Цены

На фоне этой тревожащей потребителей реальности заместитель министра промышленности и торговли Роман Чекушов в интервью «Российской газете» обозначил направление возможного ответа государства: введение механизмов регулирования цен. Само упоминание таких мер, даже в форме обсуждаемой «ценовой вилки», невольно пробуждает глубоко укорененные в общественном сознании ассоциации – с эпохой тотального дефицита, распределения и плановой экономики. Возникает закономерный и острый вопрос: не станет ли попытка усмирить цены шагом назад, к системе, чьи ограничения и издержки многим знакомы не понаслышке?

Суть предложения Минпромторга, как его изложил статс-секретарь Чекушов, заключается в переходе к долгосрочным контрактам между теми, кто выращивает овощи, и крупными торговыми сетями. Ключевым элементом этих договоров должна стать так называемая «ценовая вилка».

Проще говоря, это заранее оговоренные минимальный и максимальный уровни цены, по которой производитель сможет продавать свою продукцию ритейлу. Чиновник подчеркивает: идея единой, застывшей на весь год цены была отвергнута как совершенно нереалистичная.

"Очевидно, что устанавливать одну единую цену на весь год невозможно", – заявил он.

Однако гибкие рамки, внутри которых поставщик обязан "вписаться", по мнению замминистра, могут создать баланс интересов. С одной стороны, торговые сети получат столь желанную стабильность – предсказуемые объемы поставок по цене, которая не взлетит неожиданно вверх. Это, теоретически, позволит им удерживать розничную цену для конечного покупателя на каком-то приемлемом, не шокирующем уровне. С другой стороны, производитель, как утверждается, обретет уверенность: весь запланированный на сезон урожай гарантированно найдет своего покупателя.

Главное же – он сможет избежать ситуаций, когда из-за диких рыночных колебаний ему приходится продавать себе в убыток, буквально работая "в минус". "Это позволит исключить существенные ценовые колебания и уход производителей в минус, что часто происходит", – пояснил Чекушов, признавая остроту существующей проблемы.

Важный нюанс: минимальная цена в этой вилке, по замыслу авторов инициативы, должна рассчитываться так, чтобы обеспечивать нормальную, пусть и, вероятно, скромную, рентабельность производителю в любом регионе страны, независимо от местных особенностей и издержек.

Именно эта гарантия сбыта и защиты от убытков – краеугольный камень аргументации чиновников. Они видят в долгосрочных контрактах с ценовыми рамками инструмент снижения рисков для аграриев, что, в свою очередь, должно способствовать большей стабильности предложения на рынке. В перспективе, как осторожно отметил Чекушов, подобный механизм теоретически может быть распространен и на другие категории товаров первой необходимости. Однако ключевая оговорка, которую он сделал, звучит принципиально: "вопрос требует обсуждения". Это признание неочевидности и сложности потенциальных последствий, необходимости взвесить все "за" и "против" на самых разных уровнях.

Непосредственным катализатором столь серьезного обсуждения мер госрегулирования стали действительно впечатляющие цифры, обнародованные Росстатом. Данные за 2025 год рисуют картину беспрецедентного подорожания именно тех овощей, что составляют основу "борщевого набора" – культурного символа доступной и сытной домашней еды. Статистика не просто констатирует рост – она фиксирует ценовой взрыв. Особенно удручающе выглядит ситуация с картофелем.

Всего к апрелю его оптовая цена (без учета НДС) совершила головокружительный скачок – рост на 285,5% в годовом выражении! Если в прошлом году килограмм стоил в среднем 11,4 рубля, то теперь – уже 42,4 рубля. Но беда, как известно, не приходит одна. Резко, хотя и не так драматично, подорожал и репчатый лук: к середине мая его цена выросла на 87,2% за год, достигнув 72,3 рубля за килограмм. Белокочанная капуста прибавила 56,8%, поднявшись до 75,2 рубля за кило. Свекла стала дороже на 11,9%.

Что же стоит за этим ценовым цунами? Эксперты аналитического агентства «АБ-Центр» указывают на фундаментальную причину: значительное снижение урожайности овощей в стране. Меньше выращено – меньше предложение на рынке – выше цена. Это базовый закон экономики, который и привел к нынешней напряженной ситуации.

В Минсельхозе, со своей стороны, пытаются смотреть в будущее с умеренным оптимизмом, заявляя о планах на 2025 год по расширению площадей, отведенных под посадку овощей. Расчет прост: большие посевы, при благоприятных условиях, должны дать больший урожай в следующем сезоне, что, в теории, поможет насытить рынок и оказать понижающее давление на цены. Однако сельское хозяйство – сфера, крайне зависимая от капризов природы, и гарантировать успех таких планов заранее невозможно. Текущая же реальность такова, что потребители сталкиваются с непривычно высокими ценами на самые обыденные продукты, а власти – с необходимостью срочно искать ответ на этот вызов.

Именно в этом контексте идея "ценовой вилки" и долгосрочных контрактов обретает свою актуальность – и свою спорность. Сторонники видят в ней прагматичный инструмент сглаживания экстремальных рыночных колебаний, способный защитить и производителя от разорения, и потребителя от запредельных ценников. Противники же, и их голоса звучат все громче, указывают на тонкую грань между разумной стабилизацией и возвратом к элементам директивного управления. Их тревога понятна: история России знает примеры, когда попытки "зарегулировать" цены оборачивались пустыми полками, черным рынком и тотальным дефицитом.

Ведь даже самая продуманная "вилка" – это все же ограничение свободы ценообразования, элемент грубого государственного вмешательства в рыночные механизмы. Вопрос о том, где пролегает грань между необходимой стабилизацией и опасным креном в сторону планового распределения, остается открытым и крайне дискуссионным. Сможет ли предложенный механизм, в случае его реализации, обеспечить устойчивое снабжение рынка по разумным ценам, или же он станет первым шагом к воссозданию советской системы плановой экономики? Вопрос, думается, риторический.