Серия «Отисы. По щелчку сквозь четвертую стену»

— Ты тоже стрелял! И заморозил их даже больше, чем я!

— Я пытался тебя защитить!

— А я хотел защитить Наранги!

— Она сама может за себя постоять! — в небо за деревьями вырывается столб пепла. — Видишь?

Земля ощутимо дрожит. Это извергается вулкан, как ты уже понял. Ты всегда их любил, правда? Наверное, в них есть что-то от тебя. Взрывной характер.

— Это, по-твоему, разумный выход? Убийство?

Ты оседаешь на обожженную почву и тихо всхлипываешь. Понимаю, сынок. Мне тоже досадно, что мы испоганили такой светлый сюжет.

— Вытри слезы, — говорю я строго, стараясь прозвучать как можно мягче. — Я потушу огонь.

Я отворяю силовое поле, выпуская в горящий лес ледяной шторм. Вскоре пожар потушен, и деревья укутаны тонким слоем льда.

— Она замерзнет, — замечаешь ты сдавленным от стыда голосом.

— Сначала поджарил, а теперь беспокоишься?

Я говорю язвительно, потому что сейчас ненавижу себя как родителя. Если ошибся ты, это мой промах. Папа не уследил, не поймал, позволил врезаться в угол.

— Прости, сынок. Мне тоже чертовски обидно.

Мы уходим с поляны молча, оставляя за спиной разумные кристаллы и судьбу планеты в ее руках. По пути я поливаю холодом горящие стволы деревьев. Даже совершив геноцид, не забудь за собой прибраться.

Медведей нигде не видно. Либо мы перебили всех, либо они сбежали, когда планета сказала свое слово. Иногда нам попадаются обваренные в гейзерах трупы.

При виде погибших медведей ты меняешься в лице, бледнеешь. Я беру тебя за руку. Папа рядом.

— Там кто-то плачет, — ты указал на сторожку на краю делянки. — Мы должны помочь.

— Только не убивай никого, — я снова язва.

— Хватит, пап, — говоришь ты уже серьезно. — Я все понял.

С сторожке оказался малыш. Медвежонок в смешном металлическом экзоскелете забился в угол и надрывно плачет. Ты присел рядом, пытаясь его успокоить.

— Привет, малыш, мы друзья. Как тебя зовут?

— М-мука, — говорит он сквозь слезы. — Мука Совестин. Где мой папа? Ты не видел моего папу?

У меня ком в горле. Ты держишься молодцом.

— Мне кажется, взрослых тут больше нет, Мука. Хочешь, мы отвезем тебя к маме?

Медвежонок кивает, и ты берешь его за руку. Или за лапу? Как вышло, что у медведей развился разум и речевой аппарат без вмешательства в остальную физиологию?

Пожалуй, сейчас не время для сложных вопросов. Мы выходим из сторожки и направляемся к кораблю. Трупы закончились, и я не могу не вздохнуть с облегчением.

— Можешь сказать нам, где живет твоя мама?

Медвежонок кивает, пока ты с важным видом стоишь за пультом управления корабля.

— Раньше мама жила вместе с нами, — говорит Мука Совестин. — Потом случился потоп, и папа сказал, что теперь она живет на небе. Вы подниметесь в небо, да? У вас большой корабль, такой наверняка сможет поднять нас всех. Мама делает изумительные малиновые котлеты!

Я отворачиваюсь. Ты вжался в панель управления. Подхожу к тебе, беру за плечи, замечаю красную кнопку.

— Мы должны это выдержать, сын. Как видишь, Наранги мстит не только своим обидчикам.

Ты расслабляешься, и я могу тебя отпустить.

— Ты не боишься стеклянных глаз? — обернулся я к медвежонку.

Мука Совестин недоуменно наклоняет голову. Я с размаху ударяю по красной кнопке.

Продолжение следует...
Автор: Алексей Нагацкий
Больше работ автора в ВК

— В таком случае, нас ждет великая слава, — довольно рычит генерал. — Говорят, люди вымерли тыщу лет назад, а кто найдет живого, получит награду от самого императора.

Наш знакомый осклабился в улыбке.

— Найди их!

Когда медведи ушли, я посмотрел на тебя, и ты вжался в корень с застывшей злобой в глазах.

— Когда ты был маленьким, — говорю я как можно мягче, — до того, как научился говорить, ты часто вскакивал по ночам. Не знаю, что тебя тревожило, но точно знаю, что помогало тебя успокоить.

Я кладу руку тебе на плечо и прижимаю к себе. Ты неслышно плачешь, пока я глажу тебя по спине. Вскоре напряжение уходит и ты берешь себя в руки.

— Все хорошо, пап. Мы почти у цели, — ты срываешься с места, и я стараюсь не отставать.

Мы бежим какое-то время, прячемся от медведей, огибаем горящие стволы, переводим дыхание.

Наконец, мы врываемся в здоровый лес. Треск огня сменяет пение птиц, медвежью ругань заменяет шорох листвы. Я замечаю, как по дереву прошмыгнул зверек, похожий на того, что погиб на делянке.

Мы выходим на поляну.

— Это здесь.

В центре полянки возвышается каменистая насыпь. Из нее торчат кристаллы разных форм, размеров и цветов. Мы подходим ближе, и в каждом кристалле различаем элемент природы.

В самом крупном из них растут голубые леса. В двух поменьше высятся горы, пещеры разинули рты, приглашая в свои чертоги. Вот кристалл с морем, кристалл с облаками, кристаллы с животными, их великое множество, но большая часть потрескалась, осыпается в пыль.

Кристаллы начинают светиться, и мы слышим знакомый голос:

— Капитан, я обнаружил непрерывный поток сообщений от этих кристаллов.

— Компьютер?! — я удивлен. — Ты был с нами все это время?

— Папа, не мешай, — говоришь ты серьезно. — Компьютер, ты можешь сказать, что они такое?

— Провожу расшифровку… Эти кристаллы хранят информацию о состоянии планеты. Они были созданы последней цивилизацией людей во время поиска разумной жизни во вселенной.

— Последней цивилизацией?

Компьютер замолкает, мы слышим щелчки и гудение в наших шлемах.

— Я уточнил информацию. Людей не осталось. Поиск разума не дал результатов, и человечество впало в депрессию, после чего погибло.

— Но медведи явно разумны, — я замечаю очевидное.

— После гибели человеческой цивилизации искусственный интеллект объединился с сознанием некоторых животных и ускорил эволюцию. Они стали разумны, так как искусственный интеллект не мог существовать сам по себе.

Ты кричишь, обернувшись в сторону делянки:

— Это разумно? Зачем они сжигают леса?!

— Местные деревья выделяют при горении галлюциногенный газ. Он продается по всей галактике, как средство от похмелья. Чем меньше сгорает листвы, тем газ чище, поэтому стволы сжигают изнутри.

— Эти кристаллы, — говорю я, — по сути компьютер?

— Да, информация закодирована в молекулярной решетке, там же проходят электрические сигналы, необходимые для обработки входящих данных. Кристаллы получают информацию о состоянии планеты и отражают визуально и в радиочастотном диапазоне.

Ты снова напрягаешься, компьютер продолжает:

— Последние люди создали кристаллы, чтобы не допустить экологических катастроф, подобных тем, что случились на Земле в конце двадцать второго века.

Ты ходишь кругами, пытаясь что-то придумать. То и дело сжимаешь кулаки, пинаешь от бессилия камни, осколки погибших кристаллов.

— То есть кристаллы — это мозг планеты? Они послали сигнал бедствия? Мы можем с ними поговорить?

— Начинаю перевод… Здравствуйте, люди. Добро пожаловать на планету Наранги. Пожалуйста, помогите. Я умираю. Мои леса горят, мои горы изрыты в поисках руд, море токсично и гибнут рыбы; атмосфера загрязнена и становится слишком плотной. Мне жарко, я болею. Пожалуйста, помогите.

— Мы должны что-то сделать! — кричишь ты, хватая меня за руку.

— Прогнать медведей? Придут новые.

— Оставим корабли охранять планету.

— Придут другие с более сильным оружием. Ты дрался с медведем, и к чему это привело?

— Должен быть разумный выход, папа!

— Мы могли бы добраться до самого императора, но станут ли нас слушать? Мы станем для них диковинкой, питомцами в зоопарке. Звери станут воевать между собой за право обладания нами. Так было с людьми, сынок, тоже самое происходит сейчас. Разум приносит ненависть и жадность.

— А как же сострадание, папа?! Люди ведь построили кристаллы, чтобы не навредить.

— Мне кажется, нынешняя цивилизация не доросла до сострадания.

— Тогда я  знаю, что делать, — говоришь ты, отступая назад. — Наранги! Ты свободная планета и не должна страдать. Люди дали тебе чувства, так прими же право голоса! Не молчи! Избавься от медведей, пока не стало слишком поздно. Пусть они разнесут по галактике весть, что Наранги не позволит себя обижать!

Кристаллы начинают светиться, в их недрах что-то происходит.

— Мы оставим корабли на орбите и никто не посмеет прийти сюда с огнем. Если это случится, позови нас снова. И тогда я докажу отцу, что за правое дело нужно бороться, а не размышлять.

Ты уходишь.

— Сын, постой! — из леса появляются медведи.

Они выследили нас и теперь растопчут, но ты не боишься. В два года ты не боялся взбираться на меня и падать, потеряв равновесие. Сейчас ты идешь напролом, готовый умереть за то, во что веришь.

— Сдавайтесь, люди! Это место запретно, вы арестованы.

Медведи поднимают оружие, но ты идешь вперед. Вдруг из твоей груди вырывается пламя и сжигает медведя. Того самого, с пистолетом.

— Я перенаправил силовое поле, пап! — кричишь ты. — Я не буду ждать.

Я вздыхаю. Никто не готов к состраданию, когда эмоции берут верх над разумом. Я тоже человек, и в этом мое проклятие.

— Компьютер, направь силовое поле на медведей.

— Готово, старпом.

Из кулона на моей груди вырывается лед. Пока ты сжигаешь одного медведя, я замораживаю двоих.

Под нами дрожит земля, и вырывается пар. Гейзер сбивает медведей. Они варятся, словно раки, и мое сердце наполняется болью.

Наранги проснулась.

Продолжение следует...
Автор: Алексей Нагацкий
Больше работ автора в ВК

— Скорее вырубки, — говоришь ты, повернувшись ко мне, когда я снова отстал.

Теперь пожарище стало больше похоже на делянку. Не видно поваленных обугленных стволов, только десятки, сотни аккуратно срезанных пней. Я опускаю глаза: под ногами скрючился мертвый зверек.

— Папа, скорее, мы должны им помочь!

Ты убегаешь вперед, где виднеется граница леса. Где-то там он все еще жив, где-то там все еще растут деревья.

Я бегу за тобой, и карта перед лицом мигает красноватой точкой. Кристаллы в нескольких километрах.

Мы добегаем до границы надела и застываем в недоумении.

— Только не фэнтези, — прошу я.

— Мы должны подойти ближе, — говоришь ты, сжав кулаки. — Мне все равно, какой это жанр, нельзя убивать леса!

— Согласен. Кристаллы где-то за деревьями.

Теперь деревья стали выше, но в стволах полыхает огонь. Слышится ругань, механический скрежет, стук и возня. Мы огибаем последний подрезанный пень, когда дорогу преграждает медведь.

— Это точно не фэнтези.

Медведь встает на задние лапы, из-за спины его поднимается металлическая рука. В руке отливает сталью направленный на тебя пистолет. Я мигом встаю между тобой и медведем, и зверь открывает пасть.

— Это закрытая территория.

— Говорящий медведь!

— Вы… — он наклоняет голову, — люди?

Ты выскакиваешь из-за моей спины. Вырываешься вперед. Ты бесстрашен. Я не успеваю ничего сделать, как ты бросаешься на мишку с перочинным ножом в руке и падаешь наземь от его удара.

— Вы убиваете этот лес! — кричишь ты с разбитым носом.

А потом я получаю удар пистолетом…

* * *

— Папа, очнись.

Бедняга, ты так напуган.

— Где мы?

— В клетке, пап. Я пытался драться, но он навалился на меня и держал. Потом прибежал второй медведь, они схватили нас в охапку и бросили сюда.

— Ты цел?

— Да, только ножик потерялся, и я не знаю, как выйти.

— Дай осмотреться.

Я медленно поднимаюсь. Голова кружится, но ноги держат. Это не простая клетка, на двери электронный замок.

— Мы доберемся до кристаллов, слышишь?

Ты киваешь. Ты напуган, озлоблен и огорчен. Все будет хорошо, мой милый, папа рядом.

Я достаю свою канцелярский нож, заранее припрятанный в потайном кармашке скафандра. Снаружи клетки только огромные, горящие изнутри деревья. Медведей не видно.

Я уверен, что в замке есть провода. Я просовываю лезвие в тонкую щель и резко дергаю вниз. Бьет короткая искра, пахнет сгоревшим металлом. Я толкаю покорную дверь.

— Готов?

Ты снова сияешь.

Продолжение следует...
Автор: Алексей Нагацкий
Больше работ автора в ВК

Вскоре атмосфера меняется, оранжевый цвет слабеет, становится желтым, затем принимает привычную нам прозрачность. Далеко внизу плещется море, синеет берег. Мы опускаемся ниже, и я понимаю, что на берегу растут синие деревья.

Тишину нарушает компьютер:

— Куда прикажет садиться капитан?

— Мы видели кристаллы на экране, — говоришь ты серьезным тоном. — Они находятся на планете?

— Да, капитан.

— Посади нас поближе к этим кристаллам, — говоришь ты, пока я наблюдаю, как над лесом пролетают местные птицы.

— Сын, ты не боишься навредить планете, сажая такую махину?

— Ты все увидишь, — говоришь ты с вдохновенной улыбкой.

Вскоре мы натягиваем скафандры.

Их ты, конечно, тоже придумал сам. Легкие, не толще обычного свитера, но плотные, как акваланг. Шлем с наглухо закрытой маской для лица обтягивает голову, словно шапочка для купания, но внутри он довольно мягкий.

На моем скафандре кристально белого-цвета висит синий кулон, обозначающий лед. Ты фактически поместил туда льдинку и каким-то образом не даешь ей растаять. Для себя ты выбрал строгий черный цвет с пламенным кулоном.

— Я использовал крохотный генератор поля, — говоришь ты с улыбкой.

— Поэтому лед не тает, а огонь не сжигает ткань. Умно, — уважительно киваю.

Мы подходим к двери. Изнутри она обита деревом и похожа на дверь в нашем доме. Да, это она и есть, ты даже глазок сюда поместил.

— Компьютер.

— Да, старпом?

— Как нам найти кристаллы?

— Кристаллы находятся в глубине леса. Загружаю карту в ваши шлемы…

Мгновение, и я вижу карту перед глазами. Она не мешает смотреть на мир, но различимо указывает направление.

— Мне удалось получить сообщение, — говорит компьютер.

— Какое сообщение? — ты оживился.

— “Добро пожаловать на планету Наранги. Пожалуйста, помогите”.

— Пап, это сигнал бедствия!

Ты открываешь дверь, и мы спешим вниз по длинной пологой лестнице. Сквозь скафандр я чувствую ветер, слышу звуки чужеродной природы. Вскоре мы ступаем в голубую траву и ты хвастливо предлагаешь:

— Обернись.

Я смотрю назад. Корабль висит над кронами деревьев, и только лестница касается земли.

— Я ни за что бы не помял такую красивую планету, — говоришь ты серьезно.

Продолжение следует...
Автор: Алексей Нагацкий
Больше работ автора в ВК

— Да, — рычу я в ответ. — Ты бортовой компьютер, верно?

— Подтверждаю.

— На моем корабле есть такой же?

— Сожалею, старпом. Я не вижу соответствующих сигнатур.

— Ты знаешь, как мы можем спуститься на планету?

— Подтверждаю. Старпом предпочтет спуститься самостоятельно или сначала встретиться с сыном?

Ты притих, но я слышу, как ты хохочешь. Тебя забавляет этот диалог, а меня он ужасно бесит. Мы были так откровенны, и все это время за нами следила бездушная машина. Еще сканировать меня собрался, фигушки.

— Сначала с сыном, — отвечаю коротко.

— Старпому нужно выйти из капитанской рубки во второй отсек, — выхожу. — Вдоль правой переборки стоят три двери, за ними находятся капсулы для отстыковки.

— Да, теперь я вспомнил. Помощь больше не нужна.

— Принято. До встречи на корабле капитана.

Я ведь сам вырезал этот корабль из кочерыжки. Конечно, я продумал капсулы, кухню и туалет. Я даже бассейн продумал и кинотеатр. Они в левом крыле, сразу после столовой.

Я открываю дверь касанием сенсорного экрана и прохожу в тесный отсек. Здесь помещается только мягкое кресло, книжная полка и откидной столик с подстаканником. Это тоже мой проект.

Интересно, что скрывается в твоем корабле?

— И почему я не продумал бортовой компьютер? — ворчу я себе под нос.

Как только я сажусь в кресло, с потолка опускается панель приборов. Я нажимаю несколько клавиш, загорается экран, беру игровой джойстик. Где-то подо мной запускается мотор, легкая зыбь проносится по всей капсуле, приятно снимая напряжение микромассажем.

— Сын, где у тебя стыковочный шлюз?

— По левому борту, пап, возле передних отсеков.

Твой голос наполняет мое сердце, дарует силу рукам, ясность мыслям. Раздражение уходит, как недавно пропала слабость. Я начинаю лететь.

На экране передо мной постепенно удаляется мой корабль. Я опускаюсь ниже, пролетаю под его брюхом и выныриваю к твоему кораблю. Беру левее, вижу мигающий огонек — там отсек.

Вскоре ты встречаешь меня внутри.

— Папа!

— Как я скучал!

Мы не виделись минут десять, но это были очень долгие минуты жизни.

— Идем, я покажу тебе свой корабль, — говоришь ты, наобнимавшись. —  А потом спустимся вместе!

Ты убегаешь куда-то по коридору, и я спешу за тобой, не в силах угнаться. Твой корабль изнутри невероятно пестрый, весь в рисунках и фотографиях нашей семьи. Множество дверей, и у каждой свой цвет, своя форма, ручки, индивидуальность.

Ты приводишь меня в дальнюю комнату. На двери написано “мама”. Я вхожу с трепетом, пока ты широким жестом пропускаешь меня внутрь.

— Я хотел, чтобы она тоже увидела мой корабль, — говоришь ты негромко, входя за мной следом.

Внутри ее вещи. То, какими ты их запомнил. Я вижу на стене фотографию с нашего с ней отдыха.

— Тебя тогда еще не было, — говорю я. — Мы ездили в Германию на фестиваль пива. В таверне к нам подошел местный и попросил сфотографировать твою маму, сказал, что никогда не встречал женщин ее красивей. Потом подарил нам это фото. Когда ты успел его увидеть?

— Во время болезни, — ты пожимаешь плечами. — Тебя не было дома целыми днями, иногда я заходил к ней в комнату и смотрел ее вещи.

— Она здесь в зюзю пьяная, — смеюсь.

Мы вместе хохочем, разглядываем семейные альбомы, пьем вишневый сок. Мама всегда оставляла нам вишневый сок на столе.

— Компьютер!

— Да, капитан?

Я закрываю альбом, смотрю с любовью, как ты командуешь.

— Начинай посадку.

— Есть капитан.

О, я думал, мы спустимся в шлюпке.

Продолжение следует...
Автор: Алексей Нагацкий
Больше работ автора в ВК

— Это было по-настоящему, сын. Ты чуть не умер!

— Но я ведь жив, — говоришь ты спокойно. — Помнишь, что ты сказал после того, как умерла мама?

Я все помню. Я смотрю на ее лицо на запотевшем стекле и слышу, как она смеется.

— После всей любви, что она нам подарила, — говоришь ты мои слова.

— …нам остается только радоваться жизни.

— Со мной все хорошо, пап.

Я шмыгаю носом, часто моргаю, слабость в ногах никуда не уходит.

— Помнишь, когда погибла твоя мама, я не верил, что это случилось? Ты заболел, и мне пришлось тебя спасать, так что осознание смерти навалилось уже после, когда в меня ударила молния и мы смогли сбежать.

— Конечно, помню, — ты улыбаешься.

Я смутно вижу тебя в иллюминаторе соседнего корабля, но всегда могу расслышать твою улыбку.

— Ты завел нас обоих в боевик, чтобы унять злость, — говоришь ты.

— О, я стрелял в кого попало.

— Ты дрался с полицией, и матерился, как пират, — вспоминаешь ты, а мне становится стыдно.

— Прости, что тебе пришлось это видеть.

— Ничего, пап, — успокаиваешь. — Ты ведь все объяснил.

— А помнишь, как мы попали в чековую книгу и я торговался с тамошним подобием Бога?

— Ты надеялся вернуть маму, я помню.

— А потом мы ушли в мелодраму.

— Ты просидел там целый год! Ревел, как девчонка!

Я усмехаюсь. Становится легче.

— Это называется горевание, — напоминаю я. — Ты тоже через все это проходил, не спал ночами. Вскакивал посреди ночи и кричал, истошно, доводя меня до отчаяния, пока наутро мы оба не вырубались.

— Па-ап, — тянешь ты по-нашему. — Ну, может, хватит?

— Да, ты прав.

Я встаю с колен. К ногам постепенно возвращается сила. Оглядываюсь, чтобы изучить корабль.

— Есть идеи, как нам встретиться?

— Тут какие-то кристаллы, пап, — говоришь ты в ответ.

— Где?

— Мм, на экране. На панели управления.

Я подбегаю к такой же панели на своем корабле. Все это время я был в капитанской рубке, с этой стороны уже не скромный иллюминатор — широкие окна от пола до потолка.

Снаружи чернеет космос. Я вижу нос твоего корабля, оранжевую планету. Опускаю взгляд на панель приборов.

— Похоже, в кристаллах элементы природы, — говорю я.

— Как думаешь, это связано с планетой внизу?

— Наверняка.

— Нужно спуститься, пап! — говоришь ты с азартом.

— Ваше предложение принято, капитан!

Я смеюсь. Ты звонко хохочешь.

Продолжение следует...
Автор: Алексей Нагацкий

— Ого, почему же?

— Ну, — ты замялся, и я снова не могу на тебя наглядеться. — Мне кажется, если не побороть страх, он будет преследовать тебя всю жизнь. Как преследует Растиш Джона. Страх отравляет жизнь.

— Что ж, тогда я тоже не буду бояться.

— Правда?! — ты поднимаешь глаза от дороги.

В твоем взгляде столько восторга, столько обожания, что я замираю. Разве я стал бы тебе врать ? Разве это вообще возможно — подвести того, для кого ты целый мир? Для кого ты пример, калька взрослости.

— Честно-пречестно, — говорю я с улыбкой.

Ты смеешься, бежишь по дороге и кричишь, чтобы я поспешил, потому что новый марафон не ждет. Я прошу тебя не жевать на ходу, но ты строишь гримасу, словно я опять принял тебя за пятилетку, когда тебе давно уже стукнуло десять.

Я не спешу менять мир. Мне нравится идти с тобой по этой пыльной дороге, срывать кукурузу и грызть ее сырые побеги. Солнце постепенно катится вниз, принося с собой прохладу.

Ты достаешь из кармана перочинных ножик и начинаешь что-то вырезать. Кочерыжка в твоих руках обретает странную форму.

— Что это?

— Космический корабль, — говоришь ты серьезно.

Мне нравится эта форма. Диск с тремя хвостами и двумя отростками впереди. Отростки напоминают сколотый камень.

Я решаю сделать такой же и достаю канцелярский нож. Что я только не резал этим ножом! Помню, я был немногим старше тебя, когда впервые ушел с этим ножом в одиночный поход.

— Эй, нельзя делать два одинаковых корабля!

— Почему это? — я удивлен.

— Потому что личная вещь должна отражать индивидуальность! Вдруг мы попадем в мир космоса и эти корабли станут нашими настоящими судами?

Я смотрю на тебя, распахнув глаза. Когда ты успел стать таким взрослым?

— Ладно, — говорю я. — Чтобы добавить индивидуальности, я пущу между своих хвостов тонкую нить.

— О, это похоже на энергетический луч.

— Она будет извиваться, видишь?

— Да, неплохо.

— И тело корабля немного изменю. Пусть оно будет похоже на расколотую раковину моллюска.

— Офигенный корабль, — шепчешь ты в изумлении, и дорогу начинает качать, словно мы на палубе, а посреди кукурузного поля.

— Эй, это ты сделал?

— Нет, ты у нас мастер перемещений.

— Я пока ничего не ломал, а без этого переход не работает.

— Значит, оно само?! — восклицаешь ты восторженно.

— Да! — смеюсь в ответ.

— Так здорово!

Мы в восторге начинаем прыгать по раскачивающейся дороге. Амплитуда растет, я второпях хватаю початок кукурузы, и мы падаем в небо, когда дорога делает окончательный кувырок.

Мы летим в небеса и продолжаем смеяться. Мы не знаем, куда мы летим и что нас ждет, и потому особенно рады.

— Идеальное приключение! — кричишь ты, а потом становится темно.

Холод сжимает меня своими цепкими лапами, я не могу дышать. Вокруг темнота космоса и слабый свет далекой звезды. Под нами зависла планета.

Я вижу, как ты напуган. Глаза вылезают из орбит, ты неловко машешь руками. Мгновенно синеешь.

Я быстро принимаю решение. Из последних сил ломаю початок кукурузы, и кочерыжные корабли вырастают в размерах, поглощая нас обоих.

Вскоре твой голос возвращает меня к жизни.

— Пап? — говоришь ты сквозь радиопомехи. — Ты там?

Я не могу ответить. Меня трясет. Жадно, с хрипом глотаю воздух.

— Пап, я не боюсь, как и обещал, — говоришь ты из стен корабля. — Ты тоже не бойся, ладно?

Наконец, я могу отдышаться. Сжавшись в комок, я пытаюсь согреться. Замечаю иллюминатор, поднимаюсь на четвереньки и ползу к стене.

Ты там, снаружи. Повис над оранжевой планетой в своем корабле из кочерыжки и пытаешься дозваться меня по радио.

— Привет, сын, — выдыхаю в толстое стекло. — Я тебя вижу.

Продолжение следует...
Автор: Алексей Нагацкий