить, то Лондон уйдёт под воду. И хотя скорее всего тот камень отмечал нулевой километр при постройке города, но от греха подальше булыжник замуровали в стену и оградили решёткой. Ибо легенды легендами, а с богиней Дианой шутки плохи.

Брут Троянский правил своей страной 24 года, а его династия продержалась на Альбионе аж до Великого переселения народов, когда бритты хряпнули буйца у англов и саксов, но это уже совсем другая тема для опуса.

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Очень быстро я понял, что прикупил на мизере двух тузов, ведь Алексей оказался ужасным начальником. Он был из тех людей, которые компенсируют свои недостатки и комплексы загоняя других. При этом он искренне считал себя суровым, но справедливым благодетелем. Если бы Алёша был бы помещиком, то его крепостные люто ненавидели бы своего барина-самодура, а соседи дворяне угорали бы со своего быдловатого и неотесанного коллеги.

В «Катрин» я то и делал, что бегал ему за сигаретами и выполнял другие мелкие поручения в стиле «принеси, подай, иди нахуй, не мешай». Но всё же я иногда присутствовал, когда Алексей работал. Суть заключалась в том, что он покупал антиквариат у населения, которое приходило в аукционный дом «Катрин» по рекламе, на которую Якоб Якобович никогда не скупился.

Алексей никогда не упускал возможности показать свою значимость. Он всегда давал понять, что я помощник и очень часто с издёвкой поучал меня, рассказывая истины известные каждому лоху, будь то:

— Сирёжа, видишь цифру 84 на этой ложке? Так при царях клеймили серебро. Это значит, что ложка серебряная, и сделана до революции.

Порой мне хотелось взять и уйти, чтобы больше не терпеть издевательства этого ничтожества. Единственной отдушиной был изголодавшийся по хорошему кофе Якоб Якобович. Каждый раз, когда я заходил в его заставленный антиквариатом кабинет, он видел мои глаза, наполненные трепетным благоговением перед роскошными старинными предметами. Очень часто он сам подсказывал мне на какие детали смотреть, и на что обращать внимание. Мой покойный отец всегда говорил, что лучше один раз спросить, и пять минут побыть невеждой, чем не спросить, и остаться дураком навсегда. Вот почему я никогда не боялся задавать вопросы, а Якоб Якобович с удовольствием на них отвечал. Когда шеф был не занят, то такие беседы затягивались порой на несколько часов.

Со временем я понемногу стал чувствовать «породу» предметов, понимать, где пролетарский ширпотреб, а где художественная эстетика. Внутри меня будто-бы открылась чёрная дыра познаний, и я, как шалавливый пылесос, всасывал в себя любую информацию, связанную с антиквариатом. Меня вдруг потянуло в музеи, где висели шедевры, оценить которые большинство не могло, да и не особо пыталось. Бабушки смотрительницы видели мою неподдельную страсть и почти всегда подходили ко мне и делились своими уникальными знаниями. Правда вскоре многие из них стали заговариваться и повторяться, но были и те немногие, глубину познаний которых я так и не постиг.

Как-то раз при мне Алексей чуть не пробаранил неказистую на вид статуэтку, которая мне почему-то понравилась. Алёша и даром не хотел её брать, а я настоял на покупке, сказав, что если она окажется безделушкой, то я куплю её для себя. В результате покупку заценил сам Якоб Якобович и нам с Алексеем была жалована хорошая премия, которая была разделена Алексеем по-братски, то есть кто делит, тому больше. Получив свою долю я подумал, что луче бы деньги делил Попандопала или нацист-оккупант.

Однажды Якоб Якобович у себя в кабинете прикатывал на дорогущую покупку задроченного, но очень богатого vip-клиента, постоянно жаловавшегося на высокий ценник предмета. Якоб Якобович решил красиво парировать этот аргумент, и помимо прочего сказал, что абсолютно все сотрудники аукционного дома «Катрин» профессионалы своего дела с безупречными манерами. За это они получают очень высокие зарплаты, что не в последнюю очередь влияет на ценообразование продаваемых антикварных предметов.

Как раз в это время Алексей купил невероятной красоты дореволюционную чайную пару в идеальном состоянии. Зная большую страсть к ним у Якоба Якобовича, Алексей решил лично похвастаться покупкой перед шефом. Влетев в кабинет, Алёшу ни разу не смутило, что шеф был не один.

Как торпедированный в анус, Алёша с выпученными глазами помчался к Якобу Якобовичу и нечаянно рукой зацепил роскошную вазу XIX века из муранского стекла. Безуспешно пытаясь её поймать, Алёша выронил из рук чашку с блюдцем, которые как и ваза, разлетелись на мелкие кусочки.

Понимая, что облажался по полной, Алексей не нашёл ничего лучше, чем выматериться аки председатель колхоза, вступивший в свежайшее коровье дерьмо прямо перед самым входом в сельсовет.

— Ваши цены, как и сотрудники, оставляют желать лучшего! - процедил сквозь зубы клиент и тут же исчез за дверью.

Далее была очередь Якоба Якобовича продемонстрировать своё умение виртуозно сквернословить. Из пятиминутной тирады культурными словами были лишь предлоги и местоимения, а выражение «Пиздобоядская мандапроёбина» многие запомнили на всю жизнь, ибо остальные выражения были куда более заковыристее.

Через пять минут непрерывного и жоподробящего ора Якобу Якобовичу поплохело и, если бы не подоспевшая вовремя Ирина, то мы могли бы лишиться шефа, а моя карьера антиквара так бы и закончилась, по сути и не начавшись.

Штраф за муранскую вазу Алёша предложил мне разделить с ним «по-кентовски», мол косяк-то почти общий и с каждым мог приключиться. После моего отказа он выдал, что всегда знал, что мы не сработаемся и отправил меня за сигаретами, мол только на это я и был способен. Впрочем, всем в «Катрин» уже было ясно, что ещё один такой залёт и Алексей продолжит свою карьеру в говнодавах на одной из помоек, именуемых в народе барахолками.

Своим маленьким, но ушлым мозгом, Алёша тоже это прекрасно понимал, и надеялся на чудо. А оно взяло, сука, и произошло...

В одно ясное октябрьское утро Алёше по объявлению позвонила женщина и предложила купить орден Кутузова I степени. Бегло заглянув в переписанный им от руки каталог, Алексей тут же пропотелся как дикий кабан во время случки.

— Купим дороже всех! Приезжайте! - выпалил Алексей, вложив в эти четыре слова всю убедительность мира. Хозяйка раритета согласилась на встречу, но прямо сейчас ей подъехать было неудобно, поэтому договорились на завтра на восемь утра. Записав телефон хозяйки и фамилию кавалера, Алексей как восьмиклассница после пистона, вновь помчал к Якобу Якобовичу и был как тот Штирлиц очень близок к провалу, но сучка по имени Фортуна в тот день явно была на его стороне, ведь Якоб Якобович оказался свободным и, что бывало нечасто, в хорошем расположении духа.

Сильно запыхавшийся Алексей поведал Якобу Якобовичу про предстоящую встречу, от радости издавая ртом пердяще-хрюкающие звуки. Уточнив у него полное имя кавалера, Якоб Якобович сделал звонок коллеге фалеристу и попросил узнать по своим базам, награждался ли интересующий его человек орденом Кутузова I степени.

— Этот долбоёб хоть и неисправим, но чертовски фартовый, - глядя на Алексея подумал Якоб Якобович, когда ему перезвонил фалерист и подтвердил, что среди 675 награждённых числится кавалер с таким именем.

Якоб Якобович ещё раз оценивающе взглянул на Алексея, затем выдвинул ящик стола, достал несколько пачек пестрящих нолями купюр, протянул их Алексею и сказал:

— Чтобы покупать дорогие вещи надо и выглядеть дорого. Тем более, я лично буду совершать покупку, и не хочу, чтобы ты меня позорил своим видом. Едь прямо сейчас и приоденься к завтрашней сделке. А то как кугут выглядишь!

Если бы каждый раз, когда Алёшу называли кугутом, ему бы платили по доллару, то он бы уже был богаче Якоба Якобовича. Однако этот укол почему-то зацепил Алёшу.

— Ах, да - смутившись, ответил Алексей, и принялся торопливо рассовывать деньги по карманам, мимолётом проверив не открыта ли ширинка на его штанах.

Выйдя из кабинета, он отправился к себе, чтобы пересчитать бабло. Оказалось, что полученной суммы с лихвой должно было хватить чтобы купить половину Центрального Рынка. Решив, что потратит лишь треть этой суммы, а остальное заханырит, Алексей деловито стал собираться на рынок. Уходя, он решил подзадрочнуть меня. Он помахал мне пачками денег, а затем сказал:

— Я пошёл премию тратить, а ты работай.

— Удачи, - со злостью сказал я! - С большим баблом даже в «Golden Lion» будут рады такому кугуту как ты.

Видимо, невольный панч про кугута стал последней каплей в чаше с подписью «Кугут». Алёша решил сразу же после рынка доказать всем, что он не кугут и отправиться в «Golden Lion», так сказать для галочки.

Но для начала надо было съездить на Центральный Рынок, место, где в начале 90-х скупалась львиная доля обнищавшего населения ХХ. Он с презрением протолкался через «Толкучку» - ряды, заваленные разными китайскими аббидасами-объебасами и уверенно направился на «Каменные ряды». Именно там продавали фирмУ.

Буквально на втором ряду Алексей наткнулся на тётю Алёну - огромных размеров и неопределённого возраста продавщицу, которая преградив ему путь всем своим безмерным телом спросила:

— Молодой и красивый, приодеться решил?

Пока Алёша тупил и мычал, Алёна лёгким движением впихнула как пушинку отнюдь не маленького Алёшу в свой элитный закуток.

— Проходи. Так ты ничего не выберешь! Надо мерять!

— Мне бы костюм, - промычал Алёша, сам не зная почему смутился как проститутка на своём первом субботнике.

— Щас сделаем из тебя директора! Тебе гуччи или версаче?

— Несите оба.

— Хорошо, а ты пока проходи в примерочную, - сказала Алёна, указывая Алексею на лежавший в углу лист картона, рядом с которым стояло покрытое инеем полуметровое зеркало, ободок которого по-дизайнерски был украшен синей изолентой.

Через несколько минут помощник Алёны начал подносить костюмы от лучших домов Лондона и Парижа, а Алексей стоя на картонке в дырявых носках примеряя последние вопли моды. Тётя Алёна непрерывно курила и со знающим лицом одобрительно говорила:

— Ну прям директор! Повернись еще раз! Ну? Отвечаю! Директор!

После доброго часа вращения на картонке выбор был сделан на золотистом костюме с ярким отливом. Алёша немного сомневался в выборе цвета, но тётя Алёна заверила его, что точно такой же костюм она продала директору местного колбасного завода и заместителю начальника таможни. Эти железобетонные аргументы убедили Алексея в правильности выбора.

Образ баловня судьбы был дополнен остроносыми кремовыми туфлями из кожи питона-альбиноса и белоснежным гольфом, на котором, как говорила тётя Алёна, очень выигрышно будет смотреться массивная золотая цепь. То, что в таком костюме Алёша будет магнитом для денег она не сомневалась, а значит и золотая цепь это лишь вопрос нескольких месяцев, а то и недель.

Довольный Алексей сиял от счастья ярче собственного костюма, а тётя Алёна теперь величала его не иначе как «Президент». Немного огорчила Алексея общая сумма покупки, но тётя Алёна заверила о высшем качестве своего товара, после чего оторвала от пачки сигарет боковину, написала на ней свой номер телефона и игриво протянула сей обрывок уже почти ничего не понимавшему Алексею.

Продефилировав в обновках почти до самого метро, Алексей вспомнил, что собирался в «Golden Lion». Благо в таком прикиде он чувствовал себя хоть и не президентом, но как минимум директором колбасного завода. Деньги у него были, октябрь баловал последними тёплыми деньками, от чего тянуло на лёгкий кутёж с элементами пьянства и разврата.

«Пить виски и ставить на зеро» — вот и всё, что знал Алексей про казино. Но дурное дело нехитрое, и этого минимального набора знаний ему хватило, чтобы устроить в «Golden Lion» сливовое представление из трёх актов.

В первом акте Алёша за несколько часов нажрался халявным бухлом и просадил все свои деньги. Второй акт представлял собой пьяные рассуждения за барной стойкой о том, что казино выдуривает у честных людей последние деньги. Вскоре Алексей напоминал желе в упаковке с золотым отливом. Он несколько раз падал под барную стойку, сопровождая падение битьем посуды. Алексея настойчиво попросили выйти самому, но он отказался и решил понадеяться на свою силушку богатырскую, не раз помогавшую ему на рынке решать положительно вопросы в свою пользу. Это было начало третьего акта.

В «Golden Lion» охранников набирали отнюдь не на конкурсах красоты. Такие салоеды как Алёша были для них на один зуб. Как итог: пьяного Алёшу немного поваляли по полу в самом казино, потом как последнего черта выволокли на улицу и дали пинка под его блестящий зад.

Немного оклемавшись в ближайших кустах, Алексей понял, что его положение весьма бедственное. Денег у него не было совсем, а с таким перегаром и ободранным внешним видом его не пустят даже в общественный транспорт. Пришлось три часа в полукоматозном состоянии добираться до съемной квартиры.

Проснувшись утром, Алексей мечтал о том, чтобы всё произошедшее с ним в казино оказалось дурным сном. Взглянув на себя в зеркало Алексей аж отшатнулся. На него смотрел какой-то заплывший и изрядно отмудоханный сливорез. Он сперва не поверил глазам и принялся ощупывать свою помятую заточку. Но когда он увидел ободранные костяшки рук и ногти полные плодороднейшего чернозёма, сомнений не было — вчерашний вечер был самым позорным, но и самым ярким в его жизни. Роскошный костюм был похож на поруганную принцессу, которую пустила по кругу орда диких варваров. Рукава были оборваны, пуговицы вырваны с мясом, на локтях и коленях зияли рваные раны, а на спине и на заднице красовалось несколько отпечатков от подошв, оставленных охранниками казино. Остроносые туфли в неравном бою и трёхчасовых скитаниях утратили не только каблуки, но и изящную форму. Теперь они напоминали видавшие виды лапти какого-то несчастного крепостного бурлака.

Алёше хотелось буквально провалиться сквозь землю или уехать на долбанный Южный Полюс, чтобы там начать жизнь заново среди императорских пингвинов, которые не были свидетелями его вчерашнего позора, о котором, как ему казалось, теперь знает весь мир. Меньше всего Алёше хотелось куда-то ехать, но если просрать ещё и сделку с «Кутузовым», то можно будет смело одевать говнодавы и ставить будильник на 4:30 утра, дабы успеть занять место на центральной барахолке.

И тут Алексей столкнулся ещё с одной проблемой — ему практически не в чем было ехать в «Катрин», ведь новый костюм был безнадёжно испорчен, а пакет со старыми вещами он, судя по всему, потерял во время сливовых исполнений в казино. Кое-как приодевшись и на скорую руку расчесав засаленные волосы, Алексей помчал на трамвайную остановку, чтобы успеть в «Катрин», понимая, что сильно опаздывает и попадает в час пик. И не ошибся. Переполненный трамвай - довольно суровое испытание, совсем не для неженок и слабонервных, а если оно ещё и с дикого бодуна, то это прямо школа выживания.

Подбегая к остановке, Алёша воздал хвалу богам, ведь нужный ему трамвай как раз подошёл. Но тут же его ожидало жестокое разочарование — трамвай был переполнен настолько, что двери не закрывались, а их тщетные попытки захлопнуться напоминали вялые предсмертные судороги.

Но это не остановило Алексея и он как молодой бабуин вскочил на подножку, ловко схватился за поручень и со всей силы втиснулся вовнутрь, с хрустом увлекая за собой ещё нескольких пассажиров. И тут каким-то чудом двери закрылись и трамвай тронулся.

Алёша на секунду расслабился и тут же был припечатан пассажиромассой в дверь. Он мигом покрылся вонючим похмельным потом, а в глазах начинало темнеть. Алёша стал жадно хватал ртом воздух и ему небезосновательно казалось, что ещё чуть-чуть и он потеряет сознание. Тело начало обмякать и тут же Алёша услышал недовольный голос:

— Молодой человек! Вы меня раздавите!

Сообразив, что звук исходит от стоящей впереди бабушки, Алёша вызверился на неё по-полной.

— Бабуля! Куда тебя, блять, несёт с самого утра? Если на кладбище, то оно работает круглосуточно! Не могла обождать пару часов? Из-за таких как ты нормальные люди на работу опаздывают!

— Это вы то нормальный?- вступилась за бабушку какая-то сердобольная женщина, интеллигентного вида, — вы себя-то видели? От вас разит как от...

— Пасть закрыла, овца! - заорал Алексей, - на себя посмотри, мышь сушёная!

И тут началось лютое трамвайное говновозево. Одни пассажиры приняли сторону поруганных женщин, другие стали возмущаться непойми куда едущим в самый час пик пенсионерам, третьи орали на оравших им в ухо, чтобы те орали потише. В общий срач решил включиться водитель трамвая и объявил, что его железный конь мчит до самого центра без остановок. Этим он сорвал волну крика тех, кому надо было выходить раньше.

Когда дурдом на колёсах распахнул свои двери на остановке в центре, из него начали выплёвываться люди, с внешнего вида которых можно было смело рисовать картину «Снятие с креста». В голове у Алексея что-то гудело, щёлкало и переодически темнело, но оказавшись на свежем воздухе он быстро пришёл в себя и помчал в «Катрин», по дороге обдумывая, как будет оправдываться перед Якобом Якобовичем за свой внешний вид.

Благо с хитростью у Алексея всё было в полном порядке, и представ перед шефом в его кабинете он сходу заявил, что стал жертвой ограбления и никак не может присутствовать на сегодняшней сделке. Якоб Якобович нашёл это даже забавным и сказал:

— Не дорос ты, видать, до больших денег... - тут в дверь постучали и Якоб Якобович протягивая руку Алёше крикнул:

— Войдите! - затем он обратился к Алексею:

— Ладно, едь домой, Шарапов. С «Кутузовым» я и без тебя разберусь....

В это самое время порог аукционного дома «Катрин» переступила скромно одетая женщина, которая подошла к охраннику Семёну и сказала:

— Здравствуйте, у меня на 8:00 назначено по поводу награды.

— Кутузова? - спросил Семён, которого Якоб Якобович предупредил, что с самого утра должна будет прийти женщина с раритетным орденом Кутузова I степени. Её следовало как Шамаханскую царицу доставить в кабинет к шефу, оказывая по дороге максимальное внимание и почёт.

— Именно, - ответила женщина.

— Якоб Якобович и Алексей Вас ожидают в кабинете на третьем этаже. Позвольте я Вас проведу.

— Будьте любезны.

С этими словами они поднялись на третий этаж и, остановившись перед кабинетом Якоба Якобовича, Семён торжественно постучал в дверь.

— Войдите, - прозвучал голос Якоба Якобовича.

Семён с видом перекачанного конферансье триумфально открыл дверь и их взору предстал помпезный кабинет, где за дубовым столом XVIII века пожилой импозантный мужчина жал руку стоящему к ним неприятному и плохоодетому мужчине лет тридцати.

— Ладно, едь домой, Шарапов. С «Кутузовым» я и без тебя разберусь. - сказал Якоб Якобович, и в тот же миг барыжья чуйка просигнализировала ему, что прямо сейчас произойдёт пиздец.

Будто в замедленной съемке Якоб Якобович наблюдал как Алексей повернулся к нему спиной и наткнулся взглядом на стоящую за Семёном ту самую «мышь сушёную», так немилосердно поруганную им в трамвайной давке. Дамочка тоже сразу узнала Алексея и прокричала:

— Если это ваш коллега, то я вас и знать не желаю!

После этих слов Семён получил от дамочки удар локтём с разворота под дых, мастерству исполнения которого позавидовал бы не один матёрый морпех.

Менее чем за минуту дамочка пробежала три этажа и как из прокаженного сортира вылетела в двери аукционного дома «Катрин».

Такую вот картину увидел Якоб Якобович.

P.S.

Кста, картина называлась «Как проебать 5000$»

P.P.S.

Если бы в наше время сняли римейк, то он назывался бы «Как проебать 100000$».

Эпилог

В итоге орден купил Ашот Баграмович, злейший коллега-друг Якоба Якобовича.

После проваленной сделки с «Кутузовым» Алёша с позором был изгнан Якобом Якобовичем, а его должность оценщика досталось мне. На новом месте приключения не заставили себя долго ждать, ведь один столичный олигарх захотел подарить другому картину «Айвазовского»...

Продолжение следует...

Когда в США отменили сухой закон, то обрадовались все кроме соснувшей буйца мафии, нелегально продававшей населению бухлишко. После закрытия сливовой лавочки бандосы смахнули скупую слезу, почухали репу и начали искать новые пути заработка. Кто-то ушёл в рэкет, кто-то в торговлю наркотой, а кто-то в политику или игорный бизнес.

Но много чётких пацанчиков осталось не у дел. Одним из таких был Энтони Марино. Чувак попытался жить честно и открыл бар. Вскоре он понял, что унылая жизнь добропорядочного янки не для него. Тони захотел сорвать куш и начал поглядывать по сторонам в поисках лоха, которого можно или причесать, или ограбить.

Однако в его бар жирные бобры не заплывали, а это значило, что старый добрый гоп-стоп отменялся. Знакомый страховой агент подкинул Тони идею как поднять бабла. Надо застраховать рандомного конченного сливореза и подождать, когда он загнётся от бормотухи. Дабы немного ускорить процесс зажмуривания, поциента предполагалось поить каким-нибудь термоядерным дерьмом, даже от запаха которого любой нормальный чел отлетел бы в кому.

Найти в баре алконафта так же легко, как долбоёба на посту президента Беларуси. Выбор пал на ханыгу по имени Майкл Меллой, которому тут же открыли безлимитный алко-кредит и под шумок застраховали его жизнь на солидную по тем временам сумму в 3500$.

Целую неделю Тони укатывал колдыря вискарём, а потом стал поить антифризом. Бухарь по-началу обблёвывался и вырубался, но потом приноровился и лыганил шмурдяк аж причвякивал.

Решено было сменить рацион и поить алкозавра коктейлем, в который входил конский бальзам и крысиный яд. На удивление и этот напиток пришёлся тяпкорубу по душе и он лакал его пока не ужирался в хламину-манаду. Не угондонили хроняру и древесный спирт с металлической стружкой.

Тони уже и не знал чем потчевать синькожора и решил подождать когда тот отключится и выкинуть его на двадцатиградусный мороз. Дабы закрепить успех, Тони облил забулдыгу ведром воды. На следующий день Меллой как ни в чем не бывало в привычное время опять явился в бар за халявной выпивкой.

Когда стало ясно, что этого алкомэна бухлом убить нереально, решено было проверить на прочность его пропитанные спиртом кости. Когда Меллой на автопилоте выплывал из бара, его сбил автомобиль, за рулем которого сидел нанятый Тони зоновский кент. Зная, что чувак экстранеубиваемый, водила решил на верняк ещё разок проехаться по распластанному телу.

Месяц провалявшись на больничке и люто изголодавшись по бухлу, перекосоёбленный Меллой решил поправить здоровье и опять явился в бар Тони. У гансты снесло башню и он решил перейти к радикальным действиям. Тони довёл переломанного пьянчугу до состояния нестояния, затем оттащил тело на кухню и там впихнул Меллою в глотку газовый шланг, после чего с большим удовольствием открыл кран.

Было бы забавно, если бы Меллой наполнившись газом вылетел бы в форточку как воздушный шарик, но вместо этого лошара взял и окочурился. Коронер установил, что причиной смерти стала пневмония.

Получив страховку, Тони на радостях балагурил со шлюхами день и ночь. Когда шаболды полностью высосали его мозг, у него развязался язык. Лёжа в койке с одной из прастигоспади, Тони во всех подробностях рассказал ей о том, как он заебался мочить этого долбанного алкаша Меллоя, дабы получить деньги по страховке. Чика всё рассказала копам и они арестовали Тони с подельником.

Вот так язык может довести не только до Киева, но и до электрического стула. В отличии от Меллоя, Тони отлично прожарился с первого же раза. Страховой агент отправился надолго на зону, где его тоже, возможно, жарили, но уже в другом смысле.

Очень часто биографы великий людей пишут, что уже при рождении было ясно, что новорожденное чадо далеко пойдёт. Однако, когда в 1763 году 52-х летний адвокат Анри Бернадот стал в очередной раз отцом, то к своему горю узнал, что родившийся сын дышал через раз и был похож на узника Дахау.

— Такие гуси не взлетают, - грустно сказала акушерка, и порекомендовала побыстрее крестить малыша и назвать каким-то наблатыканным именем, дабы мелкий в Раю не был лохом, а козырял крутым именем.

Родители послушались, назвали сына Жаном-Батистом и крестили его на следующий же день. Видимо мелкий решил, что с таким именем за жизнь стоит побороться, и, как полагает гасконцам, вырос задирой и забиякой.

Когда отец пошабашил, Жан-Батист здует в армию. Однако без дворянского происхождения шибко по карьерной лестнице не разгонишься, ведь скорее Тима Белорусских станет натуралом, чем безродный типок получит звание офицера во французской армии времён Людочки XVI.

Благо, вскоре грянула Великая Французская революция и карьера Бернадота поперла вверх как доллар в 2014 году. Через 5 лет гасконец уже капитан, а ещё через год — бригадный генерал. В 1797 году Бернадот знакомится с Наполеоном, но дружба не задалась, уж больно гасконец и корсиканец были на мнении о себе.

Вскоре Наполеон повстречал Жозефину и тут же добавил в игнор свою невесту Дезире Клари, дочь неприлично богатого папика. Бесхозными такие дамочки бывают ещё реже чем я попадаю в ноты, когда ору пьяный в караоке. Это прекрасно понимал Бернадот, поэтому сходу предложил чике зачехлить свою саблю в её ножны.

— Каков нахал!?!? - возмутилась Дезире и тут же согласилась, не устояв перед молодым и отчаянным генералом-гасконцем. Поскольку брат Наполеона женился на сестре Дезире, то после свадьбы Бернадот стал дальним родственником Наполеона.

Проявив лояльность к своему родственнику, Бернадот получил звание маршала и стал наместником Ганновера. Но не стоит думать, что язык Бернадота прописался в анусе Наполеона. Очень часто императору стучали, что гасконец подвергает критике указы и действия Наполеона. Благо, всегда выручала Дезире, к которой Наполеон относился с трепетом.

В 1809 году в Швеции на престол внесли короля Карла XIII. У деда уже начинались проблемы с кукухой, но это была не самая его большая проблема. Главный головняк был в том, что король не имел законных наследников, а в те лихие времена это была заявка на гемор размером с дирижабль. И вот, дабы предотвратить ненужные шведам анальные фрикции, а заодно и выразить респект Наполеону, решено было предложить Жану-Батисту Бернадоту стать наследником престола.

Наполеону такая идея понравилась и в 1810 году счастливый дедушка Карл обзавёлся наследником, усыновив Бернадота. На радостях дедок отправился играть в кубики, а Бернадот, сменив никнейм на Карл Юхан, начал управлять Швецией.

Когда в 1812 году стало ясно, что русская зима одолеет Наполеона, Карл решил сыграть в колобка и юхнул в антинаполеоновскую коалицию. Он воевал против французов в Битве Народов. Этот финт позволил шведам отхапать себе Норвегию.

В 1818 году пошабашил Карл XIII и Бернадот стал королём Швеции и Норвегии. Величали его Карл XIV Юхан. Именно он топил за шведский нейтралитет, а так же провёл овердохрена нужных и полезных как «Растишка» реформ. Созданная им династия до сих пор правит в Швеции. А это, на минуточку, более 200 лет.

Есть легенда, что когда в 1844 году прославленный и обожаемый своим народом король умер, то придворный врач обнаружил на его руке татуировку: «Смерть королям», набитую покойным монархом в революционной юности. Тогда Жан-Батист и представить себе не мог, что станет респектабельным королём и проживет гораздо более длинную и счастливую жизнь, чем сам Наполеон.

Когда я проснулся и вышел из дома во двор, бабушки нигде не было. Неужели она нас оставила? Я разбудил сестру, и путано объяснил ей в чём дело. Лена хоть и младше меня на полтора года, и только закончила первый класс, но более смелая и рассудительная чем я.

— Спи, дурень, - сонно проболтала она. — Бабушка вчера говорила, что рано утром поедет в райцентр за цыплятами. Помнишь?

Я поморщился от собственной трусости и попытался выкрутиться, сказав, что хотел её разыграть, напугав тем, что бабушки нигде нет. Но сестра мне явно не поверила и развернувшись на другой бок продолжила досматривать какой-то свой девчачий сон.

Вдруг послышался скрип открывавшейся калитки и, выбежав во двор, я увидел бабушку. В руках у неё был картонный ящик прикрытый тряпкой из под которой я услышал многоголосый писк.

— Цыплята! - радостно прокричал я. - Бабушка, покажи их! Можно я ими поиграюсь?

— Вот ещё что! - с наигранной строгостью сказала бабушка.

Но я знал, что бабушка меня любит и не откажет в просьбе, поэтому я обнял её и упершись лицом в её живот продолжил клянчить и вскоре был вознаграждён за своё упорство.

— Ладно, - сказала бабушка. - выбери себе одного! Но аккуратно! Не сломай ему ничего! Ты вон какой большой, а цыплёнок ещё маленький и косточки у него как тонкие веточки. Как бы не сломал!

Я мигом сорвал тряпку с ящика и уставился на множество пушистых желторотиков. Я долго не мог выбрать себе подходящего цыплёнка, ведь все они похожи и вдруг следующий окажется чем-то лучше предыдущего?

С этими мыслями я перемацал каждого цыплёнка и все таки выбрал себе самого красивого, после чего окрестив его мистером Цыпкиным, я пулей помчал строить из поленьев домик для своего нового питомца.

До конца лета я ни на шаг не отходил от мистера Цыпкина, то наряжая его в разные наряды, которые я делал из разных цветных тряпок, то бесконечно улучшая его жилище, то просто таская его по двору, показывая где у нас палисадник, а где огород. Моему счастью не было предела. Омрачало лишь то, что бабушка была от всего этого явно не в восторге.

— Смотри, не покалечь цыплёнка, - постоянно говорила мне она.

— Я аккуратно! - выкрикивал я и убегал вместе с мистером Цыпкиным по своим неотложным делам.

За такими вот хлопотами и пролетело моё лето. Расставаясь с мистером Цыпкиным я вопил как белуга, обещая ему, что учебный год пролетит очень быстро и на следующее лето я обязательно вернусь и мы продолжим наше безудержное веселье.

В следующем году я вернулся на каникулы в бабушкино село уже не каким-то сопляком, а будущим пятиклассником. Мои мысли были заняты тем, как бы прочитать все заданные на лето книги, а так же этой противной одноклассницей Светкой, которую так и хотелось оттягать за косички.

Я много помогал бабушке по хозяйству. Носил воду, колол дрова, кормил кур. Вёл себя практически как взрослый. Бесила меня только одна курица. Рыжая такая, горбатая. Ходит постоянно и квокчет так противно. И другие куры тоже её не особо любили. Когда я созывал их чтобы покормить, а потом рассыпал перед ними зерна кукурузы, то каждая из куриц не упускала возможность или клюнуть или толкнуть свою горбатую соплеменницу.

Я тоже не упускал возможности потренировать свою меткость, бросая в горбатую курицу всё, что попадалось под руку. Через месяц я достиг совершенства в мастерстве метания, и мог попасть в неё чем угодно и с практически любого расстояния.

Один раз я решил похвастаться перед бабушкой точным броском.

Но вместо радости лицо её погрустнело

— Не хорошо так со старыми друзьями, - тихо ответила она.

— С какими такими друзьями? Эта горбатая мне не друг. Да и другие куры её тоже не любят!

— Ошибаешься. Это же твой мистер Цыпкин.

— Не может быть! - прокричал я. - это же курица! А значит девочка! А мистер Цыпкин был мальчиком! Как ты не понимаешь?!?!

— Это ты не понимаешь. Тебе хотелось, видеть в цыплёнке мальчика, вот ты и видел. А я купила пятьдесят цыплят-девочек, чтобы они выросли курочками и несли яйца..

— Но она же горбатая! - перебил я бабушку

— Это ты её такой сделал, когда таскал по двору и цеплял на неё разные тряпки! Эх, не хотела я....

Но я её больше не слушал. Мои глаза покрыла пелена из слёз и я рыдал.

— Прости меня, мистер Цыпкин.

Каким-то неведомым хером в унылую Ирландию занесло роковую брюнетку Лизу, выгодно отличавшуюся от стрёмных, хоть и рыжих, ирландок. Как и полагает дамочкам из Шаболдино-Бухарии, в 15 лет она снюхалась с молодым офицером, родила от него. Вскоре молодая семья отправилась в Индию.

Это мы сейчас знаем, что Индия родина поноса и рассадник всевозможных стрёмных болячек, а в те времена за родиной Зиты и Гиты тянулся таинственный шлейф из слухов о невероятных сокровищах, спрятанных в непроходимых джунглях. Этот калейдоскоп из сказочных мифов манил ещё сильнее, чем лохов тянет Космолот.

В 1821 году её муж объелся индийских немытых груш и пошабашил от холеры. Лиза мигом вышла замуж за командира полка, а свою дочь, Бетти, отправила с глаз долой обратно в Ирландию. Там мелкая Бэт будто бы загрузилась по новой в игре «Путь шаболды». Она вышла замуж за офицера и укатила с ним в Индию, искать счастья, которое не нашла её маман, стопоронувшись на уровне - жена полкана.

В Индии Бэт училась танцам и мутила с юным лордом. Пока её муж гонял индийскую босоту, она с молодым хахалем поплыла навестить родню. На корабле в целях экономии они сняли общую каюту и каждую ночь устраивали такую качку, что ленты швыряли даже суровые морские волки, не то, что сопливые юнги.

По прибытии, парочка забурилась в гостишке в Портсмуте, и начала активно усиливать сейсмическую активность Британии. Когда про их шашни узнал муж и потребовал развода, Бетти убежала в Севилью, где у старой цыганки принялась учиться вертеть задом на испанский манер. Когда деньги кончились, она взяла себе псевдоним Лола Монтес и напросилась в каюту к одному лорду, плывшему в Англию. Как и в прошлый раз, их корабль подвергался лютым качкам каждую ночь.

В Лондоне Лола долечила от спермотоксикоза лорда, за что получила от него деньги на ебальные платья. В 1843 году она впервые выступила на сцене Королевского театра, чем вызвала настоящий фурор. Королевский зал стоял, как и у каждого стоявшего. Позже, правда, стали появляться люди, кричавшие, что Лола такая же испанка, как торгующий лавашами Ашот — итальянец.

Дабы избежать разоблачения, Лола решила потеряться за Ла-Манш, охотно присасываясь там то к кошелькам, то к членам. Писатели не вывозили её запросы в постели, её не устраивала их бедность. Богема не вывозила её дрянной характер и то, что она шпилилась со всеми подряд. Грациозно танцуя, она шла по осколкам битых сердец, переодически жмурясь от выстрелов, когда какой-то бедолага из-за неё вышибал себе мозги, оставляя записки а-ля: «и с тобой хреново, и без тебя пиздец». Как подобает подобным ей, Лола быстро увлекалась, но ещё быстрее теряла всякий интерес к избраннику, когда на горизонте появлялся кто-то другой.

Такой плутовской водевиль дико выбешивал многих, и Лолу постоянно гнали взашей почти из каждого города. Да и её внутренняя багыня очень часто подкидывала для этого яркие поводы. В конечном итоге Лола решила, что ей нужен папик, он же князь или король, способный подогнать титул и бабосик, ибо часики то тикали, а её блядо-барабан так сильно поизносился, что на секторе «Приз» буква «Р» убежала, на прощанье по-хулигански дописав «Да» после оставшихся трёх букв.

Помните, опус про Сказочного Короля Людвига II, строившего великолепные замки в Баварии? Так вот Людвиг I был его дедом. Хоть и в меньшей степени, но дед тоже был лихо завёрнут на этих ваших романтиках и искусствах. А ещё старикан волочился по курвам. Ну, а поскольку Лола была первая из курв, то в этой лав-стори сразу было ясно, кто болтал о любви, а кто болтал ногами.

В 1846 году Лола залетает в Мюнхен, но всем было на неё пофиг. Дойчи любили лицезреть сочных фрау, танцующих на столах в пивнухе, а не дрыганья на сцене какой-то расфуфыренной тощей сучки. Мюнхенский фурор явно отменялся, но Лола отлично умела не только танцевать, а и ебаться. Это она и доказала адьютанту короля, который и представил Лолу Людвигу.

Старикан духарился как видавший виды павлин, и с видом знатока искусств принялся наматывать круги вокруг Лолы. На третьем кругу вокруг Лолы он назначил её первой балериной своего театра, на пятом дед заказал её портрет, а на седьмом Лола стала владелицей салона, в котором тусил весь бомонд. Спящий лобковой вулкан Людвига проснулся и стал регулярно извергаться.

Часто сучки думают, что если в них побывал член прокурора, то они от этого автоматически становится прокуроршами. Очень быстро с Лолой произошло тоже самое. Багыня превратилась в бАгЫнищу. В одежде она напоминала Жорж Санд, нося брюки и дымя как паровоз сигарой, своим поведением она напоминала зоновского надсмотрщика, пуская в ход свой хлыст без разбору.

Если в изысканных и прогрессивных парыжах такое поведение воспринималось как эпатажное, то в старомодном Мюнхене за такие исполнения просто били морду. С этой целью у её балкона регулярно собиралась толпа. Как ни просил её Людвиг угомониться, Лола не унималась, и часто бухучая выходила на балкон к толпе, чтобы её потроллить. Более того, она развела деда на титул графини Ландсфельд. Это решение было явно ошибочным и скорее всего было принято после того, как Лола высосала из Людвига весь здравый смысл до последней капли.

Дойчи решили, что они в гробу видали иметь у себя таких графинь, и замутили лютый майдан. 11 февраля 1848 года народ осадил дворец Лолы. Людвиг, примчался защищать свою лядь. Старикан явно имел неубедительный вид, поэтому в него, как в шелудивую псину, полетели камни из толпы. Это было ещё хуже чем обожраться снотворным со слабительным и отправиться на собственный юбилей.

Народ увидел, что король напуган и сломлен, поэтому решил дожать очкарика и выбил для себя всевозможные свободы и права. Вскоре Людвиг отрёкся от престола, и сам того не подозревая, запустил принцип домино.

— А что, так можно было? - сказали остальные европейцы и принялись дико бузить, требуя от своих монархов того же самого. Это всё вылилось в буржуазные революции, колбасившие Европу в 1848-49 годах.

А что же Лола? Когда только первый камень звонко щелкнул королю по черепушке, она уже была на границе со Швейцарией. Шатаясь по Европе, Лола бомбит Людвига письмами, в которых клянчит у него бабосик. Если раньше дед был королём с золотой картой, то сейчас он превратился в почётного пенсионера, с хорошей, но маленькой пенсией. Несчастный Людвиг перестал вытягивать запросы Лолы.

Единственный плюс в отсутствии денег состоит в том, что с твоего корабля постепенно убегают все крысы, и с тобой остаются только друзья. Но это очень экстремальный квест, поэтому он никому не рекомендован к прохождению.

В Лондоне Лола тут же находит себе богатого мужа по фамилии Хилд. Судя по-всему это был яркий брак, ведь через год Лола попыталась пырнуть супруга ножом. Чувак не стал терпеть истеричку и выгнал её вон. Оставшись без денег, Лола заглянула в свой толстый блокнот с надписью «Бывшие». Самым жирным бобром там числился Людвиг. Его Лола и принялась доить. Старик попытался съехать, но Лола пригрозила, что опубликует их горячую переписку. Пока дед взял тайм-аут и удалился наказывать за старые грехи свою потяганную кожаную змею, Лола неожиданно помирилась со своим мужем. Но Людвиг радовался не долго, ведь выяснилось, что Лола не развелась с первым мужем и вышла замуж второй раз незаконно. За это её арестовали английские копы, а Хилд понял, что это знак свыше и сдрыснул от Лолы.

Выйдя под залог, Лола бежит из Лондона на материк. Дабы легче было шантажировать Людвига, она переезжает в Париж, где соходится с гоповатым типочком Огюстом Папоном. Вдвоём они целый год разводят на деньги несчастного дедугана, который был уже и не рад, что так вляпался на старости лет.

Однако в 1851 году у Лолы просыпается совесть и она возвращает Людвигу все письма. Дед на радостях отслюнявил ей прощальные 5000 франков и зарекся больше иметь дело с любовницами.

Лола отправилась в Америку где особых звёзд с неба не хватала. Её постоянно обворовывали собственные импресарио, а оба её пахаря пошабашили. Сама она умерла в 1861 году от пневмонии. Все деньги она завещала приюту для бездомных.

У царя Мидаса был дар — всё, к чему бы он не прикасался превращалось в золото. У Лолы Монтес был схожий дар. Всё, к чему она не прикасалась, превращалось в лавины лютого калища, накрывавших с головой как её избранников, так и её саму. Вот только ей, как дерьмофениксу, удавалось выпутываться из всех передряг, а её избранникам — не всегда.

Её первый муж так и не получил от неё развода из-за чего не мог жениться на любимой женщине. Их дети считались незаконнорожденными, что в те времена было ещё тем гемором.

Её второй муж был вскоре уволен из армии и умер в нищете.

Шантажист Папон разорился и застрелился.

Её третий муж, с которым она прожила в США всего месяц, поймал после развода лютые мрачняки и спился. Он умер от цирроза.

Её последний пахарь погиб в кораблекрушении.

Крайний раз проклятие Лолы сработало в 1955 году, когда Макс Офюльс снял про неё фильм, который с треском провалился. Сыгравшая её актриса покончила с собой, а через пару лет умер и режиссёр, не выдержав жёсткой травли.

Бал-маскарад был в самом разгаре и подбуханный Людовик XV вспомнил, что уже больше тридцати часов никого не драл. Залпом подмахнув ещё винишка, Лю решил исправить эту ситуацию и принялся разглядывать пёстрые наряды присутствующих в зале дам и прочих ш’Алавье.

Лю заприметил невысокую стройную мамзель, которую видел впервые.

— Её я и поимею, - твёрдо решил король и походкой знатного понтореза пошёл на абордаж.

— Здрасьте! - сказал Людовик, подойдя вплотную к незнакомке.

— Забор покрасьте, - вежливо ответила мамзель, почтительно присев в глубоком реверансе.

Через пять минут похотливый Лю был поражён манерами и грацией этой дамочки и уже строил планы в какой комнате и в какой позе будет жаловать её своим королевским скипетром. Но тут короля ждал лютейший облом. Когда в укромном уголке Лю начал распускать руки, то дамочка представилась:

— Я Шарль де Бомон, Ваше Величество! Выпускник коллежа Мазарини!

Заднеприводные движения не входили в сегодняшние планы короля, да и сам Шарль твёрдо дал понять, что он тоже не по этим делам, а просто ради прикола вырядился в даму в честь маскарада.

Когда король узнал, что Шарль лучший фехтовальщик коллежа, отменный кавалерист и толковый рифмоплёт, то немедленно взял его на службу в тайную шпионскую контору «Королевский секрет». С тех пор Шарль стал шевалье Д’Эоном.

Первым заданием Шарля была поездка в Санкт-Петербург, чтобы войти в доверие к Елизавете Петровне. Намечалась Семилетняя Война и Франция хотела подписать русскую императрицу на свою сторону.

В Питере шевалье действовал как от своего имени, так и от имени своей сестры «девицы де Бомон». В женском платье к нему доверия было явно больше и есть сведения, что девицу де Бомон в качестве чтицы приглашала к себе в спальню сама Елизавета Петровна.

Добившись расположения императрицы, шевалье наводил знатного шороху на весь Питер. Роман Пикуля «Пером и шпагой» как раз об этом. Когда Елизавета Петровна пошабашила, то шевалье свалил обратно в Париж, прихватив с собой писульку неизвестного происхождения под названием «Завещание Петра I», которое якобы украл из госархива.

Чувак успел доказать, что он весьма хорош и в военной форме, участвуя в рубилове Семилетней войны. За ранение и смертоносное владение шпагой он был награждён орденом св. Людовика.

В 1763 году Д’Эона отправляют мутить воду в Лондон. Он должен был вербовать агентов и разработать план нападения французов на Уэльс. Вряд ли англичане поверили, что лягушатник, читавший сказки русской императрице и укравший «завещание Петра I» приехал в Лондон просто наслаждаться отстойной английской погодой и страшными кривозубыми маромойками. Скорее всего их разведка очень постаралась чтобы в Лондоне Шарль посрался с послом Франции, графом Де Герши.

Дело шло к дуэли, в которой отставной драгун бесспорно надрал бы зад графу. Но посол, как истинный ссыкун, стал утверждать, что Д’Эон баба, а не мужик, поэтому он, как истинный джентельмен, женщину не обидит и от дуэли отказывается. По Лондону поползли слухи и памфлеты про Д’Эона. Вскоре шевалье изгоняют из «Королевских секретов» и он продолжает жить в Лондоне, время от времени задрачивая лягушей, выливая в их сторону бочку с помоями, публикуя компрометирующие документы, которые он успел раздобыть шпионя на них.

Из раза в раз разоблачения становятся всё больнее и больнее для французов, а шевалье не скрывал, что подобного добра у него очень много. В Париже решили помириться со строптивым шевалье. Для этих дел подключили самого де Бомарше, который и добазарился с Шарлем о том, что Франция принимает опального агента обратно и выплачивает ему солидную пожизненную пенсию. В обмен на это Шарль выдаёт все компрометирующие материалы на Францию и живёт в стране как женщина - мадемуазель Бомон. Последнее условие нужно было как гарантия того, что Бомон больше не будет гнать на Францию. Ведь кто поверит полоумному, выдающему себя то за женщину, то за мужчину.

Д’Эон даёт слово дворянина и в женском платье возвращается к матери во Францию. Там он под псевдонимом издаёт свои мемуары и безбедно себе живёт до самой революции 1789 года. Лишившись пенсии и авторских отчислений, чувак распродаёт своё майно и уплывает в Лондон, где за время своего пребывания завёл массу друзей, в том числе и короля Георга IV.

В Англии боевая старушка пытается влезть в политику, но вызывает у чопорного окружения лишь раздражение и смех, поэтому чтобы хоть как-то прокормиться Д’Эону приходится участвовать в турнирах по фехтованию. Публика любила смотреть на то, как бойкая старушенция дырявила своих молодых соперников.

В 1796 году Д’Эон получает на турнире серьёзное ранение. Последние годы жизни вынужден жить впроголодь. Умер Шарль в 1810 году, сдержав слово до конца своих дней ходить в женском платье перед страной, которой уже не существовало больше двадцати лет.