AnticDailyNews

Бродил как-то антикварный дилер по Иерусалиму, осматривая достопримечательности. Тут увидел он небольшую лавку старьевщика. Заходя в помещение, он наткнулся на какую-то надпись на непонятном ему китайском языке, смысла которой он, конечно же, не понял.

И стал он небрежно осматривать витрины, забитые разным старым хламом. Среди кучи дешевых сувениров, обломков старинной посуды, статуэток и монет, сомнительной подлинности, он бросает взгляд на дорогущее старинное фарфоровое блюдце династии Мин, стоящее на окне, из которого котёнок ленивого хлещет налитое в блюдо молоко.

Дилер, завалил лицо, от неожиданной удачи и уже прикидывает в уме некислый гешефт. Зная поговорку «поймал мышА - шпиль его неспеша», он начинает небрежно выбирать себе дешевый хлам долларов на 15. Потом, как бы невзначай, говорит хозяину:

— Какой чудесный у Вас котёнк! Просто загляденье! Сколько он стоит?

Ошарашенный продавец говорит:

— Таки, это любимый котэн моей дочки! И шоб мне провалиться на этом месте, если я его продам дешевле 50$!

Зная все эти еврейские мансы, дилер не теряется и начинает лепить горбатого:

— Позвольте, уважаемый, но это грабеж! За 50$ я смогу любить 2 часа Сару, которая стоит за углом! А тут котёнок! Помилуйте!

— Ой, я Вас умоляю, за 2 часа от той Сары Ви ещё будете иметь не один визит до венеролога, а этот достопочтенный котэн, будет любить Вас усю свою длинную жизнь, любовью, чище чем душа дочки раввина!

Битый час эти двое торгуются как нищие на паперти. Словесный пинг-понг изобилует деепричастными оборотами, как голова бомжа вшами.

— Хорошо,- говорит он- вот Вам 50$ на приданное дочери.

Забирает котёнка и уходит. Собравшись с мыслями за углом, где обычно стоит Сара, он через 5 минут возвращается в лавку и выстреливает придуманную за углом заготовочку:

— Знаете, что я подумал? Из чего же мой котёнок будет пить молочко? Дайте мне, пожалуйста, вон то блюдце, из которого кот пил молоко. За те деньги, что я Вам заплатил, блюдце просто обязано идти в подарок.

— Эээ, нееее! - отвечает продавец.

— Это блюдце династии Мин, и стоит стока, что можно купить усю нашу синагогу вместе с реббе и его шикарными пейсами! Тем более, что благодаря блюдцу я имею больше 1000$ профита в месяц только на одних котятах.

Только спустя время, дилер узнал, что та фраза на китайским языке означала:

«Имей ввиду, здесь все такие умные, как ты».

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

В лихих голливудских блокбастерах часто показывают момент, когда какой-то херастый охотник за сокровищами вместе с сексапильной помощницей находят уникальный антикварный предмет. Звучит героическая музыка и мачомэн со сложным лицом сразу же выдаёт рыночную цену находки, пестрящую многими нулями ненаших денег. Всё это немного не так, ведь барыга предполагает, а Бог Гешефта располагает. Часто бывает, что о предмете необходимо навести справки. И чем тщательнее это будет сделано, тем выше может оказаться цена предмета. В этом и есть волшебство антикварного бизнеса, где шанс обладать раритетом есть у каждого, но не у каждого хватает опыта или возможностей распознать его и продать по максимальной цене.

В случае с Алёшей, Якоб Якобович отработал как по учебнику, если бы такой, конечно, был. В те доинтернетные времена знания стоили денег и очень ценились. Это сейчас каждый балбес может зайти в интернет и за полчаса пройтись по верхам в какой-то теме, после чего считать себя мега-экспертом, задалбывая всех подряд своим «авторитетным мнением». В те года загуглить было невариант, да и катологов практически не было, а если и были, то заглянуть в них стоило денег. Ещё бОльших денег стоило переписать вручную нужный каталог.

Якоб Якобович обладал колоссальными познаниями в антиквариате, и умело ими пользовался, консультируя только тех, кого считал нужным, всегда зная, что в случае необходимости он получит квалифицированную консультацию взамен. Именно поэтому, используя свои обширные связи, купленная у Алёши статуэтка была грамотно атрибуцирована, и продана через посредников на солидном заграничном аукционе за сумасшедший прайс, произведя фурор в антикварном мире, и засветившись на обложке нескольких авторитетных иностранных журналов про антиквариат. Этот успех заставил Якоба Якобовича с теплотой вспоминать про Алёшу.

Через время спаскудился Женька Повар, барыга, который по воскресеньям торговал в местном клубе коллекционеров, собирая для аукционного дома «Катрин» местные сплетни, держа нос по ветру, и зная про весь новый товар, который засветился в городе. Вся эта информация сливалась Якобу Якобовичу, который отделял зерна от плевел и уже сам решал кому и как сделать предложение, чтобы заполучить тот или иной предмет. Повар получал от аукционного дома «Катрин» проценты от каждой успешной сделки.

Изначально всё было отлично, но со временем Повар, как любой жадный и не очень умный человек, начал думать, что его обманывают и мало платят, поэтому решил увеличить свой навар, иногда вступая в сговор с продавцами, чей товар был интересен Якобу Якобовичу. Если была возможность, то Женя называл цену на 20-50% больше, чем хотели продавцы. И всё бы было хорошо, но на одной из пьянок среди своих знакомых барыг, Повар нажрался, и со словами «тока никому!», стал в мельчайших подробностях хвастаться собутыльникам о том, что за сезон насадил «Катрин» на крупную сумму.

Через день Повар был вызван в «Катрин» на разговор, и вербально расстрелян на высочайшем уровне. Я уже говорил, что Якоб Якобович был страшен в гневе, да и связи с бандосами и ментами делали все его угрозы весьма и весьма реальными, а живописное описание многочисленных кар телесных, которые вскоре обрушатся на голову Повара, заставили последнего во всём сознаться, ещё и выдать то, что он был в сговоре с Аркадием, хорошим знакомым Якоба Якобовича, работавшим оценщиком в «Катрин». Именно Аркадий, обладая огромным опытом, и подсказывал Жене какие цены можно натянуть в свою пользу, а какие нет. Приговор Якоба Якобовича был суров, но справедлив.

— Слушай сюда,- сказал он Повару- за то, что ты выдал мне крысу в наших стройных и благородных рядах, тебе, так и быть, ничего не будет, а своему подлому подельнику скажешь, что я хоть и наказал тебя на миллион, но ты его мне не выдал. Мол, сроку я дал тебе неделю. А поскольку вы обчищали меня вместе, то и выгребать, безусловно, должны вместе. Поэтому пусть Аркадий Васильевич изволит отдать тебе полмиллиона, а ты отдашь его моему человеку в следующее воскресенье в клубе коллекционеров. Всё ясно?

— Да! Конечно! Спасибо, Якоб Якобович! А если он...

— А если старый хрен - перебил его Якоб Якобович- откажется платить, а так и будет, то намекнёшь ему, что ты не Христос, чтобы страдать за чужие грехи. Мол, у тебя лишних денег нету, и что тебе проще выдать его дряблую задницу с потрохами, чем умереть мучеником за этого старого мудака.

— Всё понял, сделаю! Разрешите идти? - сказал стыдливо Повар, и после кивка Якоба Якобовича, как битая собака, поджав хвост, скрылся за дверью.

Якоб Якобович почувствовал противный горький привкус во рту и лёгкую тошноту. Такое с ним бывало когда он чувствовал предательство. Аркадий был немного старше Якоба Якобовича и дольше занимался антиквариатом, но Якоб Якобович был если не гением антиквариата, то где-то рядом, поэтому он стремительно шёл вверх, оставляя позади не только Аркадия, но и многих других. Всё потому, что он впитывал информацию как губка, импровизировал, всегда и везде проявляя творческий подход. Именно это позволило ему быть хозяином аукционного дома «Катрин», и нанимать на работу бывших однокашников. Аркадий хоть и был тёртым калачом, но казался ему самым порядочным среди всего барыжьего кодла, поэтому он и взял Аркадия к себе. И за пять лет за ним ничего плохого не замечалось. А может не хотелось замечаться? Мало того, Аркадий всегда приглашал Якоба Якобовича к себе на семейные праздники, а уже как два года Якоб Якобович был крестным отцом у дочери Аркадия от второго брака.

От нахлынувших воспоминаний и злобы голова Якоба Якобовича просто раскалывалась, а по вискам стучала барабанная дробь. Чтобы хоть как-то прийти в себя он жадно выпил раз за разом два больших стакана коньяку. Приятная теплота растеклась по всему телу и Якоб Якобович на короткое время почувствовал ясность мыслей. И пока его не развезло, он принялся думать о том, что же делать с Аркадием. Больше всего хотелось спуститься вниз и набить ему морду, обозвав Иудой, но понимая, что врагов надо держать ближе чем друзей, Якоб Якобович решил оставить пока Аркадия в покое, сделав вид, что ничего не произошло. А вот когда появится удобный случай, то тут-то он с ним и поквитается. Месть это блюдо, которое подают холодным. Как бы там ни было, а Якоб Якобович решил завести у себя в штате ещё одного оценщика, с прицелом на то, что с Аркадием рано или поздно всё равно прийдется прощаться.

Коньяк уже делал своё дело, и Якоб Якобович старался по пьяне не принимать никаких решений, касавшихся работы, но в этот раз он решил сделать исключение. Долив в стакан оставшийся в бутылке коньяк, Якоб Якобович обмяк в мягком кресле, и принялся думать о том, на кого бы заменить Повара. Неожиданно он вспомнил про Алексея, и решил дать ему шанс, рассчитывая на то, что Алёша ещё раз стрельнет подобным рариком, зная по опыту, что бывают «фартовые» люди, к которым дорогие вещи так и липнут. Решив этот вопрос, хмельной Якоб Якобович довольно улыбнулся, встал из-за стола, достал из шкафа шкатулку с сигарами и с наслаждением открыл её, поднеся к лицу. Глубоко вдохнув, лёгкие Якоба Якобовича наполнились приятным ароматом. Затем он извлёк сигару, и спрятав шкатулку обратно в шкаф, принялся, наслаждаясь процессом, раскуривать сигару. Довольно выдохнув дым, Якоб Якобович плюхнулся в кресло и начал думать над вопросом, кого бы взять на должность оценщика? Перебирая в голове имена и биографии кандидатов, Якоб Якобович взглянул в свой стакан, и янтарный напиток напомнил ему случай с Алёшей, который от жадности чуть не утопил себя в коньяке и своих соплях. Якоб Якобович подумал, что всё это доброе предзнаменование, и решил убить одним выстрелом двух зайцев, взяв Алёшу и оценщиком в «Катрин», и своими глазами и ушами в клубе коллекционеров. Так же Якоб Якобович понимал, что на дворе полдень, а в нём уже плещется бутылка коньяка. Усугубляло ситуацию ещё и то, что он со вчерашнего вечера ничего не ел, ведь не имел привычки завтракать. Все эти факты говорили, хотя нет! Кричали Якобу Якобовичу, что от греха подальше с работой на сегодня надо завязывать. Поэтому он набрал Ирину и сказал ей:

— Милочка, помните к нам один раз захаживал милейший Алексей Савченко. Он ещё нам тут устроил умору, когда чуть не подавился коньяком! Вспомнили?

— Да!

— Будьте любезны сыскать мне этого молодчика на завтра на утро.

— Хорошо.- сказала Ира, с трудом понимая как это сделать.

— И ещё,- добавил Якоб Якобович - скажите Валере, что я спущусь через пять минут, пусть отвезёт меня домой.

С горем пополам Ире удалось узнать номер пейджера Алексея, на который было сброшено сообщение, что его завтра ждут в аукционном доме «Катрин» в 10:00.

Алёша решил не менять фасон, явившись в «Катрин» в тех же грязных штиблетах, заставив уборщицу, тётю Валю, и охранника Семёна испытать дежавю. Но, когда Алёша сказал, что ему назначено, то спустившаяся Ирина увлекла за собой Алексея, спину которому прожигал ненавидящий взгляд тёти Вали, которая хоть и вымывала мраморный пол до идеального блеска, но терпеть не могла, когда её работа шла на смарку. А смарки Алёша нанёс будь здоров.

Несмотря на несвежий вид, Якоб Якобович произнёс перед Алёшей торжественную речь, достойную быть произнесённой на посвящении в масоны, пообещав ему золотые горы, если тот будет хорошо и честно трудиться. На слове «честно» Якоб Якобович сделал особое ударение, подняв многозначительно палец вверх. Хлопавший глазами Алёша, до потолка глазами проводил этот жест, и на пару секунд завис там, как будто бы ища взглядом на потолке сакральный смысл сказанного Якобом Якобовичем. Сие действие на миг насторожило Якоба Якобовича, заставив его усомниться в правильности принятого решения. Но эти сомнения быстро растворились в кабинете, как и его собственный перегар.

Обговорив детали, Якоб Якобович вызвал Иру и приказал познакомить Алексея с коллективом аукционного дома «Катрин», а так же освободить, одну из складских комнат для кабинетна нового оценщика. В добавок он попросил найти Алексею толкового помощника. Этим помощником я и оказался.

Безобидного вида старикан оказался не таким уж и тюфяком. Звали его Джозеф Уэйл, он прожил аж 101 год и умудрился нахлобучить туеву кучу народу за свою длинную и интересную жизнь.

Свою карьеру он начал с конца ХIX века, облапошивая подслеповатых фермеров. Он вкладывал в журнал страницу с крупным текстом и стучал в дверь. Когда на пороге появлялся фермер, он предлагал ему купить-чудо очки в золотой оправе за 15$. Фермер брал в руки журнал и текст плыл, но когда он одевал очки, то хитропопый Уэйл открывал журнал на странице с крупным текстом и фермеру казалось, что он прозрел!

Добрый мальчишка предлагал оставить очки на пару деньков за 4$ залога. Фермер соглашался, а мелкий больше не появлялся, ведь хламовые очёчи стоили всего 15 центов. Окучивая таким образом непаханое поле слепых фермеров по всей стране, Уэйл сколотил хороший стартовый капитал для новых афер.

Однажды Уэйл узнал, что Национальный Торговый Банк Мунси переехал в другое здание. Он тут же арендовал пустое помещение и устроил целый спектакль из нанятых им актёров, изображающих бурную банковскую деятельность. Под этот #спектакль уже был заготовлен чикагский миллионер, которому навалили за уши, что этот банк продаёт залоговые земли чуть дешевле чем даром.

Сладкое слово халява манило и будет манить людей. Свёлся и миллионер. Перед ним разыграли шикарный спектакль с банковской мышиной возней, потом, в лучших традициях, ещё и заставили часок подождать в приемной, а лишь потом всучили левые документы всего за $400 тыс. Миллионер вышел из банка, как женщина из спальни после плохой ночи любви - не почувствовав, что его поимели.

Уэйл хлобучил всех без разбора с открытым забралом, не боясь никого. На его удочку попался сам Дуче, которому были проданы левые документы на разработку шахт Колорадо. Всадили Муссолини на $2 млн. Не знаю каким чудом Уэйлу не пришлось отвечать за такой кидок, ведь Бенито мог легко сказать: «фас», и бесстрашного жулика пустили бы на макароны. Скорее всего Дуче не захотел позориться перед своим кентом Адиком и выглядеть лошаро-микантарэ.

Уэйл провёл разгульную жизнь, иногда прерывая свои «яхты-шлюхи-блэкджек» на отсидки, не оставив после смерти ничего. Как пришло, так и ушло.

Породившая целый ворох мемов маска из фильма «V - значит вендетта» называется маской Гая Фокса, так как изображает ушлое лицо одного змея, а не просто отфонарного чувака.

Маска стала символом протеста и настолько крепко инсталлировалась в мозги многих шухерных парней, что теперь её юзают все кому ни лень: от анонимусов до грабителей банков, а так же протестующие ради самого протеста малолетки, желающие придать своему унылому кипишу оттенки (серого) благородства и таинственности.

Однако мало кто знает откуда ноги растут. А выросли они из Гая Фокса, который в этот день, 5 ноября 1605 года, вместе с единомышленниками-католиками, решил замутить «Пороховой Заговор» и взорвать короля вместе со всеми палатами парламента, пэрами, лордами и прочей английской блатотой.

Дело в том, что король Яков I был упоротым протестантом, поэтому лихо накручивал все католические гайки на болт с протестантской резьбой. Вот и решили католики, не подставлять вторую щеку, а пустить Якова по розе ветров при помощи чудо-изобретения китайских пиротехников — пороха. В случае успеха, место пошабашившего короля-супостата займёт его малолетняя дочь, вместо которой будут править добрые католические регенты, мечтающие потом очень свирепо отвендеттить всех протестантов.

Получив два «ДА» от главных католиков: папы Римского и короля Испании, заговорщики начали действовать и воплощать свой план «а-ля Савченко» в жизнь.

Они арендуют помещение под Палатой Лордов, где 5 ноября должен был разглагольствовать король Яков перед всей английской Радой про всякие-там «здобуття». Заговорщики напичкали эту комнату, как рождественскую индейку 36-ю бочонками с порохом, и ждали дня Пэ, что бы сделать е-блысь. Причём жахнуть должно было так, что не только здание Палаты Лордов, но и близлежащая округа, превратилась бы в выжженную землю.

Однако дистанционных пультов тогда не было, поэтому нужен был файермен, который бы поджог порох и мигом свалил бы из здания через Темзу, чтобы от взрывной волны не превратиться в бёрнингмена. На эту роль назначили Гая Фокса. Во-первых он, в отличии от остальных, нюхнул пороху на войне, и знал как с ним обращаться, а во-вторых, говорят, что у него была на лобке татуха «Я — огонь🔥»

Однако про планы любителей файер-шоу узнал кровавых английский гэбист Сесил, который мог бы придушить заговор в зародыше, но он решил усесться поудобнее, взять попкорн, и наслаждаться наблюдениями за тем, как заговорщики роют сами себе яму, таская бочки с порохом в здание Палаты Лордов. Ведь лучше при свидетелях схватить на горячем ненавистных католиков, чем при помощи паяльников вытягивать признания из их анусов. Это был шикарный повод поглубже засунуть кляп в глотку всем католикам, обвинив их в измене.

Поэтому, 5 ноября, в день Пэ, английские копы застали Гая Фокса чиркающего спичками в комнате, напичканной порохом похлеще, чем хранилища Пабло Эскобара коксом. Апосля чувака люто пытали и он, пища как сучка, выдал всех подельников. Суд был чисто для галочки, и всех участников «Попохового заговора» приговорили к казни через старые добрые средневековые кары.

Гай Фокс не желал, чтобы его живьём разделывали как крысу на уроке биологии, а затем заставили бы смотреть на то, как жгут его потроха и ялдан, поэтому он стоя с петлей на шее, ловко спрыгнул с пенька, сломав себе шею, и с довольной улыбкой пошабашил, спокойно болтаясь в петле, в то время как его подельников мурыжили ещё пару часов.

Правительство объявило этот день большим ежегодным праздником, финалом которого было сожжение чучела Гая Фокса, отделавшегося лишь малой кровью. Праздник народу понравился и он празднуется и по сей день. Есть даже традиция, по которой каждое 5-е ноября в здание Парламента является английский монарх, а помещение перед этим обыскивается, чтобы убедиться в том, что Гай Фокс нигде не припрятал бочонки с порохом.

Когда в 1936 году в Испании разразилась Гражданская война, Хуану Пуйолю Гарсии было 24 года. Два года он косплеил пацифиста, а за последний год умудрился повоевать за оба лагеря, однако он вовремя переметнулся к Франко, который и победил в войне в 1939 году. После того, как кипишь улёгся, Хуан женился и заимел себе небольшой отельчик.

В том же году дядя Адик начал активничать, прищучив пшеков, чем развязал Вторую Мировую войну. Пережив на родине Гражданскую войну, Хуан понимал, что австрийский недохудожник гонит реального беса, и его бредовые идеи это дорога козе в трещину, поэтому он решил помочь союзникам в борьбе с охреневшим капралом.

Пока Хуан раздуплялся, Адик отчихвостил всех союзников кроме англичан, поэтому именно в их посольство Хуан отправил свою жену. Однако англичане шпионов по объявлению не набирали, да и по фото Хуан скорее тянул на подкаблучника чем агента. В общем его тактично побрили.

Тогда Хуан отправился в немецкое посольство в Мадриде и с порога принялся кидать всем подряд зиги и биться лбом о стену, на которой висел портрет Адика. Эти исполнения повеселили, но не впечатлили дойчей, и они сказали, что в Мадриде им такие клоуны не нужны, а вот в Лондоне — очень даже.

Хуан намутил себе дипломатический паспорт и примчал опять в посольство дойчей, где навешал всем лапши на уши, что может мчать на Туманный Альбион хоть сейчас. Нацики свелись и приняли его в своё общество душегубов, нарекли «Алларихом», подарили на память календарик с Гитлером и «Майн Кампф» в мягком переплете, после чего сыпанули денег и пожелали попутного ветра в горбатую спину по пути в Великобританию.

Хуан понимал, что звиздеть — не мешки ворочать, и что в Великобританию его никто не пустит, поэтому он переезжает в Лиссабон, качает все передачи «Орёл и решка» про Англию и все сезоны «Чисто английского убийства», после чего начинает строчить доклады в абвер о том, как прикольно гулять по Пикадилли, пить английский чай, а по ночам из самого сердца Лондона кидать зиги своему любимому Фюреру.

Чтобы фрицев не смущали португальские почтовые марки на конвертах, Хуан доложил, что специально срезал горячую голландскую стюардессу, которая за два пистона готова передавать его письма из Лондона в Португалию. Он объяснил свой ход тем, что английская цензура не будет читать его письма. Так у Хуана появился первый липовый агент.

Собрав все шпионские приспособы, которыми его отоварили немцы, Хуан пошёл вербоваться в английское посольство, но там опять проявили себя полными ослами, и его даже не приняли.

Но Хуан не расстроился и продолжал строчить немцам липовые отчёты, которые предоставляли выдуманные им агенты. У Хуан была сумасшедшая фантазия, поэтому каждый его агент помимо уникального характера и биографии, обрастал таким количеством подробностей личной жизни, что трудно было подумать, что всё это плод фантазии лишь одного человека.

Вскоре англичане ломанули секретный фрицевский код Enigma и начали читать почти всю секретную переписку дойчей. Так они обратили своё внимание на немецкого шпиона-фантазёра «Аллариха», который якобы имел сеть информаторов по всей Англии. Он докладывал о военных движениях, которых никогда не было, и о воинских частях, которых никогда не существовало, поэтому было ясно, что он никак не может находиться в Англии.

Благо в Ми5 идиотов было гораздо меньше чем в посольствах, поэтому они решили разобраться в ситуации, и быстро выяснили, что какой-то испанец предлагал свои услуги и дважды был послан лесом.

На Хуана вышла английская разведка и его давняя мечта осуществилась — он стал двойным агентом под псевдонимом «Гарбо», в честь Греты Гарбо, на которую люто фапали все солдаты союзников.

24 апреля 1942 года Хуан Пуйоль Гарсия, совершил мечту Лепса, и уехал жить в Лондон, оставив сына и беременную жену в Лиссабоне.

Англичане завалили, когда поняли, на сколько удачно «Алларих» сыпал за уши фрицам, выдавая себя за супершпиона с разветвлённой сетью информаторов. Хотя ему было далеко до современный инсташлюх, живущих по трое на одной съемной хате, но очень умело корчащих из себя светских лиц, фоткаясь по гламурным сортирам различных лакшери заведений, отличающихся от борделей только названием.

Английская гэбня решила не влазить своим свиным рылом в калашный ряд, и предоставила агенту Гарбо полную свободу действий. Чуваку выписали особняк в пригороде Лондона, куда вскоре переехала его жена и сын. Теперь образ брюзгливого англичанишки, стучащего на свою собственную страну стал полным. Хуан для немцев выглядел очень убедительно в роли английского ватника.

В ноябре 1942 года союзники решили защимить фрицев в Северной Африке. Такое лютое движение по подготовке войск не должно было пройти мимо сети Аллариха, поэтому он обязан был оповестить немцев о подготовке наступления. Иначе его бы заподозрили в неладном. Понимая это, Хуан пишет отчёт немцам о том, что его агент, отвечающий за эти сведения заболел, а вскоре умер. В одной из английских газет даже был напечатан даже некролог в его честь.

Немцы поверили и отстали от него, но Хуан перед наступлением отсыпал щепотку правдоподобной инфы немцам о наступлении, а затем, подделав почтовый штемпель, задним числом сообщил немцам о месте и времени наступления. Когда немцы получили донесение, то во всем обвинили медленно работающую почту. Таким финтом Хуан достиг того, что немцы стали ему доверять ещё больше. Более того, они на 50% подняли зарплату каждому агенту сети Аллариха.

Вскоре для дойчей ярко замаячила перспектива сняться в роли Саши Грей в порнушке с двойным проникновением. На восточном фронте события разворачивались таким образом, что даже упоротому дебилу было понятно, что вскоре Красная Армия станет Чёрным Властелином дойчей, а на западе нависала угроза британского вторжения. С немецким педантизмом Роммель принялся усыпать всё французское побережье оборонительными сооружениями, но откуда ждать шлёпок по заднице немцы не знали.

Вот почему агенту Аллариху было поручено максимально точно собрать сведения о том, в каком месте Северной Франции англичане планируют дефлорировать оборону нациков. Именно этого и ждали англичане, поэтому принялись по полной грузить фрицев дезинформацией.

Все понимали, что вторжение во Францию это крупная авантюра, и если оно провалится, то союзнички имели бы все шансы проиграть войну. Поскольку немцы сосредоточили силы, достаточные для того, чтобы отбить наступление, то от дезинформации Гарбо многое зависело.

Для начала он начал утверждать о том, что союзники собираются высадиться вовсе не в Нормандии и приводил много левых сведений. А после высадки союзников в Нормандии он убедил дойчей, что эта высадка не что иное, как отвлекающий манёвр, чем заставил Роммеля держать в резерве две бронетанковые дивизии и 300 тыс. пехотинцев, которые были бы совсем не лишними в Нормандии, и даже могли склонить чашу весом в сторону нациков.

Именно этот тупняк немцев и позволил союзникам с горем пополам закрепиться в Нормандии, ибо по началу дела у них шли довольно печально. Затем они вырвались из Нормандии и пошли в глубь Франции, заставив немцев отступать с боями.

Как бы там ни было, а немецкое командование наградило Хуана железным крестом, а англичане — орденом Британской Империи.

Когда обман вскрылся, Хуан решил не проверять на прочность тонкую душевую организацию нацистов и навсегда покинул Англию с деньгами, накопленными от немцев и англичан. В 1959 году мир узнал, что Хуан умер от малярии в Анголе. Однако через много лет его нашли в Венесуэле живым и здоровым. Хуана уговорили приехать в Англию, где ему был оказан тёплый приём особами королевской семьи. Через четыре года Хуан умер в возрасте 76 лет.

У кого-то здоровье как у быка, у кого-то мозгов как у ракушки, а у Алексея Очкина было жизней как у кошки. И нереально крутой Ангел-хранитель.

Дело было во Вторую Мировую Войну, где в первом же бою немецкий снайпер совершил headshot, подстрелив лейтенанта Красной Армии, Алексея Очкина. Но фриц сильно бы удивился, узнав, что после попадания пули в голову, Алексей выжил. Его Ангел-хранитель сработал на славу, сделав первый сэйв.

Отлежавшись в госпитале, Алексей возвращается на фронт, в самый ад, под дот противника, поливающего из пулемета наших бойцов шквальным огнём. Выход один, зафигачить дот гранатой. Алексей цепляет взрывной гостинец и ползком дует к доту, но одна из пуль попадает ему в бедро, заставив смачно выматериться от боли. Алексей продолжает ползти по полю истекая кровью. Подобравшись к доту, он швыряет внутрь гранату, но в доте тоже оказался какой-то бессмертный фриц. После взрыва, и криков «Чьёрт! Дас ис больно», пулемёт продолжает строчить из дота.

Алексей решает закрыть своим телом амбразуру, и быстро превращается в сито. Солдаты, вдохновлённые подвигом командира, захватывают дот, а его выносят с поля боя, даже не надеясь на то, что он выжил, мысленно обдумывая про себя речь на поминках Алексея. Но Алексей очнулся, и подумав, что попал в плен пытается вступить с врагами в рукопашную. Так Ангел-хранитель оформил поистине невероятный дубль.

Подлатавшись в госпитале, Алексея отправляют в Сталинград. Обороняя высоту всего с шестью солдатами, немцы думают, что атакуют минимум советский батальон. Алексей опять ранен и теряет сознание. Дабы их командир не достался немцам, солдаты привязывают его к брёвнам и пускают плыть по Волге, благо течение вынесло к своим. И это уже хет-трик для Ангела-хранителя, а так же зависть у его небесных крылатых коллег.

Но и это не финал. При форсировании Днепра, Алексей получает мощнейшую контузию, и очухивается уже в морге, заваленный горой трупов. Как восставший из Ада, он вылазит из этой кучи, чем лихо высаживает на измену двух санитарок. Одна тут же падает в обморок, а вторая пулей летит за врачами. Его Ангел-хранитель оформил покер, и до сих пор висит на доске почёта в Небесной Канцелярии.

За нереальную живучесть Алексея прозвали «лейтенант Огонь». Отжигал он до самой Праги, где опять был ранен, но слава Богу, не тяжело и уже не так феерично. После войны Очкин стал режиссёром, сняв фильмы «Девушка Тянь-Шаня», «Гонки без финиша». Так же он известен как автор книг про войну. Умер в герой 2003 году, прожив ярчайшую жизнь и в мирное время. Ангел-хранитель старался не зря.

В тёмные и смердящие средневековые времена хорошего было мало, а одним из немногих светлых пятен были монахи.

Монахи были добрые, потому что умели варить пивас, который они продавали в близлежащие поселения. Чтобы на вечер рассчитать свои силы и не упороться в ноль, монахи должны были знать, сколько пивка осталось не проданным. Для этого монахи изобрели бухгалтерию.

После подсчётов они готовили необходимое количество закуски под оставшееся пивко, а затем весело уничтожали непроданные остатки.

После пивного ланча, монахи любили петь песни, а что бы делать это под музончик — они придумали ноты.

Для тех братьев, которые посадили своё зрение за чтением библии, и не могли петь вместе со всеми, так как не видели ноты, добрые монахи изобрели очки.

После пения хотелось во что-то поиграть, поэтому монахи придумали игру, которая позже превратилась в теннис.

Как-то раз монахи случайно изобрели шампанское и пармезан, а так как писание учит быть очень добрыми и щедрыми, то они решили угостить этими яствами монахинь из соседнего монастыря. Вот почему очень часто между мужским и женским монастырями есть подземный ход.

Однажды на ярмарке встретились настоятель мужского монастыря и настоятельница женского:

— Вчера ваши братья монахи прорыли подземный ход к моим сёстрам монахиням!

— И что они сделали?

— Ничего…

— Тогда уверяю вас, это были не мои братья…

— Но ходят слухи, что Ваши братья курят во время молитвы!

— Нет, что Вы! Они молятся во время курения!

— Но они пьют пиво во время поста!

— Им разрешил Папа Римский.

— Вы в своём уме? Как он мог?

— Очень просто! Мы отправили ему бочонок с нашим пивом и попросили его разрешить нам пить сей божественный напиток в пост. Но наш гонец, братец Тук, так долго и усердно молился в дороге, что пока добрался до Ватикана пиво прокисло. Попробовав наше пиво, Пара Римский сказал, что такую гадость можно пить даже в пост и дал нам высочайшее разрешение пить наше пиво в пост.

После этого настоятель поспешил вернуться к себе в монастырь, чтобы встретиться с посланником Папы Римского.

Настоятель смиренно попросил посланника увеличить дотации для его монастыря, ведь его монахи ведут аскетичный образ жизни, и лупасят себя розгами во искупление грехов всей округи.

После этого настоятель продемонстрировал посланнику как монахи бичуют друг друга прутьями, изнуряют себя адовой жарой в тесной конуре, а потом мучают плоть, ныряя в бочку с ледяной водой, наполненной из горного ручья.

По возвращении, шокированный увиденным посланник всё рассказал Папе Римскому о фанатиках-монахах, которые усердно рвут кукан за веру.

Папа Римский не долго думая, увеличил дотации монастырю вдвое.

Знал бы он, что монахи просто парились в баньке с вениками, а не занимались самобичеванием!

Да и откуда ему было это знать, ведь в Европе в те времена мыться было зазорно!

Воистину, на Бога надейся, а сам не плошай!