Клаксон скатился в полную джинсу ещё в 2015 примерно (это если кто не знает - оплаченная реклама, чаще скрытая и замаскированная), с тех пор их не покупал. Хотя до этого регулярно брал, причем зачастую вместе с Авторевю, который читаю с 1996 года. Точнее вру, читал, ибо в последний год наценки розницы убили для меня это издание, 299 рублей при цене отпуска в 99 - это вообще за гранью реальности, с учётом того что по подписке он тоже недешев с доставкой в ящик. В электронном виде я не готов его читать - пробовал один год, но ощущения не те, читать можно только через свое приложение или на сайте, но чувство отсутствия в руках глянцевого разворота с красивыми картинками не победил. Да и честно сказать АР тоже в последнее время стало убого с засильем головановщины, который реально считает, что было бы лучше чтобы нас Наполеон завоевал в 1812, там пафосной либерасни стало столько что было аж одно время совсем тошно. Подорожанский тоже был не идеал, раз вырастил такого мудака себе на замену, но хотя бы помалкивал, а этот волосатик прям как пидр с Эха Москвы, такое же надутое бесполезное чмо - эксперт по авто, который сортирует их по звуку штатной акустики, писец, ребята, вот что в авто главное. И под его начальством там постепенно начал народ бронзоветь, но особенно забавно было сдувание после середины 2022 года, когда они поняли что язык надо прятать в анус и надолго, ибо пойдут на биржу труда, где они как старые пердуны нах никому не нужны.
Давно следил за судьбой газеты Клаксон, но всë становилось кислее и кислее. Вот уже газета перестала выходить, вот и сайт мхом зарос, вот и соцсети замëрзли. Загрустил, смирился.
Но тут, спустя полтора года зашёл на телеграм страничку издания и увидел, что новости регулярно обновляются. Содержание очень подробное и интересное!
Более того. Логотип сменился вновь на исторически запомнившийся. Без модной плоскости.
И правда. Рисунок автомобильного клаксона, нарисованного легендарным художником Захаровым требует большего уважения.
Мне стало интересно и я спросил в комментариях, может газета снова будет выходить? На что не ответили обнадеживающим
Соответственно что-то греется.
Если есть желание - поддержите любимое издание. Подпишитесь в телеграме. Поставьте закладку на сайте. Вдруг выйдет свежий номер и мы общими силами поднимем с колен Клаксон 😇 https://t.me/klaxonnew всего 111 подписчиков....
"Acht komma Acht", в переводе с немецкого "Восемь запятая восемь" - прозвище немецких 88-мм зенитных орудий Flak 18/36/37 и Flak 41/43, активно применявшихся в годы Второй мировой войны, в т.ч. в качестве противотанкового и протвофортификационного оружия. Предлагаю вниманию читателей перевод материала "The 88-mm. Gun" из журнала Intelligence Bulletin, издававшегося в 1942-46 гг. Службой военной разведки США (Military Intelligence Service) для широкой военной аудитории стран Антигитлеровской коалиции.
"Лис пустыни" Роммель у одной из своих "Acht komma Acht", современный рисунок.
Показательно, что в первом же номере (сентябрь 1942) появился материал о немецком 88-мм орудии Flak, что является признанием роли этого оружия в боевых действиях в Северной Африке, в которые оказались в скором времени вовлечены американские войска.
88-мм ПУШКА. Использование 88-мм зенитной пушки фельдмаршалом Эрвином Роммелем в качестве наступательного противотанкового оружия в Ливии вызвало столько дискуссий среди американских солдат, что, кажется, сейчас самое подходящее время описать ее. Проще говоря, в 88-мм орудии нет ничего странного или необычного. На вопрос: "Уязвимо ли оно?" ответ будет: "Да!".
Фотография, сопровождавшая статью в журнале.
За 10 лет до прихода Гитлера к власти немецкие 88-мм зенитное орудие проектировалось и производилось в тайне. В те дни немецкая армия была жестко ограничена в численности людей и технике. Известно, что конструкторы этого орудия были заинтересованы в основном в создании зенитного и противотанкового оружия двойного назначения. Новостям о противотанковых возможностях пушки не позволили просочиться в прессу, и только после вторжения нацистов в Польшу мир узнал, что за орудие создали немецкие конструкторы.
К илл. - Совершенно сказочная картинка, изображающая огонь из стационарного 88-мм орудия по укреплениям в Польше (фортам Модлина?) в сентябре 1939. Легко представить, в какой фарш превратили бы польские пулеметчики "гансовский" расчет, который рискнул бы так разворачиваться у них на виду.
88-мм пушка перевозится на тягаче и применяется для стрельбы по движущимся целям (рис. 1). Она имеет скорострельность 25 выстрелов в минуту или чуть выше и способна не только вести интенсивный огонь, но и проявлять исключительную точность в попаданиях по подвижным целям любого типа. Это относится как к наземным, так и к воздушным целям. Когда 88-мм пушка применяется для поражения бронетехники, она заряжается специальным бронебойным снарядом.
Фотография, хорошо иллюстрирующая темп боевой работы 88-мм орудий в Северной Африке.
Роммель обычно выдвигает орудия на позицию под прикрытием средних танков. Затем танки отводятся для наступательных операций в другом месте, и 88-мм орудия начинают выполнять свою задачу, пытаясь пробить броню приближающихся танков противника. В чем слабые стороны этого орудия? Во-первых, оно является хорошей мишенью для пикирующих бомбардировщиков, хотя одной из его обязанностей является именно противодействие самолетам. 88-мм пушке трудно вести огонь по пикирующим бомбардировщикам. Они могут налететь на бешеной скорости, взорвать 88-й калибр и успешно уйти. Но действительно важная слабость этого или любого другого оружия заключается не в его изготовлении, а в его экипаже. Орудие не живое; живы люди. Они знают, что, возможно, не авиация и не дальнобойная артиллерия положат конец существованию большой пушки стран Оси, а просочившийся отряд примерно из 20 американских солдат. Чтобы противостоять такой угрозе, расчет пристегивает винтовки к спине и постоянно находится в готовности к ближнему бою.
Закономерный итог: британский "томми" с интересом рассматривает подбитые гитлеровские 88-мм орудие и тягач Sd.Kfz. 9.
Возникает естественный вопрос: "Есть ли у нас сопоставимое оружие — если да, то какое?" К счастью, наша 90-мм зенитка превосходит 88-мм во всех важных отношениях, и мы создаем еще лучшие модели. Большая часть успеха этого оружия была обусловлена хитроумной тактикой немцев, а не самим 88-мм калибром.
Американское 90-мм зенитное орудие М1 - совсем не плохое, но сравнение с "Acht komma Acht" выйдет не в его пользу, хотя бы по активности применения и многофункциональности.
Команданте Премьер-министр Кубы майор Фидель Кастро лично руководит боевыми действиями, в своем неподражаемом стиле не упуская возможности попозировать фотокорреспондентам на броне грозной техники, полученной "от друзей из Варшавского договора":
Вот тут-то для "бригады 2506" и настал "момент истины". Жестокая логика поражения сама отделила тех, кто осознанно пришел на Кубу свергать Фиделя, от тех, кого больше интересовали 400 баксов в месяц плюс еще 175 на супругу. И пока первые яростно сражались, вторые предавались отчаянию или грабежу.
Трагикомическая картинка от Сэнди Коссина: только группа мародерствующих "бригадистов" раздраконила свиноферму (Залив Свиней же!) и собралась устроить "барбекю" из поросяток, как появился кубинский "Шутинг Стар" и обломал им весь кайф
Революционные ВВС Кубы в боях у Плая-Хирон - это даже не поэма, это легенда! К началу высадки "бригады 2506" у Кубы было в строю всего ПЯТЕРО (по другим данным - семеро) пилотов на 24 самолета. И, тем не менее, оседлав наиболее боеготовые машины, эта горстка отчаянных храбрецов поддерживала свои сухопутные войска, топила десантные корабли (уже упоминавшийся "Хьюстон" и транспорт "Рио-Эскондидо", с которым взлетела на воздух львиная доля боезапаса интервентов, а также две десантные баржи), сбивала самолеты противника (всего семь воздушных побед: шесть бомбардировщиков B-26 и один транспортный C-46).
Один из самых результативных кубинских летчиков на Плая-Хирон, лейтенант Д.Дель-Пино у своего истребителя Т-33 "Шутинг Стар"
Впоследствии, несмотря на блестящую карьеру в ВВС Острова свободы, Дель-Пино сам сбежал с Кубы и, разумеется, принялся гневно обличать "диктаторский режим Кастро".
Истребитель Т-33 "Шутинг Стар" Революционных ВВС Кубы
Результаты работы кубинских летчиков-истребителей при Плая-Хирон: обломки самолетов противника, полузатонувшие десантные баржи:
У обломков В-26 позирует "милисиано", вооруженный чешским пистолет-пулеметом SA-25
И сам Фидель!
Надо отдать должное "бригаде 2506" - по крайней мере двое суток ожесточенных боев с превосходящим противником она выдержала - с вечера 17 апреля по вечер 19-го.
Ночной бой "бригадистов" с танками Фиделя
Реалистичное изображение советских танков Т-34-85 явно не относится к числу достоинств Сэнди Коссина как военного художника (похоже, "моделью" ему послужили тяжелые танки ИС-2, которые на Кубу также поставлялись). Зато крайне живописно вырисовано, как злополучного фиделиста разнесло напополы очередью из тяжелого пулемета "браунинг" и как танк раздавил человека. Подпись гласит: "Ночной ужас - красные давят своих собственных раненых" (Sic!) Вот ведь редкостная мразота! ;) Хотя, вероятно, несколько раненых "милисианос" или солдат, лежавших на поле боя, были действительно раздавлены танкистами во время ночной атаки. Бесчеловечные и случайные гримасы войны...
ИС-2 на Кубе.
Единственный кубинский Т-34-85, достоверно уничтоженный "бригадистами" на Плая-Хирон тремя выстрелами из базук
Еще один, опрокинувшийся в кювет (плакат у дороги рождает ассоциации с местом засады с одной из первых картинок Сэнди Коссина)
Есть версия, что это произошло вот так:
В свою очередь танкисты Фиделя Кастро отрапортовали об уничтожении по крайней мере двух танков М41 "Уокер Булдог" - обоих в боях 19 апреля 1961 г.
Подбитый и захваченный бронированный "Бульдог" "бригады 2506"
19 апреля началась агония "бригады 2506", прижатой к морю на крошечном пятачке плацдарма у Залива Свиней, расстреливаемой артиллерией фиделистов, брошенной на произвол судьбы правительством США, поспешившим откреститься от своей роли в этой кровавой авантюре. Ведь развернуть на Кубе номинальное "революционное контрреволюционное" правительство, которое призвало бы на помощь американские войска, не хватило времени! А оценив силу сопротивления кубинских вооруженных сил, Комитет начальников штабов решил, что высаживать морскую пехоту будет слишком рискованно.
Отступать дальше некуда, Сзади Карибское море, Здесь кончается Куба, Сеньоры, - и мы!
Отчаяние усталых, деморализованных "бригадистов", потерявших веру в спасение и в себя, Стэнли Коссину удалось передать превосходно!
В 17.30 19 апреля 1961 г. подразделения "бригады 2506" прекратили организованное сопротивление и стали сдаваться в плен победоносным Революционным вооруженным силам Кубы. Смельчаки, не желавшие капитулировать, переодевались в гражданскую одежду и пытались просочиться через боевые порядки фиделистов... "Чтобы снова взглянуть на нее, победившую,/ пусть непонятную, пусть не простившую,/ землю любимую..." Другие на лодках и подручных средствах плыли в море, в надежде укрыться от облавы на прибрежных рифах или быть подобранными флотом США, "пасшимся" у кубинских берегов. Считается, что морем удалось спастись примерно 20-30 "бригадистам". Скольким удалось на суше уйти от преследования фиделистов, в течение пяти дней прочесывавших местность в районе боев - точно неизвестно. Несколько раненых были вывезены единственным приземлившимся на прибрежной полосе в ночь на 18 апреля транспортным самолетом С-46.
Пленные бойцы "бригады 2506", некоторые - уже в гражданской одежде
Трофейное вооружение интервентов, выставленное в Гаване:
"Кровавые потери" "бригады 2506" оказались на удивление небольшими по сравнению с количеством сдавшихся в плен: 114 убитых против 1 202 пленных (в т.ч. 360 раненых, девять из которых умерли во время не особенно бережной транспортировки фиделистами в Гавану). В боях на Плая Хирон погибли пятеро граждан США (по обстоятельствам гибели одного нет данных): один контрактник ЦРУ, бывший армейский парашютист, - в наземных боях, и в воздухе - трое пилотов ВВС Национальной гвардии США, заменивших в самолетах на завершающем этапе боев кубинских пилотов-эмигрантов . Последние отказались "летать на убой", что вполне обоснованно, т.к. бортовых стрелков в экипажах В-26 ЦРУ не запланировало в целях экономии, и при встрече с кубинскими истребителями оставалось уповать только на маневр и Провидение Господне.
Фиделисты также понесли серьезные потери, в оценках которых различные источники до сих пор расходятся. Их общее число определяют даже в несколько тысяч человек, хотя в это с трудом верится: все-таки войска революционной Кубы показали на Плая-Хирон свое полное превосходство над противником и одержали сравнительно легкую победу! Достоверно известно, что только в рядах Революционных вооруженных сил было 176 убитых и более 500 раненых. По народной милиции точных данных нет.
К пленным "бригадистам" Провидение Фидель Кастро проявил неожиданное милосердие. После завершения первого судебного процесса по делу интервентов, 8 сентября 1961 г., к смерти были приговорены лишь трое, уличенные (не совсем ясно - обоснованно или нет) в пытках кубинских пленных и убийствах раненых. Все остальные, несмотря на стандартные приговоры к 30 годам тюремного заключения, в течение 1962 г. были возвращены в США живыми и относительно здоровыми в обмен на крупную партию "гуманитарки", а фактически - в качестве акта великодушия победителей. Более того, с ними было позволено уехать из страны почти тысяче членов их семей. Фидель Кастро, как сказали бы сейчас, всегда был мастером "белого пиара"!
А "оливковая" кубинская революция после Плая-Хирон окончательно "покраснела" - в противостоянии с близким и мощным противником, который два раза подряд промаха не дает, Кубе были нужны не менее могущественные союзники! _____________________________________________________________________________Михаил Кожемякин.
Бородатый, почти вечный и легендарный Фидель Кастро недаром известен как один из наиболее красноречивых ораторов ХХ в., поэтому для обстоятельной, хотя несколько пространной (Фидель и лаконичность - несовместимые понятия;)) характеристики этих событий предоставим первое слово вождю кубинской революции. По нижеследующим ссылкам вы найдете "Размышления товарища Фиделя Кастро: битва на Плая-Хирон", записанные 14 апреля и 25 мая 2011 г., в двух частях: https://krasnoetv.ru/node/10161?ysclid=m85fepgar8163665785; https://bond-spb.narod.ru/fidel/2_Batalla_de_Giron.pdf
Здесь же будут представлены иллюстрации, выполненные известным американским художником-плакатистом и иллюстратором Сэнди Коссином (Sandy Kossin) для популярного журнала "Life", вышедшего 10 мая 1963 г., по горячим следам событий.
"Залив Свиней. Грубая нерассказанная правда от людей, которые сражались", - гласит броский заголовок.
Как говорится, сколько солдат - столько и взглядов на сражение. Это еще оставляя "за бортом" неизбежные идеологию и пропаганду... Поэтому, для контраста с рисунками Коссина, отражающими взгляд американской публики и кубинских эмигрантов-антикоммунистов, уместно будет поместить и фотографии, сделанные непосредственно на месте боев, с соответствующими пояснениями.
Итак, иллюстрации Сэнди Коссина были подготовлены по рассказам немногих спасшихся участников кубинского эмигрантского формирования, подготовленного и выброшенного на Плая-Хирон при участии спецслужб и, в меньшей степени, вооруженных сил США - так называемой "штурмовой бригады 2506" (Brigada de Asalto 2506).
Бригада 2506. 1.Это было диверсионно-штурмовое подразделение, которое начало формироваться в мае 1960 г., как утверждалось, "из добровольцев - противников режима Фиделя Кастро". Проще говоря - из кубинских эмигрантов, оказавшихся в США. Бригада подготавливалась при участии ЦРУ США и американских инструкторов (т.н. CIA contractors, не обязательно штатных сотрудников, но работавших по контракту с ЦРУ). Обучение и формирование велись на нескольких разнесенных по разным странам Латинской Америки базам: "лагерь Трэкс" и аэродром "Rayo Base" в Гватемале, "лагерь Тайд" (известный среди курсантов как "Долина счастья") в Никарагуа, а также на острове Вьекес (Пуэрто-Рико). 2.Свое название бригада получило по личному номеру курсанта Карлоса Родригеса, 25-летнего бывшего студента из Гаваны, погибшего в ходе подготовки.
Портрет этого самого курсанта Родригеса от Сэнди Коссина (на полях - фотографии офицеров бригады)
3. На бумаге бригада выглядела внушительной силой: военную подготовку проходило не менее 2 680 кубинцев, из которых после неоднократных структурных и организационных перестановок по состоянию на начало апреля 1961 г. было сформировано 5 пехотных батальонов (один моторизованный), 1 парашютно-десантный батальон, артиллерийско-минометный дивизион, броневой отряд (фактически - танковая рота) и некоторые другие подразделения. Дополнительно были созданы внушительный авиационный контингент, чтобы бомбить Кубу под видом якобы восставших против революционного правительства ее собственных ВВС, и флотилия вооруженных транспортных и десантных судов, чтобы доставить бригаду к кубинскому побережью и высадить в качестве авангарда "революции против революционеров". Дальше, согласно расчетам ЦРУ, в лучшем случае должно было вписаться недовольное кубинское население, на худой конец - морская пехота США, а оптимально - и те, и другие. Командовал "бригадой 2506" бравый офицер бывшей армии бывшего кубинского диктатора Батисты капитан Хосе Альфредо Перес Сан-Роман, были заведены бригадное знамя и полевые капелланы, вдохновлявшие личный состав на "освобождение прекрасной католической Кубы от безбожной власти мерзких фиделистов".
Знамя бригады, ставшее теперь музейным экспонатом в США
Агитационная картинка соответственного содержания (подбитый фиделистский танк на ней изображен символически и больше всего напоминает САУ "Фердинанд")
От щедрот правительства США (которое, разумеется, ничегошеньки не знало) бригаде было передано: - 32 бомбардировщика B-26, девять из них - B-26B для участия в авианалёте на кубинские аэродромы (Operation Puma) были перекрашены и несли опознавательные знаки ВВС Кубы; ещё 20, полученных из резерва ВВС США и ранее находившиеся на хранении в законсервированном состоянии, были отремонтированы и модернизированы - на них установили дополнительные топливные баки и пусковые установки для ракет; - пять танков М41; - десять бронетранспортёров M8; - три 75-мм противотанковых безоткатных артиллерийских орудия M-20; - 18 шт. 57-мм безоткатных артиллерийских орудий M18; - 6 шт. 106,7-мм миномётов; 36 шт. 60-мм миномётов; - 75 шт. 88,9-мм противотанковых гранатомётов M20 «базука»; - 8 шт. огнемётов; - 44 шт. крупнокалиберных 12,7-мм пулемётов «браунинг» M2HB; - 3 станковых и 30 ручных пулемётов «браунинг» M1919 под патрон 7,62×63 мм; - 108 шт. лёгких 7,62-мм пулеметов «браунинг» M1918; - стрелковое вооружение (485 шт. винтовок M-1 «гаранд», 150 шт. карабинов, 470 шт. пистолет-пулемётов и 465 шт. пистолетов); - ручные гранаты; - значительное количество боеприпасов; 30 тыс. галлонов авиационного топлива для заправки самолётов. 4. Несмотря на богатейший опыт секретных операций и "дипломатии канонерок", в истории тайных войн США сложно найти операцию, задуманную в большем отрыве от реальности и подготовленную более халтурно, чем высадка на Плая-Хирон. В своей речи 19 апреля 1963 г. в честь второй годовщины победы над интервентами Фидель Кастро назвал тех, кто разрабатывал эту авантюру "несведущими людьми в социальных и политических, но не в военных вопросах"... Он явно польстил и им, и себе: разгромить сильного врага всегда почетнее! В военной составляющей подготовки "контрреволюционной революции" косяков было не меньше, чем во всех остальных. Главнейший из них - просто феерический дилетантизм. Среди пресловутых CIA contractors преобладали бывшие американские военные времен Второй мировой и Войны в Корее. Однако опыт одних из них безнадежно устарел, а другие вовсе не нюхали пороха - далеко не все многомиллионные вооруженные силы США второй половины 1940-х - начала 50-х гг. "saw action" (дословно: увидели боевые действия) даже издалека. Главной бедой "бригады 2506" был очень "неровный" личный состав. Несомненно, убежденные противники режима Фиделя Кастро или люди, жестоко пострадавшие от него, там тоже были. Однако огромную прослойку составляли "бедолаги, потерпевшие крушение на житейских морях", как впоследствии охарактеризовал их один из бывших офицеров бригады, Д.Моска. Денежное содержание в 400 долларов США, выплакивавшееся ежемесячно каждому курсанту, плюс 175 долл. на содержание жены и 50-25 долл. на ребенка, привлекли в ряды будущих "интервентов" немало нуждающихся кубинских эмигрантов (пусть даже "в той жизни" они были людьми состоятельными - тем тяжелее были для них бедствия изгнания). В результате текучка кадров в бригаде отмечалась солидная: "подзаработав" пару месячных гонораров, многие курсанты бежали обратно "на гражданку", нередко проявляя для этого подлинную храбрость и смекалку - добровольно их никто не отпускал. Такие вот "непримиримые борцы с фиделистским режимом". В результате в самой операции сумели принять участие немногим более 1 500 бойцов бригады - 1 334 десантника и моряка десантных судов, 177 парашютистов да несколько десятков пилотов и вспомогательного авиаперсонала.
Но на картинке Сэнди Коссина они, конечно, выглядят просто эпическими героями
Военная учеба велась американскими инструкторами, также по сути случайными людьми, недостаточно ответственно, а курсанты при первой же возможности устраивали вместо нее фиесту в ярком латиноамериканском стиле. "Гражданскими людьми мы, конечно, быть перестали, но нельзя сказать, чтобы стали в полном понимании этого слова военными", - охарактеризовал уровень подготовки "бригадистов" тот же Д.Моска. Всего 135 бойцов "бригады 2506" являлись бывшими военнослужащими армии Батисты, имевшими опыт контрпартизанской борьбы с фиделистами, и, наверное, мало кто кроме них мог считаться настоящим воякой. Смелые, убежденные люди в бригаде конечно были, не без них. Только смелости и идеологической подготовки было не занимать и сторонникам Фиделя. Словом, высадке "бригады 2506" (хотя от нее требовалось продержаться всего несколько дней, пока не подоспеет кавалерия US Marine Corps) успех мог сопутствовать только при следующих обстоятельствах: - если бы кубинское население восстало против фиделистов (а кубинцы в то время поддерживали их абсолютным большинством); - если бы на месте неплохо вооруженных (в т.ч. странами Варшавского договора) и окрыленных идеями "оливковой революции" (тогда она еще не вполне стала "красной") Революционных вооруженных сил Кубы стояла бы классическая недоплаченная и скверно оснащенная латиноамериканская армия 1960-х гг.; - если бы "бригада 2506" высаживалась не на Кубе ;) Кубы-то как раз стратеги из ЦРУ не учли.
Бои на Плая-Хирон. Тем не менее, после мучительных проволочек, 15 апреля 1961 г. бомбардировщики В-26 (раскрашенные под самолеты FAR - Fuerzas Armadas Revolucionarias de Cuba - c визуально определимыми косяками) нанесли удары по кубинским аэродромам, а в ночь на 17 апреля началась высадка морского и парашютного десантов "бригады 2506".
Высадка на Плая-Хирон глазами Сэнди Коссина
К фото - "В полночь 16 апреля 1961 г. кубинские патриоты высадились на отдаленном пляже своей родины... Эта выдающаяся история - часто героическая, всегда хаотическая и леденящая душу в финале - начинается этим рисунком первой атаки..." - гласит по-журналистски броская подпись.
Десантники с ожесточенными лицами неудержимо рвутся вперед, стреляя прямо из полосы прибоя, корабли поддерживают их огнем, на берегу уже что-то внушительно взрывается... Просто какой-то "Омаха-бич" в Нормандии 1944 г.! На самом деле кубинские вооруженные силы, накануне введенные в заблуждение демонстрацией у побережья провинции Орьенте (пожалуй, единственным успехом американских спецслужб в этой операции), проспали высадку в Плая-Хирон. Сопротивление десантникам-эмигрантам оказал один лишь охранявший побережье патруль 339-го резервного батальона из пяти (!!!) человек, вооруженный только чешскими винтовками М52 (те же магазинки "маузер"). Но и он сумел продержаться почти 40 минут и отступил только когда трое из пятерых бойцов были ранены, а один погиб (на картинке выше под ногами десантников, наверное, валяется именно этот бедняга).
Парашютисты "бригады 2506" в это время упорно вылезали из болота, в которое "приводнились" в районе Сан-Блас.
Сэнди Коссин честно изобразил этот малоприятный момент
Вскоре развернулись встречные бои с отрядами народной милиции (Milicias Nacionales Revolucionarias), оперативно брошенной кубинским революционным командованием в район высадки десанта. Но в первые часы боевых действий более многочисленные и лучше вооруженные "бригадисты" действительно теснили "милисианос". К тому же эмигрантам удалось устроить несколько удачных огневых засад, в которых "нерегулярные" фиделисты понесли значительные потери.
Что ж, весьма похоже на правду, особенно учитывая, что кубинские отряды самообороны действительно ехали на войну вот так:
Та же самая сценка засады, уже не выглядящая так триумфально на фоне изображенной на развороте "обратки", которую стала получать десантная группа "бригады 2506" от первого добравшегося к месту боев кубинского регулярного контингента - боевых самолетов "Революционных воздушных сил (FAR)".
Тонет уничтоженное кубинскими самолетами десантное судно "Хьюстон" (Houston), а ехавший на нем пехотный батальон в полном составе сигает в воду и плывет "высаживаться налегке" - без оружия
К фото - Над погибающим кораблем гордо реет вполне узнаваемый истребитель Т-33 "Шутинг Стар" FAR. В верхней части картинки рушится в воду неопределенный самолет (больше всего похож на "Мессершмитт" Bf-109, каковых в Заливе Свиней точно не было), сбитый огнем с десантных кораблей. Явная фантазия художника или рассказчиков: оба (по другим данным - три) потерянных в те дни кубинскими FAR самолета были сожжены на аэродромах ударами с воздуха.
А вот как потопление судна "Хьюстон" выглядит на фотографиях
Впрочем, авиационные экипажи "бригады 2506", укомплектованными кубинскими летчиками-эмигрантами и американскими пилотами-наемниками преимущественно "латинского" происхождения, 17 апреля также достаточно активно поддерживали свои наземные подразделения.
Совместный удар врасплох "бригадистов" и бомбардировщиков В-26 по наступающей колонне фиделистов
Достоверный факт: бомбардировщики накрыли двигавшийся к фронту в походном порядке 123-й батальон народной милиции. Однако на дороге транспортные средства "милисианос" перемешались с гражданскими автомобилями, и авиаудар пришелся по тем и по другим. Большая часть мирных граждан Кубы, погибших в эти дни, были убиты именно тогда.
Фотографии разгромленной колонны, сделанные кубинскими фоторепортерами
Один из бомбардировщиков В-26 с кубинскими опознавательными знаками, использовавшихся ЦРУ в операции на Плая-Хирон
Застывшие мгновения боя: расчет Революционных вооруженных сил Кубы ведет огонь по "вражьему" В-26 из счетверенной 12,7-мм установки ДШКМ чехословацкого производства (часть "бескорыстной" военной помощи варшавского договора)
...Главный закон пропаганды: "Накосячил сам - переведи стрелки на противника" - в действии. Вот почему, оказывается, бомбовозы ЦРУ опорожнили бомболюки по гражданским: "мерзкие фиделисты" всем скопом прячутся за автомобилем со знаками "Красного Креста":
С вступлением в боевые действия первых кубинских сухопутных регулярных частей (11-й и 12-й пехотные батальоны, усиленные танками, САУ и артиллерией) под командованием бывших батистианских кадровых офицеров и бывших партизанских командиров Фиделя краткий период успехов "бригады 2506" резко оборвался. К исходу дня 18 апреля 1961 г. инициатива бесповоротно перешла в руки фиделистов.
На карте боевых действий Сэнди Коссин фиксирует, как с неотвратимой неизбежностью день за днем сокращался удерживаемый "бригадистами" плацдарм и приближался трагический для них конец:
Кубинские войска с видимым удовольствием "обкатывают" в боях танки Т-34-85, самоходные орудия СУ-100, 122-мм гаубицы:
Из фотоархива Марка Лисянского, известного советского поэта-песенника и писателя, в 1941 г. - командира саперного взвода 243-й стрелковой дивизии (Смоленское сражение, Битва за Москву), в 1942-43 - главного редактора дивизионной газеты "В бой за Родину", 1944-45 - члена редколлегии газеты 43-й армии "Защитник Отечества".
Фото на память у поверженного Рейхстага
Участники фронтового семинара для начинающих писателей. Крайний слева - руководитель семинара капитан М. Лисянский.
У Бранденбургских ворот
Сотрудники редакции с бравыми военнослужащими британской военной полиции
Гвардии старший лейтенант М.Лисянский, 1943 г.
Наградной лист ст. л-та М.Лисянского на орден "Красной звезды", 1943
Из военной поэзии Марка Лисянского:
СПЯТ НЕИЗВЕСТНЫЕ СОЛДАТЫ
Спят неизвестные солдаты На самых главных площадях Почти во всех столицах мира , Хотя не числились в вождях.
Пред их могилами святыми, Пред синим жертвенным огнем Стоял я в Риме и Париже, Стою в Москве осенним днем.
Вкруг александровские липы Склоняют желтую листву. И кажется, что входит вечность В сиюминутную Москву.
И кажется, что в той могиле, У той прославленной стены Лежит мой друг Борис Магнезии, Погибший в первый год войны,
О, если бы сегодня встали Из безымянных тех могил Все неизвестные солдаты, То каждый рядом с другом был.
И мы бы, друг мой, как бывало, Пошли осеннею Москвой, И нас бы дочери встречали, Внучат подняв над головой.
Мне жить без этого виденья, Без этой верности нельзя. Все неизвестные солдаты — Мои известные друзья!
Я с ними шел в огонь и воду, По минным тропам и полям, И жизнь мы поровну делили И славу делим пополам.
Вертись, планета, осторожно, Лети в снегах, Лети в дождях, Спят неизвестные солдаты На самых главных площадях.
АЛЫЕ МАКИ
Цветут в Бухенвальде цветы - Алые маки. В музейном покое — щиты, А рядом — бараки.
Цветут в Бухенвальде цветы Алые вспышки. На маки глядят с высоты Бессменные вышки.
На вышках эсэсовцев нет, Дым не клубится... Цветы пламенеют — и свет Ложится на лица.
Не ходит по лагерю смерть, Не лают собаки. А все-таки жутко смотреть На алые маки.
ОДНАЖДЫ НА ВОЙНЕ
Я услыхал однажды на войне: — Прощай и помни обо мне.
Так говорил солдат в свой смертный час Тому, кто с ним в атаку шел не раз.
Он обращался к другу своему, А может, к человечеству всему!..
Но мне казалось в этот миг войны, Что те слова ко мне обращены.
А тот, кто вынес друга из огня, В ответ ему сказал: «Прости меня...»
Утихла боль и память о войне, Но те слова огнем горят во мне.
Беда, когда уходит жизнь от нас, А рядом друга нет в последний час.
И некому промолвить в тишине: — Прощай и помни обо мне.
САША КУЗНЕЦОВ
В Полтаве, В сквере городском, В зеленом тихом пламени, Под нарисованным флажком, Как под гвардейским знаменем, Под легендарною звездой, В цветах могила братская. Лежит в ней воин молодой, В ней спит судьба солдатская — В кругу товарищей-бойцов, Чей путь оборван бомбою... Мой друг, мой Саша Кузнецов, Прости вину огромную, Мою вину перед тобой За то, что на свидание Иду протоптанной тропой—• И нет мне оправдания! За то, что я стою впервой Пред этою могилою. И слышу добрый голос твой: - Я не прощу — помилую! Я вижу черный хохолок, Глаза улыбкой светятся, И тает, тает холодок... — Вот как пришлось нам встретиться!
...Цветы в росе, и оттого Вокруг простор сверкающий, А ведь в Полтаве у него, У Саши, нет товарищей.
Нет ни родных и ни друзей, Лишь ласточка попутная- Ограда. Шелест тополей. В тени скамья уютная. Тропинки с четырех сторон, Две женщины с букетами... Родился, жил, работал он Вдали от места этого. Он рос на севере, В краю, Где Волга льется сказкою, А отдал молодость свою За тишину полтавскую. Под братским знаменем бойцов, Что выше всяких почестей, Мой друг, мой Саша Кузнецов, Не знает одиночества. Как будто он вчера уснул Под тополем торжественным. Я с благодарностью взглянул В глаза полтавским женщинам.
Я БЫЛ САПЕРОМ НА ВОЙНЕ
Я был сапером на войне — И не ошибся я ни разу. Иначе мне... Иначе мне Не написать бы эту фразу! Я полз среди ловушек-мин, За мною вслед ползла пехота. Неосторожный шаг один — И...Умирать кому охота! А мина глазу не видна, Она в траве, В кустах малины... Хотя окончилась война, Еще не все изъяты мины. Немало лет прошло с тех пор, Моя земля в цвету и в славе, Но я по-прежнему сапер, И ошибиться я не вправе!
ВОСПОМИНАНЬЯ ПИШУТ О ВОЙНЕ
Воспоминанья пишут о войне. Пора, как видно, вспоминать и мне. Я жил, я задыхался от огня, Не так-то просто в гроб вогнать меня! Жаль, я не вел на фронте дневников, Живым войну прошел — и был таков! Не все имеют право вспоминать, Хотя у всех и родина, и мать. И юность, и разлука, и война, И дорогие сердцу имена... А впрочем, я, наверное, не прав: Воспоминанья — это не устав. Нельзя ни запретить, ни отменить, Ни оборвать связующую нить. Имеет право вспоминать любой, Открыть дневник, побыть с самим собой, Не думая о том, что издадут Его отредактированный труд.
В январе 1941 г. Борис Вильде, авторитет которого среди руководства подполья значительно вырос после блестящего успеха «Сопротивления», был направлен в сектор «Юг», т.е. на неоккупированную французскую территорию (известно, что он побывал в Тулузе, Марселе, Лионе и на «Лазурном берегу») со специальной пропагандистской миссией. Он должен был тайно встретиться с проживавшими там представителями французской интеллектуальной элиты, потенциально расценивавшимися как «патриоты и сопротивленцы», и привлечь их к сотрудничеству.
Оккупированный Париж.
Насколько успешной оказалась эта поездка, судить сложно. Известно только, что известный писатель и критик Андре Мальро, впоследствии принявший активнейшее участие в Сопротивлении, тогда вежливо, но твердо «указал на дверь» настойчивому русскому; возможно, он счел его поведение слишком неосторожным. Подконтрольная правительству Виши территория кишела германскими агентами, «лояльные» французские полицейские и жандармы также представляли для Сопротивления опасность. Похоже, Борис Вильде, подобно многим успешным, но склонным к риску нелегалам, действительно утратил бдительность. Именно во время поездки на юг его «зафиксировал и начал вести» один из наиболее эффективных агентов гестапо в рядах французского Сопротивления Альбер Гаво (механик с авиазавода «Блерио»; после войны приговорен к 20 годам тюрьмы). Благодаря этому большинство перемещений Бориса Вильде в его последние месяцы на свободе стало известно гитлеровским спецслужбам. Периодически Вильде, как опытному конспиратору, удавалось механически отрываться от слежки (которую он, кстати, так и не заметил), однако после очередной встречи с Гаво она неизменно возобновлялась. В отсутствие Вильде работу «группы Музея Человека» возглавлял Анатолий Левицкий. Под его руководством был выпущен третий номер газеты «Сопротивление». Однако на сей раз оккупанты были уже готовы к противодействию, и распространители начали «засыпаться» один за другим. Возможно, около половины тиража третьего номера так и не попали в руки читателей, если не считать офицеров гестапо и парижской полиции. Анатолий Левицкий, не обладавший буйной отвагой своего друга, был, тем не менее, весьма разумным и осторожным подпольным руководителем. Почувствовав близость провала, он отдал приказ всем переходить на нелегальное положение. С этой целью участники группы начали получать из фондов подполья фальшивые паспорта и новые «легенды». Однако именно с некачественно изготовленным паспортом был связан первый провал: в начале февраля при рутинной проверке документов был арестован германским патрулем адвокат Леон Морис Нордманн. Как бежавший из Германии еврей, он был передан в руки гестапо, занимавшегося подобными случаями. Эмигрантский автор В.Сосинский утверждает, что по той же причине он подвергался пыткам, которых большинству участников «группы Музея Человека» посчастливилось избежать. Если верить немецкому гауптману Готтлибу, выступавшему прокурором на суде по делу группы Вильде-Левицкого, не выдержав истязаний, Нордманн «раскололся» и начал выдавать других членов группы. Однако существует и иная версия провала «группы Музея Человека». Связная Вильде Жермена Тиллон, несомненно, владевшая информацией, в послевоенные годы заявила следующее: «Двое служащих Музея Человека, оба русского происхождения, Федoрoвский и его любовница Ерушковская, догадываясь о направлении деятельности Сопротивления, в частности, Бориса Вильде, Левицкого и Ивонны Оддон, и донесли на них полиции». Учитывая прогерманские настроения значительной части русской эмиграции в Европе, это представляется более, чем возможным. Анатолий Левицкий за последние дни на свободе сумел сделать очень многое для спасения своих подчиненных. Однако сам он, как и его верная подруга Ивонна Оддон, опасно затянули с переходом на нелегальное положение, не желая оставлять такую важную для подполья типографию Музея Человека. В результате 12 февраля 1941 г. случилось непоправимое. Гауптштурмфюрер Дойринг вышел на след и нагрянул в Музей Человека с группой агентов гестапо и отрядом французской полиции. Облава, тем не менее, проводилась довольно хаотически: гестаповцы и «ажаны» хватали всех без разбору (из задержанных тогда не были отпущены только Левицкий и Оддон). Более того, Анатолию Левицкому, который обладал большой физической силой и отчаянной решительностью в чрезвычайных ситуациях, сначала удалось нокаутировать конвоировавшего его гестаповца и бежать. Однако, увидев, что его невеста и соратница Ивонна Оддон схвачена, он сам сдался своим преследователям. И тотчас был жестоко избит немцем, которого ранее «вырубил». В ближайшие дни последовали аресты еще нескольких членов «группы Музея Человека», не успевших уйти в подполье, в т.ч. связной Жермены Тиллон. Некоторые другие, пользуясь новыми паспортами, поспешили скрыться из Парижа; среди последних были директор музея д-р Поль Ривэ и вся редколлегия «Сопротивления» - Жан Кассу и Клод Авелин. Однако несколько человек продолжали оставаться во французской столице, словно ожидая возвращения своего командира – Бориса Вильде. Узнав об аресте юного связного Рене Сенешаля, поддерживавшего его связь с Парижем, Вильде понял, что раскрыт. Здравый смысл подсказывал руководителю «группы Музея Человека» единственно возможный выход: затаиться на время в «свободной зоне»; тем более, что впоследствии он смог бы принести французскому Сопротивлению еще немало пользы. Однако в эту тяжелую минуту им двигали иные мотивы – чувство ответственности перед своими друзьями. Полагая, что быстрый выпуск нового номера газеты сумеет сбить гестапо со следа и отвести подозрение от арестованных товарищей, Борис Вильде нелегально возвращается в Париж. Вот как описывала это событие его супруга Ирэн Лот: «Звонок у входа. Я открываю: Вильде! Вильде улыбающийся, даже не переодетый, не загримированный. «Но вы с ума сошли!», - таковым было мое приветствие. Он ответил лаконически: «Нужно было, чтобы я вернулся»… Я продолжаю ворчать на Вильде, умоляя его немедленно вернуться в свободную зону. Он дружелюбно посмеивается над моим испугом и говорит, умалчивая о подробностях, что его присутствие в Париже абсолютно необходимо. «Да! Но если и вы попадете в тюрьму?» Он отвечает, улыбаясь: «Моя дорогая, мы все будем там, ведь вы это сами знаете». Борис Вильде отдал оставшимся в строю участникам своей группы лаконичный приказ: «Новый номер «Сопротивления» должен быть выпущен немедленно». Редактором теперь стал журналист Пьер Броссолетт. В начале марта четвертый номер газеты увидел свет. Напечатанный в нескольких подпольных мастерских, он имел довольно незначительный тираж, часть которого была тотчас перехвачена гитлеровцами. Ожидаемого Вильде эффекта этот акт героического отчаяния не принес: гауптштурмфюрер Дьоринг плотно «сел на хвост» «группе Музея Человека», и аресты ее участников продолжились. В 20 марта гестапо был выявлен использовавшийся Борисом Вильде канал по переброске людей в Испанию, и последовал очередной трагический провал. Двух сбитых над Францией пилотов разведывательного самолета британских Королевских ВВС (RAF), переправкой которых занимался Вильде, на испанской границе ждала засада вишистской жандармерии. Британцы были застрелены на месте (возможно, погибли в перестрелке), а напрямую связанный с Вильде проводник Жорж Итье – схвачен и передан гитлеровцам. Нельзя с точностью утверждать, выдал ли Бориса Вильде не выдержавший жестоких пыток Итье, или руководителя «группы Музея Человека» сдал провокатор Альбер Гаво, однако 26 марта 1941 г. в 15 часов Борис Вильде был арестован. Гауптштурмфюрер Дьоринг лично руководил операцией. Борис Вильде, переговорив с одним из своих последних людей в Париже эльзасцем Пьером Вальтером (арестован несколькими днями позднее) в кафе на площади Пигаль, переходил площадь, когда несколько гестаповцев набросились на него сзади, заломили руки, надели наручники и затолкали в автомобиль. Вильде всегда носил с собой пистолет (6,35-мм карманный бельгийский «Браунинг»), однако воспользоваться оружием у отважного подпольщика не было шансов. Гауптштурмфюрер Дьоринг, который в 1945 г. попал в плен и был приговоренный французским судом к тюремному заключению, вспоминал, что в первые минуты после ареста Вильде был внешне спокоен и только сказал, что «нападать со спины не по-рыцарски». В этих словах был весь характер этого человека, слишком благородного для своих безжалостных времен… Впрочем, гестаповец Дьоринг также считал себя «честным малым» в рамках принятых нацистами представлений. На протяжении проводившегося парижским гестапо расследования по делу группы Вильде-Левицкого, несмотря на жесточайшее психологическое давление на подпольщиков, пыткам были подвергнуты только двое – Анатолий Левицкий и Леон Морис Нордманн. «Как евреи», пояснил впоследствии гауптштурмфюрер. Всего в гитлеровских застенках в конечном итоге оказались восемнадцать участников «группы Музея Человека». Последний, пятый номер газеты «Сопротивление» был самоотверженно выпущен Пьером Брисоллеттом (впоследствии также схвачен и умер в заключении) практически в одиночку в конце марта 1941 г…. Первоначально были арестованы многие из окружения группы Вильде-Левицкого, в их число попал даже полковник Оэ, однако отсутствие доказательств заставило освободить их. Впрочем, полковник Оэ, как и полковник де Ля Рошер, вскоре все же были схвачены нацистами и отправлены в концлагеря, откуда обоим пожилым офицерам не суждено было вернуться. После того, как руководство гестапо сочло «группу Музея Человека» окончательно разгромленной, а доказательства, собранные против ее участников, достаточными для кровавой гитлеровской «фемиды», Вильде, Левицкого и их товарищей передали в руки военной юстиции. Для них потянулись томительные дни заключения в парижской тюрьме Фрэн, периодически нарушаемые допросами, которые отныне вел прокурор Готтлиб, характеризовавшийся выжившими подпольщиками как «высокомерный и холодный педант». Условия содержания в Фрэн были относительно сносными: заключенным было позволено изредка получать из дома посылки с носильными вещами, продуктами и книгами, периодически им предоставлялись свидания с родными.
Тюрьма Фрэн, где содержались участники группы Вильде-Левицкого.
«В одиночной камере - вот где человек проявляется в полной мере», - писал Борис Вильде во время своего 11-месячного заключения. 16 июня 1941 г. он сделал первую запись в своем дневнике, ставшем для него подведением философских и нравственных итогов жизни и, пожалуй, его самым мощным с выразительной точки зрения произведением. Несколько лет назад тюремные дневники Вильде наконец были изданы в России (Б.Вильде. Дневник и письма из тюрьмы. 1941-1942 / Пер. с фр. М.А.Иорданской. М., 2005). Эти записки, заслуживающие отдельного подробного филологического исследования, построены то в форме монолога, то – диалога с собственным «вторым я», то - в форме бесед с горячо любимой Ирэн Лот, которой на редких тюремных свиданиях в присутствии немецкого унтер-офицера Вильде не мог высказать всего. На их страницах нашлось место рассуждениям о жизни и смерти; о природе любви и о Родине; о собственных путях в жизни и в литературе; о науке и о религии, в которой Вильде так и не сделал своего выбора. В них нет места только одному – сожалению о прошедшем и страху смерти. «И все-таки я люблю жизнь. Господи, как я ее люблю! Но я не боюсь умереть. Быть расстрелянным — в каком-то смысле логичное завершение моей жизни. Кончить с блеском. Каждый кончает с жизнью по-своему», - записал он. В последние месяцы своей жизни Борис Вильде с поразительной точностью предвидел ее конец. И, тем не менее, как только появлялась малейшая возможность общения с товарищами, он, как командир и как друг, пытался поддерживать в них веру в благополучный исход и в победу. В частности, после нападения гитлеровской Германии на СССР он призывал их не придавать фатального значения сообщениям о тяжелых поражениях Красной Армии (пресса была официально недоступна заключенным, но немецкие солдаты-охранники изредка давали тайно «почитать газетку»). «Гитлер не сможет переварить того, сколько проглотил», - говорил Вильде и, согласно воспоминаниям Агнес Гюмбер, прогнозировал полную победу Союзников в 1944 г. Современники в один голос свидетельствуют, что все участники «группы Музея Человека» в заключении демонстрировали изумительную силу духа и даже оптимизм. Судебный процесс над восемнадцатью участниками группы Вильде-Левицкого начался 8 января 1942 г. в специальном деревянном помещении, выстроенном во внутреннем дворе тюрьмы Фрэн. Председательствовал судебной коллегией гауптман Эрнст Роскотхен (Roskothen), являвший типичный образец немецкого офицера Второй мировой. Крайне щепетильный в показных "вопросах чести", он, тем не менее, с полным ощущением собственной правоты выполнял волю гитлеровского режима. Прокурор гауптман Готтлиб предъявил подсудимым обвинения в целом наборе типовых для борцов Сопротивления «тяжких преступлений против безопасности рейха», и, кроме того, в отношении десятерых (включая Вильде и Левицкого) – в «шпионаже», а двоих (уроженцев Германии Нордманна и Вальтера) – в «измене». Современник так описывает мужественное и даже вызывающее поведение подпольщиков в зале суда: «Немецкие солдаты в касках ввели в этот зал 18 подсудимых, которые перебрасывались шутками, как студенты на годовых экзаменах, чтобы поднять свое настроение». Борис Вильде в своих показаниях взял всю ответственность за деятельность группы на себя одного и всеми силами пытался спасти товарищей, особенно самых молодых из них. Самоотверженно выступавшие в поддержку друг друга и в защиту своего достоинства, подсудимые заслужили восхищение даже немецких военных юристов. «Он (председатель гауптман Роскотхен – прим. автора) произносит удивительное в его устах похвальное слово подсудимым, особенно по адресу Бориса Вильде, - вспоминала Агнес Гюмбер. - Он обращает внимание на поразительный факт, что Вильде нашел в себе моральную силу, будучи в тюрьме, после японского изучить санскритский язык. И, повернувшись к нам, он заявляет о своем чувстве уважения ко всем нам. Он знает, говорит он, что мы вели себя, как подобает французским патриотам, в то время как его тяжелый долг велит ему вести себя по отношению к нам, как подобает немцу». 18 февраля 1942 г. капитан Роскотхен «исполнил свой долг». Семеро из подсудимых – Борис Вильде, Анатолий Левицкий, Леон Морис Нордманн, Рене Сенешаль, Поль Вальтер, Жорж Итье и Жюль Анриу – были приговорены к расстрелу. Остальные, согласно законам военного времени, подлежали депортации в концентрационные лагеря; впрочем, в отношении нескольких человек депортацию заменили «помещением под надзор». Среди отправлявшихся за колючую проволоку оказались большинство женщин «группы Музея Человека» - Ивонна Оддон, Агнес Гюмбер Жермана Таллон и ее мать Эмили Таллон (скончалась в концлагере Равенсбрюк в 1945 г.). После вынесения приговора приговоренным к смерти позволили проститься с приговоренными к лагерям. «Не беспокойтесь о ваших семьях, о них позаботятся, пока вы будете в Германии в ожидании победы», - с изумительным хладнокровием сказал Борис Вильде, обнимая своих товарищей по борьбе. Остальные также держались твердо, во всяком случае – внешне. Пять мучительных дней приговоренные к смерти подпольщики провели в своих камерах в тюрьме Фрэн. Как ни удивительно, большинство из них рассчитывали, что приговор не будет приведен в исполнение. «Вы увидите: ни я, ни другие, мы не будем расстреляны», - уверял друзей Анатолий Левицкий. Вероятно, их отчаянная надежда была связана с общественным мнением Франции, которое всколыхнуло известие о жестоком приговоре в отношении интеллектуалов. С просьбами помиловать участников группы Вильде-Левицкого к немецким оккупационным властям обратились несколько видных деятелей французской культуры и искусства, в т.ч. Франсуа Мариак и Поль Валери. Им, представителям цивилизации гуманизма, представлялось диким, как люди могут быть расстреляны за издание газеты. Вторая мировая война разметала основы этой цивилизации. Приговор не мог быть отменен. Единственным, кто до конца осознавал это, был сам Борис Вильде. Когда разгромивший «группу Музея Человека» гестаповец Дьоринг навестил приговоренных за несколько дней до расстрела, чтобы, в качестве последнего «жеста тевтонского рыцарства», передать им сигареты (от недостатка курева заключенные страдали больше, чем от голода), Борис Вильде заметил ему: «Вы убиваете не для того, чтобы помиловать. Если мы будем расстреляны не по этому приговору, то как заложники, когда в Париже снова нападут на ваших солдат». 23 февраля обреченным было сообщено о том, что через несколько часов они будут казнены. Им предоставили время, чтобы наскоро написать прощальные письма родным и близким. «Я видел кое-кого из друзей, они бодры, и меня это радует…, - отметил в своем прощальном послании к Ирэн Лот Борис Вильде, даже в минуту конца больше думавший о своих людях, чем о себе. - Честно говоря, в моем мужестве нет большой заслуги. Смерть для меня - это осуществление Великой Любви, вхождение в подлинную реальность. На земле возможностью такого осуществления были Вы. Гордитесь.» Анатолий Левицкий, глубоко верующий человек, написал в последний час своим близким: «Не могу себе простить горя, которое я вам причиняю, и умоляю вас простить меня всем сердцем... Я не ожидал столь быстрой развязки, но, быть может, лучше, что это так. Я готов уже давно и совершенно спокоен. Мне кажется, что душа моя в мире с Богом. Да исполнится Его воля. Пусть возьмет Он и вас под Свое высокое покровительство!»
Форт Монт-Валериен, где 23.02.1942 были расстреляны участники группы Вильде-Левицкого.
Примерно в 17 часов 23 февраля 1942 г. семерых приговоренных к смерти подпольщиков под усиленной охраной перевезли на грузовиках из тюрьмы Фрэн в расположенный в 12 км. от Парижа форт Монт-Валериен. Во Франции, в отличие от Восточного фронта или Балкан, гитлеровцы еще соблюдали все мрачные ритуалы расстрела. В небольшой часовне форта обреченным было позволено проститься друг с другом и получить напутственное слово от католического капеллана вермахта. Вильде (человек, далекий от официальной религии) и Левицкий (православный) предпочли не исповедоваться по католическому обряду. К месту казни борцов французского Сопротивления сопровождали их судьи, гауптманы Роскоттхен и Готтлиб, которые отдали своим жертвам воинское приветствие. Приговор привела в исполнение расстрельная команда из двенадцати солдат вермахта. Так как для всех семерых не нашлось места у стены, Вильде, Левицкий и Вальтер выразили желание умереть последними, поддержав идущих на смерть товарищей. Все семеро отказались от повязок на глаза и встретили залпы расстрельной команды пением «Марсельезы».
Расстрел гитлеровцами участников группы Вильде-Левицкого. Современная реконструкция.
Борис Вильде и Анатолий Левицкий нашли последнее успокоение рядом с пятью своими товарищами на кладбище Иври, во французской земле, ставшей им второй родиной. До своей смерти в 1987 г. там подолгу бывала Ирэн Лот. Она так и не вышла замуж повторно. В 1943 г. (приказы от 3 января и 3 ноября) генерал Шарль де Голль посмертно наградил Бориса Вильде и Анатолия Левицкого Медалями Сопротивления (Médaille de la Résistance). «Целиком посвятил себя делу подпольного Сопротивления с 1940 года. Будучи арестован чинами гестапо и приговорён к смертной казни, явил своим поведением во время суда и под пулями палачей высший пример храбрости и самоотречения». Эти слова лидера «Сражающейся Франции» могут быть отнесены к любому из героев «группы Музея Человека», возглавленной двумя нашими соотечественниками, давшими французскому Сопротивлению его имя.
