Серия «Истории»

Данный рассказ писался около полугода назад, поэтому вероятно отличается стилем от того, что есть сейчас в моих произведениях.

Ох, как же всё же велика Волга. Её громадность и величие не ощущаются столь сильно в обычные периоды здесь, в началах Астраханской области, в отличии от времени, когда она разливается в мае после сброса воды на Волжской ГЭС. Когда всё случилось как раз был май, Волга разлилась и образовала водные просторы посреди в прошлом зелёных пустошей и превратила холмики в острова посреди водной глади. Но этому только было суждено случиться – случиться нашему спуску на воду и путешествию в удивительных просторах займища.

Прежде, как собрались мы двинулись в село, откуда родом был сам Филипп, и откуда мы могли попасть в займище. В займище из города вело три пути: первый через заречную часть города, что находилась в низинах, через чеки, или другими окольными путями, и вдоль Волги в любое понравившееся место в любом из направлений. Второй и третий путь вели прямиком через сельские понтоны, а в то время посредством моторной лодки. Мы двинулись в сторону Волгограда. Мимо Печенивки, Покровки, Зубовки и Дмитриевки, и вот мы у Пологого – Займища. Мы неслись на ниве по убитой после зимы трассе, лодка подпрыгивала на кочках, приходилось держать её за фалу, чтобы она не улетела с крыши машины, а мне в лицо хлестал периодически шедший дождь. Дорога не была долгой, Филипп быстро нёсся по влажной трассе.

По приезду в село всё было, как и всегда. Как и во все наши прошлые поездки. Мы навестили родителей его жены, как и всегда нужно было, что-то передать, что-то забрать. Обычная поездка. Приветствия, обмены любезностями, пожелания удачи на рыбалке, в этот раз и наставления от тестя Филиппа. А вот дальше он, Филипп, сделал неожиданную вещь. По прошествию полу серпантинной дороги сквозь всё село, после спуска с обрыва, в самом низу, перед заходом в вязовый лесок, мы остановились у старого, да нет, даже древнего дома.

Дом был столь обветшавшим, что едва ли можно было подумать, что в нём кто-либо живёт. Ставни практически наглухо закрыты, калитка приоткрыта и из неё виднелись густые заросли местных высоких трав, впрочем, как и перед самим домом. Тогда я поинтересовался у Филиппа, что он хочет от столь заброшенного места, быть может, он нашёл здесь кладезь червя, но нет, его ответ был краток, что ему нужно, и всё. Я помню, что в тот момент мы одновременно вышли из машины, человеком довелось мне быть всегда понятливым и я остался возле машины в ожидании, когда вернётся мой друг.

Закурив сигарету, насладился первой тягой и обратил внимание на живность у дома. Если быть более точным кот. Абсолютно чёрный, как смола кота. Я его даже и не заметил бы в и так чёрной из-за туч тени от дома, если бы он не открыл свои жёлтые глаза. Упитанный, явно откормленный кот и однозначно он жил в этом странном месте, ибо коты не находятся в таком спокойствие и праздности в отдалении от жилых домов. А этот обветшавший старый дом был единственной постройкой на несколько сотен метров. Два жёлтых огонька гуляли во тьме, а после показалось и брюхо, когда он поднял голову, оно было слегка белёсым. Кот, потягиваясь, совсем не торопясь поднялся и направился ко мне. Совершенно обнаглевший, истинно манерный хозяин двора, он шёл переваливаясь, пока не добрался меня и не начал тереться об мою ногу. Вот что мне оставалось делать, как не погладить его? Конечно, любое живое существо достойно ласки, а когда оно ещё и просит её от тебя, совершенно не жаль отдать то, чего во мне всегда было в избытке.

С десяток минут спустя Филипп выбрался из двора и пулей сел за руль, окрикнув меня, чтобы я садился на пассажирское сидение. Тогда, как бы это смешно не звучало, я попрощался с котом, именно голосом сказал ему это, мысленно отдал реверанс священному животному древних цивилизаций, и уселся вновь на сиденье. Такое ощущение, что мой друг был ещё больше на взводе. Он смотрел себе в ноги, в которых у него лежал открытый сверток пергаментной бумаги, и уж не знаю показалось ли мне, или вновь разыгралось воображение, но было ощущение, что я видел свечение от того, что скрывалось от меня за бумагой, от того, на что был уставлен взгляд Филиппа. Вновь, я вновь допустил такую же ошибку, постарался поинтересоваться, что у него там, на что получил резкий и грубый ответ, после которого успокоился и уставился в боковое зеркало нивы прямо на удаляющуюся стену величественного астраханского обрыва.

А кроме, как величественным его иначе и не назвать. Уж не знаю откуда он начинался, но могу сказать точно, что, начиная от моего родного военного городка он тянулся практически до самой Астрахани и однажды мне довелось увидеть своими глазами место, где он заканчивается и выравнивается с прочей землёй. Обрыв – громадина, что высится на десятки метров над всем, что находится под ним строго вверх, отвесной глиняной скалой. Не похожий на холм или гору, нет, будто берег некогда фантасмагорической реки, которая однажды пересохла и оставила за собой столь пологий берег. Да и не раз мне доводилось слышать рассказы от местных бабушек, что именно так и было, первый и самый древний берег, после Волга разливалась более сильно, что от неё защищались валами в заречной части нашего города, а после строительства ГЭС и этого не требовалось. Моё воображение всегда поражал факт того, что обрыв когда-то мог быть берегом могучей реки, а мы сейчас двигались по её дну, теперь уже усеянному вязовыми лесами с необъятными покосами и маленькими озерцами в земляных впадинах.

Мимо такого озера мы сейчас и двигались. Для вашего представления, думаю, всё же стоит описать более подробно, как выглядит озеро нашего края, в большинстве своём. На самом деле и описывать толком и нечего, большая лужа, с пологим песчаным берегом, торчащими корнями от возвышающихся деревьев и кустарников. Никакой красоты, никакой чистоты, только залежавшаяся вода. Впрочем, как и южный вязовый лес. Поверьте, мне доводилось бывать в густых лесах Кавказа, и наши южные леса, это зрелище совсем иного порядка. И нет, ни в коем случае я не умоляю прекрасного от южных лесов, само их существование является чудом. Вереница зелёных полос вдоль голубых водных протоков посреди голой, абсолютно жёлтой степной пустыни. Как моё мнение — это невероятно.

Да всё же вязовый лес… он другой. Со стороны кажется, что он такой же, как и любой другой лес, сплошь зелень, торчащие из крон ветви, тень зелёной шапкой, но внутри совсем отличный вид. Сами деревья другие, кора, пересохшая от прежде перенасыщения водой от разлитой Волги, а впоследствии от этого и покрытая неизвестного вида плёнкой от бактерий. При близком рассмотрении листья не выглядят мясистыми, как листья каштана, например, так и большинство из них дырявые. Сквозь эти дырки конечно же просачивается солнечный свет, от чего тень становится реже. Главное отличие всё же сам цвет всего здесь, на этом “неправильном юге”. Такое чувство, что солнце сжигает и испаряет не только всю влагу, но и сам по себе цвет. Всё кажется в некотором смысле блёклым и выцветшим, а листья вязов, что должны быть сочно зелёными, нет даже не светло-зелёные, а скорее блеклые. Потерявшие жизненные силы. Побывав в местных вязовых лесах, вспоминается шутка о жёлтом фильтре, что накладывается в фильмах при показах сцен из жарких краёв, что это действительно так, и этот фильтр прекрасно отражает действительность.

Сквозь вязы мы прибыли к спуску к воде. Далее пока вода не поднялась из своих берегов была дорога в займище. В далеке, чем дальше от нас, деревья стояли по пояс в воде, а за аркой из ветвей вяза, что практически полностью скрывали тучный небосвод, начиналась территория дикого и непостижимого. Территория природы, где человек может быть только гостем, и никак не может хозяйничать на просторах естества и дикости.

Лодка была готова и спущена на воду. Самая обычная резиновая лодка с совсем небольшим мотором, двумя местами, и небольшим местом под необходимые вещи. Они были загружены в лодку, Филипп занял место у мотора, всё ждало меня. Я страшился. Именно страшился, не боялся, знаете, такой небольшой страх, скорее перед неизведанным впервые, чем-то новым. Первый раз, конечно, как же без этого, оказался неудачным. Я по колено ушёл в воду одной ногой, но благо меня спасли и помогли мне мои рефлексы. Практически сразу я запрыгнул в лодку, и таким образом окончательно её оттолкнул от берега. Кроссовок был сквозь мокрым, как и часть штанины, но я набрался терпения. Закурил сигарету, пока ещё руки были полностью сухие, я смотрел в пол оборота вперёд, оставив позади себя тарахтящий мотор и Филиппа, мы поплыли.

Впереди была арка из вязовых ветвей, за ней голая водная гладь со стенами из холмов. На один из таких холмов – островов сейчас падал свет от солнца, что случайно пробилось сквозь непроглядную чернь тучного неба. От этого вид стал совсем уж нереальным. Над нами арка из вязовых ветвей, под тёмным небом, от чего света совсем уж не было в пределах арки, и вода, что мы рассекали казалась совсем уж чёрной. Впереди, с каждым буквально сантиметром становилось светлее. На воду начинали падать отражения. Тёмно-зелёный холм, ещё не опаленный адским астраханским солнцем, поблёскивал от случайно пробившихся солнечных лучей и звериное спокойствие. Покой в душе, что можно испытать лишь, не просто на природе, сидя на одеялке для пикника с бутербродами в руках, нет, вот именно в таких условиях. Когда ты наедине с природой, когда вы с природой единое целое. Когда вы оба понимаете друг друга и подчиняетесь негласным правилам, что были прописаны в эфемерных страницах свода правил. Да, тогда я познал настоящий истинный покой. К сожалению, это был последний раз, до того, как мне довелось оказаться в стенах этого учреждения.

Так мы и продвигались по водным лабиринтам. Между островов-холмиков, мимо чабанских точек, мимо разнообразной скотины. Что удивительно, все вязовые леса остались позади, только отдельно стоящие вязы. Вновь уже заурядный, но всё ещё вселяющий трепет в душу, остров-холмик, с точкой на нём. Заурядный наспех собранный домик, несколько базов под скотину, сено, несколько деревцев. Не ожидал я, конечно, хором или чего-то богатого, но в таких декорациях мне казалось, что мы должны были приехать в место, как минимум мистическое, а максимум сказочное. Но нет. Обычный, заурядный скотный двор.

Мы переглянулись с Филиппом. В тот момент история истинно начала приобретать зловещий оборот, в отличии от прежней мрачной окраски, отброшенной тенью чёрного тучного неба. Прибытие уже было позади. Вещи растащены по своим местам, а мы пили пиво и наслаждались атмосферой. Стоял абсолютный штиль, отсутствовала даже минимальная рябь на воде. Небо столь сильно просветлело, от чего казалось, что туч никогда и не было прежде, или же мы в кратчайший срок оказались в ином мире, где небо в тот же момент времени было кристальном чистым, с легким налётом сумрака надвигающейся ночи.

Мы переглянулись с Филиппом, когда собаки, а было их две на точке, ринулись в небольшие заросли вяза на другой стороне острова. На самом деле это могло быть всё что угодно: другие собаки, волки, маловероятно, но быть могло и так, лисы или любая другая живность этих мест.

Будь мы с ним в тот момент в других обстоятельствах, не по среди дикой, практически нетронутой природы, покрытой силой высвободившейся реки, тогда и реакция наша была бы иной. Конечно, конечно, нам было страшно, а я уверен и знаю это наверняка, так как спрашивал у Филиппа, что ему было также страшно, как и мне самому. Сердце бешено колотилось, душа приготовилась к борьбе за душевный рассудок и за саму жизнь, а я сжал удочки, продолжая всматриваться во тьму вязовых крон, что торчали из-за холма.

Со стороны вязовых зарослей не доносилось ни звука. Поначалу был собачий удаляющийся лай, а после пропал и он. Абсолютная тишина, не было ни звука, либо же время столь замедлилось в тот момент, что мы и не слышали других звуков или же не могли их принять своими забитыми страхом органами чувств. Вероятно, в тот момент в редкой вязовой роще было слышно множество шорохов и иных звуков охоты, да мы не могли их слышать. Банально физически, ибо были далеко. Сперва поднялись птицы, не много буквально пара птиц, со своим характерным звуком прямо из вязовых крон, от чего они зашатались. После громкий лай, звуки погони, жалобный собачий визг и вновь тишина. Сердце стало тяжёлым, перестало хватать воздуха. Тогда в большей степени я переживал не за наши жизни, а за жизни собак, на сколько странно это не звучало бы. Мне совсем не хотелось наткнуться на их бездыханные трупы во время прогулки завтра, например. Да всё обошлось. Два потомка волков показались из вязовых зарослей. Из-за сумерек не было видно, что одна из собак тащит в зубах, но что-то она явно тащила, и думается мне, это и был объект их охоты. Оба пса были здоровы. По крайней мере на первый взгляд. Здоровая походка, ни толики хромоты или иного повреждения, и по их настроению было понятно, что они здоровы. Мы успокоились.

Каждый раз вспоминая случившееся с нами, помимо наворачивающихся слёз на глазах, в моей голове рождаются мысли: “Почему я не доверился своей интуиции? Почему мы не убрались тогда оттуда, с того острова?” Ведь судьба или злой рок говорили, давали намёки, что не нужно нам быть на том злополучном холме-острове в те злополучные дни! Интуиция прекрасно их распознавала и понимала, намёки, и кричала в ответ на меня, в нутро моей личности! От чего и росла тревога. А мы не слушали. И в частности я. В то время я был слишком неуверенным, с пластичной самооценкой и вероятно боялся отказать другу и развернуть назад. Боялся его более сильного в тот момент авторитета, более сильного чем мой, чем я сам.

Оставшаяся часть вечера и ночь целиком прошли чудесно. Мы продолжали ловить рыбу, с уже расслабленными механизмами на катушках удочек, чтобы рыба не утащила удочки в воду после поимки, пока мы находились в домике. В доме затопили печь. Майские ночи обманчивы, после тёплого дня кажется, что ночью будет также тепло, но нет, приходит холод, неизвестно откуда взявшийся. На потолке светил перезаряжаемый светодиодный светильник. Под его светом мы наслаждались ночью. Разговоры обо всём и ни о чём одновременно, с лёгким алкоголем и игрой в карты, да периодические выходы на улицу дабы проверить оставленные с наживкой снасти.

Ах, а какой прекрасной была ночь! Небо совершенно чистое от облаков, звёзды и лунный полумесяц. Вокруг сплошная, непроглядная тьма, свет лился лишь из окон домика на холме. Звуки. О боги! Звуки! Тогда меня окружало полное ничто и всё одновременно. Одновременно в разные моменты времени пространство было либо совершенно беззвучным, либо столь полно звуками, что не хватало органов чувств, дабы их все принять. Появившийся прежде ветер мерно колыхал кроны вязов, плескалась вода от биения рыбы, лягушки одарили нас своим выступлением. Кожу ласкала лёгкая прохлада. На душе было столь спокойно.

В таком темпе прошла вся ночь. Без единого происшествия. Мы отдыхали душой. После закутались в бушлаты и проспали до утра в объятиях печного тепла под воздействием хмельных даров Диониса.

Пребывание в подобных условиях, в окружении дикости и первозданности, в низменных условиях, достаточных для утоления низменных потребностей человека, даёт нужный некоторым опыт. Заставляет отвлечься от мирской суеты и забыть о благах цивилизации. В быстроте жизни, в объятиях нескончаемых стен и дорог монструозных городов мы забываем о частичке нашей души, что некогда была её основной частью. Мы утратили единение с природой и дикостью, мы позабыли о естественности, отринули всё животное в себе, кроме похоти, и повиновались разуму. Подобные условия, подобные моменты заставляют вспомнить, заставляют задуматься о том, что ничего не значит складирование вещей и наживание материальных благ. Нужен баланс. Дикого и человеческого. На утро я рассуждал на эту тему у себя в голове, когда проснулся. Мне не нужно было привычной уже чашечки кофе с сигаретой в мягком кресле под свет утреннего рассвета. Нет! Условия давали мне чайную пыль в пакетиках в виде чая с давно засохшими конфетами. Легкий тонизирующий эффект чая и сахара, небольшое утоление голода от наполнения конфеты. Я был рад этому. Я был рад тому, что давала мне жизнь в тот момент.

Как раз, когда мы пили чай, Филипп побежал на улицу, проверить удочки. Мы забыли, оставили их, под воздействием хмеля, в воде на ночь. Он был в домашней кофте, в которой он был всю дорогу, но снял после посещения того странного дома, и более не надевал. Уж не знаю почему это отложилось в моей памяти, но человеческая память, как и мозг в том числе, весьма уникальная вещь. Она обладает подобного рода воспоминаниями, когда по идее совершенно ничего не значащие вещи откладываются на подкорку.

Дальше… Ох…

На улице на него налетела мошка. Знаете, обычная, как я думал, астраханская мошка, что терроризирует эти земли с мая по июнь. Но… В тот момент всё было иначе. Да, я сам, как коренной житель тех мест не раз был свидетелем, как мошка может облепить. Как мошка может создать подобие сетчатого покрывала на теле человека. Тогда она не была похожа на легкую вуаль. Это был плотный, черный, не просвечивающийся сплошной рой. Мошка несла смерть.

Филиппа мгновенно полностью облепили. Я видел в окно, как он пытался идти к двери домика. Слышал, как он кричал. Его крик смешивался с бесчисленным множеством хлопающих крылышек. Он упал. Клянусь! Клянусь, я видел, что было дальше! Это не было галлюцинацией, как талдычат мне в этом заведении. Видел, как муший рой начал приобретать очертания. Хотя, кто знает, быть может мне показалось от игры света и тени или же мой пошатнувшийся от увиденного рассудок одарил меня галлюцинациями. Но я видел! Видел, как рой обрёл очертания аморфного существа без нижних конечностей. Видел, как это существо отрывало куски мяса от тела моего друга. Видел его пустые, вечно подвижные глазницы. На всё про всё ушли мгновения. Пара минут, не более. Рой насекомых испарился столь стремительно, как и появился.

На его месте остался… осталось… тяжело… остались кости. Всё! Всё что осталось от моего лучшего друга: лишь его кости. Несколько минут назад мы пили чай. Его чай даже не остыл. Его боль…

Комментарий исследователя:

Здравствуй, дорогой читатель. На самом деле изначальная идея данного материала была именно в виде статьи, но Илья, уж простите не могу разглашать его фамилию, решил рассказать историю таким образом. От части в художественном стиле, не посредством обычного пересказа событий.

История, описанная прежде, до этого моего комментария случилась семнадцатого мая, несколько лет назад, в Астраханской области, в поймах села Пологое – Займище. Узнал я об этой истории совершенно случайно из статьи газеты Ахтубинская Правда. В ней содержалась следующая вырезка, краткого содержания:

Двое жителей города Ахтубинск отправились на рыбалку в займище в районе села Пологое – Займище. Домой вернулся один из них. Второй исчез. Так же были найдены неопознанные человеческие кости. В последствие опознали, как останки пропавшего жителя. Как бы смешно это не звучало, но выживший говорит, что его друга съела мошка.

Я начал копать. Обзвонил местных. Вышел на контакт с женой погибшего. Чудесная женщина. Всё ещё скорбит и держит траур по мужу. Именно она помогла, а если быть более точным, подсказала, как связаться со свидетелем Ильёй. Также с её слов значится, что Илью упекли в психиатрическую лечебницу.

А вот сейчас, знаю я вновь посею в вашей душе семена сомнений и мистики, но, это совсем не простая психиатрическая лечебница. Упоминаний о ней в сети и где-либо ещё ноль. Мне удалось узнать её название “Анима” и местонахождение, в лесистых областях Волгоградской области. Также мне удалось узнать, что эта лечебница не для всех. Нет, в ней имеется небольшое отделение для обычных граждан, но значительно большая её часть полностью закрыта и попасть в неё невозможно, как для посещения, так и для лечения. В Аниму, как правило определяли участников необычных и загадочных случаев со всей России по решению суда и, или врача.

Огромное двухэтажное здание, с внушительной территорией для прогулок и высокий забор. Ни встреч, ни контактов. Вас, впрочем, как и меня, когда я прибыл за записями Ильи, и в общем я удивлён, что мне их передали, вас встретит угрюмый охранник у ворот и развернёт назад или в “доступное крыло” Анимы.

Такова Анима – загадочное психиатрическое учреждение.

Данный рассказ писался около полугода назад, поэтому вероятно отличается стилем от того, что есть сейчас в моих произведениях.

Уж не знаю, поверит ли кто-либо из вас, читающих эти строки, или быть может вы такие же, как и те, кто запихнул меня в это место, но всё что будет изложено дальше является чистой правдой, без единого грамма вымысла. Канцеляриты, да могут присутствовать, расхожие выражения, да, конечно, но разве важна обёртка, при содержимом.

Данные строки и впредь последующие пишутся по просьбе вопрошающего неизвестного мне исследователя паранормального и необъяснимого, что обратился ко мне прежде с просьбой о рассказе. Как истинный интроверт, я выбрал способ, чтобы изложить ему произошедшее, письмом, как наиболее приятный и удобный способ изложения для меня информации. Как способ, которым я могу не то, чтобы приукрасить, а передать всё то, что происходило в наиболее ярких красках. Письмо, является наиболее удобным способом при отсутствие ораторских качеств.

Что же, думаю, стоит начать. Зовут меня Илья, фамилии знать вам моей не следует, да и имени в том числе, но, что-то мне подсказывало, что поделиться именем с вами стоит, для большего доверия со стороны вас, будущих читателей.

Воспоминания о том дне начинаются с надвигающегося чувства тревоги вместе с заволакивающими клубящимися тучами. Я сидел на переднем сидение трёхдверной нивы, пока Филипп заправлял машину. Мы ехали на рыбалку. Наклонившись чуть вперёд и выглянув из-под лобового стекла, я посмотрел в небо, оно было не синим, и уж тем более не голубым, оттенок синего был намного ближе к чёрному, тёмно-серому, и казалось, что ночь наступила раньше положенного. Люди, как правило делятся на тех, кто любит тёплые солнечные лучи, и на тех, кто больше предпочитает сумрак из-под туч. Мне довелось быть тем, кто любит пасмурную погоду, но уж точно не такую. При таких тучах есть одно единственное желание забиться в угол и накрыться с головой одеялом, под мягкую расслабляющую музыку, в тёплом свете лампы.

Но мы ехали в такую погоду на рыбалку? Да. Не нормальные? Определённо.

В тот день не было и никаких планов на рыбалку, стоял ясный погожий день, тучи только надвигались. Я как обычно, в своей привычной манере, искал чем занять себя на выходных. Наконец, свободный от работы денёк, прорва свободного времени, а занять его было и нечем. Помню, как тогда, от скуки я достал со своих бесчисленных полок одну из книг, до которой так и не доходили руки, с единственной надеждой, что она меня сможет заинтересовать. По своему обыкновению фоном играла музыка, младшая сестра щебетала с подругами за игрой, а мама, занималась своими домашними делами. Спустя несколько страниц, путём неимоверных усилий средоточия на строках, начал улавливаться смысл, книга начала погружать меня. Начала забирать меня к себе, в долины бесчисленных червячных ив, с игривыми водными порогами.

Звонок. Один из нескольких моих лучших друзей того времени, друзей детства. Филипп. Один из тех, с кем довелось пронести дружбу не то, что через года, а через десятилетия, он нарушил мой полёт фантазии предложением рыбалки. На которое я ответил утвердительно.

На самом деле я был не самым большим любителем рыбалки. С рыбалкой, да и не только с ней, а со многими вещами, что любят мужчины, как например спорт, машины и прочее подобное, у меня сложились странные отношения. Всё это я банально никогда не любил. Выбирая между тем, чтобы покататься на машине с девушками лёгкого поведения и, как бы это банально не звучало, почитать, всегда выбирал второе. С рыбалкой отношения были несколько интереснее. В своё время, когда жизнь поставила передо мной выбор, либо я меняюсь, либо же меня поглотит застой, я выбрал перемены. В тот момент помимо близкого знакомства с алкоголем, я также выбрал более близкое знакомство с рыбалкой. Благо у меня был Филипп.

Это тот тип людей, что ещё вероятнее всего в утробе своей матери заключил сделку со всеми богами, что были хоть каким-либо образом связаны с водой. Ибо, он знал где водилась рыба и как её поймать. Никогда, совершенно никогда не было такого случая, чтобы он приезжал домой пустым, не поймав хотя бы с ладошку краснопёрку или таранку на вечернюю жарку. Когда я обратился к нему нет не с просьбой, скорее с предложением: “Бери меня на рыбалку, как будет желание.”, он дал добро, хотя и понимал, что всё придётся делать за меня. Ибо я ничего не умел, совсем. И теперь, каждый раз, когда он меня звал, я не имел права отказаться, как человек, что в своё время сам попросил об услуге.

Филипп вернулся в машину. По его лицу было видно, что он крайне недоволен. Впоследствии я понял почему, мы возвращались к нему домой. Всю дорогу до его дома, он долгое время жаловался на свою жену. Мол она наскучила ему, что она постоянно рядом с ним, куда бы он не подался, банально надоела. Сейчас же предмет ругани с её стороны был в том, что он оставляет её одну дома, в такую погоду, с недомоганием. Не в первый раз мне доводилось быть свидетелем их скандалов, и этот раз не был исключением. Когда мы подъехали к его дому, на окраине района Семи Ветров, после его предложения у меня был выбор: остаться в машине, подождать его, за парочкой сигарет и игрой в телефоне, или же пойти с ним. Я совершил глупость, выбрал пойти с ним. Почему глупость? Мне пришлось стать свидетелем скандала.

Всё было, как обычно, они ругались, все темы были одними и теми же из раза в раз. Удивительная вещь, отношения без осознанности, когда люди выбирают себе пару отталкиваясь только от зова своих гормонов. Недолгие встречи, жизнь вместе и вот спустя полгода они уже в браке. Примерно спустя этот промежуток времени гормоны полностью улетучиваются из организма, и мало того, что приходится искать любовь с человеком, с которым её и не было, а была лишь влюблённость, так ещё всё начинает съедать быт. Вот и получается таков исход, как сейчас, что два человека, что считали, что любят друг друга, начинают цапаться практически по пустякам.

Моё положение облегчал их пёс. Меньшего размера, чем должен был быть, французский бульдог – Лаки. Чудесная порода – французский бульдог, они как мопсы, но в меньшей степени смахивают на старого деда. Невероятно подвижные и игручие, в меньшей степени праздно проводят своё время, в большей степени двигаются. Несколько вещей роднят эти две породы, проблемы с носом, и вонь от их газов. В первую очередь, как мы пришли он конечно же встретил своего хозяина, а уже после направился ко мне. Он знал, что всегда получит ласку и заботу от доброго пухляша. Так и в тот момент, Лаки прибежал ко мне с игрушкой, чтобы я поиграл с ним в перетягивание каната, после погладил и конечно же почесал за ушком. Эх, животные, как и дети, прекрасные создания, лишённые лжи и ненависти, их ведут только инстинкты.

Они продолжали ругаться, а в моей памяти всплыли воспоминания одного вечера. Рождество. В тот вечер я был наиболее близок с их семьёй. Всё ещё с проблемами психологического порядка, куда уж без них, и в тоже время так же один на любовном фронте. Помимо нас троих была ещё одна пара. Вечер был довольно хороший. Мы обменялись подарками, а если быть более точным, мне подарили, а я ничего. К сожалению, в тот момент мои знания об этикете были на минимальном уровне, и я не понимал, что даже на такие простенькие вечера следует делать подарки.

Время шло, через несколько часов мы были уже хорошо пьяненькие. Знаете, то состояние, когда человек пьян, ему весело и хорошо, но он ещё не в состоянии свиньи. Первый случай произошёл в таком состоянии. Алина – жена Филиппа, поднесла огромный, на самом деле гигантский, на пол литра точно, фужер с вином ко рту, дабы отпить глоточек. В этот момент ей прилетела оплеуха от мужа. Филипп решил так пошутить. Итогом его шутки оказалась разбитая и разрезанная губа лопнувшей стенкой фужера, море слёз, извинения, и определённо затаенная обида со стороны Алины. Настроение вечера стало более печальным, но всё ещё оставалось довольно весёлым. Моё настроение сразу подпортилось. Вот оно, огромное разочарование обладания невероятным эмоциональным интеллектом. Любые подобные ситуации, сразу же омрачают.

Второй случай произошёл уже со второй парой. Был конец вечера, я засобирался домой. Филипп чем-то занимался, а может уже был и в отключке, на самом деле не могу вспомнить, а девушки, обе, начали меня провожать до двери квартиры. В тот момент пока я одевался парень со второй пары напал на свою девушку. Он её избивал и делал это грамотно. Грамотно в том смысле, чтобы не нанести физических увечий человеку, не оставить синяков, а чтобы унизить психологически и показать ей, где её место в их иерархии. К сожалению, не мог я влезть в их разборки по причине своих собственных установок. Итог был один девушки решили меня проводить, конечно, не до дома, ибо идти требовалось не менее часа, а вывести с района. Прогуляться, выгулять собак, и конечно же поплакаться мне о своих мужиках. Мне было их жаль и нет одновременно. Они сделали свой выбор, и в тот вечер пожинали его плоды.

Воспоминания о вечере улетучились, когда Филипп вышел в прихожую, злющий, весь на взводе, красный от злости с широкими ноздрями. Он хотел ехать на рыбалку, его не останавливало ничего, ни погода, ни жена. Мы были готовы, осталось до собирать остатки вещей: снасти, еда, алкоголь, куда уж бег него, и лодка.

4 августа

Прошёл практически год с той судьбоносной ночи для Дымка, а котёнка назвали именно так. За это время он всем очень полюбился. Да сейчас такое время, когда на смену можно взять с собой и смартфон и ноутбук, но ведь проводить смены в компании живого существа на много приятнее чем одному хоть и в компании с цифровыми развлечениями. Каждый относился к нему как минимум нейтрально, зло никто не причинял, не пробовал его прогнать или навредить. Так и таких людей с нейтралитетом к животным в охранном товариществе было меньше, чем людей, кто относился к Дымку с теплотой и заботой. Где помимо остатков со своего стола могут угостить кормом, кусочком колбаски или же чем-нибудь сладеньким. Именно, его превратили в сладкоежку, а всё из-за одного охранника. Тот сам фанат сладкого и постоянно имел в своей поклаже что-нибудь десертное, так, когда Дымок начал тянуться на запах сладенького он его угостил и началось. Как только в комнате появлялось что-нибудь сладкое он начинал неистово орать. По этой причине все были предупреждены, что, если Дымок попросил, чего подобного, можно, но ни в коем случае не шоколад, ибо это яд для пушистых любимцев.

Так и пролетело это время. Дымок вытянулся и раскабанел, но ни в коем случае не стал толстым, именно, что превратился в красивого сиамского кота. Шерсть красивого лоснящегося пепельного цвета с намного более тёмными участками в районе ушей, хвоста, нижней половины лап и мордочки. И конечно же голубые глаза, красивые до нельзя, в них можно было бесконечно всматриваться, особенно когда Дымок поднимал свою мордочку к солнцу и глаза будто подсвечивались изнутри.

Каждый раз, по крайней мере с Алексеем это было каждый раз, он выходил на ночной обход. Он подчинился распорядку охраны и следовал ему сам. Порой бывало, что мог лечь спать, если в течении дня много путешествовал по залам торгового центра или на близлежащей территории. Был совсем не агрессивный, как слагают легенды о первородном зле сиамских котов, это было совсем не о нём. К тем, кто к нему относился нейтрально он также относился в ответ, но, если человек заботился о нём он отвечал тем же. Мог прийти и улечься на грудь или в ноги своего любимого человека. Или же просто начать тереться о тело человека, дабы привлечь к себе внимание и проситься, чтобы погладили.

Так было и в тот вечер. Алексей лежал на диванчике в углу совсем уж квадратной небольшой комнаты. В противоположном углу стояла тумба с телевизором, в ином углу был стол с сейфом, а в последнем уже четвёртом стоял холодильник. По сторонам квадратной комнаты стояла иная всячина: раздевалки, шкаф, окно.

Дымок запрыгнул на диванчик и совсем уж нагло, но при этом аккуратно начал ломиться на грудь Алексея. Продираться сквозь завесу телефона перед его мордочкой. Он жаждал полного внимания от человека, а в это время в телефоне была интересная книга. Когда же он чуть ли не с силой начал отодвигать телефон и безгласно произносить: “Человек удели мне внимание!”, охранник наконец отодвинул телефон и полностью уделил внимание коту.

Пальцы разглаживали шерсть своей площадью, а порой он делал из пальцев подобие грабель и проводил ими по шерсти в зад и вперёд. Обязательно почесать за ушком, почесать под подбородком на шее. Он мог бы рискнуть погладить его и в районе его брюха или в месте на спине у основания хвоста, но это было бы невероятно опрометчивое решение, ибо можно было остаться без руки.

Так они и лежали, Дымок мурлыкал от удовольствия, а Алексей получал удовольствие от мурлыканья кота и тактильных приятных ощущений от его шерсти. Ровно до того момента, пока за окном, что выходило во внутренние коридоры длинного торгового центра не проплыла неизвестная тень. Ночью. В закрытом торговом центре.

Они переглянулись друг на друга и было понятно одно нужно действовать, ведь некто пробрался в торговый центр и рассекает по его коридорам безнаказанно. Алексей аккуратно встал, дабы не издать шума, но при этом довольно быстро и потянулся за рабочим телефоном, а сам начал смотреть по камерам, кто же это шастает. На мониторе все камеры, в том числе и уличные были пустынны, за исключением одной, что отображала события в центральном коридоре.

Двое мужчин, вероятно оба пьяные, так как один шёл, явно пошатываясь двигались вперёд, их не заботило ничего. Они не старались прятаться в тенях коридоров подальше от камер, не старались не шуметь, потому что, то, как они продвигались по залам, явно издавало шумы. Подойдя к одному из павильонов с закрытой дверью, это как раз было видно в тот момент по камере, они пробили стекло и просто залезли внутрь магазина. Определённо переживать особо было не о чем, двое подвыпивших мужчин, залезли явно дабы поживиться, а после продать находки и прикупить алкоголя. Не спланированное ограбление, без какой-либо особой подготовки. Так охранник и передал полиции сведения, всё что он видел и слышал сам, диспетчер же по телефону посоветовал не лезть ему самому и дождаться прибытия наряда.

Конечно же в Алексее взыграл героизм, и он решил ослушаться совета диспетчера и решить проблему сам. Он представлял у себя в голове, как его будет почивать начальство, быть может, появится какой сюжет в телевизоре или на городском сайте. От того и возникло такое решение, особо переживать ему было нечего. Знания боевых дисциплин в прошлом, хорошая реакция, он явно мог легко справиться с двумя пьянчугами, но пистолет захватил с собой, а кобуру оставил открытой дабы с легкостью можно было достать оружие в случае опасности. Также при себе он имел шокер и дубинку. Если уж и идти на риск, то нужно иметь все возможные средства для самообороны. Перед выходом он думал, стоит ли брать с собой Дымка, всё-таки животное, неизвестно как себя поведет, но решил, что брать стоит и доверительно отнёсся к усатому охраннику. Прежде, как выйти, он натурально поговорил с котом, поглаживая его по голове, и попросил его держаться рядом и не выдавать присутствие человека. Неведомо понял ли кот в свою очередь слова человека, они вышли в коридоры торгового центра.

Идти к нарушителям спокойствия решили соседним коридором, который в центре здания переходил в перпендикулярный коридор, таким образом из него можно было добраться в любую продольную часть здания. Аккуратно, совсем не медленно, они двигались по коридору в холодном свете потолочных ламп, а за маленькими окошками на стене была чернь, сплошная чёрная ночь без толики света луны. По пути вновь нашлась лежащая посреди коридора одежда. В этот раз это была мужская шапка. Дымок обнюхал её полностью, а в последствии расшипелся на неё. Это был единственный раз в их путешествии по коридору к грабителям, когда кот мог выдать их присутствие. Так они прошли до перпендикулярного коридора и завернули на лево, в сторону центральной линии магазинчиков. От сюда следовало свернуть направо, второй магазин от поворота и был точкой назначения, где сейчас орудовали неумелые грабители.

Шаг за шагом они двигались к нему, Дымок на удивление шёл совсем рядом, не выбегал вперёд и не менял направления. В низкой походке, слегка пригнувшись к земле он крался вместе со своим человеком подле него, будто собака на привязи, но без поводка, а только за счёт незримой бессознательной связи двух живых существ. Оставалось уже пара шагов до входа в магазин, одна рука лежала на шокере, другая же лежала на дубинке.

Как вдруг из магазина показалось тело, слегка пошатываясь, совсем чуть-чуть, он вышел из разбитой двери, закурил сигарету и повернул голову в сторону Алексея с Дымком. Он застыл, сигарета повисла на нижней губе, а зажигалка в руке продолжала гореть, пока не нагрелась и тем самым не привела в чувства нерадивого грабителя. Грабитель крикнул своему напарнику, несколько слов, их и понять трудно из-за простого быдловатого говора и из-за примеси алкоголя в крови, да этих слов было достаточно. Любой человек, заслышав такое в деликатной атмосфере ограбления в ночи в закрытом здании считал бы по тону голоса, что что-то не так и тем самым насторожился, а крикнувший тем самым подал сигнал своему подельнику.

Крикнувшему это уже ничем не помогло, он лежал на плиточном полу и бился в конвульсиях от полученного удара током. Алексей быстро выхватил шокер из-за пояса и стрельнул им в грабителя, попав тому в руку. Получилось отлично, электроды шокера напрямую коснулись кожи, без сопротивления одежды, с минимум подкожного жира, как если бы попал ему в живот или грудь, а тут прямой контакт и мгновенная реакция. Он рухнул, немного извиваясь от полученного удара током и отключился. По зданию прокатились крики, треск электричества, после тишина, пока не вышел из павильона второй грабитель.

Он взглянул на тело своего напарника, у которого был Дымок и обнюхивал инородный предмет для этого места – грабителя. После выругался вслух и прямо двинулся на Алексея с монтировкой в руках, которой они прежде вскрыли дверь в торговый центр, а впоследствии разбили дверь в магазин. Дымок зашипел и кинулся на него, вцепившись в его ногу. Это его отвлекло, и он начал пытаться скинуть кота. Да этого было достаточно для охранника, чтобы атаковать. Один точный удар по голове нападавшего, и он также рухнул на пол.

Сердце бешено колотилось от адреналина, но в голове звучала одна ясная мысль: “Я молодец”. Алексей был доволен собой. Он в одиночку, не совсем конечно был ведь ещё Дымок, но всё же остановил двух грабителей. Пусть они были двумя обыкновенными быдловатыми личностями с приличным градусом алкоголя в крови, но приятно было невероятно и такого он не чувствовал очень давно. Ещё с тех времён, когда его жизнь была яркой, когда в ней постоянно что-нибудь происходило, пока она не превратилась в цикл из работы и дома.

Оставалось совсем уж немного, связать поверженных грабителей и дождаться прибытия наряда полиции. Первый был упакован, Алексей не придумал ничего лучше, чем повязать ему руки хомутами, также он сделал и с ногами. Дымок после полного исследования места победы куда-то шмыгнул, и охранник один занимался поверженными. Дальше второй. Когда он вязал ему руки хомутами резко всё почернело, глаза залило кровью. Он рухнул под свист в ушах и отключился.

Неведомо сколько времени он пробыл в отключке, но со временем начал приходить в себя. Сквозь пелену тьмы и тишины пробивался вой кота, шипение и крики, как и кота, но в большей степени человеческие. Алексей сел на пол и старался продрать глаза дабы увидеть, что происходит и сквозь едва ли продирающуюся пелену заметил вспышками прозрения человека, что дрался с котом. Они двигались, мужчина пытался снять с себя кота, но он вцепился мёртвой хваткой и не отпускал. Раздирая кожу и кусая мужчину. Порой, когда Алексея опять начинало отключать от реальности, они смешивались в одно пятно и оставались только звуки, из которых можно было что-то понять.

Наконец наступила тишина, как сказать тишина. Мужчина дышал и верещал, он кричал и матерился. Но не было слышно совсем ничего от Дымка, и совсем ничего нельзя было понять сквозь не продирающуюся всё ещё пелену забытия от удара об пол. Следом здание вновь наполнилось звуками. Мимо проносились тени. Мелькали фонарики и крики. Дальше Алексей почувствовал, как неведомая сила уложила его на пол, и он отключился. Очнулся же он уже в машине скорой помощи.

Он лежал на кушетке внутри скорой в то время, как врач или же медсестра, точно определить нельзя было, оба были в халатах, делали ему укол. На голове чувствовался сильный холод, был сделан большой холодной компресс. Как оказалось позже у него сотрясение мозга. Ему предлагали госпитализацию, но он отказался, лишь сообщил начальству о случившемся и подтвердил, что доработает эту смену, а дальше уже, как пойдёт с головой. Сотрудник полиции поблагодарил за самоотверженность, но посчитал её опрометчивой и не оправданной. Так же сообщил, что нападавших было трое. Они разделились ещё у входа в здание. Двое пошли в павильон элитного алкоголя, а первый пошёл в соседний ряд грабить аптеку ради рецептурных таблеток. От того они и разминулись, а после встретились в совсем уж неудобных и неожиданных обстоятельствах. В том числе сообщил, что нашли мёртвого кота. Дымок, к сожалению, погиб. Он боролся за своего любимого человека, правда это стоило ему жизни.

Немного погодя Алексей вышел на улицу с тряпичным свёртком в руках и лопатой. На глаза наворачивались слёзы, ком подступал к горлу от горя по потерянному любимцу. Дымок стал его отдушиной в последнее время. Идя на смену, он знал, что его ожидают не только холодные прямые коридоры и пусть уютная, но одинокая комната охраны, но и живое пушистое существо. Что ластится и мурлычет, тот кого можно погладить, и порой даже зимними ночами погреться вместе от друг друга. Пушистый любимец был мёртв, на жизнь вновь опустился флёр серости и тоски. Он решил по-человечески с ним проститься.

Выкопал небольшую ямку в узкой полоске голой земли неподалёку от торгового центра и вложил тело кота, укатанное в ткань. Алексей не проронил ни слова дабы проститься с Дымком, всё было в его голове. Мысли кружились в вихре тоски и грусти, ему было очень жаль потерять действительно лучшего друга, от чего слёзы хлынули, не спрашивая разрешения, а в горле появился ком от сожаления и горя. Вытерев рукавом слёзы, он засыпал ямку, а сверху сложил небольшое подобие могильной плиты из камней.

Вновь сигарета, вновь сладостный дым с табачным запахом окутал его. Его расслабило, никотин прекрасно справлялся со своей задачей мгновенно, пришло лёгкое расслабление. Следом пошла вторая сигарета. От вкуса уже воротило, но он жадно глотал и вдыхал в себя яд. Но ему помогло. Чувства улеглись, нервная система расслабилась, а в голове появился порядок от раздумий за время выкуривания сигарет. Вздохнув, он развернулся и пошёл обратно в торговый центр дабы прилечь на диванчик и плевать что будет, он решил поспать до утра.

Охранник шёл по центральному коридору погруженный в собственные мысли. Впереди вновь лежала одежда. До комнаты охраны оставалось буквально несколько павильонов, как вдруг впереди начал тухнуть свет, а в темноте было стремительное движение. Он достал пистолет, ему было плевать, вновь переживать нападения не было желания. Выстрел вперёд в пустоту. Треск твёрдой, но мягкой поверхности. Его погрузило во тьму от того, что под потолком погас свет. Последнее, что он увидел множество безликих манекенов, надвигающихся на него. В одном из них была дыра, из которой сочилась кровь.

Вновь темнота. В этот раз она не окончилась. Он очутился в абсолютной темноте, без единого органа чувств. Глаза не видели, уши не слышали. Единственное, что он ощущал, тепло от холодного света потолочных ламп и приятное прикосновении ткани, что касалась его тела.

Третье сентября

Мужчина в форме охранника вышел из здания. Он закурил сигарету и сладостный терпкий дым от тлеющего табака окутал его. Первая затяжка после длительного воздержания, как правило самая приятная. С таким выражением и звуком происходит это действо, а в конце довершается сладостным удовольствием. Далее поглощение дыма пошло в более ускоренном темпе и оставшееся время позволяло осмотреться.

Его окружала тьма и не удивительно, на небе полностью отсутствовала луна, начинался цикл новолуния. Во тьме он довольно хорошо скрывался за счёт чёрной формы охранника. Присутствие выдавало светлое круглое лицо и красной уголёк. Ещё не дошедший до тридцати и уже давно разведённый, но с заметными признаками человека, сдавшегося перед жизнью. Не маленьких размеров живот от пива и закуски по вечерам перед сном, ибо иначе уснуть он уже и не мог. Малоподвижный образ жизни, минимум увлечений. Обычная для многих людей жизнь, когда всё идёт своим чередом и некуда торопиться. Когда имеется всё, что нужно для спокойного образа жизни, такие вещи, как собственная квартира и машина. В таких обстоятельствах человек банально перестаёт к чему-либо стремиться, а собственно, и зачем, если уже всё есть. И в таких случаях, если нет внутреннего огня, или он уже давно погас, выходит жизнь по течению. Без стремлений и желаний.

Возле входа в одноэтажное здание, с автоматическими дверьми, откуда сочился холодный свет от потолочных ламп, находился фонарь с привычным жёлтым светом. Света от фонаря было достаточно, чтобы осветить вход в помещение, небольшой кусок стоянки перед зданием и частично его свет дотягивался до мусорных баков по левому боку от здания. Мужчина прошёл под светом фонаря к мусорным бакам дабы выкинуть истлевшие остатки сигареты. Выкинув их, он обратил внимание на тёмную лужу возле дальнего бака. Банальный интерес заставил его двинуться к луже. Фонарик, что висел на поясе возле его дубинки пошёл в ход. Свет фонаря устремился к тёмной луже, которая при освещении фонариком сразу же определилась, как лужа крови. Но откуда могла взяться кровь в мусорном баке торгового центра, в спальном районе, где толком ничего никогда не происходит. Максимум поножовщина на фоне принятых алкогольных излияний, и то, нападавших задерживали мгновенно, а слухи разлетались ещё быстрее.

Свет фонарика прошёлся по мусорным бакам, дальше по длинной нескончаемой стене здания, по крыше и кронам деревьев, по фонарям нет, в этой части территории, как и окон их не было. Ничего. Только лужа, уже начавшейся сворачиваться, крови. Ничего не поделать, да и охранник на то и охранник, что не является сотрудником полиции, его задача бдеть за содержимым здания, но ни в коем случае не заниматься расследованием невесть откуда взявшихся луж крови и фантомных убийств. Оставалось вернуться на свой пост. Он так и поступил. Двери открылись, он запер их на ключи и двинулся дальше в глубину здания, не выпуская из головы мысли о луже крови.

Вглубь уходил ряд одинаковых небольших павильонов, также коридор поворачивал вправо и влево уходя в глубину. В конце центральный ряд упирался в стену, как раз где находился пост охраны, склад торгового центра и единственный отличный от многих павильонов угловой большой магазин одежды.

Практически по середине ряда лежала женская кофточка фиолетового цвета. Женская одежда в ночи под хладным светом потолочных ламп, странно ли это? Определённо для любого не сведущего местным порядкам человека это покажется невероятно странным, но не для местной охраны. Примерно раз в месяц, бывает чаще и два раза в месяц, если в месяце было больше тридцати дней, в коридорах могла валяться одежда. Различная, без ориентации на возраст, пол или любые другие предпочтения в моде и обнаруживалась в совершенно любом месте этого невысокого, но длинного торгового центра. В конечном итоге все смены охраны пришли к выводу, что по территории ночью бродит либо животное, либо бездомный. Хотя камеры ни разу и не засекали никого, а одежда всегда обнаруживалась при обходе, примерно в одно и тоже время.

Единственный, кто был против версии с животным или с бездомным был бывший совсем уж скоротечный напарник Алексея, охранника, что обследовал лужу крови прежде и сейчас направлялся к фиолетовой женской кофточке. Бывший напарник Алексея - Константин Сергеевич, был человеком в годах, давно ушедший на пенсию, а впоследствии продолжил работать совсем не от нехватки средств, уж бывшему офицеру не маленького чина точно хватало на жизнь. Нет. Он всегда говорил, что пошёл работать после ухода на пенсию из-за общения с людьми. Бабка давно померла, как он любил выражаться, дети выросли, а внуки перестали приезжать, как повзрослели. Так он и продолжал работать ровно до исчезновения уже его напарника одной ночью, когда пенсионер был в отпуске.

Совершенно странное дело. Ни следов борьбы, ни записей с камер наблюдения, хотя в этом случае, конечно, всему виной экономия руководства, что камеры писали совсем уж не на продолжительный промежуток, а ночью так и подавно работали только в онлайн режиме без записи. Человек просто исчез без следа в ночную смену на работе и так более никогда и не объявился. До этого случая Константина Сергеевича, итак, сильно пугала разбросанная то тут, то там по коридорам одежда, а после исчезновения напарника он тут же написал заявления на увольнение. Условие, хотя нет, скорее просьба от начальства была одной единственной, обучить нового человека, ибо смена, итак, остаётся пустой, а после в любой день, как пожелает он может уходить. С того дня в столе начальника появилось полностью готовое заявление на увольнение со всеми подписями, только без дат и тогда началось обучение Алексея.

Буквально пары недель оказалось достаточно, чтобы Алексей обучился всем премудростям и секретам работы охранником, изучил все схемы здания и принципы работы. Константин Сергеевич ушёл почти месяц назад. В последнюю смену он много болтал, особенно под небольшим количеством алкоголя его язык прекрасно развязался. Он много говорил о своём исчезнувшем напарнике и об обнаруженной одежде. Его мнение было такого, что нечистая сила завелась в торговом центре, она то и виновна в разбросе одежды по коридорам, и в исчезновении напарника. Каждый раз он крестился, как вспоминал о нечистой силе, да и выпил только от находки в коридоре. Много причитал о том, что раньше такого не было и в торговом центре было безопасно и спокойно работать, в отличии от нынешнего времени, когда порой и не уснёшь в комнате охраны, пока не повысишь градус алкоголя в крови. Так и кончилась его последняя смена, а на утро следующего дня он пожелал удачи Алексею и посоветовал увольняться, как можно скорее.

Так легко порой воспоминания и мысли приходят и уходят из головы. Мгновения назад Алексей рассуждал об источнике лужи крови у мусорных баков, а теперь полностью пустился в воспоминания о Константине Сергеевиче и его версии нечисти в торговом центре. Достаточно было лишь увидеть фиолетовую женскую кофточку с биркой. В прочем он уже её поднял и вместе с ней направился в сторону комнаты охраны, рядом ведь находился магазин одежды, а кофточка была определённо из него. Как минимум об этом говорила бирка на кофточке.

Алексей прошёл мимо длинных рядов с самыми разнообразными павильонами: с посудой, чаями, одеждой и спортивными товарами, товарами для рукоделия и специями, со всякой бесполезной и полезной всячиной. Вот и угловой магазин одежды, как и все остальные в этом здании он был открыт, ибо смысла закрывать его не было из-за наличия постоянной охраны и камер. В нём, как и везде горел холодный белый свет. Сразу за входом начинались ряды с одеждой, самой разнообразной, стеллажи с обувью, мягкие игрушки на полках и прочая всякая всячина, что может привлечь внимание маленького ребёнка, особенно, когда родители оплачивают свои покупки за прилавком.

Он положил кофточку как раз на прилавок. Боковое зрение заметило странные очертания, силуэт, которого не должно быть здесь, а именно силуэт человека. Силуэт человека поздно ночью в уже закрытом торговом центре. Он машинально вытянул дубинку из-за пояса и развернулся в сторону силуэта, замахнувшись дубинкой на манекен. Да, боковое зрение заметило банальный манекен для женской одежды. Белый из более плотного материала чем пластик и на вид было чувство, что он даже не будет гладким, как привычный манекен, а скорее шершавым, как если провести по коже во время мурашек.

Порой зрение и условные рефлексы любят проворачивать с человеком подобные фокусы. Это тоже самое, как если кинуть коту длинный зелёный огурец, который он примет за змею и только за счёт рефлексов автоматически отпрыгнет от опасного предмета, а уже после осознает, конечно понюхав незнакомый предмет, что явно не живой и пахнет травой, осознает, что это лишь огурец, а не в коем случае не змея. Так и здесь человеческий глаз заметил боковым зрением предмет очертаниями похожий на человека и уже создал в сознании образ, что сбоку находится человек, а психика подала сигнал тревоги мозгу, так как человек не должен находиться в этом помещении в этот момент времени. И горе, если боковое зрение развито очень хорошо, ибо такие фокусы будут проворачиваться постоянно.

Охранник рассмеялся от произошедшего. Представил картину, как он выглядит со стороны, ночью в магазине одежды с дубинкой практически у головы манекена и с максимально серьёзным и разъярённым лицом. Смех, отличное средство дабы снять стресс или же неловкость по отношению к самому себе. Он поправил голому манекену голову, немного повернул её задев дубинкой и уже разворачиваясь заметил на его указательном, застывшем в пространстве, пальце капельку крови. Маленькую, едва уловимую и уже практически засохшую, но она была! Конечно, конечно, сразу же в голову полезли различные паранормальные и противоестественные варианты.

“Покупатель сегодня днём дотронулся пораненным пальцем до манекена и оставил капельку крови на его пальце, а сотрудники магазина проморгали и не стёрли! Вот и всё объяснение! – рассуждал он про себя.”

Так он и решил, всё это происки не сверхъестественных сил, а банальный человеческий фактор. Зарождавшаяся тревога угасла мгновенно, пока не послышался шорох со стороны магазинов напротив.

Первый звук был мелким, совсем уж практически неслышным и Алексей решил, что это звуковые галлюцинации на фоне воспоминаний и его ночных находок, что тревога успела в последний момент протянуть свои черные лапы к его рассудку. Ровно до того момента пока он уже точно наверняка не расслышал шорок из магазина со сладостями. Между прочим, единственный магазин, хозяева которого столь сильно переживали за своё имущество, что не доверяли охране и закрывали магазин на ночь. Конечно же у Алексея были от него ключи, но ситуация была в другом. В каждом магазине имелся собственный электрический щиток, и раньше, когда торговый центр был обычным рынком, все ставили их куда не попадя. А хозяева магазина помимо закрытия последнего под ключ выключали свет автоматами в щитке, дабы не накручивало свет. Скупердяи, что с них взять. А Алексею это доставляло дополнительные трудности, когда, открыв дверь он вошёл внутрь.

Луч фонаря осветил периметр магазина, прошёлся по стеллажам, по отдельно стоящим полкам, через кассу и вышел в другой край помещения. На уровне глаз никого не было, что, конечно, не радовало, ибо любой мог сидеть, пригнувшись за рядом стоящим стеллажом и дожидаться прохода охранника дабы зайти ему за спину. Алексей двинулся внутрь для более тщательного осмотра помещения. Решил пойти слева и против часовой стрелки. Луч фонарика гулял по самым различным сортам сладостей, в стеклянных больших банках, из разных точек планеты. Остановился на стеклянной, совсем уж отличающейся от всего конфетного многообразия вокруг, банке. Содержимое было из небольших синих цветков, а банку украшал листок бумаги с надписью – синий анчан. От чего так произошло, Алексею вспомнился этот чудесный чай, как им однажды угощал друг, когда он оставался у него в гостях, и как его удивило то, что чай с лёгкостью меняет цвет на пурпурный, достаточно лишь в него бросить дольку лимона.

Он пошёл дальше, вот и прилавок прямо посреди противоположной входу стене. Двигался очень тихо всё время, будто вор в своей среде или же хоббит пробирающийся по горам золота под Одинокой Горой и тут послышался звук. Слабый, слабый звук, прямо из-за прилавка, послышался тихий чавкающий звук. Что-то впивалось зубами в мягкую плоть, отрывало куски и пережёвывало их, но столь тихо это звучало и кто знает, не привыкни Алексей к тишине и не обострись его чувства быть может он и не услышал бы этих звуков. В помещении при этом до этого стояла абсолютная тишина, если кто и был внутри, то он явно затаился и ждал.

Охранник очень медленно подобрался к стойке прилавка, схватился одной рукой за дубинку, а во второй держал фонарик. Нужен был эффект неожиданности, который он и произвёл, стремглав выскочив за прилавок. Луч фонарика упал на частично съеденную мышь, и краем зацепил пушистый хвост, что мгновенно скрылся за прилавком. Тогда-то тишина полностью нарушилась, зверь, а это был определённо он, а учитывая его предпочтения в еде, также можно было предположить, что это кот, начал метаться по помещению магазина. Зверь старался не дать загнать себя в угол. Он бегал по помещению, залазил на полки, валял за собой банки со сладким содержимым. Грохот бьющегося стекла стоял неимоверный, а луч фонарика никак не мог настигнуть зверя, столь стремительным были его движения и казалось, что он везде и нигде одновременно.

Наконец всё прекратилось, наступила тишина, но грохот послышался дальше в соседнем павильоне. Как он в него пробрался неизвестно, возможно пробежал через вентиляцию на инстинкте самосохранения и адреналине в крови, а может где было отверстие.

Алексей решил действовать иначе. Ситуацию требовалось исправлять. Зверь находился в соседнем павильоне за закрытой дверью, поэтому мог покинуть его только пробравшись обратно в магазин сладостей, по этой причине охранник закрыл дверь в магазин и пошёл в свою комнату охраны. Сегодня на ужин он брал себе молоко, старался выпивать каждый день минимум по стакану для здоровья, и копчённую колбаску. Он разогрел заранее колбаску в микроволновке, чтобы она дала запах более острому обонянию зверя и налил молока в блюдце, как основное угощение. Взяв всё, он пошёл в соседнее помещение, магазин всякой хозяйственной всячины.

Полностью открыв подъёмную дверь, он поставил блюдце почти на пороге магазина, чуть в глубину, чтобы запах витал в основном внутри павильона, а сам сел напротив на расстоянии вытянутой руки от угощений для зверя. В руке же был ещё кусочек колбаски, чтобы приманить животное. Оно же, животное, в свою очередь пряталось совсем уж не долго. Голод творит чудеса с любым голодным существом, и не важно млекопитающие ли оно или отрядом ниже, но любой голодающий пойдёт на огромный риск, чтобы утолить животный голод.

Из-за одного и стеллажей очень медленно и аккуратно вышел небольшого размера сиамский котёнок, месяц от силы возрастом. Боязливой поступью он шёл на запах еды, шаг за шагом он приближался к еде. Сейчас его могло спугнуть совершенно любое резкое движение или резкий звук, от чего Алексей старался быть тих и неподвижен. Котёнок схватил кусочек колбаски и отбежал внутрь. Он впивался зубами в него, отрывая куски мяса. Рычал подобно своим старшим собратьям пятнистым или же полосатым, и не переставал периодически поднимать глаза, чтобы посмотреть, где находится добрый пришелец, что покормил его.

Покончив с колбаской, он подошел к блюдцу с молоком более расслабленно чем прежде и начал лакать лакомство. Алексей неторопливо протянул руку вперёд, дабы не спугнуть котёнка, и положил второй кусочек колбаски рядом с блюдцем. Вначале котёнок шуганулся, но человеческая рука ушла обратно, и он продолжил лакать молоко, пока до него не дошёл в очередной раз запах колбасы. Он тут же перешёл к нему и уже не убегал внутрь павильона, а ел на месте рядом с блюдцем. Появилось доверие, небольшое, но оно всё же появилось. Покончив со следующим куском колбасы, котёнок вновь пошёл к молоку.

Алексей попытался его погладить, не спеша протянул руку к его голове и слегка дотронулся пальцами. Он вновь зарычал, но не скалился и не пытался удрать. Движение пальцев одно за одним становилось увереннее, а рык котёнка становился всё тише. Вот уже он его спокойно гладил по голове, не переусердствую с тощим телом и конечно же не отрывая его от трапезы.

Неожиданно котёнок поднял голову вперёд и побежал прямо на охранника. От чего он явно сильно перепугался, но котёнок не решил атаковать его, а проскочил между ног за его спину и зашипел в темноту. Темнота. Откуда взялась темнота за спиной Алексея, если из-под потолка должен светить холодный свет ламп? Это неведомо. Но после атаки котёнка во тьме послышалось шуршание и шорохи, а вместе с их удалением от тандема двух млекопитающих начали загораться лампы по всему ряду, от охранника и до его комнаты.