Рыцари обратили взгляды к старику.

- Ну, можно сказать, что болота – это граница между нашим миром и миром соддо. У них творятся странные вещи. Однажды я видел, как там танцевали красные огни. Сначала я подумал, что это глаза. Но глаза не могут танцевать! – последние слова старик произнес дрожащим голосом.

- Что ты там делал? – сказал подошедший к хозяину рыцарь, нависая над ним.

- О, Малахи! Нет! Я там… Я раньше торговал. Проезжал с обозом мимо…

- Мердок, сядь. – сказал капитан.

- Врешь, старик! – вскричал Мердок.

- Он не врет. – спокойно ответила жена. – Он и я действительно раньше торговали. Но наш обоз не проезжал мимо тех болот. Мы к ним и ехали. Еще на пороге старости мы вели дела с соддо.

- Мы это запомним. – процедил Мердок, усаживаясь обратно.

- Пусть. – с грустью сказал хозяин. – Но запомните вот еще что. Неладное эти люди там творят. Да и люди ли это теперь?

- О чем ты?

- Кожа их позеленела. Челюсть выдвинулась. Я видел, как они сидели у костра и рвали зубами мясо, словно ткань или бумагу. А их глаза источали зловещий свет. Я устрашился. Дела с ними пошли на спад. Каждый раз, как я уезжал от них, меня преследовали красные светящиеся глаза. Там творятся неестественные вещи. Глаза не могут танцевать. Но они танцевали… они танцевали…

Хозяин шепотом повторял эти слова, пока жена уводила его спать.

Рыцари вновь скакали по тропе. Страх не колебал их души. Но лошади ехали все неохотнее и неохотнее, беспокойно ржали и вставали на дыбы. Решили сделать привал. Костер плохо горел в густом темно-сером тумане. Наступала ночь. Они уже собирались лечь спать, как услышали стук копыт. Кто-то приближался к ним со стороны трактира. Вот звук стал отчетливей. Появился смутный силуэт. К костру подъехала лошадь, на которой сидела девушка в плаще. На ее лице играли тени и блики от костра.

- Можно присесть к вашему костру? – слегка грубо и неохотно спросила она.

-Да, миледи. – один из рыцарей встал, подошел к лошади и подал девушке руку.

Но она ловко и без помощи спрыгнула на землю и присела у костра, грея руки.

- Мне не нужна ничья помощь. – насмешливо сказала она. – Разве что в постели.

- У вас нет кавалера, который мог бы вам помочь?

- Либдор, хватит. – тут же встрял капитан. – Пора спать.

Все рыцари послушно легли, укрывшись одеялом. У костра остались только капитан Цертмин и девушка.

- В вашем отряде какие-то трудности?

Цертмин посмотрел в ее невинное лицо.

- С какой стати спрашиваешь? – лицо капитана стало очень серьезным. Он смотрел ей прямо в глаза. – Ты всего лишь случайный попутчик. Зачем тебе сведения о моем отряде?

Он отвернулся к костру, чтобы растолкать тлеющие угли. Огонь стал светить ярче, и капитан краем глаза заметил странный блик на ее лице. Словно под кожей у нее пробежала многоножка. Внутри у него все сжалось, но виду он не подал. Девушка посмотрела на него и рассмеялась.

- Ты такой серьезный, как будто сейчас в доспехи наложишь!

Он немного посмеялся вместе с ней.

- Как зовут столь необычную миледи? – спросил капитан.

- Хьонтейнен.

- Хм. Странное имя. – ответил Цертмин.

- Уж какое дали. Пойду я спать.

- Доброй ночи, миледи Хьонтейнен.

Она лежала возле своей лошади, укрывшись плащом. Форма ее тела была весьма привлекательной. Если бы его отряд состоял не только из стойких рыцарей, то кто-нибудь наверняка лег бы рядом с ней, провел рукой вдоль изгиба ее тела и запустил руку под плащ.

Капитан сидел напротив, недвижим и невидим. Только вглядываясь в ночной мрак, можно было увидеть блеск костра в его глазах. Рукоять меча он держал двумя руками. Девушка спала, но он все равно пристально за ней наблюдал. С ней что-то не так, и капитан был абсолютно в этом уверен. Она могла быть кем угодно. Шпион истокцев? Соддо? Чудовище в человеческом обличье?

Раздался шорох. Слева от капитана проявился силуэт.

- Либдор?

- Да, капитан. – силуэт замер.

- Не спится?

- Сон все никак не идет. Вот, решил пройтись немного.

- До нашей попутчицы?

- Простите, капитан…

- Хватит, Либдор. Поговорим, когда вернемся в замок. А сейчас, вставай на дежурство.

Встали рано, еще до рассвета. Быстро поели, собрались и пустились в путь. Дорога была прямой, изредка виляющей. Из светло-серого тумана проступали силуэты голых деревьев. Переплетения веток формировали странные фигуры. Где-то вдали от дороги мелькало что-то красное. Ехали медленно, прислушиваясь к каждому звуку. Стал слышен легкий плеск воды, словно от волн на речном берегу. Остановились.

- Мердок, Либдор. Наберите воды.

Цертмин остановился возле Хьонтейнен. Двое рыцарей спешились и скрылись за деревьями.

- Миледи, позвольте узнать. – сказал капитан. – Зачем вы к нам присоединились?

- Я дочь того трактирщика и его жены. Он умер.

- Да упокоят Малахи его душу.

- Благодарю. Но его убили вы. Мать мне рассказала, как один из ваших рыцарей надавил на него.

- Мердок воистину страшен в гневе. Но только в гневе.

- И часто он так гневается? Сколько стариков он уже убил? – Хьонтейнен ехидно улыбнулась.

- Вы, видимо, полагаете будто меня это задевает. Что вы от меня хотите, миледи? Чтобы я прочел молитву над вашим отцом? Я это сделаю. Но если вы и дальше будете пытаться совать нос в личные дела моего отряда, мне придется прочитать молитву и над вами. – капитан положил руку на рукоять меча.

- Так отпустите меня, если я доставляют вам неудобства.

- Нет. Мы поговорим, как вернемся.

Плеск воды стал громче. Рыцари вернулись.

- Это не река, а болото! – выпалил Мердок.

- Это вы там плескались?

- Нет, капитан. Это волны. Что-то плывет сюда.

- И вы не увидели что?

- Нет.

Вдалеке зловеще зазвенели колокола. Поднялся ветер, заскрипели деревья. Дуло то в одну, то в другую сторону. Деревья качались в такт дуновениям. Создавалось жуткое впечатление, будто они находятся в дышащем коридоре. Над головой поднялся страшный неописуемый вой. Он смешивался с шумом крыльев, словно этот звук могла издавать какая-то птица. Далеко впереди вновь зазвенели колокола.

- Капитан, мы точно должны туда ехать?

- Успокойся, Триститор. Они всего лишь дикари. Они не смогу нам помешать.

- Они нет. Но предки.

- Посмотрим. Захватим в плен несколько соддо, постараемся найти наиболее важных членов общины. Сострадание соплеменниками им не чуждо, я думаю. И поэтому они любезно укажут нам дорогу в их библиотеку.

Они мчались галопом. Туман слегка рассеялся. Стали лучше видны черные скрюченные деревья, качающиеся со скрипом. Они то поднимались, то наклонялись. Они напоминали старых обрядчиков, поклоняющихся какому-то идолу. На берегу шумела болотная вода. Уже гораздо ближе в воздухе плавало и мерцало красное свечение. Иногда эти огоньки напоминали пару глаз, иногда факелы, которым виртуозно размахивают на ярмарках. Но в этих огнях не было ничего человеческого. Все ближе и ближе раздавался зловещий звон колоколов, словно предвещая страшные события.

Девять лошадей вылетели из тумана так, словно он их выплюнул. Всадники направили лошадей к высокому холму. Внезапно, высоко в небе раздалось урчание. Рыцари подняли головы и увидели в облаках треугольные силуэты, словно плавающие в воздухе. Поднявшись на холм, они увидели поселение и помчались к нему. Там звенели колокола. На горизонте розовело небо, и холодное солнце иного мира осветило странную реку. Вода в ней была зеленой. В ней плавали куски чьих-то тел. Чешуйчатые лапы, ноги и хвосты.

Ворота в поселении были подняты. Их ждали. Из всех дверей и подворотней повыскакивали существа похожие на василисков. Но если те были высокие и стройные, то эти сгорбленные, немного пухлые, с огромными верхними и нижними клыками. Нижняя челюсть выступала вперед. С нее падали большие капли слюны. Они были покрыты чешуей с редкими пятнами человеческой кожи. Одеждой служили полотна шерсти и грубой темной ткани. В руках они держали крепкие копья и толстые дубины. С криками «Гоарк! Моарк!» твари кинулись на пришельцев. Рыцари не стали церемониться с выродками и начали махать мечом направо и налево, проносясь по деревне, словно ангелы смерти. Местная земля впитала в себя много крови выродков. Треугольные существа вверху урчали явно недовольно. В конце концов, вождь поселения явился перед всадниками и пал на колени, подняв руки. С ним склонились и остальные. Всадники жестами показали, что им нужно, а потом, убив несколько жителей, заставили вождя показать им это. Знания о словах магии, то за чем они так сюда рвались, были изложены жуткими иероглифами на кусках толстого пергамента, скрепленного шерстяными нитями. Повторив уговоры, рыцари убедили вождя поехать с ними. Его связали и положили на лошадь. Выехав из деревни, рыцари остановились на высоком холме и осмотрелись.

Впереди, из тумана поднималась гора и уходила вверх настолько высоко, что ее пик невозможно было рассмотреть. Чуть по бокам и дальше виднелись такие же горы. Оглянувшись назад, рыцари постигли страх. Далеко за деревней вздымались огромные волны вязкой зеленой воды. На горизонте висело черное солнце. Среди волн виднелись красные огни, стремительно прорезавшие все на своем пути. Треугольные существа беспокойно заурчали и устремились к пикам гор. Горизонт со стороны громадного океана начал краснеть. В небе раздался яростный и отчаянный крик безумного бога.

Он вывел рыцарей из оцепенения. Они пустили лошадей к туману, нещадно хлестая их поводьями и стуча им в бока. Земля задрожала, и крик раздался вновь. Цертмин оглянулся на миг. Красные огни, выворачивая в воздухе невообразимые пируэты, мчались за ними. Кровь стучала в висках. Они влетели в туман. Проехав всего пару десятков метров по тропе, они услышали треск и скрип дерева, бешеный плеск болотной воды. Безумец закричал еще более яростно и отчаянно. Ветки плотно сплетались за спинами всадников. Поймав Триститора, ехавшего последним, они тут же разорвали его и лошадь в кровавые клочья. Это дало остальным некоторую фору. В последний раз они услышали долгий, хриплый и рычащий крик отчаяния и ярости неведомого безумца. Семь всадников вылетели из серого зыбкого тумана под звезды родного мира. И тут же все грохнулись на землю. Все лошади были мертвы. В их глазах застыл сумасшедший испуг. Рыцари подобрали вождя и потащили его по тропе. Ночное небо, усеянное узорами любимых звезд, все-таки не давало ощущения безопасности. Поэтому, когда тропа вывела их к трактиру, они тут же направились к нему.

Цертмин постучал в дверь. Никто не ответил. Дверь оказалась не заперта, и они вошли. Связанного вождя усадили за стол. Цертмин указал Каинору и Алкору следить за ним. Остальных поставил у входа. Вид мерзкого зеленокожего существа в клочьях его примитивной одежды на фоне вполне ухоженного трактира заставлял внутри все сжиматься. Но это можно было перетерпеть для того, чтобы отдохнуть хотя бы пару часов. Цертмин отправил Либдора на кухню в поисках съестного, а сам уселся напротив вождя, пытаясь завести подобие разговора с ним о подробностях его пугающего мира.

- Хьонтейнен!? – раздался удивленный голос Либдора.

А затем крик боли. Мердок кинулся на помощь. Остальные рыцари, обнажив мечи, осторожно двинулись за ним. С вождем остался только Алкор.

- Что ты сделала с ним, тварь!? – воскликнул Мердок.

И тут же, не успев замахнуться мечом как следует, с криком ужаса исчез в разверзшейся пасти Хьонтейнен. Пасть уменьшилась и превратилась в человеческий рот. Девушка засмеялась. Ее глаза сверкали злыми красными огнями. Цертмин подскочил к ней и взмахом меча отрубил голову. Никакой крови не было. Голова, бывшая миг назад человеческой, превратилась в паука. Он приземлился на свои толстые волосатые лапки. Тело Хьонтейнен распалось на сотни многоножек, клопов, тараканов, паучков, мух, комаров и прочих ведомых и неведомых насекомых.

Все они стали окружать рыцарей. Они быстро семенили по латам и забирались в доспехи. Рыцари пытались смахнуть их, но красноглазый паук прыгал вокруг, стреляя липкой паутиной. У Каинора подкосились ноги, и он упал, страшно крича и извиваясь.

Огоуд задрожал, когда почувствовал как сотни мелких лапок скребут по его коже, как клычки этих тварей прогрызают в нем дыры и лезут внутрь, как они забираются к нему в рот. В глазах потемнело, и Огоуд упал.

Каинор больше не двигался. Его полностью съели. Раздался треск битого стекла и огня. Это Прайдор разбил фонарь и бросился в огонь. Цертмину удалось насадить паука на меч, и тот больше не мешал. Капитан кинулся к пожару, сбрасывая какие только можно, доспехи. Его одежда тоже загорелась. Он почувствовал обжигающую боль. Прайдор и капитан кинулись на улицу и принялись кататься по мокрой холодной земле. Вскоре огонь потух. Пролежали они не долго. Слегка пошатываясь направились в дом. Но к ним выбежал Алкор.

- Капитан! Я перевел! Переписал! Берите, скорее! – Алкор протягивал капитану листы бумаги, исписанные грубым, кривым, но понятным почерком.

Паук прыгнул Алкору на голову. Жвало вошло глубоко в затылок. Голова рыцаря взорвалась ошметками мозга, кровавой паутины и осколками черепа. Прайдор схватил паука, бросил на землю и хорошенько пнул его. Тварь стукнулась о стену трактира и упала. Потеряв былую прыткость, она не потеряла желания убить всех рыцарей, а потому хромыми, но быстрыми шажками направилась к ним. Прайдор придавил паука ногой.

- Капитан, берите листы и уходите. А я прослежу, чтобы эта тварь никуда не ушла.

- Молодец, Прайдор. Удачи.

Прайдор схватил паука и вбежал в горящий дом. А капитан Цертмин поднял все листы и пошел по тропе.