Вы не одни. Всё действительно стало странным. Версия, от которой становится не по себе.

Существует версия, согласно которой 2025 год не является нашей временной линией. Последней зафиксированной точкой реальности может считаться 2019 год — именно тогда время ощущалось стабильным, память совпадала, а реальность была цельной. После 2020 года фиксируются массовые расхождения в восприятии, проявления эффекта Манделы, одинаковое время на разных устройствах, систематическое дежавю и повторение сценариев.

Некоторые связывают это с экспериментами, проведёнными в ЦЕРН, где, по неподтверждённым данным, мог произойти локальный временной сбой. Предполагается, что при запуске одного из коллайдеров произошло несанкционированное наложение временных контуров, после чего часть сознаний оказалась не синхронизирована с текущей версией реальности. Это могло привести к запуску резервного слоя — мира, собранного из фрагментов прежнего состояния.

Отмечаются признаки временных петель, нестабильности восприятия, сбоя в работе памяти и дублирующих объектов. Некоторые зоны — перекрёстки, дома, подъезды — ведут себя как зацикленные участки. Частота появления времени 11:11, 22:22 или зеркальных комбинаций увеличилась, и воспринимается как попытка системы привлечь внимание к сбою.

Считается, что эффект Манделы — не просто массовая ошибка памяти, а результат временного сдвига или миграции между слоями. Указания на это можно найти в нарушениях последовательности событий, изменениях в логотипах, датах, имён и культурных маркерах. Люди, которые помнят одно и то же иначе, возможно, остались с исходной прошивкой.

В 2020 году фиксируются пробелы в воспоминаниях, субъективное ускорение времени и чувство, что "что-то не так". Всё чаще звучит мысль, что реальность могла быть перезапущена. Некоторые утверждают, что ощущают себя архивными — неактуальными копиями в мире, который уже не принадлежит им.

2012 и 2019 годы называются как возможные точки отсечения, после которых шло постепенное смещение. Теории возвращения включают фиксацию на якорях: звуках, запахах, предметах и ритуалах из до-сбойной версии. Повторение знакомого — как попытка синхронизации с утраченной временной структурой.

В этом контексте всё чаще вспоминают исчезновение цивилизации майя. Они ушли внезапно, оставив после себя масштабные архитектурные комплексы, храмовые города, обсерватории и алтарные платформы — без следов паники, войны или эпидемий. Существует мнение, что майя могли знать о цикличных сбоях времени и подготовиться к переходу в другой слой реальности. Их пророчества, ранее трактуемые как «конец света», возможно, описывали не разрушение мира, а его обновление — переход в другую версию.

Мы ходим по их остаткам, как туристы, не осознавая, что это могут быть физические следы предшествующей реальности. Они предупреждали. Но никто не прислушался.

Этот мир может быть резервной версией. Или симуляцией, собранной на основе утраченных данных. Вопрос не в том, как это произошло. Вопрос — сколько ещё помнят, что должно было быть по-другому.

— Ого, почему же?

— Ну, — ты замялся, и я снова не могу на тебя наглядеться. — Мне кажется, если не побороть страх, он будет преследовать тебя всю жизнь. Как преследует Растиш Джона. Страх отравляет жизнь.

— Что ж, тогда я тоже не буду бояться.

— Правда?! — ты поднимаешь глаза от дороги.

В твоем взгляде столько восторга, столько обожания, что я замираю. Разве я стал бы тебе врать ? Разве это вообще возможно — подвести того, для кого ты целый мир? Для кого ты пример, калька взрослости.

— Честно-пречестно, — говорю я с улыбкой.

Ты смеешься, бежишь по дороге и кричишь, чтобы я поспешил, потому что новый марафон не ждет. Я прошу тебя не жевать на ходу, но ты строишь гримасу, словно я опять принял тебя за пятилетку, когда тебе давно уже стукнуло десять.

Я не спешу менять мир. Мне нравится идти с тобой по этой пыльной дороге, срывать кукурузу и грызть ее сырые побеги. Солнце постепенно катится вниз, принося с собой прохладу.

Ты достаешь из кармана перочинных ножик и начинаешь что-то вырезать. Кочерыжка в твоих руках обретает странную форму.

— Что это?

— Космический корабль, — говоришь ты серьезно.

Мне нравится эта форма. Диск с тремя хвостами и двумя отростками впереди. Отростки напоминают сколотый камень.

Я решаю сделать такой же и достаю канцелярский нож. Что я только не резал этим ножом! Помню, я был немногим старше тебя, когда впервые ушел с этим ножом в одиночный поход.

— Эй, нельзя делать два одинаковых корабля!

— Почему это? — я удивлен.

— Потому что личная вещь должна отражать индивидуальность! Вдруг мы попадем в мир космоса и эти корабли станут нашими настоящими судами?

Я смотрю на тебя, распахнув глаза. Когда ты успел стать таким взрослым?

— Ладно, — говорю я. — Чтобы добавить индивидуальности, я пущу между своих хвостов тонкую нить.

— О, это похоже на энергетический луч.

— Она будет извиваться, видишь?

— Да, неплохо.

— И тело корабля немного изменю. Пусть оно будет похоже на расколотую раковину моллюска.

— Офигенный корабль, — шепчешь ты в изумлении, и дорогу начинает качать, словно мы на палубе, а посреди кукурузного поля.

— Эй, это ты сделал?

— Нет, ты у нас мастер перемещений.

— Я пока ничего не ломал, а без этого переход не работает.

— Значит, оно само?! — восклицаешь ты восторженно.

— Да! — смеюсь в ответ.

— Так здорово!

Мы в восторге начинаем прыгать по раскачивающейся дороге. Амплитуда растет, я второпях хватаю початок кукурузы, и мы падаем в небо, когда дорога делает окончательный кувырок.

Мы летим в небеса и продолжаем смеяться. Мы не знаем, куда мы летим и что нас ждет, и потому особенно рады.

— Идеальное приключение! — кричишь ты, а потом становится темно.

Холод сжимает меня своими цепкими лапами, я не могу дышать. Вокруг темнота космоса и слабый свет далекой звезды. Под нами зависла планета.

Я вижу, как ты напуган. Глаза вылезают из орбит, ты неловко машешь руками. Мгновенно синеешь.

Я быстро принимаю решение. Из последних сил ломаю початок кукурузы, и кочерыжные корабли вырастают в размерах, поглощая нас обоих.

Вскоре твой голос возвращает меня к жизни.

— Пап? — говоришь ты сквозь радиопомехи. — Ты там?

Я не могу ответить. Меня трясет. Жадно, с хрипом глотаю воздух.

— Пап, я не боюсь, как и обещал, — говоришь ты из стен корабля. — Ты тоже не бойся, ладно?

Наконец, я могу отдышаться. Сжавшись в комок, я пытаюсь согреться. Замечаю иллюминатор, поднимаюсь на четвереньки и ползу к стене.

Ты там, снаружи. Повис над оранжевой планетой в своем корабле из кочерыжки и пытаешься дозваться меня по радио.

— Привет, сын, — выдыхаю в толстое стекло. — Я тебя вижу.

Продолжение следует...
Автор: Алексей Нагацкий