Что интересно: за этот электронный лом было заплачено. Ещё более интересно: этот лом был куплен в качестве исправной техники для дальнейшей перепродажи ганийцам. Ну да, что-то из поставленного контейнеровозами, стоящими на рейде, может проработать ещё какое-то время. Но большинство техники неисправно. Однако может послужить в качестве сырья.

Александр рассказывает о буднях одного из местных парней по имени Мохаммед Авал. Он собирает то, что оставляют после себя демонтажники и предаёт огню. Пластик выжигается, медь остаётся. Можно, конечно, избавляться от пластика механическим способом. Для этого некоторые неправительственные организации предоставили Гане специальные грануляторы. Но куда девать бесполезный пластик, если не сжечь? Да и огонь делает своё дело намного быстрее. Своё медное сокровище, capasta, Мохаммед сбывает торговцам цветным ломом. Этот лом находит дорогу к китайским бизнесменам, отправляющим его за океан. Работа приносит три доллара в день. Не густо, но и не пусто. Прожить можно, хоть и не зажируешь. И из трущоб не вырвешься.

Весь этот бизнес приносит среднему классу страны определённое благополучие в виде рабочей электроники. Беднейшим слоям достаются яды и канцерогены, которые не улетают с дымом. Но Мохаммеда этой риторикой не убедишь. Он считает, что огонь освобождает место для завтрашней работы. Что делается с землёй – его не заботит, в конце концов эта работа даёт ему кусок хлеба. Примерно так же думает большинство местных рабочих-мигрантов, каждый из которых мечтает свинтить отсюда после того, как накопит достаточно денег. Им незачем заботиться о долговременных последствиях для Старой Фадамы. Так и Мохаммед мечтает снова вернуться к братьям на север, чтобы купить клочок земли и возделывать ямс. Но это второе желание. Первое желание более реально: достроить второй этаж к своей лачуге, где бы жена смогла заниматься шитьём. Казалось бы, абсурд: взять, покинуть общий дом и уехать на заработки, чтобы когда-нибудь вернуться. «Но как бы ты поступил на моём месте?» – спрашивает он автора. И у того нет ответа. Зато он видит израненные руки Мохаммеда и знает об испорченных лёгких. Знают о неважном здоровье местных и федеральная земля Северный Рейн – Вестфалия, которая пожертвовала пять миллионов евро на строительство больницы по соседству. Но спрос на услуги медиков намного превышает предложение. Мохаммед ещё долго будет кашлять кровью.

Как сложилась подобная ситуация? Почему именно Гана стала мировой электронной свалкой? Ещё британские колонизаторы начали сжигать мусор в Аккре в межвоенный период. Но современное развитие стало результатом попыток отойти от грани банкротства, на которой Гана оказалась после нефтяного шока семидесятых. В 1980 году страна была беднее, чем во время обретения независимости двумя десятилетиями ранее. Электростанция, построенная американцами, поставляла львиную долю своей энергии американскому же алюминиевому комбинату. Гана стала первой в списке стран для осуществления структурных реформ по рецептам МВФ. Кредиты шли в экспортные, то есть в сырьевые, отрасли. Фермеры должны были выращивать какао на продажу, а не ямс и рис для себя. На продажу пошло 80% промышленности, включая золотодобычу. Это стало историей успеха, но не для страны, а для компаний, которые скрывали прибыль от налогообложения в офшорах. Социальная обстановка оставалась нестабильной, север страны сотрясали этнические конфликты. Эти конфликты породили потоки беженцев, которые стекались в столицу, к океану.

Потом мир охватил интернет-бум, и правительство страны решило пробраться в пост-индустриальный мир, перепрыгнув традиционную индустриализацию. Они поставили на цифровизацию страны. Начали с либерализации сектора связи, стали строить интернет-кафе и стали второй страной южнее Сахары, которая обеспечила всем гражданам доступ в интернет. Интернет – это хорошо. Но где взять железо? Так и возникла идея поощрять импорт старой электроники и снять пошлины на бывшие в употреблении компьютеры. Ну а богатые страны с радостью были готовы избавиться от своего условно годного барахла под лозунгом помощи бедным. Причём важно, что барахло было условно годным. Ведь это тогда не мусор! Очень удобно для обхода Базельской конвенции. И выгодно: тебе ещё и приплатят за то, что избавишься от ненужных тебе вещей. Чтобы переработать старый компьютер в США, нужно было заплатить 15 долларов. Вместо этого можно загрузить 2000 компьютеров в контейнер и отправить в Африку всего за 5 тысяч. Которые оплатит импортёр, вдобавок к тому, что он отдаст за содержимое контейнера. Конечно, мало кого будет заботить, что 70% условно годного  груза по факту является электронным мусором.

Сам объём электронного мусора растёт с годами благодаря запланированному устареванию. Эта стратегия не нова. Одним из первых случаев его применения явился картельный сговор производителей лампочек накаливания с целью намеренно сократить срок службы лампочек. Инструментарий современных производителей электроники невообразимо широк. Они делают продукты непригодными для ремонта, могут остановить свой прибор в определённый момент времени, могут ухудшить производительность аккумулятора посредством ненужных обновлений софта. Более того, сегодня даже законы на их стороне. Ведь на софт распространяется копирайт, а это значит, что каждый современный прибор является предметом защиты интеллектуальной собственности. Захотел отремонтировать смартфон или холодильник – и вот ты уже плагиатор. Телефон, который ты купил в магазине, он как бы и не совсем твой. Сокращённое время использования электроники заставляет думать о ней как о предмете, взятом напрокат. Это барахло становится дороже и дороже, а пользуемся им мы всё короче и короче. Среднее время жизни компьютера, купленного в 1997 году, составляло шесть лет, а в 2005 – меньше двух.  Это всё не просто так. Так задумано. Как результат теряют покупатели электроники, но не только они. Теряют и ганийцы, вместо рабочего товара получая де-факто мусор.

Мировая индустрия, жадная до ресурсов, не сможет закрыть глаза на новую «шахту», наполняющуюся самой быстрорастущей категорией мусора – электроникой. Будущее приведёт к появлению на карте новых сырьевых гигантов, сидящих на залежах металлических руд: Индонезия, Филиппины, Чили, ДР Конго, Китай… и Гана. Агбогблоши – это место, где можно экологичнее всего достать ценные материалы, необходимые для электронной промышленности: не нужно копать землю, не нужно громоздить отвалы, не нужно рекультивировать огромные площади. Тонна электронного мусора содержит в 15 раз больше металлов и минералов, чем тонна руды. В этом бизнесе Гана не будет монополистом. Уже сегодня с ней конкурируют страны, куда также свозят электронный мусор со всей планеты: Нигерия, Танзания, те же Филиппины, тот же Китай. И даже Западный Берег реки Иордан.

Стоит уточнить: Агбогблоши, каким его описывает автор – уже в прошлом. После долгих лет игнорирования проблемы этой гигантской свалки правительство Ганы в 2021 году решилось стереть её с лица земли бульдозерами под охраной военных и полиции. Автор пишет, что это был мастер класс по части терроризма. Вся «экосистема» оказалась разрушена практически за день. Через шесть недель было объявлено о строительстве больничного комплекса на освободившейся территории. Автор прибыл на место немного спустя и засвидетельствовал опустошение на месте прежней бурлящей жизни. Но кабель жечь не перестали. Они просто стали делать это в другом месте, на берегу лагуны. Солдаты их гоняют, но не приставишь же к каждому мохаммеду по солдату. Нехитрый бизнес продолжается.

Но не только «переработкой» электронного лома знаменита Гана. Есть и более «благородный» бизнес трущоб Старой Фадамы, своего рода хайтек: интернет-жулики. Конечно, знаменита этим, прежде всего, Нигерия, в которой коррупция является альтернативной формой патриотизма. В Гане мошенничество существовало и до прибытия потоков электроники. Но старые телефоны и компьютеры коренным образом изменили способ действия местных жуликов. Мохаммед Авал говорил автору, что с радостью стал бы интернет-мошенником, но у него была проблема: он был совершенно неграмотным. Ну а кто умеет читать и считать, да ещё немного знает английский – тот наполняет наши почтовые ящики спамом и разводит американских одиноких пенсионеров на плюшки одинокой и симпатичной фемине из Европы. Материала – выше крыши. Его легко можно нарыть на выброшенных носителях данных. В распоряжении этих парней гигабайты, терабайты личной информации самых настоящих, не выдуманных людей со всех концов мира. Конечно, успех аферы не гарантирован. Но даже подарочная карта с двадцаткой – неплохой улов за день.

А если повезёт – можно развести «папика»… нет, не на денежный перевод. Ведь станет видно, куда уйдут деньги. На айфончик! Дамы часто разбивают или теряют смартфоны, так что вполне легко поверить, что срочно понадобилось что-то новое. Даётся подставной адрес, где соотечественник примет посылку и за небольшую мзду перешлёт дальше в Гану. Там этот нулёвый айфончик попадёт на витрину кольца Кваме Нкрумы по вполне демократичной цене.

Многие ганийцы оправдывают свой преступный бизнес тем, что таким образом они мстят потомкам тех, кто когда-то давно увёз в рабство их предков. Они призывают эти тени забытых предков, чтобы те им помогли. Инструментом мести служит старая электроника из Агбогблоши. Из памяти устройств выгружаются фотографии, восстанавливаются сломанные компьютеры и телефоны, меняются дисплеи и батареи – всё делается для обмана тех, кто прислал сюда всё это добро.

Автор не замечает стараний властей Ганы улучшить ситуацию и обвиняет их в пассивности. Между тем, прогресс есть. Может быть, полностью прекратить практику сжигания электронных отходов пока не удалось, но кабель жечь стали заметно меньше, и уже к 2019 году 30 процентов кабельных отходов перерабатывалось без сжигания. Вырастет ли новый Агбогблоши после разрушения старого? Может быть, и вырастет, но желание правительства у меня лично вызывает оптимизм, в отличие от Александра.

Удобным способом избавиться от мусора является сжигание. Так делали и делают многие. Так делал и город Филадельфия. Однако проблема в том, что не весь мусор уходит в атмосферу. Остаётся зола. Токсичная зола. Долгие годы Филадельфия возила эту золу на свалку в Нью-Джерси по соседству. Однако в 1985 году штат Нью-Джерси отказался принимать филадельфийскую золу. Немного погодя, отказался и штат Мэриленд. Решением стало погрузить 14 тысяч тонн золы на судно под названием Khian Sea и отправить на Багамы. Но Багамы отказались принять токсичный груз. Отказались и Бермуды, Пуэрто-Рико, Доминиканская Республика, Коста-Рика, Гватемала, Гондурас… Они попытали счастья за океаном, но Гвинея-Бисау тоже отказала. Потом были Нидерландские Антильские острова. Правительство Чили отказалось от предложения засыпать золу в отработанную медную шахту. Либерия не стала продлевать регистрацию, и судно осталось без флага. В октябре 1987 года было, наконец, получено согласие от одной из компании Гаити. Гаитянцам, вышедшим на улицы протестовать, стали угрожать применением оружия. Четыре тысячи тонн успели разбросать на одном из пляжей, но давление общественности выросло настолько, что судну пришлось уйти обратно в Филадельфию с остатком в десять тысяч тонн. Но и жители Филадельфии стали протестовать против возвращения своих отходов. Одиссея продолжилась. В список стран, отказавших приём, добавился Тунис. После ремонта в Югославии судно стало называться Felicia. Потом была Греция, Шри-Ланка, Филиппины, Индонезия. В ноябре 1988 года судно под новым называнием Pelicano бросило якорь в гавани Сингапура. Его трюмы были пусты. Капитан сообщил, что зола была сгружена. Но отказался сказать, где.

По всей вероятности, команда разбросала золу по ходу движения в Индийском океане. Этот случай привёл к разбирательствам в Конгрессе, в результате которых признали, что «великие нации имеют и великую ответственность». Годы спустя Гаити удалось заставить американцев забрать золу к себе обратно. 2345 тонн было отвезено во Флориду, где отходы были признаны нетоксичными. В 2002 году зола нашла «последний покой» на одной из свалок Пенсильвании. Филадельфия закрыла свой мусоросжигательный завод к 1990 году и приняла новую программу переработки мусора  с целью уменьшения его количества. Штат Пенсильвания открыл новую свалку.

Ситуация в мире с неконтролируемым вывозом токсичных отходов с каждым годом продолжала ухудшаться. В числе крупнейших получателей западного мусора была Гвинея-Бисау, которая за одни только 15 миллионов тонн отходов фармацевтики в 1987 году получила 600 миллионов. Эта маленькая страна принимала 10% токсичного экспорта со всей Европы. К 1989 году было зарегистрировано уже свыше тысячи схем экспорта мусора из США.

Зашумели негры в ООН. Защитники природы заговорили об устойчивом развитии. Подтянулись и экономисты, которые указали, что для устойчивого развития мусор нужно превратить в товар. Не всучивать его, раздавая взятки направо и налево, а убедить других в его ценности. Тогда его возьмут с благодарностью, ещё и приплатят. Но вот как быть с опасными отходами?

Люди в Гринпис быстро пришли к убеждению, что для того, чтобы изменить ситуацию с вывозом токсичных отходов, нужно работать со странами-получателями. Они начали с малых островных наций, которые стали принимать законы, направленные против импорта мусора. Труднее было с крупными странами вроде Индии или Бразилии, которые со временем сами были бы не прочь повывозить. Но, в конце концов, вопрос был прояснён, консенсус был достигнут, в том числе с европейскими странами. Свыше тридцати стран подписали Базельскую конвенцию, а к концу столетия перемещение опасных отходов из развитых стран оказалось под запретом. В полную силу Конвенция вступила, однако, лишь к 2019 году, когда её ратифицировали три четверти подписантов.

Как видно из карты, к числу последних крупнейший генератор мусора в мире не относится. Даже после случая с Khian Sea конгрессмены не нашли в себе сил присоединиться к Конвенции из-за опасений снизить конкурентоспособность американского бизнеса. Агентство по охране окружающей среды EPA предпочло остаться в стороне и утверждать, что опасные отходы – это ресурс. Неудивительно, что глава Агентства стал получать почтовые отправления от активистов из Гаити с той самой золой. Кто не молчал – это Гринпис. Но их голос не был настолько громок, чтобы заставить конгрессменов изменить своё мнение.

Империя торговцев мусора не дремала. Она нанесла ответный удар посредством переименования предмета своего бизнеса в «стройматериалы», «лом», «топливо» или «побочные продукты». Сформировались новые анклавы в пределах развитых стран, будь то треугольник смерти в окрестностях Неаполя или индейские резервации США. Продолжались случаи перемещения опасных отходов. В 2006 году судно под панамским флагом сгрузило 500 тонн сульфидных отходов из Техаса в окрестностях ивуарийской столицы Абиджана. Сама необходимость перемещения опасных отходов уменьшилась с индустриализацией стран глобального Юга, куда и стали мигрировать опасные производства по мере ужесточения экологического законодательства в развитых странах.

Базельская конвенция, запретив перемещение опасных отходов, оставила без внимания всё прочее, не попавшее под ограничения. Неспособность развить успех после Базеля послужила одной из причин, по которым Гринпис обратил фокус своего внимания в сторону проблемы изменения климата в конце девяностых. Неоднозначности в тексте Конвенции дельцы стали толковать в свою сторону, отправляя мусор «для повторного использования», а не для захоронения. Граница между «отходами» и «ресурсами» намеренно размывалась. Девяностые стали временем не только регулирования перемещения отходов, но и взрывного роста объёмов экспорта мусора. На экспорт пошла использованная одноразовая посуда, отработавшая своё электроника, изношенные автопокрышки, вышедшая из моды одежда и севшие батарейки. В отличие от жулья восьмидесятых, современные дельцы отправляют свой товар «на переработку», а не на выброс. Автор называет заклинания о переработке намеренным обманом граждан богатых стран, которые укреплялись во мнении, что их потребительство находится в гармонии с ролью заправил в этом мире. Если переработка отходов работает – зачем заботиться об окружающей среде?

Но кого интересует чужая чистая совесть? Реальными жертвами этого процесса являются граждане стран-получателей, которые выковыривают что-то полезное для себя в горах мусора, сжигая всё остальное. Реальной жертвой становится природа. Объём мусорного потока продолжает нарастать, и это после всех успехов антиколониального и природоохранного движений. Трагедия – не в том, что этот процесс начался. А в том, что мы знали о его пагубности, но не смогли остановить.

Итак, становится ясной главная мысль автора: глобализация запустила растущие межконтинентальные потоки мусора, которые выгодны как его отправителям, так и получателям. Только выгода отправителей – сиюминутная и долговременная, а у получателей – лишь сиюминутная. В долговременном плане их среда обитания, а также планета Земля в целом, получают невосполнимый ущерб.

Критика понятна, но непонятна альтернатива, которую предлагает автор. Скорее всего, это будут какие-нибудь запреты или ограничения. Эти запреты неизбежно удорожат потребление. И сократят его. И вот здесь коренится проблема: если бы все потребляли одинаково, то и сокращать потребление было бы легче. Но по факту на планете Земля имеется небольшой остров материального благополучия, окружённый морем бедности. Если бедняка заставить сократить потребление – он ведь может копыта отбросить. Но кого это волнует в среде прикормленных зелёных? Они ведь не собираются искоренять бедность, им важнее собственная среда обитания, чем другие обитатели. Тем не менее, можно с уверенностью сказать, что стенания автора о несчастных бедняках, роющихся в горах чужого мусора, не всегда находят понимание самих бедняков. В этом мы убедимся в ходе дальнейшего повествования.

📝 Но окончательная точка ещё не поставлена!

Продолжайте держать ситуацию на общественном контроле и делитесь достоверной информацией. Чтобы нас услышали, нужно максимальное внимание общественности!

💬 Сделайте репост! Пусть каждый житель Коломны знает:

✅ борьба возможна,

✅ результат достижим,

✅ равнодушие — опаснее свалки.

Лицензия выдана ООО «Экологические технологии», юридический адрес — Москва, Лефортовский вал, 16А.

ИНН руководителя проекта — Офрин Илья Владимирович, ИНН 582901572153.

📄 По документам участок числится как разработка карбонатных пород, но, по факту, его собираются превратить в помойку с токсичными отходами — под видом рекультивации.

🚨 Что уже известно?

* 08 июня 2025 года стало известно, что в Акатьевском карьере начнётся захоронение опасных отходов.

* На собрании в деревне Зиновьево депутат Екатерина Лобышева сообщила жителям о выданной лицензии.

* По неподтверждённой информации, карьер принадлежит предпринимателю, связанному с ранее известными нарушениями в сфере утилизации.

🧪 Чем это грозит?

Для людей:

* Отравление воздуха токсичными испарениями.

* Загрязнение подземных вод — угроза водозабору Б. Колычево и близлежащим сёлам.

* Резкий рост онкологических, лёгочных и кожных заболеваний.

* Обесценивание земли, снижение качества жизни.

Для природы:

* Уничтожение экосистемы ручья Шолоховка и реки Оки.

* Гибель лесных угодий, почв и дикой природы.

* Необратимые последствия для окружающей среды.

❗️ Почему это важно сейчас?

Если общество не отреагирует сейчас, на наших глазах может появиться новая "Шиес", "Кучино" или "Красный Бор", но уже в сердце Подмосковья, рядом с исторической Коломной и десятками деревень.

Процесс запущен втихаря: без общественных слушаний, без экологической экспертизы, в зоне риска водозабора, где проживают тысячи людей.

✊ Что можно сделать?

1. 📣 Распространяйте информацию. Чем больше огласки — тем выше шанс остановить проект.

2. 📝 Обращайтесь с жалобами и запросами:

* В Росприроднадзор;

* В прокуратуру МО;

* В администрацию Коломенского городского округа;

* В Общественную палату.

3. 🤝 Объединяйтесь с жителями, вступайте в инициативные группы.

4. 📷 Документируйте происходящее на месте — фото, видео, GPS-координаты.

5. 🗳 Требуйте публичных слушаний и приостановки работ до оценки всех рисков.

❗️Нам нельзя молчать

Коломна уже задыхается от промышленных выбросов. Один КПО ЮГ чего стоит.

Теперь под носом у нас — токсичная свалка, замаскированная под карьер.

Если не остановим сейчас — завтра будет поздно.

🆘 Распространи это сообщение. Поделись с соседями, друзьями, в соцсетях, в пабликах.

📌 Мы ещё можем это остановить — только вместе.

https://chng.it/T75cFK5TgK

1970-е годы. В тихом новом районе, где молодые семьи растили детей, а соседи собирались на барбекю, начали происходить странности. Дети возвращались с игр с ожогами на руках, будто коснулись невидимого пламени. Младенцы рождались с отклонениями и мутациями, а у большинства взрослых начали появляться онкологические заболевания. Во дворах вспучивалась земля, обнажая блестящие чёрные лужицы, пахнущие химией. Кошки и собаки умирали от непонятных болезней, птицы облетали эти места стороной, а после дождя лужи расцветали всем цветами радуги. Можно подумать что здесь замешан Ктулху но как всегда виновата человеческая жадность.

От мечты до химической ловушки

В конце XIX века предприниматель Уильям Лав задумал построить идеальный промышленный город рядом с Ниагарским водопадом. Он начал рыть канал для соединения реки Ниагары с озером Онтарио, но проект провалился, из-за финансового кризиса проект закрыли, оставив после себя незавершённый канал. В 1940-х годах компания Hooker Chemical Company (позже купленная Occidental Petroleum) превратила заброшенный канал в свалку для токсичных отходов. На место так и не построенного города потянулись вереницы огромных машин, гружённых бочками с токсичным содержимым. Всё это закапывалось и сливалось на выкупленных химической корпорацией территориях. С 1942 по 1953 год на свежесозданном полигоне было захоронено более 21 тысячи тонн химических отходов, большую часть которых составляли такие высокоядовитые вещества, как гексахлоран, бензилхлорид, сераорганические соединения, хлорбензол, нафталин, анилин, а также химический шлам и зола. Мало того, полигоном вовсю принялись пользоваться и местные муниципальные предприятия. Они с радостью свозили сюда и свои отходы, обладавшие таким же богатым набором токсичных соединений. Ну а что – дёшево и сердито, ведь девать куда-то отбросы от производства нужно, и желательно, чтобы без лишних затрат.

В 1953 году Hooker Chemical and Plastics Corporation решает закрыть свалку химтходов (по банальной причине – уже не хватало места для отходов, полигон исчерпал свой ресурс), причём довольно простым способом, опять же без лишних затрат. Выжженные территории с горами твёрдого шлака и прочих "прелестей" просто засыпали почвой, разровняли и на том успокоились.

Домики на могильнике

Что сделали представители компании? Правильно, продали загрязненный участок муниципалитету города Ниагара-Фолс, которому нужны были новые территории всего за 1 доллар. Представители компании воспользовались чудовищно низкой квалификацией муниципальных служащих. При подписании контракта те не смогли разобраться в том, чем всё-таки был Лав-канал до сделки. Нужно отметить, что Hooker Chemical and Plastics Corporation составили контракты грамотно. В итоге фирма сняла с себя полную ответственность за дальнейшее использование полигона. Этой сделкой химический гигант обезопасил себя от десятка судебных исков в будущем.

После того, как администрация Ниагара-Фолс получили новую территорию, они начал активно её застраивать. Очень быстро на месте бывшего полигона выросла школа. Вдобавок к ней — сотни домов. Грянул беби-бум, и численность Ниагара-Фолс перевалила за 100 тысяч. Новенькие дома, построенные на привлекательной территории Лав-канала, стали желанными для молодых семей. В 1978 в черте полигона проживало 400 человек, из которых 134 были детьми. В злополучную школу на тот момент ходило более 500 детей. Неужели люди не чувствовали, что прямо под их ногами находятся тонны химических отходов?

Чувствовали но не могли понять, люди начали отмечать на новом месте странности. К примеру, после обычного дождя лужи в округе "цвели" всеми оттенками радуги; в округе постоянно витали странные неприятные запахи; попытки озеленить территории терпели фиаско – любая растительность быстро гибла, как и домашние животные и птицы. Было отмечено несколько случаев странных пожаров, когда возгорание происходило буквально само по себе – позже выяснилось, что огонь возникал из-за химических реакций между веществами, которые вовсю продолжали выходить на поверхность, отравляя всё и вся вокруг.

Вскоре местные врачи начали фиксировать повышенное количество случаев рождения младенцев с врождёнными дефектами, а также выкидышей. Общая смертность в городе поползла вверх – те, кто заселялись в дома на месте бывшего химполигона, редко доживали до 50 лет. Нестарые ещё люди умирали от целого букета хронических болезней, а онкология в Лав-Канале расцвела пышным цветом, собирая смертельную жатву.

Ситуация усугубилась, когда в 1976 году выпало неожиданно большое количество осадков. Обильные дожди подняли уровень грунтовых вод, и затаившиеся токсины начали выходить на поверхность. Разноцветные зловонные ручейки появились прямо во дворах частных домов. Более того, токсины вместе с водами начали «вытекать» за пределы города. Когда проблема привлекла внимание властей, в Ниагара-Фолс приехали специалисты из Нью-Йорка.

Город призрак и первая официальная техногенная катастрофа в США

В результате были проведены различные экспертизы. В пробах грунта и воды нашли не менее 82 типов химических веществ, большинство из которых были крайне опасны для всего живого. В городе объявили массовую эвакуацию. Примечательно, что даже в таких условиях местные власти до последнего пытались замять дело и снять с себя ответственность за то, что годами из-за их халатности умирали люди.

В первую очередь из города вывезли детей и беременных женщин. Кроме того, экстренно эвакуировали два десятка семей, дома которых примыкали к полигону. Когда страна узнала, что в Ниагара-Фолс объявили чрезвычайное положение, в город тут же потянулись вереницы политиков, журналистов и общественников.

Впервые Соединённые Штаты направили государственные деньги на устранение техногенной, а не природной катастрофы. До Лав-Канала стране приходилось бороться только с естественными катаклизмами. На законодательном уровне ещё не было нормативов, каким образом действовать в условиях техногенной катастрофы.

Несмотря на то, что вся страна узнала о результате халатности муниципальных властей, финансовую помощь получили единицы. В основном те, чьи дома находились рядом с полигоном. Для других история с городом мечты обернулась ещё и финансовой катастрофой. Недвижимость в Ниагара-Фолс невозможно было продать. Жить в домах, которые располагались рядом с токсичными отходами, люди наотрез отказывались. Однако этот факт не отменял ипотечных выплат, которые молодые семьи обязаны были совершать ежемесячно.

Остальным жителям района пришлось годами буквально воевать за то, чтобы переселиться из Лав-Канала в более безопасные места. Поскольку людей пытались кормить сказками о том, что рекультивация земель якобы помогает в их очистке и жить в районе можно, то было сформировано целое общественное движение, которое боролось за права пострадавших жителей. В итоге Лав-Канал всё-таки расселили для чего пришлось объявлять второй раз режим ЧП на национальном уровне, и теперь он выглядит как небезызвестная Припять: пустые кварталы, брошенные здания и ни души вокруг.

Несмотря на то, что с 1978 года территория подверглась рекультивации, население города резко сократилось. Причём работы проводились прямо на глазах у людей, которые вынуждены были жить в неблагополучном районе. Каждый день на полигон приезжали специалисты в защитных костюмах. Рядом с полигоном всегда стояло несколько автобусов. На тот случай, если химическая каша поведёт себя непредсказуемо и придётся срочно увозить людей из города. Полностью Лав-Канал опустел в 1982 году. Баллотировавшийся в президенты США Картер выкупил оставшиеся 550 домов. Однако к тому моменту в районе Лав-канала уже почти никого не осталось.

В 1994 году судья федерального округа Джон Кертин постановил, что компания Hooker/Occidental (бывшая Hooker Chemical Company) проявила халатность , в обращении с отходами и продажей земли администрации Ниагара-Фолс. Решение Кертина также содержит подробную историю событий, приведших к катастрофе на канале Лав. Агентство по охране окружающей среды подало в суд на компанию Occidental Petroleum , и в 1995 году она согласилась выплатить 129 миллионов долларов в качестве возмещения. Из этого федерального иска были получены деньги на небольшой фонд здравоохранения и 3,5 миллиона долларов на исследование состояния здоровья штата. Иски жителей также были урегулированы в годы после катастрофы на канале Лав.

Министерство юстиции опубликовало отчет, в котором отмечалось, что обьект был успешно восстановлен и снова готов к использованию. Управление по восстановлению района Лав-Канал продало несколько заброшенных домов частным лицам. Практически все восстановительные работы на объекте, за исключением работы системы сбора и фильтрации , были завершены к 1989 году.

Что самое интересное в с 2005 года там снова начали селиться люди, район назвали Блэк-Крик а дома там продавали со скидкой в 20% и обещали что все химические отходы полностью перевезены или не угрожают здоровью. С 2013 году жители деревни Блэк-Крик начали жаловаться на загадочные высыпания, кисты и другие болезни, а также на выкидыши.

Всем спасибо, кто прочитал. Подписывайтесь будет интересно.

Еще есть группа в вк https://vk.com/club230098140 - где статьи выходят чуть раньше, есть короткие посты, и просто исторические фотографии.