Лига Писателей

13.

Сознание вернулось резко, так резко, что виски сдавило от смены кадров. Сначала мне казалось всё размытым, но проморгавшись и сфокусировав зрение на одной точке, я понял, что сижу на берегу реки. Осмотрев себя, я подметил кое какие детали. Мой внешний вид оставляет желать лучшего. Блин, неужели Рос валялся в грязи, пока пользовался мной как костюмчиком, хотя его можно понять.
Не знаю сколько, но я просто сидел и смотрел на водную гладь. Не хотелось ничего делать, ни уходить, (холодает как никак), ни тратить время на тренировки, ничего. Я желаю лишь сидеть и наслаждаться природой. Смотреть на движение воды в реке, слушать пение лесных птиц и стрёкот насекомых. Не сказать что это было приятно, но отчего то я получал эстетическое наслаждение.
Может быть, причиной тому было увиденное мною побоище во сне, или же я просто вымотался эмоционально. Как знать, но мне было очень спокойно, прям благодать какая-то. При всём этом Рос не подавал каких-либо признаков своего существования. Я даже заподозрил неладное, но мои худшие подозрения оказались напрасны. Присмотревшись к кольцу, мне удалось увидеть суть Роса, как и его ауру. Видимо он просто не хотел говорить, а также как и я, наслаждался видами природы. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается.
-Спасибо тебе Вик, огромное спасибо, –я даже удивился на мгновение, так как мне удалось уловить в его голосе что-то неправильное, его голос дрожал. Будь он во плоти, я бы наверняка увидел слёзы, стекающие по его щекам и чешуйкам. -За многие тысячелетия своего существования, я уже и забыл, какого это, просто сидеть и наслаждаться мирными минутами своего существования, слушать трели птиц, наблюдать за насекомыми, мерно бродящими по своим делам, касаться руками мокрой почвы и чувствовать её влагу на пальцах. Прости меня, я был не прав. Ваш мир, это лучшее место где я бывал. Если бы не люди, которые планомерно издеваются над ним, оставляя незаживающие язвы и ожоги, этот мир стал бы самым лучшим местом, во всем мироздании. Даже иным планам реальности не сравниться с ним. Жаль, но равновесие этого не допустит. Даже если всё человечество исчезнет в один ясный день, появится что-то новое. А знаешь что самое забавное? Вы, люди, не первые разумные жители этого мира, и нет, динозавры, как вы их называете, не в счёт. Хотя они были в разы умнее вас. Так вот, много миллионов лет назад, тут обитали существа, которые сами себя и погубили. Это я узнал, когда бродил по астралу. Они просто исчезли, никаких упоминаний о том, как они это сделали, или что помогло этому случиться. Но факт остаётся фактом, одним днём всё изменилось. Может такой же финал ждёт и вас? Я не знаю.
Сказав это, он замолчал, и мы продолжили сидеть и думать каждый о своём. О чём думал Рос я не знаю. В моей же голове крутился рой мыслей. Падение цивилизаций, умные динозавры, равновесие миров. Столько вопросов и так мало ответов, и что-то мне подсказывает, что ответы на них, я должен буду узнать сам.
Мы продолжили сидеть и наслаждаться видами покоя и в каком-то смысле, гармонии. Лишь когда стемнело, я решился задать вопрос, который в моём понимании был не тактичным, но всё же хотелось узнать.
-Рос, ты тут? –он ответил не сразу, лишь спустя минуту.
-Тут Вик, тут. Куда я денусь то. Или ты так решил пошутить? -голос его был уставшим и каким то, равнодушным что-ли.
-Да, сглупил. Слушай, я пойму если ты не ответишь, но, как ты умер?
-Ну как тебе сказать, меня расщепили. Мгновенная и безболезненная смерть. Так сказать, приняли во внимание моё содействие. Если хочешь попробовать, чтобы узнать, как по ощущению, не советую, аттракцион не стоит затраченного времени. Я бы потребовал возврата уплаченного, но не мой вариант. Я состоял в ВИП списке, выйти из которого не имел возможности, да и не хотел этого делать. Мы все должны отвечать за свои поступки, а чтобы ответить за мои, и десяти смертей не хватит. Ну как, я удовлетворил твой интерес?
-Пожалуй да, чем нет, –я отчего то был рад. Нет, не тому что его убили, а тому, что он не мучился перед смертью, его не пытали, не издевались и не выставили его казнь перед обществом. И как по мне, это главное.
-Ну раз да, то давай восполним твой резерв и пойдём домой. Сейчас самое время. И отвечу сразу почему. Пока я мог пользоваться твоим телом, я сразу опробовал один вариант насыщения энергии в ауру. Я было хотел научить тебя пользоваться насыщением через астрал, но, боюсь что ты слишком слаб для такого. Порой этому учатся по сотне лет. И если я покажу тебе как это сделать, то без качественной подготовки, ты просто умрёшь, в страшных муках. Да и не каждому это дано, что уж таить. 
Но мне удалось найти интересное свойство твоих способностей. Я провел несколько экспериментов и они показали свою эффективность. Короче, закрой глаза и сосредоточься на своей ауре, попробуй преобразовать её таким образом, чтобы она напоминала своего рода губку. После чего попытайся впитать ту энергию, что находится около тебя. Понял? Ну а если не понял, это твой косяк и тебе тут мёрзнуть, а не мне.
-Та понял я понял, не тупее паровоза, –хотя на самом деле нифига я не понял, но будем пробовать. Как говорится, глаза боятся, а руки делают всякую хрень.
Всё же это оказалось в разы сложнее сделать, чем я себе это представлял в самом начале. Но всё же, спустя некоторое время мне удалось сделать то, что подсказывал мне Рос. Всё же он не захотел оставаться в стороне и подсказывал мне что стоит делать, а что не нужно, так как лишь потеряю зря время. Да и имею все шансы выжечь энергетические каналы, тем самым, сыграть в ящик.
В процессе обучения Рос в несколько слов объяснил мне некоторые моменты. Мои способности не сказать что уникальные и единственные в своём роде. Он уже видел таких как я, ну почти таких. Те, кого он видел, могли впитывать не только магические энергии, но и энергию из стихий. Как он сказал, всё, что нас окружает, несёт в себе силу. Течение воды, горение огня, дуновение ветра, все эти процессы могут быть использованы мной.
Но вот то, что случилось дальше, никто из нас и предугадать не мог. Нет, высасывать какую-то энергию из окружающего меня пространства, я начал! Но вот не ожидал я на побочный эффект данной затеи. А если быть точным, я ощутил самую настоящую эйфорию от процесса. По телу растекалось приятное тепло, плавно переходящее в возбуждение. Огромное желание сделать что-нибудь, а не тупо сидеть на одном месте. Ощущение всесилия и желание большего. Но вот какую занимательную вещь я подметил. Как только количество поглощаемой энергии стало уменьшаться, все те ощущения, получаемые от этого процесса стали ослабевать. Нет, нет, нет, это не может закончиться всё вот так.
Открыв глаза после такого заряда чувств, мне хотелось большего. И с маниакальной одержимостью заправского наркомана, я стал искать то, что продлит все те ощущения, полученные мною ранее. Взгляд зацепился за реку. Каким-то чувством я понимал, что там то, чего желает моё Я: сила, удовольствие, блаженство, эйфория. И я не пошёл, я пополз к так манящему меня источнику радости. Как измученный жаждой путник, я тянулся к воде. Рос звал меня внутри моего сознания, пытался ко мне достучаться, но я не хотел его слушать, выслушивать нотации почём зря? Нет уж, увольте.
Добравшись к реке, я по пояс вошёл в неё и сел на дно, лишь моя голова торчала над водной гладью. Видимо в ночи это выглядело очень забавно, и до икоты напугала бы любого, кто обратил внимание на столь интересную картину. Но это всё ничто по сравнению с теми ощущениями, которые я испытывал. По всему телу разошлась дрожь от нетерпения, жар, приток сил, адреналин выплеснулся в кровь. Вся эта какофония блаженства застилала мой разум, я уже не осознавал ничего, а лишь наслаждался моментом. При всём при этом, в голове звучал шептал. Это был ласковый и манящий женский голос, он звал меня, обещая большее блаженство, и так сексуально, что, если бы я видел эту особу перед собой, я бы точно не сдержался. И только богам ведомо, что бы произошло.
Но только всё не может быть так хорошо, на смену блаженству пришла боль. Сначала она робко постучала в мой опоённый наслаждением мозг, после чего стала смелеть не видя отпора и вжарила по самые помидоры.
Такой боли, я ещё никогда не чувствовал. Казалось, что болело всё, даже кончики волос, да что там волосы, каждая клетка моего организма взвыла от боли. Сидеть в воде не было возможности, потому как она забурлила и начала кипела рядом со мной. Выбравшись на берег, я надеялся, что это наваждение уйдёт и мне станет легче, но увы, боль только усиливалась. И лишь манящий голос в моей голове не переставал что-то говорить и звать меня.
И в какой то миг я просто отключился.
И снова тьма, чёрное, тягучее ничто. Я тонул в этой тьме, но в тоже время и парил. Она одновременно как имела форму, так и не была ничем, просто пустой тьмой. И лишь вдалеке от себя, я смутно мог рассмотреть очертание того, кто наблюдал за мной. Как я понял, что кто-то смотрит на меня? Сам не пойму, но всеми фибрами своего естества я ощущал это. Как чей-то взгляд как-бы облизывает меня с ног до головы, проникает в мою суть и копошится там, как в забитом гараже, пытаясь найти что-нибудь полезное. Как он прощупывает каждую мою клетку, смотрит каждый мой провал и каждый выбор в моей жизни.
А когда давление, которое накрыло меня, словно пуховым одеялом иссякла, я видимо снова совершил глупость, я ПОСМЕЛ спросить.
-Кто ты? – говорить было сложно, мне как будто сжали грудь крепкими ремнями, даже дышать было той ещё пыткой. И дышал ли я вообще?
Увы, но отвечать мне не спешили. Я смотрел туда, откуда чувствовал пристальное внимание, к моей скромной персоне. Сколько длилась эта игра в гляделки? Не знаю, но кажется долго. У меня даже возникло ощущение, что понятие время в данном месте не имеет право на существование, даже в теории. С каждым моментом, как я смотрел на это нечто, я слабел, глаза сами собой закрывались, так и хотелось расслабиться и уснуть, отвести взгляд от того, что находится там. вот только каким то шестым чувством я осознал, спать нельзя, нельзя терять бдительность. Но увы, видимо мои хотелки здесь не рассматривались. И лишь за мгновение до того, как я окончательно провалился в забытье, мне ответил крепкий мужской голос, от слов которого, по всей моей сути прошли не то, чтобы мурашки, а скорее лавина слонов:
-Ты смел, но также и глуп. В моих же владениях требуешь от меня ответов? Учти, всматриваясь в хаос, хаос смотрит в тебя!

Отступление первое.
Здесь нет ничего и никого, это место никому не принадлежит, но также является домом для одного единственного существа. Это существо разумно, но вот вопрос, живо ли оно, либо оно давно мертво? Кем оно является на самом деле? И дом ли это для него, или же тюрьма, в которой оно должно находится до конца существования мироздания?
Всё это время, оно бодрствует и наблюдает. За кем? Никто этого не знает и не узнает.
Лишь старшим богам ведомо о его существовании, иным эти знания лишь навредят.  А если кто и знает, берегут эти знания сильнее, чем свои жизни. И нет, не из-за желания власти или чего-то эфемерного, нет, они бояться. Бояться, что когда-нибудь, это существо вернётся в наш мир. И  поэтому любое упоминание о нём стирается из истории и летописей.
Всё изменилось в один момент. Существо всё так же сидело на своём троне из тьмы и смотрело куда-то вдаль. Как вдруг его внимание привлёк сгусток света, возникший недалеко от трона. Он мерцал, от него исходили слабые всполохи света, тьма пыталась поглотить его, но тот сопротивлялся.
Существо обратило на него свой взор и стало изучать. С интересом, ведь в нём было что-то очень знакомое. Оно где-то уже видело это, но вот когда и где? Запах, исходивший от комка света напомнил ему о времени его свободы. Когда он мог ходить по мирам и творить их.
Тишину разбавил голос, исходивший от пришельца. Он что-то вопросил. Существо не сразу поняло, что тот хочет. Лишь вырвав из его мыслей эмоции и образы слов, он понял.
Существо улыбнулось, как забавно, впервые после его заточения, кто-то проник в его темницу, и вместо угроз, приказов или попыток убить, он просто вопросил «Кто ты?»
Оно решило не уничтожать нарушителя своего спокойствия, а лишь дало ему совет и отправило назад. Туда, откуда он и пришёл.
Лишь спустя некоторое время существо поняло, почему ему показался так знаком запах нарушителя. Так же пахли те, кому была дарована сила творцов, перед его пленением. Всё для того, чтобы защитить тех, кто был им дорог больше жизни. Видимо кто-то из их потомков смог унаследовать частицу того могущества, коим обладали избранные им разумные.
-Как забавно. История повторяется, неужели снова всё будет как в прошлый раз, или сейчас всё изменится? Я понаблюдаю за тобой, потомок великих. Не разочаруй меня!

Всем огромное спасибо за терпение, при прочтении данного произведения. Всем удачи и хорошего настроения.
Пожелания, советы и конструктивная критика принимаются.
Найти начало, как и последующие главы можно на площадке
https://author.today/work/189472

Гарри Поттер с трудом подавил вздох. Скучнейший урок профессора Трелони протекал со скоростью улитки. И не было никакой возможности заняться чем-нибудь полезным, хотя бы написать письмо со списком украденных у него подарков летом прошлого года для того, чтобы Джемма смогла провести своё расследование: прорицательница в огромных очках часто бросала взгляд на стол, где сидел он и Пэнси с Дафной. Для мальчика было очевидно, что преподаватель обдумывала, стоит ли озвучить уже для всего класса те ужасные события, ожидающее его в будущем, которые она сообщила ему на перемене. Слушая, как Паркинсон задала вопрос про то, что значит чёрное перо (с помощью него Селвин вчера в обед передала ему сообщение о месте и времени встречи), и отвлекла Трелони от него, мальчик посмотрел на Трейси. Девочка сидела вместе с Блейзом и замершим взглядом смотрела в книгу, явно не слушая ни профессора, ни свою «подругу». Ему бы не помешало уточнить, какую книгу она хотела ему подарить год назад. Он покосился на Пэнси. Девушка, затаив дыхание, внимала объяснениям Трелони насчёт этого «зловещего знака», чуть сощурив глаза.

Она ведь тоже должна была прислать ему подарок на прошлый день рождения. По договорённости с ней перед ужином у них будет ещё один урок танцев. Там он и спросит об этом. Разумеется, в этом году он получил сотни подарков на свои именины, поэтому вроде бы и не стоило из-за этого переживать. Но… Мальчик не хотел выбрасывать это из головы — подарки после первого курса дарили именно ему, когда как в этом году слизеринцы уже преподносили их Наследнику Слизерина. Но сейчас Поттера беспокоило совсем другое. После ужина его будет ждать профессор Люпин для обучения магическим дуэлям и защитным чарам. И… Противостоять дементорам.

При мысли о том, что он снова столкнётся с этими чудовищами, мальчика, несмотря на духоту в классе, охватил озноб. Он посмотрел на сидящую с другого края стола Гринграсс: на лице сосредоточенное выражение, белокурые волосы уложены в изящный пучок специально для урока прорицания (Гарри не знал, какая тут взаимосвязь, хотя Гринграсс об этом шушукалась с девочками, и вроде бы это как-то было связано с Меркурием), а глаза неотрывно смотрят на Трелони, ловя каждое слово, как и сидящая по центру Пэнси. Казалось, что никто не заметил, как его пробрала дрожь. Весь день он успешно пытался не думать о том, что его ждёт в кабинете по Защите от Тёмных искусств… О том существе, которое его ждёт… Но сейчас, когда появилось свободное время, в голову постоянно лезли мысли об этом. Услышит ли он снова голос матери? Сердце больно кольнуло и бешено забилось, когда он словно наяву услышал её, полные ужаса, мольбы к убийце. Почему… Почему он слышит только маму? Где же папа?

Ощутив, что ещё чуть-чуть и он вскочит, не в силах сдерживать свой гнев, мальчик постарался очистить свой разум, вспоминая навыки окклюменции. Закрыв глаза, он приложил ладонь ко лбу, закрываясь от профессора и делая вид, что читает книгу. Надо представить тёмную комнату, полную разноцветных квоффлов. Сначала у него получалось, и даже сердце подуспокоилось, замедлив свой бег, но, как всегда, на пятом из мячей память засбоила, он не мог запомнить цвета предыдущих, а воображение тут же, словно получивший волю ретривер, сорвалось с поводка и полетело дальше, превратив квоффлы в лучи заклятий.

«Точно, меня ждёт очередная дуэль с Селвин», — сообразил Гарри, и фантазия услужливо нарисовала напротив высокую белокурую волшебницу в огненной мантии и с палочкой наготове.

Он задумался о том, как лучше провести их схватки, а воображение уже заставило их обмениваться проклятиями. Это помогло выбросить мысли об уроке Люпина. Неплохо было бы, если староста сумела показать что-то интересное. Ощущая, как пульс у него участился, мальчик принялся представлять их дуэль, уже не замечая духоту в классе.

Внезапно загудел колокол. Гарри недоумённо огляделся. Пока он размышлял, урок пролетел совершенно незаметно. Пуффендуйцы и слизеринцы стали собираться. Взгляд Поттера обежал столы и пуфики. Ни у кого из девушек не повторилась ситуация, как у той гриффиндорки: все чинно складывали вещи в сумки. Ощутив, как краска ударила в лицо при воспоминании о том случае, он отвернулся и принялся сам тоже собирать письменные принадлежности и учебник. После той сцены ему совершенно не хотелось интересоваться этой наглой гриффиндоркой; даже думать о ней было смущающе.

Спустившись по верёвочной лестнице сразу после слизеринок, он отозвал Трейси в сторону.

— Я хотел спросить насчёт твоего подарка, — негромко сказал Гарри, глядя, как Крэбб споро спускается по верёвке. Пуффендуйцы остались в классе, молчаливо уступая слизеринцам. Наверное, — решил мальчик, — они ещё минуту-две будут выжидать, прежде чем покинуть класс.

В ответ на недоумённый взгляд Трейси он пояснил рублеными фразами, сдерживая голос, чтобы не услышали другие слизеринцы:

— На моё двенадцатилетние. Ну год назад, в июле. Оно ещё не дошло до меня. Затерялось по пути.

— А-а, — протянула девочка. — И что ты хотел спросить?

— Это же была книга? — дождавшись кивка Трейси, он продолжил. — А что за книга? Кто автор?

— М-м, — она прикусила губу. — Автор… автор… не могу вспомнить.

Она наморщила лобик, а Гарри поймал взгляды других учеников, которые с любопытством смотрели на них, явно гадая, о чём они говорят. Площадка под кабинетом была не очень большая, поэтому им пришлось понижать голос.

— Эта книга была про всякие сглазы, описывала, как защищаться от них, — принялась перечислять Трейси. — А фамилия… Флеминг? Флоринг? Никак не могу вспомнить. Гарри, ну уже год прошёл же, — чуть жалобно протянула она. — Я не помню.

— А как она выглядела? Сколько страниц?

— Толстенная книженция, — тут же ответила девочка. — Я её еле в руках держала, даже страшно было к сове привязывать. Страниц триста, не меньше.

— А обложка? Хотя бы название запомнила?

Девочка лишь страдальчески вздохнула.

— Что-то про сглазы точно было в названии, Гарри, — протянула она.

Все слизеринцы спустились по лестнице, и они пошли прочь от класса прорицания. Поттер оглянулся назад, глядя на люк в потолке. Как он и думал: пуффендуйцы и не думали спускаться. Но в этом скорее всего сыграли нормы приличия, первыми должны спускаться девочки, но тогда надо, чтобы слизеринцы-мальчики отошли подальше от лестницы.

— Точно не помню, — вытянула из себя Трейси. Теперь они шли вместе, а Дафна с Пэнси, негромко обсуждая прошедший урок, за ними в паре шагов. — Буквы уже поблекли, книга старая была. Но я одела её в новую обложку, красивую такую, тёмно-зелёную, с миленьким серебряным узором совы.

— Совы? — удивился Гарри, отметив, что по такой обложке проще простого будет найти книгу. — А почему совы?

— А они красивые, — улыбнувшись, сказала девочка. — А эта белая напомнила мне твою Буклю.

Поттер кивнул, принимая её ответ. Они шли в подземелье. Для этого надо было миновать множество лестниц и коридоров, и Пэнси с Дафной чуть отстали, так как мальчик шёл быстро, и они не успевали за ним. Теперь сзади них грузно топали куда более физически сильные Крэбб с Гойлом. Когда прошли место, где на него напали близнецы Уизли, мальчик нахмурился. Трейси молчаливо шла рядом, изредка бросая взгляды на идущего слева Гарри. А вот и вход в гостиную.

Сказав пароль, третий курс зашёл внутрь. Естественно, Нотт и Малфой были уже здесь (у них не было урока прорицания). До ужина было ещё очень много времени, так что по плану им предстояло делать домашние уроки. Но Гарри с Пэнси собирались улизнуть на танцы.

Время летело с огромной скоростью, и Поттер это понимал, поэтому поспешил в свою спальню: выложить учебники и тетради из сумки, переодеться к встрече с Пэнси. С ним потянулись и остальные мальчики — необходимо было взять учебники и тетради для того, чтобы сделать уроки на завтрашний день. Поттер воспользовался шансом и узнал у Блейза, пока они спускались по лестнице, что он отправлял ему. В прошлом году первого сентября он уже спрашивал у него, но не уточнил, что именно тот дарил ему, уже расстроенный из-за того, что подарок был, но затерялся.

— Это были магические наколенники для квиддича, — негромко сообщил темнокожий слизеринец, и Гарри с трудом сдержал удивлённое восклицание, но Блейз всё же понял его эмоции. — Я решил подарить именно их, зная о твоём желании купить метлу и попытать счастья в отборе в команду. А эти наколенники должны были увеличить твои шансы.

Гарри кивнул. Судя по всему, эти наколенники были во всём лучше его обычных.

Зайдя в свою комнату, Поттер быстро опустошил сумку, оставив лишь принадлежности для письма и пару чистых листов, приготовил мантию-невидимку. Он шагнул к шкафу, распахивая его. Мальчик стоял перед своим гардеробом и понимал, что ему совсем нечего надеть другого на танцы, кроме как снова школьных рубашки и брюк. А ведь Пэнси что-то такое говорила про одежду. Или она ждёт именно вещи из магазина, которые Фарли заказала? Он протянул руку, погладив рукав мантии. Странно. Ещё летом он замечал, что он вырастает из мантии, но сейчас она была ему точно по размеру. Он напряг память. С остальной одеждой то же самое. Причём комплект из нескольких мантий и рубашек он покупал ещё к первому курсу. Как такое может быть? Неужели он с тех пор не рос? Необходимо было ещё летом полностью обновить гардероб, когда он посещал Косой Переулок, покупая учебники к школе, но… Поттер не привык покупать себе новую одежду и тогда лишь приобрёл одну школьную мантию. Петунья обычно одевала его в старые вещи Дадли. Наверное, надо поговорить с Джеммой и купить что-нибудь нарядное, раз появилась такая нужда.

Он взглянул на себя в зеркало: рубашка, сверху тёмная безрукавка и зелёный с серебром галстук. Снизу чёрные штаны. Мальчик счёл, что отсутствие на нём привычной мантии смотрелось весьма дерзко, придавая ему бесшабашный вид. Может, этого хватит для Пэнси? Пора идти.

Занятия танцами проходили там же. На этот раз Гарри пришёл туда первым. Патефон, к облегчению мальчика, оказался на месте. Со всеми этими переживаниями он забыл, что боялся того, что его могут украсть. Поттер с подозрением оглянулся, но кабинет был полностью пуст, а заклинания на двери убеждали, что внутрь никто не входил. Сняв с себя мантию-невидимку и убрав её в сумку, он подошёл к патефону. Минуту спустя мелодия, заливающая тихий кабинет, тут же снова навеяла волшебную обстановку.

— О, ты уже здесь, — удивилась Пэнси, заходя внутрь и закрывая за собой дверь.

Она аккуратно сняла свою тёмную мантию.

На ней было вчерашнее прелестное тёмно-голубое платье в пол с закрытыми плечами.

— Было непросто незаметно улизнуть из гостиной, — заметила девушка.

«Я мог бы незаметно для всех накидывать на неё мантию-невидимку. Мы бы вместе ушли», — подумал Гарри. В громадной гостиной Слизерина были укромные места. Но он промолчал. Ему не хотелось делиться тайной о своей мантии. Достаточно того, что про неё уже знает Эмилия. Эми…

— Сначала мы повторим вальс, а вторую половину времени изучим более быстрый танец, — сказала девочка, прерывая его мысли и подходя к нему. — Надеюсь, ты не забыл движения.

— Нет, — тихо сказал Гарри, кладя руку ей на талию.

— Руку выше, — тут же поправила его Пэнси, её ладонь обхватила его за кисть и переместила к спине, расположив в районе лопаток. — Это не французская вольта, за талию не надо держаться.

Она приподняла локоть правой руки мальчика и тут же, сверху устроив свою руку, положила ладонь ему на плечо. В свою левую ладошку Пэнси взяла ладонь Гарри. Поттер ощутил её маленькие пальчики.

— Итак, начали, — с удовольствием скомандовала слизеринка, и пара начала двигаться.

Гарри прилежно повторял движения, но мысли часто стремились к тому, что его ждёт после ужина.

— Что-то не так? — спросила Пэнси через двадцать минут.

Они закончили вальс и сейчас стояли отдыхали. Девочка чуть поколдовала над патефоном, и мелодия ускорилась.

— Нет, всё хорошо, — успокоил её Гарри.

— Сейчас попробуем вальс в более быстром темпе, — мальчик послушно стал к ней в пару, и они снова закружились, — а затем…

Пэнси умолкла, пытаясь встретиться глазами с Поттером.

— Что-то всё-таки не так, — негромко сказала она. — Ты можешь мне рассказать. Обещаю, что это останется между нами.

Мальчик помолчал, обдумывая. Похоже, соврать не получится, ничего в голову не приходило.

— Я… У меня встреча с Люпином после ужина, — признался Гарри. — Мы будем заниматься Защитой от Тёмных искусств. И я буду сражаться с дементором.

Пэнси содрогнулась всем телом. Мальчик вёл её дальше в танце, не позволяя остановиться. Её лицо побледнело; несколько минут они двигались молча.

— Но ты же умеешь с ними бороться, — тихо прошептала она наконец. — Ты выгнал дементора из поезда.

«Всё же Пэнси решила, что это я сделал, а не мракоборец», — понял слизеринец, напряжённо думая, что сказать ей в ответ.

— Я и в квиддич умею играть, — с бравадой, которую он сам не чувствовал, заявил Гарри, — но всё равно посещаю тренировки. Знаешь почему?

— Нет… Почему? — как-то снизу вверх заглянула ему в глаза девочка.

— Чтобы не потерять навыки, отточить новые.

— Но дементоры такие страшные, — протянула Пэнси, её голос чуть дрожал от страха.

— Не бойся ничего. Тем более я буду не один — со мной будет профессор Люпин. Зря я тебе сказал. Теперь ты испугалась.

— Ничего не зря! — порывисто ответила Паркинсон. — Друзья для этого и нужны, ведь так?

«Друзья?» — он вспомнил то безнадёжное ощущение перед монстром, острое осознание того, что он один, что друзей у него нет, болью впивающееся в сердце.

— Конечно, друзья для того и нужны, — легко согласился он.

Мальчик направился на ужин вместе со своим классом. Во время танцев он расспросил о подарке Пэнси. Это был шоколад. Девочка сильно расстроилась, когда услышала, что её подарок не дошёл до него.

После ужина он один из первых покинул Большой зал и, убедившись, что вокруг ни души, надел мантию-невидимку. Пройдя несколько коридоров, Гарри зашёл в один из классов. Достав листок и перо, он быстро написал письмо Джемме об украденных вещах в виде заявления. Пэнси и Дафна подарили шоколад. Сложно будет найти их, если украл этот эльф, то уже точно съел его сладости. Книгу Трейси будет куда легче отыскать по необычной обложке. А уж наколенники для квиддича с эмблемой Слизерина точно уникальны. У других друзей он не стал расспрашивать, что они подарили. Хватит и этого. Интересно, а что ему подарила Джемма на его двенадцатилетие? Скорее всего ничего, ведь тогда они не общались. Это не мешало ему написать в конце под P.S.:

«Также я не знаю, что подарила мне ты. Если ничего, то ничего страшного. Если эта бумага официальная, то я специально написал в самом конце, чтобы ты смогла незаметно оторвать этот кусок».

Положив листок в сумку, он наткнулся на письмо Тонкс. Она упомянула его родителей… Она даже помнит их, видела живыми. Почему-то эта связь тогда ещё маленькой девочки с его родными казалась куда более настоящей и реальной, чем упомянутая дружба профессора Люпина с его отцом. В дружбу с его матерью он вообще не верил. Но ему совсем расхотелось писать в ответном письме Тонкс про своих родителей, потому что это неотрывно было связано с Блэком, и он просто не мог передать всё через бумагу, начиная злиться. Казалось, что этот Пожиратель Смерти отравлял всё, что было так дорого для Гарри. Такое лучше обсудить, когда он встретится с Тонкс в Хогсмиде. Мальчик невидяще посмотрел на совершенно чистую доску рядом с учительским столом.

«Когда»… Не «если». Значит он уже решился с ней увидеться?.. Поттер убрал письмо глубже. Надо будет написать ответ, но сейчас его ждёт Люпин… И дементор.

Мысли, которые он гнал с утра, теперь крепко вцепились в него. Ощущая, как пульс сильно бьётся в висках, сердце бешено колотится, а горло пересохло, он с трудом поднялся.

«Я сокрушу его. Это даже не дементор. Жалкий боггарт. Да с ним Крэбб и Гойл справились, а я в прошлом году их обоих побеждал десятки раз! И тихоня Лиза».

С боевым настроем он буквально домчался до кабинета не чуя ног и, убрав мантию-невидимку, постучал и вошёл.

Профессор уже был там, сидя за учительским столом: у Поттера на письмо Джемме ушло много времени и ужин закончился.

— Здравствуйте, профессор, — выпалил слизеринец, чуть запыхавшись.

— Здравствуй, Гарри, — отозвался тот, внимательно смотря на него.

У мальчика не было желания тянуть время или играть в загадки.

— Я готов, — звонко отозвался он. — Вы нашли боггарта?

— Да, — на лбу у Люпина пролегла морщинка. — Но для начала… Я знаю, что ты уже умеешь вызывать Патронуса. Но всё же я хотел попросить это продемонстрировать здесь в классе. В более спокойной обстановке.

Мальчик вытащил волшебную палочку, ставя сумку на пол. Он сделал пару шагов к середине кабинета и сосредоточился.

«Я в Хогвартсе. Это мой дом. Я здесь. Я справлюсь», — он всеми силами пытался поймать то ощущение заснеженного замка, свежий ветер жизни, вдохнуть их в себя. — «Я самый могущественный маг, даже семикурсница-староста мне проиграла. Я смогу».

— Экспекто Патронум!

Светлое облачко тут же вылетело из палочки и замерло перед ним в метре. Комната словно погрузилась в тёплое лето, стало намного светлее, тени сжались по углам. Тяжесть и все переживания отступили с его сердца. Он улыбнулся облачку, словно это было что-то родное, и с вызовом посмотрел на профессора.

— Хорошо, — кивнул Люпин, вытаскивая свою волшебную палочку. — Ну что ж, ты готов опробовать заклинание на дементоре?

Патронус медленно развеивался, не поддерживаемый чарами.

— Да, — кивнул мальчик, настороженно глядя на шкаф.

Люпин взмахнул палочкой, и дверь распахнулась. Оттуда повеяло ледяной стужей. Кабинет сразу погрузился в полумрак: все факелы задуло, свет давала лишь палочка профессора и почти совсем угасшее сияние Патронуса.

Чёрная фигура показалась в проёме шкафа и пугающе быстро покинула его, устремившись прямо к Поттеру.

— Экспекто Патронум! — завопил Гарри, ещё прекрасно помня тепло от Патронуса.

Из палочки Поттера опять вырвалось облачко, заслоняя его от чудовища. Двухметровое существо замерло, словно наткнувшись на стену. Патронус надёжно скрывал мальчика: ни единого звука, ни криков матери, ни холодного и такого страшного голоса её убийцы.

— Теперь сделай шаг, загони его обратно в шкаф, — напряжённо посоветовал Люпин, прерывая мрачные мысли мальчика.

Поттер послушался и шагнул к дементору. Облако, повинуясь, двинулось вперёд. Фигура в чёрном плаще нелепо попятилась. Несколько шагов, и она, словно съежившись и уменьшившись в размерах, очутилась в шкафу, упираясь во внутреннюю стенку. Резкий взмах сбоку, и дверца закрылась.

— Отлично, Гарри! — обрадованно заявил профессор. — Просто отлично!

— Спасибо, — улыбнулся мальчик.

Странное чувство. Он столько дней думал о том, чтобы реабилитироваться, справиться с дементором. Распланировал все свои мысли и то, как будет действовать. А когда всё же получилось, то…

«Надо попробовать ещё раз. Чтобы всё получалось сразу и легко. И… Я так и не услышал мамин голос».

— Честно говоря, я до последнего несколько сомневался, что ты сможешь вызвать Патронус перед дементором, — заявил Люпин и тут же продолжил, словно пытаясь сгладить свои слова, — а ты справился. Великолепный результат, просто великолепный.

Мальчик недоумённо посмотрел на него. Профессор явно был в сдержанном восторге: губы приподнялись в улыбке, глаза светились. Неожиданно он словно сбросил с десяток лет и напомнил ему того молодого Люпина, которого он разглядывал на выпускной фотографии его родителей.

— Я полагал, что будет телесный Патронус, — не зная зачем солгал Гарри.

— Телесный патронус — это очень… — Люпин помедлил, обдумывая, — труднодоступная магия. Без сомнений я назвал бы это магией высшей категории. Но я уверен, что если ты приложишь усилия и продолжишь тренироваться, то у тебя всё получится. Но ты должен знать, что даже обычный Патронус — это великолепное достижение. Ты сможешь сдерживать дементоров.

— Но этого недостаточно, — мальчик всё же втянулся в диалог. — В поезде мракоборец взял и прогнал его. Дементора просто снесло от двери. У него Патронус был в виде зверя, — Гарри наморщил лоб, вспоминая. — Какая-то здоровая кошка. Я читал, что более сильное воплощение Патронуса принимает как раз телесную форму. Именно она является окончательной и способна справиться с дементором.

— Да, совершенно правильно, — Люпин улыбнулся. — Будь мы на уроке, то я бы прибавил десять баллов… — На совсем крошечное мгновение профессор запнулся. — Слизерину. Но ты должен понимать, что мракоборцы проходят очень тяжёлое и разностороннее обучение. И я не могу утверждать с полной уверенностью, но, наверное, в их подготовку входит и обучение чарам Патронуса.

— А у вас, профессор, Патронус какую форму приобретает? — наивно спросил Гарри. В душе у него загорчила обида из-за того, что его сочли слабым.

«Я не слабый! Как он смеет меня успокаивать, если должен меня обучать?! Мне не нужны слова его поддержки! Сейчас посмотрю, как он будет изворачиваться, после слов, что Патронус — это высшая магия, то следовательно он сам не может её вызвать. А своим наивным видом я поставлю его в неудобное положение. А если всё-таки может (ведь как-то он выгнал дементоров и спас пуффендуйцев по словам Пэнси), то разузнаю, что за Патронус у него. Но я сомневаюсь…»

— Я бы предпочёл вернуться к уроку, — вежливо отклонил его вопрос Люпин, словно что-то поняв, и отворачиваясь к погасшим светильникам.

— Давайте ещё раз? — задал Гарри вопрос в спину профессору, который поочерёдно зажигал факелы; в комнате сразу стало гораздо светлее.

— Хорошо, — Люпин повернулся к нему, уже без улыбки внимательно разглядывая слизеринца. — Готов?

Хочет ли он услышать её голос?

— Да.

Взмах палочки, и дверца снова открылась.

Чудовище, как показалось Гарри, нерешительно покинуло свою обитель. Мальчику захотелось чуть повременить с чарами, ведь вряд ли он всегда будет так быстро готов колдовать, надо испробовать всё в реальной обстановке.

Оно медленно приближалось. На этот раз факелы гасли не все сразу, а один за другим. Становилось с каждым мгновением темнее и холоднее.

— Гарри… — то ли позвал, то ли попросил профессор откуда-то сбоку, но тот вглядывался в закрытый капюшоном лик чудовища, словно не замечая отвратительную, блестящую чешуйчатую конечность, тянущуюся к нему.

Ещё чуть-чуть…

В любой миг он может снова услышать мамин голос…

Мама.

Тихий скрип, словно открылась дверь.

Громкий мужской голос полный паники оглушил его.

«Лили, хватай Гарри и беги! Беги!»

«А что до меня, ты знаешь меня под именем Волан-де-Морт», — вкрадчиво раздался ненавистный голос, и мальчик не сдержал дрожь, чуть не выронив палочку.

«Быстрее! Я задержу его…», — приказывал его отец, но Гарри чётко слышал полное отчаяние в его голосе. Нескрываемый ужас за маму. И за него — за Гарри.

Мальчик отшатнулся назад.

«Тёмного Лорда невозможно задержать. Такое могущество. Всё бесполезно. Бессмысленно», — мысли были полны безнадёжности и даже не могли заглушить холод, который словно проник в его тело.

— Гарри! Заклинание! — где-то сбоку раздался возглас; профессор уже шагнул к нему, то ли собираясь прикрыть его собой, то ли самостоятельно справиться с дементором, но…

Ледяная стужа дыхания чудовища обдала мальчика, капюшон был уже так близко…

— Экспекто Патронум! — хрипло прошипел Поттер, с трудом собираясь.

Монстр замер совсем рядом и туманное облачко вырвалось из палочки Гарри, ограждая того. Но оно было куда слабее.

Того тепла, уверенности не было и в помине.

Холодный смех резко прозвучал вновь. Он был наполнен той безумной радостью, с которой Реддл пытал его.

«Что насчёт второго урока, Поттер? Круцио!»

Мальчик дёрнулся, невольно пытаясь увернуться от несуществующего заклинания, чуть не споткнувшись и не упав. Облако совсем потускнело.

Дементор, хрипло дыша, медленно снова поплыл к нему, и на Гарри накатилась волна ледяного холода…

— Сосредоточиться на счастливом воспоминании, Гарри, — раздался спокойный совет профессора. — Вспомни свои эмоции, восторг. Ты справишься с ним.

— Экспекто Патронум! — прошептал мальчик. — Экспекто Патронум! Экспекто Патронум!

Он заморгал, пытаясь разглядеть чудовище через тёмный туман, который дурманил его зрение. Но ничего не вышло, а в голове раздались крики, уже женские крики.

«Только не Гарри! Только не Гарри!»

Это была мама. Её слова и ужас, таящийся в них, буквально резали сердце.

«Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…»