Автор: Александр Бирштейн
На посиделках у ворот шло обсуждение спектакля Шепетовского драмтеатра музыкальной трагедии «Приключения Анны Карениной». Решался животрепещущий вопрос: поскользнулась ли Анна или все-таки бросилась под колеса?
Мнения разделились. Верх явно брала партия мадам Берсон, настаивавшая на гололеде. Тетя Рива, единственная из присутствующих читавшая роман Толстого, оказалась в явном меньшинстве.
Сочтя тему окончательно исчерпанной, мадам Берсон перешла к кулинарии. Она сообщила обществу, что сегодня готовила кисло-сладкое жаркое.
- Целый час провозилась! – пожалелась она.
- Час? – ахнула тетя Рива.
- А шо? – огрызнулась мадам.
Тетя Рива пыталась объяснить, что меньше, чем за три часа это блюдо не сготовишь… Но сегодня был не ее вечер.
- Представляешь, Петя, она элементарных вещей не понимает! Только час надо тушить мясо с луком…
Но куда там. Дядя Петя смотрел на нее, точно так, как бронепоезд имени товарища Буденного из давешнего спектакля смотрел на жертву железнодорожного движения. Он мечтал дочитать газету «Советский спорт», где так интересно говорилось об игре команды ЦСК МО с «Динамо».
А тетя Рива все причитала…
- Ну, сделай сама это чертово жаркое и не морочь мне голову! – вспылил дядя Петя и уткнулся в газету.
- И сделаю! – ляпнула тетя Рива.
Утром Рива отправилась на Привоз, купила хороший кусок говядины, чернослив… В общем, все, что нужно… Кроме пряника. Сладкого черного пряника. Нигде, ну, совсем нигде пряника не было. Ну, не станешь же в жаркое класть засахаренные, мятные серые пряники по девяносто копеек за кило. Смешно даже. Но тетя Рива придумала! Что? Потом скажу!
Она ехала домой и мечтала, как убьет на готовку три, нет, даже больше часов, как сделает настоящее жаркое, как придет Петя, поест и поймет… Что поймет дядя Петя она не домечтала. Надо было выходить.
У ворот никого не было, кроме мусорного старика Межбижера
- С откуда идете? – приветствовал он ее.
- С Привоза.
- Что имели купить?
- Так, совсем немножко на обед.
- С мясом или так?
- С мясом…
Был, был, конечно, соблазн рассказать Межбижеру, что готовить она станет кисло-сладкое жаркое, не такое, как мадам Берсон, а настоящее. Через минуту об этом знал бы весь двор… Но угощать тоже весь двор придется… И Рива гордо прошествовала мимо Межбижера. Дел впереди много, нечего пустые разговоры вести.
Дома она порезала мясо на тонкие полоски, почистила лук и пошинковала его. Потом поставила казан на огонь и достала смалец. Ох, хорошо, что она понюхала его. Смалец пах как-то не так. Рива попробовала немного. Горчит, привкус не тот. И крупинки… Зря покупала! Ну, и что теперь делать? Конечно, можно готовить на постном масле. Но это, как его, профанация. Рива вспомнила, что в доме имеется гусиный жир. Его она слила, когда готовила Пете на день рождения гуся с яблоками. Да и при простудах жир помогает…
Она распустила гусиный жир в нагретом казане и в доме сразу запахло шкварками и яблоками. Потом кинула в казан лук и стала жарить, помешивая. Когда лук стал золотистым, добавила мясо и принялась обжаривать. Так слегка, чтоб прихватилось, потемнело. Когда цель была достигнута, Рива налила в казан воду. Немного. Чтоб чуть покрывала мясо. Через несколько минут вода закипела. Рива уменьшила огонь, накрыла казан тяжелой крышкой. Пусть тушится.
Первая, самая легкая часть готовки была закончена. Рива присела на табурет и стала вспоминать, как дома, еще там, на Новорыбной, жаркое готовила бабушка. Она ставила рядом примус и грец. Примус для быстрых действий, а грец с его хилым огоньком, для медленных. Жаркое доходило на огоньке греца всю ночь… Бабушка только вставала, чтоб перемешать варево…
Рива спохватилась, подняла крышку и стала помешивать мясо. Потом подлила воду…
Утром вся семья просыпалась от удивительного, непревзойденного запаха жаркого. Суббота. Да-да, это всегда была суббота. Готовить нельзя, а при этом горячее на столе. Казан, да-да, точно такой же, ставился посреди стола, дедушка читал молитву на непонятном языке…
Вот и час прошел. Ой, даже больше. Не беда. Теперь время приправ. И томата. Рива кинула в казан штук двадцать черносливин, три столовые ложки томата, добавила немного меда, шарики перца, соль и, скрепя сердце, лавровый лист. Лаврушку она не любила, но что делать…
Дедушка… И он, и бабушка, и мама с младшей сестрой остались в Одессе осенью 41 года. А Риву эвакуировали вместе с ускоренными курсами медсестер. О судьбе близких она узнала уже после войны…
Ой, надо лавровый лист вынимать! Взамен Рива бросила немного, буквально десять крупинок лимонной кислоты. Раньше, еще тогда, в жаркое шел целый лимон, но где его сейчас возьмешь? Социализм строим. Не до лимонов!
Рива добавила еще немного воды, перемешала и закрыла крышку. Потом стала толочь в ступке сухари. Но сухари, пусть уже и толченные, это полдела. Главное впереди. Пусть, пусть нет настоящего пряника. Но есть черная медовая коврижка. И это – выход!
Рива отрезала большой кусок коврижки и натерла ее на терке. Потом перемешала с молотыми сухарями и все насыпала в соус. Соус стал стремительно густеть. Готово? Нет и еще два раза нет! Рива уменьшила огонь до еле заметного и оставила на нем казан. Пусть эта корова мадам Берсон готовит такое блюдо, такое драгоценное блюдо за час. Она, Рива, сделает все, как надо. Петя придет, сядет за стол, станет макать хлеб в вкуснейший соус и хвалить еду. И это будет счастье.
И Петя таки пришел. И сел к столу. И умял за пять минут почти все, даже, наверное, не разобрав, что ест. И похвалил, конечно. Как всегда. А потом пошел отдыхать. Устал после работы. А Рива осталась за столом. И не знала радоваться ей или огорчаться. А потом решила радоваться. Все-таки день прошел в трудах нужных и полезных. Муж сыт и доволен. В квартире чисто и уютно. Что еще надо? А годы? Да, они идут. Жаль, конечно, что ни сын, ни невестка, ни внук не попробовали ее жаркое. Там, где они сейчас, оно называется, как и называлось всегда, эсик флейш. Может, когда-нибудь, даст Бог, она и приготовит им эту еду. И главное, наверное, самое главное: она сделала все так, как делала бабушка. И в этом тоже память и благодарность. Все продолжается…
А сейчас… Рива отломила корочку хлеба, обмакнула ее в соус и отправила в рот.
- В принципе, получилось… Надо бы еще чуток меду… Но все равно вкусно! - подумала она.
