Они обсуждали гаражи. А получилось, что свою страну.
Представьте, что Чехов написал бы комедию про кооператив, а потом решил: «А теперь, друзья мои, мы закрутим гайки». И закрутил. Так, что до сих пор хрустит. Это и есть «Гараж».
Снаружи это комедия про распределение гаражей в кооперативе. Внутри всё, что мы знали, знаем и, видимо, будем знать о жизни в коллективе. Там голосуют, шепчутся, обижаются, спасаются и сдают. Там бывает «вовремя предать — это не предать, а предвидеть». И там люди всё ещё способны растаять от одной искренней фразы, особенно если её произносит хрупкая Ахеджакова.
Когда она добилась слова и начала свой монолог, я понял, что это больше комедия. Ну или комедия, над которой я поплачу. Потому что за её голосом не только героиня, но и целый пласт людей. Тех, кто в этом театре жизни вечно стоит в очереди, вечно добивается и всё надеется, что о справедливости не забудут.
За исключением новогодних комедий, я смотрел мало советских фильмов, и для меня Гараж – фильм с неприлично высокой концентрацией афоризмов. Тут тебе и «законным путём идти просто, но только долго», и «в нашем кооператив с правлением всегда согласны», и «вы пишете о современной сатире? То есть о предмете, которого нет?» (там был диалог, но вы меня поняли). Все эти цитаты звучат как диагнозы. Не персонажам, а эпохе.
Каждое лицо здесь живое. Каждый типаж как в миниатюре, но до предела узнаваем. Вот оппортунисты с нежным взглядом и подковёрной хваткой. Вот профессор, потерянный между порядочностью и прагматизмом. Вот представитель торговли (он же главный злодей по умолчанию), с холодными глазами как у волка в овечьей шкуре. А в центре толпа, которая не может договориться. Потому что как договариваться, если всем хочется справедливости, но желательно за чужой счёт?
У Рязанова получилась камерная трагикомедия, в которой нет погони, нет взрывов, (почти) нет героических поступков. Только люди. И два часа в закрытом помещении. И, как ни странно, это адски увлекательно. Потому что ты узнаёшь этих людей. Это твой сосед. Твоя тётя. Коллега с прошлой работы. Ты сам. Немного, где-то, в чём-то.
Финал здесь не про гаражи. Он про то, как хрупко всё устроено. Про то, что хороший человек в коллективе поначалу оказывается либо виновен, либо лишний. Про то, что «нас били за то, за что потом давали премии». Про то, что интеллигент — это не профессия, а диагноз с побочкой: «делать пакость, а потом долго терзаться».
Это кино, которое можно смотреть с улыбкой, а потом вдруг обнаружить себя очень тихим. Потому что где-то между «Попрошу факт продажи Родины зафиксировать в протоколе» и взглядом Ахеджаковой ты вдруг понимаешь, что смех был просто способом не заплакать раньше времени.
За то, как в одной комнате может уместиться вся страна.
