Хороший ратник был Любомир — знатный рубака, и из роду известного, и князь Дмитрий Иванович его любил. Одна беда — воеводой быть не желал, ни малой дружины, ни, тем более великой брать под команду зарекался.
— Почто так-то?— вопрошал князь Любомира.
— По умищу с палату, да скромности душевной.— отвечал тот.
— Ых, ужель все воеводы дурнями быть должны? — удивлялся княже.
— Не должны, но обязаны, — обьяснял Любомир, — люд ратный, дюже скоро под стрелами монгольскими редеет, а воевода сиди себе в седле, и мину корчи, мол, так и дОлжно. А ордынцы, знай себе, подскочут, стрелы выпустят, и отскочут без потерь.
— А ты, стало быть, знаешь как надо?
— Не знаю и не умею, потому и ума хватает в воеводы не лезть.
— Что же делать? — спросил Дмитрий Иванович.
— Есть у меня сорок конных ратников, обоз монгольский грабить позволь наскоками из лесу.— объяснил Любомир, — коли отрезанных носов косоглазых, за год грядущий, больше дружины насобираю, тогда вновь о воеводстве поговорим.
— Кабы дров еще больше не наломал, — засомневался князь, — да тумен карательный не навлек.
— А ты мне вовремя знать давай, княже, кого бить можно, а с кем повременить малость...
На том и порешили.
Спустя несколько месяцев, Беклербек Мамай войско собрал — Москву сотоварищи, дань платить отказавших, бивать. Хитер Мамай, и опытен: рязанского князя да литовского себе в союзники уговорил. Услыхал, что литовский Ягело с ратью к Руси Владимирской подступил, хотел было исхода битвы дождаться, да с ратью рязанской соедениться тем временем, да планы верные попутались: обоз с данью из Рязани разбойники захватили, выжившие твердят, что рязанцы нагрянули из лесу, да порубали конников Мамая; сотню Мирзы Чилуба также лиходеи потрепали, Чилуб клянется, что воины Ягело лиходейничали.
Сомнения одолели беклербека: так ли верны уговору рязанский князь и Ягело? Оно то может и провокация(слову новому Мамая генуэзский посол научил), а как знать наверняка? Решил Мамай не дожидаться рязанца, и не ждать начала войны Ягело с Русью, ибо время дорого— чингизид Тохтамыш с востоку идет, коли беклербек не успеет разбить и разграбить русских, не на что новые тумены собирать будет, чтобы в Орде власть свою укреплять.
Что было, то было, и знает каждый русский, что наша рать Орду на Куликовом поле била, остатки воинства Мамая, позже Тохтамыш добил, а Любомир от воеводства и на следующий год отказался, а потом погиб, когда из лесу со своим отрядом выскочил, да в тыл войску Тохтамыша, Москву обступившему, ударил. Все его молодцы с ним полегли.
Когда хан Тохтамыш, стоял на пепелище Москвы, ему грамоту из сумы павшего Любомира принесли — отчет верного человека о сорвавшемся покушении на Тамерлана— наставника и благодетеля ханского. Писалось, что осерчал Железный хромец на Тохтамыша, за то что тот убийц к нему прислал, и местью томимый, в Орду войско правит. Нахмурился хан, велел темникам на совет собираться, а на следующий день повернул войска на Восток— Тамерлана встречать, и от сожжения остальных непокорных русских городов отказался...
