В начале XVIII века Япония представляла собой феодальное общество с довольно необычным для нас укладом. Дело в том, что страной, при живом императоре, управлял сегун — нечто вроде главнокомандующего войсками. Формально он признавал над собой власть монарха, который считался сыном богини Аматерасу. Однако все важные решения сегун принимал сам, без оглядки на мнение божественного потомка.

Во время описываемых событий страной правил Токугава Цунаеси, эксцентричный сегун, сочетавший в своем мировоззрении конфуцианство и буддизм, правда, в диковинном виде. От конфуцианства он взял любовь к ритуализации обыденной жизни, поэтому придворные обязаны были досконально знать все церемонии и ни в коем случае не ошибиться в мелких деталях одежды или поведения.

«Собачий сегун» Токугава Цунаеси

От буддизма же Токугава взял сострадание к живым существам, правда понимал он его довольно странно. Свое прозвище «Собачий сегун» Цунаеси получил не зря. Он под страхом смерти запретил подданным бить и уж тем более убивать бродячих собак. Если пес забирался на участок крестьянина, тот даже не имел права кричать на пса, а должен был вежливо попросить его уйти. За малейшее причинение вреда собакам крестьянина могли лишить жизни. А однажды из за такого случая вообще казнили целую деревню.

Естественно, бродячие псы расплодились с ужасной скоростью и дикие стаи начали нападать на людей, за что народ не особо любил своего правителя.

Завязка конфликта

Именно ко двору этого помешанного на церемониале сегуна и были приглашены основные действующие лица — дайме Асано Наганори, феодал из Ако, а также дайме по имени Камеи Сама. Они были довольно неопытны в плане церемоний, поэтому их сразу определили к местному высокопоставленному чиновнику по имени Кира Есинака, который славился не только скверным нравом, но и корыстолюбием.

Асано Наганори. Ключевой персонаж истории

Подарки, которые получил Кира от двух своих учеников, не удовлетворили его, и он начал изводить их придирками и даже прямыми оскорблениями. Чиновник открыто пользовался своим положением и тем, что за обнажение оружия в покоях сегуна провинившимся светила не только смертная казнь, но и позор, падавший на весь его род.

Нападками Кира пытался выманить еще большие подарки. Дайме лишь терпели, но в какой-то момент один из страдальцев, Камеи Сама, не выдержал, и сказал своим людям, что готов убить зарвавшегося чиновника. Его люди посовещались и решили скинуться и принести церемониймейстеру подарки. Кира тут же показал свою продажность, немедленно поменяв свое отношение к Камеи: он начал вежливо с ним разговаривать и даже извинился за прошлую грубость — типичный вымогатель.

Но другой дайме, Асано Наганори, не догадался еще раз подкупить чиновника, что в итоге стоило им обоим жизни. Однажды Асано не выдержал и, после того, как его в очередной раз назвали «неотесанной деревенщиной», то ли выхватил меч и рассек лицо Кире, то ли ткнул в глаз принесенным ножом. Детали истории разнятся.

Асано Наганори нападает на Есинаку

Нападение не удалось, Кира отделался лишь легкими ранами, но для Асано и его рода наступили темные времена. Сам дайме был приговорен взбешенным сегуном к ритуальному самоубийству, а его самураи, лишившись хозяина, стали ронинами — бродячими воинами. Семья же Асано была лишена имени клана и имущества, как опозоренная поступком главы рода.

Ронины берутся за дело

Ронины чем то похожи на безземельных рыцарей в Европе, но со своими особенностями. Это были самураи, лишившиеся покровительства своего господина, а значит и постоянного дохода. Они могли стать торговцами (но это считалось позорным делом для воинов), а могли уйти в вольные поэты или музыканты. Последнее, впрочем, требовало таланта, и далеко не у всех он был. Однако чаще всего бедный и неприкаянный воин становился разбойником или наемным убийцей, поэтому ронинов в Японии того времени не особо жаловали.

После казни Асано осталось около двухсот самураев, неожиданно для себя ставших ронинами. И если большинство приняли эту судьбу, то сорок семь во главе с советником Оиси Кураносукэ решили, что честь господина требует отмщения. При этом они прекрасно понимали, что после мести их ждет неминуемая казнь, но пошли на это, руководствуясь кодексом Бусидо, правилами поведения самурая.

Взявшись за дело, опозоренные воины, прежде всего, затаились, ведь Кира прекрасно понимал, что они могут отомстить и был постоянно под охраной. Для маскировки ронины разъехались по Японии, ведя разгульный образ жизни. Сам же Оиси вообще развелся с женой, взял себе наложницу и постоянно проводил время в пьянках, валяясь в грязи, а проходившие мимо люди осыпали его презрительными насмешками.

Один человек из княжества Сацума и вовсе обозвал бывшего советника дураком и мерзавцем, недостойным звания самурая, пнув спящего ногой и плюнув ему прямо в лицо. Естественно, слухи о таком поведении возможных мстителей дошли до Киры, и со временем он расслабился, перестав так много сил уделять охране своей персоны. А зря.

Месть сорока семи ронинов

30 января 1703 года ронины двумя отрядами по сигналу барабана ворвались в поместье Киры Еситаки в городе Эдо, по пути перебив шестнадцать и ранив более двадцати человек.

Ворота было решено разбить топором, и чтобы окружающие люди не обеспокоились, к ним были посланы гонцы с примерно таким посланием:

«Мы, ронины, состоявшие прежде на службе у Асано Такуми-но-Ками, собираемся этой ночью ворваться во дворец Кира Кодзукэ-но–Сукэ, чтобы отомстить за нашего господина. Мы не ночные грабители и не хулиганы и не причиним вреда соседним домам. Просим вас не беспокоиться».

Также, существует легенда, согласно которой ронины, чтобы отличать друг друга в темноте, повязали головы белой тканью, и теперь в Японии такие повязки считаются знаком решительных намерений, называются «Хатимаки», и надеваются перед атакой для поднятия боевого духа.

Услышав шум, Кира вместе с детьми и женой спрятался в чулане, и его долго не могли найти. Однако Оиси все же отыскал его тайное убежище и, объявив о том, что пришел отомстить за своего господина, предложил Кире сделать себе сэппуку. Тот отказался, после чего ему просто отрубили голову.

Собравшись вместе, ронины с отрубленной головой Киры в ведре прошли торжественным маршем по Эдо. Отнеся свой окровавленный трофей в буддийский монастырь, на могилу хозяина, они сдались властям и отправили самого младшего в качестве гонца в Ако, чтобы сообщить о свершившемся возмездии.

Конец сорока семи ронинов

Сегун оказался в щекотливом положении. С одной стороны, его власть попрали: в его собственной столице был убит один из самых высокопоставленных чиновников. С другой — ронины поступили в духе кодекса Бусидо, и стали невероятно популярны в народе. Токугава поступил мудро: он велел казнить всех ронинов, но не на виселице, как воров и убийц, а посредством почетного ритуального самоубийства.

Клан Асано возвратил себе доброе имя, ему даже вернули часть владений. Род же Киры, наоборот, лишился наследственной должности кокэ (мастера церемоний), его владения были урезаны, а внук и наследник рода, Кира Еситака, был приговорен к смерти за то, что, будучи самураем, не смог защитить свою семью.

Сорок шесть ронинов вспороли себе животы и были похоронены рядом с господином, молодого же гонца, когда он вернулся из Ако и тоже сдался властям, простили, и он прожил до 78 лет, после смерти заняв место рядом с соратниками.

Казнь 47 ронинов

Любопытно, что рядом с сорока семи ронинами покоится еще один человек. После похорон жители Эдо приходили в храм воздать дань богам. Прибыл сюда и уроженец провинции Сацума, тот самый, что когда-то плюнул в лежащего на земле Оиси Кураносукэ. Узнав всю правду о поступке ронинов, и особенно Оиси, он воскликнул:

«Когда я нашел тебя пьяным в Киото, я не знал что ты готовишь план мщения врагу своего господина. Я считал тебя бесчестным человеком, я пихнул тебя ногой и плюнул в лицо. Теперь я пришел сюда, чтобы просить прощения и искупить свою вину».

Произнеся этот монолог, он вынул короткий меч и пронзил себе живот. Настоятель храма решил похоронить этого человека рядом с сорока семью воинами.

Могила 47 ронинов

Эта история приносит нам из глубины веков дух средневековой Японии — загадочной, непостижимой и кровавой.

P.S.: Аригато! всем кто читает, подписывается, ставит "+" и поддерживает рублем (https://pay.cloudtips.ru/p/9c59405f). Всем хорошего настроения и удачного дня! Еще увидимся)

Источник

Японский мушкет с гербом Токугава.

Период Эдо.

Токугава Ияэсу заложил основы централизованного (с оговорками) государства — Сёгунато Эдо (с центром на территории современного Токио). Он добился ещё большего подчинения императорского двора и аппарата сёгунату, а также провёл ряд преобразований. Крестьянство было окончательно закрепощено на земле, людям невоинского сословия было запрещено носить оружие.

Нужно было бороться и с представляющими угрозами вассалами, поэтому новый сёгун вскоре начал военные действия против богатого и могущественного рода Тоётоми, хозяев замка в Осаке. Клан был сражен, а имущество и земли разделены. Токугава, опасаясь возвышения кого-то из поместных феодалов — даймё, последовательно выстраивал систему их подчинения центральной власти, прежде всего через налоги и повинности по выделению людской силы для нужд и работ. Даймё были крупнейшими военными феодалами из самурайской прослойки. Мерило их статуса — так называемый рисовый эквивалент, который пристально стали фиксировать именно при основателе династии Токугава. Чтобы считаться даймё, нужно было иметь годовой доход в 10 тысяч кокку риса. Коку, среднее количество риса, необходимое для питания взрослого мужчины в течении года, был универсальной мерой объема для расчетных и налоговых операций и равнялся примерно 180 литрам. В стране на начало 17-го века было около 250 даймё.

Кстати, при первых Токугавах была введена еще одна интересная процедура, обязанная для всех дайме. Каждый второй год даймё проводил при сёгуне, а когда жил у себя в вотчине, то оставлял ему "заложников" из членов своей семьи. Со временем передвижение даймё из провинции в столицу стало регламентироваться строгими нормами. Определенных доход обязывал вести с собой не менее сотни слуг, и сотни самураев. А въезд в столицу превращался в пышную церемонию, которая полностью содержалась за счет феодала. Закон обязывал вести с собой не менее сотни слуг, и сотни самураев - в зависимости от "рисового" достатка. Адорога и въезд в военную столицу превращался в пышную церемонию, которая полностью содержалась за счет феодала.

Европейская карта

В 1543-м португальцы впервые высадились на острове Танэгасима и вступили в контакт с местными. Результатом тесных отношений стало появление в Японии собственного огнестрельного ружья, клона мушкета. Затем появились и части мушкетёров — асигару. Ода Нобунага, один из объединителей феодальной Японии, имел неплохие отношения с католическими Испанией и Португалией. Миссионеры получили право проповедовать на архипелаге. Первые огнестрельные пушки активно покупались у португальцев и голландцев.

Но христиане оказались оплотом недоверия к авторитарной власти сёгуната. В 1605-м Иэясу передал титул сёгуна своему сыну Хидэтаде , но продолжал играть важную роль в стране. При его непосредственном участии в 1614 году вышел указ о запрете пребывания европейцев в пределах империи. Более того, суровым гонениям стали подвергаться многочисленные японцы-христиане. К 1640-м страна оказалась в изоляции. Некие привилегии за помощь в подавлении восстаний католиков-японцев получили только голландцы-протестанты.

Русские моряки, а также англичане и французы, всё же совершали попытки посетить японские земли, но зачастую это выливалось в неприветливую встречу или плен. Интерес европейцев в конце 17-го — первой половине 18-го века привел к ужесточению изоляции: по указу 1820-х любой западный корабль у берегов должен был быть немедленно обстрелян. В 1850-х жители прибрежных селений часто могли заметить и американские корабли. В 1853-м ВМС США, обеспокоенные тем, что команды судов, по разным причинам оказавшихся у японского архипелага, имеют малые шансы на возвращение домой, послали к Эдо флотилию Мэтью Перри. Демонстрация силы произвела на сёгунат такое впечатление, что в 1858 он заключил с американцами навязываемый договор "о дружбе и торговле" (не спросив имперских двор). В 1850-х пришло понимание, что европейские технологии и оружие чрезвычайно сильны и изоляция наоборот спровоцирует боевые действия. Но и договоры зачастую в большей степени отвечали интересам европейцев.

Марка в честь открытия Японии Пэрри

Уже в 1855-м сёгунат и русский адмирал Евфимий Васильевич Путятин подписали Симодский трактат, «договор о дружбе», первое дипломатическое соглашение между странами. За 1854-58 были также подписаны договоры с Британией, Голландией и Францией.

После открытия Японии туда приехали торговцы, миссионеры и просто авантюристы. Формально, договоренности между европейцами и японцами должны были помочь избежать применения силы против «гостей». Но всё же путешественникам предписывалось соблюдать местные традиции и кланяться перед феодалами, как делал простой люд. Некоторые традиции и вовсе казались жителям "очага прогрессивной цивилизации" дикими. Например, по законам общества самурай мог напасть на человека, если уличил его в неуважении. К тому же применение силы против «варваров», нападения на дипмиссии на волне негодования поддерживали и многие японцы. Случались конфликты. Но если моряки Пэрри стреляли вхолостую по воде в заливе, то в другом эпизоде европейцы применили ядра по назначению.

В конце 1862-го у деревни Намамуги четверо британских купцов на лошадях поравнялись с пышной процессией даймё Симадзу Хасамицу, регента княжества Сацума. Британцы проигнорировали сигналы японцев, о том, что нужно спешиться, и были атакованы самураями. Гибель одного купца и серьезные ранения двоих напугали европейцев. Британцы потребовали от Сацумы компенсации и ареста убийц, на что получили отказ. В 1863-м английские корабли вошли в бухту сацумского города Кагосимы и для устрашения захватили несколько судов. Местный гарнизон такой наглости не стерпел и начал атаку, в том числе с использованием пушек. Британцы потеряли 20 человек личного состава и отступили, не высаживаясь на берег. Но британский обстрел Кагосимы и последующее возгорание привело к уничтожению сотен жилищ в городе (жители в основном были эвакуированы).

Сацумская пушка линии обороны

Тем не менее, небольшая Сацумская война показала слабость японских феодалов перед европейским оружием. Княжество было вынуждено занять у правительства деньги, в размере 25,000 фунтов стерлингов и выплатить их в качестве компенсации (кстати, так и не вернули)

Противостояние внутри страны

Во время прибытия «черных кораблей» ВМС США (так называли любые суда из Европы и США) страной управлял Токугава Иэсада. После заключения непопулярных договоров он дал добро на появление европейской военно-морской школы в Нагасаки. Конец изоляции отношения с европейскими державами и США обозлил его противников. Но движение, взявшее в качестве лозунга фразу «Да здравствует Император, долой варваров!» не стало массовым. Княжество Сацума, симпатизировавшее антиправительсвенным силам, несмотря на вышеописанные события, даже стало закупать западное оружие и технологии, а также отказалось от излишнего радикализма.

В 1863-м император Комэй открыто выразил неудовольствие своим положением и попытался вмешаться в политические дела, издав указ, в котором содержался приказ сёгунату расторгнуть соглашения с европейцами и изгнать их. Консервативные властители княжества (хан) Тёсю явно считали, что император должен быть стать нечто большим, чем морской свинкой в клетке. Под предлогом выполнения воли императора они обстреляли американские, французские и голландские корабли в Симоносекском проливе. Это привело к ответному обстрелу порта Симоносеки коалицией Британии, США, Франции и Нидерландов. Вероятно, к этому их подтолкнул и визит их представителей в китайских Шанхай (1862), где они воочию увидели город раздираемый «варварами-колонизаторами». Но не всё так просто. Интересно также, что княжество в 1863-м тайно отправило на учебу в в Университетский колледж Лондона на стажировку пятерых молодых людей (в будущем видных деятелей страны): двое из них вскоре вернулись домой и начали переговоры по прекращению огня. Поражение от европейцев привело Тёсю к.... осознанию необходимости европейских преобразований в армии.

Замок Хаги, центр Тёсю

В 1864-м княжество отправило своих представителей и военные отряды в Киото, императорскую столицу, с намерением принудить правителя к активным действиям против засилия сёгуната. Немедленно началась схватка с правительственным гарнизоном, в ходе которой город серьёзно пострадал. Сегунат немедленно послал карательные силы в Тёсю. Поход был успешным: бунтовщики выдали участников сражения в Киото для казни и принесли извинения. Но на этом всё не остановилось: уже в 1865-м княжество захватывает молодой радикально настроенный реформатор Такасуги Синсаку. Несмотря на то, что Синсаку участвовал в нападениях на европейцев, главным реформатором его армии был Омура Масудзиро, обучавшийся западному военному делу и взявший на вооружение западный образец. В армию Тёсю теперь брали способных простолюдинов, а на вооружение поступили купленные в Шанхае ружья и пушки. В столкновениях с численно превосходившими карателями сёгуната, новая армия смогла не только выстоять, но и победить. В 1866 году Тёсю и Сацума официально заключили союз, дабы вернуть в Японию императорское правление. В 1867-м 27-летний Такасуги Синсаку умирает от туберкулёза.

А как обстояли дела у правительства? В 1858-м уходит из жизни 34-летний сёгун Токугава Иэсада. В сёгунате начинается борьба за власть, а затем и период репрессии (1858—1859), во время которых инакомыслящие и противники нового сегуна Токугавы Иэмоти были казнены. В ответ на это 18 ронинов из Мито и Сацумы в марте 1860-го у замка Эдо убили главу правительства и его свиту.

Токугава Иэмоти

Юный Иэмоти пытался выйти из кризиса с помощью брака с родственницей императора, принцессой Кадзу-но-Мия Тикако, но скончался 29 августа 1866 в возрасте 20 лет. Преемнику Иэмоти, Токугавае Ёсинобу, хотелось реформировать сёгунат, но он не успел: окружение вынудило его признать необходимость передачи власти императору. Эпоха сёгунов подходила к концу.

Сёгун Токугава Ёсинобу во французском мундире, подарке Наполеона III, 1867 год

Карта Японии 1560 года с примерным расположением территорий, которыми владели ведущие самурайские кланы

Такое положение вещей никак не могло устраивать другие могущественные дома и в итоге Нобунага оказался окружен врагами - ему приходилось вести борьбу с религиозными фанатиками из секты Икко-икки, кланами Асакура из провинции Этидзэн, Асаи и Роккаку из Оми, монахами монастыря Энрякудзи к северу от Киото. Добавляли перчику в общее блюдо сумрачные ниндзя из клана Хаттори. И словно этого было мало – к празднику веселья подключился еще и клан Такэда.

Глава этого клана Сингэн, по прозвищу Тигр Каи, отличался дзэнским хладнокровием, рыцарским благородством и имел исключительный авторитет среди самураев. Эдакий антипод Нобунаги, который часто вел себя как фрик, избивал собственных командиров (что в итоге сыграло с ним злую шутку) и коллекционировал европейскую мебель.

Такэда Сингэн

Армия Такэды в полевом сражении считалась практически непобедимой. И вот зимой 1572 г. Тигр Каи со своими бравыми ребятами перебрался во владения Токугавы Иэясу, ближайшего вассала Оды, и разбил его в битве при Микатагахара. Плоды победы были, однако, утрачены, потому что из-за сильных холодов и недостатка провианта Сингэн был вынужден вернуться в свою провинцию. На следующий год он предпринял новую попытку овладеть землями Токугава и вторгся в Микава, но, согласно легенде, при осаде замка Нода был ранен снайпером в голову и вскоре скончался (по другой версии он умер от туберкулеза). Казалось бы, лишившись своего лидера, коалиция против Нобунаги неминуемо развалится… но не тут-то было.

Сингэну наследовал его сын, Кацуёри, прославленный командир кавалерии, лихой рубака-парень, который пылал ненавистью к клану Ода и мечтал закончить дело своего великого отца  сочинить пафосное хокку поставив у ног голову Нобунаги.

Новое столкновение стало вопросом времени.

Силы сторон

Что же собой представляли армии противоборствующих дайме? Традиционно самурай являлся конным лучником и в целом на полях сражений Японии господствовала конница, которую могли поддерживать небольшие отряды пехоты и пешие лучники. К середине XVI в. на Японские острова попадает европейское огнестрельное оружие и довольно быстро все крупные дайме обзаводятся своими отрядами аркебузиров, вооруженными тэппо – японским аналогом европейского мушкета.

Стрельба из тэппо. Реконструкция

Ода Нобунага пошел еще дальше. Он усилил роль пехоты, создал аналог европейских пикинеров, вооружив асигару длинными копьями нагаэ-яри, достигавшими в длину до 5-6 м, с помощью которых можно было сдерживать натиск тяжелой конницы. Запомним этих ребят - они сыграют большую роль в грядущем сражении. Другим важным нововведением Нобунаги было массовое использование асигару, вооруженных тэппо. По разным источникам их общая численность в армии Оды достигала 3 тыс. человек. Кроме того, с помощью своих европейских друзей дайме обучал аркебузиров стрельбе шеренгами – одна шеренга сменяла другую пока предыдущие производили перезарядку. Такую тактику впервые применили испанцы против французской кавалерии в битве при Павии во время Итальянских войн, а теперь она показывала свою эффективность уже на другом конце света.

В каком-то смысле Нобунага создал японскую версию знаменитых испанских терций. Правда при этом сохранилась традиционная структура командования (те же асигару подчинялись более опытным самураям), лучники и самурайская кавалерия активно применялись на полях сражений. Кроме того, на высокие посты выдвигаются способные люди неблагородного происхождения. Одним из таких талантов стал знаменитый Тоётоми Хидэёси, который после смерти своего сюзерена объединит Японию в течение нескольких лет.

Противостоящая ему армия клана Такэда воплощала в себе все лучшее, что могла дать средневековая самурайская культура. Армия формировалась в основном по феодальному типу. Элиту ее составляли отряды госинрюй-сю ("родственики"). В эту группу входили ближайшие родственники главы клана. Их войска считались самыми верными. Каждый из этих «родственников» приводил с собой определенное количество всадников (некоторые, согласно записям клана, могли выставлять до двух сотен воинов). Всадника могли сопровождать до двух пеших самураев. Кроме того, в личной гвардии главы клана состояли 884 асигару.

Основной ударной силой армии Такэда служили го фудай каро-сю ("старшие вассалы"). Они приводили с собой большую часть средней и легкой конницы.

Их поддерживали рекрутированные из крестьян отряды Асигару-тайсё ("командиры асигару"). Основным их оружием была пика - яри, но многие были вооружены аркебузами. В целом по уровню подготовки эти асигару серьезно уступали аналогичным формированиям армии Нобунаги.

Анализируя численность сторон перед битвой, исследователи дают различные цифры. Обычно это около 30 тыс. у Нобунаги и около 15 тыс. у Кацуёри. Так английский историк Стивен Тернбулл дает наивысшую оценку численности армии Такэда на начало их похода в 15 757 человек. Из них

• Всадники – 4 254

• Пешие самураи – 8 508

• Асигару в гвардии – 415

• Прочие асигару – 2 580

Стоит отметить, что такую численность могло дать только 100 %-ое выполнение плана мобилизации, когда каждый вассал приводит с собой строго указанное количество воинов, по дороге никто не умирает, не дезертирует и к моменту битвы все обозначенные товарищи находятся в боеспособном состоянии.

Объединенные силы Нобунаги и Иэясу на поле боя Тернбулл и вовсе оценивает аж в 38 тыс. человек (!), доводя численность аркебузиров до 3,5 тыс. Современные реконструкции битвы и анализ исторических документов показывают, что эти цифры являются завышенными. В частности, аркебузиров у Нобунаги не могло быть больше 1,5 тыс., а наиболее вероятная их численность варьируется где-то в районе 1 тыс. человек.

Гора сдвинулась с места

30 мая 1575 г. Такэда Кацуёри двинул свою армию против Токугава, оставив часть сил для сдерживания клана Уэсуги. Кацуёри планировал совершить своего рода блицкриг, быстро уничтожив клан Токугава, тем самым лишив врага ценного союзника. Чтобы упростить себе задачу Кацуёри подкупил самурая Ога Ясиро, одного из ближайших соратников Иэясу. В назначенное время он должен был сдать Такэда замок Окадзаки, где в то время находилась резиденция главы клана Токугава.

Однако приблизившись к Окадзаки, Кацуёри внезапно узнал, что заговор раскрыт и предатель казнен, на редкость жестоко и мучительно – ему отпилили голову тупой бамбуковой пилой. Теперь пытаться овладеть Окадзаки было бессмысленно – замок был слишком хорошо укреплен и имел большой гарнизон.

На этом беды Кацуёри не закончились. Он готовил армию для быстрой победы над врагом, попытки выманить Иэясу на полевое сражение окончились неудачей, взять крупные крепости тоже не представлялось возможным – осада могла затянуться, запасы провизии иссякнуть (как уже было во время похода его отца), а к врагу успел бы подойти с большими силами Нобунага. В итоге после серии маневров Кацуёри решает хоть как-то спасти неудачно складывающуюся кампанию и взять небольшой замок Нагасино. Несмотря на размеры, замок имел важное стратегическое значение – он прикрывал северные проходы из Каи в провинцию Микава, являясь форпостом на пути захватчиков.

Такэда Кацуёри

Гарнизон замка был сравнительно небольшой – около 500 человек. Укрепления представляли собой несколько линий обороны, состоявшие из невысокого земляного вала, частокола, рва с водой, который окружал деревянный замок. Были ли там каменные укрепления – неизвестно. Если и были, то скорее всего невысокие. Тем не менее замок находился в очень удачной локации: с двух сторон его прикрывала река со скалистым обрывом высотой до 30 м.

Командовал гарнизоном бывший вассал Сингэна Окудайра Садамаса. Он питал к Кацуёри особую неприязнь – ведь последний велел распять молодую жену Садамаса и его брата, которые находились в заложниках у клана Такэда. Защитники замка готовились стоять насмерть. День за днем воины Такэда штурмовали укрепления, неся ощутимые потери.

Диспозиция сторон перед битвой

Пока самураи Кацуёри штурмовали замок на помощь осажденным подошли Нобунага и Токугава, приведя с собой силы, значительно превосходившие вражескую армию.

Они расположились в местечке Ситарагахара (поэтому японцы часто называют битву сражением при Ситарагахара ), вдоль мелководной реки Рэнгогава, в 3 километрах западнее замка Нагасино. Несмотря на превосходство в численности, Ода приказал своим войскам занять оборону. Со свойственной самураям методичностью в скором времени они превратили свои позиции в настоящую крепость: были выкопаны рвы и установлены бамбуковые решетки, защищавшие пеших самураев, асигару с нагаэ-яри и аркебузиров. За линией с частоколами солдаты Нобунаги срыли склоны холмов, превратив их в обрывы, на вершине которых разместились лучники и основные части войск. Там же находилась ставка Нобунаги.

Вечером 27 июня Такэда Кацуёри созвал военный совет, на котором присутствовали опытные генералы Баба Нобухару, Ямагата Масакагэ, Найто Масатоё и Оямада Нобусигэ, выполнявшие роль советников еще при Сингэне.

Они отговаривали Кацуёри:

— Враг только что подошел, и дух его высок. Лучше какое-то время избегать сражения. Или же сразу напасть на замок. Мы потеряем много воинов, но уничтожим его перед тем, как идти назад.

Атобэ Кацусукэ и другие фавориты Кацуёри сказали:

—В сегодняшней битве нам суждено победить двух заклятых врагов. Не слушайте этих старых и трусливых людей.

На это Нобухару ответил:

— В сегодняшней битве мы, старые и трусливые, умрем. Вы же просто побежите. (забегая вперед, это были пророческие слова)

Кацуёри оказался в сложном положении. С одной стороны, он располагал хорошо обученным войском, которое считалось непобедимым, с другой - над ним постоянно нависала тень его славного отца. Просто так уйти из-под Нагасино, не вступив в бой, было не по понятиям самурая и больше напоминало бы бегство. В итоге горячий характер Кацуёри возобладал над разумом, и он принял вызов.

Ночью были отданы последние приказания. Армия разделилась на 5 отрядов, один из которых остался, чтобы блокировать гарнизон Нагасино, остальные отправились к месту битвы. Вскоре над равниной развивался знаменитый пурпурный штандарт Такэда с золотыми иероглифами, складывавшимися в девиз

"Быстрый, как ветер, спокойный, как лес, беспощадный, как огонь, неподвижный, как гора" (изречение знаменитого китайского полководца Сунь-цзы).

Ход битвы

Сражение началось около 6 утра 28 июня 1575 г. Согласно распространенному мифу конница Такэда постепенно набирая ход бросилась на позиции Нобунага и была сметена шквальным огнем аркебуз. Причем ряд историков и вовсе утверждает, что первыми в бой бросились 900 всадников из элитной кавалерии клана, закованные в красные доспехи, под командованием прославленного Ямагата Масакагэ. Конечно, Кацуёри был горячим парнем, но явно не идиотом, чтобы сразу бросать в мясорубку лучшие силы.

Следует учитывать, что битва проходила в долине реки, которая протекает по заболоченной местности. По берегам ее слева и справа тянулась полоса узкой и ровной поймы, за ней начинались довольно крутые холмы. Уже сама местность никак не располагает к фронтальной кавалерийской атаке, к тому же ночью перед битвой прошел дождь, который размочил и без того вязкую почву. Добавьте к этому колоссальные укрепления вдоль берега.

Битва при Нагасино. Расписная ширма.

Наиболее вероятной в свете изложенного была бы атака саперных отрядов, которые шли под прикрытием станковых щитов татэ и должны были растащить бамбуковые решетки, чтобы по крайней мере открыть для своей конницы пространство для маневра. Именно эти ребята попали под шквальный огонь аркебузиров, увязнув в скользкой болотистой почве.

Следом за ними двинулась другая волна атакующих, которой таки удалось повалить часть ограждений. Вот только к их вящему ужасу за частоколом оказались новые препятствия, которые они из-за утреннего тумана, а затем и порохового дыма, окутавшего поле битвы, толком разглядеть не могли.

Тем не менее атаки шли одна за другой. Наступающие шли по трупам павших товарищей с дзэнским хладнокровием и покорностью судьбе. Кацуёри, увидев, что центр войска увяз во вражеской обороне, дает приказ на массированный удар с флангов. Вот там-то в ход пошла кавалерия. Левый фланг Нобунага, где находился со своим отрядом Тоётоми Хидэёси, прикрывал лесистый холм, который лишал врага возможности совершить обходной маневр. Поэтому атакующим пришлось идти в буквальном смысле напролом. Первая атака ожидаемо захлебнулась. Со второй воинам Такэда удалось прорваться за бамбуковые палисады, но и там они попали в кровавую мясорубку, понесли огромные потери и вынуждены были отступить. Во время третьей волны воины Нобунаги совершили притворный маневр, заманив отряд Баба Нобухару в ловушку и практически полностью его уничтожили.

Тем временем в центре дела обстояли не лучше. Оттеснив аркебузиров воины Такэда столкнулись с асигару, вооруженными нагаэ-яри, которых с тыла подпирали отряды пеших самураев. Ряды ощетинившихся пиками асигару стали непреодолимой стеной. К тому же атакующих постоянно осыпали стрелами лучники, укрепившиеся на холмах.

Правый фланг Нобунаги, где располагались силы Токугава, не был защищен частоколом, и именно туда Кацуёри направил основной удар своей элитной конницы под командованием Ямагата Масакагэ (та самая кавалерия в красных доспехах). Залпы аркебузиров не смогли остановить натиска конницы, и она со всей своей мощью ударилась в ряды защитников. Именно здесь развернулись наиболее драматичные события битвы. Масакагэ был в числе лучших командиров Такэда. На поле битвы он выделялся своими красными доспехами и боевой удалью. Сопровождаемый тремя могучими самураями-телохранителями и знаменосцем с черным штандартом, он смог прорваться до ставки Иэясу, где был встречен градом пуль и убит. Неизвестный самурай из клана Токугава отрубил его голову и принес своему господину.

Ямагата Масакагэ

Тем временем сработала еще одна хитрость Нобунаги. Дело в том, что ночью он отправил небольшой отряд из самураев и аркебузиров, чтобы деблокировать замок Нагасино. Около 8 ч. утра дым выстрелов, появившийся со стороны замка, дал знать, что Сакаи Тадацугу, посланный на выручку осажденных, достиг своей цели. Осада Нагасино была снята.

Битва на равнине Ситарагахара продолжалась. После нескольких часов кровавой рубки Кацуёри двинул в атаку и свой личный отряд, насчитывающий около 1000 человек, который держал в качестве резерва. Однако решить исход сражения он уже не мог. Баба Нобухару, еще безнадежно сражавшийся на правом фланге, послал к Кацуёри гонца с такими словами:

— Господин! Немедленно уходите отсюда. Я же останусь здесь и умру.

Кацуёри, видя, что изменить уже ничего нельзя, пустился в бегство. В конце концов с ним остались только двое телохранителей. Атобэ Кацусукэ, тот самый борзый самурай, который на военном совете призывал своего сюзерена начать битву, сбежал еще раньше. Согласно легенде, Баба Нобухару, видя, что все его самураи погибли, а Кацуёри уже далеко, взобрался на холм и громко закричал, обращаясь к врагам:

— Я Баба, губернатор провинции Мино. Убейте меня, если сможете, и вы получите большую награду!

Он был атакован сразу двумя самураями, пронзившими его копьями и отрубившими голову в качестве трофея.

К 13 часам исход битвы был окончательно решен. Войска Такэда обратились в беспорядочное бегство, а Нобунага отдал приказ преследовать отступающего противника. К этому времени мало живых самураев Такэда осталось на поле боя. Считается, что Кацуёри потерял 2/3 своей армии. Из 97 командиров Такэда, участвовавших в сражении, 54 были убиты и двое тяжело ранены.

Потери Нобунаги тоже были немалыми. По разным оценкам он потерял до 1/3 своей армии (общая численность варьируется в пределах 6 тыс.). Однако командный состав в отличие от Кацуёри он сумел сохранить. Именно эти люди в итоге сыграют ведущую роль в скором объединении Японии. А клан Такэда оказался фактически уничтожен.

Интересные факты

Подвиг Тории Сунъэмона

Одним из первых героев битвы стал самурай по имени Тории Сунъэмон. Именно он сумел выбраться из осажденного замка Нагасино, чтобы доставить сообщение Токугава о бедственном положении гарнизона. Ему удалось миновать посты и ловушки, расставленные Такэда, и доставить сообщение своему господину. Однако воины Такэда тоже были не пальцем деланные, нашли предполагаемое место, где прошел наш славный самурай, натянули там сеть, оборудованную сигнальными колокольчиками. И вот «рыба» угодила прямо в ловушку к «рыбаку» - когда Сунъэмон попытался разрезать сеть, раздался звон, его схватили и привели к Кацуёри. Кацуёри обещал ему сохранить жизнь, если только Сунъэмон выйдет к воротам замка и скажет, что помощь не придет, и тот согласился это сделать.

Тории Сунъэмон перед воротами замка Нагасино. Гравюра Ёситоси Цукиоки, 1897 г.

А вот дальше то, что произошло, описано в разных источниках по-разному. В одних, что Тории Сунъемон был поставлен на берегу реки напротив замка, откуда он прокричал, что войско уже на пути, призвал защитников держаться до последнего, и был немедленно пронзен копьями. Другие источники сообщают, что его перед этим привязали к кресту, а после его слов так на этом кресте перед замком и оставили (эта версия выглядит вполне достоверной, учитывая характер Кацуёри и то, как он обошелся с семьей коменданта Нагасино). В любом случае, столь мужественный поступок привел в восхищение и друзей, и врагов, так что один из самураев Такэда даже решил изобразить его, распятым на кресте вверх ногами, на своем знамени.

Роль аркебузиров в победе Оды Нобунаги

Традиционно эту битву описывают как своеобразный тир, в котором аркебузиры расстреливали незадачливых всадников Такэды, укрываясь за бамбуковым частоколом. Это совершенно не согласуется с тем фактом, что сражение длилось несколько часов и отличалось чрезвычайно упорными рукопашными схватками. Так же следует учесть, что аркебуза того времени это довольно примитивный вид огнестрельного оружия, имеющий невысокую (не более 100 метров) дальность огня и низкую скорость перезарядки (до 30 секунд). Дым после залпов аркебузиров окутывал поле, что делало практически невозможным дальнейшее ведение прицельного огня. После вступления войск в рукопашную схватку аркебузиры и вовсе оказывались бесполезны. Здесь на первый план выходили асигару с пиками и пешие самураи, которых с тыла могли поддерживать лучники, стреляя навесом по врагу.

Красный дьявол Ямагата Масакагэ

Образ этого командира в красных доспехах так поразил Токугаву, что он в память о нем создал в своих владениях элитный отряд «Красные демоны», которым командовал один из четырех ближайших соратников Иэясу – Ии Наомаса (по одной из легенд во время сражений он носил шлем с маской обезьяны). Возможно кому-то этот персонаж известен по хардкорной игрушке Nioh, где он предстает в качестве босса в миссии «Красный демон Ии»

Красные демоны в сражении при Сэкигахара. Фрагмент расписной ширмы.

Отражение в кино

Реконструкцию битвы (весьма условную) можно наблюдать в эпическом фильме Акиры Куросавы "Воин-тень" (1980 г.).