Взаимоотношения ведущих советских фантастов братьев Стругацких и Ивана Ефремова прошли длинный путь от восхищения друг другом, до почти полного неприятия.

Ефремов начал близко общаться со Стругацкими в середине 60-х годов. Ивану Антоновичу на тот момент было за 50 лет, он был корифеем советской фантастики, автором монументального романа "Туманность Андромеды" и целого ряда других знаковых книг. Аркадию Натановичу и Борису Натановичу было 35 и 27 лет соответственно. Стругацкие, не так давно дебютировав в литературе, были авторами нескольких заметных повестей (например, "Страна багровых туч", "Путь на Амальтею", "Полдень, XXII век").

Ефремов высоко оценивал творчество Стругацких, братья же и вовсе считали его своим учителем. Иван Антонович оказывал молодым коллегам посильную помощь, содействовал публикации их повестей.

Кроме того, Ефремов одним из первых читал рукописи Стругацких. Так, в 1964 году на его стол попала одна из самых известных в будущем повестей Аркадия и Бориса - "Трудно быть богом". Иван Антонович сделал несколько дельных замечаний (например, по его совету Стругацкие исправили "дона Рэбию" на "дона Рэбу".

Ефремов передал рукопись "Трудно быть богом" главному редактору журнала "Новый мир" А.Т. Твардовскому, однако Александр Трифонович отказался публиковать фантастику.

В 1965 году вышла знаменитая повесть "Понедельник начинается в субботу", в одном из героев которой - заведующем отдела Линейного Счастья Федоре Симеоновиче Киврине читатели опознали Ивана Ефремова. Писатель не обиделся на молодых коллег за этот вполне дружеский шарж.

С 1966 года Стругацкие начали страдать от нападок критики и цензуры: Ефремов оказался одним из тех, кто оказал братьям поддержку.

"Дешёвые прогрессисты"

Однако, вскоре между писателями пробежала черная кошка. Причиной конфликта стали роман Стругацких "Улитка на склоне" и повесть "Сказка о Тройке". Эти произведения Ефремову категорически не понравились. Он отметил окончательный отход авторов от солнечной эстетики коммунистического Мира Полудня к сатире на социалистическое общество, чернухе и скептицизму. "Улитку на склоне" Ефремов назвал "кафкианством" и "мелкотравчатым возмутительством". По мнению классика советской фантастики, идеи Стругацких обмельчали.

В одной из статей Ефремов заявил, что братья "лезут в дешёвые прогрессисты", предлагая свои "прогрессорские услуги" тем, кто в них не нуждается.

В 1969 году в интервью журналу "Молодая гвардия" Иван Антонович высказал мнение, что Стругацкие наделяют людей будущего чертами своих современников, отрицая саму возможность улучшения человеческой природы.

Для братьев нападки со стороны Ефремова стали сильным ударом. Особенно, если учесть, что обвинения Ивана Антоновича прозвучали на фоне идеологической кампании, развернутой против Стругацких в советской прессе.

Причины конфликта

Историки литературы до сих пор пытаются понять, что же стало причиной конфликта Ефремова и Стругацких. Высказывалось мнение, что Иван Антонович мог испытывать зависть к популярности братьев (и, в особенности, их идей) среди молодежи. Он вполне мог считать книги братьев опасными, разрушительными, негативно влияющими на молодежь.

Усиливали неприязнь и распространяемые в литературной среде слухи о том, что Ефремов якобы позаимствовал ряд идей Стругацких для своего романа "Час быка".

Однако, представляется, что основной причиной были разногласия поколенческого характера. Для Ефремова мир будущего был чистым коммунистическим "далёко", в котором нет места негативным проявлениям настоящего. Стругацкие же постепенно "дрейфовали" в сторону либерализма и завуалированной критики советской действительности.

Тем не менее, писателям удалось преодолеть конфликт до смерти Ивана Ефремова в 1972 году. Да, отношения между фантастами никогда больше не были такими дружескими и теплыми, как в начале 60-х, но и взаимных упреков больше не звучало.

В 1998 году Борис Стругацкий сказал о Ефремове буквально следующее:

Это был воистину «матёрый человечище» — гигант мысли, великий эрудит, блистательный рассказчик и бесстрашный боец… Конечно, писателем он был неважным, да он и сам… считал себя в первую очередь философом, мечтал писать трактаты и «Диалоги» в манере древних.

С одной стороны, это слова восхищения, с другой стороны, Борис Натанович не отказал себе в удовольствии уколоть давно уже мертвого льва... Очевидно, не забыл "дешёвых прогрессистов".

Ha поэта Даниила Хармса донесла гражданка Антонина Opaнжиреева. В 1942 году он был помещён в психиатрическую больницу «Кресты». Найдена справка в архивах КГБ, что Хармс умер не от голода — его расстреляли.

Поэта Николая Заболоцкого посадили за то, что он рыл подземный ход до Бомбея. И он подписал, что рыл. Все бы подписали.

Академику Козыреву дали десять лет за попытку угнать реку Волгу. В обвинении так и было написано: «Пытался угнать Волгу из России на Запад». — Я уже был тогда грамотным физиком, — рассказывал он Сергею Довлатову. — Поэтому, когда сформулировали обвинение, я рассмеялся. Зато, когда объявили приговор, мне уже было не до смеха…

В дом Бориса Пильняка постучали поздним вечером, в день рождения его сына: человек в белом торжественном костюме вежливо попросил писателя заехать на часик к Ежову – сейчас, ночью, это срочно. Жена Пильняка попыталась дать ему собранный заранее узелок с одеждой (стука в дверь ждал, практически, каждый), но он отказался поверить, что это уже всё, и не взял. Пильняк поехал к комиссару госбезопасности сам, на своей машине, и домой уже не вернулся: после работы костоломов он подписал признание, что является японским шпионом, тут же состоялся суд и в этот же день он был расстрелян.

Следом за Пильняком была арестована его жена, актриса Кира Андроникашвили, и сослана в лагерь жён изменников Родины (АЛЖИР).

Николая Олейникова, одного из знаменитых OБЭРИУтов, редактора журналов «Ёж» и «Чиж», в 37-м расстреляли, как пособника троцкизму. И ещё в архивах было найдено, что он подписал признание в убийстве собственного отца – видимо, для следователя одного троцкизма было мало, хотелось чего-то ещё и для души – убийство родителя, например.

Bceволоду Мейерхольду после всех изощрённых пыток, перед смертью, по очереди сломали все пальцы. A потом утопили в нечистотах — всё это мы узнали спустя много лет, после вскрытия архивов. Для отчётности написали, как положено: расстрелян, похоронен в общей могиле…
Мейерхольд не подписал бумагу о троцкистском заговоре, в котором якобы участвовали Эренбург, Леонов, Пастернак, Катаев, Эйзенштейн, Шостакович и многие другие — и их не тронули. После пыток он подписал бумагу только на себя , чем страшно разозлил НКВД-шников.

Mecто смерти Осипа Мандельштама — лагерный пункт Вторая речка. Так называемые «зимние трупы» складывали штабелями, а весной хоронили в братских могилах. В одной из таких безымянных могил покоится и великий русский поэт.

Mихоэлса по личному распоряжению Сталина убили на даче. А потом выкинули на дорогу, чтобы озвучить версию: «Был сбит машиной». Правда открылась только после расследования этого дела в 1953 году.

Бабеля не расстреляли, как это принято считать, в сороковом году. Он шёл по этапу и, обессилев, упал. И его просто оставили умирать на дороге. Написано, что его похоронили в общей могиле — но вряд ли кто-то вернулся за ним, мёртвым, чтобы донести его тело до общей могилы. Великий писатель умер в сугробе, в лесу — в сороковом.

Поэта Александра Введенского первый раз арестовали в 1931-м, второй — в 1941-м, он был этапирован в эшелоне в Казань и умер в пути от плеврита. Его тело было доставлено в морг Казанской психиатрической больницы. Где он похоронен, неизвестно…

Погибших и пострадавших во время репрессий — миллионы. Видимо, когда раскроются в с е архивы и озвучат реальные цифры жертв сталинских репрессий, то страна испытает ещё один шок.

Автор М. Maxoва