Однажды, в студёную зимнюю пору...
Если вспомнить все те замечательные места, в которых мне приходилось какать, то пришлось бы точно браться за перо и писать роман. Но я приберегу нервы редакторской машины. Эх, какие это были прекрасные места...
Хотя, один интереснейший эпизод я вам всё-таки расскажу. Вдруг мой опыт вам пригодится.
Так вот, однажды, в студёную зимнюю пору/
Я из лесу вышел; был сильный мороз/. Практически так. Работал я снабженцем и отправили меня на склад за трубой. Мороз градусов за сорок. Полярная ночь. Короче, жопа. Или обычные трудовые будни на вахте.
Приехав на склад меня отправили к кладовщикам, которые как обычно гоняли чаи и делали вид, что что-то делают. Меня же выставили вон и сказали ждать. Пока я ждал, вчерашний гороховый суп постучался в двери. Тук тук. Потом ещё раз, только настойчивее, тук тук. А потом пук пук.
А туалета рядом нет. И вообще никого рядом нет. Полярная ночь. Снежные кучи. Страх божий. И тут я увидел неподалеку штабель из огромных труб. То был мой любимый размер, сказал мой внутренний Иа, труба 1220х20. Идеально! И я помчал.
Сняв защитный колпак я забрался в трубу, в которой стал завывать ветер. Ну и что, подумал я, что ветер. За то здесь сухо и даже чуть теплее, чем на улице. Сняв сто одёжек я задумался о том, что Карл Маркс, наверное, по-другому понимал коммунизм, и не заметил как навалил огромную тёплую кучу. Глаза начали слезиться. Надо было поскорее валить. Я достал носовой платок, подарок покойного дедушки, и аккуратно подтерся им. Подарок пришлось оставить на месте преступления.
А ещё, пока я "думал", то решил увековечить свои мысли и достав из нагрудного кармана маркер по металлу написал на стенке трубы "здесь был В.И.Санников". Это наш начальник участка. Очень неприятный субъект.
Я выбрался из трубы, защитную крышку повесил как было. И продолжил ждать кладовщиков. На небе мелким шрифтом из полярных звёзд бегущей строкой я прочёл:
Писать на стенах в туалетах,
Увы, друзья, — не мудрено!
Среди говна — вы все поэты,
Среди поэтов — вы говно!
